SanchesK

✅Предыдущая часть тут
⏮️Первая часть
📚Текстовый вариант

Анатолий выпытывает хоть какую-нибудь информацию у Галины Алексеевны, между делом пшыкая ей эликсир. После проверки он отправляется за холм, где слышит странные звуки. Неожиданно, но такой необычный маршрут приводит его к новым знакомствам.

- Это ужасная новость. Смерть Люберта - это предел. Демон пробрался в самое сердце города. Он во дворце, и от его лап уже погиб племянник Правителя...

Начал ворчать Осиф, суетливо потирая усы.

- Я уничтожил демона. Его больше нет.

Охотник довольно улыбнулся.

- Как нет? У вас есть тому доказательства? – Осиф оторвался от усов, схватившись за горло, боясь закашляться от удивления.

- Демон испарился после того, как я его пронзил. Можете мне поверить. Ансандор свободен от зла. Больше не нужны волноваться. Городу пора приходить в себя после страшной ночи.

Суреан поправил шляпу, сделав во дворце всё, что он хотел. Он мог бы зайти и раньше, но внезапно появились нетерпящие отложения обстоятельства. Его ждали ещё несколько встреч.

- Постойте! – крикнул вслед Ваданор.

Суреан повернулся, надеясь, что не задержится здесь надолго.

- Как вас отблагодарить? Золото, оружие, что вы хотите? Может, грамоту, или ещё какой документ? За такое вам можно поставить памятник после того, что вы сделали для нас.

Суреан задумался, ведь Ваданор действительно подкинул ему идею. После расставания с Иленой, он блуждал по дворцу в поисках Правителя, попав в переговорный зал, где оказался среди множества скульптур. Они смотрели на него, изображённые искусными мастерами.

- Золото не сделает меня счастливым, как и оружие. Я благодарен вам за вашу щедрость, но я лишь сделал то, что был обязан сделать. К вам у меня лишь одна просьба.

Ваданор усмехнулся.

- Что угодно, как я уже сказал. Для вас мы сделаем всё, что захотите, даже невозможное.

- Я бы хотел кое-что изменить в вашем переговорном зале, если позволите.

Ваданор взглянул на Осифа, нахмурив от удивления брови.

- Всё, что пожелаете. Не скромничайте...

***

Суреан спускался по дворцовой лестнице, всё больше ощущая странное чувство, будто потерял что-то ценное, то, чего у него никогда не было, но могло бы появиться. Такое с ним впервые, и он отнюдь не наслаждался этим моментом, осознавая причину этой потери. 

Выйдя к площади, зверолов увидел одиноко стоявшего приятеля. Амулет полыхнул теплом на груди, предупредив о возможной опасности, впрочем, магический предмет наверняка просто подшутил над не представляющим угрозы призраком. Солнце освещало его лицо, но он даже не пытался щуриться, как это делали люди, когда были ослеплены яркими лучами.

Охотник неторопливо направился к нему, собирая разбросанные мысли в кучу.

- Илена покинула город? – не теряя надежды, спросил Адрий.

Охотник помотал головой, а потом грустно отвёл взгляд в сторону. Он сдержал своё слово, данное Адрию, но на этом история не заканчивалась.

- Она попросила меня о другом…

Суреан не знал, как описать всё, что произошло. Адрию бы не понравилась правда, но охотник обязан был рассказать о том, что случилось, но нужных слов он не смог подобрать. Глубоко вздохнув, не понимая, почему он сожалел о расставании с ней, зверолов по привычке положил руку на пояс, где обычно торчала рукоять меча, сейчас же там пустовали ножны.

- Илена не захотела уходить, - с трудом проговорил он, снова увидев её образ перед глазами, - Не хотела больше причинять боль другим, неся смерть.

Он развёл руками, ещё ощущая рукоять меча, которую он сжимал обеими ладонями.

- Мне не удалось её отговорить. Возможно, я ищу оправдания, но она могла бы выбраться… куда-нибудь на восток… на запад, на юг, куда угодно, – пробормотал он, кивая головой в каждую из названных сторон, - Проклятье! – выругался охотник, поняв, что он, возможно, допустил ошибку и теперь жалел о содеянном.

Что такого было в Илене, отчего охотник был готов сохранить жизнь демонице? Какие-то тёмные чары, или она действительно была не такая как все остальные? Вряд ли, но Суреан, несомненно, запомнит её на долгие годы, и не за то, как она решила попрощаться с ним, а за другую связь, которая вдруг обнаружилась между ними.

- Адрий, я убил её, но не хотел, не хотел этого делать. Она сама того попросила. Приставила меч к своей груди и просила прикончить её.

Адрий молчал, продолжая слушать, но его мысли кричали. Илена мертва, а он даже не был рядом с ней в этот момент. В их последнюю встречу не было ничего хорошего, от этого терзало мысли ещё сильнее.

- Адрий, я вонзил меч в её грудь, стоя над ней. Но я не хотел этого делать. Ты веришь мне?

Он посмотрел на призрака, пытаясь разглядеть те же чувства, что испытывал сам, но Адрий был непреступен для переживаний. Как бы сейчас хотелось охотнику ощутить себя таким же безразличным до душевной боли. 

- Не вини себя. Ты сделал всё, что мог, то, чего просила Илена, - спокойно ответил дух, вспоминая ощущение, когда в горле стоит комок.

Адрий хотел бы увидеть её в последний раз, зная, насколько трудно будет смотреть на её лицо, глаза, хранившие радость и страдания, увидеть её красоту, попрощавшись с ней навсегда. Но в то же время понимал, что даже будучи лишённым чувств, это будет крайне тяжело вынести.

Суреан ненадолго улыбнулся, понимая, что всё уже закончилось, осталось лишь горькое разочарование своей работой, которое можно только залить вином. Когда-то всё закончится, останутся лишь славные истории, с годами потерявшие мелкие подробности. Его жизнь продолжалась такая, какая есть. Жестокая, но наполненная весельем, доступным для восприятия далеко не каждому. Скоро он забудет о печали и будет рассказывать про прекрасную демоницу каким-нибудь двум обнажённым красоткам, с интересом слушавшим его историю, прижавшись к исполосованной шрамами груди.

- Куда ты теперь отправишься? – после паузы спросил Суреан.

Адрий пожал плечами, сам не зная, куда заведёт его судьба.

- Я давно хотел увидеть мир. Теперь у меня появилась такая возможность.

Приближался момент, когда каждый из них начнёт новую главу в своих историях, не похожую ни на чьи другие.

- Возможно, мы с тобой ещё увидимся. Кто знает, куда нас занесут дороги?

Суреан наконец-то натянул свою фирменную улыбку, с которой он шёл по жизни. Адрий не смог его не поддержать, улыбнувшись в ответ.

- Буду рад тебя увидеть, Суреан. Где-нибудь подальше от этого места, - с неприязнью к долине произнёс Адрий.

Он никогда раньше не считал родное место таковым, а теперь, когда потерял здесь всё, что было ему дорого, возненавидел этот край.

Мысли об Илене из Ансандора помогли ему выжить вдали от дома, а теперь, когда надежды были разрушены, жизнь потеряна, а Илена мертва, пора было взглянуть на эти земли без сожаления.

- Не такое уж и плохое место. Впрочем, не хочу тебя убеждать в обратном. Ты в праве сам решать. Только перед тем как уйти отсюда, зайди в переговорный зал дворца.

