Обалденный пост! Просто пушка! Подтверждаю каждое слово! Я сейчас в стойкой ремиссии на кветиапине и зелдоксе. Афигенные препараты. Даже и представить не могу, как можно жить лучше и счастливее. Но у меня проявился дух исследователя. Доктор дала попробовать Реагилу 1,5 мг с увеличением до 3 мг через 2 дня. В остальном, "весла" действительно оличные! это база. За счет нормотипического эффекта, эмоциональной стабильности, когнитивные способности сильно улучшились. Легче стало решать какие-либо вопросы, которые решать было страшно и непонятно. Теперь все понятно и ясно как солнечный день! Кстати, по поводу мотивации и лекарств. Реагила сама по себе так работает. Уменьшает в случае переизбытка ее, и увеличивает в случае недостатка. Простым языком. А вот Зелдокс, прямо добавляет ее что-либо делать. Когда я его принял первый раз, я прозанимался целых 3 часа подряд за фортепиано! На второй день 5 часов! Я чувствовал себя сверхчеловеком! И все это я принял спустя 15 лет, спустя 9 больниц, и каждый раз я отказывался принимать лекарства из-за несговорчивых врачей и ужасных побочек от лекарств, и верил в себя, улетал в итоге в больнице спустя полгода-год, и так по кругу...15 лет.
Ещё в конце XIX века большинство ведущих учёных считали, что мозг — единое целое, сплошная сеть⁰, собирающаяся в этакий супер-нейрон. Как так вышло?
Присаживайтесь поудобнее, это лучший научный детектив XIX-XX века. А ещё узнаем:
в чём виноваты микроскопы?
как нобелиат уничтожил теорию, в которую верил до самой смерти?
почему враги получили одну нобелевку на двоих?
Материал подготовлен для тгк 🧠 Мемысли Князева. Подписывайтесь, если хотите, а если не хотите — не подписывайтесь.
Диктатура сети: с чего всё началось
В 1860-х немецкий анатом Отто Дейтерс совершил прорыв. Он первым «вырезал» нейрон из мозга и увидел его во всей красе: разветвлённые дендриты, длинный аксон. Несмотря на сплетни популяризаторов, он не был сторонником концепции единства мозга, а поддерживал идею нейрона как отдельной сущности¹.
Однако, это не помешало другому немцу прийти к противоположному выводу. Весной 1872 года анатом Йозеф фон Герлах, разрабатывает новый метод окрашивания нервной ткани, добавив к кармину золото. Не сказать, что слишком качественный — разрешение снимков было по-прежнему так себе².
Его наблюдения противоречили данным Дейтерса. Он увидел не отдельные нейроны, а сложную переплетённую сеть³, которой позавидует любой паук. Да что там, даже человек-паук.
В результате Герлах постулирует ретикулярную теорию строения мозга: клетки образуют единое целое переплетением отростков⁴. Его также называют ретикулумом. Реже, синтицием.
Чтобы лучше понять концепцию, представьте мегаполис. Улицы и переулки переплетаются, соединяя разные районы. Так и нейроны, по мнению Герлаха, соединены в сплошную сеть — но не города, а единого суперорганизма.
В общем-то, прекрасно понимаю его. Со стрёмными световыми микроскопами рассмотреть границы клеток нереально. По сравнению с нынешними они скорее древние лупы (без за, азаза). Плюс, нервная ткань быстро разрушается, аксоны и дендриты тесно переплетаются. Не говоря уже о том, что у каждого нейрона тысячи синапсов⁵.
Из-за широкой известности Герлаха публикация завирусилась. Ретикулярная теория превратилась в мейнстрим и доминировала около 20 лет. Но, как часто бывает в науке, революция пришла, откуда не ждали. Иронично, что первый удар по ретикуляризму нанесёт разработка самого яркого сторонника этой теории.
Всегда двое их — учитель и ученик
Герлах быстро сдаст позицию главного популяризатора ретикуляризма. Уже в феврале 1873-го итальянец Камилло Гольджи разрабатывает чёрную реакцию — революционный метод окрашивания нервной ткани. По слухам, он случайно задел мензурку и пролил нитрат серебра на срезы свиного мозга. СДВГШники, ю ноу зис филинг.
