Привет всем! Меня зовут Пётр, и я наконец-то сделал релизный трейлер для свой игры "Ex-Signal".

Почти через месяц после релиза самой игры, но, что уж.

Игра бесплатная и доступна в Google Play

Если отключить интернет при запуске игры, то играть можно будет без рекламы. Игра за это не наказывает) Но хотелось бы, чтобы так не делали)

PS: Всем добра и любви!

Поддержите лайком! Пойду покорять индустрию! Хочется делать хорошие игры!

Существа-медузы в ужасе покидали свои корабли. Они не могли справиться с маленькими, но настойчивыми личинками. Их высокотехнологичное оружие оказалось бесполезным против природы.

Через несколько дней пришельцы покинули Землю, унося с собой лишь воспоминания о страшном кошмаре, который они пережили. А Игнат Петрович вернулся к своей любимой рыбалке, улыбаясь тому, как простая наживка спасла планету от захватчиков.

С тех пор в рыбацких деревнях рассказывают легенду о том, как обычный рыбак с помощью опарышей спас мир. И каждый раз, когда рыбаки выходят в море, они благодарят Игната Петровича за его находчивость и любовь к морю.

После похода Лёха вернулся к дипломной работе и полностью погрузился в учёбу. Потом работа, переезд, незабываемые поездки с Алёной на курорты — всё это, казалось, стёрло воспоминания про иных, Мию, Гавра и мост через пропасть. Лёха в какой-то момент убедил сам себя, что это был всего лишь сон, пусть и очень красочный сон. Про деревянную игрушку он старался не думать и даже порывался выкинуть её, но что-то мешало, будто внутренний голос противился этому. Тогда Лёха убрал деревяшку подальше от глаз, но фигурка льва каким-то непостижимым образом снова и снова попадалась на глаза, будто была живой. Но и это не сильно тревожило Сумрака: подумаешь, наверное, рылся в кладовой и вытянул вместе с вещами или просто забыл её спрятать в очередной раз. В конце концов, Лёха водрузил льва на подставку возле монитора и забыл про фигурку.

А потом пришли они — сны. И мир рухнул.

Сумрак часто стал проваливаться в забытьё даже днём, погружаясь в самые потаённые уголки своего сознания, вспоминая то, что казалось, похоронено навсегда. Он мог с точностью до минуты сказать, что и в какой день ел в лагере у пещеры, кто куда пошёл, и дословно воспроизвести любую речь, которую слышал там. Будто кто-то загрузил ему в мозг терабайты видеофайлов. Это выглядело так, словно за Лёхой постоянно летала камера и фиксировала все события, а теперь видео проигрывалось в его сознании. Только вот сны путались и порой события разворачивались иначе. В своих снах Лёха часто погибал.

Он стал рассеянным и раздражительным. Не мог сосредоточиться на работе и часто отвлекался на поиски того или иного участника похода. Сохранял данные на диск и прятал его в кладовой, чтобы через час снова достать и залить новые данные.

— Что это у тебя? — спросил Жека, вернувшись в комнату с полными бокалами.

Лёха подключил диск и открыл первую фотографию. С экрана на него смотрела голубоглазая девушка в белом халате, на заднем фоне виднелось здание столичного мединститута.

— Это Мег, — сообщил Лёха, откинувшись на спинку кресла.

— Симпотная, — кивнул Жека. — Но я её не узнаю.

Сумрак пролистал ещё несколько фотографий, но блондин лишь отрицательно качал головой. Тогда Лёха зашёл в другую папку — «Гавр». С экрана на друзей смотрел долговязый парень лет двадцати пяти в камуфляже, на поясе его висел широкий тесак, а в руках он сжимал цевьё «Сайги».

— Охотник? — предположил Жека.

— Угу, — кивнул Лёха. — На людей.

— В смысле? — Блондин окинул друга удивлённым взглядом.

