Xenon.deFer

Всем привет!

В прошлый раз я кое-как поведала о Мидии и даже заикнулась про Персию. Вот сегодня я о ней уже не буду заикаться…а расскажу по полной.

Дарий I, царь Персии в период с 522 по 486-й годы до н.э., будто бы проследил свою родословную до некого вождя Ахемена (Хахаманиша), управлявшего древними персами ок. 705-675-х годов до н.э. Этот вождь Ахемен был упомянут в знаменитой трехъязычной Бехистунской надписи, служившей значимым источником сведений о персах, их царях и государстве. Однако историчность его подвергается сомнению, в частности, по той причине, что, хотя Кир II называл себя Ахеменидом, в числе своих предков Ахемена он не называл. Зато его упомянул его зять Дарий, пришедший к власти после смертей как законного царя, так и незаконного. Некоторые видят в этом попытку придания большей легитимности своему правлению. Впрочем, выглядит такое объяснение странновато, и вот почему…

Наследником легендарного Ахемена стал Теисп (Чишпиш), который предположительно приходился ему сыном и правил ок. 675-640-х годов до н.э. О нём практически ничего неизвестно, но вот его-то Кир в числе своих предков упоминал. И у Теиспа будто бы было два сына, старший из которых стал после него править Аншаном под именем Кира (Куруша) I в период с 640 по 580-й годы до н.э., а младший, Ариарамна, с 640 по 590-й был правителем Парсы. Правда, сторонники версии о придуманной Дарием генеалогии считают, что Аншан – это альтернативное название Парса, и что, т.к. Аншаном/Парсом правил Кир I, Ариарамна там править не мог, из чего следует, что никакого разделения не было точно, да и Ариарамны, сына Теиспа, могло тоже не быть. Так что, если Дарий набрехал, то скорее в этом месте.

Но, если Ариарамна всё-таки существовал, то его сын, Аршама, предположительно управлявший Парсой с 590 по 550-й годы, и стал отцом будущего Дария I. А Кир I в 580-м году оставил Аншан в наследство своему сыну, Камбису (Камбуджии) I, который, как известно, стал зятем мидийского царя Астиага, женившись на его дочери (предположительно по имени Мандана), и породил вместе с ней будущего основателя державы Ахеменидов, Кира II.

Тот сначала перевернул вверх дном и уничтожил Мидию, сделав её базисом для собственного царства, а потом пошёл завоевывать окрестности. В годы его правления к Персии оказались присоединены Лидия, Иония, Кария и Ликия, а потом ещё и Нововавилония, о чём я рассказывала в позапрошлый раз. На этом окрыленный успехами царь не успокоился и стал осматриваться по сторонам в поисках тех, кого ещё можно было завоевать. Ну или склонить к присоединению.

Интересно тут то, что к Киру каким-то образом прицепилась слава доброго царя-освободителя, к которому все и рады присоединиться. Сам он был только «за» такую трактовку, поэтому никого не разубеждал и даже подыгрывал. Так жителям вавилонских городов были обещаны мир и неприкосновенность, что, в принципе, и было исполнено.

Ведь формально Кир сохранил Вавилонское царство и ничего не изменил в социальной структуре страны. Вавилон стал одной из царских резиденций, вавилоняне продолжали занимать преобладающее положение в государственном аппарате, а жречество получило возможность возродить древние культы, которым Кир всячески покровительствовал. В надписях на кирпичах Кир выступает и почитателем вавилонских богов, и украшателем Эсагилы и Эзиды. Более того, власть Кира в Вавилоне не рассматривалась как чужеземное господство, так как он получил царство «из рук бога Мардука», исполнив древние священные церемонии и принял титул «царь Вавилона, царь стран». Приём, кстати, усвоил его сын и позже применил в Египте, хотя об этом скажу позже. На деле, естественно, Вавилония стала одной из сатрапий. Тем не менее Сирия, Финикия и Палестина вроде как даже присоединились добровольно. Кстати, о Палестине.

Кир был известен в числе прочего тем, что разрешил насильно переселенным вавилонянами народам вернуться, наконец, домой, в том числе и иудеям. В их отношении царь Кир так расщедрился, что даже позволил им восстановить Иерусалимский храм, и вообще лояльно относился к их религии, да ещё вдобавок дал им собственного князя, Шешбацара, потомка царя Давида. Иудеи в благодарность упомянули об этих милостях в своем Священном Писании.

Кроме того, Кир занимался и строительством, причем как строил новые города (Пасаргады), так и восстанавливал старые (Сидон, разрушенный Асархаддоном). И всё бы было у него, наверное, хорошо, кабы он не решил, что всё-таки ему надо ещё кого-то завоевать, аж руки чешутся, и не пошёл б для этих целей в степи Средней Азии, где жили ираноязычные кочевники. Например, массагеты. По версии Геродота, именно поход к ним с их царицей Томирис и закончился для великого завоевателя после 29-ти лет царствования плачевно.

На смену Киру пришёл старший сын, Камбис II, известный, в частности тем, что завоевал Египет. Все же помнят фараона Априя? Если нет, то о нём, его дочери и завоевании Вавилона тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 40. «Валтасар. Падение Вавилона»

Так вот после Априя власть в Египте «чудесным» образом перехватил Амасис (или Яхмос) II, который по материнской линии, видимо, всё-таки состоял с Априем в родственной связи, но явно не настолько тесной, чтоб наследовать его трон. Рассказывать эту ох удивительную историю долго, скажу лишь, что в 567-м году до н.э. Амасис стал единоличным правителем Египта и неплохо справлялся со своей новой ролью, хотя без злословия не обошлось. Преемником его в 526-м году до н.э. стал сын, Псамметих III. Вот при нём-то всё и случилось: проправить он успел около года, а в 525-м до н.э. пришли персы и египетские земли завоевали. С этим, кстати, связана любопытная история.

Неизвестно, как долго бы тянулась война, кабы персы не прибегали к хитростям. Например, они скорешались с арабами-бедуинами, которые подгоняли им воду при переходе через Синайскую пустыню, а ещё воспользовались помощью перебежчиков. И вот в мае 525-го до н.э. случилось сражение при Пелусии. Ясно было, что египтяне-то тоже не лыком шиты, и тогда, по рассказу Полиэна (автора сочинения «Военные хитрости», между прочим) персы сделали ход конем и в атаку пошли, прикрываясь священными животными египтян – кошками, собаками, ибисами и т.д. Религиозные египтяне, боясь причинить вред священным животным, перестали стрелять и позволили врагам приблизиться к крепости, а там уж, мол, дело оставалось за малым. Уже в ХХ-м веке эту историю рассказывали так, будто каждый из персидских воинов в строю нёс в руках кошку. Именно в таком виде эта история рассказывается в книге Б. Холланд «Тайны кошки».

Профессор Бруклинского колледжа К. Роджерс писала об этом, что рассказ о хитрости Камбиса и изначально был, скорее всего, выдумкой, а позже исказился в пересказах. Вероятнее всё же предательства людей были эффективнее подобных трюков, но факт оставался фактом: в том же месяце Камбис захватил Мемфис и, в отличие от своего папы, миндальничать не стал вот прям совсем: 2000 знатных горожан, включая сына Псамметиха, были казнены. Самого фараона, кстати, оставили в живых. Что не помешало Камбису короноваться египетским фараоном, приняв титул «царь Египта, царь страны».

Вскоре после этого он попытался захватить ещё и Нубию (Куш), но неуспешно. Зато Псамметих решил, что это его последний шанс и поднял восстание. Когда вернувшийся Камбис это восстание жестоко подавил, пощады не было уже никому. Бывшего фараона казнили, а Египет, не считая коротких периодов, в которые успешно поднимались новые восстания и появлялись новые недолговечные фараоны, почти на двести лет оказался под персидским владычеством и за это время и время правления Птолемеев, в сущности, утратил и свою независимость, и свою самобытность.

Камбис, кстати, после этого недолго наслаждался триумфом от сокрушения одного из древнейших царств мира. В 522-м году до н.э., узнав о тревожных слухах, пришедших из Персии, он поспешил на родину, чтобы поскорее разобраться с возникшей проблемой, но по пути погиб при загадочных и подозрительных обстоятельствах. В Бехистунской надписи говорится, что он «умер от нанесённой самому себе раны», но не раскрывается никаких подробностей этого эпизода. Зато об этом подробно написал Геродот. И, во многом благодаря ему, об этом, и о том, что же было дальше, можно прочитать в сегодняшней повести:

«За что Ксеркс высек море» Р.И. Рубинштейн

Время действия: VI-V века до н.э., ок. 560-480 до н.э. Время правления мидийского царя Астиага и персидских царей Кира II, Камбиса II, узурпатора Гауматы, Дария I, Ксеркса I. В эпилоге речь идёт уже о временах Александра Македонского и Дария III.

Место действия: Лидия, Мидия и затем Персия, Скифия, Египет, Эллада (территории современных Турции, Ирана, Афганистана, Египта и Греции, а также, возможно, Румынии и Туркмении).

Интересное из истории создания:

Данная повесть, изданная в 1967-м году, охватывает довольно большой промежуток персидской истории, и интересно то, что, повествуя о тех временах, Р. И. Рубинштейн положила в основу «Историю» Геродота. Именно с его цитат и начинается каждый из тринадцати рассказов, образующих повествование. Возможно, именно этим объясняются некоторые исторические шероховатости и несоответствия. Так, например, в первой главе говорится о том, что родители Кира II жили в Пасаргадах, но на самом деле именно Кир II и основал этот город.

В принципе больше об этом произведении интересного мне добавить и ничего. А об авторе и другом её произведении я рассказывала в одной из старых заметок: История нашего мира в художественной литературе. Часть 14. «Глиняный конверт»

О чём:

Пролог повествует о философской беседе между знаменитым Солоном (ок. 640/635-559 до н.э.) и последним царём Лидии по имени Крёз (правил ок. 560-547 до н.э.) о том, кто самые счастливые люди на свете. Вспомнил заявления великого мудреца по этому поводу Крёз тогда, когда его страну завоевал Кир II, и только то, что персидский владыка заинтересовался его бормотанием, и спасло бывшего лидийского правителя от гибели, после чего он стал советником шахиншаха.

Дальше рассказывается история появления на свет и начала царствования Кира II. В принципе, я её частично уже рассказывала (вот тут же: История нашего мира в художественной литературе. Часть 40. «Валтасар. Падение Вавилона»), поэтому повторяться не буду. А вот дальше речь идет уже о последнем походе великого основателя Ахеменидской державы. Кто знает, тот уже понял, о чём я. Конечно же, о массагетах и их царице Томирис.

Рассказ начинается с того, что царица с удивлением получила послание от персидского царя, а ещё больше удивилась, когда тот предложил ещё, вероятно, молодой вдове стать его женой и объединить их земли. Царица, естественно, поняла, что тут попахивает наглой попыткой присвоить чужое добро, но виду не подала и попросила время на подумать. Но только для того, чтоб совет старейшин сказал ей то же, что она сама уже для себя решила – «чужого не бери, своё не отдавай». Так что вечером Томирис вежливо послам отказала, и те отчалили. Всем, конечно, было понятно, что ненадолго.

Через несколько месяцев персидские войска появились у границ владений массагетов, где те обыкновенно кочевали и пасли свои стада. Царица послала с гонцами предложения о честном поединке, Кир принял один из вариантов…Но потом внаглую воспользовался хитростью, подсказанной ему тем самым Крёзом, и захватил в плен сына Томирис. Та направила ещё одно послание, где в последний раз просила не нарываться, вернуть ей сына и уйти по-хорошему.

По версии Геродота упс произошёл уже тогда, когда плененный Спаргапис, сын Томирис, оказавшись в плену, при первой же возможности наложил на себя руки. Что им двигало, сказать наверняка сложно, но факт оставался фактом: вернуть царице сына Кир не мог, только его бренные останки. Но, похоже, не сделал и этого, а вместо того продолжил боевые действия.

