SanchesK

"Всё, перезимовали"
Поймал себя на мысли, что недавно обсуждал с коллегами по работе начало весны. Навалились дела, и вот уже почти заканчивается март.

Неделя за неделей бегут так, что даже страшно подумать, как в таком темпе пролетит очередное лето, которое я с нетерпением жду, как и многие. Но не буду ныть. Надо ценить каждый день, видеть в нём положительные моменты и использовать каждую возможность.

Решил тут обозначиться, что я не пропал. Продолжаю писать, хотя и куда медленнее, чем раньше. По Ансандору только добавил очередную часть в черновик, но так и не добрался до того, чтобы выложить её. Что-то мне в ней пока не нравится. Хочется поменять пару мест в тексте... хотя сначала ведь не хотел ничего менять. Но всё же сейчас смотрю на текст немного по-другому.

А по Охотнику дела идут. Отредактировал уже, вроде, 10ю часть. Распечатал её, скоро приступлю к записи. Надеюсь, сегодня смогу свести записанное и выложить, а там недолго и до публикации текстовой части.

🔞18+

🟢 Предыдущая часть
⏮️ Первая часть
🎧 На моей странице можно будет найти аудиовариант этой серии ✅

Засунув, наконец, всё необходимое в спортивную сумку, я бросил взгляд на экран телефона. До отправления оставалось ещё два с половиной часа. Примерно за час мне уже нужно будет выезжать от дома. Время предлагало заманчивую возможность немного вздремнуть. «Почему бы не дать себе отдохнуть?» — подумал я, усаживаясь на край кровати, чувствуя, как усталость уговаривала мой разум.

Но как только голова коснулась подушки, будильник с гневным рёвом разбудил меня, как будто это произошло всего через секунду, подрывая ощущение покоя. «Что за чертовщина?» — промелькнуло в голове, когда я быстро повернул телефон экраном к себе, фокусируя на нём взгляд. Но нет, полтора часа пролетели мимо меня, словно этот краткий миг был всего лишь иллюзией. В реальности же моё тело было как после тяжкой изнурительной работы. Голова болела в височной области, будто накаченная воздухом, распиравшим череп изнутри, а вялые мышцы с трудом исполняли свои обычные функции.

Я выпил кружку воды, стараясь избавиться от остатка тяжёлого сна, осознавая, что полноценного завтрака мне сегодня не светит. Выложив перед собой продукты из холодильника, я потянул в рот кусок хлеба, запихивая следом сыр, ветчину и огурец, потом снова по очереди кусал всё это. Что-то из менее интересного ещё лежало на полках, но остатки запасов пришлось безжалостно выбросить, иначе, вернувшись обратно, я мог бы столкнуться с неприятным зловонным сюрпризом, покрытым плесневой шубой.

Времени оставалось всё меньше. «Опоздай на поезд — и все мои планы рухнут, как карточный домик, а вместе с ними и репутация», — мелькало в голове, когда я с усилием накинул тяжеленную сумку на плечо. Спеша надеть кроссовки в коридоре, я изо всех сил боролся с сонливостью, которая пыталась вернуть меня обратно к подушке.

Когда я вышел на улицу, водитель уже дожидался меня у парадной. Он ещё по телефону предупредил, что даётся всего десять бесплатных минут. «Плевать на эти минуты!» — мимоходом пронеслось в голове. Даже если затяну и потрачу больше времени, всё равно за это уже заплачено.

Вопрос о куртке резко щёлкнул в сознании: «А вдруг на месте будет холодно?» Мозг закрутился в вихре упрёков. Почему я не подумал об этом раньше? Но сейчас уже было поздно вернуться и рыться в дальнем шкафу, где хранились вещи на позднее лето и осень. Что есть, то есть. Хватит и кофты с капюшоном. Всё остальное придётся найти на месте: в магазине, или, может, кто-то из жителей поделится чистой верхней одеждой.

Сев в машину, через тридцать минут я вышел у вокзала, громадного, с высокими арками и широкими стеклянными дверями. Я нервно бросил взгляд на часы в очередной раз. Ещё восемь минут до отправления. Ночной город позволял перемещаться куда быстрее, чем днём. Я не опаздывал, но пришлось спешить вперёд, пробегая мимо указателей платформ, которых на вокзале было четыре. Каждая секунда была на счету, и я старался максимально сосредоточиться, чтобы не ошибиться.

Вручив распечатанный билет улыбчивой проводнице, я ворвался в нужный вагон, ощущая лёгкий прилив воздуха после нервной пробежки. Нижнее левое место моё. Сверху уже кто-то негромко сопел, создавая уютный фон, а справа наверху парень погружался в блекло светящийся экран своего смартфона, зарываясь в свой мир. Под ним снизу место пустовало. Здесь не было ни одного нарушителя тишины: ни храпунов, ни болтливых полуночников, что создавало идеальные условия для покоя.

Я задвинул сумку под свою лежанку, затем расстелил предоставленное бельё и с чувством выполненного долга и огромным удовлетворением плюхнулся на своё спальное место, предаваясь предвкушению грядущей поездки.

***

Аромат блюда из курицы приятно выманивал меня из сна, мягко обволакивая своим знакомым запахом, напоминая об уютной кафешке и тёплом обеде, который ждёт меня за столом. Тёплые, маслянистые нотки приковывали моё внимание, но в унисон с монотонным укачиванием поезда, я всеми силами пытался удержаться в своих дальних сновидениях, как моряк, крепко держащийся за мачту среди бушующего моря. Каждая секунда, которую я мог ещё растянуть, казалась мне жизненно необходимой, чтобы провести её в дрёме на грани уходящего покоя и приближающегося дня.

Но нет, этому не суждено было сбыться. Я окончательно проснулся, заметив сидящего у меня в ногах седого мужика в потёртых семейниках и скучной серой футболке без рисунков и надписей. Сутулый, он согнулся вперёд, с очками на кончике носа, запечатлённый в моменте, глядя на газетную страницу, полный внимания к новостям, и уперся локтями в свои широко расставленные колени. Его нисколько не смущало моё существование, а вот я был против, но промолчал, поставив подушку к стенке, и подтянув ноги к себе.

Парень справа сверху всё также лежал с телефоном перед носом. Интересно, он вообще спал? Надеюсь, что он жив.

А вот койка под ним теперь оказалась занята. Ночью или утром к нам подселили тётеньку с короткой кудрявой причёской, которая не дожидаясь обеденного времени, развернула свои щедрые запасы еды на общем столике. Она задумчиво глядела в окно, в то же время что-то пережёвывая во рту. В одной руке она держала вилку с сочным куском белого куриного мяса, а в другой — бумажный стаканчик с чаем, бирка которого, с изображением ромашки, свисала через край.

На столе аппетитно красовались два бутерброда с колбасой, дразнящие мой взор, огурцы и половинки помидоров, открытая шоколадка со сверкающей обёрткой и курица в фольге — главное блюдо, из-за которого я проснулся. Всё это создавало атмосферу настоящего пира на фоне поездки.

Как же я смотрел на все эти угощения, вспомнив, как ночью заглушал чувство голода каким-то невзрачным перекусом. Мой желудок предательски урчал, а взгляд цеплялся за аппетитные бутерброды на столе, которые мне отчаянно нужно было заполучить.

— С добрым утром! — добродушно кивнула мне женщина, заметив, куда я смотрел, как хитрый кот-воришка. — Если хочешь, угощайся, надо всё доесть, пока не стухло! — сказала она тепло и приветливо, улыбаясь и продолжая жевать.

Я натянул под одеялом джинсы и сел за стол, уже не в силах терпеть эту пытку, когда еда была так близко, а я ещё даже ничего не попробовал. После сна во рту пересохло. Я побеспокоил соседа, чтобы вытащить сумку и достать свою кружку. Затем, схватив один из аппетитных бутербродов – на всякий случай, в качестве страховки от голодных соседей, – отправился на поиски бойлера.

В начале вагона я обнаружил горячую воду, стопку стаканчиков, пакетики чая и пачку сахара, который я обычно не употреблял, но в этот раз решил чуть-чуть зарядить мозги сладеньким. На душе стало теплее при мысли о свежем чае, который растопил бы остатки хмурого утра. Как раз рядом оказалась наша проводница — в меру упитанная девушка примерно моих лет с приятной улыбкой и слегка растрёпанными волосами. Поздоровавшись, я попросил её разбудить меня, когда мы будем подъезжать к Семёновскому.

Но к моему удивлению, она сообщила, что ночью мы там не окажемся. То ли Света чего напутала, то ли с расписанием произошли изменения, но я получил неожиданно хорошие новости. Теперь я мог спокойно выспаться и не беспокоиться о том, где провести ночь.

Проводница оказалась очень милой и отзывчивой. Она пообещала предупредить меня чуть заранее, приукрасив речь весёлыми и пошлыми шутейками, как будто знала меня уже слишком давно, чтобы позволить себе такое общение.  

Я вернулся в наше купе уже с полупустым стаканом чая и без бутерброда, готовый наброситься на что-нибудь ещё съестное. «Предложения» нашей соседки по-прежнему оставались на столе. Ароматный запах курицы всё ещё витал в воздухе, и я с огромным удовольствием разделил с щедрой попутчицей эту трапезу, чувствуя, как аппетит начинает разгораться с новой силой. Тем более, больше никто не желал присоединяться к нашему скромному пиру.

— Куда едешь-то? — вдруг после молчаливого завтрака громко спросила меня попутчица, дернув подбородком вверх. Видимо, её попытки завязать разговор с остальными пассажирами не увенчались успехом. Она решила сменить тактику и направила своё внимание на меня.

Я, тем временем, рылся в сумке, выискивая свой телефон, нахмурив брови. Вопрос был совершенно неожиданным, и я откровенно не горел желанием отвечать, предпочитая остаться в тишине. Но ведь она спасла меня от голода, угостив едой, и это стоило некоторого внимания.

— В Семёновский посёлок, — ответил я, найдя и переворачивая гаджет экраном к себе, даже не одарив её взглядом. Её это, кажется, ничуть не задело.

На экране телефона всплыли несколько чатов. Один был от Светы.

— Никому не говори про себя, кто ты и куда едешь. Когда будешь на месте, никого не пускай в свой дом и не заводи дружеских отношений! — прочёл я указания своей начальницы, стянув брови в недоумении. Что даже пообщаться нельзя ни с кем не по делу? Такая строгость показалась мне чрезмерной. Я же так не смогу! Нужно наладить контакт, войти в доверие, а уже потом вытягивать информацию.

— А там чего? — раздался второй вопрос, словно женщина ждала подробного отчёта о каждом шаге моего путешествия, её голос звучал настойчиво и с лёгким оттенком любопытства.

Вот же ж пристала. И что я ей должен был сказать? Только что меня предупредили об осторожности, но тут в поезде я вряд ли чем-то рисковал, вступив в диалог. Но правду я говорить не собирался. Нужно что-то быстро придумать, избегая дальнейших пыточных вопросов соседки, чей взгляд было не оторвать от меня.

— В гости... — озадаченно произнёс я, открывая следующий непрочитанный чат — с Соней. На экране высветились три сообщения от подруги, может, уже бывшей, написанные к утру. Что, стыдно стало за слова? Ворочалась всю ночь, думая, как бы извиниться? Интересно-интересно, чего она там изложила... Сообщения ещё прогружались, так что я не видел, что там было написано.

— К девушке своей? — продолжила меня расспрашивать женщина, с интересом глядя из-за поднесённого к лицу стаканчика. Я что на допросе?

Настойчивые вопросы женщины заставляли меня замирать в раздумьях. Мне уже хотелось каким-то образом избавиться от разговора с ней, но это было бы грубо и не тактично. Я чувствовал себя обязанным быть её собеседником, прямо как на скучных корпоративах, где всегда встречались нудные и навязчивые личности, которых я не мог игнорировать слишком открыто, несмотря на отвращение.

Теперь понятно, почему остальные двое соседей не притрагивались к её вкусностям, решив не попадать в эту ловушку. Мужчина хитро скрывался за газетой, а парень наверху, так и не подал признаков жизни, глубоко погружённый в свой смартфон. Они выбрали молчание и голодную смерть. Неприятный груз её беспокойного любопытства висел в воздухе.

— Не, к бабушке, — произнёс я, пытаясь дать хоть какое-то правдоподобное объяснение её упрямым расспросам. Голос мой звучал неуверенно, пока я отвлекался на экран, в ожидании открытия переписки. Связь тут ловила крайне плохо.

— Молодец, что навещаешь стариков. Ухаживать едешь? Сколько лет-то ей? — её вопросы сыпались, как град, и мне не хотелось обсуждать свою выдуманную семью с этим человеком.

— Да какая тебе разница?! — подумал я, не став озвучивать эту грубость. Внутри меня поднималась волна раздражения, смешивая чувства усталости и желания уйти от этой навязчивой беседы.

Тётя была полна спонтанного интереса, живого и неугомонного, но мне это казалось излишним вмешательством в мою жизнь.

Переписка с Соней неспешно открылась, и я увидел целое сочинение, развёрнутое и эмоциональное, которое мне сильно хотелось прочитать, возможно, насытив своё самолюбие.

— Толик, привет. Прости меня, я наговорила столько тебе лишнего, что теперь чувствую себя конченой тварью. Не знаю, захочешь ли ты теперь со мной общаться и дальше, но знай, что ты мне дорог. Ты мой друг, и я не хочу тебя терять. Если не ответишь, я пойму и больше не буду тебя тревожить, - тут ещё были плачущие смайлики, раскиданные по тексту, которые должны были заставить моё сердце сжиматься, будто я видел, как страдала Соня, - Но если всё же ты меня простишь, дай, пожалуйста, знать, я буду ждать и надеяться, что нашей дружбе не пришёл конец.

Раньше, в школе, её слова, пропитанные мёдом и ядом одновременно, оставили бы маленькие шрамы на моей душе. Как наивный идиот, полный радости и беспокойства, я повёлся бы на эти «сопли» и уже строчил ей ответ, в котором изложил, что нисколько не обижен и сам тоже был не прав. Был бы готов расстелиться на пол, лишь бы об меня вытерли милые ножки. Напечатал бы там ещё много всего, украсил ответное сообщение мордочками, котиками, сердечками...

Эта змея хотела моей боли. Может, конечно, она писала от чистого сердца, но во мне что-то изменилось после того, как я ушёл из её квартиры, оставив за собой следы разочарования. Прямо сейчас, бунтуя внутри, мне хотелось бы ей написать что-то грубое, холодное, резкое, или наоборот безэмоциональное, сухое, как официальная документация. Идеи бурлили в голове, сменяя друг друга...

— Эй, слышишь?! Сколько лет бабульке твоей? — резко произнесла соседка, вытаскивая меня из раздумий. — Оторвись ты от телефона-то, а то глаза сломаешь, спину скривишь. Бабушка твоя вон почему жива ещё — не было у неё смартфона. А то сядут и смотрят туда часами, а чего там смотреть-то, не понимаю!

Слова попутчицы звучали с лёгким упрёком, как напоминание о былых временах, когда общение проходило в живом формате, а не через стеклянные экраны. Я лишь кивнул, положив устройство в сторону и оставив «подругу» без ответа. Может, так даже лучше. Пусть понервничает.

— Семьдесят пять ей. Надо помочь по сантехнике, — выдумал я что-то ещё, отделавшись быстрым ответом, — Сейчас как раз смотрю, где там магазины, пока есть такая возможность, — пробурчал я, состроив немного недовольную гримасу, как бы намекая, что мою возможность у меня крайне назойливо пытаются забрать, вовлекая в затяжной разговор.

— Вот, правильно, молодец. А дед есть? — будто и не замечая, как я борюсь с собственными мыслями, продолжала она, встряхивая меня своим цепким вниманием.

— Дед тоже есть, — невольно соврал я и бросил взгляд на парня сверху. Он точно не живой. Невозможно так долго не двигаться, пялясь в экран. Мне тоже хотелось уставиться в телефон и поискать информацию о Слухово, но для этого нужно покинуть купе, — Вы меня извините, пойду ноги разомну.

Я выбрался из «допросной», встав в проходе, почти сразу же у двери, и прислонился спиной к стенке. В строке поиска я принялся вводить запросы. «Вампиры в Слухово», затем изменил вампиров на нежить, но так ничего и не находилось. Кровососы, укушенные, мистика... всё было мимо. Наконец, в отчаянии, я ввёл довольно банальное, почти безликое словосочетание — «происшествия в Слухово».

Большая часть выдачи оказалась забита официальными новостями о мелких кражах и дорожно-транспортных происшествиях . Я пролистал десятки скучных заголовков, чувствуя, как терпение тает. И вот, почти в самом конце первой страницы, среди бесконечного потока информации, затерялась ссылка на группу в популярной соцсети.

Это была какая-то местная страшилка, сообщество, где люди просто делились ссылками на истории, которые либо не попали в официальные новости, либо были тщательно оттуда удалены.