Вообще, чёрная реакция работала как бы оооочень плохо, если не сказать ужасно — окрашивались только 1-5% нейронов⁶. Парадоксально, но именно это и было нужно исследователю.
Теперь, Гольджи различал все тонкие «веточки и побеги» там, где Герлах видел «деревья, ветвящиеся друг на друга в сумеречном лесу», :
Я столкнулся с конкретным фактом; это было существование образования, которое я назвал диффузной нервной сетью.
— Камилло Гольджи⁷
Серебро «сменило» золото, Гольджи — Герлаха, став новой звездой. Он активно и местами агрессивно поддерживает ретикулярную теорию до самой смерти. Даже когда от неё откажутся остальные учёные. Вот это моногамия, вот это я понимаю!
Нейронная доктрина против всех
Вернёмся в первую половину XIX века. Не переживайте, мы ненадолго. С 1839 года в центре внимания биологов клеточная теория ещё одного немца, биолога Теодора Шванна. Основной постулат вы знаете: все ткани животных и растений состоят из клеток⁸. Казалось бы, учитывая работы Дейтерса и других учёных, о каком единстве мозга вообще может идти речь?
Ретикуляристы отвечают: «Вы не понимаете, ЭТО ДРУГОЕ!!!11!», и записывают мозг в исключения. Эта позиция вызывала вопросы, но далеко не у всех. Да и наблюдения Гольджи так убедительны… были до 1891 года 😁
Тогда ещё один немецкий анатом Генрих фон Вальдейер публикует обзор работ множества учёных, включая испанца Рамон-и-Кахаля⁹. Формируется альтернативная ретикулярной теория — нейронная доктрина. Она утверждает, что мозг состоит из отдельных клеток, а не сливается в единое целое.
Попробуйте ему не поверить с такой бородищей!
Содержательно вклад Вальдейера не слишком велик, не считая самого термина «нейрон»¹⁰. В первую очередь он помог именно авторитетом, своим и журнала, ведь испанские публикации никому тогда не сдались¹¹.
Война за независимость нейронов: восход Кахаля
С публикации Вальдейера начинается первая нейробиологическая война. Хорошо, что без солдат и пушек. Учёные спорят об устройстве мозга больше 10 лет: одни требуют показать те самые «промежутки» или границы между нейронами, а другие пытаются опровергнуть концепцию ретикулума.
Здесь мы должны получше познакомимся со вторым главным героем нашего детектива, испанским анатомом Сантьяго Рамон-и-Кахалем (да, это один человек).
Слева Кахаль, справа тоже Кахаль, но постарше. Видите, гипотеза работает — он тоже отрастил бороду побольше, чтобы стать авторитетнее.
В 1887-88 годах он усовершенствовал чёрную реакцию повторной обработкой, и показал, что окрашивание не затрагивает другие клетки мозга¹². То есть они точно не сливаются воедино.
Казалось бы, всё ясно, какая война после такого? Но нет, Гольджи непреклонен. На конференциях, в журналах, на лекциях и в переписке с другими учеными они с Кахалем ведут идеологическую войну. Пока зимой 1906 года её не прервёт шокирующая новость 😧
Два учёных, одна нобелевка
Кахаль и Гольджи делят нобелевскую премию¹³. Всё бы ничего, случай не редкий, но❗️не для прямых антогонистов. Cантьяго даже посчитал, что это шутка студентов, пока не увидел газеты:
Какая жестокая ирония судьбы – соединить в пару, как сиамских близнецов, сросшихся плечами, научных противников с такими противоположными характерами!
— Сантьяго Рамон-и-Кахаль, Воспоминания о моей жизни¹⁴
Гольджи был в ярости: разве можно признать правоту нейронной доктрины? Подумайте сами. Разрабатываешь ты революционный метод окрашивания, становишься популярным и уважаемым. Потом какой-то испанец опровергает твои научные представления с помощью твоего же метода. Вишенка на торте — ты делишь с ним нобелевскую премию.
Гольджи (третий слева) с другими крутыми усатыми пацанами. Вот гипотеза и разрушилась, всё дело в усах!
Короче, у Камилло знатно подгорело. Всю нобелевскую лекцию Гольджи посвящает доказательствам ретикулярной теории и критике нейронной доктрины¹⁵. Кахаль куда нейтральнее и даже хочет мира, но самих ретикуляристов зовёт «фанатиками». В своей лекции он позволил себе лишь прощальную шпильку:
Было бы очень удобно, если бы нервные клетки действительно образовывали непрерывную сеть. К сожалению, природа, похоже, не знает о нашей интеллектуальной потребности в удобстве и единстве и очень часто находит удовольствие в усложнении и разнообразии.
— Сантьяго Рамон-и-Кахаль, Нобелевская лекция¹⁶
Через 20 лет Гольджи умрёт, ещё через 8 умрёт и Кахаль. Они так и не увидят электронный микроскоп, который забьёт последний гвоздь в гроб ретикуляризма, продемонстрировав те самые промежутки — синапсы¹⁷.
Так мир принял нейронную теорию, а Кахаль стал отцом нейробиологии.
🧠 Мемысли Князева — там, где всё выходит чуть раньше. Источники в комментариях.
Когда весь мир внезапно начинает раздражать: от шуршания пакета до неосторожного слова, а собственные эмоции скачут, как на американских горках, — это не просто каприз. Это химия в её худшем проявлении! Что творится в теле и мозге женщины во время ПМС, и как гормоны превращают обычный день в минное поле эмоций? Давайте заглянем внутрь этого хаоса и разберёмся!
Омниус (наш виртуальный путешественник) оказался в городской квартире, в которой царила напряжённая тишина. Его внимание сразу привлекла девушка, сидящая на диване, и по её выражению лица он моментально понял — что-то было не так. Серьёзно не так. Она нервно теребила край пледа, взгляд метался по комнате, не находя покоя, а вокруг неё, казалось, сгущалась плотная, невидимая аура раздражительности.
Она часто меняла позу — то садилась, закинув ногу на ногу, то снова выпрямлялась, беспокойно оглядываясь. Лицо её было напряжённым, мимика преувеличенной: то внезапные тени раздражения пробегали по лицу, то появлялось угрюмое недовольство. Время от времени она глубоко вздыхала, с силой выдыхая воздух, словно это могло принести хоть немного облегчения. Плечи её были подняты, как будто вся она находилась в состоянии вечной готовности к атаке или обороне.
— Что же с ней происходит? — Омниус тихо произнёс, наблюдая за девушкой. Её поведение было предельно ясно: нервно-психическая форма предменструального синдрома (ПМС).
Он подошёл ближе и заметил, что её дыхание стало учащённым. Кожа была слегка влажной от пота, что свидетельствовало о небольшом скачке адреналина. Даже руки, едва заметно дрожащие, выдавали её внутреннее напряжение. Её нервозность перетекала в бессознательные движения: она то кусала губу, то сжимала кулаки.
— Её разум в клетке собственных эмоций, — тихо сказал он себе, прежде чем решить переместиться внутрь её тела, чтобы увидеть все эти процессы изнутри.
Погружение в мозг.
Внутри её организма Омниус оказался в головном мозге, в самом эпицентре напряжённой химической бури. Здесь, в лимбической системе — участке мозга, отвечающем за эмоции и реакции на стресс — шла активная борьба. Уровень серотонина, так называемого "гормона счастья", был снижен. Это сразу объяснило подавленное настроение и резкие перепады эмоционального состояния. Омниус видел, как это падение вызывало цепную реакцию: гипоталамус, "командный центр" организма, усиливал выработку кортизола, гормона стресса. Девушка буквально кипела изнутри.
— Вот оно, — подумал Омниус, — тот самый химический хаос, который врывается в жизнь человека в самые неподходящие моменты.
Он двигался по нервным путям, наблюдая за скачками активности в миндалевидном теле — главном центре обработки негативных эмоций. Этот небольшой участок мозга сейчас работал на пределе возможностей, словно все внешние раздражители и внутренние переживания девушки проходили через увеличительное стекло. Каждый звук, каждое слово, даже мельчайшее действие — всё это казалось огромным и невыносимо раздражающим. Неудивительно, что она реагировала так остро.
