Пока я нахожусь в мысленном тупике по поводу предыдущих двух тем. Попытаюсь понять в этом посте в чем сущность тех двух проблем , если не получится перейду пока к другим темам с этими темами связанными.

Итак , первая проблема связана с тем что чтобы определить что такое биологическая эволюция отчасти надо определить что такое жизнь и смерть. Как мы можем определить что живое существо живет? Например мы можем заморозить лягушку или бактерию а затем разморозить. В тот момент когда они были заморожены мы считаем что они не живые, а в тот момент когда размораживаем считаем что они оживают. То есть мы связываем процесс жизни с функционированием (движением) частей определенной системы , то есть если правильно выражаться жизнь это процесс , и жизнь выражается даже не в виде информации записанной в днк , хоть и сильно от этой информации зависит. Предположим мы разморозили только часть лягушки но не ее голову, в этом случае мы считаем что клетки в этой части живут а вот сама лягушка в этот момент не живет. То есть мы считаем жизнью лягушки функционирование ее головного мозга ( можно ли к примеру считать что человек живет в стадии глубокого сна?) . Также мы можем когда лягушка полностью разморозилась, смотрит на мир вокруг и прыгает, поместить ее через шлем виртуальной реальности в виртуальное окружение или показывать ей фильм. Конечно мы можем сказать что даже в замороженной лягушке сохраняется некоторый метаболизм поэтому она даже замороженная живет, но что мешает нам скопировать информацию о мозге этой лягушки и построить ее цифровую копию?Предыдущие аргументы приводят нас к одному из возможных выводов - вероятнее всего жизнь - это выполнение какого-то алгоритма в машине Тьюринга или компьютере (чем по сути должен заниматься мозг лягушки). В своих размышлениях по поводу сознания кстати я считал что сознание также ограничено компонентой сильной связности из теории графов как процесс в операционной системе. Если рассуждать дальше , и считать жизнью - выполнение определенного алгоритма в машине Тьюринга , то возникают такие трудные с точки зрения математики вопросы. Предположим , у нас есть газ гелий в некотором объеме, он состоит из атомов , в каждый момент времени атомы движутся и сталкиваются друг с другом. Можно ли построить с помощью этого газа и стенок машину Тьюринга выполняющую определенный алгоритм? Если нет , то почему?

Вторая проблема связана со следующими размышлениями. Очевидно что для более сложного наноробота более простой наноробот часть его среды , при этом более простой наноробот реализует своим поведением простую закономерность среды которую может использовать более сложный наноробот. Тогда представим себе такую ситуацию , предположим в среде есть два сложных наноробота , причем один может сьесть другого. В этом случае первый наноробот прикинет что тот наноробот который может его сьесть будет исходить из того что второй наноробот будет действовать исходя из простого алгоритма поиска еды и избегания опасностей, однако он может изменить свое поведение исходя из этого знания в сторону лучшей стратегии избегания того наноробота который может его сьесть , но в этом случае тот наноробот который может есть может подумать о том что другой наноробот подумал о стратегии избегания и придумать новую стратегию. Как устроена математически эта система?

Развели тут теорию графов. Забыв две вещи:
1. Задача школьная, значит решение есть.
2. Если делить отрезки на пересечениях, то на верхней линии будет аж шесть отрезков, а не три, просто комбинаторно, см. примечание ниже.
В целом разбиение отрезков из условий путь тупиковый и по условиям задача (школьная) решается куда проще, если не заниматься усложнением понимания условий.
Поэтому мы имеем единственно решабельное допущение:
- три больших горизонтальных отрезка,
- два больших вертикальных по краям,
- три вертикальных отрезка внутри.
Вот вам специально нарисовал максимально коряво, чтобы было очевидно где у линий конец.
Ну и решение максимально простое:

Условия задачи:

Проведите линию через каждый отрезок так, чтобы она не пересекалась, не прерывалась и дважды по одному отрезку не проходила.

Примечание: если считать отрезками каждое разбиение на пересечении, то отрезков сверху вообще-то комбинаторно 6 штук и 2 из них включают в себя третий. Поэтому подобное допущение в принципе не состоятельно.
Точек на отрезке вообще континуум, если между любыми двумя считать отрезок, то их в принципе будет 2 в степени континуум. )

Напоминаю, что задача школьника — решить задачу согласно условиям, а не усложнить до теории графов подзадачу, чтобы доказать нерешаемость при частных условиях.

