SprechendeElster

Класс, который не понял

В школе, в пятом классе, у нас сменилась учительница по математике. Одна ушла в декрет, а другую попросили вернуться из декрета чуть раньше, потому что просто не было больше никого. Она действительно вышла - хотя имела полное право ещё сидеть дома с ребёнком. Но мы жили в глубокой дыре, в районе города, который назывался «вторая шахта». Никто из учителей из центра туда ехать не хотел, а из местных математиков только она могла нас научить дробям и формулам. Других не предвиделось.

Так вот, Елена Алексеевна сразу показала, что хочет сделать свой предмет интересным. В начале каждого урока у нас была «математическая разминка». Я уже не помню, какие именно там были задачи, но точно помню, что было увлекательно - что-то на сообразительность, с подвохом, не скучно.

У неё был свой лексикон, математически образный:

- Не будем складывать сапоги с яблоками.
- Не выносите за скобки синус с компотом.
- В этом вопросе нам нужно прийти к общему знаменателю.

Говорила это добрым, немного уставшим голосом, без строгости. И было видно, что ей не всё равно.

Так вот: при всём её старании доводили мы её нещадно. Дети же быстро соображают, кого из учителей нужно слушать и по струнке перед ними, а над кем можно поиздеваться. Она попала во вторую категорию. Она распиналась, стараясь изо всех сил привить любовь к математике. А мы росли и становились более коварными и изощрёнными. Хотя, конечно, не все. Были заводилы, а остальные просто хихикали.

Честно говоря, временами мне становилось её жалко. Видно было, что иногда она просто бессильно опускала руки, видя как класс ржёт над какой-то глупостью, которую выкрикнул один из хулиганистых учеников. В общем, издевались над ней нещадно.

Прошли годы. После армии я вернулся домой, и вскоре умер мой дед. Хоронили, как и обычно в СССР - из дома. На похоронах во дворе у бабкиного дома собралась толпа. И тут ко мне подошёл крепкий мужик, заговорил - рассказывал, как с дедом вместе на шахте работал. А потом спрашивает:

- Ты же у моей учился?
Я что-то затормозил, вопрос не пойму. А он мне:
- Да учился, она мне говорила, что Николая внук в её классе. Ну, Юрка я Краснов. А Лена моя математику у тебя вела.

И понимаю тут, что это муж Елены Алексеевны. Мы помолчали. А он потом:

- Будешь жениться - не женись на учительнице. Сложно это для семьи. Она хоть и дома, а как будто в школе. У неё вроде бы выходной, а всё равно - тетради, планы писать надо, какие-то олимпиады. Как будто школа у нас дома!

Мне хотелось сказать ему какие-то добрые слова. Я что-то стал бормотать о том, как хорошо она вела уроки. А Юрка как будто и не слышал:

- Иногда приходит - глаза красные, сидит молча. Я даже боюсь спросить: то дети довели, то директор что-то предъявила. Сядем ужинать - а она рассказывает, как Петя формулы не понял, как Свету мать не пускает на олимпиаду в область ехать. Я этих детей уже лучше знаю, чем собственных племянников. В общем, не женись на учительнице.

А мне было ужасно стыдно. Я вспомнил, как однажды в старшем классе она пыталась выгнать хулиганистого одноклассника с урока, а он быковал и не хотел уходить. Потом всё же вышел, а через пять минут как ни в чём не бывало вернулся и сел за парту. Елена Алексеевна спросила:

- Ты зачем вернулся?
А он ей:
- Так алгебра же!

Все смеялись, а она бессильно кусала губы. Потом просто вышла из класса и не вернулась до конца урока. А все в классе весело болтали - вместо алгебры полная халява.

А когда я стоял рядом с Юркой, всё, что тогда казалось забавным и неважным - вдруг обрело вес. Мы видели перед собой просто взрослую с указкой - и не догадывались, сколько боли может принести один сорванный урок, одна насмешка, один день, когда ты уходишь из класса не учителем, а побеждённым.

С годами я понял, что были в школе люди, которые работе отдавали не только часы по расписанию, но и вечера, нервы, здоровье. Даже свои семьи.