Адрий насмешливо фыркнул, не придав словам охотника значения. Его мнение о крепости было неизменным, как он считал.

- Ну уж нет! Мне там не место!

Илена закончила свою историю во дворце, и теперь это величественное здание отталкивало призрака.

- И всё же, не забудь моего совета, если вдруг через года окажешься рядом.

Суреан протянул руку, не ожидая, что Адрий сможет пожать его ладонь, но знал, как этого будет не хватать призраку в будущем. Это был благородный жест по отношению к фантому.

- А теперь прощай, Призрак.

Адрий улыбнулся, как улыбаются живые люди, не ожидав подобного от зверолова. Он протянул свою ладонь, совершив мнимое рукопожатие, значащее намного больше, чем все сказанные до этого слова.

- Прощай, Охотник.

🔞18+
✅Предыдущая часть тут
⏮️Первая часть
📚Текстовый вариант скоро будет выложен на моей странице

Вернувшись к дому, Анатолий слышит странные звуки со стороны леса и закрывается в доме. Внутреннее убранство оказывается лучше ожиданий. Остаётся только набрать воды, попить чаю и умыться.

Герою выпадают новые испытания. Снаружи кто-то есть. Страх не даёт Толику выйти за порог, и он отправляется спать. Ночь оказывается полной кошмаров, а утром как ни в чём не бывало к нему приходит сосед

- Не сомневаюсь, так и будет, - пробормотал Адрий.

Хотелось бы и ему самому в это верить. До сих пор он не знал, что с Иленой, нашёл ли её Суреан и исполнил ли своё обещание?

- Спасибо тебе, Адрий, что зашёл к нам рассказать. Я сожалею, что вы с ней разошлись, но это жизнь... и жизнь беспощадна к чувствам.

Фария печально опустила глаза.

- Куда ты направишься теперь?

Никола был не многословен, но очень вовремя прервал начавшееся молчание, в котором можно было сойти с ума, думая о произошедшем горе. Призрак пожал плечами.

- Мир открыт, и для меня нет границ. Уверен, ещё есть много мест, куда я и отправлюсь в скором времени.

Он взглянул на часы, заметив, как стрелки приближались к часу, когда взойдёт солнце. Демонические чары должны ослабнуть. Призрак надеялся, к этому времени Суреан и Илена уже будут вдали от города.

***

Суреан услышал, как хлопнула дверь, но, открыв глаза, увидел лишь тьму вокруг. Тело начало приходить в чувство, мысли закрутились в голове, и вскоре он осознал, что его глаза скрывала какая-то повязка. Он попытался её сдёрнуть, но не смог пошевелить рукой. Ни одной, ни другой. Они были привязаны за его головой. Ноги также были стянуты вместе. Что произошло за это время, пока он был без сознания?

Тихими шагами кто-то подошёл, встав около него в стороне. Лёгкий ветерок доносился до него с открытого окна.

- Илена?

Чувства зверолова сейчас не могли уловить исходящую от неё силу, лишь надежда, или желание подсказывали, что рядом именно она.

- Илена, это ты? Где мы?

В его голосе не слышалось волнения, всё же оно присутствовало в его теле из-за его уязвимого положения.

- Продолжишь гадать? Мы сейчас выше, чем кто-либо в этом городе, там, где нас никто не станет искать.

Это был не голос Илены, но Суреан знал, что демоницы могут с лёгкостью издавать любые звуки.

- Кто ты, будь ты проклята? – грозно проговорил охотник, попытавшись вырваться из верёвок.

Из-за резких рывков он услышал деревянный скрип, догадавшись, что привязан к кровати. Для пыток выбрано не самое устрашающее место, зато оно отлично подходило для другого занятия. Одежда всё ещё была на Суреане, что опровергало и эту догадку.

Нежным прикосновением руки, незнакомка провела по бедру охотника, спускаясь к голени, и он почувствовал, как ослабилась верёвка, держащая его ноги. Этого могло бы хватить, чтобы свернуть шею противнику. Стоило ли ему спешить суетиться?

- Скажи кто ты?

Вместо ответа он услышал лишь тихий довольный смех.

- Боишься?

- Чего мне бояться? Развяжи меня, и я покажу тебе, что такое страх.

Перестав чувствовать физическую боль, охотник был готов ко всему. Он не раз подвергался пыткам, часть из которых перенёс ещё в детстве, когда он ещё только готовился стать звероловом. Боль была неотъемлемой частью учебного процесса.

Послышалось шуршание упавшего платья. Невольно Суреан вспомнил девиц из публичного дома, сотни раз раздевавшихся перед ним. В этот раз одеяние также тихо сложилось на полу. Похоже, его догадкам суждено было сбыться. Незнакомка села на него сверху, придавив охотника к мягкой перине. Нет, это был просто сон, не иначе. Где он, кто эта шаловливая незнакомка?

Проведя ладонями вверх по груди, она добралась до горла и, ухватившись за шнурок, сорвала амулет с  шеи охотника и швырнула в сторону магическую побрякушку. Его это не слишком огорчило. Амулет только надоедливо обжигал кожу до этого.

- Думаешь, ты бесстрашен? Я бы могла вырезать тебе сердце, но… Это было бы слишком просто.

Едва ли ему стоило воспринимать всерьёз подобную угрозу от обнажённой особы.

- Хочешь поразвлечься? Повторюсь, развяжи меня, и узнаем, кто испугается первым.

Он был уверен, что незнакомка хотела просто позабавиться, воспользовавшись беспомощным положением охотника, но она могла бы получить намного больше, будь он свободен.

- Ты смелый, - короткая насмешка прозвучала из её уст, - Смельчаки умирают первыми.

Он услышал и почувствовал, как медленно срывались пуговицы на его рубахе одна за другой, а после нежные руки скользнули по коже. Он вздрогнул, тая под одеждой не мало отпугивающих шрамов. Его нелюбимая тема для обсуждений. Жалость была худшим, что он мог услышать от женщин. Но эта тайная любовница была не из их числа.

- Как видишь, меня не запугать смертью, - холодно проговорил он, доказав свои слова заслугами на теле.

Чародеи-экзорцисты вдоволь насладились пытками, делая из обычного парнишки охотника, готового сражаться с демонами.

Суреан почувствовал, как незнакомка склонилась к его лицу.

- Какой же ты на самом деле? – произнесла она, почти касаясь его губ своими.

Глаза Суреана были скрыты, его чувства притуплены, но он знал, что эта девица ощущала силу, которая исходила от охотника, силу, будоражащую плотские желания любой женщины, рядом с которой он оказывался. Так было везде и всегда, куда бы он не приходил, почти любая женщина проводила с ним ночь, если он того хотел.

- Освободи меня и узнаешь, - прошептал он, зная свои сильные стороны, касаемые вопросов женских желаний.

Как бы он не хотел этого, плутовка не собиралась его освобождать, чувствуя власть над пленником. Она примкнула к нему, страстно целуя своего узника. Её руки блуждали по его торсу, а после она принялась медленно спускаться, целуя его в шею, плечи, грудь, приближаясь к чёрному кожаному ремню на его штанах.

Когда он уже начал представлять дальнейшие наслаждения, она резко соскочила с кровати.

- Куда ты? – подумал он, приготовившись к продолжению.

Никуда. Она сдёрнула сапоги с его ног, после добравшись и до ремня. Расстегнув его, развратница стянула с него штаны и, уже через пару секунд снова запрыгнув на пленника, позволив почувствовать ему своё тело, страсть, каждое движение, приближающее лавину ощущений. Она отдавалась ему, пока, наконец, не застонала, исполняя последние рывки, и после, резко замедлившись, рухнула на его грудь, жадно вдыхая воздух. Зверолов почувствовал, как её грудь прижалась к его, не ощущая биения её сердце.

- Развяжи меня, развяжи, прошу, - прошептал он, не желая останавливаться.

Охотник знал, тайная любовница вряд ли откажется от этого предложения, даже будучи вымотанной и обессиленной. Он мог дать ей намного больше, подарить незабываемое наслаждение, и после небольшой паузы она потянулась к верёвкам, с лёгкостью освободив руки охотника. Верёвки пали, будто их перерезали кинжалом. Суреан улыбнулся, сдёрнув с глаз повязку. Схватив незнакомку, он бросил её на кровать, поменявшись с ней местами. Это была Илена, как он и предполагал с самого начала. Она смотрела на него, пылая страстью, безумный взгляд не ждал пощады.

Суреан прижал её руки над головой перед тем, как их тела сомкнулись вновь. Теперь ей выпала роль пленницы, беспомощно стонавшей от наслаждения. Он ощутил, как начали дрожать его скованные мышцы, приближая к главному моменту. Охотник сжал зубы, и лишь частое горячее дыхание Илены, обжигавшее шею охотника, заставляло его не останавливаться.

- Прошу, открой! Я не представляю угрозы ни для кого, кроме демона.

Никто не ответил, ворота не открылись ни на сантиметр. Суреан уже думал искать какой-то другой способ, чтобы попасть в крепость, как шестерня механизма затрещала, потянув створку заграждения.

- Благодарю, - прошептал Суреан, и бросился в проём.

***

В саду стоял Курас с топором наготове. Он даже не подозревал, насколько хитрый попался противник, уже давно проникший во дворец. Существо миновало расставленную стражу, распространившую весть о приближении демона.

По аллеям кто-то приближался быстрым шагом. Заметив Суреана, Курас быстро сообразил, зачем прибежал охотник. Громила преградил дорогу.

- Курас, я сам разберусь с ней... с демоном.

- Ты знаешь, что там за тварь? - прищурил глаз зверолов, - Какой-то личный мотив, или ты вдруг захотел нацепить все лавры на себя?

Великан хотел пойти вместе с ним, чтобы расправиться с демоном, но у Суреана, по-видимому, были причины, чтобы отправиться на опасную охоту в одиночку. Это решение было оправдано лишь в том случае, если зверолов понимал на что идёт. Суреан никогда не делал безумных шагов.

- Сложно сказать, насколько это дело можно назвать личным, - с тяжёлым вздохом ответил охотник, поправляя шляпу, - Но в своей истории я обязательно упомяну, что великан Курас не стал мешать мне выполнить эту нелёгкую работу, - усмехнулся он.

Подумав, Курас молчаливо отошёл, пропуская напарника.

- Не вздумай умирать, - проговорил верзила, хлопнув по плечу охотника, а то никто не узнаем о моём подвиге.

На лице Кураса появилась еле заметная улыбка, редкая эмоция в его арсенале. Суреан подмигнул ему, улыбнувшись в ответ.

- Не сомневайся, Курас, с тобой мы ещё встретимся.

***

Илена спустилась в темницу. По пути сюда ей пришлось убрать с дороги ещё шестерых стражников. Зов привёл её в камеру, где на цепях висел мёртвый пленник. Мешок скрывал его поникшую голову. Одежда пропиталась кровью из ран, нанесённых ножом убийцы.

Жалкий подлец не осмелился сначала освободить часовщика, чтобы подарить ему достойную смерть. Так поступали только трусы, посланные творить грязные дела.

Илена подошла ближе, трясущейся рукой притронувшись к мешку. Внутренний голос привёл её к отцу, дав возможность проститься с ним. Жаль, что именно такой она оказалась рядом.

Демон внутри будто замер в ожидании, наблюдая, как Илена страдала, показывая человеческую боль. Чёрной силе хотелось захлестнуть последние людские черты гневом и жаждой мести, вскружить голову, и уже никогда не позволить вернуться к милосердию и человечности...

Дочь сорвала мешок, увидев изувеченное лицо отца, испытав ещё больший шок. Его не просто убили. Сначала издевались, пытая, выпрашивая, где та чертовка, что навела ужаса. Что он видел в момент смерти, о чём думал? Поверил ли словам палача, что занёс над ним нож?

- Отец, прости меня, - дрожащим голосом прошептала девушка, притронувшись к холодной щеке родителя. Она не могла поверить, что он умер, готовая верить во что угодно другое, готовая принять собственную смерть, смерть Адрия, но не смерть отца... – прости за то, что я натворила. Я демон и теперь никогда не увижусь с тобой на небесах.

***

Закрывшись в башне, Люберт неподвижно лежал на кровати, вдыхая прохладный ночной воздух. За дверями стояла стража, обеспечив спокойствие Советника, уверенного что здесь он находился в полной безопасности. Голову терзали воспоминания об Аке, где-то кружился образ Илены, ещё той, что очаровала его своим видом, робкой и наивной. Знал бы он, что всё обернётся именно так, в жизни бы не подошёл к дьяволице, укрывшейся в шкуре красотки. Уже не важно, как она такой стала. Жизнь будущего Правителя была была под угрозой, и только это его сейчас волновало.

Занавешенные шторы колыхнулись, будто порыв ветра залетел через балкон.

Люберт не придал этому значения, продолжив блуждать в личных размышлениях. Всё его внимание было приковано к воспоминаниям.

Огни свечей на стенах сжались, будто хотели погаснуть все разом, погрузив комнату во мрак. Но новый порыв ветра заставил их вспыхнуть ярче прежнего.

- Какого беса?

Советник, вскочив с кровати, распахнул шторы, но в тот же миг отпрянул назад. Перед ним стояла Илена прямо у него на балконе. Как она тут оказалась, на такой высоте? Нежданная гостья шагнула за порог. Это была всё та же Илена, которую он знал, так же красива и желанна, не имея ничего общего с лесными тварями, чуть не убившими Советника, с которыми сравнивали Носфарского демона.

- Здравствуй Люберт, - произнесла она голосом, от которого сердце Люберта сжалось в страхе смерти. Он попятился к середине комнаты. Мурашки пробежали по всему телу, встряхнув каждую жилку. Странное чувство: сильное влечение к ней и в то же время холодящий ужас.

- Что тебе нужно? – спросил он, следя за каждым её движением, как неторопливо она двигалась вдоль стены, пока что не приближаясь к перепуганному хозяину дворца.

- Не ты ли хотел, чтобы я пришла? Ты не рад меня видеть? - чуть наклонив голову на бок, спросила Илена, не моргая.

Он тяжело сглотнул, глянув на дверь, за которой стояла стража. Люберт мечтал, чтобы демон пришёл в Ансандор, а теперь дрожал от ужаса, желая об обратном. Илена прошла мимо стола, проведя по столешнице пальцами, с неприятным скрипом, оставив четыре глубоких пореза.

- Помнишь тот вечер, когда мы поднялись сюда?

Взгляд Илены проходил через Люберта.

- На этой кровати я могла бы узнать, насколько ты горяч. Я тогда испугалась, помнишь? Ты был настойчив, но так и остался ни с чем, хотя мог бы воспользоваться своей силой, как те ублюдки, которых ты послал за мной.

Илена бросила испепеляющий взгляд на Люберта. Её рука мелькнула, оставив на груди платья разошедшийся разрез, почти показав Советнику две причины, чтобы он не огорчался за ту неудачу.

- Ты же ведь до сих пор хочешь меня? Твой огонь не угас? - усмехнулась она, - Ах, да. Прости за тот случай, когда я ударила тебя по голове. Я правда испугалась. Думала, что убила тебя, но нет. Ты по-прежнему жив. Всё так же отдаёшь приказы. Не по твоей команде моего отца притащили к тебе в темницу и жестоко расправились с ним?

- Я не просил его убивать, - судорожно признался Советник, не зная, как произошло это событие, - Клянусь! Я просто ждал тебя и всё. Я хотел его отпустить, но кто-то... - Люберт зарыдал, готовый упасть на колени, лишь бы получить пощаду, - ... кто-то другой убил его. Прости.

- Тщщщ! - прошипела Илена, закрыв глаза, сладостно представляя любовную ночь, которая могла бы произойти сейчас... или тогда. Жажда мести толкала её вперёд, это чувство приходилось сдерживать, но в то же время, бурлящая внутри ярость забирала много сил и концентрацию.

Когда девушка снова взглянула на жалкого Люберта, он увидел два огромных чёрных зрачка, окружённых жёлтой пеленой. Безумно улыбаясь, демонаца шагнула к хозяину башни. Люберт в панике бросился в сторону, догадываясь, какая учесть ждала его.

- Стража! Стража! - провопил он.

Услышав призывы, солдат тотчас выбил дверь. Не желая участвовать в этом поединке, Люберт бросился на балкон, надеясь, что караульные расправятся с этой тварью раз и на всегда.

Илена увернулась от одного меча, как следом к её голове уже летел другой. Клинок в сантиметрах прорезал воздух. Она оказалась за спинами стражников, а когда они повернулись, демона не было позади. Глядя по сторонам, углам, караульные искали её, но в комнате не было ни одной укромного места, скрытого тенью.

- Где она?

Из ниоткуда Илена вернулась в комнату, уже не в образе приятной девушки. Клыкастая тварь схватила солдата, рукой отогнув защитную пластину с шеи, а потом оторвала её, швырнув в сторону. Страж неистово закричал, заливая кровью пол, когда демон вонзил свои клыки, и вырвал кусок мяса.

Второй соперник, ошеломлённые на несколько секунд, всё же пришёл в себя, найдя отваги для нападения. Илена даже не рассчитывала на такое стремление умертвить её. Почти уйдя от атаки, клинок всё же достал цели, полоснув упырице по спине. Из появившейся раны засочилась тёмно-красная кровь. Следующий удар мог быть более удачным, меч чуть не пронзил её плечо, и только вовремя выставив руку, она первой пронзила голову противника. Разжав пальцы, на пол упал окровавленный глаз солдата.

Люберт слышал лишь грохот и крики, а когда на балкон вышла Илена, понял насколько близко поражение. Он не был суеверным, но все рассказы о демонах дали о себе знать именно в этот момент. Нечисть могла очернить его душу, или забрать её вовсе, заточив в тёмные кандалы преисподней. Выход был только один, лучший из двух возможных. Не дав Илене приблизиться, он перекинул ногу через ограждение и оттолкнулся, быстро полетев вниз. Глухим ударом Советника приняла крыша его же дворца, положив конец не начавшегося правления. Как он не старался укрыться от наказания, расплата за прошлые грехи сама нашла виновного.

Илена смотрела вниз, терзая себя за чрезмерную медлительность. Смерть за смерть. Но это не была та расплата, на которую она надеялась. Ярость внутри ещё полыхала горячим пламенем. Вокруг оставались невинные, чья кровь манила демона запахом, доносящимся из-за десятков стен. Разум затянуло свирепое желание продолжить бойню прямо тут во дворце, и её несло вперёд.

Проломив вставшую на пути дверь, демоница оказалась там, куда её привёл внутренний голос, напоминавший ей о голоде. Перед ней оказались очередные караульные. Двое солдат оказались не готовы к такой молниеносной атаке, но ещё больше они не ожидали, что их противником окажется нечисть, желавшая их сожрать. Даже не задумываясь, стражник сделал выпад, оказавшийся на удивление удачным. Клинок проткнул ключицу врага, пройдя насквозь и застряв в стене. Парень успел отпрянуть назад.

Демоница взревела, махнув когтями, но дотянуться до противника ей не удалось, сильную боль причиняло ей пригвоздившее к стене лезвие. Второй караульный воспользовался слабостью упырицы, решившись её обезглавить. И ему бы это удалось сделать. Впервые, Илена оказалась в беспомощном положении, узнав, что и демоны чувствуют боль, теряют силы и терпят поражения. Внутри всё горело от ярости, ещё больше ослабляя её, и только сейчас из сердца по телу начал расползаться страх.

Солдат занёс меч. Демоница дёргалась, но закрыла глаза, чтобы не видеть свой последний миг.

Это была бы лучшая развязка, положившая конец мучениям Илены, освободив её от страшного демона. Обезглавленное тело рухнуло на пол, не представляя больше угрозы. Ни одной капли крови больше не прольётся от этих когтей, ни одно сердце не ощутит больше страха при виде этих глаз. Но это всё равно не даст ей обрести покой на Небесах, среди Ангелов, где не было несчастий, слёз, где её ждал отец.

Илена ждала, когда же клинок опустится ей на шею, смирившись со смертью, поджидавшую её все прожитые годы.

Но время Илены ещё не пришло. Простонав, солдат выронил оружие, прозвеневшее на каменному полу. Чужое лезвие меча показалось у него из груди. И тут же кинжал вонзился в горло второго - безоружного, ранившего демоницу.

Сжав зубы, Илена схватилась за лезвие, разрезая ладонь, но выдернула меч, бросив его в сторону. У проломленной двери стоял Суреан. Убрав за пояс кинжал, а затем, повесив и меч, он протянул Илене руку.

- Пора бежать.

Никто не стал бы останавливать охотника, спасавшего бедняжку, потерявшую отца, попавшую в самую мясорубку дворцовых событий. Выход из города ему был обеспечен, пока Илена оставалась человеком. Уже к рассвету они покинут долину, где их дальнейшие пути разойдутся навсегда, или до следующей встречи.

Суреан улыбнулся, заметив нечто подобное и на лице Илены, но уже через мгновение она набросилась на безоружного зверолова.

***

- Стража повсюду! Рано или поздно они поймают демона, - сказал Осиф, полный уверенности в своих словах

Вместе с Ваданором они стояли на парадной лестнице дворца, даже не догадываясь, что демон укрылся за их спинами, буйствуя в корпусе Люберта.

- Демон в городе, да никто из живых его так и не видел, будто и не существует его вовсе. Я свято верю, что мы победим это зло, но и верю собственным глазам. Враг затаился среди нас.

Правитель был напуган за судьбу Ансандора. Как бы не говорил Осиф, не так-то просто оказалось изловить нечисть. Рассвет настанет через три часа, долгих три часа, в которых каждая минута тянулась словно вечность.