Снег в октябре выпал как всегда - внезапно и обильно, парализовав на короткое время все в лесу. Он валил беспрерывно три дня, укрывая землю белым одеялом, украшая лес новогодними пейзажами. Зима, потихоньку просыпаясь, вздохнула лениво и спокойно выдохнула снегом на замершую в тихом испуге тайгу.

Зверь затих, пугаясь непривычного, слегка хрустящего под лапами покрова. Птицы замерли, тихо вздрагивая крыльями от звуков падающих с еловых лап снежных шапок. Лесной люд притих, закрывшись в своих жилищах - вагончиках, зимовьях и землянках. Весь таежный мир замер, в ожидании конца снегопада.

На четвёртый день тайга вздрогнула, выйдя из короткого оцепенения. Глупые дикуши, деловито расшаркиваясь лапами, стали раскидывать на дорогах снег, выискивать мелкие камушки, чтобы набить ими зоб. Чёрный соболь, перебегая короткими прыжками, лапка-в-лапку, след-в-след, от дерева к дереву, прищуривши свои маленькие чёрные глазки-бусинками, подкрадывался к рябчикам, настороженно оглядываясь по сторонам. У людей загудела техника. Мощный бульдозер взревел, расталкивая на дорогах снежные завалы, грейдер загудел, опустив отвал, словно бык на корриде, раскидывая снежную подушку по сторонам дороги. Гружёные лесовозы, с закованными в цепи колёсами, хрустя снегом поползли караваном в сторону выхода из леса. Ещё чуть позже встали на лыжи охотники, дождавшись, когда снег уляжется, станет поплотнее и можно будет завершить незаконченные дела - обновить путики, протесать новые трассы, добежать до дальнего зимовья, подправить жильё, наколоть дров, забросить продуктов... Да мало ли работы вначале сезона у охотника? Забот - полон рот, как говорится.

Я ехал с участка на джипе по тайге и в голос подпевал Фредди Меркьюри «Who wants to live forever”. Настроение было прекрасное. И вправду, среди такой таежной красоты жить хотелось вечно. Глаз радовала картинка - заснеженные сопки, вековые ели в снегу. Всего за три дня тайга преобразилась, словно Золушка из сказки, переодевшись из грязно-коричневого, мрачно-осеннего лиственничного рубища в ослепительно белое, накрахмаленное свадебное платье. Дорога радовала - из надоевшей своими ухабами таежной грунтовки, причесанная ножом грейдера, она превратилась в идеальное полотно. Машина шла, как утюг по гладильной доске, мягко, бесшумно. Я курил в окно, щурился на солнце и прикидывал в уме, сколько оставалось километров до «таможни» - таежного поста, на котором отмечаются лесовозы. Работы было уйма - лесозаготовка не любит снег, он парализует участки. А план - есть план, его никто не отменяет. По моим прикидкам выходило, что примерно 14-15 километров до Реки, а там - рукой подать до вагончиков «таможни», не больше пары километров. Съехав с прижима, я мчался по лесному хайвею, улыбаясь теплу, солнцу и хорошему настроению. Проехав примечательное место - три кривых лиственницы у дороги, свернул вправо и увидел человека, нагруженного рюкзаком, медленно идущего по дороге. По следу было понятно - человек шёл долго, устало переставляя ноги, слегка прихрамывая, чуть заваливаясь на пятку правой ноги. Я сразу узнал, чей след - Егора, не иначе!

Егор был штатным охотником и недавно забросился в верховья Реки на свои угодья. Егора я знал давно и был с ним в добрых, приятельских отношениях. Матерый охотник Егор, десяток сезонов за плечами, сотни километров на лыжах набегал, если не тысячи. У него была какая-то старая травма, он чуть подволакивал правую ногу. Что, впрочем, не мешало мужику совершать невероятные, как казалось всем, марш-броски по тайге. Я был чуть младше Егора, лет на пять, сам прошёл не одну сотню километров по сопкам и марям, однако так, как он, бегать было не в моих силах. Каких только баек не рассказывали про хромого по лесу, все диву давались, как он умудряется нарезать такие круги по тайге, с такой походкой. А уж про трофеи, которые он добывал, ходили легенды.