— Ну создаёт такое впечатление, — Лёха пожал плечами. — Жаль, что ты не помнишь. Но судя по фото, Гавр и тут занимался чем-то таким, что нормальный человек делать бы не стал.

— Ох… как сложно, — Жека взъерошил волосы и отхлебнул из бокала. — Ну не знаю, как по мне — обычный чувак. Глаза незлобные уж точно.

— Вот это меня тоже смутило, — кивнул Лёха. — Тот Гавр которого мы… Я знал, смотрел волком.

— А что его дружки, ну те, которые вернулись. Как ты их там называл: Рик, Лай? Блин, что за погремухи такие?

Леха открыл папку с названием — «Остальные». Сначала на экране возник низкорослый крепыш, с характерным прищуром — так смотрят «пацаны с района». Следом мелькнуло фото лысого парня, одетого в армейские ботинки и штаны в стиле милитари, на мускулистом торсе красовалась майка.

— Чистый лист, — вздохнул Жека. — Впервые вижу этих супчиков. Но ребята колоритные. Типа скины или косят под них.

— Угу, — согласился Лёха.

Он пролистал ещё с десяток фотографий, но Жека лишь хмурился и мотал головой.

— А это кто? — спросил блондин, когда на экране возник молодой парень в скалолазной экипировке и с разбитыми в кровь коленками, но при этом с жутко довольным лицом.

— Это Витя.

— Витя… Тот молодой?

— Да.

— Ясно. А вот отдельная папка — «ЯиМ», это что?

Лёха открыл папку и там оказалось всего три файла: смазанное фото, скан визитки и скан документа. Сумрак открыл визитку.

— Мия Брэм. Адвокат, — прочитал Жека. — Ты же выкинул её, ну визитку.

— Да, но нашёл вот эту в сети.

— И что?

— И ничего.

— А почту эту проверял? — Блондин ткнул на экран.

— Дохлая.

— А цифры эти?

— Тоже голяк. Ни хитрые дешифраторы, ни нейронки — всё впустую. Есть подозрения, что это просто серийный номер или какой-то типографский штамп.

— На визитке?

Лёха лишь развёл руками. Переключился на документ. Фото он не хотел открывать, так как на нём была Мия. Сумрака до жути пугала эта женщина.

— Какой-то список. Фамилии. — Жека бегло осмотрел документ. — Похоже на заявку тургруппы.

— Она и есть, — кивнул Лёха. — Вот тут интересное имя — Ярослав.

— Это тот?

— Да, группа Александры. Вот и она в списке.

— И что по нему? Фамилия странная — Корж. Больше кликуха.

— Никого похожего на Ярослава я не нашёл. Скорее всего липа.

— Ладно, а что это за фотка?

Лёха щёлкнул мышкой. На экране появилось смазанное фото. Слева в кадре замерла Мия, а на фотографии снизу виднелась дата — «18.09.2005». Блондинка ничуть не изменилась, будто время не имело власти над ней. Рядом с Мией стояли какие-то люди разного возраста, а на заднем плане виднелся фонтан и шикарная усадьба — иначе язык не поворачивался назвать это строение.

— Две тысячи пятый, — присвистнул Жека. — Да я пешком под стол ещё ходил. Это, я так понимаю, она — Мия?

— Она самая.

— Хорошо живут, — Жека оценил задний план на фотографии. — Стой, а вот этого я, кажется, знаю.

— Кого? — Лёха оживился.

— Да вот — мужик с залысинами. Где же я тебя видел?

Жека зажмурился.

— Точно! — воскликнул он. — Висит его портрет в областном управлении МЧС. Имени и фамилии не помню. То ли Ерохин, то ли Ершов. Командир второго спасотряда, погиб лет десять тому, кажется. Давно уже. Там ещё статья про него висит.

Лёха перешёл в поиск и стал вводить данные.

— Да ты погоди, верни фотку, — попросил Жека.

Леха разделил экран, вывел фото и продолжил искать.

— Ещё вот этот — четвёртый справа, — сообщил Жека минутой позже. — Блин, рожа знакомая тоже. Так-так, стой. Кто же ты будешь… хм…

Лёха вывел на экран статью о гибели группы спасателей.

— Да, оно, — кивнул Жека. — Попали под лавину.

Лёха продолжил искать данные по командиру спасотряда, а Жека принялся расхаживать из стороны в сторону.

— Всё, вспомнил! — воскликнул блондин. — Четвёртый справа — этот чувак организует всякие фестивали и конвенты. Я когда ещё историчкой увлекался, ну реконструкции, железными палками, когда махал, так вот этот перец пару раз устраивал фестивали, а я как зам. руководителя нашего клуба встречался с ним, ну там бумажная волокита.

— По Ершову тоже ничего, — Лёха снова откинулся на спинку кресла. — Но круг сузился, уже что-то.

— Лёха, ты не слушаешь меня?

— Что?

— Надо этого вот искать. Ершов — не зацепка.

— Зацепка? — Лёха повёл бровью. — Звучит так, будто ты мне поверил.

— Не знаю ещё, — блондин дёрнул щекой. — Но пока мне интересно, азарт. Может, что-то и накопаем. Не хочется мне верить, что мой друг сошёл с ума. Да ещё эта фигурка. Она меня немного пугает.

— Ладно. Что ищем?

— Так, — Жека сел в кресло. — Как же там было? Викс-фест… нет, Щит и Топор… нет, это на Волге было. Хм, так. Пиши, Турнир Магистров. Да, точно. Двадцатый год. Нужно найти того, кто был организатором.

Леха застучал по клавиатуре.

— Да, вот оно! — воскликнул Жека. — ИП «Черников».

— Они ещё работают в сфере организации мероприятий, — Лёха приблизился к монитору. — Ближайшее… хм, Врата Мифов — фэнтези конвент. Стой!

Сумрак отыскал свой телефон и нашёл нужное сообщение.

— Смотри, — он показал Жеке экран.

— Что за хрень? — удивился друг. — Это когда прислали?

— Сегодня утром.

— Хм, может, ты заявку где-то оставил?

— Ну да, на фэнтези конвент, я, который с детства только НФ читает. Шутишь?

— Ну да, странно. И что по номеру?

— Сразу отвалился.

— Набирай сейчас!

— Ночью?

— Да пофиг!

Лёха пожал плечами и нажал на вызов.

— Абонент недоступен.

— Ха! Это уже становится интересно.

— Лучше бы это всё было просто кошмарами. — Лёха отбросил телефон и в один присест осушил свой бокал. — Так хотя бы понятно — шизик.

— Не бузи, — отмахнулся блондин. — Давай, проверь это СНТ «Уют».

Лёха выполнил.

— Да это же почти рядом! — воскликнул Жека, изучив карту. — Часа три на колёсах.

— И что ты предлагаешь?

— Надо ехать. Так! Какая там дата начала? Ещё два дня. Я такие фесты отлично знаю, движ там минимум на три дня, а то и больше. Угу, интересно… Но сегодня ещё мой ДР, так что я могу позволить себе расслабиться. А завтра вечером можно и за руль сесть. А?

— Думаешь стоит ехать? — Лёха пока сомневался, всё это походило на какой-то абсурд.

— Но ниточки сошлись же. — Жека выглядел возбужденным. — Организатор, фото с этой бабой, кем бы она ни была, конвент, смс.

— Так в том-то и дело, что смс. Кто-то хочет меня туда заманить.

— Ну не проверишь — не узнаешь. В конце концов, это и меня касается: кто-то отправил нас непонятно куда, заставил выживать, делать всякое, а потом я превратился в этого, как ты называл?

— Иного.

— Вот. Кто-то меня прокрутил через мясорубку, а потом стёр память и вперёд. Чувствую себя мерзко, от подобных мыслей.

Жека замер, покосившись на друга.

— Ты, конечно, мог всё выдумать, специально, ты мастер на выдумки. А? Угадал?

Лёха смотрел на друга не мигая.

— Но тогда какого хрена я помню про эту чёртову фигурку? Про чёрные линии на руках? Этого ты мне по телефону не рассказывал.

— Не рассказывал.

Жека задумался, а потом ушёл на кухню, но быстро вернулся с баклажкой пива.

— Ты мне вот, что скажи, — начал он. — А эти, ну Гавр и… Мег? Ведь весьма странно, что двое не вернулись из похода и никто их не хватился. Их искал кто-то, есть инфа какая-то?

— Есть, — вздохнул Лёха. — Не совать нос не в своё дело.

— Это в смысле?

Сумрак криво ухмыльнулся.

— Написал я Лаю, — сказал он. — Этот, кажется, самый адекватный из компашки Гавра.

— И?

— И меня послали. Сказали, что никаких Саш и Лен — это настоящие имена Гавра и Мег — он не знает, и что мне стоит пойти лесом.

— Не думал в полицию обратиться? Хотя о чём это я…

Друзья помолчали.

— Дела, — выдохнул Жека. — Думал, отпуск будет скучным.

— А я бы лучше поскучал.

— Сдрейфил?

Лёха бросил на друга быстрый взгляд.

— Ты не помнишь всего. А я вот снова туда не хочу. Уж лучше пойти к мозгоправу, выпишут пачку таблеток, и я забуду всё это уже наверняка… как страшный сон.

— В психушку ты всегда успеешь попасть, — Жека пристально изучал фотографию Мии. — А вот правду можешь не узнать никогда, если отступишься.

— Слышала бы твои слова Алёна, — хмыкнул Сумрак.

— Хорошо, что не слышит. Она бы тебя точно не отпустила со мной. Недолюбливает твоя девушка меня.

Лёха усмехнулся.

— Тоже заметил? — спросил он.

— Ну я пару раз ей намекал, на ваши те ещё непонятные отношения, мол, водишь парня за нос.

— Да иди ты.

— Да, было дело. Ну, я рад за вас, как бы там ни было. Главное не разос… ну ты понял, держитесь друг за друга. А если всё то, что рассказал мне окажется правдой, то тем более. Такое пережить!

— Если… — вздохнул Лёха.

Жека оставил стенания друга без внимания.

— Выходит эта Мия не стареет? — спросил блондин.

— Выходит, что так, — кивнул Сумрак.

— Дела-а-а. И пантера у неё есть огромная?

— Ну, может, только там, — Лёха пожал плечами. — Быть может, тут она обычный человек?

— Обычный человек, — загадочно повторил друг. — Ну, а что другие? Писал кому-то?

— А как ты себе это представляешь? — удивился Лёха. — Здравствуйте, мы стояли с вами на стоянке Восточный Суат в мае такого-то года. Вас не посещают странные сны, или, быть может, вы помните что-то странное, что-то такое, чего не было на самом деле?

— Вот так бы и написал. — Жека повернул голову, и взгляд его был серьёзен.

— Ну да, спасибо. Больно хочется выслушивать в свой адрес обвинения в сумасшествии. Мне хватило Алёны. Да что там Алёна? Я и сам уже стал так думать.

— Ну, а вдруг кто-то тоже что-то помнит?

— Я думаю, это бы стало понятно сразу, в то утро на поляне, когда мы все вернулись. Я долго бродил среди палаток, но меня никто так и не узнал.

— Да, я помню, — ухмыльнулся блондин. — Думал, ты перепил тогда.

Сумрак отмахнулся.

— Единственный, кто хоть что-то понимал — это был Гавр, — сказал Лёха. — Но он остался там. Его последние слова не идут у меня из головы, ни тогда, ни сейчас. Он сказал, так: «Кажется, с тобой происходит то же самое, что и со мной в прошлый раз». А когда я его спросил, то он ответил, мол, был уже тут, и посоветовал мне не возвращаться.

— Что ещё он говорил? — Жека слушал внимательно.

— Что отпустил дорого ему человека, указал куда-то в сторону моста, — вспомнил Лёха, — и теперь хочет исправить ошибку.

— Ну, значит, всё сходится — он был там второй раз, а потому знал с чем имеет дело. Судя из твоего рассказа, этот парень справлялся с иными чуть ли не одной левой.

— Да, что-то сходится, — согласился Сумрак. — А что-то нет. Допустим, ящики. Гавр сказал, что кто-то погиб, пытаясь их вскрыть.

— Ну, может, в первый его раз не было никаких ящиков. Ты вот рассказывал про вторую группу, которая с иными вообще не сталкивалась.

— Может быть. Но всё равно куча нестыковок, он как бы и знал многое, и в то же время не знал.

— Думаешь, он в сговоре с этой Мией, Ярославом и каким-то чудиком, о котором я тебе рассказывал, но ни черта не помню об этом?

— Если бы я знал, — Лёха запрокинул голову, уперевшись затылком в подголовник. — Но мы не успели поговорить, да и не желал он этого, по всей видимости. Ему нужна была жертва, и кажется мне, что этой жертвой стали мы все.

— Жёстко, — Жека размял шею. — Ну, тогда точно нужно крутить этих скинхедов недоделанных. Они наверняка что-то знают.

— Ты шутишь? — Лёхе эта идея не понравилась. — Я как бы ещё пожить хочу.

— Есть у меня связи, — блондин задумался. — Если не выйдет с конвентом, то тогда остаётся только вариант с бритыми.

Лёха промолчал.

— Ладно, утро вечера мудренее, — Жека потянулся. — Пойдём поедим что ли? От этих всех страстей у меня разыгрался аппетит.

— Иди, я ещё посмотрю.

Смотреть, конечно же, Лёха ничего не стал. Он просто хотел побыть один и собраться с мыслями. С одной стороны — Жека внёс в его расследование множество новых деталей и сам проявил дюжий интерес, но с другой — Лёха откровенно боялся. Сумрак, когда сам искал информацию, в глубине души надеялся, что ему не удастся ничего отыскать, что все его воспоминания окажутся на поверку всего лишь помутнением рассудка и добрый дядя психиатр поможет ему. Но Жека, как всегда, пёр тараном. Тот осторожный блондин, которого Лёха встретил в лагере у пещеры, нравился ему больше. А этот Жека способен втянуть Лёху в какую-то авантюру. Впрочем, за что боролись — на то и напоролись: сам ведь всё разболтал, за язык никто не тянул.

«Как там говорят: от судьбы не уйдёшь? — подумал Лёха. — И лучше горькая правда, чем сладкая ложь?»

Впрочем, он понимал, что большинство здравомыслящих людей выберут последнее. И если бы не Жека с его напористостью, то Сумрак предпочёл бы остаться в их числе.

Замок Моргаса, высеченный прямо в жерле вулкана, поднимался над равниной, окруженный клубами дыма и пепла, словно воплощенный кошмар, вырвавшийся из глубин сознания. Его стены из черного камня, испещренные рунами, что светились тусклым багровым светом, не поддавались законам природы — они перетекали, менялись под взглядом наблюдателя. То гладкие, как стекло, они вдруг покрывались трещинами, из которых сочилась лава, то превращались в вихри огня, чтобы через миг вновь застыть в холодной неподвижности, насмехаясь над разумом. Башни замка терялись в дымной мгле, их очертания дрожали, как мираж в пустыне, а зубчатые стены венчали факелы с холодным синим пламенем. Этот огонь не грел — он шипел, излучая нечеловеческий шепот, и менял цвета, отражая настроение своего хозяина: от синего к алому, а затем к черному, как сама бездна.

Внутри замка тоже царил хаос, но не бессмысленный, а живой, осмысленный, будто созданный гениальным безумцем. Коридоры извивались, подобно змеям, меняя направление, скрывая выходы и заманивая в бесконечные залы, где время теряло значение. Полы то и дело проваливались в пустоту с глухим ревом лавы, стены шептали безумные откровения, сливающиеся с далекими криками, а воздух дрожал от напряжения. Великий зал украшали картины, чьи сюжеты оживали перед глазами: города рушились в огне, звезды падали с небес, а фигуры людей и богов кричали в агонии, их вопли эхом отдавались в сознании тех, кто осмеливался взглянуть на них. Холсты дрожали, краски текли, словно кровь, создавая иллюзию, что хаос живет непосредственно в этих стенах.

В центре этой обители безумия находился тронный зал. Трон Моргаса, выкованный из костей — человеческих, звериных, божественных, — пульсировал, как живое сердце, испуская холодный свет, что обжигал взгляд. В трещинах костей слышались слабые стоны, будто души, из которых он был соткан, все еще цеплялись за остатки существования. Моргас восседал на этом мрачном престоле. Его облик был переменчивым, как тени, отбрасываемые пламенем. Он то принимал облик старца с длинной седой бородой и глазами, полными коварной мудрости, то безжалостного воина, чья броня из тьмы дымилась, как угли, а в руках сверкал клинок, выкованный из хаоса. Миг — и он превращался в демона с крыльями из черного огня, чьи алые глаза пронзали душу, оставляя в ней лишь пустоту. Но неизменным оставался его взгляд — острый, как лезвие, полный необузданной силы и жажды разрушения. Когда он менял форму, стены зала дрожали, синий огонь факелов взмывал к потолку, а тени извивались, словно танцуя под его волю.

Вокруг него кружились хаотики — его призрачные слуги, сотканные из теней и дыма. Их присутствие ощущалось как холодный ветер, что пробирает до костей, а в глубине каждого сгустка мерцали крохотные искры, словно угли, готовые разгореться в пожар. Хаотики не имели форм — они были чистой тьмой, сгустками энергии, что текли, как дым, но обладали волей и голодом. Их сила крылась в умении находить изъяны в душах — страх перед смертью у людей, жажду власти у правителей, тоску по ушедшему у тех, у кого были потери. Они не просто шептали и соблазняли, а проникали в разум и душу, цеплялись за слабости, питались ими, пока человек не становился полностью подконтрольным, даже сам того не осознавая. Они могли проникать в умы смертных, нашептывая кошмары, вызывая жуткие видения, от которых кровь стыла в жилах и страх пронзал тело ледяными стрелами.

Хаотики были невидимыми нитями, которыми Моргас тянул за струны человеческих душ, и теперь он готовил их к новому замыслу, шепча приказы, от которых воздух дрожал, как перед бурей.

Тронный зал гудел, отражая мысли Моргаса, смешанные с низким ревом лавы за окном. Он сидел неподвижно, глядя на одну из картин — сцену битвы, где его брат Арт, бог смерти, сражался с королем Алексом. Фигуры на холсте двигались: Арт, в доспехах из ночи, поднимал Ловец Душ, а Алекс, окруженный светом Люминора, отбивался сияющим клинком. Вдруг на картине мелькнул слабый луч света Люминора, золотой и чистый, как тот, о котором рассказывали в Вальдхейме. Моргас сжал кулак, и холст почернел, поглощенный тенями.

— Скоро и ты угаснешь, — прошипел он, чувствуя, как его хаотики уже витают над Вальдхеймом, касаясь снов маленькой принцессы Дианы, шепча ей образы огня и теней. Черный дым меча шептал имена павших, а свет гас под ударами тьмы. Моргас вспоминал тот день — день поражения Арта. Тогда он наблюдал издалека, стоя на вершине этого самого вулкана, уверенный, что брат справится сам. Но зависть, живая и острая, как раскаленный нож, до сих пор жгла его изнутри. Арт был сильнее, его имя гремело громче, его боялись больше — и эта мысль терзала Моргаса, заставляя сомневаться: не ошибся ли он тогда, не вмешиваясь? Не ошибется ли теперь?

«Если бы я вмешался...» — подумал он. Его пальцы сжали подлокотник трона, и кости затрещали, испуская слабый стон. Но сожаление быстро сменилось холодным расчетом. И страхом. Не перед Артом, не перед светлыми богами, а перед Эоном, чья тень создателя все еще висела над миром. Моргас не боялся его присутствия — Эон давно молчал, — но печать его силы, его незримого закона держала тьму в узде. Прямое вмешательство божественной мощи в мир смертных могло разбудить эту печать, вызвать гнев Эона, и даже Моргас, при всей своей дерзости и мощи, не рисковал бросить ему вызов и проверить, работают ли еще эти печати. Куда бы ни исчез Эон, он мог вернуться. Поэтому вся сила Моргаса оставалась здесь, в Запретной Земле, а в мир людей он посылал лишь хаотиков и своих слуг, таких как Совикус. Тонкие нити Моргаса ткали хаос в мире смертных незаметно. Поражение Арта открыло ему тайну, что стала семенем нового плана: в тот день, когда Ловец Душ вобрал душу короля, Моргас увидел вспышку — частицу силы Эона, вложенную в каждого человека. Это означало, что души смертных — ключ к мощи, превосходящей даже богов. Контролируя их, он мог бы стать новым Эоном, владыкой всего мироздания, но под знаменем хаоса.

— Единство... — прошептал он, поднимаясь с трона. Его голос разнесся по залу, отражаясь от стен, отчего картины задрожали, а крики на холстах стали громче. — Темные боги должны объединиться. Только вместе мы свергнем свет и вернем истинный порядок — порядок хаоса.

Первым шагом было освобождение Арта. Его мощь, некогда сотрясавшая мир, могла стать фундаментом нового восстания. Ловец Душ, скрытый в храме под охраной титанов, был целью, что требовала хитрости и силы. Моргас знал о стражах — титанах, гигантах с кожей из камня и глазами, сияющими, как звезды. Они были созданы Люминором, чтобы защищать Ловец Душ, но даже титаны имели слабость: их сила зависела от гармонии, а хаос мог эту гармонию разрушить. Он уже представлял, как хаотики проникают в их умы, сея смятение, заставляя камень трескаться под напором безумия.

Но одного его было мало. Ему нужны были союзники. Моргас закрыл глаза, вызывая в памяти образы темных богов. Некрос, бог разложения, чья фигура источала гниль, а плащ кишел насекомыми, пожирающими все живое. Его шаги оставляли следы тлена, а голос звучал, как шорох могильной земли. Заркун, бог зависти, чьи глаза горели жадностью, а разум был острым, как ядовитый клинок. Его кожа дымилась, а крылья из черного огня шипели, испуская смрад. Тенебрис, богиня тьмы, чья фигура растворялась в тенях, а глаза, как безлунная ночь, скрывали ее истинную силу. Ее присутствие вызывало дрожь, а шепот наполнял людей страхами. Они были разными, но их объединяла ненависть к свету — Люминору, Аэлис, Валериусу.

«Я должен быть осторожным», — подумал Моргас, глядя в окно, где лава бурлила, формируя образы разрушенного королевства — Альгарда. Он ощутил легкое тепло — предупреждение от Люминора, слабый луч, пробившийся сквозь дым. Моргас усмехнулся, его зубы блеснули в синем свете факелов. Свет был слаб, а хаос — вечен.

— Узнайте все о храме Ловца Душ, — приказал он, голос его резал воздух, как сталь. — Ищите трещины в защите, скрытые пути, слабости титанов. И подготовьте встречу с Некросом, Заркуном и Тенебрис. Нам есть что обсудить.

Он повернулся к хаотикам, что затаились в углах зала, их глаза мерцали, как угасающие звезды. Тени закружились, вытянулись в вихри дыма и растворились, оставив за собой металлический привкус и слабый шепот, что звал к разрушению.