Юрка тогда сказал:
- Не женись на учительнице.
А я подумал: мы даже учиться у неё не умели по-человечески.

Когда встал перед дилеммой- человек или инструкция?

Сеня в ментовке отработал немало. А потом за залёт Сеню мирно отправили на пенсию с пониженным коэффициентом и мотивацией: "Если не уйдёшь сам - уволим по статье".

И стал Сеня получать 85% пенсии и работать в ЧОПе. Потому что ни фига он больше не умел. И посадили его на пост, чтобы налоговую охранял. Ответственный пост. Спросу много.

В общем, псевдоконсьерж для капризных тёток-налоговиков. Двери открывай, никого не впускай, всем улыбайся. Вернее, впускать-то можно было, но только по предъявлению паспорта. А без паспорта - ни-ни. Как по мне - в каком-то смысле тупая мера. Журнал посетителей не вёлся, данные не записывались. Ну, показал посетитель паспорт охраннику и прошёл. А если не показал, что меняется? Но у Сени инструкция была и он её свято соблюдал: паспорт - значит паспорт.

Приходит, карочь, в налоговую Сенькина бывшая жена - Оленька. И то ли паспорта у неё не было с собой, то ли просто решила Сеню игнорить - прёт мимо и ни малейшего внимания на отца своей дочи не обращает. Они вообще-то и при разводе уже заклятыми друзьями не были, а к тому времени уже вообще лучшими врагами друг друга считали. В общем, прёт Оля мимо и ставит Сеню в ужасное положение: инструкцию ему нарушать нельзя, а паспорт у Оленьки требовать - значит нарваться на неминуемый скандал.

Но Сеня решил, что инструкция важнее и стал словесно требовать паспорт, называя Оленьку гражданкой. Оленька от такого обращения охренела и выдала Сене, что он всю их семейную жизнь не мужем для неё был, а сотрудником. И сейчас своими оскорблениями в виде обращения "гражданка" этот свой статус оправдал. И напропалую пошла мимо.

Сеня этого стерпеть не мог, потому что инструкция. Побежал за Оленькой в коридор и попытался применить силовое удержание. В коридоре сидит куча нороду перед кабинетами, очереди ждут. Все, кто с паспортами пришли. И, открыв рты, наблюдают такую сцену: охранник пытается хватать симпатичную женщину за плащик, а та орет:

- Ты, сволочь такая, когда со мной спал, то паспорт не требовал! А сейчас паспорт ему подавай!

Не иначе, как драма тут разворачивается. А так как попытки выдернуть Олю из плащика результатов не дали, то Сеня встал грудью на защиту налоговой и стал Оленьку теснить к выходу. Тут раздались такие визги, что не только тётки-налоговики повскакивали, а даже самый главный по налогам дядька выбежал, чтобы удостовериться, что никого не убивают.

Когда страсти немного улеглись, то налоговый дядька сказал Сене, что ничего страшного не произойдёт, если Оленька без паспорта попадёт на приём. Тем более, что личность она для Сени очень хорошо известная и даже более того.

Вот я и говорю - вся эта мера с проверкой паспортов какая-то полная липа. А Оленька на Сеню потом в суд подала. Гражданский иск о компенсации морального вреда. Суд признал факт незаконного применения силы и публичные унижении гражданочки от ЧОПовца при множестве свидетелей. И лишился Сеня не только своей зарплаты, но пришлось ещё пенсию, честно заработанную в ментовке, тоже выкладывать. Вот такая вот штуковина. Потому что инструкцию соблюдал.

Местные не всегда те, кто на это претендует

Осинники - небольшой шахтёрский городок в Кемеровской области. Предгорье Кузецкого Алатау. Как-то был в гостях там. Еду в трамвае.

Вагон качнуло и невысокий мужичок азиатской наружности не удержавшись, ткнулся плечом в спину здоровенного детины. Тот с возмущением:
- Смотри, куда прёшь!
Мужичок:
- Извините, пожалуйста. Не удержался.
Детина не унимается:
- Извини-и-и-те... Так держаться надо лучше!
- Не специально. Трамвай качнуло. Вы ведь тоже тут не один едете.
Детина вообще разошёлся:
- Да не один уж, не один! Понаехали тут! Много вас тут теперь, гастарбайтеров, в трамваях катается!

И тут уже мужик не выдержал и с возмущением выдал:

- Это кто понаехал? Это я понаехал? Да это вы все тут понаехали!

Детина набычил шею, выкатил глаза и стал хватать ртом воздух от возмущения. Такой наглости он явно не ожидал. И тут один шахтёрик, ехавший после смены, осадил его:

- Да чё пристал к человеку? Извинился же!
- Да он совсем охренел, сын узбекского народа!
- Дурак ты. Шорец он. Коренное население. Они испокон веков тут жили. Ещё до того, как уголь тут нашли. Так что прав он. Это мы все понаехали.

Офигевший детина вращал глазами, переваривая эту мысль. А шорец произнёс:

- Мой дед тут охотился, когда на этом месте ещё ни одного дома не стояло.

Дальше трамвай ехал в тишине. Иногда одна фраза стоит дороже, чем вся история города.

Пы.Сы. Фотка из Википедии. Статья "Шорцы".

Как преданные Кришне на эмоциях отжимают деньги

Читал как-то давненько в книге Чалдини, как кришнаиты пожертвования с людей вымогают. Типа, в людном месте дают неожиданно человеку цветок. Тот офигевает от такой доброты, а "даритель" сообщает ему, что собирает пожертвования для Общества сознания Кришны. По словам Чалдини, в этот момент срабатывает принцип взаимного обмена. Получивший подарок чувствует себя обязанным тоже что-то дать в ответку, даже если ему этот цветок даром не нужен, и он его потом выкинет. Но уже не может отказать и раскошеливается.

Ни разу этого не видел, а тут не только понаблюдал, но и с "дарителем" пообщался.
В общем, сижу в Кракове с пивом на площади рынка Суконные ряды.

Оба-на!

Появляются трое пацанов индийской наружности с цветами. Не ряженные в кришнаитские балахоны, а вполне себе в джинсах и футболках. Рассосались по площади в разные стороны и начался развод! Суёт в руки какой-нибудь девчонке цветок. Я не слышу, что они там говорят, да если бы и слышал, то всё равно не понимаю ни польского, ни их "кришнаитского")) Но по жестам и эмоциям всё понятно. Типа:

- Это мне?!
- Да, да, тебе подарок.

Девчонка умиляется, а "даритель" показывает плакатик, на котором, как я понял, не просто просьба о пожертвованиях прописана, а ещё и сумма, да не хилая. Потому что некоторые очевидно недостаточно денег давали, а эти "дарители" тыкали в плакатик, и жертва, смущаясь, торопливо рылась в кошельке и добавляла ещё деньжат.

Один парнишка шёл с девушкой. Ей - цветок, а с пацана деньги трясут. Пацан с возмущением в отказ пошёл, видать про этот развод в курсе. А добрый цветочник понял, что дело не выгорит и цветок-то у девушки и забрал.

Рядом со мной на скамейке сидит семейная пара пожилых поляков, тоже представление смотрят. Не понимаю, конечно, их слов, но по тону ясно, что возмущаются.
А у меня веселуха прёт, пиво опять же стимулирует. Подождал, пока у одного чувачка траектория ко мне приблизилась. Подхожу, и давай хлопать его по плечу и восторгаться:

- Блин, чувак, да ты такой молодец! Ты даришь девушкам цветы! Ты такой добрый! Да ты сама доброта!

Он, конечно, не понимает моих слов. Но ему понятно, что вроде его хвалю.

- Давай - говорю, - селфи!

Он тут расцвёл. Селфи щёлкнул, ему показал. Он такой довольный. Цветок мне протягивает. Я его взял и сразу мимо проходящей женщине сплавил.
Женщина не ожидала, но цветок взяла и отчалила. А цветочник мне плакат показывает, на котором там по-польски чёт написано и сумма действительно есть. Думаю, что за такое количество злотых можно на этом рынке целый букет цветов купить. И тут начинается вторая часть моего представления. Я начинаю неистово орать:

- Да ты охренел что ли?! Ты тут деньги что ли срубаешь? Да ты чё такой жадный? Ты совсем не добрый! Спекулянт хренов!

Чувак слов не понимает, но тон и эмоции-то ему понятны. Попытался ещё раз плакатиком мне тыкнуть. Я зачем-то этот плакатик схватил и стал на парнягу так орать, что собиратель бабла очень даже хорошо понял, что ему пришла пора отсюда сваливать. Цветы рассыпал, в плакатик обеими руками вцепился и тянет на себя остервенело. Я тоже не отпускаю. Плакат, карочь, в труху ушёл, а манипулятор с индийским лицом от неожиданности на мостовую свалился. Плакат восстановлению не подлежит. Он по быстрому собрал несколько цветков, что не сломались и ещё были пригодны для собирания бабла. Остатки бизнеса бросил и быстро двинул в противоположную сторону.

И тут я услышал позади аплодисменты. Парочка пожилых поляков с моей скамейки аплодировали и ещё несколько человек.

Ну, понятно, что всех вымогателей с площади я не разогнал — не супергерой же. Но зато настроение себе поднял, народ развлёк, и вообще - когда ещё доведётся покричать на кришнаита в центре Кракова так, чтобы тебе аплодировали? И цветок женщине всё-таки подарил. Без всяких дополнительных сборов. Не день, а сплошная польза для общества.

Иногда взгляд и жесты скажут больше, чем слова

Одно время по соседству с прaпором жил. Он во ФСИНе служил. И однажды реально доказал, что в своей работе он достиг некоего понимания глубокого смысла.

Раз попросил меня этот Валентин его свозить за 100 км, чтобы он авто приобрёл. Ну, машину он купил, всё удачно. А у меня там родственник один в то время жил, сиделец бывший. И бабушка, прознав, что я туда поеду, всяких плюшек и банок для Сани передала. В общем, говорю Валентину, что после удачной сделки по поводу его колёс заедем коротко к моему родственнику, бабушкины гостинцы отдадим. И потом уже гуськом на двух авто в обратный путь.

Зашли. Санёк начал чаёк кипятить, да бабушкины гостинцы на стол вываливать. А на столе у Санька́ кружка из нержавейки стояла. Блестящая, тонкий металл. Я такие в магазине "Тайга" видел. Всё для охоты и рыбалки.
Валентин кружку взял и задумчиво так смотрел на неё.

Потом чай пьём, а он у Саньки неожиданно спрашивает:

- Так ты, Саня, только в СИЗО был? Или в колонии тоже побывал?

Я офигел. Ничего же ему про Санину биографию не рассказывал! А Саня так спокойно отвечает:

- Следствие долго тянулось. Получилось, что значимую часть срока в результате в СИЗО отбыл. Ну и на зоне тоже побывал.

Важная деталь: у Санька́ после отсидки ни одной татуировки не появилось. И никакого жаргона. Вполне себе начитанный мужик с книжной речью. А Валентин до ФСИН охранял ядрёный реактор в закрытом городе и потом только место службы сменил. Карочь, до этой встречи они на месте Валькиной работы не пересекались, и о существовании один другого даже не подозревали.

Пьём чай дальше и Саня вдруг выдаёт:

- Так а ты, Валентин, где во ФСИНе служишь? В СИЗО или в колонии какой?
Валентин тоже спокойно так:

- Так в СИЗО, ага. Не в колонии.

Я прям охреневаю уже с этого их диалога. Как будто я им заранее рассказал каждому про другого. Ну чай попили, да ехать надо. Прежде, чем по машинам рассосаться на улице, у Валентина спрашиваю:

- Как узнал про Санину отсидку?

- Да кружка внимание привлекла. Любят у нас в СИЗО опытные сидельцы такие же вот блестящие. Металл тонкий. Даже если газету под ней жечь, то можно быстро чифир сварить. А некоторые, кто не по первоходу, так умудрялись ещё ими стрелки на брюках нагладить, когда их на суд везут. Кипятку в кружку нальют и по стрелкам брюк водят. Не утюг, но вполне себе подобие.

И после паузы говорит:
- А вообще, как на него внимательно глянул, то сразу всё ясно стало. Я их по внешности вижу. У всех у них внешность похожая.
- В смысле, похожая?
- Ну, лица такие, знаешь... Взгляд колючий, смотрит оценивающе, спиной не поворачивается.

Не знаю, как на счёт Саниного лица, а по мне так вполне себе нормальное. Но вот интересно, как Саня потом пояснял мне про Валентина. Я позже звоню и объясняю ему, что никаких значимых фактов из его обширной биографии я Валентину не выкладывал. И прапорщик каким-то невероятным образом сам догадался про этот мрачный эпизод Саниного существования. Но Санёк этому даже ни мало не удивился. Тогда спрашиваю, как он сам-то прознал, что Валентин сидельцев охраняет? А Санёк поясняет:

- Да он когда кружку мою в руки взял, то сразу рожу такую сделал, как будто заорать хочет "Лицом к стене!". Я его по этой модели и признал. Он ещё руки или на груди скрещивает, или за спиной в замок держит. Разговаривает вроде об обычных вещах, а в приказном тоне. И у всех у них рожи одинаковые. Стрижка короткая и так и наблюдает, как я чаёк завариваю. Ну, а когда он про отсидку спросил, то уже и сомнений не осталось.

А как по мне, так они ли́ца вполне себе человеческие имеют. И что мне один про другого наговорили - большая часть к любому из них и относится. И смотрят оба оценивающе, и спиной не поворачиваются, и стрижки короткие, и наблюдают внимательно за действиями других, и сесть стараются спиной к стене, чтобы обзор кругом хороший был.

По мне так очень даже в этом похожи. Но им-то виднее, кто из них откуда. Как говорится, видят издалека...

ПыСы: Некоторые комментаторы написали, что Валентин себя нетактично повёл. Эт да. В географии и тактичности он полный ноль. Я про него уже писал.
Ответ на пост «Пожелание»
Но Санька это, кстати, ничуть не смутило.

Если статус и орфография между собой не дружат.

Сотрудничал с фирмой одно время, которая в области отделки продвигалась. Они меня на свои объекты подтягивали монтировать электрику и прочую лапшу: разводку для интернета и для кабельного.

Ну, в одном доме квартиру они выцепили и меня опять позвали. Прихожу. В доме всего шесть квартир, каждая по 150 м². Говорят: по соседству в коттедже мужик живёт и хату эту для своего зама делает. А зам пока ещё фиг знает где, в наличии его не видели.

А чё за мужик? - Ну известный какой-то мужик в городе. Фирма у него такая-то. Завтра приходи, дизайн-проект обсудите.

Мужик оказался по виду очень деловой и по разговору тоже. Ну, таким вроде хотел выглядеть. А лексикон какого-то колхозника реального. Странно как-то. А мне всегда интересно, что за заказчик, чем занимается, какой бизнес мутит, как баблище поднимает. Просто по приколу. Стал про него в интернете читать - два высших образования и куча каких-то заслуг и регалий. И меценат он, и городу чего-то там сделал и прочее. Ну, так-то ладно. Два высших - так два. Меценат - так меценат.

Раз при мне разговор у них с прорабом зашёл о том, каким образом портал входной двери оформить. Не помню, в чём суть вопроса, но помню итог. Он, в общем, сказал, что подумает и сообщит. На другой день приходим с утра, а он, видать, накануне после нашего ухода был. Ну, рядом же живёт. Ещё раз смотрел или советовался с кем-нибудь. И на куске бумаги строительным карандашом черканул:
"Валодя парталы ни делать. Будут аткосы как визде".


С тех пор в этой бригаде всё, что сделано тяп-ляп или выглядит странно, бригадир называл "парталом". А я, когда читаю про чьи-то заслуги и два высших, первым делом вспоминаю ту записку на подоконнике…
"Валодя парталы ни делать. Будут аткосы как визде".
И думаю: вот она - настоящая народная инженерная мысль. Без понтов, но от души.