Несмотря на радость предстоящей встречи с уважаемым охотником, я нахмурился, сдвинув брови к переносице. Хорошее настроение как ветром сдуло. Насторожился - неспроста Егорыч ковыляет по дороге. Ой, неспроста. Задумался - что делает охотник ЗДЕСЬ, когда он должен быть ТАМ? Там - это не меньше, чем за 30 километров от этой дороги, в верховьях Реки. Работы у него там мало чтоли? Да работы - невпроворот сейчас у охотника. «Какая-то беда у человека, не иначе», - подумалось, плавно оттормаживая машину возле остановившегося человека.

Это и впрямь был Егор. Высокий мужик, не меньше метр-девяноста, косая сажень в плечах, правильные черты лица, высеченные как из мрамора, слегка грубые, но по-мужски красивые. Синие глаза резко контрастировали с чёрными как смоль волосами, тронутыми легким налетом седины на висках. Я по старому приятельству при каждой встрече подтрунивал на Егором, не упускал момента отметить, что Егор удивительно похож на белогвардейского генерала Пепеляева, особенно если отрастить усы и слегка подкрутить их. «Пепеляев» каждый раз отмахивался рукой и смеялся простуженным басом, сверкая золотым зубом. Сейчас лицо заросло густой бородой - Егор всегда отращивал бороду к зиме и казался гораздо старше своих сорока пяти лет.

Несмотря на радость встречи, я настороженно взглянул на Егора. Лицо нахмуренное, в усах - лёд, комками сбилась борода, покрылась инеем.
⁃ Здоровы были, Пепеляев! Никак в бегах от красных скачешь? - аккуратно пошутил я.
⁃ А, это ты? Здоров, брат, здоров.
⁃ А ты чего это, батя, неужто отохотился уже, рюкзачок-то ишь, ломится.
Егор вытащил руки из под лямок рюкзака, потёр затёкшие запястья ладонями, вздохнул. Затем аккуратно, медленно снял рюкзак, поставил его на землю. Я вышел из машины, протянул Егору в приветствии руку. Егор сунул под мышку верхонку, зажал ее локтем левой руки и ответил на приветствие крепким рукопожатием. Снова тяжело вздохнул.
⁃ Есть закурить, Сергеич?
⁃ Да ты ж не куришь, Пепеляев, ты чего это? - догадки мои срастались - стряслось у Егора что-то.
⁃ Да закуришь тут... Беда у меня, брат...
Я поднял удивленно бровь, прикусив нижнюю губу, внимательно слушая, руками распаковывая пачку сигарет и протягивая зажигалку Егору.
⁃ Присядем, чтоли, Сергеич? Давай покурим?
Егор смахнул верхонкой снег у валявшегося на обочине бревна, машинально показав, куда сесть собеседнику, затянулся неумело и закашлялся.
⁃ Что случилось, Егор?
Егор отвернулся в сторону, и вдруг рукавом куртки провел по глазам, вдруг всхлипнул по-детски. Чёрная мысль пролетела в голове, что-то было не так. Я промолчал, чувствуя, что немногословному Егору нужно выговориться.
⁃ Вот ты понимаешь, брат, беда-то какая, а? Не уберёг я его. Не смог. Не получилось. Не знал я как помочь...Отохотился я...
Я стиснул зубы и ещё сильнее нахмурил брови.
У Егора, здоровенного сказочного богатыря, из глаз ручьём лились слезы, теряясь в усах и бороде. Он затянулся сигаретой, снова закашлялся, аккуратно потушил ее об торец бревна и начал рассказ, потихоньку успокаиваясь, все реже всхлипывая и шмыгая носом.

⁃ Видишь, как получилось, братец? Мы ж на Реку первыми забросились. - Егор начал свой рассказ.
Мы ж на Реку первыми забросились, помог мне в этот сезон Михалыч, закинул на ГТС наверх по Реке, оказия была. Слышь, начиналось все здорово так. Зимуха, слышь, центровая моя, с прошлого сезона нетронутая стояла, даже чинить ничего не пришлось. Мы пу́тики махом с Каратом пробежали, освежили...

Я вздрогнул. Я понял, ЧТО не так. С нами не было любимца Егора - его лучшего друга - