Koldyr

Вторая часть романа напрямую связана с циклом Гоп-стоп и дедовские письмена, скоро выйдет его третья часть, которая объяснит, как встретились герои этих, казалось бы, разных произведений.

Предыдущий пост с главами 6-7: Ведьмы уходят в небо/Шабаш ведьм-2 [Продолжение]

Глава 8

Сёма, получив в грудь очередную порцию копий, повалился на пол. Чижик тут же окатил нападавших водой, скопившейся на ветхой крыше.

Пробив одну из стен цеха, к бабе Нюре понесся огромный волк. Дылда ринулся тому наперерез, но был откинут в сторону невидимым лешим. Несколько верных Договору домовых столпились у пентаграммы, защищающей ведьму. Та продолжала ворожбу, глядя на деревянную фигурку черта. Не дав волку достать старуху, нечисть оглядела цех. Тот превратился в полноценное поле боя.

Всюду рвали, резали, кусали друг друга разномастные твари. Несколько змиев кружили под потолком, но через мгновение их сбило мощное заклинание Альки. Та ещё не умела по-нормальному пользоваться силой, но смогла сориентироваться в ситуации. Выхватив пистолет из ослабшей руки Семёна, девушка пристрелила четверых воскрешённых, затем начала пятиться к Нюре. Силы таяли на глазах: десять сущностей, две ведьмы и раненный Дылда стояли против полусотни врагов, не считая тех, кого уже положили. Кто знает, сколько ещё тварей может прийти?

— А-а-а! — коротко вскрикнул Дылда и повалился на бок. Из его груди тоже торчало копьё.

Различив атакующего, один из оборотней кинулся на него. Чижик из последних сил стянул остатки воды на крыше в одно место, чтобы тут же ударить мощной струёй по другим воскрешённым. “Где же эти падлы достали оружие?!”

Автоматная очередь сразила ещё несколько духов в телах покойников. Дылда не собирался сдаваться. Вместе с тем его пули поразили одного из их леших. Тот, на мгновение появившись, выругался и растворился в воздухе.

— Баб Нюра! Мы уходим, не вывезем! — в панике закричал Чижик, окружая вместе с остатками отряда ведьму.

— Терпи! Ещё 208 секунд!

— У-у-у-у-у, — взвыл последний из оборотней, — не вывезем, старая!

— Вывезем, блин! — подал голос уже списанный со счетов Дылда, — справа смотри!

Ворвавшийся в цех упырь быстро развоплотил двоих домовых, но Алька ответила ему вспышкой света. Тварь сгорела за считанные секунды. Но вскоре сама девушка не поняла, что случилось: она оказалась в объятиях мужчины, в теле которого была баба Нюра. Тот жадно впился в её шею, высасывая энергию.

— 149 секунд! Держите круг, твари!

Чижик устремил свои заплаканные глаза в потолок. Сил у него не осталось. Плюхнувшись на пол, мальчишка подполз к истекающему кровью Дылде и заревел.

— 98 секунд!

Теперь возле Нюры остались лишь Чижик, домовой, высушенная Алька, умирающий Дылда и волколак. Неприятели окружали поредевший отряд.

— три, два, один...хуй с вами! — прижав к груди статуэтку, ведьма вспыхнула синим пламенем.

Мгновением позже Санкт-Петербург сотряс мощный взрыв.

***

Потрепанный коммерс встал на четвереньки и застонал. Напротив него лежала дымящаяся фигурка черта, на которой постепенно проступал лик бабы Нюры. Похоже, старуха пожертвовала собой и теперь сражается с одним из повелителей нечисти в своем личном аду. “Тебе туда и дорога, старая сука”, — усмехнулся Павлуша.

Оглядев цех, мужчина не заметил никого, кроме троицы: Дылды, Альки и водяного. Последний, склонившись над гопником, плакал. Чернота сходила с его глаз и тоненькой струйкой бежала к умирающему парню. Вытащив копьё, Чижик вскоре растворился во тьме.

— Ёпт, — застонал гопник.

— Пипец, — вторила ему Алька.

— Лучше бы меня тогда в лесу пристрелили, — простонал коммерсант.

Эпилог. Часть 2.

— Оля... твою мать…— с этими словами бывший киллер поднялся на табуретку. Протянув под потолком верёвку, мужчина удовлетворенно кивнул: вот сюда можно вещи сушиться повесить, права была ведьма, — так действительно лучше.

Закончив с бытовыми хлопотами, Разов достал припрятанную бутылку виски и залпом отпил граммов двести. Дылде он оставлять не хотел. Оля и так выскажет ему за пьянство, мол, возраст уже не тот, пора бы с этим кончать.

Послушав по рации переговоры браконьеров, мужчина плюхнулся на пол и закурил. Пока они зарабатывали деньги, Оля искала на острове ведьм. Загоревшись идеей возродить ковен, женщина напряженно работала. Командировка растянулась на месяцы, чтобы заработать деньги, Разов и Дылда начали добывать креветок, крабов и рыбу. Видимо, одной Альки было мало, хотя та подавала надежды. Именно она обеспечила их деньгами на первое время. Но, помимо всех материальных проблем, существовал один фактор: душа. Чтобы искупить убийство стольких людей, им придется спасти — как минимум — аналогичное их количество.

Ещё и Дылде понадобилось вернуть его, казалось бы, почившего друга. Разов так и не смог поверить в путешествия по параллельным мирам, пока Оля не разобралась в ситуации и не подтвердила историю гопника. Видимо, существует нечто большее: возможно, бесконечная вселенная или замысел божий. Кто теперь разберет?

— Ага, бухаешь и философствуешь! — Оля поцеловала Разова, опустившись на пол, — как с уловом?

— Мало. Дылда повез продавать, — понимая, что ведьма распознает вранье, ответил мужчина.

— Лучше бы книжку по бесам поизучал, демонолог ты недоделанный! Нам ещё пару-тройку надо словить.

— Дура ты, — киллер посадил Олю  себе на колени, — времени у нас предостаточно.

Вернувшийся Дылда не стоит беспокоить сладкую парочку. Сев на пороге, он подумал о Шмыге. Того же ещё можно вернуть? А что там с Алькой из Питера, которую он хотел трахнуть? Всё перемешалось, выглядело таким мелким в этот момент. Надвигался закат. Гопник невольно залюбовался им и восхитился Олей и Разовым: столько дел, а они так милуются, мрази. А Шмыга? Без него сейчас было так пусто и одиноко. Парень вспомнил одно из немногих стихотворений, что знал:

Пойдёмте, друг, вдоль улицы пустой,

где фонари висят, как мандарины,

и снег лежит, январский снег простой,

и навсегда закрыты магазины.

Рекламный блеск, витрины, трубы, рвы.

— Так грустно, друг, так жутко, так буквально.

— А вы? Чего от жизни ждёте вы?

— Печаль, мой друг, прекрасное — печально.

Всё так, и мы идём вдоль чёрных стен.

— Скажите мне, что будет завтра с нами?

И безобразный вечный манекен

глядит нам вслед красивыми глазами.

— Что знает он? Что этот мир жесток?

Что страшен? Что мертвы в витринах розы?

— Что счастье есть, но вам его, мой Бог, —

холодные — увы — затмили слёзы.

Дылда закурил и ухмыльнулся. Борис Рыжий был прав. Несмотря на все их трудности, счастье есть, главное — победить то, что его застилает и разрушить воздушные замки.

Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:

Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008

Сбербанк: 4274 3200 7677 7633

Вторая часть романа напрямую связана с циклом Гоп-стоп и дедовские письмена, скоро выйдет его третья часть, которая объяснит, как встретились герои этих, казалось бы, разных произведений.

Предыдущий пост с главами 4-5: Ведьмы уходят в небо/Шабаш ведьм-2 [Продолжение]

И важное примечание: работа над дальнейшим текстом "Ведьм" велась в соавторстве с @MoranDzhurich, которой благодарен за неоценимый вклад в написание.

Глава 6

Утром баба Нюра наготовила колдовских энергетиков. Без них в этом деле просто не обойтись. Взяв командование над мужчинами, она заговорила их пистолеты и, рассмотрев карту города, отметила на ней какую-то точку.

— Вот тут мы и встретимся с Олей. Понимаю, Алёша, встреча будет ой-ёй, — старуха пожевала губы, — но по-одиночке вы, балбесы, только дров наломаете.

— Понял, — Разов с мрачным видом проверял магазины, — ты уверена, что Ольга не под чарами?

— Уверена, мракобес. Сам знаешь и оттягиваешь неизбежное только. Этот... ахтомобиль возьмите, надо ехать. Пора.

Заприметив троих мужчин, таксист приветливо улыбнулся. Настроение улучшалось: стояла солнечная погода, буря наконец-то оставила город. Стайка школьников, скинув ранцы, оккупировала детскую площадку, а на лавочке, зажмурившись, грелись коты.

— Вот благодать! Смотрите, какая погода! Часто ли в Питере бывает такая? Разумеется, нет!

— Ну, дай бог, пусть солнышко светит, — согласился один из пассажиров, — на перекрёстке следующем будь осторожнее, не въедь в Жигули, — добавил он скрипучим старушечьим голосом.

***

Узкий дворик встретил троицу тишиной. Казалось, этот уголок города вымер. Только сонный почтальон неспеша сновал между подъездами. Семён занял позицию у мусорных баков, оттуда хорошо просматривались все входы и въезды. Разов с Нюрой расположились на старых скрипучих качелях.

— И что ты ей скажешь?

— Не знаю пока. Но про ДТП, думаю, лучше сразу не говорить, — пожал плечами Разов.

— Как хочешь. Но мог бы дать о себе знать. Сказать, что живой. Не по-человечески это, Алёш.

Киллер не ответил. Его взгляд привлекла компания, вошедшая во двор. Молодая девушка, парень, который поддерживал её и...Оля. Судя по всему, в этой троице она была главной. От колдуньи за десяток метров несло энергией, силой, хотя во взгляде женщины читались усталость, тоска. Сердце Разова бешено забилось, руки похолодели, а к горлу подкатывал ком. Оля пока не заметила их, чем киллер поспешил воспользоваться. Осторожно встав с качели, мужчина отвернулся и закурил.

— Вот здесь, недалеко от качелей, — донёсся до киллера хриплый голосок девушки, — можно, я домой ненадолго? Собака…

— Что ж, сбегай быстро, но чтобы через десять минут — как штык! Поняла?

Алексей задрожал, услышав приказной тон колдуньи. Вот она — снова так близко и одновременно так далеко. Между ними многое произошло за такой короткий промежуток времени, но ещё большего не случилось. Время...почему же ты так странно или быстро летишь?! Почему иногда за день проходит и переживается больше, чем за несколько лет? Или наоборот…

— Не пугайся, пожалуйста, — Разов развернулся и сделал несколько шагов по направлению к ведьме. Ноги стали свинцовыми и едва слушались.

Обернувшись, Ольга оцепенела.

***

— Жди меня...мы...когда-нибудь встретимся…— дрожащими губами прошептала колдунья слова полюбившейся песни. Мир поплыл, на тело накинулась слабость. Киллер не растерялся и вовремя подхватил Олю. Стоявший неподалеку парень хотел было метнуться к парочке, но заклинание, запущенное Нюрой, остановило его.

— Как видишь, ты меня дождалась.

Киллер не сдержался и поцеловал ведьму в губы. Та ненадолго замешкалась, но вскоре ответила.

Баба Нюра наблюдала за этим с улыбкой, по телу пробежали волны тепла. Парочка излучала энергию, которая, казалось, вот-вот найдёт выход в ядерном взрыве. После долгого поцелуя киллер поставил колдунью на ноги, не отпуская её руки.

— Но как? Ты...живой и действительно — ты… — румянец заиграл на щеках Ольги, но лицо по-прежнему было бледным.

— Снова сделка с нечистью. Нет-нет, на этот раз — всё хорошо, — поспешно успокоил женщину Разов.

— Намиловалися, голубки? — раздался за их спинами голос баб Нюры.

— И эта старая сука здесь?!

— Да чё вообще происходит?! — не выдержал Дылда.

***

Вернувшись, Алька застала во дворе обнимающуюся компанию. Дылда с неизвестным мужчиной стояли поодаль и о чём-то переговаривались. Оля же буквально повисла на каких-то типах, называя одного из них Нюрой. “Сюрреализм. Я точно кукухой поехала”, — испугалась девушка и закрыла глаза. “Досчитать до десяти, досчитать до десяти. Снова до десяти досчитать”. Но это не помогло, наваждение не пропадало.

— А это — Алька, она...типа моя ученица, — наконец-то представила девушку Оля.

— Да вижу, что не ручка от унитаза, — старушечьим голосом ответил полноватый мужчина, — ничего так. Сильна.

— Что вообще происходит?

— Вот-вот, я тоже понять хочу, — вторил ей Дылда.

— Об этом поговорим. И прямо сейчас. Разов, бывший киллер, ныне — мракобес, получается, — представился убийца и показал жестом на лавочки возле качель.

***

Пазл наконец-то сложился. Последний его кусочек, мальчишка-водяной, вскоре присоединился к компании. Затравленно озираясь по сторонам, Чижик (так его прозвали с подачи Али) рассказал борцам с нечистью, что происходит с его сородичами. В город стекались уже не ручейки, а бурлящие потоки разномастных созданий. Выбравшись из своих логов и нор, они спешили объединиться, встав под знамена нового командира. Своим рассказом о легионе Пирея баба Нюра только подлила масла в огонь. Испуганная Оля крепче сжала руку бывшего киллера и до крови закусила губу.

Выступать в открытую против сотен, если не тысяч нечистых — было равноценно самоубийству. Все это понимали и ждали ответа опытной ведьмы. Та явно приехала в Питер не с пустыми руками. Ожидания оправдались.

— Чижик, скольких нечистых ты смог бы собрать?

— Десятка два-три, — испуганно ответил парень, — но среди них могут быть крысы.

— Это нам на руку. Слушайте, каким будет план. Фигурка-маячок лишь обозначила город, а сам портал для легиона откроется в одном из мест силы...

Глава 7. Воздушные замки

5 часов до Разлома/Разлом

Баба Нюра, вырвав свободную минутку, вновь связалась с Гостем. Тот подтвердил худшие опасения, но вместе с тем назвал точку, где откроется портал Легиона. Почесав седую макушку, старуха пришла к печальному выводу: жертвам быть. Смахнув скупую слезу, она обратилась к Чижику:

— Кого собрал из оппозиции, веди на завод. Координаты я тебе дам. Будем фигурку черта жечь.

Поймав непонимающий взгляд сущности, женщина пояснила:

— Тебе верю, но другим не балаболь лишнего. Это ж их второй командир, но пока заточён. Дальше власть возьмёт в свои руки. Важная курица.