Терпение Томирис лопнуло, и завязался бой не на жизнь, а на смерть, и в том бою Кир погиб. Хотя в повести окончание легенды не приведено, звучит оно так: «Большая часть персидского войска пала на месте сражения, сам Кир был убит. Процарствовал он двадцать восемь лет. Томирис наполнила мешок человеческой кровью и велела разыскать среди павших труп Кира. Нашедши, она погрузила голову его в мешок и, издеваясь над нею, сказала: «Хотя я вижу и победила тебя в сражении, но ты причинил мне тяжкое горе, коварством отнявши у меня сына, и я насыщу тебя кровью, как угрожала»».

Кстати, эту историю считают легендой, потому что известно, что Кир был погребён в Пасаргадах, где его останки якобы видел Александр Македонский.

Следующим правителем стал Камбис II, сын Кира. Он-то и совершил завоевательный поход в Египет. И уже там, в Мемфисе, добившись своего, стал планировать завоевать соседнюю Нубию (названную в тексте Эфиопией), однако нубийцы персидскому послу дали с собой лук местного производства с дерзким посланием, мол, когда твои воины смогут такой натянуть, вот тогда и приходи. Натянуть смог из всех собравшихся только брат царя по имени Бардия. И вот тогда-то нехорошие мыслишки закрались в голову царю-параноику, и тот отослал Бардию подальше, в Бактрию. И вроде бы всё, инцидент исчерпан, но потом приснился Камбису сон, и тут понеслось…Кто знает про мидийского мага Гаумату, тот знает и о том, чем всё это обернулось) А кто не знает, то вот вам и интрига)

Отрывок:

А я в отрывке, пожалуй, расскажу историю о том, как благодаря поражающей своей наглостью хитрости (по версии Геродота) новым персидским царём после того, что сделали «семь знатных заговорщиков», стад Дарий I:

«…Но кому быть царем?

Все семеро принадлежали к знатным родам, и каждый из них имел на это право. Тогда еще раз поднялся Отана.

— Я не желаю ни царствовать, ни подчиняться, — заявил он и удалился.

Оставшиеся еще долго обсуждали, как бросить жребий. Наконец они порешили: при восходе солнца все шестеро сядут на коней и, чья лошадь заржет первая, тот и будет царем.

На следующий день были назначены состязания.

Дарий вернулся домой и велел конюху Ойбару приготовить наутро коня.

— Если мой конь заржет первым, я буду царем, — сказал ему Дарий.

— Я знаю, как это сделать, господин, — ответил Ойбар.

— Так действуй немедленно, и я награжу тебя! — С этими словами Дарий ушел.

Утром за воротами города собрались шестеро персов. Лошади были наготове, конюхи держали их за поводья. Как только на востоке показалось солнце, персы вскочили на коней, конюхи отпустили поводья. При этом Ойбар незаметно поднес руку к носу коня. Предварительно он намазал ее душистым маслом, запах которого раздражал жеребца. Он фыркнул и громко заржал.

Тогда все пятеро персов сошли с коней и приветствовали нового царя.

Таким образом, благодаря хитрости Ойбара Дарий стал царем Персии. В Азии ему были подчинены все народы, завоеванные Киром, в Африке — Египет, покоренный Камбисом. Но народ не захотел признать власть Дария. Целый год воевал Дарий с повстанцами, жестоко наказывал непокорных.

И в честь одержанной победы он на большой проезжей дороге из Экбатаны в Сузы воздвиг огромный памятник. На отвесной скале укрепили рельеф с изображением Дария и подвластных ему правителей.

Вокруг была сделана надпись, где перечислялись подвиги властелина…».

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

Из однозначно хорошего то, что Ребекка Ионовна меня просто спасла: я искала произведение о временах Камбиса и завоевании Египта персами, нашла название «Роман о Камбисе»…а сам текст романа не нашла. Фигушки вам, а не коптскую литературу. Так вот в данной повести сжато, но рассказывается о четырех первых ахеменидских царях и одном узурпаторе-обманщике, представлены многие локации и самые известные исторические события тех восьмидесяти лет. Рубинштейн даже по Лидии прошлась, о которой я ничего и не надеялась найти, а потому даже и не пыталась. Эта повесть своего рода выжимка самых знаменательных и основополагающих историй из истории VI-го века в регионе. Поэтому она отлично подходит для тех, кто хочет быстро в общих чертах въехать, что там происходило.

Но именно что «быстро», «сжато» и «в общих чертах». Признаться, мне не хватало какой-то размеренности и детальности, события и правители сменяли друг друга с космическими скоростями. Вспоминается шутка:

- А почему вы, эльфы, не хотите с нами дружить?

- А чего с вами дружить? Вы каждый век новые!

Вот тут главных героев даже на век не хватало) Хотя Дарию и Ксерксу посвящены были несколько глав. Но и они казались слишком короткими и торопливыми, будто на промотку поставили. Короче, духом ахеменидской Персии проникнуться не успеваешь. Только её войнами. А ведь то была одна из величайших цивилизаций древности, в том числе и в культурном плане. Но тут, как говорится, либо шашечки, либо ехать. Если ехать, то с этой повестью рекомендую ознакомиться однозначно – не пожалеете. Если шашечки и надо что-то подлиннее и больше про культуру, то придется найти что-то иное. Правда, что именно – не подскажу. Сама не смогла найти.

Если кто-то знает хорошие произведения о державе Ахеменидов до Дария III, то обязательно пишите в коммах. Я уже вряд ли успею прочитать (потому что пытаюсь прочитать повесть, что мне тут недавно порекомендовали, чтоб оформить хотя бы дополнительной заметкой, но понимаю, что красиво встроить и быстро прочитать уже не успеваю, и всплывет она гораздо позже). Но кто-то вам непременно будет благодарен и с радостью прочитает.

P.S. Кому понравилось, что картинок стало больше, обязательно ставьте лайк.

В прошлый раз перед отъездом так торопилась, что забыла прикрепить список прошлых постов. А он вот:

Часть 1 (XXXI-ХХХ вв. до н.э.). История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

И самый полный перечень других частей от 1 до 16 в конце:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 16. «Война в Фивах»

Перечень частей от 17 до 30:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 30. «Царь Давид»

Часть 31. История нашего мира в художественной литературе. Часть 31. «Кольцо Соломона» и «Суламифь»

Часть 32. История нашего мира в художественной литературе. Часть 32. «Финикийский корабль»

Часть 33. История нашего мира в художественной литературе. Часть 33. «На краю Ойкумены»

Часть 34. История нашего мира в художественной литературе. Часть 34. «Речи царств»

Часть 35. История нашего мира в художественной литературе. Часть 35. «Семирамида. Золотая чаша»

Часть 36. История нашего мира в художественной литературе. Часть 36. «Ромул и Рем»

Часть 37. История нашего мира в художественной литературе. Часть 37. «Повесть об Акире Премудром»

Часть 37.1 История нашего мира в художественной литературе. Часть 37.1. «Ассирийский царь Асархадон»

Часть 38. История нашего мира в художественной литературе. Часть 38. «Хроники царств Восточной Чжоу»

Часть 39. История нашего мира в художественной литературе. Часть 39. «Обогнувшие Ливию»

Часть 40. История нашего мира в художественной литературе. Часть 40. «Валтасар. Падение Вавилона»

Часть 41. История нашего мира в художественной литературе. Часть 41. «Сиддхартха»

Всем привет!

У меня наступила пора произведений, охватывающих большие временные промежутки, и поэтому выбирать последовательность для них стало не так-то просто. И сегодня я решила выбрать книгу о древней Индии, а, если точнее о временах основания буддизма. Датировки тут разбрасывают от VII до V-го веков до н.э., но я решила не принимать во внимание более «древнюю», а остановиться на рубеже VI-V-х веков до н.э., хотя сути это особо не меняет.

Об Индии в прошлый раз я рассказывала на примере «Махабхараты» (вот здесь: История нашего мира в художественной литературе. Часть 29. «Махабхарата»), и тогда речь шла о рубеже ХI-Х-го веков до н.э. Что же успело измениться в том регионе за триста-четыреста лет? Ну-у…Многое.

Например, ещё в прошлом посте я упоминала о создании таких государств как Косала (Кошала) и Магадха. Так вот к интересующему нас сегодня периоду таких государств стало ещё больше, и их, основываясь на буддийских источниках, принято называть махаджанападами. Понятие махаджанапада произошло от джанапада –  так назывались племенные территории примерно с 600 до н. э., которые в дальнейшем объединялись в союзы и в дальнейшем государства.

Буддийские источники выделяют 16 махаджанапад, т.е. стран, существовавших до рождения Будды. В их числе были как уже знакомые Куру, Панчала, Магадха, Кошала, Чеди, так и такие как Анга, Ашмака (Ассака), Шурасена, Аванти, Каши, Малла, Камбоджи и ещё три. Чулла-Нирдеша добавляет ещё государство Калинга. Среди этих государств, кстати, было, как минимум, две олигархические республики (ганасангхами) – это Ваджи и Малла. И в это время там уже были и процветали города, например, Капилаваста (столица государства рода Шакья, из которого происходил Будда Гаутама), Шравасти, Паталипутра, Митхила, Раджгир (близ которого позже образовалась Наланда) и другие.

Примерно на рубеже VI-V веков до н.э. закончился длительный Ведический период индийской истории, сопровождавшийся кризисами и переменами, которые ими были вызваны. На это же время приходились походы Кира Великого, основателя державы Ахеменидов, на территорию Индии. Тогда же начала своё правление знаменитая династия Нанда, пришедшая на смену династии Шайшунага. Именно цари династии Нанда позже сумели расширить свою власть за пределы их родной Магадхи на многие регионы северной Индии, создав единое государство, боролись с войсками Александра Македонского, а позже были свергнуты Чандрагуптой, основателем империи Маурьев, возникшей на базисе государства династии Нанда.

На фоне всех этих событий и происходили многие перемены и переосмысления, в том числе философские и религиозные, и зародились такие религиозные учения как джайнизм и буддизм. Вот отчасти об этом и пойдет речь в сегодняшнем произведении:

«Сиддхартха» Г. Гессе

Время действия: VI-V века до н.э., ок. 530-482 до н.э.

Место действия: царство Кошала и, вероятно, другие царства Махаджанапады (территория современной Индии).

Интересное из истории создания:

Герман Карл Гессе (1877-1962) – немецко-швейцарский поэт, писатель и художник, лауреат Нобелевской премии 1946-го года. Многие его, должно быть, знают по роману «Игра в бисер», его последнему и главному произведению. Но, возможно, не все знают об интересе данного автора к психоанализу, буддизму и теософии. С Индией его многое связывало: его мать родилась там, потому что именно в Индии служили его дед с бабкой под эгидой Базельской миссии, протестантского христианского миссионерского общества. Его дед Герман Гундерт даже составил грамматический справочник малаялама и малаяламско-английский словарь, а также внес свой вклад в перевод Библии на малаялам в Южной Индии. Сам Гессе тоже успел побывать и в Индии, и на Шри-Ланке, и в Индонезии, и в Сингапуре.

И есть что-то символическое в том, что я своё знакомство с его творчеством начала именно с довольно специфического его романа «Сиддхартха», созданного в 1922-м году. Жанр этого произведения определяют как «философская фантастика», и ещё обозначают как «аллегорический роман-притча».

Интересно, что «Сиддхартха» –  это личное имя Будды Шакьямуни, данное ему при рождении, и что главный герой, хотя вроде как является просто тёзкой основателя буддизма, во многом изображен повторяющим его жизненный путь, и в тексте можно найти немало пересечений именно с жизнеописанием Будды и аллюзий на его судьбу. Так, например, история куртизанки Камалы имеет поразительно много сходств с историей знаменитой куртизанки Амрапали (о которой я хотела что-нибудь найти, но не нашла, если кто знает - подскажите), также проникнувшейся учением Будды и подарившей ему свой сад.

По этой книге снят в 1972-м году К. Руксом фильм «Сиддхартха», а Джерри Кантрелл из группы Alice in Chains, написал песню Siddhartha, во многом перекликающуюся с романом.

О чём:

Юный Сиддхартха всем хорош, всем нравится, у него любящие родители, преданный друг, и ему пророчили великое будущее в роли учёного брахмана. Но какая-то внутренняя жажда и не по годам развитое интуитивное понимание мира толкали его на совсем иную жизненную дорогу, подальше от уготованной ему предками судьбы. Пытаясь понять, в чём его путь и что ему на самом деле нужно, он не отыскал лучшего выхода, кроме как пойти в ученики к аскетам-саманам, и попросил отца благословить и отпустить его.

Отец, понятное дело, испытал огромный спектр эмоций от такого заявления, и среди них ни одной положительной. Но сын проявил упорство, поразившее даже немолодого брахмана, настолько, что тот нехотя согласился с условием, что, если у отшельников сына постигнет неудача, он вернется и перестанет выпендриваться, а если успех, то вернется и передаст свою мудрость отцу. Сиддхартха, не ответив ничего определенного и получив желанное разрешение, простился с родными и был таков. Единственным его спутником оказался преданный друг, Говинда, который всегда и прежде был с ним.

У саман они провели много лет, успели повзрослеть и возмужать, но так и не приблизились к тому, чего искали, зато успели услышать о великом Просветленном, а потому решили покинуть аскетов и продолжить поиски. Глава их общины с бранью встретил весть об уходе, но, во-первых, кто его спрашивал, а, во-вторых, Сиддхартха совершил своё первое чудо, захватив разум старого аскета и усмирив его гнев, после чего друзья с поклонами простились с ним и ушли.

Недалеко от Шравасти (Саватхи), столицы Кошалы, они разыскали в подаренном ему саду того, кого искали на этот раз – Будду Шакьямуни. Оба провели среди его учеников день, слушали его проповедь, и вскоре Говинда выразил намерение войти в сангху Будды и тут же своё намерение, реализовал. А вот его друг…нет. Когда ж Говинда стал допытываться, отчего так, Сиддхартха ответил:

«…Ты не расслышал моего напутственного пожелания, о Говинда. Я повторю его. Да удастся тебе пройти этот путь до конца! Да обретешь ты на нем спасение!

Тут только понял Говинда, что друг покинул его, и залился слезами…».

Так друзья детства, прежде неразлучные, расстались, потому что наутро, побеседовав с самим Просветленным, Сиддхартха продолжил свой путь, ещё не зная, какие метаморфозы уготовила ему жизнь, как, чему и у кого он, отвергавший любые учения и любых гуру, станет учиться, и при каких обстоятельствах вновь столкнется с Говиндой.

Продолжив свой путь, он столкнулся с перевозчиком Васудевой (что очень символично и как бэ намекает, ибо таково имя отца Кришны и одно из имён самого Кришны, и, кроме того, так звали брата Кунти, дядю Пандавов), который не взял с него платы и предрек, что тот ещё воротится к нему и отдаст долг уже тогда. Сиддхартха это запомнил, хотя между самим пророчеством и его исполнением минуло лет двадцать, а Сиддхартха, которого прежде усиленно учили сторониться женщин, пришёл в другой крупный город и повстречал там куртизанку Камалу, благодаря которой уже в третий раз круто переменились и его личина, и вся его жизнь. Что было дальше, наспойлерю немного в отрывке)

Отрывок:

На самом деле отрывок выбрать было трудно по той причине, что трудно оказалось вырвать что-либо из контекста, иначе оно теряло свой смысл. В данном случае тоже пришлось вырывать, но не так тотально. Отрывок мне понравился своей метафорой про птичку.

«…Все эти годы он, сам того не сознавая, мечтал и стремился стать таким же человеком, как все остальные, как все эти люди-дети, и при этом его жизнь была гораздо беднее и бессодержательнее, чем их жизнь, ибо их цели, их заботы его не занимали. Ведь весь этот мир людей, вроде Камасвами, был для него лишь игрой, пляской, комедией, в которой он участвовал лишь в качестве зрителя. Одна только Камала была ему дорога. Но дорожит ли он ею и сейчас? Нужна ли она ему, а он ей и теперь? Не представляют ли их отношения бесконечную игру? И стоит ли жить для этого? Нет, не стоит! Эта игра своего рода «сансара»; это игра для детей, в такую игру можно, пожалуй, с удовольствием сыграть раз, другой, десять раз, но играть вечно, без конца?

И Сиддхартха тут же почувствовал, что игра кончена, что он не в состоянии продолжать ее. Дрожь пробежала по его телу, – он почувствовал, что внутри у него что-то умерло.

Весь тот день он просидел под манговым деревом, вспоминая отца, Говинду, Гаутаму. Неужели он покинул их всех для того, чтобы стать каким-нибудь Камасвами? Наступила ночь, а он все еще сидел под манговым деревом. Когда, подняв глаза, он увидал звезды, то подумал: «Вот я сижу под своим манговым деревом, в своем парке». Он слегка усмехнулся. Действительно ли это было нужно и правильно, не было ли это нелепой игрой, что он обладал манговым деревом, обладал собственным парком?

И с этим было покончено; и это умерло в нем. Он поднялся с места, простился с манговым деревом, простился с парком. Так как он провел день без пищи, то почувствовал сильнейший голод и вспомнил о своем доме в городе, о своей комнате и постели, о столе, уставленном яствами. Он улыбнулся усталой улыбкой, встряхнулся и простился со всеми этими вещами.

В ту же ночь Сиддхартха оставил сад, оставил город, чтобы никогда больше не возвращаться. Долгое время Камасвами разыскивал его, полагая, что он попал в руки разбойников. Но Камала не предпринимала никаких поисков. Узнав, что Сиддхартха исчез, она даже не удивилась. Ведь она всегда предчувствовала это. Ведь он, как был, так и остался саманой, бездомным странником. В особенности она почувствовала это при последнем свидании. И теперь, несмотря на горе утраты, она радовалась тому, что в этот последний раз так горячо прижимала его к сердцу, так полно чувствовала, что всецело принадлежит ему, что вся проникнута им

Получив первое известие об исчезновении Сиддхартхи, она подошла к окну, где в золотой клетке содержалась редкая певчая птичка. Она открыла клетку, вынула певунью и пустила ее на волю. Долго смотрела она вслед улетающей птичке. С того дня она не принимала больше посетителей, и дом ее оставался закрытым. А через некоторое время она почувствовала, что от последнего свидания с Сиддхартхой ей предстоит стать матерью…».

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

На самом деле меня загипнотизировал, зачаровал и очаровал этот роман, но я прекрасно понимаю, насколько он не всем подойдёт. В идеале, чтобы понять, о чём он, получить от него удовольствие и не заскучать, нужно либо хорошо быть знакомым с буддизмом, не только в теории, но и на практике, либо без всякого буддизма испытать хоть раз в жизни то, что испытывал герой этой повести, подумать о тех же вещах, о каких думал он. Хотя это художественное произведение, оно не развлекательное, а во многом именно философское, требующее осмысленного прочтения и размышлений. Его даже с исторической точки зрения оценивать нет смысла, потому что о самом периоде времен жизни и проповедей Будды Шакьямуни там сказано совсем немного, а в том, о чем всё же говорилось, косяков я не заметила.

Хотя я допускаю, что оно неплохо читается и как просто история о беспокойном человеке с шилом в одном месте, который не может жить без поиска. В принципе, можно это рассматривать и так. Поэтому я рекомендую, но с осторожностью, под настроение и медитативную индийскую музыку. Если не заходит, лучше отложить и попытаться снова в другой раз, когда тоже захочется поиска умиротворения, спокойствия, радости и избавления от тревог мира.

P.S. Сегодня торопилась, поэтому, если что-то не так. тапками не кидать, йаду выпить не предлагать, а спокойно и мирно написать, что надо исправить. Если система ещё позволит, обязательно поправлю.

Всем привет!

Вот мы и добрались до VI-го века до н.э. И да, я в этот раз припозднилась. Причин было несколько. Например, «У стен Тейшебаини» Р. Рубинштейн оказалась работой скорее исторической, нежели художественной. Хотя там есть кратенький рассказ, претендующий на художественность, но я подумала, что этого слишком мало. Так что, увы, про Урарту так ничего и не будет. Поэтому… Рассказывать сегодня буду про угасающую Вавилонию и восходящую Персию, точнее про пока ещё Мидийское царство. И для начала всё-таки про Вавилонию.

О становлении Халдейской династии Вавилона (Нововавилонского царства), династии последних самостоятельных правителей этого региона и города, я немного сказала в прошлый раз, уделив внимание легендарному царю Навуходоносору II. Однако тогда я, в основном, говорила о его походах и ничего толком не сказала о прочей деятельности, в том числе строительной. А ведь именно при нём в 575-м году до н.э. были построены знаменитые Ворота Иштар, покрытые голубой (или синей) глазурью, именно при нём произвели реставрацию Эсагилы (знаменитого древнего храма Мардука), а также завершили строительство Этеменанки, и именно ему приписывается, по одной из версий, создание знаменитых Висячих Садов в Вавилоне для его супруги Амитис, как иногда передают её имя, дочери (или по иной версии внучки) мидийского царя Киаксара. Впрочем, про сады – скорее легенда, а вот политический союз действительно был.

Рассказывается об этом так: у стен поверженного Ашшура мидийцы и вавилоняне заключили военный союз против Ассирии, и для скрепления военного альянса цари решили прибегнуть ещё и к семейному союзу их семей, а именно поженить дочь Киаксара – Амитис, и сына Набопаласара – будущего Навуходоносора II. Предположительно именно Амитис и стала матерью Амель-Мардука (ок. 562-560 до н.э.), который унаследовал власть после смерти Навуходоносора, но на троне продержался меньше двух лет. Известен он был главным образом тем, что освободил из плена после 37-ми лет заключения царя Иехонию. Был ли тогда освобожден и Седекия, его дядя, посаженный Навуходоносором на трон, я не выяснила. Вообще вроде как считается, что предательство ему не простили, и он так и умер в вавилонской темнице около 550-го года до н.э.

Известно также, что во времена правления Амель-Мардука натянулись отношения с Мидией. Ну и ещё тем, что о нем жрец Берос писал так: «Он правил беззаконно и надменно, а потому убит Нериглисаром, женатом на его сестре, после двухлетнего царствования».

Короче в августе 560-го года до н.э. случился в Вавилоне государственный переворот, и новым царем стал зять Навуходоносора (женатый предположительно на его дочери Кашшайе, которая, возможно, тоже приходилась дочерью Амитис) по имени Нергал-шар-уцур, он же Нериглиссар. История знала случаи передачи власти зятю, поэтому, судя по всему, возмущаться особо никто не стал. Тем более что его восшествие на трон очень порадовало мидян, они даже вернули древнюю статую Анунит, увезенную ещё гутиями из Сиппара в Аррапху. Умер Нериглиссар всего четыре года спустя, в 556-м году до н.э., возможно даже, что своей смертью. Место его занял сын – Лабаши-Мардук. Но государственные перевороты – вещь такая, стоит только начать…Вот и Лабаши-Мардук успел побыть царем всего несколько месяцев в 556-м году, прежде чем пал жертвой очередного заговора. И так новым и, по сути, последним, царем стал представитель вавилонской знати Набонид (556-539 до н.э.).

Тот выводы из судьбы предшественников сделал кое-какие и, по некоторым сведениям…женился на вдове Навуходоносора, Нитокрис (удобно ещё и с точки зрения международной политики, если предположить, что она и фараон Амасис II (570-526 до н.э.) всё-таки состояли в каком-никаком родстве), а её сына (по другой версии это был сын самого Набонида от неизвестной жены), Бэл-шар-уцура (Валтасара), усыновил и позже сделал соправителем. Так Валтасар управлял Вавилоном, пока Набонид пребывал в аравийской Тейме. Если всё это правда, то в каком-то смысле это помогло, потому что, в отличие от предшественников, Набонид продержался у власти целых шестнадцать с лишним лет. За это время он много чего успел сделать. Но чего он не сумел, так это предотвратить персидское вторжение и даже, возможно, приблизил его. Кстати, о персах и мидянах.

