Ровно 505 лет назад, 6 августа 1517го года, уроженец Полоцка Франциск Лукич Скарина на принадлежащей ему пражской типографии издал первую книгу. Это был "Псалтырь" переведённый на руський (беларуский) извод церковнославянского языка, самим Скариной
Пятый лист, начинающий текст самого Псалтыря
Автопортрет Скарины
Завершающая иллюстрация с генеологическим древом Иисуса Христа
Памятник Франциску Скарине в Праге
Придет время… Меня еще поищут.Художник, про которого уже были посты( Удивительный мир Язепа Дроздовича, Картины Язепа Дроздовича), но ещё раз не рассказать о нём и его эпохе чуть более подробно будет преступлением.
Язеп Дроздович
В нашем цикле о картинах мы рассказываем про совершенно разных художников — с различными судьбами и отличными друг от друга взглядами на искусство. Кто-то из них стал миллионером и построил себе виллу в Риме, подкручивал усы под Сальвадора Дали, писал портреты глав государств и выставлялся в топовых галереях, но наш сегодняшний герой — художник совершенно другого порядка. Язеп Дроздович никогда не знал, что такое богатство, не работал в огромных мастерских, посвящал картины родным местам, истории Беларуси и даже далеким планетам, а для того чтобы прокормиться — расписывал ковры жителям белорусских деревень. Уникальность этого человека оценили лишь после его смерти. Да и то не сразу... Мы посетили единственный в Беларуси художественно-этнографический музей имени Язепа Дроздовича и решили рассказать о крайне необычных работах художника. Но получилась история не только о нем, но и о тех энтузиастах, которые долгие годы по деревням и селам собирали наследие мастера.
Кто такой Дроздович и почему мы должны его помнить?
На это есть несколько веских причин:
во-первых, это был крайне необычный и универсальный мастер, проявивший себя и в графике, и в живописи, и в литературе, и даже в изучении космоса;
а во-вторых, это наш первый национальный художник, который с головой окунулся в историческую тематику.
Дроздович родился в 1888 году в деревне Пуньки, что под Глубоким. Несмотря на дворянское происхождение, его семья жила очень скромно. Когда будущему художнику было всего два года, умер его отец — матери пришлось в одиночку воспитывать Язепа и его пятерых братьев. Дошло до того, что семья вообще осталась без наделов и дома, и Дроздовичи вынуждены были переезжать с места на место, арендуя землю.
В 18 лет он поступил в рисовальную школу известного в Вильне живописца и педагога Ивана Трутнева. После выпуска Дроздович начал создавать свои первые графические работы, однако вскоре оказался в царской армии и войну встречал в качестве фельдшера при запасном батальоне на Западном фронте.
Позже он работал в Минске, но затем вернулся на малую родину и долгое время преподавал рисование в различных школах и гимназиях Западной Беларуси. Увлекшись белорусской историей, множество работ посвятил прошлому: писал портреты белорусских князей (Всеслав Чародей), культурных деятелей (Франциск Скорина и Франтишек Богушевич), а еще — замки, древние городища (Крево, Мир, Лида, Новогрудок, Кушляны, Жупраны) и монастыри. На этой картине, находящейся в Германовичах, он изобразил Березвечский базилианский монастырь в Глубоком.
Многие зарисовки и рисунки отправлял в минскую Академию наук, благодаря чему их удалось сохранить.
После окончания Второй мировой войны в Советском Союзе Дроздович особо не котировался. Его не приняли в Союз художников, а на творчество самобытного автора, который не воспевал победы социализма, смотрели крайне странно и недоверчиво. Дроздович так и не смог устроить личную жизнь, и у него не было своего дома. Художник постоянно путешествовал и последние годы занимался тем, что расписывал ковры для местных жителей и даже оставлял свои работы у них на хранение. В 1954-м его без сознания нашли на одной из дорог. Вскоре он умер в больнице деревни Подсвилье. Похоронен рядом — на кладбище между деревнями Лепляне и Малые Давыдки.
Естественно, дома странного художника, скитавшегося по деревням и селам, хорошо помнили, но для всей Беларуси имя Дроздовича открыл литератор Арсень Лис, опубликовавший в 1984-м его биографию. А через 7 лет в Германовичах — агрогородок в Шарковщинском районе — в старой усадьбе Ширинов появился первый и пока единственный музей имени Язепа Дроздовича.
— Дроздович родился на территории соседнего, Глубокского района. Его там называют своим художником, но и мы тоже считаем, что он наш, — говорит научный сотрудник музея Инна Пучинская. — Все-таки определенное время он постоянно жил в Германовичах у своей мамы после того, как был демобилизирован из армии в 1917-м. Приезжал сюда, чтобы набраться сил. Он был человеком деятельным, хотел принести пользу обществу и даже создал здесь культурно-просветительское товарищество. Позже, когда уже Германовичи оказались под Польшей, в соседней деревне Столице организовал белорусскую школу, которая долго, правда, не просуществовала, но про нее местные жители помнили.
Музей создала местная учительница Ада Райчонок. Она — личность для Германовичей уникальная. Маленьким ребенком попала в витебское гетто, пережила войну, долгое время преподавала русский язык, литературу и занималась школьным музеем боевой славы. Но в какой-то момент познакомилась с известным художником Алесем Марочкиным, у которого неподалеку была дача, и эта встреча кардинально изменила ее жизнь. Марочкин тогда рассказал, что у местных жителей еще сохранились работы Дроздовича и их нужно было искать и спасать.
— От него я узнала про художника, который вот здесь ходил и такие чудесные работы создавал! — вспоминает Ада Райчонок, с которой мы встретились в Германовичах. — Марочкин меня просто заколдовал, и я с того времени начала преданно служить делу Дроздовича. Сначала по деревням искала работы вместе с учениками, а потом мне уже больше помогала семья — мои сыновья. Они меня возили, а то и сами ходили. Как я находила работы художника? Например, про существование ковра, на котором изображен лес и дом, я знала и искала его два года, а он оказался у моей знакомой Анны Дулинской. Просто дома находился.
Знаете, сколько было радости от того, что его нашла?! Взяла коробку конфет, бутылку коньяка — и поехала. Вот так он мне и достался.
Был и такой случай. Мне рассказали, что у одной бабушки в Шарковщине есть что-то интересное от Дроздовича. Пришла к ней, она долго не сдавалась, но в итоге я дала ей 10 рублей, и на этом договорились. Иду по райцентру, несу этот ковер, натянутый на раму, а люди смеются, спрашивают, на какой мусорке взяла эту тряпку. И тут неожиданно у меня кто-то спрашивает: «А где вы нашли произведение Дроздовича?!» А это были историки Людмила Дучиц и Геннадий Саганович. Мы так познакомились, и они стали моими друзьями. Другой ковер — с изображением оленя — мне привез мой ученик. Эта вещь, как оказалось, находилась у его мамы. Так пополнялась коллекция музея.
Понятно. А что это за тренд — расписывать ковры?
В первой половине 20-го века люди любили украшать скромные интерьеры домов расписанными коврами, и в какой-то момент для Дроздовича это стало подработкой, которая давала возможность хоть как-то выжить.
— У крестьян не было возможности украсить свой домашний угол, и поэтому они заказывали у Дроздовича ковры, — рассказывает Инна Пучинская. — Художник писал на заказ и изображал то, что его просили. То время, которое он работал над ковром, он жил в семье заказчика. Часто случалось, что рисовал эти ковры просто за хозяйское гостеприимство или за небольшую плату. Хотя платить, если честно, у людей было особо нечем, да и он сам себя называл «народна-сялянскім мастаком». Одинаковых ковров у Дроздовича не было — все оригинальные. Но их объединяет то, что на каждом есть определенная композиция и бордюр — растительный либо какой-то другой орнамент. Основой становилось домотканое полотно, окрашенное в темный цвет, поверх которого Дроздович писал масляными красками.
Со временем интерьер домов менялся, люди становились побогаче и уже покупали брестские ковры, а то, что делал Дроздович, использовали в хозяйстве или выбрасывали. Из-за этого многие работы художника утрачены.
На коврах Дроздович изображал в том числе узнаваемые местными жителями пейзажи. К примеру, на одном из них написал мостик через реку Мнюту и хутор семьи Янцевичей. Как рассказали в музее, это были друзья Дроздовича, которые всегда принимали художника и помогали ему. До наших дней хутор не сохранился, но память о нем осталась на таком вот ковре.
Разобрались. А почему он начал писать космос?
Дроздовичу было очень интересно, как устроена Вселенная, и в 1930-х он даже выдал книгу, в которой предложил свою теорию происхождения планет. Правда, ученое сообщество к его взглядам отнеслось не очень серьезно, однако научное увлечение космосом повлияло и на творчество мастера. Он писал фантастические, рожденные в его подсознании пейзажи Марса, изображал жителей Сатурна, безлюдные дворцы, построенные где-то на краю неизведанных планет.
Естественно, все это авторская фантазия. На многих из них, судя по логике Дроздовича, есть вода, лес, атмосфера. Увлечение космосом вызывало насмешки среди друзей, но по итогу, как считают некоторые исследователи, Дроздович стал первым белорусом, который пытался исследовать Вселенную. И случилось это еще задолго до первого полета на Луну. Да, его работы, возможно, покажутся слегка наивными, но Дроздович не был академическим художником, он выработал свой оригинальный стиль и систему персонажей, по которым его точно ни с кем не спутаешь.
— Если современники к нему относились с недопониманием, считали его чудаком, то крестьяне уважали. Для них он был человеком ученым. Дроздович описывал космос таким, каким его сам видел. И вообще считал, что жизнь есть и на Марсе, и на Сатурне, и на Луне. В нашем музее хранится копия его работы «Сатурнянін», и, как видите, этот персонаж чем-то похож на самого Язепа Дроздовича, — продолжает Инна Пучинская.
Кстати, если внимательно посмотреть на работы художника, то нередко можно увидеть бородатого и длинноволосого персонажа, который буквально кочует из картины в картину, но везде предстает в разных ипостасях. Вот таким Дроздович показал космос.
На другой картине — музыкант.
А здесь («Друкарня Францыска Скарыны ў Вільні, 1525 г.») Дроздович изобразил нашего книгопечатника в окружении жителей Вильно, среди которых тоже присутствует вполне узнаваемый персонаж. Как считают некоторые исследователи, это романтизированный образ самого автора. Уж больно он схож с самим художником.
Где еще можно увидеть работы Дроздовича?Работы Язепа Дроздовича размещены в постоянной экспозиции и в фондах Национального художественного и Исторического музеев Беларуси, в музее Якуба Коласа.
Кроме того, 30 ковров находятся в музее-заповеднике в Заславле. Работы Дроздовича также экспонируются в Полоцке, Глубоком и в школе деревни Подсвилье. Время от времени в Минске проходят крупные выставки, посвященные Дроздовичу. Последняя масштабная состоялась в 2018-м в Художественном музее и была посвящена 130-летию со дня рождения художника. Кстати, в Минске есть улица Дроздовича, а в Троицком предместье в 1993-м установили памятник художнику, который получил название «Вечный странник».
Его автором стал скульптор Игорь Голубев. Рядом с фигурой идущего вперед художника размещено дерево, в кроне которого переплетаются мечты Дроздовича о замках, космосе, звездах и героях из нашего прошлого.
Ада Райчонок знает достаточно интересную историю, связанную с этой скульптурой:
— Это была дипломная работа Игоря Голубева. Она выполнялась из пластилина, а после защиты ее должны были собрать в ком и отдать другому студенту. Так я, когда была на защите, плакала и умоляла, чтобы эту скульптуру не уничтожили и сохранили. В итоге убедить ректора (Академии искусств. — Прим. Onlíner) Василия Петровича Шаранговича удалось, но денег, чтобы ее установить, не было. Помогли [переводчик] Лявон Борщевский и [поэт] Наум Гальперович, обратившиеся в Белорусский фонд культуры.
Средства на скульптуру собирала вся Беларусь, и через какое-то время Игорь добился, чтобы ее установили в Троицком предместье.
Что же касается музея Дроздовича в Германовичах, то посетить его можно ежедневно (кроме понедельника). Работает с 9:00 до 18:00. Помимо картин Дроздовича, в музее выставлены произведения других белорусских художников и интересные экспонаты, посвященные культуре, быту и истории Германовичей. Находится здесь и уменьшенная копия скульптуры Игоря Голубева. Учтите только одно — ехать от Минска порядка 170 километров. В Германовичах работает и частная картинная галерея имени Михася Райчонка, которую в память о сыне создала Ада Эльевна. Так что посмотреть здесь действительно есть на что. Не проезжайте мимо.
В ресторане "Литвины" (Минск, Беларусь) испекли вот такой торт - не отличишь от книги.
Испекли его в День рождения белорусского книгопечатания. Это первая книга Франциска Скорины Псалтырь.
В торте все съедобное. Внутри - домашний наполеон с апельсиновыми цукатами. Ну круто же!
Не белорус, не украинец и не поляк.
Русский я. Хоть намешано в крови немало. Хоть и живу всю жизнь в Белоруссии, а после в Беларуси. И в паспорте у меня, хоть это вовсе и необязательно было делать, записано:
Я Русский, как и Библия Руска, которая выложена доктором Франциском Скориною из славного града Полоцка Богу ко чти и людям посполитым к доброму научению:
Люди посполитые так назывались во времена первопечатника по принадлежности к государственному образованию под названием Речь Посполитая, но само название "Библия Русска" с обращением к людям посполитым утверждало их принадлежность к Русским по духу, по национальности, по этносу. И точно такие же люди, которые раньше жили в границах государства под названием Речь Посполитая, живут сейчас в границах государства под названием Беларусь. И я уверен, что мою идентификацию поддержат многие, если не большинство, из ныне живущих на территории отдельного от России государства.
Библия Руска, выложена доктором Франциском Скориною из славного града Полоцка
Книга была издана в Праге в 1517—1519 годы, стала первым печатным изданием на западнорусском изводе церковнославянского языка и в восточнославянском мире.
В России до сих пор почитают Ивана Федорова (а он, кстати, имел белорусские корни) как первопечатника. Но Франциск Скорина «из славного города Полоцка» издал свою «Библию Русскую» еще за пятьдесят лет до Ивана Федорова. И в ней четко указал, что книга сия «для всех русских людей писана». Франциск Скорина — восточнославянский первопечатник, переводчик, издатель и художник. Сын народа, живущего на европейском пограничье, он гениально соединил в своем творчестве традиции византийского Востока и латинского Запада.
В 1517—1519 годы в Праге Франциск Скорина напечатал кириллическим шрифтом на западнорусском варианте церковнославянского языка «Псалтырь» и ещё 23 переведённые им книги Библии. В 1522 году в Вильно (ныне — Вильнюс) Скорина напечатал «Малую подорожную книжицу». Эта книга считается первой книгой, напечатанной на территории, входившей в состав СССР. Там же в Вильно в 1525 году Франциск Скорина напечатал «Апостол». У Скорины учился помощник и коллега Фёдорова — Пётр Мстиславец.
Франциск Скорина — восточнославянский гуманист первой половины ХVI в., ученый-медик, писатель, переводчик, художник, просветитель, первопечатник восточных славян.
Далеко не все детали биографии Скорины дошли до наших дней, до сих пор осталось ещё немало «белых пятен» в жизни творчестве великого просветителя. Неизвестны даже точные даты его рождения и смерти. Предполагают, что родился он между 1485 и 1490 годами в Полоцке, в семье состоятельного полоцкого купца Луки Скорины, который вел торговлю с Чехией, с Московской Русью, с польскими и немецкими землями. От родителей сын перенял любовь к родному Полоцку, название которого он позднее всегда употреблял с эпитетом «славный». Первоначальное образование Франциск получил в доме родителей — научился читать по Псалтыри и писать кириллицей. Предполагают, что латынь (Франциск знал ее блестяще) он выучил в школе при одном из католических костелов в Полоцке или Вильне.
Первое свое высшее образование Скорина, сын полоцкого купца, получил в Кракове. Там он прослушал курс «свободных наук» и был удостоен ученой степени бакалавра. Скорина получил также степень магистра искусств, которая давала тогда право поступать на самые престижные факультеты (медицинский и теологический) университетов Европы. Ученые предполагают, что после Краковского университета, в течение 1506—1512 годов Скорина служил секретарем у датского короля. Но в 1512 году он оставил эту должность и отправился в итальянский город Падуя, в университете которого «молодой человек из очень отдалённых стран» (так о нём говорят документы того времени) получил степень «доктора лекарских наук», что стало знаменательным событием не только в жизни молодого Франциска, но и в истории культуры Беларуси. До сих пор в одном из залов этого учебного заведения, где находятся портреты знаменитых мужей европейской науки, которые вышли из его стен, висит портрет великого учёного работы итальянского мастера.
О периоде 1512—1516 вв. жизни Ф. Скорины нам пока ничего не известно. Современные ученые выдвинули предположение, что в это время Скорина путешествовал по Европе, знакомился с книгопечатанием и первыми печатными книгами, а также встречался со своими гениальными современниками — Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэлем. Основанием для этого служит такой факт — на одной из фресок Рафаэля изображен человек, очень похожий на автопортрет Скорины в изданной им позже Библии. Интересно, что Рафаэль написал его рядом с собственным изображением.
С 1517 года Скорина жил в Праге. Здесь же он начал свое издательское дело и приступил к печатанию Библейских книг.
Первой напечатанной книгой стала славянская «Псалтырь», в предисловии к которой сообщается: «Я, Франциск Скорина, сын славного Полоцка, в лекарских науках доктор, повелел есми Псалтырю тиснути русскими словами. Вышел «Псалтырь» 6 августа 1517 года.
Затем почти каждый месяц издавались все новые и новые тома Библии: Книга Иова, Притчи Соломона, Экклезиаст… За два года в Праге Франциск Скорина выпустил в свет 23 иллюстрированные библейские книги, переведенные им на понятный широкому читателю язык. Каждую из книг издатель снабдил предисловием и послесловием, включил в Библию почти полсотни иллюстраций.
Примерно в 1520 году или чуть позже первопечатник возвратился на родину и в Вильно основал первую восточнославянскую типографию. Здесь вышла «Малая подорожная книжица», которая считается первой книгой, изданной на белорусских землях (точной даты выхода книги нет). Здесь же в 1525 году был напечатан «Апостол», который оказался последней книгой первопечатника — во время пожара в Вильне типография Франциска погибла. Именно с этой книги спустя 40 лет начали в Москве российское книгопечатание Иван Федоров и Петр Мстиславец.
В 1534 году Франциск Скорина предпринимает поездку в Московское княжество, откуда его изгоняют как католика, а книги его сжигают (см. письмо 1552 года короля Речи Посполитой Жигимонта II Августа к Альберту Кричке, своему послу в Риме при папе Юлии III).
Примерно в 1535 году Франциск Скорина переезжает в Прагу, где становится личным доктором и ученым-садовником короля Фердинанда I Габсбурга, который позже станет императором Священной Римской империи. 1540-й считается годом смерти великого просветителя.
Чем на самом деле Франциск Скорина занимался в Праге последние годы жизни — в точности неизвестно. Вероятнее всего, практиковал как врач.
Точная дата его смерти не установлена, большинство учёных предполагают, что Скорина скончался около 1551 года, поскольку в 1552 году его сын Симеон приезжал в Прагу за наследством.
До нынешних дней дошли всего четыре сотни экземпляров книг Скорины. Все издания очень редкие, особенно виленские. Раритеты хранятся в библиотеках и книгохранилищах Минска, Москвы, Санкт-Петербурга, Киева, Вильнюса, Львова, Лондона, Праги, Копенгагена, Кракова.
Для начала стоит сказать, что мнение о том, что русский и белорусский - диалекты одного языка ошибочно. Неправильно считать и, что język polski (польский) и беларуская мова полностью идентичны.
Современный белорусский язык "железно" сформировался в конце 19-го века, но неужели его не было до этого момента? Всё не так просто)
На территории современной Беларуси проживали славянские племена - радимовичи, дреговичи и кривичи. В их речи, скорее всего, уже были какие-то отличия от речи других племен Древней Руси. Есть версия, что белорусское супер-аканье, которого нет в польском, украинском и русском - это следствие балтсского языкового субстрата. Во времена, когда Полоцк, Киев, Новгород были в едином государстве Рюриковичей, формировались особенности восточнославянских языков.
Список Сводеша - первые 20 слов базовой лексики для части славянских языков
Выделение про-языка начинается в 13-14 века на территориях Полоцкого княжества. Это видно из деловых текстов и грамот, в меньшей степени - из религиозных книг.
Но 13-й век является и важной точкой в существовании единого и сильного Древнерусского государства. Земли современной Беларуси переходят под власть Великого княжества Литовского. Например, литовский князь Миндовг в 1250-х подчинил себе находятся Новогрудок,, Слоним, Полоцк и Гродно. У местного населения сменилась власть.
К 15-веку например, видно твердое "Р" - в отличии от русского, и слоговые переходы.
Язык времени ВКЛ в историографии зовется старобелорусским или западнорусским. Сами же жители часто называли его так: руська мова, официальный, письменный. На нем был написан главный закон княжества - статут. Запись производилась на кириллицей.
Он противопоставлялся "простой мове" - народным говорам, речи простых людей. Именно к простой мове восходит современный язык беларусов.
Важным событием стало издание Библии Франциска Скорины в Праге (1517—19)
Что стало со старобелорусским, раз он не прямой предок современного языка?
Люблинская уния 1569 провозглашала создание Речи Посполитой из Королевства Польского и Великого княжества Литовского. Польский язык постепенно вытеснил письменный старобелорусский язык из официальной сферы и употребления. Шляхта стала отдавать предпочтение польскому.
После 3-х разделов Речи Посполитой (1772, 1793, 1795) и вхождения земель в Российскую империю, языком делопроизводства становится русский. Простые же люди продолжали говорить на своём языке.
В 1840-м Николай I издал запрет, который касался использования белорусского языка в гос. учреждениях.
В 1867-м, после Польских восстаний, последовал запрет на печать белорусского языка латинской графикой в Северо-Западном крае. В него тогда входили 6 губерний: Виленская (Вильнюс), Ковенская (Ковно-Каунас), Гродненская, Минская губерния, Могилёвская и Витебская.
До нас дошли книги 16-17 веков, где белорусский язык был записан арабской вязью. польские "татары" - липки - сохранили ислам, графику, но перешли на другой язык. Они придумали и новые знаки для гласных букв.
Во время восстаний 1863-1864 повстанец, дворянин Калиновский издает газету-листовку «Мужицкая правда» (Mużyckaja prauda)
Текст её вполне понятен и современным беларусам. Орфография польская, но есть и отличия: - у краткое. Калиновский также никак не идентифицирует повстанцев, но отличает их от Москвы и Польши. Его самого исследователи считают поляком, либо беларусом, либо литвином. Широко поддержки крестьянства его восстание не получило, и Калиновский был повешан в Вильне.
Итак. Латинка (лацiнка) - это основной способ записи языка в 19-веке и до 10-х годов 20-го века. Но её варианты могли варьироваться от автора к автору.
После волнений 1905 были послабления и печать разрешили. В 1906—1915 издавалась газета Наша Нива. Она выходила как на белорусской кириллице (более свойственно восточным районам), так и на латинице.
Дальше: распад империи после ПМВ. 25 марта 1918 провозглашается БНР, которая существует менее года.
После 1918 революционер и языковед Бронислав Тарашкевич (Бранісла́ў Тарашке́віч) - начал публикацию главной книги тех лет по грамматике. Белорусский литературный ориентируется на среднебелорусские говоры - в этой есть заслуга Тарашкевича.
После вхождения Беларуси в состав Советского государства начинается новый виток развития языка - Ленинская Россия провозглашала равенство языков, политика коренизации. При этом, многие новаторы в 20-- - начале 30-х планировали перевести все языки Союза на латиницу. Однако, именно в 20-е годы начинается доминирование кириллицы для записи белорусского.
Судопроизводство переводилось на национальные языки. Конституция БССР 20-х была написана на 4-х языках: это белорусский, русский, польский и идиш.
Белорусский и идиш в некоторых местах были даже выше по статусу, но к 1930-х остались лишь белорусский и русский языки
Классиком довоенной поры считается Янка Купала (Иван Доминикович Луце́вич) - поэт и переводчик, драматург, публицист. Народный поэт БССР (1925). Академик АН БССР (1928) и АН УССР (1929). Лауреат Сталинской премии первой степени (1941).
При этом, надо признаться, что в крупных городах говорили по-русски, по-польски и даже на идише. В сельской местности - по-белорусски. При этом, национальная интеллигенция старалась развивать белорусский язык.
Для того, чтобы язык мог функционировать в научной сфере нужно было унифицировать специальную лексику - создать, ввести понятные слова. В 1920-х создается институт культуры, который станет Академией наук и университетом. 1922-1930-х он выпустил много томов научной терминологии. Введение слов обсуждалось на разных уровнях.
В институт культуры активно приходили письма от общественных деятелей со своими предложениями.
Проводились конференция 1926 для обсуждения важных вопросов: многие хотели реформу правописания и азбуки. Как правильно отображать яканье на письме, нужно ли аканье в заимствованиях? Отображать ли ассимиляцию по мягкости, как в старомосковском (сосиська)?
Звали для обсуждения даже Тарашкевича и Яна Станкевича, но польское правительство отказалось выпускать их.
В 30-е годы вопрос национальных языков политизируется. Начинается борьба с национал демократами. С позиции ЦК БССР замена заимствований, международизмов "своими" словами (приводятся примеры мокроступов в русском и телефона в немецком) - это плохо. Деятельность Академии наук по созданию неологизмов в 1920-х - деятельность антисоветская, контр-революционная.
В 1933 создана комиссия по пересмотру русско-белорусского словаря. СНК БССР принимает постановление о реформах в лингвистике и морфологии (например, ввод причастий). Отныне слова: "революция, Комитерн, коммунизм, пролетарий" надлежало писать через "о", а не через "а". (Это правило действовало до 1958-го). Самое интересное, что надпись на гербе последовательно менялась:
«Пралетары ўсіх краін, злучайцеся!» → «Пролетарыі ўсіх краёў, злучайцеся!» → «Пралятары ўсіх краін, злучайцеся!» → «Пролетарыі ўсіх краін, злучайцеся!» → «Пролетарыі ўсіх краін, еднайцеся!» → «Пралетарыі ўсіх краін, яднайцеся!») "Злучайцеся" заменили на "яднайцеся" потому, что первое слово обозначало случку, спаривание животных.
В 1938—1947 годах первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии был уроженец Кубани Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Он начал деятельность по выявлению "польских шпионов" в деле лингвистики. Несмотря на то, что после вхождения западных земель в состав БССР он косвенно признал ошибки: исконные слова он посчитал придуманными в 20-е годы, вектор мысли остался неизменным. В 1938 многие деятели Академии наук, причастные к изысканиям в сфере языка, а также Тарашкевич были физически уничтожены.
Источник: Антон Сомин. Центр славянских культур. Белорусский язык: от Средних веков до наших дней
Франциск Скорина был белорусским гуманистом, врачом, переводчиком и одним из первых печатников книг в Восточной Европе, заложившим основы для развития белорусского языка
Фото -trotskovets