- Ваданор, не волнуйся. Мы справимся с этим злом, чего бы этого не стоило. Демон будет сожжён.

Ваданор поджал губы, кивнул Советнику.

- Осиф, друг мой, я рад, что рядом сейчас находишься ты. Но нам не исправить неизбежное. К утру здесь будет Посол, - Правитель не знал о перехваченном послании, в котором сообщалось о других планах Посла, из-за которых ему пришлось свернуть с маршрута, - Что он увидит? Наш славный город превратится в забытое место.

Он так боялся присоединения леса, откладывая это событие год за годом, и вот оно случилось. С появлением Люберта, Правителю пришлось пойти на риск, поставив свою подпись, как он считал, под собственным приговором. Случайность или нет, в Ансандор пришёл демон, бросивший тень на репутацию города. Ваданор бы никогда не сказал вслух, но глубоко внутри он ненавидел своего племянника, терзая себя за данное брату обещание.

- Доживём до рассвета, а там посмотрим.

А вот и пять домов слева, о которых говорил Дмитрий. Их неброские фасады мрачнели в надвигающихся сумерках, бросая призрачные тени. Я свернул с тропы и направился в их сторону. Заглядывая в окна ближайшего, я искал признаки жизни. Деревянные рамы были покрыты слоем чернеющей пыли. Пустые подоконники тоскливо взирали на меня, как будто дом безмолвно плакал по ушедшим обитателям. К счастью, мои поиски остановились уже на втором здании. Солнце стремительно закатывалось за густой лес, окутывая местность зловещим полумраком. С каждой минутой я ощущал, как во мне нарастала тревога. Мысль о том, что я останусь в кромешной тьме, имея лишь слабый свет фонарика на смартфоне, терзала меня.

Я решительно направился к двери, оставляя все свои сомнения за спиной. Оставалось только одно: постучать и узнать, что же ожидает меня за этим порогом.

Я стал обходить одноэтажный дом, выкрашенный тускло-синей краской. Ступив на жалобно скрипящее крыльцо, смещённое к левой части дома, я поднял руку, сжимая кулак, и простучал серию из четырёх щелчков, а затем ещё столько же. Затаив дыхание, я отошёл к окну, пытаясь заглянуть внутрь, чтобы увидеть, идёт ли бабулька на звук, или нет. Но окно было завешано плотной серой занавеской, укрывая от любопытных взглядов.

Я стоял у двери, напрягая уши, готовый к любому знаку — к шагам, к голосу, ко всему, что могло поведать, что меня ждут внутри, и вдруг услышал, как под хромой походкой хозяйки заскрипел пол.

Низенькая худощавая старушка в очках с большими диоптриями, похожими на два увеличительных стекла, даже не спросила, кто к ней пришёл, и просто доверчиво отворила дверь. Держась за ручку, она стояла передо мной, чуть покачиваясь на варикозных ногах, которые едва показывались из-под опущенного до колен бежевого халата с большими жёлтыми цветами. Её сморщенное старостью лицо отражало доброту и печаль, а глаза за толстыми стеклами наблюдали за мной с интересом и нескрываемой осторожностью, словно искали во мне что-то знакомое. Седые волосы старушки были аккуратно убраны в пучок на голове, из которого торчали две спицы, удерживающие причёску, как привычка из далёкой молодости.

— Галина, здравствуйте. Я от Дмитрия Фёдоровича, он сказал, что я смогу вас тут найти. Меня зовут Анатолий, я занимаюсь обходом всех жителей, чтобы узнать, какие у вас есть проблемы, — протараторил я, заметив, что старушка будто не поняла ничего или не расслышала, растерянно стоя с открытым ртом. Её глаза, и без того казавшиеся огромными за линзами, были широко распахнуты, пытаясь уловить мой внезапный поток слов, который, казалось, ускользал от её внимания.

Несколько секунд она обдумывала моё предложение, немного отводя взгляд в сторону, как будто искала там подсказку. Пауза затянулась, и в воздухе повисла глухая тишина, нарушаемая лишь лёгким шорохом её одежды и треском старых половиц под ногами.

— Кто вы? — спросила она, чуть выйдя за порог, поворачиваясь ко мне правым ухом.

Ну что ж, придётся набраться терпения.

Она выглядела явно старше Фёдоровича. С виду ей было за семьдесят, и морщины избороздили её иссохшее лицо, как трещины на старом асфальте. На дряблой шее отростками свисали несколько папиллом. Я не мог не заметить, как на её лице, наполненном непониманием, вдруг появился интерес к моей персоне.

Поняв, что всё сказанное мной пролетело мимо, я улыбнулся. Пришлось повторить сначала, только уже медленнее и чётче.

— Ой, заходите, конечно, же. Простите меня, я глуховата, — отозвалась она, слегка смущаясь, и с доброй улыбкой открыла мне проход, чтобы я перешагнул за выступавший порог, способный повалить неаккуратного гостя. — Давайте, проходите, я вас сейчас накормлю, раз вы только приехали. Димка вас вряд ли угостил, у него вечно жрать нечего. И как так живёт мужик? Не понимаю. Совсем головой уехал. Заходите, молодой человек. А у меня тут не обращайте внимания, я как раз сама хотела ужинать, так вот собиралась достать всё из холодильника, сейчас буду накладывать, и вам тоже. Звать меня Галина Алексеевна, — представилась она, любезно склонив голову. Я сделал ей такой же жест в ответ, ещё раз произнося своё имя, уже чувствуя, что мы с ней стали верными друзьями.

Я оказался в прихожей, где с левой стороны при входе стояла тумба, покрытая ненавязчивой кружевной скатертью. На ней располагалось зеркало с разными мелочами — старыми ключами, парой заколок и чуть заметной шкатулкой, предназначенной для хранения секретов. Рядом на стене было прикреплено несколько крючков для одежды, большая часть из которых была занята плащами и куртками хозяйки.

Я снял обувь и прошёл в гостиную с сумкой на плече, словно почтальон, спешащий доставить важную посылку.

У стены в углу приютился узкий раскладной диван, сейчас превращённый в длинное сиденье, застеленный клетчатым пледом, который казался мягкими и тёплыми. Рядом с диманом за закрытой дверью могли находились ещё несколько комнат. Справа стояли две ширмы человеческого роста, окрашенные в нежные пастельные оттенки и расписанные цветами вишневого сада, словно ворота города. За ними расположилась уютная столовая.

Каждый предмет тут находился на своём месте, как контраст с прошлым домом. Посреди отгороженной трапезной стоял круглый стол, покрытый светлой скатертью. У дальней стены располагались два напольных шкафчика, под единой столешницей. На ней стояли микроволновка, фирменный чайник и переносная конфорка, как признаки цивилизации в этом тихом деревенском доме, выше под шкафчиком крутилась полка с баночками соли и приправ.

Правее находилась мойка с серебристой раковиной и таким же загнутым краном, который торчал из рукомойника, блестевшего на свету. Между мойкой и окном стоял старый холодильник цвета небесной лазури, который, несмотря на древность модели, всё ещё выполнял свои обязанности.

С моей стороны стола стоял старомодный «уголок», позволявший усесться за обед сразу троим. Тут разместились я и моя сумка. Спинки прикрывали мягкие подушки всё также с цветочным узором. Напротив, с другой стороны стола, стоял стул хозяйки с мягкой сидушкой из кожзаменителя и надёжной спинкой из узорчатых светлых металлических прутьев.