Основателем Мидии как единого царства считался Дейок (ок. 700-647 до н.э.), правивший ещё во времена, когда Ассирия была могущественна. Геродот писал, что местные мидийские племенные вожди попросили его стать судьей над ними при разрешении споров, и тот согласился при условии, что его провозгласят ещё и царём, а в Экбатанах совместными усилиями построят столицу. Просители согласились. Так вот, мол, и зародилась Мидия, и её первый царь проправил будто бы аж 53 года. Геродот же сообщал о том, что его преемником стал Фраорт (ок. 647-625 до н.э.), который будто бы подчинил персов и уже с ними продолжил завоевательные походы, а погиб в сражении с ассирийцами. Было или не было – вопрос открытый.

Первым более-менее историчным мидийским царём стал Киаксар (Умакиштар), правивший вроде как в период с 625 по 585-й годы до н.э. По Геродоту он был сыном Фраорта. И вот он-то, Киаксар, был трушным завоевателем и вдарил по Ассирии так, что она упала, мол, за отца мстил. Он осаждал, хотя и неуспешно, Ниневию, и взял да разрушил Ашшур. И, чтобы относительно молодое его государство крепко стояло на ногах, заключил вот тот союз с вавилонянами.

И всё у него шло неплохо до тех пор, пока с севера не прискакали скифы-разрушители (вот здесь бы не помешал рассказ о том, как они разрушили последний оплот урартской государственности Тейшебаини, но увы. Впрочем, кому интересно, тот всё же может ознакомиться с работой Р. Рубинштейн). Киаксар, если верить всё тому же Геродоту, подчинился скифскому царю Мадию и согласился выплачивать дань. Позже, якобы через двадцать восемь лет, Киаксару удалось сбросить скифское господство. А в 605 году до н. э. Ассирийская держава прекратила своё существование, и её земли были поделены между вавилонским царём Набопаласаром, отцом Навуходоносора, и Киаксаром. Северная её часть отошла Мидии. Затем Киаксар завоевал Элам (в южном Иране) и Урарту (Армянское нагорье). Всего он будто бы правил сорок лет и власть передал сыну от предположительно лидийской царевны Ариенис, Астиагу.

Астиаг (Иштумегу) правил с 585 по 550-й годы до н.э., и с ним была связана одна занятная история. Его шурином был лидийский царь Крёз, сын царя Алиатта, мутивший воду в регионе, когда Мидийская держава стала неприлично усиляться, а персидский царь Камбис I приходился ему зятем, т.к. будто бы женился на его дочери, Мандане. С этим связывают легенду: однажды Астиагу приснилось, будто из живота его дочери Манданы стала расти виноградная лоза. Лоза эта заполнила всю Мидию, а потом и всю Азию. Астиаг созвал толкователей сновидений. По словам толкователей, сын дочери царя ещё при жизни Астиага захватит и Мидию, и Азию. Тогда Астиаг выдал дочь замуж за перса Камбиса. Видимо, решил, что владения того далеко, да и на мидийский престол тот претендовать едва ли сможет. Но когда у Манданы родился сын, Астиаг снова забеспокоился и попытался избавиться от ребенка, правда, безуспешно.

Всю легенду приводить не буду, но кратко скажу так: сына Камбиса звали не иначе как Кир, и в историю он вошёл как покоритель народов Азии и создатель державы Ахеменидов, и началось всё с того, что в 553-м году до н.э. персы под руководством Кира восстали, и после трехлетней войны мидяне потерпели поражение, Астиаг оказался в плену, где и пробыл до самой смерти. А Мидийское царство прекратило своё существование, и в 550-м году до н.э. взошла звезда Персии под властью династии Ахеменидов, начало которой положил Кир II Великий, правивший с 559 по 530-й годы до н.э. За годы своего правления он успел завоевать Лидию, Ионию, Карию и Ликию, а весной 539-го года обрушился на Вавилон. Об этом, в частности, и повествуется в конце романа:

«Валтасар. Падение Вавилона» М. Н. Ишкова

Время действия: VI век до н.э., ок. 562-539 годов до н.э. Правление Амель-Мардука, Нериглисара, Лабаши-Мардука, Набонида и Валтасара, его соправителя, в Вавилонии, а также Астиага в Мидийском царстве, Камбиса I и Кира II в Аншане.

Место действия: Вавилония, Мидия (территории современного Ирака и Ирана).

Интересное из истории создания:

Об авторе уже рассказывала в прошлом посте. Вот этом: История нашего мира в художественной литературе. Часть 35. «Семирамида. Золотая чаша»

Что касается сегодняшнего его произведения, то впервые оно 10-тысячным тиражом было издано в 2001-м году, это третий роман данного писателя, и одна из самых известных его работ. Чем заинтересовал его именно данный период истории – не знаю. Но в контексте написания этой книги он рассказывал о том, что будто бы ему уже после завершения этой работы приснился вещий сон о том, как из Подмосковья он сквозь пространство и время идёт в Вавилон. Без понятия, правда или нет, но в повествование эту байку он встроил эффектно) Короче, иногда предисловия к книге тоже читать полезно. Сама история рассказывает о том, как и через какие руки власть от царя Навуходоносора II пришла в руки Набонида и его приёмного (?) сына Валтасара, которые, в свою очередь, прославились как те, при ком пал Вавилон под натиском персов.

О чём:

Повествование начинается со смерти того самого знаменитого царя Навуходоносора II (ок. 605-562 до н.э.), не зря я о нем в прошлый раз говорила. Его военачальник и приближенный Рахим со странный на первый взгляд кличкой Подставь Спину первым, не считая  царской наложницы, узнал о кончине своего повелителя и друга и нехотя отправился сообщить об этом его сыну, Амель-Мардуку, который, хоть и стал наследником отца, часто бывал у него в немилости, отчего отношения их можно было назвать взаимно прохладными, да и при дворе любим особо не был, а потому поначалу откровенно испугался подобного визита. Когда ж всё прояснилось, он воспрянул духом и отправил Рахима восвояси, как бы на почётную пенсию, но на самом деле просто изгнал, и даже обещанные отступные военачальнику уплачены не были. «Такое себе начало для правления», – скажут некоторые и будут правы. Тем более что новый царь подверг опале и других преданных людей Навуходоносора, а себя окружил всякими сомнительными личностями.

Проблема такого положения вещей проистекала из того, что, хотя у великого царя было аж шесть (или даже восемь) сыновей, но права на трон будто бы имели только двое из них, рожденные от цариц, а не наложниц – сам Амель-Мардук и тогда ещё совсем юный Валтасар, сын египетской царевны Нитокрис. Правда вот были у Навуходоносора ещё и дочери, которых он отдал замуж за преданных военачальников. Одна из них (предположительно в самом деле Кашшая) стала женой Нериглиссара, которого сложившееся положение ох как не устраивало. И, к счастью для него, не его одного.

Так Рахим, хотя и храбрился поначалу, очень скоро столкнулся со всеми прелестями опалы и снижения своего социального статуса. Ему пришлось продать большой дом, а самому с семьей перебраться в маленький, тот самый, что соседствовал с домом ростовщика Икишани и, вот так раз, опирался на балки именно дома ростовщика, что в любой момент могло обернуться судебным разбирательством и, как следствие, бомжеванием, а тут ещё наглец Икишани позарился на Луринду, молоденькую внучку Рахима. Намеки были толще некуда, и в один прекрасный день Рахим решился на отчаянно-дерзкое предприятие – он пошёл к опальному полководцу и другу покойного царя Набузардану да и предложил ему свою внучку в невестки, предлагая в качестве жениха третьего сына Набузардана. Тот, разумеется, порядком разозлился на такую дерзость, но понял и другие намеки бывшего (и будущего) соратника, а потому пообещал подумать, а спустя время объявил, что согласен, но мужем его Луринду станет его четвертый сын, Нур-Син.

Рахим, конечно, мечтал сделать мужем Луринду воина, а не «писаря», но согласился и на это. И девушка, сама того не сознавая, очень помогла деду, когда попросила устроить ей свидание с нареченным в знаменитых Садах царицы Амитис. Встретил там их сам Нур-Син, который, к облегчению всех собравшихся, проникся к невесте взаимной симпатией, и не посмел отказать, когда та попросила показать им в огромных садах всё то, что попросил её дед. Конечно, она не знала, что жених и так бы это сделал, потому что ему приказал отец. В одном из осмотренных мест старикан Рахим задержался один, чтобы…проверить состояние тайного хода, ведущего в царскую опочивальню, ныне занятую новым царем, Амель-Мардуком. Вот тут-то и стало ясно, какое такое дело Набузардан согласился скрепить союзом двух семей…

Отрывок:

«…В конце второй дневной стражи Рахим и компания добрались до гробницы Амтиду. Она также была устроена в просторной нише, врезанной в основание второй снизу террасы. Само погребение представляло собой массивный гроб, изготовленный из темно-вишневого мрамора, привезенного из далекого Парса. Он возвышался посреди грота. У стен по обе стороны скамьи, в глухом конце пещеры, в полумраке — изваяние богини Иштар с полумесяцем на голове и звездой во лбу. Мидийские камнерезы и строители, присланные братом Амтиду Астиагом, сработали на редкость искусно. Прежний царь в сопровождении Рахима нередко, особенно когда бессонница или головные боли донимали его, скрытым ходом наведывался в гробницу; бывало, просиживал здесь до рассвета.

Осмотрев мавзолей, Хашдайя, Нур-Син и Луринду вышли из пещеры. Рахим задержался и в ответ на удивленный взгляд Хашдайи, махнул рукой подождите, мол, у входа в пещеру. Как только молодые люди покинули гробницу, он скользнул за скульптуру богини, нашел в основании заветный камень и нажал на него. Стена чуть сдвинулась, потом со скрипом отъехала в сторону. Декум решил, что громкость звука была приемлема. Он скользнул в открывшуюся щель и, торопясь, зашагал по тускло освещенному коридору, при этом рукой касался стены. Путь был короток, скоро он добрался до начала лестницы. Здесь постоял, подумал, потом легко взбежал наверх. Отсчитал про себя положенное число ступеней и увидел свет, просачивающийся в потайной ход через тайное отверстие в стене. Заглянул в него — так и есть, в конце коридора угадывались двери, ведущие в спальню Навуходоносора, теперь занятую новым правителем. Напротив двери — ниша, откуда в зыбком свете факела были видны торчащие в коридор колени стража.

Рахим перевел дух и поспешил назад. Весь путь занял несколько минут. Возвратив плиту на место, он тщательно проверил шов. Его почти не было видно. Наконец декум вышел из гробницы и подошел к спутникам. Дыхание его даже не сбилось. Те с некоторым недоумением смотрели на него. Он новыми глазами глянул на них — до этого момента все они были достойными гражданами, почитающими своего нового правителя, но с этой шестидесятой в случае, если судьба отвернется от декума, их уже ничто не могло спасти. Рахим страстно, не меняя выражения лица, тайно обратился к Мардуку, чтобы тот благословил задуманное и послал им удачу в благородном деле.

Посещение подсобных помещений окончательно вселило в него уверенность, что намечаемое торжество пройдет успешно…»

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

Вынуждена не без разочарования признать, что этот роман написан похуже, чем представленная мной ранее «Семирамида» (хотя исторически сомнительные моменты есть и там, и там), что ещё раз подтверждает нехитрую мысль о том, что писатели тоже люди, и мастерство вырабатывается не сразу, а после многих лет упорной работы. Так тут я несколько раз приложила ладонь к лицу, прочитав сомнительные в историческом произведении речевые обороты и слова, и не могла отделаться при прочтении в первой части романа, что увязла как муха в киселе. Если в «Семирамиде» чуть ли не на каждой странице происходит что-то внезапное и захватывающее, благодаря чему автору удавалось практически всю историю продержать читателя в напряжении, то в «Валтасаре» запрягает он довольно долго. Но…оно того стоило. Стиль вырабатывается со временем, но некоторые вещи либо есть, либо нет. Например, умение завернуть интригу. У Ишкова это умение есть.

Признаться, если б я не знала истории, то я бы засомневалась, прочитав приведенный выше отрывок, правильно ли я всё поняла, мол «Да ладно? Неужели они решились на заговор и свержение законного правителя?». Но…именно на это они и решились) И вот он, этот острый момент, который начинает обнажаться как острая спица по мере того, как раскручивается клубок нитей повествования. То, что прежде казалось малозначимым, вдруг приобретает огромное значение, заставляя гадать, где ж там и что выстрелит. Отдельно хороши и описания Вавилона на закате правления Халдейской династии. Не могу сказать наверняка, так ли они живописны, или у меня такая богатая фантазия, но на страницах этого романа Вавилон для меня ожил, превратившись из древних руин в настоящий, густонаселенный и вечно подвижный древний город.

Не могу так же сказать, что мне понравились кивки в сторону древних евреев и их религии, чудился в этом какой-то религиозно-морализаторский намек, но на самом деле без этого, пожалуй, нельзя было обойтись, потому что история Навуходоносора, Валтасара, разрушение Иерусалима вместе с Храмом царя Соломона и последующее падение Вавилона занимают в Библии очень важное место. Да и знаменитая фраза, выведенная загадочной рукой огненными буквами – «Мене, мене, текел, упарсин», которой Ишков уделил столь пристальное внимание в своем предисловии и совсем немного – в самом романе, для автора, по всей видимости, несла именно общефилософский и экзистенциальный смысл, а не религиозный: ничто не вечно, даже «вечный город Вавилон» (впрочем, Вавилон в действительности существовал ещё и во времена Александра Македонского, и просуществовал даже до средневековья, и история его подлинного исчезновения куда менее эпична и куда более философски-реалистична). В общем, с этим романом ознакомиться стоит однозначно, потому что, к моему негодованию, об этом периоде и об этом регионе написано меньше, чем хотелось бы. И особенно стоит прочитать, если выдалось свободное время, потому что объёмы там приличные. Вообще за что ещё ценю книги и Ишкова, и Мессадье - это за основательность: оба расскажут не только про тех, кто в названии упомянут, но и тех, с кого всё началось, а иногда и кем продолжилось. Так что с оговорками это отличные книги для хотя бы поверхностного знакомства с историей целых периодов.

Прошлые посты искать тут:

Часть 1 (XXXI-ХХХ вв. до н.э.). История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

И самый полный перечень других частей от 1 до 16 в конце:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 16. «Война в Фивах»

Перечень частей от 17 до 30:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 30. «Царь Давид»

Часть 31. История нашего мира в художественной литературе. Часть 31. «Кольцо Соломона» и «Суламифь»

Часть 32. История нашего мира в художественной литературе. Часть 32. «Финикийский корабль»

Часть 33. История нашего мира в художественной литературе. Часть 33. «На краю Ойкумены»

Часть 34. История нашего мира в художественной литературе. Часть 34. «Речи царств»

Часть 35. История нашего мира в художественной литературе. Часть 35. «Семирамида. Золотая чаша»

Часть 36. История нашего мира в художественной литературе. Часть 36. «Ромул и Рем»

Часть 37. История нашего мира в художественной литературе. Часть 37. «Повесть об Акире Премудром»

Часть 37.1 История нашего мира в художественной литературе. Часть 37.1. «Ассирийский царь Асархадон»

Часть 38 История нашего мира в художественной литературе. Часть 38. «Хроники царств Восточной Чжоу»

Часть 39 История нашего мира в художественной литературе. Часть 39. «Обогнувшие Ливию»

Всем привет!

На самом деле этой заметки не должно было быть, потому что я её не планировала, но я тут случайно прочитала кое-что занятное, и решила, что не могу не поделиться. И не спроста делаю дополнение к 37-й своей заметке, а потому что хочу рассказать о пике могущества Ассирии и её последующем падении.

Так в прошлый раз я рассказывала о временах правления Синаххериба (ок. 705-680 до н.э.), который в числе прочего перенес столицу из Дур-Шаррукина в Ниневию и изрядно порушил Вавилон, что его державе потом аукнулось. А сегодня...К слову, именно наместником Вавилона стал младший сын и наследник Синаххериба знаменитый царь Асархаддон (680-669 до н.э.).

После убийства отца старшими братьями Асархаддона он сам с войсками двинулся на Ниневию. Старших царевичей никто поддержать не захотел и, почуяв угрозу теперь уже не только своей власти, но и жизни, они сбежали из страны, потом собрали собственные отряды и предприняли последнюю попытку добиться своего, но были разбиты.

Асархаддону после этого больше никто не мешал царствовать, и у власти он продержался около 11 лет, успев за это время сделать немало. Например, восстановить Вавилон и реконструировать огромный зиккурат Этеменанки, предполагаемый прототип Вавилонской башни. Высота его, возможно, достигала 90 метров. Заодно царь восстановил и расширил привилегии ассирийских и вавилонских городов, которые ранее отобрал его предшественник Салманасар. Вообще он, судя по всему, заботился о Вавилонии, некогда переданной ему в управление, но не все там заботу оценили: в 678-м году до н.э. халдеи подняли восстание. Правда, для них это плохо кончилось, ибо восстание жестко подавили.

Потом ещё были военные действия в Финикии и Сирии, походы против мидян и арабов, но, самое главное, именно Асархаддон предпринял два похода в Египет, второй из которых (671-й до н.э.) оказался удачным: к Ассирии была присоединена приличная часть египетских территорий, фараон Тахарка (ок. 690-664 до н.э.) бежал на юг, а его многочисленные родственники, включая наследника, оказались в плену. В качестве наместника Египта назначен был ливиец Нехо I (ок. 672-664 до н.э.). Взял он на себя, конечно, слишком много, например, позже присягнул Ашшурбанипалу в 667-м году до н.э., а потом примкнул к антиассирийской коалиции, и закончил ожидаемо плохо - посвятив себя многолетней борьбе с кушитами, он погиб в ходе вторжения в его владения кушитов, пришедших под началом Танутамуна (ок. 664-656 до н.э.), последнего представителя Кушитской династии, сына фараона Шабаки и племянника Тахарки.

Занятно то, что незадолго до этого в Египте начались волнения, и Асархаддон было собрался вновь навести там шороху, но по пути умер. Его место занял Ашшурбанапал (ок. 669-627 до н.э.), который в 667-м году до н.э. восстание-то подавил, заставить себе на верность присягнуть сумел, а потом вернулся домой и занялся другими своими вассалами и соседями, походов и восстаний на его век тоже оказалось вдоволь. Вот только дальше с Египтом вышло интересно.

После убийства Нехо его место занял сын, Псамметих I (664-610 до н.э.), фактический основатель XXVI-й египетской династии. Сначала он выступал против ассирийцев вместе с отцом, потом вместе с ассирийцами под руководством Ашшурбанапала против кушитов, которым явно жаждал отомстить, а после, когда с кушитами разобрались...объявил себя независимым правителем и сбросил с Египта ассирийское господство. Случилось это вроде как в 660-м году до н.э. Ассирии тогда и тем более позже уже было совершенно не до того, так что проще было плюнуть. Наследником Псамметиха стал Нехо II, с которым тоже связана одна интересная история, но её я расскажу в другой раз.

А пока завершу историю падения Ассирии. Дела стали плохеть ещё при Ашшурбанапале, но при нём всё ещё худо-бедно держалось. По крайней мере, до 629-го года до н.э., когда старый царь сдал позиции, и Ассирия оказалась поделена надвое, между ним и его сыном, Ашшур-этель-илани, который правил своей половинкой с 629-го года и до 623-го. После смерти его отца власть досталась не ему, а перехвачена была наместником Набу-рехту-уцур, но это восстание было подавлено личной армией «великого евнуха» Син-шум-лишира, который вроде как и был новым царем второй половинки в течение 627-626-х годов до н.э. В Уруке при этом правил ещё один сын Ашшурбанапала по имени Син-шар-ишкун (ок. 623-612 до н.э.).

Но весь этот ассирийский бардак вскоре стал совершенно неважен. И вот, почему. Ещё в 627 году до н. э. умер вавилонский царь Канадалану, после чего Вавилон вообще не признал никакого царя, а стал датировать свои документы фиктивным продолжением правления уже умершего Кандалану. Как сигнал к действию это воспринял царь Приморья Набопаласар, который сначала захватил Урук, потом осадил Ниппур, и хотя его оттуда прогнали, это не помешало ему уже в 626-м объявить себя царём Вавилонии, коим он и пробыл с того года и до своей смерти в 605-м году до н.э., оставив своё Нововалинское царство своему знаменитому сыну Навуходоносору II. Но раньше, чем это случилось, он взял и некогда осажденный им Ниппур, и Ашшур, а в 612-м году до н.э. и Ниневию. Син-шар-ишкун, сын Ашшур-этель-илани, правивший с 623 по 61-й годы до н.э., чтобы не попасть в плен, поджёг свой дворец и погиб в пламени. Победители полностью разрушили Ниневию, оставив после себя только руины и пепелища. Так фактически и настал конец Ассирии.

Её территория ограничилась Харраном, где правил последний ассирийский царь Ашшур-убаллит II (612-609/05 до н.э.), но в 612-м он уже был стариком и долго не продержался. Несмотря на помощь египтян, решающее сражение под Каркемишем закончилось для остатков ассирийской армии и их союзников поражением, что поставило жирную точку и на истории Ассирии, и на истории её последнего царя. Не знаю, есть ли об этом художественные произведения, но сегодня я бы хотела вернуться ко времени, когда Ассирия ещё была в самом расцвете под властью Асархаддона, и поделиться необычным чтивом о нём:

«Ассирийский царь Асархадон» Л.Н. Толстого

Время действия: VII век до н.э.

Место действия: Ассирия

Интересное из истории создания:

Не все знают, но Л.Н. Толстой был не только хорошо знаком с буддизмом, но и конкретно им проникся. Рассказывают про него такую историю:

"В 1847 году девятнадцатилетний граф Лев Николаевич Толстой по причине недуга пребывал в Казанском госпитале. Там он познакомился с буддийским монахом, на которого в пути напал разбойник, ограбил его и нанес ему ранения. При более подробных расспросах, Толстой к своему удивлению узнал, что монах, следуя принципам буддизма, не оказал грабителю сопротивления, а, закрыв глаза и читая молитву, спокойно ждал смерти. От буддийского монаха он впервые узнает о принципах закона «ахмисы» (ненасилия)".

После этого мир его уже не был прежним, и он успел перевести множество буддийских притч и сказаний, а в 1905-м году даже вышел его краткий очерк о жизни Будды "Сиддхардха Гаутама, прозванный Буддой”. Двумя годами ранее, в 1903-м году, он написал рассказ "Ассирийский царь Асархадон", который в том же году был опубликован в "Посреднике". Казалось бы, что могло быть общего у древнего ассирийского завоевателя и у буддистов? А вот сейчас расскажу, что надумал об этом наш классик.

О чём:

Начинается всё с того, что царь Асархадон захватил и разорил очередное царство, а его царя, Лаилиэ (видимо, не имеющего реального исторического прототипа), взял в плен и вот, мучился от бессонницы, решая, как бы поудачнее царька казнить. И тут явился ему старец и спрашивает, мол, что, не спишь? И каким-то образом загадочный старикан уже знал, что Асархадон не только не спит, но и почему, и после озвученного царем признания, огорошил его заявлением: "Да ведь Лаилиэ это ты". Царь Асархадон, покрутив пальцем у виска заявил, что он - это он. Но старец не унимался и пообещал доказать обратное. Асархадона захватило любопытство, и он согласился на эксперимент. И тут случилось с ним странное. Рассказ короткий, и я могла бы его весь процитировать, но не буду, а процитирую самую мякотку в конце, когда царь "прозрел".