— Вот почему ей кажется, что весь мир против неё, — произнёс Омниус, осознав, что её мозг сейчас буквально зациклен на негативе.
Гормональный хаос.
Омниус медленно переместился к области гипофиза. Этот маленький, но важный орган железистой системы был перегружен работой, регулируя уровни прогестерона и эстрогена — двух ключевых гормонов менструального цикла. Эстроген был на спаде, а прогестерон, наоборот, достигал своего пика, что в свою очередь оказывало давление на центральную нервную систему. Омниус видел, как это гормональное несоответствие напрямую влияло на её настроение.
Он наблюдал за тем, как прогестерон стимулирует гипоталамус, что вызывает скачки температуры тела и вспышки раздражительности. Из-за него сердце девушки билось быстрее, а напряжение в мышцах нарастало. Неудивительно, что её тело казалось ей тяжёлым, как будто она несла на плечах дополнительный груз.
Перемещение в другие системы организма.
Омниус решил переместиться в её желудочно-кишечный тракт. Здесь было ещё одно поле битвы. Из-за гормональных изменений мышцы кишечника работали менее слаженно, что приводило к вздутию и тяжести в животе — ещё один неприятный симптом ПМС. Прогестерон также замедлял перистальтику кишечника, что приводило к застою пищи. Омниус мог буквально ощутить, как внутренние органы работали с трудом, вялостью, из-за чего её физическое состояние было далеко от оптимального.
Её тело также удерживало лишнюю жидкость. Омниус знал, что это результат повышенной активности альдостерона — гормона, который вызывает задержку натрия в организме. Это объясняло её чувство опухлости и отёков, так часто сопровождающее ПМС.
Возвращение к реальности.
Омниус медленно вышел из тела девушки, как будто вернулся из глубокой подводной экспедиции. Он вновь оказался рядом с ней, теперь уже глубже понимая, что скрывалось за её внешними проявлениями. За этими приступами раздражения, внезапной грустью и неуправляемым гневом стояли тончайшие биохимические процессы, полностью влияющие на её восприятие мира. Девушка сейчас была пленницей собственной физиологии, её эмоциональная нестабильность — лишь побочный эффект той сложной химии, которая разворачивалась у неё внутри.
Омниус понимал, что многое в этом состоянии не поддаётся контролю. Всё, что ей нужно — поддержка и осознание, что эти шторма временные, и они утихнут.
Термин "бедлам" многим известен как синоним хаоса, но его корни уходят в историю одного из первых психиатрических госпиталей Европы — Бедлама, где души больных были заключены в стены страха и непонимания. Как выглядели эти первые учреждения, какие методы применялись и как относились к пациентам в те времена?
Омниус (наш виртуальный путешественник) очутился перед массивным каменным зданием с мрачными стенами, прорезанными редкими окнами с железными решетками. Это был госпиталь Святой Марии Вифлеемской — более известный как Бедлам, один из первых психиатрических госпиталей в Европе. Расположенный в Лондоне, он начал свою работу в XIII веке, и Омниус сразу ощутил, что атмосфера здесь пропитана страданиями и непониманием природы душевных недугов.
Вход в Бедлам
Когда Омниус пересек ворота, его охватило странное чувство — здание будто вбирало в себя все мучения своих пациентов. Внутри царила темнота, узкие коридоры были заполнены стенаниями, криками и стуком цепей. Пациенты, многие из которых были закованы в наручники или прикованы к стенам, бродили по залам, обременённые своими болезнями и жестокими методами содержания. Те, кто был в сознании, бормотали нечто бессвязное, а некоторые сидели, раскачиваясь взад-вперед, погружённые в собственные миры.
Омниус прошел мимо камеры, где на соломенной постели лежал пациент, вцепившись в собственные волосы и выкрикивая что-то о демонах. Люди того времени часто считали психические болезни одержимостью, и нередко к этим больным применяли экзорцизм или пытались "усмирить" их насилием. Врач, наблюдающий за этим человеком, выглядел измученным, с едва заметной тенью сострадания на лице, но в его руках не было ничего, кроме стандартных методов того времени — кровопускания и примитивных травяных отваров.
Врачи и методы лечения
Омниус подошел к группе врачей, одетых в тёмные мантии, с каменными лицами, обсуждающих нового пациента. В то время врачи мало понимали о природе психических расстройств. Они всё ещё руководствовались древними теориями о балансе четырёх телесных жидкостей. "Меланхолия," — произнес один из них, указывая на пациента с явно депрессивным состоянием, — "должно быть, избыток чёрной жёлчи". Течение обсуждения быстро перешло к стандартным процедурам: кровопусканию, строгим диетам, холодным ваннам — всё в надежде восстановить баланс.
Методы лечения в Бедламе часто были примитивными и жестокими. Омниус заметил женщину, привязанную к специальному креслу, предназначенному для "усмирения". Её глаза были широко раскрыты, а тело дрожало от страха. Врачи полагали, что изнурение тела могло облегчить симптомы безумия. Ледяные ванны, сильные слабительные, принудительные рвоты — это всё считалось терапией. Но Омниус, зная будущее развитие науки, понимал, что это лишь усугубляло страдания больных.
Атмосфера госпиталя
Воздух в госпитале был тяжёлым, пропитанным смесью сырости, болезни и безумия. Здесь не было ни малейшего намёка на заботу о людях, страдающих психическими расстройствами. Пациенты рассматривались скорее как опасные изгои общества, чем как больные люди, нуждающиеся в помощи. Омниус заметил, что многие из них были помещены сюда против своей воли, иногда даже из-за простого несоответствия общественным нормам или неудобств, которые они доставляли своим семьям.
В одном из залов находился целый ряд клеток, больше напоминавших тюремные камеры, чем больничные палаты. Некоторые пациенты стояли, держась за прутья решёток, их глаза блестели диким отчаянием. Публика могла посещать госпиталь как некое развлечение, платя деньги, чтобы посмотреть на "безумцев". Омниус чувствовал, как в глубине его разума нарастает негодование: вместо сострадания и помощи эти люди становились объектами насмешек и страха.
Судьбы пациентов
Каждая клетка, каждая запертая дверь скрывала свою трагедию. Один человек, по словам врачей, был помещён сюда за "манию", которая проявлялась в бесконечных речах о великих планах. В эпоху, когда любой отклоняющийся от нормы считался опасным, его жизнь здесь была безнадёжно заключена между стенами. Другого пациента, молодую женщину, поразила "истерия", и её признали "одержимой", так как она испытывала судороги. Здесь её содержали в изоляции, где лечение сводилось к религиозным ритуалам и молитвам.
Омниус остановился около группы монахов, которые проводили религиозные обряды над пациентами, как считалось, одержимыми демонами. В их взгляде была смесь страха и ритуальной торжественности, как если бы они действительно верили, что могут изгнать злых духов, засевших в этих людях.
Европейские приюты и тюрьмы для душевнобольных
Бедлам был лишь одним из многих подобных учреждений. Омниус вспомнил, что во многих частях Европы душевнобольных часто помещали в монастыри, тюрьмы или изолировали в приютах, где условия были столь же невыносимыми. В Испании и Франции появились подобные заведения, где психически больных запирали, чаще всего навсегда, считая их беспомощными и безнадежными. В Португалии приюты для «безумцев» часто находились при монастырях, где монахи пытались лечить их с помощью молитв, постов и ограничений.
Во многих странах, включая Францию, Италии и Германию, пациенты в таких учреждениях зачастую подвергались ещё более жестоким испытаниям. Их содержали вместе с преступниками, изолировали от общества, пытаясь забыть о них. Омниус чувствовал, что в эти тёмные времена психическое расстройство было синонимом социального изгойства.
Заключение
Омниус осознавал, что госпитали, подобные Бедламу, были первой попыткой общества систематизировать уход за душевнобольными, но они оставляли мало места для человечности. Пациенты здесь были не столько объектами лечения, сколько пленниками собственных умов и примитивных представлений медицины того времени. Однако, несмотря на ужасы, Омниус понимал, что эти госпитали положили начало важному процессу: постепенному осознанию, что психические расстройства — это болезни, которые требуют понимания и сочувствия, а не страха и изоляции.