Галина Алексеевна продолжала говорить и говорить, озвучивая свой каждый шаг, каждое действие, а я сидел за столом, как довольный кот, наслаждаясь процессом, глядя, как накладывают вкусности в миску, вдыхая гурманские ароматы.

— Это вот вам хлебушек, — с улыбкой сказала она, аккуратно положив половинку свежего каравая на деревянную доску с глубокими пересекаемыми порезами. Рядом лежал длинный нож с лаконичной деревянной ручкой. Крошки тотчас начали сыпаться на скатерть, когда она принялась нарезать пару кусков.

— Давайте я вам помогу чем-нибудь, — предложил я, впервые нарушив молчание.

— Ой, сидите, сидите. Я всё сделаю! А суп вы будете? У меня щи, вы едите щи с капустой? Очень вкусные, — спросила она, с искренней радостью в голосе, ставя на столешницу у мойки вторую миску.

Потом она открыла холодильник и достала коричневую кастрюлю. Из-под крышки уже торчала поварёшка, выпуская капустный запах, который стремительно наполнил комнату. Этот аромат словно играл сой мной, обещая насытить меня сытным отваром, но пока я только мечтал об этом, не в силах думать о чём-то другом, возможно, более важном.  

У меня потекли слюнки от предвкушения ужина, и я не мог сдержать улыбку, которая широкая и искренняя, сама собой расцвела на моём лице.

— Да, я всё ем, — соглашался я.

— У меня с мясом. Я люблю мясо, люблю, чтобы его было побольше, — произнесла бабулька и, посмотрев на меня из-под своих широких очков, она улыбнулась так, будто это был волк, замаскированный под бабушку, который смотрит на красную шапочку голодными глазами.

— Я тоже люблю мясо, — кивал я в ответ, готовый согласиться на любую человеческую еду.

Тут, в отличие от особняка Дмитрия Фёдоровича, не было чучел животных, мух и тараканов, что уже само по себе произвело позитивное впечатление. Кругом царила чистота и порядок. Полотенца висели на своих местах, заботливо расправленные, будто тут ждали гостей. Никакой грязной посуды и остатков еды я не видел. Удивительно, но как она умудрялась поддерживать такую чистоту. Или ей кто-то помогал, или же у неё были скрытые сверхспособности забираться в места, находившиеся куда выше, чем она могла достать.

— Конечно, мясо надо есть, а то сил не будет. Вы молодой, нужно хорошо кушать. А вы где собираетесь ночевать?  — внезапно спросила она, бросив на меня короткий, но внимательный взгляд, а потом снова отвернулась, щёлкая дверцей свч-печи.

— Мне Дмитрий Фёдорович дал ключи от дома его дочери, — ответил я, когда последовательно прозвучали три писклявых нажатия кнопки «старт», и микроволновка зажужжала, принявшись крутить мою тарелку.

— А то если что, у меня вот диванчик стоит, — кинула она жестом сквозь ширму, и в её голосе зазвучало бескорыстное предложение, насыщенное заботой и теплом.

Я обернулся туда же, но ширма скрывала взор. Диван, возможно, был старым, но всё равно привлекал своим уютом... и всё же я больше хотел уединения в личном доме, пусть и с оплатой. Зависеть от хозяйки мне не хотелось, она и так собиралась поделиться со мной едой. Что если её доброта бежала впереди расчёта? Сейчас она накормит меня, а потом сама останется голодать, ожидая приезда Славика.

— Спасибо большое. Надеюсь, там обживусь. Я тут всего на недельку, может, две, — сказал я, искренне надеясь, что эти дни пройдут незаметно, наполненные дружескими встречами и интересными разговорами.

— Заходите ко мне хоть каждый день, я вас с радостью угощать буду. Мне же тут скучно, поговорить не с кем, — любезно пригласила она меня на будущие приёмы пищи, и в этот момент я почувствовал, как внутри меня пробежала волна настороженности. Как бы самому не стать ужином.

Мысли о щедром предложении внезапно сделались зловещими. Я начал прокручивать в голове образы опасных кровососов из фильмов, их губы алого цвета, словно окропленные кровью, бледная кожа, как у призраков, и горящие глаза, жаждущие вкусить человеческую плоть. Думаю, такими они и должны быть на самом деле. Но доказательства существования упырей я так и не получил. Стойкая мысль о секте, где сотрудников накачивали препаратами, пока была единственным логичным объяснениям. Нужно только довериться всему этому, вот тогда я и увижу всю эту нечисть. Нет уж, спасибо. Я лучше расстрою Свету и вернусь с пустыми руками.

Пока же я сам накачал Дмитрия Фёдоровича какой-то дрянью, которую старательно прятал в своей сумке. Впереди предстояло провернуть этот трюк и с остальными жителями. Ну да ладно, за эту работу мне платят, поэтому буду думать, что я на светлой стороне.

Что же касается приглашения Галины Алексеевны, то я, естественно, не мог отказаться, согласившись на всё, лишь бы не умереть с голоду. Можно сказать, что вопрос с едой я решил.

— Вот я как раз и пришёл разбавить сегодня ваш одинокий вечер, — произнёс я, стараясь скрыть свои собственные тревоги. — Расскажите мне, что тут произошло? Я читал, что много людей пропало... — в горле встала сухость, когда я прямо спросил то, что меня интересовало больше всего, забыв об опросе, который я якобы должен был проводить.

Она томно и грустно вздохнула, замерев на пару секунд, словно собирая мысли в кучу, среди которых, видимо, оказались не слишком радужные воспоминания, создавшие этот тяжелый момент.

— Работы тут нет, молодёжь вот и стала уезжать поближе к посёлку. Становилось нас меньше и меньше с каждым годом, а потом... — Галина задумалась, я заметил, как ей трудно было рассказывать о чём-то столь уязвимом, но именно это мне и было нужно – вытаскивать из людей самую неудобную информацию. — Меня тут держат за сумасшедшую, и я не знаю, стоит ли мне говорить вам… — добавила она почти шёпотом. Я видел, как внутренние бури охватывают её, лицо старушки выражало смесь боли и страха, не позволяя дышать полной грудью, как будто воспоминания причиняли ей невыносимую муку.

— Поверьте, мне вы можете говорить что угодно, и я гарантирую, что ни одна душа не узнает подробностей нашего разговора, — убеждал я её, стараясь поддержать этот доверительный момент.

Она посмотрела на меня поникшим взглядом, полным тоски и надежды, прося о помощи, чтобы её кто-то выслушал, понял, принял и не стал бы критиковать, или чего хуже – считать ненормальной. В этом взгляде я видел нерешительность, которая укоренилась в её душе от косых слов людей и их неуместных однозначных суждений, вот только что же стало причиной этого явления?

— Дима вам уже небось наговорил про меня всего, — выпрашивала она взглядом, испытывая стыд за слова, которые могли выйти из уст соседа, неизбежно превращаясь в сплетни.

Я вспомнил слова Дмитрия, описавшего оставшихся жителей деревни как кучку алкашей, пенсионеров и сумасшедших. Галина Алексеевна могла пойти как минимум под две из этих категорий.

— Нет, он не сказал ничего плохого. Наоборот, предупредил, что вы мне сможете помочь, расскажете о жителях, и даже покажете, где они живут! Это будет огромной помощью для меня! — настаивал я, стараясь напомнить ей о той искренней радости, что была в начале нашей встречи. Пытался ей дать понять, что она могла бы иметь большую роль в моём деле, и её знания могли бы пригодиться как никогда. — Поможете мне?

Я чувствовал, что она колебалась между страхом и желанием что-то рассказать, оставаясь в полном замешательстве.

— Я могу вам помочь? — усомнилась она с лёгким дрожанием в голосе. — Я могу рассказать вам... А кто вы? — вдруг внезапно обратилась она ко мне, её лицо мгновенно изменилось, отражая испуг и гнев. На столе лежал нож рядом с отрезанным хлебом, и в этот момент он оказался как будто бы между нами – символом угрозы.

Мы оба невольно бросили взгляд на него, но я не шелохнулся, пытаясь понять, что происходит. "Жми на кнопку!" – настойчиво звучал внутренний голос, но я оставался стойким и смелым.

— Я Анатолий, пришёл к вам от Дмитрия Фёдоровича, — произнёс я, выбирая каждое слово с осторожностью, словно стоял на минном поле, боясь, что наша беседа может обернуться чем-то непредсказуемым.

— Кто вас впустил? — пронзительно завопила она, распахнув ящик со столовыми приборами и выхватив оттуда другой нож с металлической ручкой. Трясущейся рукой она угрожающе направила его в мою сторону.

Это изображение – она с ножом, вдруг сделало круглый стол моей гарантией, что обезумевшая старушка не кинется на меня. Я встал, схватив сумку, готовый удрать отсюда, а страх сжимал сердце, как железные тиски.

— Галина, что с вами? Вы же сами позвали меня за стол, — проговорил я, стараясь не выдать своего страха, хотя лицо, наверняка, выдавало моё смятение, — Вы же мне сами суп налили!

Она замерла в тенях сомнения, обдумывая мои слова. После она заторможенно опустила оружие, потирая свободной рукой висок, выражая мучения на лице.

— И правду. Что-то мне не хорошо, — призналась она, её голос звучал хрипло и прерывисто, как будто слова давались ей с трудом. — Но вы кушайте. Не обращайте внимания, — добавила она, будто внезапно вспомнив о заботе. Тут она заметила, что мой суп по-прежнему находился в микроволновке, которая только сейчас издала три финишных сигнала, — Ой, простите.

Вот и нюансы чрезмерного гостеприимства. Это сумасшествие или продуманная игра? Кто же эта старуха на самом деле?

— Да ничего страшного, — попытался я уладить ситуацию, усаживаясь обратно, будто ничего и произошло только что. Хотя как тут можно было не обращать внимания? Будь у неё больше физической силы, я бы без сомнений принял её за того самого маньяка! В целом я понял, как была устроена эта игра, и не мог себе позволить потерять найденную нить мыслей, — Так что вы говорили про пропавших семнадцать человек?

Она вытащила мой суп и, аккуратно и медленно шагая, принесла его на стол, сохраняя молчание, чтобы не пролить ни капли бульона.

— Семнадцать человек? — задумчиво переспросила она, когда отпустила керамические края тарелки, — Не знаю, сколько их пропало... А я разве вам говорила о пропавших? — усомнилась она в себе, нахмурив брови в раздумьях.

— Я спросил вас о пропавших, вы мне стали рассказывать, а потом... Я действительно сначала не говорил про цифру, но вдруг вспомнил конкретику, о которой читал, пока ехал сюда на поезде, — объяснил я всё как есть, чтобы не казаться каким-то плутом.

Кажется, мой искренний ответ снова вернул её расположение.

— Я не знаю, куда они делить, и сколько их там на самом деле пропало. Но мне кажется, что... — она задумалась, как-будто потеряв мысль, и я испугался, что сейчас может повториться очередной провал в её памяти, — Меня тут считают за сумасшедшую, хотя... я не изменилась, уж в этом нет сомнения. Изменились все вокруг, — твердила она, уверяя меня в своих словах. Я уже не знал, во что и верить. — Я уверена, что обозлились друг на друга, потому что им страшно. Они просто боятся. А я не боюсь.

Я слушал её, между делом подъедая суп, с голоду показавшийся мне великолепным. Пусть меня прогонят, но только сперва дадут доесть до последней ложки. Я бы и ещё угостился чем-нибудь, например бутербродами с вареньем и чаем, но хозяйка ещё даже не притронулась к своей еде, чтобы переходить к чаепитию.

Аэрозоль лежала в верхней части сумки. Если бы у меня был хоть малый шанс использовать это средство, я бы молниеносно применил его сейчас же. На деле же баба Галя не оставила мне возможности, оставаясь за столом и не оставляя тарелку без присмотра, будто бы знала мои намерения.

— То есть, вы не знаете, что тут произошло? Я думал, тут маньяк какой-то завёлся, — предположил я, пока сам веря в эту версию больше, чем в любые другие.

— Маньяк? Откуда же он тут возьмётся? — удивлённо спросила она, поднося к губам ложку с разваристыми кусочками картошки и нежного мяса, — Вокруг нет домов, чтобы он поселился неподалёку. Да и возможности здесь нет прожить. Нам же продукты возит паренёк, вроде тебя. Завтра приедет как раз. Я у него много заказываю, почти на всю пенсию. Мне откладывать-то не на что, вот я и покупаю то мяско, то овощи, то хлебушек.

— Куда они тогда все пропали? — недовольно спросил я, когда заметил, что она, возможно и не специально, но уходила от ответа, а мне не хватало хитрости заставить её вернуться к теме, чтобы это звучало не слишком навязчиво. Но моя голова уже тоже начинала лениться думать.

— А кто их знает-то? — эта фраза вырвалась из её уст, как лёгкий вздох. — Может, звери дикие задрали. Это же дурачьё уйдёт в глушь, а там могут быть и медведи, и волки, — пожала она плечами, словно отмахиваясь от тягостной темы, наградив меня достаточно очевидной и скучной версией.

Я глянул в свою пустую тарелку, а потом на экран телефона, высветив часы. Насытив свой живот, я начал ощущать усталость, клонящую меня в сон. Мне пора было бы и уходить, ведь меня ждали поиски дома Ули у пугающего леса, но уже так лениво становилось вытолкать себя в неизведанную темноту.

— А пойдемте я вам и покажу, где жить будете. Чего вы блуждать тут будете во тьме? — предложила старуха, замечая мою тревогу, — Давайте, только чаю попьём, или воды хоть налью вам. Вижу, вы на часы поглядываете, наверное, спать хотите. Чего я вас тут буду мучать своими разговорами? А утром на завтрак приходите, там и поговорим, — сказала она, начав суетливо доедать бульон.

— Ой, не торопитесь. Я не тороплюсь, — произнёс я, хотя даже не знал, чего же хочу больше: остаться и пшикнуть ей зелье, или запереться в своём доме и плюхнуться на кровать.

— Ну как же не торопитесь? Спать хотите с дороги-то, — заметила она, прочитав моё состояние, и торопливо, насколько могла, принялась уносить грязные тарелки к мойке. Там она притронулась к чайнику, — Во, ещё тёпленькая водичка. Сейчас я вам и налью.

— А вы будете? — спросил я, боясь, что сейчас может быть упущена важная возможность для проверки.

— Я нет. На ночь не пью совсем. А то в туалет потом бегать ночью придётся, — отрезала она резко, посвящая меня в старческие проблемы.

Сквозь текучий разговор она, продолжая озвучивать свои действия, налила мне стакан воды, а затем положила на блюдце три овсяные печеньки. Я не мог отказаться, и когда всё это оказалось рядом, я стал есть с жадностью, быстро слопав их до последней крошки, наслаждаясь сладковатым вкусом.

— Пойдёмте? — поторопила она, будто сама хотела поскорее избавиться от моей компании.

Достав из шкафчика фонарь, Галина Алексеевна проверила его, коротко включив и тут же выключив. Свет ярко вспыхнул и погас.

Я не стал возражать. внутри меня разрасталась тревога, ведь за окном уже сгущались сумерки, а путь к лесу мог оказаться полон неожиданностей. Нет, я не думал о вампирах или деревенском убийце, меня больше пугала потеря времени, пока я буду блуждать ища нужный дом. С другой стороны, я не мог допустить, чтобы Галина Алексеевна подвергала себя опасности, возвращаясь обратно одна. Я боялся, что бабулька отключится на пол пути и пойдет в какую-то другую сторону, заблудившись в ночи.

— А как же вы потом вернётесь одна домой? — спросил я, стараясь звучать убедительно. Я не мог просто принять эту доброту и цинично воспользоваться ею. — Давайте вы мне покажете дом, а потом я вас обратно отведу, заберу фонарик и завтра верну? — настаивал я на безопасном, как мне казалось, сценарии.

— Да бросьте вы. Что, я тут заблужусь что ли? — с весельем в голосе спорила она со мной, пока мы ещё даже не вышли на крыльцо.

Я промолчал, притворно согласившись, но в душе у меня развивалось глубокое чувство настороженности. Я планировал всё равно провести её обратно и точка. Это не хитрый план, а всего лишь добрый поступок. Я не хотел прятаться от возможного зла за подолом отважной старушки.

Мы вышли из дома. Прохладный воздух стал щекотать кожу, проникая под лёгкую кофту. Ветер скользил по тропинке, создавая таинственный хоровод из шорохов и скрипов, лишь провоцируя нарастающее волнение. Тусклый свет фонаря отбрасывал причудливые тени, усиливая ощущение нереальности происходящего. После всех прочтённых статей мысли сами откапывали в памяти жуткие заголовки, воплощая образы в моём воображении.

— Идёмте, идёмте, — протянула старушка, её голос звучал как приказ, оживляя ночную тишину. Она слегка покачивалась, когда упрямо шла вперёд, подгоняя меня и грозно направляя луч фонаря перед собой, который разрывал окутывающую тьму.

— А дверь закрывать не будете? — удивился я, глядя, как деревянное полотно, издавая тихий скрип, медленно возвращалось к порогу, оставляя узкую щель.

— От кого? Тут воров нет, — сказала она, не оборачиваясь, совершенно уверенная в своей правоте.

— Вдруг какая нечисть забежит, — громко проговорил я, как будто бы шутя, бросив слова вдогонку бабуле.

— Да и пусть забегает, я её не боюсь! А раз до сих пор не забежала, значит, ещё не пришло моё время, — равнодушно произнесла она, отказываясь поддерживать мои выдумки.

— Я тоже не боюсь. А вы верите в мистику? В упырей-вампиров? — задал я вопрос, нарываясь на продолжение беседы, надеясь, что эта тема поднимет её интерес.

— Да ну, — отмахнулась она. — Этим только молодых пугать. У нас тут есть красавица Любаша. Девица молодая. Вот у неё и спросите. Завтра к ней отведу вас, вот и посмотрите на неё. Сразу станет ясно, что она не от мира сего, — резко негативно отозвалась Галина о девушке, и в её голосе прозвучало нечто непередаваемое, будто она знала о Любе больше, чем говорила.

Это было бы интересно. Девушка ещё была молода и точно не страдала старческими душевными расстройствами. Ей я бы с удовольствием задал множество вопросов, жаждя понять мир, в котором она жила. Но в конечном итоге мне нужна была не только она.

— Мне Дмитрий сказал, тут девятнадцать человек живёт. Мне всех надо найти, — напомнил я ей с усталостью в голосе.

— Всех найдём, — заверила меня Галина. — Лишь бы все живы остались... — её слова вопросом повисли в воздухе.

— Это вы о чём? — спросил я с сонным удивлением.

Мы уже приближались к лесу, который величественно возвышался над землёй, поглощая свет и воздух, ужасающе тёмному и высокому, пугающему своей непроницаемой громадой. Где-то там, у тёмных подножий деревьев в густых клубах мрака, прячутся дома Один из них предназначался для меня. Интересное местечко. Будь я боязливой девушкой, я бы тоже сбежал с такого места как можно скорее. Понимая чувства Ульяны, в то же время я был благодарен ей за то, что теперь здесь могу поселиться я — в этом забытом уголке.

— Поживёте тут и узнаете. Думаете, просто так народ ушёл? — загадочно произнесла она, запутав меня окончательно своими ответами. — Одни ушли, а другие... пропали. Сами же вы читали про семнадцать человек. — она прошептала это, поёжившись то ли от холода, то ли от собственных мыслей. — Ладно, не буду вам голову дурить чернотой. Вон, смотрите, дом ваш, — указала она лучом фонаря на довольно уютный с виду одноэтажный домик с высокой треугольной крышей, — А вон туалет стоит, — добавила она, посветив на другую постройку, одиноко стоявшую в пятидесяти метрах в полукруге высоких кустов.

Вместе мы открыли дверь. Я снял ключ и сунул обратно в карман, а замок и оставшуюся связку положил на резную тумбу у входа. Внутри дома мне предстояло ещё осмотреться, но сейчас нужно было отвести Галину Алексеевну обратно.

Она уже сама хотела уйти, но я догнал её, любезно попросив фонарик.

— Дай, я сама себе буду светить, а ты уж если так хочешь со мной пройтись, пошли. За дом не переживай. Никто к тебе не зайдёт, если звать не станешь, — сказала Галина так спокойно, будто бы и не было тут никаких происшествий, из-за которых число жителей резко поредело за довольно короткий промежуток времени.

Я медленно следовал за ней, ощущая ветер, играющий с моими волосами. Вокруг, в густом мраке, казалось, что кто-то тихо наблюдает за нами, прячется в тенях, готовый выскочить в любой момент. Но в уверенности старушки, в её твёрдости была сила, которая могла разогнать любые страхи.

Хорошо, что я проводил Галину Алексеевну и теперь точно буду уверен, что не найду её тело в траве, покрытой утренней росой.

Прочь такие мысли. Никакой нежити тут нет — эти забавные, порой мрачные образы, возникшие в уме, не имеют никакого отношения к реальности. Дмитрий — не вампир, и Галина тоже не набросилась на меня, хотя у неё была такая возможность. Она могла бы растерзать меня по пути к лесу легко, незаметно и бесшумно, как и полагается опытному охотнику на людей, но почему-то не сделала. Осталось ещё семнадцать жителей, среди которых, я был уверен, так и не найдётся упыря. Ну и ладно. Обойду всех, сообщу Свете, получу свои деньги, а дальше... дальше — поеду ещё куда-нибудь, в другое село, опровергать другие небылицы.