Но боги были лишь частью плана. Ему нужен был проводник в мире смертных — тот, кто мог бы зажечь искру хаоса среди людей. И такой человек существовал: Совикус, советник короля Всеволода. Совикус — ключ к победе.

Моргас вспомнил, как впервые заметил его — худощавого человека с холодным взглядом и тонкими губами, чья душа уже была отмечена тьмой. Когда-то он пришел в Вальдхейм простым лекарем, исцеляя людей от болезни, которая чуть не унесла королеву Эльзу, как унесла тысячи других. Но Моргас знал правду: эту чуму породил он сам, напитав ее хаосом, а затем вручил Совикусу силу, чтобы остановить ее, сделав его героем. Дар хаоса пробудил в нем амбиции, острый ум и жажду власти, но медленно пожирал его рассудок. Иногда голос Совикуса дрожал эхом, а в глазах мелькала спираль — символ Моргаса.

«Совикус — мой ключ, — подумал Моргас, его пальцы сжали воздух, и тени вокруг задрожали. — Я дам ему силу, и он сделает то, что я не могу — сломает мир смертных изнутри. А через него я доберусь до Всеволода. Хаотики уже кружат над ним, шепчут в тенях его дворца, путают мысли, разжигают сомнения. Скоро король лишится рассудка, станет марионеткой в моих руках, ведомый Совикусом, чья душа уже принадлежит хаосу».

Он знал, что Совикус не остановится ни перед чем. Его жажда власти была зеркалом хаоса Моргаса — безжалостной, неудержимой. Если напитать ее еще больше, он станет искрой, что разожжет новую войну — войну, где свет падет, а тьма восстанет. Всеволод, с его силой и волей, был опасен, но сломленный разум сделает его уязвимым, а Вальдхейм — открытой дверью для темных сил.

— Иди, Совикус, — прошептал Моргас, глядя в бездну, где лава пульсировала, как сердце мира. — Ты изменишь все… или сгоришь, если потерпишь неудачу. А Всеволод падет первым, его разум растает под шепотом хаотиков, как воск под огнем».

Он поднял руку, и синий огонь факелов взметнулся к потолку, отбрасывая тени, что сложились в силуэты Некроса, Заркуна и Тенебрис. Их глаза горели в дымке — голодные, жаждущие, готовые к заговору, что перевернет мир.

Где-то далеко, в стенах Вальдхейма, Диана проснулась среди ночи. Ее дыхание сбилось, холод пробежал по спине, а за окном звезды мигнули, словно закрываясь тенями. Девушка сжала одеяло, не понимая, почему ее сердце бьется так тревожно. Ей снились огни, крики и тени, что шептались в темноте.

Игра началась.

Привет, друг! Как и планировал, я доработал первую главу: улучшил визуал, переписал текст и добавил крутой эффект "Вспышка" в ключевых моментах.

Мало кто знает, но... разработку "Мы вместе" я начал на курсе нарративного дизайна, сделав первую главу, получил сертификат и сухарики. А потом за 10 месяцев в свободное время довёл до полноценной игры! Для меня это был настоящий челлендж, ведь я начинал, абсолютно не зная:

• Как писать и структурировать код на Python (почти получилось).

• Особенности движка Ren'Py.

• Научился придумывать новые ругательства, когда ничего не работает.

• Редактуру картинок из нейросетей.

• Основы работы со звуком.

• Сумасшедший процесс тестирования.

• Азы маркетинга.

• И множество других приключений в геймдеве.

И знаешь что? У меня получилось! Скоро будет анонс полного релиза с новым трейлером - я старался сделать его по-настоящему прикольным, надеюсь, тебе понравится. Остаётся только продолжать насыпать в кратер. И самое главное, получать твой фидбек.

Кстати, как думаешь, сколько раз я переписывал первую главу за это время? Первые три человека, угадавшие точное число, получат особое упоминание в титрах!

Подтягивайтесь к обсуждению. Страница игры в VK Play store, Группа ВК, Телеграм