Всю жизнь, сколько себя помню, я был угрюм и редко весел, точнее лет с 12. Когда впервые ощутил что жизнь имеет привкус тлена. Мне уже за 35 а я все ещё помню тот момент, когда меня перестало интересовать то, что интересовало ещё недавно. Далее была обычная жизнь, звёзд с неба не хватал никогда, всегда был в тени, но дружил с теми, кто в центре внимания и через них продвигал свои интересы в массы так сказать. Шло время, мне казалось что все идёт своим чередом, пока однажды я не ушёл домой и больше не выходил так часто, как всегда, и даже этого не заметил, как оказалось. Только спустя несколько лет мне сказали ребята из той компании, что я был тем, кто эту всю компанию вокруг себя и собирал. А как по мне, так я не изменился. Было это лет так в 20-21. После снова обычная повседневная жизнь, без праздников, без ощущений счастья, без всего. Но, так как я думал что это нормально, и по другому не бывает, не обращал внимания, а просто просыпался и засыпал, без амбиций, целей, без всего. Нет, цели иногда были и интересы какие то возникали. Например я хотел автомобиль, я купил его когда мне было 18, сам, потом другой и ещё. Мне интересно было работать с паяльником, шить, даже проф машинку купил, играть в пк иногда, изредка встречался с друзьями, но все встречи сводились к пьянке, а к алкоголю всегда был, не то чтобы равнодушен, но и особой страсти не испытывал, как и сейчас. Так что встречи сошли на нет совсем. Время шло, возраст перевалил за 30 а в жизни так ничего и не появилось и что было, ушло. Ни друзей, ни жены, ни детей. Нет, отношения были, и их было очень не мало, от недели, до почти 8 лет. Но как то не сложилось. Это сейчас я понимаю, что не любил никогда. И вот мне стукнуло 34 и я стал задумываться, может всетаки есть шанс и возможность стать как все, радоваться солнцу и опавшей листве, заводить новых друзей и искренне интересоваться как он/она вчера съездили на дачу, как их дети, как они сами. Или просто, с удовольствием говорить с соседом во дворе. Я читал, искал, писал и тут посты, и все мне говорило и говорили в голос о том, что у меня депрессия. Дальше были попытки пойти к психиатру, психологу и еще куда, но при одной мысли бросало в жар и слезы, ну у всех так наверно. Становилось так жалко себя, что хоть на месте провались. В то время у меня сильно болел отец, с которым у меня не было духовной связи особой, но все равно близкий человек, это усугубляло моё состояние. И на протяжении нескольких лет я готовился к тому, что его завтра не станет. Не стало. Тихо, мирно и без боли он ушёл. На похоронах все рыдали, а мне было просто грустно от всего что происходит. Не знаю почему, но стало легче, целый год почти после я был в норме, купил квартиру и сделал там сам ремонт от и до. Была прям крепкая мотивация, почти мания. На все я забил, кроме ремонта. Но, вдруг я встречаю женщину, в которую влюбляюсь по уши, никогда таких чувств не испытывал ни к кому и получилось так, что чувства наши оказались обоюдны. Это прямо эйфория, мозг плавился, в дальний угол задвинуто было все, ремонт, работа, отдых и все все. И вот проходит 4 или 5 месяцев вместе и я снова резко теряю всяческую связь с миром, апатия, чувства и ощущения смазаны (это как смотреть в окно через грязное стекло) сниженте либидо, отсутствие мотивации и все остальные "прелести" депрессии да с новой силой. И если бы не она, даже не знаю, к чему бы меня это привело. Она меня постоянно выдергивает из тлена. Я вижу, что ей тоже не легко от этого, но она старается. Самое главное, теперь есть человек для которого я захотел все это изменить. Теперь я пациент психиатра. Диагноз был поставлен тревожно-депрессивное расстройство с нарушением адаптации. Был выписан препарат "триттико". Пока прошла неделя, изменений нет вообще, кроме того, что навязчивые мысли стало проще выгонять из головы и небольшая туманность в голове. Завтра иду к психотерапевту, даже не представляю что там будет. Теперь хочу спросить, есть ли среди читающих, кому был поставлен такой же диагноз, как и чем лечились, каких добились результатов? Ну и если есть психиатры, может что посоветуете?
Недавно начали попадаться видео в youtube, как люди узнают во взрослом возрасте, что у них СДВГ или РАС, или и то, и другое. И сам начал в себе замечать много схожих симптомов. Поэтому хочу тоже продиагностироваться, чтобы для начала хотя бы понять, есть у меня какое-либо из этих расстройств.
Никто не знает грамотных специалистов (психиатров?) в Самаре или рядом, которые могут грамотно продиагностировать взрослого человека?
Перед прочтением этого текста вам нужно знать, что моя мать жёстко насиловала меня ментально на протяжении 22 лет. А иногда и избивала. Она уничтожила меня полностью. И то, что сейчас со мной происходит (то, что я так хочу мечтаю умереть), это её рук дело. И я очень стараюсь починить себя. А ещё я очень хочу просто навсегда забыть о её существовании, как и о всех других типо родных по крови. Ибо их нет. Вообще нет. Вообще никого. Им всем тааааак срать на моё существование.
Для меня моя мать это чудовище. Но она не могла вырасти нормальной в той среде, в которой росла. Поверьте. Её детство это готовый сценарий для фильма Тарковского. С черьвями в кастрюлях как минимум. И это не гипербола. Черви были. И, когда-нибудь, надеюсь, я смогу описать её жизнь через буквы.
Я понимаю весь пиздец её детсва. Но это не снимает с неё ответственность за все те ужасы, что я пережила, живя с ней под одной крышей. Не надо было рожать детей, мамочка. Особенно меня, второго ребёнка. Когда первый родился с диагнозом ДЦП. И ты была абсолютно одна. И совершенно без денег и не имея дома. Но это всё уже отдельная история.
Позавчера мои мать с сестрой уехали в другой город на три дня на какой-то праздник. Должны были жить в съёмной квартире, которую нашли на авито. Арендодатель их кинул, из-за чего они были вынуждены торчать на вокзале до закрытия, пытаясь найти новое жильё. С севшим телефоном. И с моей сестрой инвалидом-колясочницей. В итоге их приютила какая-то добрая женщина. Мама попросила меня написать отзыв этому человеку. Написала.
Сегодня приехал поспать после работы Мистер Пидр (мамин хахаль), испортив мой единственный выходной и свободный день в квартире без этих ужасных женщин. Как я ненавидела весь день его и свою мать за то, что она хуй клала на мои просьбы исключить появление этого мерзкого чужого мужчины в доме, пока я тут живу.
Недавно она позвонила мне посоветоваться. Они через таксиста получили контакт человека, который мог бы им сдать квартиру на последний день. Этим человеком оказался тот самый арендодатель. Совпадение? Не думаю. Когда они встретились, он тоже узнал их и сказал, что, если они удалят разгромный отзыв, который я написала, и от которого теперь сильно страдают его финансовые приходы, то позволит им переночевать бесплатно и накинет ещё несколько тысяч за доставленные неудобства.
Мать хотела, чтобы я удалила отзыв. А я сказала, что, если удалю его сейчас, то хер им будет, а не деньги. И попросила дать мне номер этого человека, чтобы я сама обсудила с ним эту ситуацию. Она упиралась, считая, что после моего разговора, им станет только хуже. Но моя мать не знает, что я, в отличие от неё, теперь умею (хоть и всегда) вести переговоры и жёстко стоять на своём, хотя меня дичайше разносит и колотит от ужаса.
Я позвонила арендодателю и сказала, что отзыв будет удалён после того, как я получу скрин о поступлении средств на карту моей сестры. Он согласился. Через час написал, что может отправить мне деньги сейчас. Хотя ночь в съёмной квартире ещё впереди. Я ответила ему, что, пока моя семья в целости и сохранности не покинет арендуемое помещение, получив компенсацию на карту, вопрос не будет закрыт.
Пожалуйста, мама. Не надо мне "спасибо". Просто перестань быть такой мразью и сделай так, что хотя бы вопрос жилья у меня был закрыт. Это в твоих силах.