— Вы же не сможете, — будто глотая звуки, ответил водяной.

— Вот это — тоже не балаболь. Пусть и ваши, и наши думают, что хотят.

— Обманку сделала, бабка? А у портала кто будет?

— Не твои это хлопоты, Чижик, ох, не твои…

Старый волколак, взвыв, побежал на окраину Питера. Несколько леших, почуяв мысленный зов мальчишки последовали за ним. Домовые и прочие несогласные духи начали стекаться к заброшенному цеху. Разведчики, проникшие в их ряды, тоже стекались к заводу. Ловушка захлопнулась. Баба Нюра, пошатываясь в непривычном для неё теле, вышла на улицу, в чём была: в халате на мужское тело да в трусах и поймала такси. Сунув удивленному водителю крупную купюру, ведьма назвала адрес.

***

По питерским крышам снова застучали дожди. Холодный ветер дал понять, что затишье перед бурей закончилось. Молнии рисовали на небе силуэты четверых всадников.

Цех заброшенного завода погружался во тьму. Разов и Оля закончили чертить защитные символы и присели на остов станка. Повисло молчание. Если план старой ведьмы сработает, кому-то снова придётся пожертвовать жизнью.

— Мы встретились, чтобы расстаться, да, Лёш?

— Поэтому плеер не возвращай, — ответил ей киллер.

— Знаешь, что такое — воздушные замки?

— Это если думать о чём-то несбыточном, строить иллюзии, что распадутся?

— А ты не тупой, — рассмеялась колдунья, сжав его руку.

— Культурология и литература в универе, ёпт…

— Мы встретились и каждый для себя понастроил несколько замков. Они разрушатся.

— Да…

Разов воспользовался свободным временем сполна. Вызывая такси на окраину Питера, где должен вскоре открыться портал, оба были счастливы и удовлетворены.

***

….-два, четыре… — до командира воздушного судна доносились помехи. Второй пилот непонимающе уставился на него.

— Диспетчер сообщил, что видимость — 400 метров. Метеоусловия сами видим, что по давлению? — Михалыч снова попытался связаться с землёй.

В разговор вмешался другой борт:

— Мы приветствуем тебя сердечно. В общих чертах здесь полный каюк. Видно метров 400 приблизительно, и по нашему вкусу высота нижней кромки облаков меньше 50 метров значительно.

— Температура плюс два, давление 745, условий для приема нет, — внезапно зазвучала диспетчерская.

— Спасибо, ну, если возможно, попробуем подход, но если не будет погоды, тогда отойдем на второй круг, — начал Михалыч, но его перебили. Голос диспетчера сменился на хриплый женский.

— Слушай сюда…

***

Оля и Разов стояли на окраине Питера. Многоэтажки возвышались над ними, мерцая огнями. Здесь, в нескольких сотнях метров от них, должен открыться портал. Баба Нюра снова оказалась права: не было времени собирать подкрепление, придётся действовать по ситуации. Рейс Хабаровск-Санкт-Петербург упадёт через двадцать минут. Ольга уже запутала пилотов, она полетят в эту сторону, а дальше у самолёта откажет вся электроника, а затем двигатели и с помощью колдовства воздушное судно врежется сразу в несколько “свечек”. Такое мощное жертвоприношение сможет закрыть портал, более того — некоторые горящие части самолёта улетят прямо в ад, калеча и убивая нечистых.

Парочка глядела на ничего не подозревающих людей. Киллер прекрасно всё понимал. Ещё на войне он продал душу, чтобы его ребята вышли живыми. Ситуация повторялась, но число жертв возросло сразу до нескольких тысяч.

Дождь прекратился. Воздух, сырой и наполненный пылью, тёк в лёгкие. Если Нюра справится, нечисть не помешает. Разов, тем не менее, оглядывался по сторонам. Твари тоже знали, куда придёт легион, но большинство из них умчалось на заброшенных цех. Отпустив руку Оли, мужчина сделал несколько выстрелов, ориентируясь на чутьё.

— Кого подстрелил? — горько усмехнулась колдунья, окидывая местность магическим взглядом.

— Опять кошку и одного лешего.

— Ого. Да ты — демонолог уже!

— Стой! — Разов выстрелил за спину. Оттуда, обретая человекоподобные очертания, вышел раненый бес.

— Брысь! — хотела скомандовать Оля, но, вспомнив о миссии, тут же испепелила его.

— Тебе те многоэтажки не кажутся воздушными замками? Те же несбыточные мечты о семье. Домашнем уюте и повседневности. Они же уйдут вместе с теми людьми. Не мы одни рушим наши воздушные замки.

Сглотнув, колдунья ответила:

— Да. Это так.

***

— Борт ***, после контрольного захода у вас топлива хватит на запасной?

— Нихера не понимаю, — Михалыч посмотрел на второго пилота, — куда нас ведут? Всё не так нихуя!

— Не знаю. “Земля” будто ёбнулась, — ответил Андрей и встревоженно посмотрел на приближающийся Санкт-Петербург.

— Приплыли. Всё, нахуй, — Михалыч поудобнее уселся и закурил прямо в кабине, что было строжайше запрещено, — Ань, если ящик найдут...не будь моей женой, ладно? Уже поздно, прости.

— Э! Ты чего?! — встрепенулся второй пилот.

— За двадцать лет никогда такого не видел. Автопилоту пизда, управлять мы тоже не можем. Просто падаем, будто кто-то сказал, куда именно.

— Диспе...

— Расслабься. Бесполезно уже, — выдыхая дым, ответил старый пилот, — а дочке от первого брака хочу сказать: я никогда не изменял твоей матери и наследство оставлю тебе.

***

Многоэтажки сложились, подобно карточным домикам. Авиационное топливо полыхало. Оглушенный Разов пытался найти в этом хаосе Олю. Вопреки опасениям, криков жертв не было. Пассажиры и экипаж не выжили, падая с такой высоты. Развалины человейников также молчали.

От едкого дыма киллер чуть ли не задохнулся. Среди огненных языков Разов различил контуры портала. В тот влетел один из двигателей самолёта, было видно, как тает ад и сужается дверь в человеческий мир.

“Он один, один совсем, видите?!” — раздавались десятки голосов прорвавшейся нечисти.

Расстреляв первый магазин, киллер перезарядился и прислонился к вонзившейся в тротуар двери. Спину обожгло, мужчина чувствовал, как появляются ожоги. Неважно! Лишь бы Оля нашлась!

Подобрав на земле осколок иллюминатора, Разов вонзил его в глаз выскочившей на него твари. “Оборотень” — пронеслось в голове. Похоже, сестра Гамаюн дала ему больше знаний, чем казалось до этого. Присев, киллер дважды выстрелил влево. Судя по звукам, кто-то упал, но это не интересовало мужчину, он сменил позицию, сняв прицельными выстрелами ближайших утопленников.

Какая-то тварь больно цепанула плечо. Не сумев различить её в едком дыме, Разов снова выстрелил на звук.

“Один, один, один, добейте его!” — улюлюкали рядом.

Кто-то вновь достал киллера, на этот раз пострадала нога. Выругавшись, Разов несколько раз выстрелил.

— Сука! — киллер достал последний заколдованный магазин.

Сколько этих мразей осталось? С десяток? Плохо дело тогда.

— Оля! Оля! Ты где, — кричал Разов, получая очередные удары. Уворачиваться не получалось, силы покидали мужчину.

Одним из выстрелов киллер снял крылатую тварь. Следующими — несколько скелетов в доспехах. Те, получив пули в гниющие черепа, рассыпались пеплом.

— Оля!

Последние пули Разов снова выпустил, полагаясь на слух. Через мгновение он увидел, как через языки пламени к нему, пошатываясь, идёт обгоревшая Оля. Женщина зажимала простреленную шею и хотела что-то сказать, но силы оставили её раньше.

Продолжение следует

Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:

Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008

Сбербанк: 4274 3200 7677 7633

Думаю, и мой соавтор будет только "за" .

Вторая часть романа напрямую связана с циклом Гоп-стоп и дедовские письмена, скоро выйдет его третья часть, которая объяснит, как встретились герои этих, казалось бы, разных произведений.

Предыдущий пост с главами 1-3:  Ведьмы уходят в небо/Шабаш ведьм-2 [Продолжение]

И важное примечание: работа над дальнейшим текстом "Ведьм" велась в соавторстве с @MoranDzhurich

Глава 4

Санкт-Петербург, 3-2 дня до Разлома

Алька снова летала во сне. В теплом потоке воздуха, раскинув руки, паря над ночными улочками родного маленького городка. Внизу проплывали пустые дороги, освещенные желтыми фонарями, прячущимися в листве высоких тополей. Вот она повернула на улицу Красную, разглядывая крыши спящих домов. Посередине дороги стояла ее бабка с хворостиной в руке.

“Ах ты ж, подлюка! Сколько раз говорила, ночью надо спать!” — крикнула старуха и помчалась по дороге вслед за Алькой. Страх стал накрывать девушку, она падала вниз, асфальт становился все ближе и ближе, бабка тоже, и вот уже хворостина обожгла пятки. “Кому по жопе?!” — крикнула старая карга и кинулась на Альку.

— Кр-р-ра-а-а-а! — черный огромный ворон клевал Алькину пятку, давая понять, что утро уже наступило, нечего разлеживаться. Пора его, голодного бедного Мунина кормить.

— Муня, отстань! — девушка спрятала ноги под одеяло и повернулась на бок, в надежде еще поспать. Голова трещала после вчерашнего. И кто ее просил так нажираться? В клубе было весело, конечно, но как она вернулась домой, Алька не помнила. Хорошо, хоть не обнаружила опять в своей постели какого-то парня, как в прошлый раз. Парень был очень симпатичный, но имени его она так и не смогла найти даже в самых дальних закоулках памяти. Стыдно было, капец. Хорошо, что парнишка быстро смотался, едва проснувшись.

За дверями ее комнаты в коммуналке цокал когтями и хрипел французский бульдог Пыжик. Пыжикова хозяйка — Изольда Модестовна, в силу очень преклонного возраста и болезни, уже не могла гулять со своим стареньким любимцем по утрам, и Пыжик зассал всю прихожую. Соседи ругались, но беззлобно. Все понимали, что старость ждет каждого и безропотно мыли коридор от собачьих кучек и луж.

Пыжик отирался у Алькиной двери, пыхтел, и явно пристраивался поднять ножку. Опять потечет в комнату… Она громко крикнула, чтобы собака ждала, бульдог заскулил, девушке пришлось все же встать, иначе Пыжика разорвет. Гулять с ним сегодня явно некому. Алька натянула треники, свитер и куртку, и, цепанув на поводок скачущего от плескающейся мочи в ушах Пыжика, вышла во двор. Тот сразу унесся поливать пожелтевшие кусты, а Алька приметила мужчину, вышедшего из соседнего подъезда. Он собирался закурить, и рылся в карманах в поисках зажигалки. Вот он уже идет мимо, собираясь вставить сигарету в рот. Алька напряглась, мужчина на секунду застыл, а сигарета оказалась в Алькиных пальцах. Опять сработало!

Мужик растерянно заозирался, ища пропажу, но, ничего не поняв, пошел дальше. Выйдя на пустую детскую площадку, девушка закурила, глядя на Пыжика, обнюхивающего столбы, присела на качели и, пуская дым колечками, решила, что утро не такое уж и хмурое. Все лучше, чем просыпаться под бабкину ругань.

Алевтина Кумыкина переехала в Питер уже год как, удрав от родной бабушки. Мать Алькина исчезла 19 лет назад, Альке еще и года не было. Отец через время спился, по пьянке убил человека и заехал на 9 лет на нары. Выйдя оттуда, так и остался в городке около зоны, в Архангельской области. За это бабка — мать отца, проклинала почему-то Альку, всю ее небольшую жизнь называя ее обузой и порченой. Мать, мол, была порченая и Алька такая же. Чтобы не злить бабулю, внучка научилась виртуозно врать, быть тихой, и находится вне дома большую часть времени. В периоды, когда бабка совсем озлоблялась и начинала попрекать каждым куском, Алька, не собирающаяся сдохнуть от голода, училась воровать из магазинов. Когда ей было 15, ее чуть не поймали. Тащила она три банки “Хуча” и ее никто не заметил, пока толстая бабища, проходя мимо, не толкнула ее пухлым локтем. Одна банка выпала из-под толстовки и с грохотом покатилась по полу магазина. Дремлющий охранник встрепенулся, кассирши обернулись и уставились на девушку в куртке не по размеру.

От дикого ужаса она так зажмурилась, что чуть не треснули глаза. Ей так захотелось стать невидимой, просто до дрожи в коленках, до стиснутых кулаков. Чтобы никто ее не трепал потом за ухо, приговаривая про порченую, чтобы охранник не вцепился в нее как клещ, а люди не стали бы осуждающе смотреть. И, как не странно, это случилось. Охранник зевнул, и уселся обратно на свой стул, кассирши запикали сканером, пробивая товары покупателям. Алька тихонько подобрала злополучную банку, сунула в карман и, держа спину прямо, ровным шагом вышла из магазина к своей кампании, что ждала ее на улице. Те, увидев Алькину добычу, радостно завопили, хлопая девушку по спине.

У Альки было три “фишки”, как она это называла. “ А ну-ка отними”, “Невидимка” и “Стань красивой”. Просто надо было немного напрячься и сильно захотеть. Со временем она даже научилась не зажмуриваться от усилий. Стать невидимой для всех и таскать продукты из магазинов, вещи на рынке - легко. Отнять что-то у человека, держащего предмет в руках - секундное дело. Тот даже не понимал, что произошло, просто хлопал глазами. А вот со “стань красивой” пришлось попыхтеть.

Сначала девушка бессознательно пыталась делать милое лицо, чтобы понравиться парню из их компании, принимать разные позы, казавшиеся ей сексуальными, но Кумыкина не учла одно - тип лица “рязанское простецкое”, жидкие русые волосики, плоская грудь и объемная задница на коротких ногах как-то не очень вяжутся с сексуальными позами, подсмотренными в инстаграме у блогерш. А потом она как-то напилась на дне рождения у подруги и, глядя на девушек, которые там были, таких красивых, модных, высоких, стильных, ей так захотелось стать такой же, что она села на диван и зарыдала. На нее смотрели брезгливо и даже никто не подошел спросить, почему она сопли размазывает.

От дикой обиды Алька сжала кулаки, зажмурила глаза и глубоко вдохнула. В голове нарисовался образ, что она, Алька Кумыкина, танцует посреди комнаты как Дженифер Лопес и выглядит так же потрясающе. И что все парни смотрят на нее восхищенно, а девки злобно и завистливо. Пусть утрутся, дуры. Вот вырасту, заработаю себе на пластическую операцию и вы все увидите!

Но, пластика не потребовалась. Пока она в слезах пробивалась к выходу из квартиры, к ней стали подходить парни и спрашивать, как ее зовут и откуда такая потрясающая девушка тут появилась? Затащили ее на кухню, где сидел ее ненаглядный Витька и играл на гитаре, налили вина. У Витьки аж рот открылся и он застыл, как истукан.

Сначала Алька думала, что все над ней шутят, но потом до ее ума дошло, что видать, опять сработало, как с “невидимкой”. Она мысленно себя похвалила и стала напропалую флиртовать со всеми, кто был на дне рождения из мужского пола. Короче, ретироваться ей пришлось под угрозой выдирания волос от подруги и других девушек. Но она не расстроилась. Это была первая победа Кумыкиной. Самая сладкая месть своим подружкам, таскавшим ее с собой как фон, на котором они очень выигрышно выглядели. С тех пор прошло четыре года. Алька пользовалась “фишкой” во всех ситуациях, где это могло пригодится - устройство на работу официанткой в крупный ресторан, в Питере — чаевые лились ей рекой, в клубах, чтоб была бесплатная выпивка, когда нужен был секс, или просто развлечения, за которые платить она не собиралась. Красивым все легче дается. Одно было плохо. На фото, и в уставшем состоянии, она опять была та же рязанская рожа с толстой и низкой жопой. Да и ладно, в соцсети можно выставить фото тех, на кого она хотела быть похожей.

А сейчас Алька просто была на расслабоне, качалась на качелях, докуривала сигарету. Кофе бы ей еще, и вообще зашибись.

Пыжик метался по детской площадке как черная пыхтящая молния, пометил все столбики, погонял снулых воробьев и закрутился возле мусорки. По дороге возле дома прошел дворник-узбек, говорящий по скайпу с кем-то на своем языке, Алька затушила окурок и культурно, набросом, кинула его в урну. Из кустов раздался треск ломающихся веток, на площадку вывалился молодой человек, странновато одетый для питерской осени. На нем были короткие шорты, высокие ботинки, из которых выглядывали белые носки, и кожаная потертая косуха на голое тело. Черные волосы, стриженные в каре по ухо свисали на лицо.

— Бомжур, мадам! — парень зачесал рукой волосы назад. — Это я где?

“А ничего такой…” — подумала Алька. А потом внимательней разглядела парня.

— Ааав! — сказал Пыжик.

— В Караганде. — скривилась Кумыкина, поняв, что ей ничего не светит, даже если использовать “фишку”. Подведенные черным глаза и рот, тоже в черной помаде - в сознании недавней жительницы маленького городка такой парень был явно не пригоден для девушек.

— Че, заблудился, от своих отбился? Чеши отсюда.

Бульдог тоже не рад был появлению незнакомца и яростно залаял.

— Пыжик, заткнись! — Алька чуть напряглась, как всегда делала, чтобы собака не нассала на ее дверь и ждала. Пес сел и замолчал.

Странный парень еще немного поразглядывал девушку, сидящую на качелях, собаку, одна бровь его взметнулась вверх, губы в черной помаде презрительно съехали вниз.

— Шваль необученная. — выплюнул он и пошел к дому.

— Че сказал, сученыш? — вскочила Алька.

Молодой человек обернулся, ехидно улыбаясь :

— Пыжик? Чижик- пыжик, где ты был?... — зазвенел хрустальный голос во дворе утренней пятиэтажки, — На Фонтанке водку пил.

Он пел и шагал по детской площадке. Дойдя до железного турника, хлопнул по нему ладонью. И в рамке турника словно открылась дверь в другое место. Там было не утро, а поздний вечер или ночь. Блики от светящихся окон отсвечивали на мокром, после дождя, асфальте, там было лето, шелестящее зеленой листвой в свете фонарей. Пыжик вскочил и рванул в этот проем, тут же скрывшись в темноте. Странный парень все стоял и напевал песенку про чижика-пыжика, издевательски меняя тональность. То тонким детским голоском, то басом, а то как в первый раз, кристально чистым, красивым высоким голосом.

Алька не понимала, что происходит. Может, это она спит еще и все это ей снится? И сейчас выбежит бабка с хворостиной и будет орать, что спать надо по ночам?

— Пыжик, ко мне! Иди сюда, скотина! Ко мне! — она кричала, не решаясь приближаться к парню, который корчил ей рожи, вилял задницей в коротких шортах, дразня.

“Ну, ща я тебе, обдолбыш, покажу ступинских девчонок. И не таких разматывала.” — уже примерившись, что зарядит ему сначала кулаком в живот, а потом в глаз, Алька ринулась к парню, сжав кулаки. Ладони стало жечь огнем, волна ярости словно подняла волосы на голове и загривке, где их отродясь не водилось. Парень, сделав испуганное лицо, прошел в портал, открывшийся в рамке турника, девушка влетела следом, норовя ударить наглого говнюка, но он скользил по теплому воздуху, плавно перемещаясь кругами вокруг Альки, паря над землей так, что между его ботинками и асфальтом можно было просунуть пачку сигарет. И пел детским голоском, кривляясь, как мог :

— Чижик-пыжик, где ты был… На поминках ведьмы пил. Ведьма сдохла, хвост облез, кто промолвит, тот и съест!

И тут Альке стало страшно. Почему она не может проснуться? Ведь люди летают только во сне, пусть даже так низко над землей. Она тоже так иногда летала, когда бабка особенно мозг выжирала или день плохой. И Пыжик пропал. Что она скажет Изольде Модестовне? Она перестала махать кулаками, прыгая в попытках достать красавчика в косухе.

— Это мы где? — рассматривая ночное лето во дворе дома, Алька даже не надеялась получить ответ. Сон же.

— В кабзде. Ты. А я - у себя дома,  дура.

Парень протяжно свистнул, словно подзывал такси в Нью-Йорке. Девушка все вертела головой, пытаясь понять, как ее из осени перенесло в летний Питер, и где этот чертов Пыжик, ведь если он убежал, и не вернется, Изольда будет переживать, а сердце у нее совсем плохонькое.

Из-за угла пятиэтажки выбежала свора собак. Просто куча черных, остроухих, похожих на доберманов, но гораздо крупнее. Собаки лаяли и хрипели, слюна, поблескивая в свете фонарей, капала на асфальт.

— Пыжик, Пыжик, ко мне! — истерично заорала Алька.

Стая собак могла разорвать маленького толстенького бульдога, тем более тут, в этом непонятном месте

.

— Не ори, малахольная. Это моя лягушонка в коробчонке едет. — парень опять скривился и цыкнул зубом. — Откуда вы все лезете, а? Найди себе учителя, убогая.

“Какого учителя?” — Альке вспомнился единственный учитель в ее жизни. В школе преподавали женщины в основном. Физрук Владимир Иванович. Зачем его искать? Он и так ей с трудом тройку натянул в аттестате. Через “козла” Кумыкина прыгала плохо.

Тем временем, стая собак подтянула за собой на вожжах что-то типа больших саней. В санях сидел еще один парень, он махнул рукой в атласной красной перчатке Алькиному врагу, а тот радостно поскакал к поданному транспортному средству.

— Иди обратно, — крикнул он, — ворота открыты. Скажи: “Хочу в Явь”, и стукни по железу.

Упряжка черных доберманов тронулась, как только парень в шортах сел в повозку. Вихрем их вынесло в арку между домами, и стало тихо. Только шепот листьев да нервное жужжание фонаря над детской площадкой.

Откуда-то, пыхтя и хрипя, прибежал Пыжик. Завертелся у Алькиных ног.

— Что, зассыка, как мы домой пойдем, а? — скорее всего у самой себя спросила Алька.

Здесь вроде все было, как дома. За исключением летней погоды, какого-то легкого воздуха, который пах перетертой зеленой травой и цветущим жасмином. Теплый свет ночных фонарей покрывал золотистыми бликами мокрый асфальт, в знакомой пятиэтажке горели окна, демонстрируя вечерний театр теней на задернутых шторах.

Да ладно, Алька же не может не узнать свой дом. Она живет в нем уже почти год. Вот второй подъезд, вот окна бабы Любы на первом этаже, занавески в красную клеточку. Вот лавка перед подъездом. А вот двери в него, крашеные в серый. На подъездной лавочке сидят… сидят… На подъездной лавочке сидели два плоских старичка. В полосатых черно-белых пижамах, Алька такие только в фильмах 30-х годов видела. Там, где поет эта дама в белых воротничках. Любовь Орлова. Бабка ее очень уважала.

Очень худые, высохшие до костей, с поблескивающими искорками в провалах глазниц, два сухоньких старичка, опирающихся на трости, сидели перед ее, Алькиным, подъездом. Никогда она там таких пенсионеров не видела. Но, может, они только ночью выходят? Подышать воздухом, и все такое.

Пока девушка тыкала кнопки домофона, то и дело дергая наконец-то прицепленного на поводок бульдога, парочка на лавочке заливалась скрипучим смехом, разговаривая между собой закрученными по кругу фразами.

— Видал, в 47-ой сегодня? Видал, ел? Видал? А я съел. Ахахахах…

— Видал, в пятой сегодня? Ух, она аж стакан разбила! Видал, ел?

— Ты в 28 видал? Я там ел. Ахахах… Он так дверь - хлоп! Она орет: “Тварь!”, а он ей - на! Ух, хорошо. Я поел.

Старички противно хихикали, крутя плоскими лицами. Больше они походили на героев советских мультиков, типа первого “Кота Леопольда”, плоские картинки, только что ветром их не сдувало. Кнопки домофона проскальзывали, не нажимались, как будто намазанные жиром.

— Смотри, смотри, — заскрипело у Альки за спиной, — она кнопки жмет. Аххаххахи! Она с той стороны. Как пришла? Как пришла?

— Стригой привел, привел. Ты видел? — ответил другой плоский старик, — На собаках уехал. Собаки, помнишь? Э-э-э, да ты, старый , ничего не помнишь.

— Чей-та? — возмутился тот, что сидел ближе к Альке, и вперился в ее спину провалами глаз, — Помню, помню. Ел ее. У нее ворона. Не знает, не знает. Что делать - не знает. Дурочка с деревни.

Старички засмеялись, у подъезда словно зашелестела бумага, заскрипели несмазанные петли всех дверей в доме, защелкали замки, отмыкая для потусторонних гостей проходы во все квартиры. Чтобы они ели. Жрали эмоции тех, кто там живет.

От отчаяния, от этих кнопок, которые не хотели складываться в привычный код, открывающий дверь, от мерзких хихикающих ехидных голосов, доносящихся от лавки, Алька хлопнула по железной двери подъезда ладонью,так, что пальцы онемели. В мозгу четко пронеслось: “ Хочу в Явь!”. Пыжик захрипел, подъездная дверь стала светлее, на Альку брызнул освежающий осенний дождик, промозглый ветер напомнил, что здесь его владения. А мутное, негреющее солнце может катиться себе за серые тучи, где ему в Питере самое место.

В комнате было тепло и тихо. Только Муня неспешно ковырял свой клюв когтем, шурша крыльями. Кофе остывал на дне чашки. Алька все так же не могла понять, где это она была утром в вечернем городе? И этот парень мерзкий, что на собачьей упряжке уехал, и старики картонные у подъезда на лавке… Что это? Кто это был?

Крыша у тебя уехала, Кумыкина, думала Алька, собираясь на работу. Пить надо меньше. Вона как тебя белка-то пришпилила. Мультики со старичками плоскими. А вот реально, если у подъезда будут сидеть Губка Боб и Патрик? Ты чего будешь делать? Пыжика на них натравишь? Пыжик, кстати, после прогулки стал какой-то очень резвый и, как щенок, носился по коммуналке, даже Изольда Модестовна выползла из своей комнаты на кухню, и рассказала Альке что как она Пыжика погладила, так стало ей легче, очень благодарила , что не бросает ее соседка на произвол судьбы, ну и песика ее тоже.

— Любишь пёськов?

— Что? — Алька не расслышала.

— Пёськов любишь? — старушка улыбалась, аж видно было где заканчиваются ее вставные челюсти. — Пёськи. Пыжик. Гуляешь с ним. Он хороший.

Алька пролила кофе из турки на клеенку стола. Что у бабки с головой? Бредит уже.

По дороге на работу девушку знобило. Все время не давала покоя мысль, что в ее жизни что-то не так. Вчера ей показали запретное. Запретное лето, в том городе, где она живет, на той же улице и у того же дома. Но она там была как потерянный щенок, ничего не понимала, и еще тот, кто ее туда завел - отвратительный тип, над ней смеялся, но и дал совет, как вернуться обратно. И у нее получилось. Альку раздирало.

Ей хотелось и еще раз пройти через турник, в лето на ее улице, хотелось еще раз вернуться. Она догадывалась, что она может, вроде. А если нет? А если не получится в этот раз? Мысли стучали в мозгу, путались, сталкивались друг с другом, вызывая Альку на ДТП, как ту, кто сможет их растащить. Получалось плохо. Сумбур царил в голове Кумыкиной. И курить хотелось.

Мелкий моросящий дождь молотил в клетчатый зонтик, запахи из кофеен на Невском отзывались спазмами в животе девушки. Витрины, светящиеся рекламы, стеклянные двери, из которых выходили довольные люди со стаканчиками в руке - все это Альку дико раздражало. И вот, здравствуйте, посреди тротуара стоит он. Лошара, разглядывающий что-то в небе. В одной руке - высокий стакан с кофе, в другой - только что прикуренная длинная сигарета. Алька даже ни секунды не думала. А ну-ка, отними! Чуть напряжения, и вот уже вожделенный стаканчик и сигаретка в Алькиных руках, а лох так и остался озираться у двери очередной кофейни.

Обжигающий глоток, горький обволакивающий вкус, первая затяжка никотином - это такой ка-а-айф…

В спину толкнуло, как будто по хребту заехали доской, откуда-то окатило холодной грязной водой, намочив Кумыкину с ног до “крысиного” хвостика на голове. Резко развернувшись, девушка успела заметить, как тот “лошара”, у которого она только что отняла кофе и сигарету, стоит, выставив перед собой ладонь, а все лужи на тротуаре собираются в один поток. Прямо в лицо жестко хлестнуло грязью, вперемешку с мусором и окурками.

— Получила? Обтекай! — мужчина отряхнул ладонь и презрительно скривил губы. — Ты с кем тут такие шутки шутить собралась, девочка?

По лицу девушки медленно стекала питерская грязь, чужая сигарета намокла и висела унылым концом, стаканчик с кофе был уже смешан асфальтовой пылью, нервной дрожью пальцев и страхом.