Отрывок:

"...— Да это не может быть, — думает он, — я, верно, сплю. Это сон. — И он делает усилие, чтобы проснуться. — Ведь я не Лаилиэ, я Асархадон, — думает он.

— Ты и Лаилиэ, ты и Асархадон, — слышит он какой-то голос и чувствует, что казнь начинается. Он вскрикивает и в то же мгновение высовывает голову из купели. Старец стоит над ним, выливая ему на голову последнюю воду из кружки.

— О, как ужасно мучался я! И как долго! — говорит Асархадон.

— Как долго? — говорит старец. — Ты только что окунул голову и тотчас опять высунул ее; видишь, вода из кружки еще не вся вылилась. Понял ли ты теперь?

Асархадон ничего не отвечает и только с ужасом глядит на старца.

— Понял ли ты теперь, — продолжает старец, — что Лаилиэ — это ты, и те воины, которых ты предал смерти — ты же. И не только воины, но и те звери, которых ты убивал на охоте и пожирал на своих пирах, были ты же. Ты думал, что жизнь только в тебе, но я сдернул с тебя покрывало обмана, и ты увидал, что, делая зло другим, ты делал его себе. Жизнь одна во всем, и ты проявляешь в себе только часть этой одной жизни. И только в этой одной части жизни, в себе, ты можешь улучшить или ухудшить, увеличить или уменьшить жизнь. Улучшить жизнь в себе ты можешь только тем, что будешь разрушать пределы, отделяющие твою жизнь от других существ, будешь считать другие существа собою — любить их. Уничтожить же жизнь в других существах не в твоей власти. Жизнь убитых тобою существ исчезла из твоих глаз, но не уничтожилась. Ты думал удлинить свою жизнь и укоротить жизнь других, но ты не можешь этого сделать. Для жизни нет ни времени, ни места. Жизнь мгновения и жизнь тысячи лет, и жизнь твоя и жизни всех видимых и невидимых существ мира равны. Жизнь уничтожить и изменить нельзя, потому что она одна только и есть. Все остальное нам только кажется.

Сказав это, старец исчез...".

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

Что я обо всём этом думаю?) Что это максимально странно. То есть об интересе Толстого к буддизму и всякому такому я вроде даже и слышала. Но этот рассказ, написанный им, меня всё равно поразил...потому что где-то относительно недавно я читала вот практически такую же историю, с другими действующими лицами, но с тем же посылом - переселение душ не линейно, а всё живое вокруг, в сущности, одна душа, которая пробует всё новые и новые формы и роли, без оглядки на время, и так до тех пор, пока не перепробует все и не прекратит порочный круг насилия и страдания. Прямо в рассказе Толстого об этом не говорится, но это вытекает из логики повествования. Я вообще-то скептически отношусь к этому писателю, написан этот рассказ в его манере, которую я так не люблю, но в то же время идейно и атмосферно он вышел просто потрясным. Так что всем, кто хочет выйти из-под гнета "Войны и мира" и взглянуть на творчество Толстого с внезапного ракурса, рекомендую с этим рассказом ознакомиться, если это ещё не случилось. Ну а бонусом сегодня добавлю стихотворение В. Брюсова:

"Ассаргадон ассирийская надпись

Я — вождь земных царей и царь, Ассаргадон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!
Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.
Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.
Египту речь моя звучала, как закон,
Элам читал судьбу в моем едином взоре,
Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон.
Владыки и вожди, вам говорю я: горе!
Кто превзойдет меня? кто будет равен мне?
Деянья всех людей — как тень в безумном сне,
Мечта о подвигах — как детская забава.
Я исчерпал до дна тебя, земная слава!
И вот стою один, величьем упоен,
Я, вождь земных царей и царь — Ассаргадон".
(17 декабря 1897)

Список прошлых постов сюда не прикладываю, но ссыль на прошлую статью об Ассирии приложу:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 37. «Повесть об Акире Премудром»

Всем привет!

Сегодня снова заведу речь о древнем Китае. О Западной Чжоу я в прошлый раз рассказала, теперь пришёл черед Восточной Чжоу. Это один из самых длительных периодов в китайской истории, растянувшийся на пятьсот с лишним лет, и его, в свою очередь, подразделяют на эпоху Чуньцю (Весён и Осеней) и эпоху Чжаньго (Сражающихся царств). И, хотя выбранное мной произведение повествует и о том, и о другом, и даже охватывает конец Западной Чжоу, упор я сделаю именно на Чуньцю. Но обо всём, как обычно, по порядку.

Как я уже упоминала, Пин-ван (правил примерно с 770 по 720-й годы до н.э.) перенёс столицу государства в город Лои. Кто скажет, что ему это что-то напоминает, и это похоже на «Лоян», будет совершенно прав. У этого места многотысячелетняя история. Например, после воцарения династии Чжоу и восстания в годы правления наследника У-вана туда переселили потерявшую свои позиции шанскую знать. И именно туда Пин-ван и переехал со своим двором и подданными, назвав город Ванчэн, и на этом блистательная история этого места только начиналась. Небольшой спойлер: ещё не раз столица китайского государства размещалась именно там – изначально Лоян был столицей Западной Хань, потом Восточной Хань, потом царств Вэй и Цзинь, а потом ещё Суй и Тан. Кстати, танская правительница У Цзэтянь заявляла, что ведет своё происхождение от Пин-вана. Но об этом расскажу в другой раз. Просто запомните это имя, вот я к чему.

Пин-ван прожил долгую жизнь, и вслед за ним править стал Хуань-ван (ок. 719-697 до н.э.), его внук и сын его сына, принца Сиэфу. И именно при Хуань-ване возникли действительно серьёзные предпосылки для фактического распада царства на самостоятельные мелкие княжества, который произошёл позже. А вышло это вот как.

Престиж династии пошатнулся ещё тогда, когда случилась та история с Ю-ваном, отцом Пин-вана, из-за которого рухнула Западная Чжоу (подробно об этом тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 34. «Речи царств»), но на самом Пин-ване это ещё было не сильно заметно. Однако в действительности уже тогда владыки удельных княжеств, глядя на то, как, Шэнь-хоу, давший понять, что «хватит это терпеть», фактически поднял восстание и сбросил вана, пришли к мысли, что реальная-то сила у каждого из них не меньше и при желании-то они тоже могут огого. Так что о едином государстве уже тогда можно было говорить с большой натяжкой. Тут, кстати, замечу, что вообще владения вассалов ванов Чжоу в период Восточной Чжоу принято называть царствами, но я тут пока что буду называть их княжествами, потому что империи ещё и в помине не было, а было ванство (т.е. царство на обычном русском), в этот период оно ещё формально было над остальными, и это всеми так или иначе признавалось. Впрочем, об этом много в других пабликах пишут, так что продолжу о главном.

Одним из самых старых и сильнейших в начале Чуньцю удельных владений являлось княжество Чжэн. Им правил дом Цзи (т.е. родичи чжоуских ванов), который пользовался большим авторитетом во всём ванстве: дочери чжэнских правителей становились супругами и наложницами ванов и их родичей, а мужчины нередко занимали высокие государственные посты, в том числе советников вана.

И так вот вышло, что Чжуан-гун, правитель княжества Чжэн, у которого и без того жизнь была непростой, при Пин-ване стал как раз левым советником (позже название должности переводили как «левый министр», тогда – признаться, не знаю), т.е. практически вторым человеком в государстве. И вот наследник Пин-вана Хуань-ван по какой-то причине лишил его этой должности. А Чжуан-гун так оскорбился, что, когда пришло время, отказался ехать в столицу для встречи с Хуань-ваном (т.е. фактически на поклон, подтверждая авторитет и главенство правителя тем самым).

Ван, разумеется, серьёзно оскорбился. Но это было полбеды. Такое непочтение могло конкретно зашатать трон под ним, и он принял решение направиться в карательный поход против княжества Чжэн. Так произошла в 707-м году до н.э. знаменитая битва при Сюгэ, в которой ван Чжоу потерпел поражение и даже был ранен стрелой в плечо. Короче, авторитет не только конкретно Хуань-вана, но и вообще вана как всеобщего правителя, главенствующего над всеми князьями царства, треснул и пошёл по…швам. А это он ещё не увидел, что дальше было, потому что умер в 697-м году.

А место его занял сын, Чжуан-ван (696-682-й до н.э.), который, возможно, застал тот блистательный момент, когда около 684-680 до н.э. очередная междуусобная войнушка закончилась тем, что некое княжество Си прекратило своё существование. Так-то и до того друг друга били, но, чтоб прям вот так, насколько понимаю, случилось тогда впервые (если у кого-то другие сведения, поправьте меня).

Если ж Чжуан-ван не застал, то застал уже его сын, Си-ван (681-677-й до н.э.), ко времени правления которого вся территория Восточного Чжоу окончательно распалась на сотню маленьких медвежат множество государств, а главенство чжоуских ванов над ними оказалось лишь номинальным. Вот тут-то и надо сказать о «Пяти гегемонах».

Пятью гегемонами называли пять сильнейших царств той эпохи, правда, список их разнился, однако всегда в этом перечне были Чу (крупное вассальное государство на юге), Цзинь (довольно крупное, хотя и поменьше первого государство на севере) и Ци (государство на северо-востоке, соседствующее с Янь, Цзинь и Лу, его столицей был город Линьцзы, известный своей древней канализационной системой и захоронением герцога Цзин с лошадьми). И вот именно правитель Ци, Хуань-гун (ум. в 643-м до н.э.), и знаменит тем, что первым получил титул гегемона. О том, как это произошло, в частности, говорится в отрывке из сегодняшнего произведения:

«Хроники царств Восточной Чжоу» Фэн Мэнлуна

Время действия: VIII-III века до н.э. Эпохи Чуньцю (Вёсен и Осеней) и Чжаньго (Сражающихся царств).

В отрывке, который я ниже процитирую, представлен VII век до н.э. (Чуньцю, судя по всему, период с 664 по 643 годы до н.э.), на который пришлось время жизни советников Хуань-гуна (ум. 643 до н.э.) Гуань Чжуна (725/720-645 до н.э.) и Бао Шуя (ум. 644-м до н.э.), а также правления ванов Чжоу Хуэй-вана (676-652 до н.э.) и Сян-вана (652-619 до н.э.).

Место действия: территории Восточной Чжоу, в частности удельных княжеств Ци, Янь, Вэй и Чу (современный Китай).

Интересное из истории создания:

Фэн Мэнлун (1574-1646) – довольно широко известный в современном Китае писатель эпохи Мин. Он и сам создал множество произведений (в т.ч. роман «Развеянные чары»), и был редактором знаменитого классического романа «Троецарствие» (да-да, того самого, что в списке четырех классических романов Китая и написан был Ло Гуаньчжуном).

Что касается «Хроник царств Восточной Чжоу», то это роман, состоящий из 108 глав, в которых последовательно рассказывается история китайских (вассальных формально, но по факту отдельных) государств, от момента их выхода из-под контроля чжоуских ванов до момента, когда все они были объединены под властью Цинь Шихуана в его империи. Точный год создания я нигде не нашла, вероятно, он неизвестен.

И по закону подлости, как обычно с переводами всё очень не очень. Так некий Эрик Хонобэ (надеюсь, его фамилия реально так читается, и, если да, то у него, видимо, японские корни) перевёл целых десять первых глав на английский язык, а вот Оливия Мильбёрн (или Мильбурн) целых семнадцать! Вот эт да. Некоторые из них, кстати, я даже нашла и прочитала. Но настоящей находкой стал для меня русскоязычный перевод в литературно-художественном журнале «Переводчик» (выпуск 23, 2023 год), который сделал Николай Воропаев. Судя по нумерации, это перевод глав 3 и 4 (на английском есть ссылки на 1 и 5, а что во второй было, я и так могу сказать, и изложила в том самом посте). Вот об этих главах и расскажу, благо, период тот, что мне был нужен.

О чём:

На самом деле Фэн Мэнлун, хоть и обещал рассказ о Восточной Чжоу, начал свою историю с сотворения мира ещё со времен Западной Чжоу, в частности, он в нескольких предложениях упомянул первых трёх чжоуских ванов – У-вана, Чэн-вана и Кэн-вана, а потом, упустив Му-вана и некоторых других, сразу принялся ругать И-вана и Ли-вана, ну, того, который нанял шамана из Вэй и любил подданным рты затыкать, я об этом писала в одном из прошлых постов, ссылку на который разместила выше. А вот действительно подробно он остановился на истории Сюань-вана (ок. 827-782 до н.э.), о котором в "Го-юй" тоже есть интересные истории, одну из них Фэн Мэнлун в своем романе привёл, но другой там нет, так что на ней остановлюсь подробнее.

А случилось так, что как-то раз возвращался Сюань-ван в свою столицу и у ворот услышал, как местные детишки повторяли крамольный стишок. Правителю, разумеется, это ох как не понравилось, и он приказал поймать малолетних расшатывателей государства. Правда, удалось выловить лишь двоих, и те клялись и божились, что никто из их детской тусовки стишок тот не придумывал, а просто повторяли за каким-то загадочным мелким озорником в красном, который пришёл, научил их плохому и ушёл.

Мальчишек после этого отпустили, но ван места себе не находил и чуял в этом всём что-то неладное, а потому призвал своего советника, Ду Бо, и рассказал ему эту историю. Тот сказал, что это наверняка боги послали предостережение, и попытался его растолковать. Вышло у него так себе – ван так и не понял, отчего боги его предостерегали, и начал в попытках перестраховаться палить по всему, что под руку подвернется.

Например, запретил изготавливать луки из тутовника и колчаны из тростника (о которых говорилось в стишке), и в людных местах все намек поняли, а вот до отдаленных деревень доходило туговато. Из-за этого как-то раз пришли в город крестьяне, муж и жена, чтобы продать свои луки и колчаны. Тут-то их и попытались арестовать за запрещенку, однако мужик убежал, а его бабу забрали, а после казнили. Узнавший об этом крестьянин горевал-горевал, а потом шёл, куда глаза глядят, да наткнулся на корзину в зарослях у реки, в которой обнаружился младенца-девочку, и решил забрать её себе. По иронии судьбы именно эту девочку разыскивал Сюань-ван, и очень разозлился на своего советника, Ду-бо, за то, что тот прекратил поиски. Поскольку паранойя его уже зашла очень далеко, то советник остался без головы за это, а друг советника, неуспешно пытавшийся его защитить, наложил на себя руки. О том, что было дальше, можно прочитать в «Го-юй». В англоязычной главе, что я читала, отличаются только детали.

Следующие по порядку главы я не нашла, но предполагаю, что в них речь идет о том, как страсть Ю-вана, последнего правителя Западной Чжоу, к его наложнице привела страну к краху. Вообще удивительно циклично порой шла китайская история: династия Шан, если верить легендам, схлопнулась из-за того, что Ди-Синь увлекся скверной женщиной, и Западная Чжоу схлопнулась по той же самой причине. Вот так совпадение.

Ещё одна глава рассказывает как раз о той истории с Чжуан-гуном, правителем княжества Чжэн. А вот те главы, что я нашла на русском, повествуют о том, как правитель княжества Ци, Хуань-гун, задумал стать гегемоном и обратился за советом к своему мудрому советнику Гуань Чжуну. На это Гуань Чжун сказал: «Среди всех этих княжеств немало могущественных государств. Чу – на юге, Цинь – на западе и Цзинь – на севере: все крупные государства, но почему они не могут занять господствующее положение? Да потому, что они не почитают царя – правителя царства Чжоу, и не противостоят чужеземцам. Хотя правитель царства Чжоу слаб, он всё ещё правитель всех князей Китая. Нашествия чужеземцев наносят нашему народу серьёзный ущерб. Если вы провозгласите политику «признавать единственную верховную власть и изгонять чужеземцев», то завоюете доверие царя Чжоу и от его имени будете командовать князьями, отражать агрессию чужеземцев и защищать жизнь и имущество людей. Так вы сможете стать гегемоном».

Вот тут-то всё и закрутилось, и дальше речь шла о том, как именно Хуань-гун из Ци, защищая другие княжества, добился поставленной цели. Среди этих историй была история о разорении княжества Вэй. Вот её и процитирую.

Отрывок:

«…Вскоре после того, как Ци Хуань-гун вернулся в свою столицу Линьцзы, он получил письмо с просьбой о помощи из княжества Вэй. Оказалось, что северные варвары Ди вторглись в пределы Вэй. В это время армия Ци только что вернулась из княжества Янь и нуждалась в отдыхе и восстановлении. Было решено подождать до следующего года, объединить армии всех княжеств и вместе отправиться на выручку Вэй. Но неожиданно для всех зимой этого же года княжество Вэй было полностью захвачено чужеземцами, а его правитель Вэй И-гун был убит. Почему же княжество Вэй не смогло выстоять?

Оказалось, что князь Вэй И-гун был совершенно бестолковым правителем и не умел управлять страной и любил только возиться с журавлями. Те, кто дарил ему журавлей, получали щедрое вознаграждение, а те, кто за ними ухаживал, получали полное государственное содержание. Также он отнимал продовольствие у простого народа, чтобы кормить своих журавлей. Во дворце, саду и парке Вэй И-гуна – повсюду жили журавли. У этих его журавлей были всевозможные чины и звания, среди них были государственные чиновники (дафу) и даже генералы. Во время поездок Вэй И-гуна всегда сопровождало несколько повозок с журавлями, и он был очень счастлив, что его охраняли такие «генералы». Простые жители княжества Вэй до мозга костей ненавидели Вэй И-гуна.

Однажды, когда Вэй И-гун развлекался со своими журавлями и витал в облаках, ему доложили о нападении чужеземцев. Спеша во дворец, он призывал людей защищать столицу, но люди думали только о бегстве, и никто не хотел давать отпор врагу. Князь Вэй И-гун, топая ногами от злости, приказал схватить нескольких своих подданных и спросил их, почему они не хотят воевать. Люди, глядя на него в упор, гневно сказали: «Пусть с чужеземцами ваши генералы-журавли воюют, мы-то тут при чём?!»

Чужеземцы захватили княжество Вэй, убили князя Вэй И-гуна, ограбили государственную казну, отобрали у жителей всё продовольствие и разрушили городские стены столицы Вэй. Они оставили княжество Вэй в покое только тогда, когда услышали, что приближается армия Ци Хуань-гуна. Позже Гуань Чжун послал войска для ремонта городских стен столицы Вэй, и только благодаря этому княжество Вэй худо-бедно продолжило своё существование…».

Что я обо всём этом думаю и почему стоит прочитать, особенно, если в руки попадется полная версия:

Прочитать стоит, хотя бы потому что это самый что ни на есть исторический роман, причем повествующий об одном из самых непростых периодов китайской истории в художественной форме, просто, понятно и красноречиво. При этом там не обошлось без мистики (это же роман из эпохи Мин!), так что скучно не будет уже поэтому. Так что главный минус тут, как обычно, в том, что эту книгу полностью хрен сыщешь, что меня поистине возмущает. И поэтому подробнее впечатлениями не делюсь, потому что так всё можно окончательно заспойлерить)

Тем не менее вот оставлю ссылку на переведенные главы, их вполне можно прочитать как самостоятельный рассказ – https://istina.fnkcrr.ru/publications/article/507517909/

Ссыли на англоязычные главы есть в англовики. Ну а тем, кто так читать не захочет, напоминаю, что по данному историческому периоду есть и такие проверенные мною источники как «Ши-цзин» и «Речи царств» («Го-юй»). Второе написано менее художественно и подробно, но не менее увлекательно. Вообще по эпохе Восточной Чжоу немало написано, но вот именно художественных произведений, походу, не так уж много. Если кто-то что-то знает, обязательно делитесь. А то мне ещё для периода Воюющих царств искать) Вот такие дела.

А прошлые посты искать тут:

Часть 1 (XXXI-ХХХ вв. до н.э.). История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

И самый полный перечень других частей от 1 до 16 в конце:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 16. «Война в Фивах»

Перечень частей от 17 до 30:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 30. «Царь Давид»

Часть 31. История нашего мира в художественной литературе. Часть 31. «Кольцо Соломона» и «Суламифь»

Часть 32. История нашего мира в художественной литературе. Часть 32. «Финикийский корабль»

Часть 33. История нашего мира в художественной литературе. Часть 33. «На краю Ойкумены»

Часть 34. История нашего мира в художественной литературе. Часть 34. «Речи царств»

Часть 35. История нашего мира в художественной литературе. Часть 35. «Семирамида. Золотая чаша»

Часть 36. История нашего мира в художественной литературе. Часть 36. «Ромул и Рем»

Часть 37. История нашего мира в художественной литературе. Часть 37. «Повесть об Акире Премудром»

Всем привет!

Немного припозднилась, хотела выложить эту заметку гораздо раньше, но что есть, то есть. И сегодня ещё раз заведу речь об Ассирии и вскользь попробую пройтись и по другим регионам.

В прошлый раз я остановилась на правлении ассирийского царя Ашшур-дана III (ок. 773-755 до н.э.). Его преемником стал брат – Ашшур-нирари V (755-745 до н.э.), правление которого можно обозначить словами «мы били, нас били». Потому что, с одной стороны, его походы на запад были зачастую успешны (правда, потом там опять образовалась антиассирийская коалиция), с другой стороны могущественные цари Урарту тоже расслабиться не давали. Вдобавок Ашшур-нирари после 10-тилетнего правления, видимо, не своей смертью умер и так простился с царствованием, а был свергнут в результате мятежа знати в Кальху, а новым правителем Ассирии стал Тиглатпаласар III (ок. 745-727 до н.э.). И, надо признать, при нём Ассирия достигла значимых успехов.

Обезопасив границы, он успешно выступил вначале против Мидии, а потом против Урарту и, в конце концов, около 735-го до н.э. это государство потеряло приличную часть своих территорий. Кроме того, Ассирия расширилась на запад, покорив Дамаск и принадлежащие ему земли, а потом ещё захватила Израиль, о чём упоминается в том числе в Библии. Помимо этого, покорились финикийские города и другие небольшие государства региона, хотя до Египта ассирийцы тогда не продвинулись. Зато они воспользовались смутами в Вавилонии.

В прошлый раз я упоминала вавилонского царя по имени Эриба-Мардук. Ему на смену пришёл недолговечный Набу-шум-ишкун (754-748 до н.э.), а после трон занял современник Тиглатпаласара III по имени Набонасар (ок. 748-734 до н.э.). Именно в годы его неумелого правления в 745-м году до н.э. ассирийский царь-завоеватель двинул свои войска в Вавилонию и прошёл всю страну до Персидского залива, громя халдейские племена и выселяя в Ассирию множество пленных. При этом отмечается, что при этом он не причинил никакого ущерба вавилонским городам и всячески подчёркивал свою роль их защитника и покровителя. Есть мнение, что Набонасар, как уже ранее в этих местах бывало, сам позвал соседа на помощь. По итогу Тиглатпаласар стал сюзереном вавилонского царя и принял титул «царь Шумера и Аккада». Впрочем, ничего нового. Наследник Набонасара Набу-надин-зери на своём месте продержался всего два года (734-732 до н.э.), потому что потом его будто бы свергли недовольные такими делами вавилоняне. Интересно, не пожалели ли они об этом?

Потому что на трон они возвели последнего царя VIII-й династии по имени Набу-шум-укин II, но тот на своём месте продержался примерно месяц, после чего был скинут халдейским вождем и основателем IX Вавилонской династии по имени Набу-мукин-зери (ок. 732-729 до н.э.). Правда, для него музыка тоже играла недолго: в 731-м году до н.э. Тиглатпаласар вторгся в Вавилонию и на этот раз устроил знатный бадабумс, особенно халдеям. Вдобавок он решил объявить новым вавилонским царём не кого-нибудь из местных, а самого себя, что и сделал в 729-м году до н.э., назвавшись Пулу. Как можно догадаться, на этом для Вавилонии всё не закончилось, и позже и ею, и Ассирией правил уже сын Тиглатпаласара – Салманасар V (727-722 до н.э.).

Салманасар оказался настоящим букой, ограничивал привилегии знати и жрецов как в родной Ассирии, так и в Вавилонии, а потом ещё отменил иммунитеты старинных храмовых городов – Ашшура, Сиппара, Вавилона и других, обложил их налогами и ввёл повинности. Если он и других подчиненных доставал подобным образом, то неудивительно, что у него вскорости взбунтовался Тир, а потом ещё и Израиль. Причем израильский царь Осия в 724-м году до н.э. тайно сговорился с фараоном, которым, возможно, был основатель XXV-й (Кушитской) династии Пийе (ок. 744-714 до н.э.), но тот в решающий момент на помощь не пришёл. Восстание было подавлено, а Осия уехал на пмж в Ниневию в качестве пленника и, видимо, заложника. А обиженный таким вероломством Салманасар знатно потрепал Самарию, в те времена столицу Израильского царства, да и вообще Израиль. О тех событиях в Библии тоже красочно поведали.

После Салманасара на ассирийский трон воссел Саргон II (ок. 722-705 до н.э.) и своим правлением показал, что достоин имени того, в честь кого назван. Были, конечно, у него и неудачи. Например, в Вавилонии, заключив союз с эламитами, к власти пришёл упомянутый мною в прошлом посте царь-халдей Мардук-апла-иддин II, который утверждал, что ведет происхождение от Эриба-Мардука. Изгнать насовсем его удалось только наследнику Саргона Синаххерибу. Неудачен был поход и в Тир. Зато Саргон надавал по задницам и прочим местам царям и армиям Мидии, Манны, Урарту и не только им.

К 705-му году ассирийские и египетские владения (которые, к слову, под своей властью, пользуясь междуусобицами, объединил Пийе, передав после себя бразды правления Шабаке), разделял, по сути, только Синайский полуостров. И Синаххерибу, сыну Саргона, досталось мощное и обширное государство. Вот о Синаххерибе сегодня и расскажу на примере произведения

«Повесть об Акире Премудром»

Время действия: рубеж VIII-VII веков до н.э. Время царствования Синаххериба (705/704-681 до н.э.) под именем царя Синагрипу. Вероятно, также упоминается царь Манны Уллусуну (ок. 716-680 до н.э.) под именем «царя персидского Алона». А в Египте правили представители XXV-й (Кушитской) династии, в частности Шабака (707/706-690 до н.э.) и Тахарка (690-664/663 до н.э.).

Место действия: Ассирия, Древний Египет времен XXV-й династии.

Интересное из истории создания:

Вообще, «Повесть об Акире Премудром» – это переводной памятник русской средневековой литературы. Причем на Руси повесть известна с XII-го века, но её первоисточник, ассирийскую «Повесть об Ахикаре», датируют аж VII-V-м веками до н.э. Произведение это оказалось столь популярно, что разошлось по миру на многих языках и во множестве вариаций. Один из первых переводов был сделан на арамейский, известны, как минимум, армянская, арабская и вот славянская версии. Часть арамейских фрагментов представляет собой коллекцию афоризмов и загадок, другая часть – повествовательную рамку – сюжетную канву рассказа об Ахикаре. Такая структура сохраняется и в переводах повести – ее сирийской, арабской, армянской и славянской версиях.

Впрочем, есть у меня подозрение, что чем дальше от оригинала в пространстве и времени, тем сильнее исходный текст искажался, не только из-за трудностей перевода, но и из-за адаптаций. Так, например, в древнерусском варианте мелькают и Бог (явно авраамического толка), и церковь, а уж в именах собственных кто угодно ногу сломит. Так предполагается, что под «страной Наливской» в действительности имелась в виду ассирийская Ниневия, а под царем Ассирии Синагрипой, вероятно, подразумевался Синаххериб. Что там ещё и как видоизменилось – фиг его знает. В любом случае именно перевод оригинала я не нашла, так что придётся опять хавать, что есть.

О чём:

Советник ассирийского царя по имени Акир (Ахикар/Ахиакар) построил блестящую карьеру, накопил огромные богатства и вообще хорошо устроился, даже женился. Только вот детей у него с женой не получилось, и всё нажитое непосильным трудом, включая место при царе, передать было некому. Старик принялся молиться богу, но в ответ получил лишь совет взять на воспитание в качестве приёмного сына племянника, Анадана, и сделать из него человека, когда тот подрастет и впитает мудрость приёмного отца, передать всё ему. Идея Акиру не особо понравилась, но альтернатив получше у него не было, так что он сдался и забрал к себе не только Анадана, но и его младшего брата.

Когда Анадан достиг возраста совершеннолетия, Акир прочитал ему длинную наставительную лекцию с хорошими (и не очень) советами на любой случай жизни, от службы до дружбы, и в заключение сказал, что, когда помрет, то всё его станет принадлежать его приёмному сыну. До того ж все (в том числе царь с советником) договорились, что пока Акир жив, на его место никто не претендует. Правда, это никак не помешало Анадану пробовать себя в роли хозяина ещё при жизни старика. И тому это очень не понравилось, потому что вьюноша действовал по принципу «что хочу, то и мочу» – сыпал деньгами, истязал рабов и творил всякое прочее непотребство. Когда ж Акир сделал ему за это выговор, Анадан притих, но сам при этом подумал, что кому-то пора отправляться к предкам. И это я не про покатушки к родственникам.

Нельзя сказать, что обучение у мудреца прошло для парня даром. Потому что он научился здорово писать. И ещё плести интриги. Так что без труда написал пару интересных писем правителям соседних государств, а потом ещё одно своему приёмному отцу от имени их общего владыки Синагрипы-Синаххериба, организовав знатную подставу. А, поскольку старичок такой свиньи (во всех смыслах) не ожидал, то, разумеется, попался в расставленную ловушку. В чем состояла суть подставы, как повели себя царь и его преданный советник, и во что это вылилось, не раскрываю. Произведение небольшое, и, если я продолжу, то читателям ничего не останется. Хотя отрывком кое-что всё же раскрою.

Отрывок:

«…Пошел я и рассказал обо всем Синагрипу, царю своему, и ответил мне царь так: «Пока жив ты, Акир, никто другой не станет хозяином в доме твоем». Анадан же стал подумывать о брате своем, которого я также воспитывал в доме своем, и начал с той поры завидовать ему, говоря: «Что если Акир, отец мой, прогонит меня и тому наследство оставит?» Когда догадался я, что он задумал, то стал укорять его, говоря ему так: «Почему презрел ты все наставления мои и богатства мои расточил?» Услышав эти слова мои, сын мой Анадан пришел в ярость, отправился в царский дворец и, выбрав удобное время, написал две грамоты. Врагу нашему, царю персидскому, имя которого Алон, так написал: «Царя Синагрипа мудрец и советник, я, Акир, пишу: персидскому царю Алону радоваться! В тот день, когда придет к тебе эта грамота, изготовь войско свое. Я предам в твои руки Адорскую землю. И овладеешь ею без боя». И другую грамоту написал к египетскому царю Фараону, а в ней говорилось: «Когда придет к тебе грамота моя, будь готов прийти на поле Египетское месяца августа в двадцать пятый день, и я введу тебя в Наливский город и овладеешь им без боя».

А в это время царь распустил воевод своих, и оставался тогда царь совсем один. И грамоты написал Анадан моим почерком, и запечатал моим перстнем, и оставил их у себя, выжидая часа, когда бы предъявить их царю. И написал еще такую грамоту: «От царя Синагрипа к Акиру, советнику моему. В тот день, когда придет к тебе эта грамота, собери воинов моих, и воевод моих, и уряди полки. И будь готов месяца августа в двадцать пятый день явиться на поле Египетское. А когда я прибуду, построй полки, словно готовишься к бою, так как находится у меня посол Фараона и хочу я, чтобы он увидел войско мое».

И отдал сын мой Анадан грамоту эту двум отрокам, и отослал ее ко мне как бы от имени царя. А сам Анадан, сын мой, предстал перед царем и отдал те две грамоты царю, которые написал к враждебным нам царям, и сказал: «Царь мой, живи вовеки! Вот грамота отца моего Акира, но я не согласился с замыслом его и принес тебе его грамоты, ибо я ем хлеб твой и не подобает мне злоумышлять против тебя. Послушай, что скажу я, господин мой царь! Ты отца моего Акира возвысил и возвеличил более всех вельмож своих, и вот посмотри, что задумал он против тебя и против царства твоего». И, сказав так, передал царю грамоты…».

Что я об этом думаю, и почему стоит прочитать:

Вообще меня очень опечалило то, что я не отыскала хоть какие-то следы первоисточника. Было бы интересно взглянуть на него. Но я читала синтезированную версию, которая, по идее, должна была неплохо передать основные события повествования.

Сама история незамысловатая и, вполне вероятно, создавалась как поучительная. Во всяком случае там и в самом деле приличную часть занимают афоризмы-поучения, причем мои глаза страдали от того, что кому-то ума не хватило оформить это построчно, а не единой глыбой. Тем не менее некоторые фразы в этой части можно смело растаскивать на цитаты) И вообще всю историю, рассказанную как раз от лица мудрого старца, можно рассматривать как эдакую иллюстрацию к его мудрым изречениям, как повествование о том, что бывает, если на самом деле следовать озвученным советам. И, как оказалось…не все они были однозначно хороши) Походу, тот же самый вывод сделал и сам Акир, очевидно, заметивший, что в кое-чём он ошибался и проявлял непозволительную мягкость и недальновидность.

Что касается приключений Акира в Египте, то такого типа сказки встречались у разных народов, в том числе я читала некоторое количество и русских, например различные вариации сказок о «Мудрой Деве», где главной героине загадывают нетривиальные загадки и дают, казалось бы, невыполнимые задания, с которыми она справлялась при помощи различных не очевидных нюансов и лазеек. Так вот в данной повести подобное тоже имеет место, однако, если в сказках о «Мудрой Деве» девица только демонстрирует свою смекалку, то мудрец Акир не только и не столько показывает собственную находчивость, сколько действует от противного, демонстрируя абсурдность или глупость поставленной задачи. Признаться, с таким я столкнулась впервые и заценила приём по достоинству)

В общем, это не увлекательное приключалово, но история интересна именно с философско-психологической точки зрения и как рассказ об интеллектуальных играх. И отдельная причина, по которой я бы советовала ознакомиться тем, что интересуется историей – это древность первоисточника, и немалый возраст даже переводной русской версии, насчитывающей порядка 900 лет. При желании можно даже прочитать текст в изначальной древнерусской форме. Найти его нетрудно. Кроме того, в повести, даже несмотря на искажения, есть отсылки к реальной политической ситуации конца VIII - начала VII-го веков до н.э. на Ближнем Востоке. Кстати, к теме заговоров: царь Синаххериб, герой этого произведения, в самом деле погиб в результате предательства: он был убит своими сыновьями. Но это уже совсем другая история.

Прошлые посты искать тут:

Часть 1 (XXXI-ХХХ вв. до н.э.). История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

И самый полный перечень других частей от 1 до 16 в конце:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 16. «Война в Фивах»

Перечень частей от 17 до 30:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 30. «Царь Давид»

Часть 31. История нашего мира в художественной литературе. Часть 31. «Кольцо Соломона» и «Суламифь»

Часть 32. История нашего мира в художественной литературе. Часть 32. «Финикийский корабль»

Часть 33. История нашего мира в художественной литературе. Часть 33. «На краю Ойкумены»

Часть 34. История нашего мира в художественной литературе. Часть 34. «Речи царств»

Часть 35. История нашего мира в художественной литературе. Часть 35. «Семирамида. Золотая чаша»

Часть 36. История нашего мира в художественной литературе. Часть 36. «Ромул и Рем»