Последнее сообщение было оставлено полтора месяца назад. Довольно давно, как по мне. Остальные посты, выложенные ниже, имели близкие даты: с промежутками в две-три недели друг от друга.

«Пропала женщина» — пугал первый заголовок. В статье говорилось, как раз об этой деревне Слухово. Такое и в нашем городе случается, подумал я, пытаясь успокоиться. Но следующий заголовок — «Пропавший в прошлом месяце парень найден мёртвым в лесу» — пронзил меня насквозь. И опять Слухово. Два происшествия. Что-то сжалось внутри меня, заставляя читать дальше.

Заголовки следовали друг за другом, словно капли крови на белом снегу: «Найдено истерзанное тело», «Пенсионерка не вернулась...», «На теле мужчины обнаружены следы укусов животных», «Семнадцатая жертва за пять месяцев», «Деревня вымирает», «Не успел вовремя уехать...». Каждый заголовок, словно сгусток тёмного облака, нависал над головой, затеняя пространство. Я листал дальше, уже не вчитываясь в детали, заметив ужасающую последовательность: пропал, найден, убит, истерзан… менялись лишь места обнаружения тел, но все они находились в окрестностях этой проклятой деревни.

Что за серийный маньяк поселился в тех краях, куда я ехал, вооружённый лишь коротеньким ножичком? Хотя, и не просто маньяк, ведь кого-то, судя по рассказам, покусали животные. Какой-то ненормальный егерь натравливал ручного волка? Ужасающие мысли лезли в голову.

В памяти снова всплыло то условие с формулировкой о рисках. Сердце колотилось, когда я осознал, что мне предстоит провести в этом месте несколько недель. С другой стороны, мне ведь нужно было всего лишь обнаружить следы нежити? Неужели всех этих статей, пестрящих кровавыми подробностями, было бы недостаточно, чтобы вызвать охотников, или кого я там должен был найти, специалистов по паранормальным явлениям? Подобные вопросы кружили в моем сознании.

Нервно выключив экран, я убрал телефон в карман кофты, скрежеща зубами. Не нравилось мне всё это... Но, может, это лишь часть игры? Я должен быть стойким и смелым. «Твой ум и смелость — самое главное оружие. Намного сильнее, если верно использовать» — вспомнил я слова Светы. По-прежнему ощущая холодок страха, я всё же утешал себя тем, что эти заголовки, возможно, всего лишь громкие слова, созданные, чтобы запугать доверчивое стадо читателей. Почему же больше нигде не говорилось о таком количестве погибших? Такой мор людей никак не мог остаться незамеченным. Запах смерти должен был висеть в воздухе, густой и удушливый.

Тем временем, в купе шла беседа, к счастью, завязавшаяся без моего участия. Я вернулся на своё место, периодически то влезая в разговор, то выпадая из него, когда снова начинал думать о прочитанном. Все эти пропавшие люди жуткой картиной появлялись в моём воображении. Я пытался их прогнать, оттолкнуть, но они возвращались снова и снова, как навязчивый кошмар.

Я всего лишь искатель, одинокий странник, ищущий правду в лабиринте лжи. Но как бы не найти приключений себе на голову в этом мрачном месте. Жаль, что рядом не оказалось никого, с кем можно было бы обсудить те происшествия. В беседе я задал вопрос, знает ли кто-то что-нибудь о деревне Слухово, но получив отрицательный ответ, так и остался один на один со своими новыми тревогами.

К вечеру мы остановились у небольшого посёлка, ожидая, пока пропустят другой поезд. Пассажиры покидали состав. Одни топтались на платформе, усыпанной щебнем и песком, шушращими под ногами. Другие тянулись к одинокой автобусной остановке – серенькой, побитой временем будке, выглядящей ещё более уныло на фоне густых, тёмно-зелёных деревьев, раскинувших свои ветви над пыльной проселочной дорогой.

К вагону тут же подбежали бабульки с большими плетёными корзинами. Одна из них с весёлым смехом предлагала румяные пироги. Другая – сочные ягоды и яркие овощи, купленные где-то в супермаркете. Третья — что-то скверно пахнувшее, менее привлекательное на вид, но по словам других пассажиров, вполне съедобное. Мне не хотелось пробовать эту стряпню из-за недоверия к местной санитарии. Да и воздух тут пропитался густым запахом свежескошенного сена, смешанным с резким ароматом коровьего навоза, отбивая у меня всякое желание есть. К тому же в нашем составе находился вагон-ресторан, куда я планировал зайти чуть позже, мечтая о чашке горячего чая и какой-нибудь легкой закуске.