Глава 5

Санкт-Петербург, 48-24 часа до Разлома

Чуйка не подвела Разова. За ними следят. Спросив у Сёмы, где пистолет, который накануне был обрызган святой водой, киллер крепко сжал его в руке и оглядел двор. “Леший, значит. Ты же тут, я это понимаю, но где?”. Наугад сделав несколько выстрелов, мужчина прислушался. Семён же пока удерживал на лавочке их перепуганного товарища.

“Кошку случайно убил. Жаль. Ладно, поиграем в морской бой, гаденыш.” — подумал киллер и снова выстрелил несколько раз.

В считанных метрах от них послышался звук падающего тела. “Вот и ты, дружок!” — Разов сделал два контрольных в ту сторону и закурил. “Леший, невидимый мудак, просто так хер распознаешь его!”. Чуйка подсказывала, что теперь нечисти поблизости нет. Павлуша выглядел слишком удивленным и растерянным, не похоже, что он сам договорился с той тварью. Значит, его пасли от дома бабы Нюры или Смоленска, следовательно — дело плохо.

— Тащи его до себя, я в магазин и подойду позже, — соврал киллер и направился во дворы.

Бывший военный, приставив к коммерсу ствол, повёл того в сторону безлюдной тропы.

Разов, оказавшись вдалеке от посторонних глаз, вошёл в транс. Питер поплыл, вместо него начали проступать очертания леса. У знакомого поваленного дерева киллер увидел сестру Гамаюн. Чудо-птица с сочувствием смотрела на него и теребила когтистыми лапами ствол.

— Я дала тебе шанс на грани моих сил. Нарушила Договор. А ты ведёшь себя как ребёнок! Очнись!

От её крика повалились деревья, а тучи, застилавшие небо, разошлись в стороны.

— Да что я, мать, сделал не так?!

— Оля сама не ведает, что привезла в город. Теперь я это вижу, а ты — чувствуешь. Просто пользуешься методами, к которым привык. Павлушу шибко не трожь, он из своих, на Нюры у него свои планы.

— И что мне теперь делать? — удивился мужчина.

— Объединиться с Ольгой и нашими, что в подполье. Не вся нечисть готова к восстанию.

— А как?

— Да что ты заладил свои вопросы? Ответы сам знаешь, найди их в себе наконец!

Птица, взмахнув крыльями, устремилась ввысь. Порыв ветра обдал киллера жаром и заставил очнуться.

***

Когда Разов вернулся в квартиру, Семен готовил набор. Плоскогубцы, паяльник, длинные иглы, несколько скальпелей и утюг подтверждали серьезность намерений. Коммерс сидел, привязанный к стулу, и плакал.

— Дурак? Приказ был?! Отвязывай живо! — скомандовал киллер.

— Наконец-то дошло, мракобес, — внезапно раздался изо рта Павлуши голос баб Нюры.

Мужчины ошарашенно уставились на бизнесмена. Вроде он, как и был: потрепанный с дороги, испуганный и бледный, как смерть. Но откуда взялся голос той бабки?

— Вижу, дураки, удивляетесь. Не опустила я его просто так к вам. Я в его теле сейчас, не поняли, придурки? Отвязывайте уже, пощадите старуху, вашу мать!

Разов освободил ведьму и протянул ей несколько сигарет, после чего сам закурил. Семён непонимающе хлопал глазами.

— Виделся с сестрой Гамаюн. Она говорит, Оля сама не знает, что сюда привезла и надо собирать местную оппозиционную нечисть.

— Надо, внучек. К нам целая орда идёт. Э, мракобесы, слышьте сюда, это нормально, что у меня от страха хуёк чуть привстал?..

***

В логове Оли творился цирк. Прыткая девица убегала от Дылды, который пробовал её успокоить. Заклинания не действовали, Алька интуитивно их отбивала. Поняв, что колдовством ничего не решить, ведьма полезла в кладовку, откуда достала бейсбольную биту.

Когда визжащая девица в очередной раз пронеслась мимо неё, Ольга ударила. Гопник участливо подставил стул и попросил найти верёвки или тряпки, которыми можно связать “эту сумасшедшую девку”, пока она без сознания.

Им и так стоило великих усилий затащить молодую колдунью домой, застав её врасплох. Да и сами Дылда с Олей не ожидали внезапного пополнения. Ведьма, мать её, ведьма! Неопытная, работающая интуитивно, нежели профессионально, но сильная, даже Оля меркла на её фоне.

— Алька, отпей, — Оля протянула ей магический энергетик, разбавленный феназепамом.

— Ворон и псина… Модестовна меня убьёт…— бредила Алевтина, пока ей насильно вливали в рот зелье. Часть его пролилась на ковёр, но результат был достигнут.

— Смотри на меня. Создай мыслеобразы последнего, что видела за эти несколько дней. Не уходи, слышишь меня? — колдунья потрепала девушку за щёки.

Перед Олей предстали эпизоды мелкого колдовства и прогулки с собакой. Затем колдунья от удивления закусила губу. Водяной увёл Алю в мир нечисти. Ненадолго, но этого было достаточно, чтобы юная ведьмочка чуть не тронулась разумом. Силы нечисти крепли с каждым днём, будто у них появился новый повелитель. Но тот мальчишка...нет, он был явно против надвигающейся угрозы. Было в нём что-то...родное? Понятное всем? И он боялся. Ужасно боялся, это Ольга прочла в его взгляде. За шалостями скрывался страх. Нечистый искал поддержки.

— Как девка оправится, поедем в тот двор.

Дылда кивнул. Ему уже не впервой теряться в догадках и плыть по течению. Компания двух симпатичных, пусть и поехавших девушек, отчего-то внушала доверие. Во всяком случае, всё лучше, чем сидеть в комнате под суровым взглядом деревянной фигурки черта.

Продолжение следует

Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:

Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008

Сбербанк: 4274 3200 7677 7633

Думаю, и мой соавтор будет только "за" .

Вторая часть романа напрямую связана с циклом Гоп-стоп и дедовские письмена, скоро выйдет его третья часть, которая объяснит, как встретились герои этих, казалось бы, разных произведений.

Предыдущий пост с прологом и главой 0:  Ведьмы уходят в небо/Шабаш ведьм-2 (Начало, первый фрагмент)

Глава 1

Смоленская область, 4 дня до Разлома

Баба Нюра привела участок в порядок. Только пустота на месте бани напоминала о недавних событиях.

Павлуша, окрепнув, помог ведьме с хозяйством. Тщетно пытаясь что-нибудь вспомнить, коммерс часами молчал. Иногда он на мгновение застывал, будто приходили воспоминания. В те минуты пенсионерка напряженно всматривалась в глаза мужчины, силясь различить, что у того на уме. Заклинание забвения исправно работало, но даже оно не могло затмить беспокойство или душевную боль.

Тем промозглым утром баба Нюра зарезала нескольких куриц и, покуривая, направлялась к крыльцу. Павлуша встретил ведьму в непривычной для него позе: он стоял, сложив руки на груди и нервно посапывал, готовясь начать монолог.

— Надоел тебе сельский отдых, я вижу, — опередила его старуха, — да и бизнесы эти...будь они неладны, без тебя долго не проживут, понимаю.

С тощих плеч коммерса будто свалилась гора. Облегченно вздохнув, он кивнул. Недавно он приехал в деревню, словно от чего-то сбегая. Последующие недели из памяти стёр самогон и серые осенние дни, похожие друг на друга. Сейчас, вдыхая прохладу утренних сумерек, мужчина осознавал: отдых закончился. Ему было неловко так внезапно покидать пожилую женщину, столь любезно терпевшую его эти дни. Но что-то неприятное копошилось в душе и куда-то звало.

— Да ещё надо мне съездить в Питер. На пару дней, наверное, по делам, — сам того не ожидая, выдал мужчина.

Баба Нюра, казалось, помрачнела, но мгновением позже, затушив окурок, ласково улыбнулась.

— Поможешь старухе кур ощипать? А потом я тебе собраться помогу, гостинцев в дорогу наберу, а то что, голодный в поезде будешь ехать? А он ужо вечером будет, из Смоленска пойдёт!

Проводив постояльца на кухню, ведьма с неожиданной прытью притащила тушки птиц и отправилась в сарай за яйцами. Во всяком случае, так она сказала Павлуше.

Там, в привычном полумраке, ведьма расстелила на полу плащ. Уколов большой палец правой руки, собрала немного крови в ладонь. Затем, глядя в неё, как в зеркало, произнесла: “куда дорога дальняя попутчиков ведёт? Какую цену судьбушка за это всё возьмёт?”. Ухмыльнувшись глупому ритуалу, баба Нюра с любопытством посмотрела на магический экран. Тот прошёл алой рябью, затем пенсионерка побледнела и схватилась за сердце. Над Санкт-Петербургом в виде облаков плыли несколько всадников. Смерть, гром и молнии следовали за ними. На город опускалась зловещая тень.

***

Узкий пролесок сотрясался от грохота барабанов. Небо походило на треснувшее стекло: там паутиной застыла ветвь молний. Осколки небосвода падали один за другим, а их место занимала алая пустота.

Голоса сотен тварей сливались в один. Павел не знал, на каком языке они говорят, но чувствовал, что это — боевой клич. Деревья, объятые синим пламенем, падали на истекающую гноем траву. Из земли клубами повалил дым, распространяя зловоние.

Мужчина инстинктивно попятился, но тут же упал: ногу опутала коряга. Белая, похожая на костлявую руку, она не отпускала коммерса, как бы тот не сопротивлялся. Мимо, отражаясь в языках пламени, шёл Легион. Обезображенные адом лица солдат были полны решимости и нечеловеческой злобы. Копейщики, алебардисты и мечники следовали друг за другом. “Сколько их? Откуда они”? — пронеслось в голове, Павел начал считать стройные ряды войска, но вскоре остановился. За пешими воинами понеслись конники. В ржавых доспехах, с причудливыми орудиями, они, казалось, светились тьмой. “Это...это, чёрт, невозможно!” — одними губами прошептал бизнесмен. Лошади, больше похожие на скелетов, перешли на галоп.

Наконец, когда барабаны затихли, а упавшие деревья начали тлеть, на поляне показался командир Легиона. Внешне он походил на человека, если не считать алого нимба над головой. Тонкие губы монстра растянулись в улыбке, а в его глазах Павел с ужасом различил очертания Петербурга. Их взгляды на мгновение встретились, после чего мужчина провалился во мглу.

***

Стук поезда привёл коммерса в чувства. Тяжело дыша, он стряхнул со лба пот, размялся и окинул взглядом пустое купе.

За окном неистовствовали ветер с дождём, вдалеке слышались раскаты грома. Не их ли спящий мозг принял за барабаны войны?

Потянувшись за самогоном (баба Нюра собрала ему в дорогу целый рюкзак), мужчина поежился. На столике откуда-то появилась чёрно-алая лента. Не придумав ничего лучше, Паша понюхал кусок ткани (тот пах гнилью пополам с гарью) и вместе с очередным залпом молний он вспомнил всё. И, холодея, кивнул: “да, что-то определённо грядёт”.

Глава 2

Санкт-Петербург, 3 дня до Разлома

Ночь с пятницы на субботу не оставила тишине шансов. Танцпол клуба разрывался от выпивших малолеток. Очередь к бару тянулась чуть ли не до входа в заведение; официанты едва справлялись с нагрузкой. За одним из столов, спрятавшимся в тёмном углу, сидели двое. Девушка лет двадцати и тощий высокий парень, с виду — её ровесник. Не зная о буре на улице, парочка флиртовала.

— Так ты местная? — наклонившись к спутнице, спросил юноша, пытаясь перекричать музыку.

— Что ж...так получилось, что да, — ответила Оля, — выпьем ещё?

— Ниче се! Шустрая ты, — растерялся паренек гоповатого вида, — клофелинщица, что ли? Напоишь ща...

— Нет, просто ведьма, — призналась женщина, — тебя такие пугают? А то сердце на ритуал возьму! Съем! — пьяная Оля игриво щелкнула Дылду по носу.

— Я, ващет, по иным мирам путешествовал с другом! Хошь меня бабскими штучками запугать?!

Колдунья вздрогнула. Окинув спутника ведьминским взглядом, она поняла: Дылда не врёт. Неужели, как они с Разовым, с нечистью бился? Нет, вряд ли, типаж не тот, силы у него нет. Тогда как? Поймав заинтересованный взгляд Оли, парень продолжил:

— Да был там дед один, который мог видеть дома из параллельных миров, так вот…

Оля щелкнула пальцами, убирая возле них лишние звуки. Ей было интересно услышать рассказ.

— А-а-а-а, — одобрительно кивнул юноша, — действительно, ведьма, так вот…

Женщина слушала его, затаив дыхание. Откровения гопника были для неё как глоток свежего воздуха. Как глоток, отвлекающий от недавней утраты.

— ...а после его смерти я переехал сюда. Продал машину, устроился на завод, — закончил пьяную исповедь Дылда и, погрустнев, осушил виски-колу.

— Я тебе верю, — женщина взяла парня за руку, — и тоже недавно пережила дохерищу потерь. Отвлечься хочу, понимаешь?

— Хуле тут, да, — кивнул парень.

Выйдя на улицу, парочка закурила. Град стучал по крышам домов, в небе то и дело сверкали молнии.

— Чё-то непонятное с Питером, — заметил гопник, — такси вызывай, дорого в баре пить. Давай, у тебя?

Поежившись, ведьма последовала совету. Чуйка твердила: “впереди буря”. Но алкоголь спасал от паники. К удивлению, Оля мыслила трезво: пока всё равно ничего не понять, так почему бы не провести ночь с этим парнем? Без интима, конечно, но и разговоры об иных мирах и неведомом колдовстве — тоже неплохо.

— Четыре утра, пока приедет, — начала было ведьма, но водитель нашелся через пару секунд, — что ж, будет скоро...

Глядя в приложение, колдунья потушила сигарету и взяла гопника за руку. Так ей было спокойно, уютно. Садясь в такси, Оля привычным движением включила плеер, доставшейся ей от Разова. Как водится, случайная песня идеально подходила под настроение:

Если Вселенная бесконечна действительно

Значит, есть куча копий нашей планеты:

Где-то щас происходят те же события

Копия меня пишет копию песни этой

Если Вселенная бесконечна и вправду

То прямо следует из этого факта

Что ты точно так же ждёшь, когда я вернусь обратно

Где-то там, в глуби далёких галактик

То есть, не ты, конечно, а твоя копия

И не меня, а мою копию, конечно

Если, конечно, всё это — не утопия

И Вселенная действительно бесконечна

Действительно бесконечна…

Услышав, что играет в наушниках Оли, парень робко улыбнулся. Эта песня тоже внушала ему надежду. Кто знает, может быть, он ещё встретится с другом? Как Noize поёт, в глуби далеких галактик? Тем временем, певец продолжал. Вслушиваясь в текст песни, юноша и ведьма потеряли бдительность. Ревя мотором, в такси врезался чёрный фургон. Несколько раз перевернувшись, легковушка вылетела на тротуар, упершись в фонарный столб. Удар сопроводили громовые раскаты. Несколько молний ударили в землю возле покореженного Рено.

Длинный осколок стекла вошёл Дылде в шею. Зажимая рану, гопник попытался выбить ногами пассажирскую дверь, но та не поддалась. Оля, потеряв сознание, пускала изо рта пузырьки крови. Таксист, что-то вскрикнув, тут же умолк, получив пулю. Дылда, теряя сознание, почувствовал, как чьи-то сильные руки открыли смятую дверь и вынесли его из машины. “Оля!” — испуганно подумал юноша, краем глаза видя, как какой-то мужик шарит в её карманах, затем — в рюкзаке. “Это что за…” — мысль оборвалась. Сознание покинуло парня.

***

Заклинание формы вернуло колдунью к прежнему состоянию. Женщина с трудом вылезла из машины и, прикрыв колдовством глаза редких зевак, склонилась над юношей. Тот уже покидал материальный мир, но боролся за жизнь до последнего. “Упёртый какой” — с ноткой зависти подумала Оля, затем сконцентрировалась, собирая из прохожих ручейки сил. Ещё несколько минут — и колдунья не смогла бы помочь. Всё-таки вырвать чью-то жизнь из потустороннего мира — это одно, а спасти ещё живого, пусть и тяжело раненного человека, — совершенно другое.

Сломанные пальцы с трудом сплели заклинание. Выругавшись, ведьма посмотрела на юношу и, спохватившись, обработала тому шею, устранив повреждения.

— О-о-ой… Голова… — внезапно очнувшись, замычал Дылда, но Оля быстро заткнула его.

— Сейчас встаем и уходим. Быстрее!

— Машина! Там…

— Я знаю. И чё!?

Закинув руку шатающегося парня себе на плечо, женщина ускорилась. Парочке повезло: мгновением позже сильный ливень скрыл их фигуры из виду. Тогда же заклинание отвода глаз рухнуло: очевидцы аварии поспешили к покореженной машине, но обнаружили там лишь тело таксиста.

“Что ж...предчувствия ведьм не обманывают. Что-то с миром не так” — думала Оля, — “тут без бабы Нюры не обойтись. Будь она неладна, старая сука!”

— Ты знаешь, я — ведьма? Чтобы не удивлялся потом.

— Уже говорила. Давай! — кивнул едва живой парень, предчувствуя колдовство.

Мгновением позже какая-то сила перенесла их на десяток километров, выкачав из обоих последние силы. Оказавшись на мягком белом ковре, гопник и ведьма перевернулись на спины и, тяжело дыша, уставились в потолок.

— А до Владивостока смогёшь?

— Нет. Только на короткие расстояния и очень редко, — с трудом встав на четвереньки, колдунья поползла к шкафу. Телепортация далась тяжело: не восполнив энергию, она вскоре умрет. Эта мысль придала сил. Их хватило ровно на открытие ящика и осушение заветного бутылька. После Оля, прокашлявшись, снова рухнула на пол.

Тем временем дождь прекратился. В окна пентхауса проникли первые лучи солнца, осветив окровавленный пол и двоих мирно посапывающих людей.

Глава 3

Смоленская область-Санкт-Петербург, 3 дня до Разлома

Баба Нюра подготовилась к ритуалу. Окунув кисточку в бадью с кровью нечисти, ведьма начертила на полу круг. Зажгла десяток церковных свечей, поставила рядом с собой бутылки крещенской воды. Отогнала посторонних сущностей дымом шалфея и папоротника. Сжимая в руках ленту птицы Гамаюн, старуха прошептала заклинание и с замиранием сердца погасила на кухне свет.

Ответа долго ждать не пришлось. Вместе со сквозняком в дом пришел Гость. Его настоящие имя было скрыто пылью веков, что не давало ведьме полной власти над сущностью. Но это не мешало беседе. Гость, оказавшись на стуле, недовольно заёрзал, потом, поняв, что не выберется из-под защитных чар, заворчал.

— Не доверяю тебе, уж прости старуху. Да и годы не те, — в тон ему ответила бабка.

— Договор ты нарушила. Ради чего? — поставленным тенором спросил Гость.

— Мы с вашими решили проблему и уладили этот...как его? Инцидент.

— Знаю. Но ты выиграла отсрочку, не больше. Легион Пирея готов и выступает через несколько дней. Кто-то из ваших — предатель. Им дали точку сбора из этого мира.

Ведьму прошиб холодный пот. Хоть она считалась самой опытной в ковене, ни о каком легионе Пирея не слышала. А заявление о предательстве заставило её сердце учащенно забиться. То грозило вот-вот вырваться из груди. Оля? Неужели, она?!

— Не знаешь Пирея? Ты и не могла знать. Это было в момент заключения Договора, — пояснил Гость.

— Расскажи.

Собеседник усмехнулся и, взмахнув когтистой рукой, указал на пачку сигарет рядом с ведьмой. Та поняла всё без слов и передала Гостю несколько штук “Парламента”. Тот закурил и начал рассказ.

— Больше тысячи лет прошло, а помню, будто это было вчера. Мы открыли Разрыв. Вы почему-то зовёте его Разломом. Из нашего мира в ваш устремились семь Легионов. Подготовленных, вооруженных до зубов и последних энергий. Тогда и вы подготовились: ведьмы, перебежчики из наших и люди, я знаю. До середины битвы силы были примерно равны. На тот момент со стороны загробного мира участвовали лишь шесть легионов. Седьмой, Пирейский, оказался в опале. Демон, сделав несколько жестов, открыл магический экран. В нём показалась сама преисподняя.

***

Лёд не покидал это место тысячи лет. Промерзшая до грунтовых вод земля выла тысячей голосов. Ветер стрелял в солдат колючими льдинками, те иногда пробивали доспехи, добираясь до пылающих тел. Над седьмым Легионом парила огромная тварь: внешне похожая на дракона, она состояла из охваченных пламенем сухожилий и лёгких. От её рёва сотрясались вершины и умирали сердца.

Пирей наблюдал за своим войском с вершины холма. Он был полон злобы: убив другого офицера, он присоединил к своим силам остатки его солдат, но плата за это оказалась слишком высокой. Сам Сатана не оценил его трудолюбия, оставив седьмой Легион в резерве. После битвы им останется только прийти в человеческий мир как охранникам, так и не разделив с братьями по оружию бремя великой битвы. Разрыв между мирами был так близко, но одновременно так далеко! Крылатая тварь не даст им пройти без прямого приказа, а сразить её не смогут даже восемьсот воинов.

— Капитан! — скрючившись в три погибели, леший подполз к офицеру, — я подглядел!

— Н-ну?!

— Четвертый легион пал. Остатки первого и шестого идут в наступление, остальные бегут. Кроме третьего — он ещё думает.

— Пал?! Бегут?! Думает?! — от крика офицера с вершин ближайших гор сходили лавины, кипела вода.

— Ведьмы! Они применили сильнейшие заклятье. Они не могли взять столько сил, но, милорд, всё-таки…

— Так приказ поступил?! Мы выдвигаемся?!

— Нет, — леший закрыл лицо длинными конечностями, ожидая удара.

— Смотри ещё раз! Армия не могла отступить, это — тактический ход, мы ещё пригодимся, — ухмыльнувшись, приказал Пирей, но задумался.

Собери они всех, кто уклонился от боя, был бы ещё легион. По всему миру остались несколько сотен нечистых — чем не сила для наступления? Заменили бы позорно разгромленный четвертый Легион. Тот и раньше не славился доблестью, — Пирей считал их высокомерными выскочками. Половина — бывшие ангелы, оставшиеся — мелкие бесы из опустившихся клириков, богословов. Как эти черви могут трактовать слова Создателя, когда тот покинул мир несколько тысяч лет назад? Но замысел их Владыки велик. Тот не мог дать слабину, как показалось офицеру сначала. Это точно тактический ход: вывести третий Легион из боя под видом бегства, а затем ударить им в слабое место врага! А сбежавшие...или они укладываются в план Повелителя, или будут жестоко наказаны. Значит, седьмой Легион тоже понадобится на поле боя и сможет доказать свое превосходство!

— Милорд!

— Говори, леший.

— Половина третьего легиона сбежала, из оставшихся многие уничтожены. Из остатков легионов капитан Джисер собрал передовой отряд, но Владыка…

— Приказал нам идти? — в глазах офицера заплясало синее пламя, но разведчик быстро потушил его.

— Вызвал представителей людей и ведьм на переговоры. Чары выкосили и тех, и нас, мы не можем...простите, мы не можем продолжать битву, иначе род проклятых может не возродиться, милорд.

Даже тварь, парящая над Легионом, содрогнулась от крика офицера. Его солдаты, услышав негласный приказ, выстроились в противоположную сторону от Разрыва.

— Я не могу принять перемирия. Мы с моими воинами уходим назад. И клянусь своей честью! Вы нас не найдёте, а мы не придём, пока не придёт час расплаты и лично Повелитель не призовет нас!

После этих слов седьмой Легион просто исчез. Вернувшись с поля боя, иная нечисть так и не смогла понять, куда ушёл Пирей. Казалось, его не было в обоих мирах, даже давние его знакомые, не признавшие Договор, не смогли связаться с офицером и его войском. Тогда многие подумали, что всё было кончено.

***

Баба Нюра закурила вместе с Гостем и почесала лысеющую макушку. С теми, кто не участвовал в войне она общалась и раньше, с той же Гамаюн. Но никто из потусторонних не говорил о Пирее.

— Я знала, что после Договора род ведьм начал уходить. Знала же, старая дура! Но не знала — какой ценой. Это всё то заклинание?

Гость устало кивнул. “За победу вы заплатили на тысячи лет вперёд. Во всём мире вас осталось не больше сотни. Чаще всего вы живёте по-одному или максимум вдвоем-втроём. Ваш ковен был самым крупным объединением, а теперь его нет. Другие разрознены, а значит — слабы” — мысленно ответил демон.

— Слышь, окаянный, а кто мог наш ковен предать?

— Остатки ковена, ведьма. Ну, — Гость выпустил облако дыма, — мне самому неизвестно, но мощный артефакт из нашего мира перевезли в крупный человеческий город. Он называется Ленинград.

— Санкт-Петербург! — с ужасом поняла баба Нюра, невольно поправив Гостя.

— Возможно — обманным путём. Но сама знаешь, я буду в нейтралитете. Просто знай: Легион Пирея идёт. И древние, кто не принял то положение вещей, примыкают к нему. Нас, кто против этого, осталось немного.

— Я поняла тебя и принимаю твои слова. А теперь, окаянный, прости, мне пора заняться делами. И Питером, етить его мать!

***

За обеденным кофе Оля и Дылба наконец-то пришли в себя. Прячась от парня, ведьма периодически припадала к фляге с кровью. Слушая рассказ гопника о ДТП, женщина лихорадочно думала. “Кому надо нападать на них? Вряд ли просто случайность, если так подготовились”.

Иногда Ольга сверлила взглядом пресловутую фигурку черта, будто ища в той ответы. События последних дней сборной солянкой плавали в её голове. Плеер Разова включился внезапно. Даже через наушники до двоицы донеслась песня:

Безобидный сон младенца

Будущий борец с судьбой

Жизнь настроена на сердце

Под прицелом

Но этот путь в конце концов

Пройти придется всем

Кто-то раньше, кто-то позже

Один ли бок

И чем больше мы теряем, мы становимся сильней!

Когда

В сны размеренным шагом

Ступает легион

Уступая плацдарм

Пожарам

Мы на линии фронта

Войны с судьбой

— Легион… — задумчиво повторила колдунья и крепко задумалась.

— Я тебе всё рассказал. Твоя очередь. Чё происходит? — гопник вальяжно облокотился о спинку стула.

— Да как тебе объяснить… — колдунья вкратце рассказала о Разове и произошедшей схватке с нечистью.

— Авария как-то связана, — кивнул Дылда, — по-любому, это тот, кто знает тебя.

— Успокоил, спасибо!

— Ты не психуй, а Нюре позвони. Может, она чё-то знает.

***

Разов негодовал. Швыряя вещи, он бил мебель, кричал и курил прямо в комнате, чего Сёма от другого человека не потерпел бы. Киллер был растерян, испуган и зол. Это не укрылось от взгляда солдата.

— Теперь объяснишь?

Алексей устало упал на стул и открыл пиво.

— Наш мир в псу под хвост полетел.

— Моя тачка причём? Зачем ты меня на мокруху вписал? Трое, мать твою, тел! — хозяин квартиры вскочил с дивана и ударил Разова по лицу. Это немного отрезвило мужчину.

Собравшись с мыслями, тот ответил. Вернее показал — последняя сделка с нечистью дала ему некоторые силы. Перед удивленным Семёном открылась картина битвы Разова с чёртом, затем другие эпизоды, считая недавнюю сделку с сестрой Гамаюн.

— А Оля...сам видел, мне дорога. Но через неё в Питер привезли ту фигурку черта. Это бомба быстрого действия. Рванет через несколько дней. Поэтому не могу напрямую попросить отдать мне. Она может быть под колдовством или чем-то похуже.

— Так ты её убил?!

— Да живая она! Ведьма, я тебе говорю!

— Ладно. Окей, — Семён многое повидал за свою жизнь, поэтому легко поверил старому другу, — а этой бабе Нюре позвонить не судьба? Чё-то знает старуха!

— В нашем деле никому нельзя доверять, — начал было киллер, но его телефон зазвонил. С раздражением мужчина ответил, а затем его глаза округлились.

— Это Паша. Я в Питере. Ну, вы меня в жертву принести хотели сначала. Ну, не вы, а ведьмы эти две. Вспомнил я. Надо поговорить. Нюра твой номер дала.

— Чё? У неё не могло быть этого номера.

— Ну, меня в лесу баба Нюра спасла, не знаешь, что ли? А номер...ведьма же, ты ещё удивляешься?

— Да знаю. С какого ты тут?

— Не по телефону. Ты где?

Назначив место встречи, бывший киллер завершил разговор. Его сослуживец, услышавший диалог, выжидающе посмотрел на мужчину.

— Вот и подмога. Наверное. Выдвигаемся, до места тридцать минут. Действуем по ситуации, — с этими словами Разов вышел в прихожую и начал одеваться. Сёма, пожав плечами, присоединился к товарищу, прихватив пистолеты с глушителями.

***

Леший тенью прицепился к мужчине. Выйдя из поезда, тот кому-то позвонил, затем взял такси. Погружённый в свои мысли, коммерсант не заметил, как обивка сиденья рядом с ним провалилась, будто на него кто-то сел.

“Ух! С ветерком поедем” — улыбнулся про себя невидимка и окинул Петербург колдовским взглядом. Тучи сгущались. Пешком, вплавь, на самолетах и поездах в город стекались нечистые. Предчувствуя приход Легиона, они спешили присоединиться к нему. Вот, на противоположной стороне улицы пожилой волколак показывает внучке причудливое строение. А впереди, чрез несколько машин едут Воскрешённые: мелкие бесы в свежих покойниках. “Ха, надели их тела как костюмы! Бедный таксист, они же воняют!”. По небу, гордо и величественно, плыли змии. Леший невольно прослезился: ему нравилось быть частью большого замысла.

Дух помог таксисту избежать нескольких дорожных заторов и вывел машину на финишную прямую. Адрес, куда направлялся Павлуша, он уже знал. Правда, тот пока ни о чём не говорил. “Разберёмся на месте” — подумал леший и потянулся мыслями к своему командиру. Тот ответил не сразу, будто был занят делами. Хотя...какие дела могут быть у сущности, запертой в фигурке черта?

“Говори”.

“От бабы Нюры этот приехал в Питер. Один, но позвонил кому-то, едет на адрес. Что предпринять?”

“ Слушай и наблюдай. Пока всё”.

Таксист припарковался у неприметной пятиэтажки. Расплатившись. Павлуша поплёлся во дворы, на ходу сверяясь с навигатором. Леший осмотрелся и поплёлся за ним. Дальше, за гаражами, парень вот-вот изнасилует девушку. А в ближайшем подъезде молодёжь уже корчится от передоза. В доме напротив красовались два висельника. Люди, сами того не понимая, реагировали на надвигающуюся угрозу. Лешему это нравилось. Больно несправедливо с ним и другими поступил человеческий род.

Павлуша нашёл уединенную лавочку. Спрятанная от глаз посторонних несколькими деревьями, она как нельзя лучше подходила для наблюдения за миром гаснущих окон. Мужчина невольно залюбовался пейзажем, но внезапный толчок привёл его в чувства.

Продолжение следует

Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:

Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008

Сбербанк: 4274 3200 7677 7633

Вторая часть  романа напрямую связана с циклом Гоп-стоп и дедовские письмена, скоро выйдет  его третья часть, которая объяснит, как встретились герои этих, казалось бы, разных произведений.

Эпилог. Часть 1

10 месяцев после Разлома.

Разов крепче сжал веревки драги. Она тащилась за ним по отмели, собирая в сетку креветок и водоросли. Вода то и дело просачивалась через костюм. “Зря дырки не зашил. Зря.” — подумал мужчина и достал из верхнего кармана спецовки помятую пачку. Закурил, не сбавляя шага. Левая нога снова налетела на камень, из-за чего демонолог чуть не выронил сигарету и выругался.

Сахалинское лето не баловало теплом: дул промозглый ветер, температура едва доходила до пятнадцати градусов, а холодная морская вода сводила судорогой избитые ноги.

На берегу Разова ждал тощий парень лет двадцати.

— Чё поймал? Плескалися хоть?

Мужчина вытянул драгу на берег и смотал сетку, вытряхивая небогатый улов. Среди морского винограда и травы браконьеры увидели десятка два креветок и несколько камбал.

— В следующий раз правее возьму, там дно песчаное, меньше камней, — рассудил демонолог и плюхнулся на колени, помогая напарнику собрать креветок. Когда ведро наполнилось, парень потащил его в сторону зарослей, к металлическому бидону с морской водой. Там полиция и береговая охрана вряд ли заметят их скромную добычу. Как не раз убеждался Разов — тише едешь, дальше будешь. Желания платить конские штрафы у него не было. Сколько сейчас? Двести рублей за штуку? Бред же! Хотя...собирая за ходку от силы два килограмма сыт не будешь. Может быть, поменяться?

— Эй, Дылда! — крикнул Разов напарнику.

Тот уже схоронил улов в нычке и теперь неуклюже перебирал ногами по мокрой гальке.

— Чего?

— Сходи в этот раз ты, может, соберешь больше? Сколько там?

— Килограмм двадцать. За четыре часа, — отдышавшись, парень скинул кроссовки и заправил штаны в носки, — ща пойду.

Сняв гидрокостюм, Разов выплеснул на берег литры воды. Дылда нехотя натянул промокшую защиту. Если демонологу костюм доходил до груди, то юноше был едва выше пояса. Сделав демонологу замечание (“вот ты Алёша”), браконьер подхватил веревки драги и поплёлся по дну.

— Ускоряйся! Скоро прилив! — крикнул ему вслед Разов.

Оглядевшись, мужчина облегченно вздохнул. Справа ходили с парной драгой их коллеги по цеху. Левее, где торчал из мыса старый японский дот, каталась на квадроциклах местная молодёжь. Но что-то в этой безмятежной картине не давало Алексею покоя. Или призраки прошлого добрались до него даже здесь?..

Дылда управился за пятнадцать минут. Вытащив на берег сетку, парень обматерил сам себя.

— Штук пятнадцать поймал. Ни о чём!

Разов рассеянно кивнул.

— Уходим? Ловить тут нечего, завтра поставим сетку на краба?

— Давай.

Мужчина взвалил на плечо драгу и направился к сопке. Дылда поплёлся к зарослям, где с трудом поднял тяжелый бидон. Взвалив его на тощие плечи, парень последовал за демонологом.

Поднявшись наверх, браконьеры выбились из сил. На последнем дыхании они вытянули улов к машине, припаркованной в зарослях.

— Я тебе говорил, надо в мешки складывать, они легче!

Заводя старенький джип, Разов поморщился:

— Без морской воды креветки подохнут, не товарняк выйдет.

До времянки ехали молча, напряженно поглядывая по сторонам. Наконец, оказавшись у ветхой избы, браконьеры заговорили.

— Скупщики у гостиницы встали, отвези им.

Демонолог, кряхтя, вылез из машины. Дылда оперативно пересел за руль и неспеша погнал Surf по размытой дороге. Вечерело; откуда-то доносились звуки выстрелов, видимо, в соседнюю деревню снова вышел медведь.

Оказавшись в полумраке отсыревшего дома, Разов закурил и подхватил табуретку. Поставил её под крюком, торчащим из потолка. Затем, найдя в грубо сколоченной тумбочке верёвку, перекинул ту через крюк.

— Оля... твою мать…— с этими словами бывший киллер поднялся на табуретку.

***

Глава 0

Санкт-Петербург, 4 дня до Разлома.

Гром и молнии ворвались в город вместе с закатом. Разгоняя прохожих, они пели о надвигающемся армагеддоне. Четыре тучи, приняв очертания всадников, нависли над Исаакиевским собором. В Неве брюхом кверху всплыли тысячи рыб. Косяки птиц, пролетая над центром северной столицы, редели: пернатые, охваченные каким-то недугом, падали замертво. Пнув разбившегося перед ним голубя, мужчина средних лет подошел к машине такси.

— До метро Чёрная речка.

— Слюшай, это дорого будет, — оглядев пассажира, уточнил водитель кавказской национальности, — две тысячи, брат!

— Не брат ты…— вспомнив о приличиях, гость столицы остановился на полуслове; кивнул, — поехали, чёрт с тобой. Сумку дай в багажник закинуть.

— Э, зачем про черта говоришь? — спохватился кавказец, когда пассажир размещался на переднем сидении.

— А тебе чё? Не о шайтане же. Трогай!

Разов не без интереса посмотрел в зеркало. Позади, прямо за ним, сидел подозрительный паренёк.

— Э, водила! Ему по пути?

— Слющай, дорогой, он — мой друг, вместе катаемся, да?

— Ну, смотри... За час доберемся?

Машина, скрипнув дверьми, неспеша тронулась. Таксист включил музыку и снова оглядел пассажира.

— Доберемся, а ты откуда красивый такой будешь?

— Оттуда, где тебе, не дай бог, побывать.

— Из провинции, что ли? — раздался голос с заднего сидения, — деревенский?

Мужчина оставил вопрос без ответа. За окном мелькали мрачные улицы, иногда освещаемые вспышками молний. Начался град.

— Тебе куда? Дом скажи, — ловко увернувшись от бросившейся под колёса собаки, спросил таксист.

— Ланское шоссе, а дальше сам разберусь.

— Дело твоё, да. Видишь, погода, да? Буря опять!

— Не слепой, заметил уже. Быстрее гони, — резко ответил ему пассажир, — дела у меня.

— Все вы сначала деловые такие, куда бы деться…

Серая КИА неслась по улицам погруженного во тьму Петербурга. Убаюканный качкой, Разов задремал, прислонив голову к холодному стеклу. Поэтому он не заметил, как парень на заднем сидении полез в карман за удавкой. Таксист, переглянувшись с подельником, повернул во дворы. Убийца не успел накинуть на шею пассажира петлю. Тот, резко открыв глаза, скомандовал:

— Удавку лучше отдай мне. А ты, водила, к метро рули. Будете слушаться — останетесь живы.

Что-то в голосе Разова заставило бандитов послушаться. Разглядев оружие, мужчина улыбнулся: мастерски сделано! Гитарная струна с удобными ручками-фиксаторами, такой если не задушишь, то глотку перережешь как минимум.

— Больше никого не убьете. Нарушите приказ — сдохните сразу.

Казалось, голос странного пассажира подхватило невесть откуда взявшееся эхо. Тяжело сглотнув, водитель молча кивнул. Его коллега просто застыл, не в силах пошевелиться.

— У выхода из метро встань.

Машина припарковалась в указанном месте. Кинув несколько смятых купюр таксисту в лицо, Разов неторопливо вылез на улицу, закурил. КИА тут же дала по газам, скрываясь в вечерних сумерках.

“Сумка! Забыл!” — мужчина в сердцах сплюнул — “Уроды!”

Буря, словно почувствовав прибытие киллера, унялась. Оглядев улицу, гость северной столицы неторопливо зашагал к ларьку с шавермой, по пути набирая номер старого друга.

— Алло, Сёма. Это Разов. Ща возьму пожрать и пивас, дальше побазарим за дело. Готов?

— Разов?! Ты в городе?!

— В полукилометре от тебя, подходи к киоску, там встретимся. Ты представить не можешь, о чём нам надо перетереть!

Продолжение следует

Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:

Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008

Сбербанк: 4274 3200 7677 7633

Предыдущие рассказы:

Пушистый хвост лисицы [1/5 рассказов сахалинского цикла]

Последний шаман [2/5 рассказов сахалинского цикла]

Последняя сигарета [3/5 рассказов сахалинского цикла]

Черти носят "Адик" [5/5 рассказов сахалинского цикла]

В жизни каждого мужика

наступает такой момент:

стать хранителем маяка,

он живёт, тем желаньем согрет.

1

Растолстеть. Собирать сединой

дым от трубки: привычный, густой.

Завести себе пса или двух,

вместо глаз полагаться на слух,

чтобы слышать, как с края земли

черепахой ползут корабли.

И мигать фонарём им в ответ,

мол, такой сухопутный привет

тем, кто где-то вдали ведёт бой

с непогодою, морем, судьбой.

2

Просолившись на ветре морском,

рассуждать ни о чём, обо всём.

И ходить так лениво, легко,

будто ты уже средь облаков.

А однажды, увидевши свет

от такого же мужика

улыбнуться:

его момент

стать хранителем маяка.

Автор оригинаала:  @SillyWalks

Глава 1. Вахта и мешки с рисом

Как многие сельские магазины, “Рассвет” работал по желанию левой пятки хозяина. Покупатель, нажав на замызганную кнопку звонка, мог прождать пятнадцать-двадцать минут, пока сонный предприниматель открывал торговую точку. Запуская посетителей в тесный контейнер, Андрей закуривал и шёл за прилавок. Там, помимо еды, находили пристанище самые разные вещи. К примеру, иголки и нитки соседствовали с газовыми баллонами, а таблетки от головной боли лежали рядом с углём для мангала.

В этот раз Андрей встретил завсегдатаев коротким кивком и, вопреки ожиданиям, не закурил, а припал к бутылке с водой. “Понятно, опять ночью пил” — подумал тощий мужчина лет тридцати и ткнул друга в бок, мол, смотри, не одному тебе плохо.

— Пива Корсаковского две полторахи, чипсов каких-нибудь и…— покупатель ненадолго задумался, — огурцы есть?

— Рассола возьми, домашний остался, — начал было Андрей, но его сразу же перебили.

— Вижу, тебе не очень помог, давай огурцов. Кстати, — зачем-то перейдя на шепот, посетитель продолжил, — крабы есть?

— Вчера Михалыч завёз, по тысяче будешь брать?

— А давай!

Расплатившись, мужчины сложили покупки в рюкзак и вышли на улицу. Сахалинское солнце упорно лезло в глаза и обдавало полуденным зноем. Здесь, в краю, где местные начинали работать с рассветом, поздний подъём был неслыханной роскошью. Но только не для этих двоих: закончив вахту, Димон и Артур будто скинули с себя кандалы. А что будет, когда они вернутся в родной город! Спи — не хочу, хоть до обеда. Нет, до вечера даже! Улыбнувшись мыслям о доме, мужчины неспеша пошли по грунтовке. Та, петляя узкими улочками, выходила прямо к берегу моря.

— Говорю я тебе, дело не прогорит. Покупаем пикап. Хайлюкс какой-нибудь. Вешаем объявление: переезды, вывоз мусора и уборка квартир. А реклама! Представь: “длинный и твердый — это не только ваш дедушка, но и бицепс нашего грузчика”.

— Турик, какой, мать его, дед? Ты...того? — накинулся на друга разозленный похмельем Димон.

— Слышь! Тема стопроцентная, говорю: вот зажмурился у тебя дед...

— Да живой он ещё!

— Нет, ты не понял, — бросив на коллегу осуждающий взгляд, Артур достал из рюкзака пиво, — вот умер старик, откинулся, баста! А внукам квартира нужна. Представляешь, сколько там рухляди? Последний ремонт, дай бог, в девяностых. И это всё выносить, вывозить. Долго, муторно, трудно. А тут мы, хлопчики, которые за адекватную цену этим займёмся, прикинь?

Сняв футболку, Димон повязал её на голову и отхлебнул холодного пива. Вместе с напитком в него, казалось, вливалась жизнь.

— Да ну...так батрачить и за копейки?

— Окстись! Если скажут: “делайте с хламом всё, что хотите”, нам та-а-ак, блин, попрёт!

— А-а-а-а-а, — до Димона начало доходить, — думаешь в старье что-нибудь ценное отыскать? Или дедовские заначки?

— ...монеты, коллекцию марок, медь, в конце-то концов! — продолжил за друга Артур, — двойной навар. А не найдём ничего — так за вывоз заплатят, окупим бензин и ещё на пиво останется!

Оба задумались и сделали по большому глотку. Обойдя шлагбаум, вахтовики вышли на берег. Вдалеке виднелся силуэт японского бункера. Тот, подобно длинному носу, выступал из хмурого лица сопки.

— И туда ты хотел? Да нихера ценного не осталось, всё уже украдено до нас, — усмехнулся Артур.

— Это мы посмотрим ещё! Помнишь крепость в Бобруйске? “Ой, все ходы завалило, ой, не пройти!”. А лопата животворящая чудо сотворила!

— Ты сейчас будешь весь день копать, чудотворец?

— Разберемся, не ссы.

Диггерство и сталкерство — эти вещи некогда сплотили двух студентов политехнического. Каждый отпуск или вахту мужчины посещали заброшенные места или катакомбы, от прогулок по которым кровь стыла в жилах. Этот раз не стал исключением. Отработав оговоренные три месяца, Димон и Артур отправились к приглянувшемся бомбоубежищу.

Хмурые браконьеры, заметив двоицу, ненадолго застыли, затем, убедившись, что мужчины не похожи на силовиков, продолжили грузить в пикап сети. Те едва не рвались от десятков крабов и бычков, из которых, как говорили на Сахалине, получилась сногсшибательная уха.

— Чё, как улов? — переводя взгляд то на сопку, то на рыбаков, спросил осмелевший Димон.

— Да сойдёт. Тока вчера рыбзы мордой в пол положили, три из пяти сетей пришлось проебать, — не стесняясь, ответил браконьер постарше, — а вы ставиться, что ли?

— Не, мы — гулять, — развеял подозрения коллег Артур и показал рукой на развалины, — туристим тут типа.

— Х-ха! Мешки с рисом там искать будете? Говорят, япы часть бункера подорвали, завалили входы к припасам, вернуться хотели. Только кто им дал вернуться-то, ёпт?

— Михалыч, как скажешь! Японский капут этому рису уже, не смеши!

— Спасибо, мужики, теперь мы точно с голоду не умрём!

Поделившись с браконьерами сигаретами, мужчины поспешили к цели. Алкоголь взял вверх: обоим грезилось, что теперь, если понадобиться, они могут и сопки свернуть, а поход в развалины казался чем-то сродни освобождению принцессы из лап дракона. Приключение началось.

Глава 2. Приветы из прошлого

Протиснувшись в узкую глазницу бункера, вахтовики облегченно вздохнули: приятно наконец-то оказаться в прохладе. Но на смену радости пришло раздражение. Под ногами звенели бутылки, а луч фонаря натыкался на похабные граффити. Мужчины неспеша осмотрелись. Левая сторона бомбоубежища покоилась под метровым слоем песка и похоже, не первый десяток лет.

Но правая стена оказалась цела: более того, в ней начиналось подобие коридора. Заметив проход, Димон тут же устремился к нему, подав напарнику знак.

Светя под ноги, диггер осторожно продвигался вперед. Через несколько метров пространство расширилось, впуская гостей в небольшую комнату с остовами ржавеющих нар. Вахтовик хотел было выругаться, но внезапно глаз зацепился за какое-то пятно. Им оказалась неглубокая ниша. Артур с видом знатока направился к ней, освещая каждый сантиметр плит. “Эврика!” — возглас мужчины эхом пронесся по подземелью. Лаз нашёлся внизу: у ниши просто не было дна. Димон привычными движениями привязал фонарик и камеру к веревке, которую тут же спустили в проём.

Сталкеры долго всматривались в экран смартфона, пытаясь понять, что ждёт их этажом ниже, но не смогли разглядеть ничего, кроме безжизненного бетона.

— Как думаешь, пролезу без рюкзака?

Димон размял плечи и встал над дырой, готовясь к спуску.

— Хер знает. И страховки нету у нас, — пожал плечами Артур, но его друг уже опускал ноги в проём.

Повиснув на руках, мужчина помедлил пару-тройку секунд, затем с гулким звуком приземлился, подняв в воздух облако пыли.

— Э! Рисковый, алло! Ты там живой?!

— Да! Тут такая же комната...вроде бы. Кинь рюкзак и спустись!

На этот раз вахтовикам повезло: не каждый гость бункера забирался так далеко. Помещение не посещали лет десять, если верить открытке: та, забытая неизвестным в 2011 году, лежала на одной из “кроватей”. На лицевой стороне красовались виды острова, а на обратной нашёлся календарь, поверх которого небрежным почерком был выведен чей-то номер. Артур заботливо отряхнул карточку и спрятал её в карман: хоть какой-то, но сувенир.

— Будет тебе, мусор тут собирать!

Димон указал фонариком на коридор. Судя по всему, тот вёл в левую часть бункера. Оттуда доносилось действующее на нервы “кап-кап” и вой гуляющего по вентиляции ветра.

— Ты прикинь, вот стоишь ты тут, а в сороковых япы здесь обитали. Круть, да?

— Ога, — Артур допил пиво и аккуратно, будто боясь спугнуть местных призраков, сложил бутылку и спрятал её в рюкзаке.

Ход вывел сталкеров в длинное помещение. Из стен выпирали многочисленные полки, но обещанных залежей риса не обнаружилось.

— Голодать теперь будем, прикинь?

— Да ну тебя, сюда посмотри!

Артур встал у едва приоткрытой двери. Из щели несло холодом и сыростью. Коснувшись окрашенного ржавчиной металла, мужчина ненадолго завис.

— Журчание слышишь?

— Ога. Можешь дверь пошире открыть?

Спустя минуту кряхтений и сдавленных ругательств, вахтовик развёл руками, мол, застыла, как вкопанная. Сердца сталкеров учащенно забились. Вот оно — неизведанное! И так близко, буквально протяни руку — и всё. Выдохнув, Димон прижался спиной к косяку и попытался протиснуться в щель. Обдирая тело и руки, мужчина буквально вдавил себя в коридор, сорвав при этом цепочку с крестиком. Артур подобрал её, ловко намотал на руку, затем припал к щели, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

— Ты как там? Есть чё?

— Ещё бы! Пол ручьём размыло. Холодный, скотина! Кроссовкам — капут!

— Я влезу?

— Может, с разных сторон навалимся? Я — со своей, а ты тяни на себя. На счёт три!

Жуткий скрежет едва не оглушил любителей подземелий, но дверь всё-таки поддалась. С радостным смехом Артур проскользнул к другу и тут же удивленно присвистнул. Сколько лет надо, чтобы промыть в полу колею? Впереди, в каких-то нескольких метрах, бежал небольшой ручей. Найдя брешь в бетонной плите, вода уходила вниз, на следующий этаж. Получалось, что бункер не такой маленький, как думали местные!

— Пойдём по ручью? Откуда-то ж он течёт!

— И снова пять баллов логике! — воскликнул Димон, когда они, пройдя коридор, оказались в очередном помещении. То было по щиколотку затоплено, а его стены покрывали десятки трещин. Похоже, бункер проиграл битву грунтовым водам.

— Грыжа, Миш, Мешок и Зараза, — прочёл Артур надпись на ближайшей стене. Там же, возле старательно вырезанных кличек, был воткнут инсулиновый шприц.

— Чёрт! И тут мы не первые! Как думаешь, в каком году был залаз?

— Девяносто какой-то, наверное, — ответил Димон, пытаясь разглядеть пол.

Через пару шагов луч фонарика терялся в воде, будто там начиналась глубина. “Возможно, — рассудил вахтовик, — просто крен, если всё размыло к херам. Надо быть осторожнее, вдруг опять лаз вниз”. Поделившись опасениями с другом, Димон прошёлся вдоль левой стены.

На мгновение тишина нарушалась лишь всплесками, но вдруг чуткий слух сталкера уловил лишний звук. Что-то не так!

Как вспышка молнии, перед глазами мужчины пронесся фонтан воды. Переливаясь в свете фонарей, он на мгновение ослепил диггера. И сразу же пришла боль. Что-то мёртвой хваткой вцепилось в левую руку.

— Димон! — крик второго вахтовика утонул в грозном рыке.

Тварь в ошметках одежды отшвырнула мужчину вглубь комнаты. Артур в оцепенении наблюдал, как бледное, гниющее тело теперь направлялось к нему. “Что это, сука, такое?!”. Но времени на размышления не было: адреналин вдарил в голову, рука с намотанной на неё цепочкой сама сжималась в кулак. Фонарик упал в воду, бить приходилось почти наугад. Но это дало плоды: не ждавший такого отпора монстр громко взвизгнул и отступил. Слева к нему подскочил Димон, подхвативший атаку.

— Меси, мля, урода, меси!

Каждый удар сопровождался мерзким хлюпающим звуком, будто тварь разложилась до состояния каши.

— Меси, меси, бей!

Словно поняв о чём речь, существо ловко извернулось и рывком проскользнуло мимо мужчин, вырвавшись в коридор.

— Ты видел?! Чё это было?! — Димон уставился на товарища. По его руке стекали ручейки крови.

— Не знаю! — Артур уже рылся в рюкзаке. Вскоре на свет появились нож и небольшой топорик для мяса. — Это блядский цирк, блядский цирк! — как заведенный повторял вахтовик.

Наспех вооружившись, мужчины переглянулись. В головах царил хаос, прошло несколько минут, прежде чем оба поняли: надо сворачивать вылазку. И как можно быстрее. Теперь, когда волна адреналина сошла, включился страх. Липкий, сковывающий движения, лишающий логики.

— Да как так. Да как так-то?! Чё это было? — на ходу орал Дима.

— Потом! — Артур, несшийся впереди, не разбирая дороги, тяжело дышал, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, — на поверхности всё решим! Дурак, чёрт, дурак! — подхватило эхо его слова.

Глава 3. При дневном свете

Шестиместный пикап медленно плыл по окраине города. Закатное солнце плясало на тонированных стеклах, тщетно пытаясь проникнуть в запыленный салон.

Андрей закурил и приоткрыл окно. Осмотрелся. “Надо будет подлечить тачку, взяли старьё”. Но брату с компаньоном он это высказывать не спешил. Те, вернувшись на материк, только и думали, что о бизнесе и любое замечание воспринимали в штыки. Хотя...может, они в чём-то правы, эти вахтовики. Что плохого в том, чтобы следовать за мечтой?

Припарковавшись, Андрей потушил окурок прямо о дверь и неспеша поднялся к друзьям. Нажал на кнопку звонка и, встав в требовательную позу, приготовился ждать.

Дверь открылась на удивление быстро. Выпивший Артур прошёлся мутным взглядом по подъезду, словно кого-то выискивал, затем пригласил брата на кухню. Там, по традиции, клубился табачный дым, звенели бутылки.

Димон устало кивнул и поправил солнцезащитные очки, затем продолжил свой монолог:

— И неделю в больнице Южно-Сахалинска наблюдался: и нихера! Так кто это был?! Кто меня укусил?

Андрей, слышавший эту историю несколько раз, открыл пиво и лениво рухнул на стул. Взял какое-то полотенце, вытер пот с лысины и постарался перевести беседу в нужное русло.

— Сами шприц видели. Нарик какой-то. От “крокодила” и не так разъедает их, гниют заживо просто. Радуйся, что “гепатиты” не подхватил!

— Так как он там оказался вообще?

— Как вы. Или другой лаз нашёл. Хватит мне мозги иметь! Тачку привёз, можете завтра батрачить.

— Завтра я пас. С глазами какая-то хрень, — отмахнулся Димон.

— Это не хрень, это послевахтовая депрессия. Говоря человеческим языком, — ебаный запой, — усмехнулся мужчина и подлил себе водки.

— Да не, у него ре..реально чё-то не так, — вмешался Артур.

— Сними-ка очки!

Димон, тяжело вздохнув, подчинился. Собутыльники удивлённо присвистнули: глаза вахтовика неестественно покраснели, казалось, даже зрачки приобрели алый цвет.

— Тока не надо про конъюнктивит или что я торчок!

— Аллергия на что-нибудь, — отмахнулся Артур, затем рассмеялся, — ты ж летать не можешь? В мышь превращаться, а, вампиреныш?

— Иди ты! — Димон шутливо замахнулся, но случайно задел несколько бутылок. Те чуть не упали, но сталкер проявил неожиданные скорость и ловкость, поймав стеклотару в каких-то сантиметрах от пола.

— Ну вот, нахера в больного косишь? Я вам даже первый адрес нашёл. Турик, дядю Витю помнишь ещё? Этажом выше матери жил.

— Ога. Старику лет девяносто, если не сто. Умер уже?! — спохватился Артур.

— Позавчера. Я к матери заезжал, у подъезда с внуком и племянником покойного встретился. Перетёрли за жизнь, те говорят, так и так, хату надо освобождать, бригаду грузчиков нанять думали. Я: “да ладно вам, пацаны, брателло с друганом сделают на фоксе, по красоте”. На том и решили, — мужчина протянул вахтовикам клочок бумаги с номером телефона, — позвоните с утра, договоритесь по времени.

— А ты с нами не едешь, что ли? Сачкун!

— Да сам ты сачкуешь, больной! Если в долю берёте, поеду, чё уж. Отпуск, я свободен, как птица, сердце просит напиться!

С этими словами Андрей прикончил пиво и снова потянулся за водкой. Ночь обещала быть долгой.

***

Утром вся троица выглядела хуже вампиров. Бледно-зелёные, с красными заспанными глазами, они вышли на поиски пищи.

— Мне больно видеть белый свет, — хриплым голосом пропел Турик и ухмыльнулся.

— Минералку и чё-то с рассолом, есть, да? — спросил у продавщицы шатающийся Димон.

— И пива, пива не забудь, вампирёныш! — вмешался покрасневший, как рак, Андрей.

— А за рулём будет кто?

— На “камень-ножницы-бумагу” решим!

Укрывшись от палящего солнца в небольшом скверике, мужчины начали приходить в чувства.

— Димон, слыш, теперь у всех глаза, как у тебя, я ж говорил!

— Кстати, очки ещё есть?

— Не-а. Страдай, — отшутился Димон и отхлебнул сначала рассола, затем пива.

Артур, не обращая внимания на компаньонов, рассматривал открытку, привезенную с Сахалина. Что-то не давало ему покоя. Может быть, позвонить? Нет, лучше — вечером, сейчас нужно прийти в себя и ехать на первый заказ. Уж не этого ли он хотел? Тем более, с Димоном вроде всё в порядке. Пока. “А там будем действовать по ситуации” — подумал мужчина и присоединился к распитию.

***

С тесной однушкой расправились быстро. Солнце ещё не село, а мужчины уже сгружали в кузов пикапа последние вещи. Из ценного попались лишь марки, столовое серебро и старинное зеркало. Но даже такой улов обрадовал начинающих бизнесменов.

— Стекло не разбей! — не выпуская из губ сигареты, прошипел Турик.

— Тяжёлое, ёпт! — ответил Андрей, но крепче ухватился за массивную раму.

Внизу, у подъезда, Димон пересчитывал деньги. Всего за уборку квартиры они получили пять тысяч. “Для начала пойдет, а там...два заказа за день — уже по трешке на каждого, тысяча — на расходы” — посчитал сталкер.

— Отойдем, не мешай, — Витя, внук покойного, махнул рукой в сторону.

Тяжело дыша, мужчины с трудом опустили зеркало на землю и прислонили его к пикапу.

— Димон, чё встал?

— Бабки наши получал, пацаны. Ща!

Увлекшись работой, Димон не заметил, что не отражается в зеркале. Зато это не ускользнуло от глаз Витька, который, правда, не подал виду, но сделал в уме небольшую заметку. На будущее.

***

— Вот сюда! — Артур указал на дальнюю стену.

Матерясь, мужчины пронесли тяжелое зеркало вглубь комнаты.

— Ну нахера? — отдышавшись, спросил Андрей.

— А где его хранить, ёпт? Сегодня объявления размещу, мол, такую херню продаём, раритет! Или ты в пикапе оставишь?

— Так-то дело говорит, пусть оно у нас полежит. Только не нравится оно мне. Бракованное какое-то, — засомневался Димон.

— Чё не так?

— Людей не показывает. Смотри!

С этими словами мужчина встал напротив зеркала. То показало лишь небогатый интерьер и левую руку Андрея.

— Да ну нах… — Артур встал рядом с другом и с восхищением выругался.

Теперь в зеркале отражался лишь он. Димы будто не было в комнате.

— Из цирка, что ли? Типа кривых зеркал? — Андрей оттолкнул Димона и встал на его место, — меня показывает, смотрите!

— Принеси с кухни зеркало. Маленькое, — попросил брата Артур.

Убедившись, что Андрей вышел в коридор, мужчина прошептал другу: “я не верю в эту вампирскую хренотень, но тут, сука, что-то не так”.

— А тут отражается, хм, — Андрей непонимающе смотрел то на Димона, то на складное зеркальце.

— Магия, — развёл руками Артур, — надо гуглить.

***

Троица расположилась на кухне и погрузилась в смартфоны. В ходе поиска рюмки мужчин несколько раз опустошались и наполнялись. Вскоре открыли вторую бутылку.

— Вампиры раньше не отражались в зеркалах, потому что отражающую поверхность изготавливали из серебра. Это — чистый металл, опасный для кровососущих тварей, — прочитал Турик.

— Так ты, получается, сосущая тварь? — усмехнулся Андрей, но, увидев растерянные лица ребят, замолчал.

— Зеркало старое. Похоже, из серебра. Значит, я...из этих?

— Ну, смотри, у нас в стране полно...ну, неких абстрактных пидорасов, которые последнюю кровь из народа сосут. Конкуренцию им составишь, — внезапно выдал Артур.

Мужики засмеялись, напряжение почти спало.

— Ты на людях такое не ляпни. Посадят! За разжигание ненависти к социальной группе “абстрактные пидорасы”!

— Больше на название треш-панк группы похоже...

— А ты...ну...людей есть не хочешь? — после вопроса повисло молчание, а улыбки пропали с лиц братьев.

— Я не оборотень так-то. А есть какая-то кровь? Проверить хотя бы…

— Ща, — Артур, шатаясь, встал и открыл холодильник, — в морозилке есть мясо с кровью.

— Разморозь в микроволновке и в соковыжималку его! — вмешался Андрей.

Через десять минут напиток был готов. Смешав его с водкой, Димон приступил к дегустации.

Глава 4. Новые реалии

— Не тошнит?

— Нормально пока, — Димон закурил.

— Ну-ка, дай сюда! — Артур глотком осушил стакан крови. Прислушался к ощущениям.

Через минуту мужчина выплеснул свой внутренний мир в раковину.

— Такая херня! — отдышавшись, Артур вернулся к столу.

— Сними очки, — какая-то догадка не давала Андрею покоя.

— Эврика! — хором воскликнули братья, когда их друг протёр глаза.

Те вернулись к нормальному цвету, воспаление спало.

— Как себя чувствуешь?

— Будто бы полегчало. И...протрезвел, что ли? — Димон удивлённо осмотрел свои руки, будто бы дело в них.

— Ну и чё в таких случаях делают? Ты ужастики всякие в школе читал, как поступить?

— Не ебу, — растерялся Артур, — ты сам-то вампиров каждый день видишь?!

— А вот хер его знает теперь. Они среди нас, у-у-у-у, — нагнал жути брат.

— Дебил!

— Уебан!

Мужчины задумались. Жизненный опыт подсказывал, что всякое бывает, не всё поддаётся бытовой логике. Как минимум — не всегда. Но они не знали, как поступать в таком случае.

— Тебе днём же нормально?

— Ога. Да и крови не хочется пить.

— Блин, я дурак! — Артур хлопнул себя по лбу и достал из кармана джинс открытку, — мы нашли её в бункере, помнишь?

— И?

— Не знаю. Мало ли что.

— А звони! Хуже не будет. Наверное. Хм…

Последовали гудки. Дозвониться не удалось даже с третьего раза, но номер был жив.

— Ладно. Утром на свежую голову всё решим. Толку ща тут сидеть?

— Мне теперь, чтобы заснуть, нужно напиться в дрова.

Мужчины поддержали коллегу.

***

Старый джип припарковался у гаража. Из машины спешно вышел молодой человек. Нервно закурив, он открыл ворота и включил свет.

“Значит, дед был здоров! Вампиры всё-таки существуют!”. Витя опустился на колени у старой тумбочки. Открыв верхний ящик, парень достал несколько пыльных папок — дневников деда. Поставив чайник, внук покойного достал из сейфа ружье и положил рядом с собой на диван. Пришла пора разобраться с давними “сказками”

.

***

Повинуясь наитию, Димон перешёл на форум. Старый, почти вымерший, тот изредка пополнялся свежими сообщениями. В основном на него заходили фанаты вампирских сериалов и саг, некоторые считали себя настоящими “детьми тьмы”. Или не просто считали?..Хер теперь разберешь.

Мужчина прислушался. Из соседней комнаты доносился храп братьев. Те ему точно не помешают. Почему-то Димону казалось, что друзья не поддержат его. “Что ты по интернету там шаришься, это сборище психов”. И, что самое страшное, с большой вероятностью Артур был бы прав.

“Девушка-вамп ищет друзей. Интересно, тут только фейки? Указывайте свой город” — прочёл мужчина заголовок темы. “А почему бы не ответить? Как минимум, ничего не теряю”.

Зарегистрировавшись, сталкер написал сообщение: “И тебе доброй ночи, если не шутишь. Чем докажешь, что вамп?”. От последнего слова мужчина поморщился: ему не нравился сленг.

Ответ пришел быстро. Похоже, создательница треда была в сети. “Я не боюсь солнца. Только глазам больно, офигевают”.

Димон вздрогнул. Это похоже на правду. Во всяком случае, у него было так же.

“ А ещё чем докажешь? Ты можешь пить кровь?”

“Могу. Дай ссылку на Телеграмм, модер её подотрёт. Жду тебя там”.

Мужчина выполнил просьбу девушки и тут же получил сообщение.

“А ты чем докажешь? Пруф или пиздабол?”

“Говори, чем доказать, могу даже видео снять. Или встать у старого зеркала, знаешь про серебро, а, NightCat 2003?”

“Если не врёшь, ты в нём просто не отразишься. Жду видео”.

Сказано — сделано. Отправив видео, Дима осторожно пробрался на кухню. Где-то осталась кровь? Вроде набирали третий стакан. Найдя пищу, мужчина помедлил. Не снесёт крышу? Вампиры пьянеют от крови? Придется рискнуть.

От звука уведомления Димон вздрогнул. Видимо, он случайно переключил телефон с беззвучного.

“А ты ничего так” — сообщение сопровождалось игривыми смайликами.

“Теперь доказывай ты” — ответил мужчина и выпил.

На видео девушка лет восемнадцати положила пятерню с аккуратным маникюром на стол. Затем занесла над ней нож. От неожиданности Димон чуть не вскрикнул. Лезвие с противным звуком отсоединило две фаланги среднего и указательного пальцев. “Она сумасшедшая” — пронеслось в голове. Как ни в чём не бывало, девушка пододвинула камеру так, что в объектив снова попало её лицо. На нём играла улыбка. Задорно подмигнув, вампирша показала камере поллитровый прозрачный бокал, наполненный кровью. Залпом осушив его, девушка вернула камеру на стол и навела фокус на покалеченную руку. Не веря своим глазам, Димон наблюдал, как тонкие и длинные пальцы девушки отрастают.

“Достаточно? Убедила?”

“Более чем. Нас таких много?”

“В моем городе только я. Других не встречала. Ты от Владивостока далеко, да?”

“Нет. Если поеду сейчас, буду к вечеру или обеду, а что?”

“Приезжай. Ты понимаешь, что это пиздец? Среди 2373 фейков я наконец-то нашла тебя!”

“Как моя молодость, чаты в Аське и переписки сообщениями в чате музыкальных каналов. Слишком заманчиво и ностальгически, чтобы я отказал” — не думая, ответил Димон.

“На всякий случай дай номер. Будешь подъезжать, напиши, уточним место встречи”.

Сообщение мужчина прочёл, заводя пикап. Оставив друзьям записку, он собирался разобраться, что с ним происходит и как дальше жить. Они его по-любому поймут.

Отъезд Дмитрия не остался без внимания: джип с выключенными фарами медленно поплёлся за старым грузовиком. Виктор, разгоряченный алкоголем и дедовским дневником, вышел на охоту. Первую в жизни.

Глава 5. Смотрители маяков

Интерлюдия о чём-нибудь внеземном

Он был настолько обыкновенным, что даже бог обыденности признал бы в нём апостола или мессию.

Приходя на работу, Иван робко здоровался с охранником, мышью проскальзывал в офис и включал ноутбук. Там, среди накладных и маршрутных листов, он чувствовал себя человеком. Логистические задачи не покидали парня до позднего вечера: он отвечал на звонки, составлял заявки, следил за их выполнением, формировал новые. Безропотно, тихо и продуктивно. Пять дней в неделю, с утра и до вечера он был занят Работой. Изредка взаимодействовал с коллегами, но всё сводилось к максимально дежурным фразам и разговорам.

После смены, вкусив опьяняющую свободу, Иван шёл домой. Покупал шаверму и сигареты. Глядел на миллионы оконных огней. Проходил мимо знакомого попрошайки, кидая ему заранее заготовленную мелочь: двадцать восемь рублей. Она оставалась от сдачи и просто тяготила карман.

Дома Ваня включал ноутбук. На этот раз — игровой. Шутеры и стратегии поглощали его, как морская пучина. Два, три, четыре часа проходили как пара секунд. Испугано глядя на циферблат, логист в спешке ложился спать. Так продолжалось день ото дня.

“Смени обстановку, друзей заведи. В конце концов, девушку!” — говорили ему, но все слова разбивались о стену обыденности. “Не пробовал новые хобби?” — это пролетало мимо ушей.

Каждый день с безжизненным взглядом Иван следовал алгоритму. На выходных он пил пиво и смотрел сериалы, которые советовал очередной топ-10, найденный в Гугле.

Всё изменилось весной. Веснушчатая девушка задорно пела, играла на гитаре и улыбалась прохожим. Иван застыл в переходе, словно что-то кольнуло его. Сердце, разбив лед, вырвалось на свободу. Так сильно, что парень пошатнулся от неожиданности и боли. Он забыл это чувство. Когда помимо серости и рутины, есть что-то внутри. Мечта, цель, важное хобби, искусство и Жизнь.

Увлекшись музыкой, Иван пропустил несколько толчков от спешащих к выходу людей: таких же, как он до этого: хмурых, безжизненных, серых. Но впервые за долгое время это не волновало его.

“А есть что-то живое. Выше всего этого. Выше!” — подумал парень, но, подчиняясь привычке, пошёл на работу. Но и там он не нашёл покоя: размороженное сердце гнало кровь по венам, оживляя аморфное тело. Он задумался: “раз такие люди зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно? Значит, у них в сердце есть огонь, которого нам не хватает? Или внутренний стержень, мечта? Почему у меня её нет?”

Коллеги заметили перемены. Сутулый и бледный парень будто бы посветлел, выпрямился, в его глазах появился невиданный ими раньше огонь. Уходя с работы, он улыбался, не замечая других.

“Может, я — музыкант? А почему не попробовать? У меня появится что-то внутри!” — думал Ваня по пути домой. Там, вопреки привычкам, он занялся зарядкой. Взяв блокнот, исписал пару страниц стихами, затем поискал на досках объявлений музыкальные инструменты и заснул с блаженной улыбкой. Ему снилась акустическая гитара.

Следующее утро выдалось хмурым. Ливень разогнал людей, из перехода выходили лишь те, кому предстояло очередной день провести в рабочей рутине. Увидев знакомый силуэт девушки, парень, как по наитию, последовал за ней. Гитаристка спешно поднималась по скользким ступенькам. “Ну и зря, у тебя вся жизнь впереди, нафиг спешить?!” — подумал Иван. И тут же осёкся. Развязанные шнурки великолепно отыграли свою ужасную роль. Запутавшись, девушка, сделала несколько нелепых жестов руками и рухнула на ступеньки.

Когда ошарашенный юноша подбежал к гитаристке, её голову окружал ореол крови. Как нимб, он обозначил её причастность к чему-то божественному и внеземному.

Поймав её мутнеющий взгляд, парень не удержался:

— Что ты чувствуешь? Что?!

— Н-ничего…

Тогда сердце Ивана забилось в бешенном ритме, даруя ему полноценную Жизнь. Настоящую, полную всего, чего он хотел. Но все его желания свелись к одному: “господи, забери меня, просто забери и отдай ей, чтобы она дальше светила таким же заблудшим, уставшим и серым, я умоляю!”

Неизвестно, что от чего умер парень. Врачи говорили, что случился инфаркт, коллеги грешили на наркотики, которые — по их мнению — Ваня употреблял. Только он, умирая, знал правду: отдав свою жизнь, он подлил топливо в светящий людям маяк.

Конец

***

Протрезвев, братья прочитали записку.

[Продолжение в комментариях]

Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:

Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008

Тинькофф: 5536 9138 1396 0984