По крайней мере, тут не было моей болтливой соседки, которой, казалось, не было покоя ни на минуту. Между ней и мужиком с моей койки завязался спор. Уже не помню, с чего всё началось. На на его лице, до того безмятежном, отражалось растущее раздражение. Их мнения оказались совершенно противоположными: это была дуэль взглядов и убеждений, накалившаяся до предела.

Ещё до остановки я не выдержал этой словесной перепалки и вышел в тамбур. Молча глядя в окошко, я наблюдал, как мимо пролетали пейзажи, перетекающие друг в друга, от зелёных полей до крупных сосен, легонько качающихся на ветру.

Ненавистный сигаретный дым редких нарушителей, тайком от проводницы утоляющих свои зависимости, напоминал о Свете. Я написал ей, попросив прислать мне подробностей о Слухово, которыми она могла обладать. Но она ничего не отвечала, сообщения оставались непрочитанными. А когда я попытался ей позвонить, абонент оказался недоступен. Возможно, работа без перерыва свалила её с ног, и не выдержав, она выключила телефон, послав всё к чертям, и плюхнулась спать.

Я стоял на перроне в компании двух новых собеседников, связанных вместе со мной простым желанием помочь друг другу скоротать время. Они были из разных вагонов, но объединяло их одно — оба оказались довольно болтливыми. Разговор завязался сам собой: сначала мы обсуждали местный колорит, а после принялись делиться забавными историями о своих соседях по купе. Эта беседа стала настоящим спасательным кругом, помогая мне отвлечься от всего, что нервировало и пугало.

Солнце уже клонилось к закату, окутывая всё вокруг мягким, золотистым светом. Прозвучал протяжный сигнал к отправлению поезда. Время остановки пролетело незаметно, состав тронулся, увозя нас дальше.

Втроём мы засели в вагоне-ресторане, набрав закусок и разных напитков. Я крайне редко употреблял алкоголь, отказавшись и в этот раз от пива или вина, в отличие от своих собеседников, которые, казалось, развлекались от души. Ещё через час я потерял интерес к ним, когда их языки уже стали заплетаться, а речи превратились в поток несвязных слов и весёлого смеха. Я поблагодарил их за компанию, почувствовав лёгкую усталость. Мне было приятно отвлечься, но больше тут делать нечего.

К ночи в нашем купе стало тихо. Женщина, наконец-то замолчав, улеглась на свою койку и погрузилась в глубокий сон. Мужчина начал вновь шуршать листами газеты, освещая их фонариком телефона. Его пальцы неторопливо перелистывали страницы, шелестя бумагой, звук которой в бесшумном купе казался необычайно громким. Дочитав очередную статью, он небрежно забросил бумажную сводку новостей наверх, и сам забрался туда же с ленивой грацией кота.

Вагон погрузился в тишину, прерываемую лишь отдаленным грохотом колёс по рельсам. Я ждал, когда сон похитит меня из этого временного пристанища.

Раннее утро началось с неожиданной суматохи. Мужчина сверху, пробудившись от дурмана сна, вздрогнул. Он чуть не забыл, что ему пора выходить. Сознание вернулось к нему в тот момент, когда поезд, со скрипом тормозов, замер у платформы. Лишь благодаря тому, что остановка длилась десять минут, ему удалось выскочить и покинуть нашу сонную компанию.

Я поглядывал за ним одним приоткрытым глазом, закутавшись в одеяло, как в тёплый кокон. Ещё было слишком рано, чтобы вставать и угрюмо сидеть за столом, глядя в окно. Парень на противоположной стороне купе спал, спокойно и глубоко, отвернувшись к стене. Под ним было пусто. Говорливая соседка сошла где-то ночью, так же незаметно, как и присоединилась к нашей тройке, оставив после себя только шорохи забытой беседы.

В полдень прозвучало название следующей станции — Семёновский посёлок. Вскоре в вагон вошла проводница с приятной, но усталой улыбкой, напоминая мне о прибытии.

Как всё же хорошо, что Светина информация оказалась неверной, и я смог выспаться перед тем, как покинуть поезд. И не в ночной темноте, а при ярком свете дня. Взглянув в окно, я увидел, как зелёные волны леса, постепенно расступаются, открывая пространство для новой станции.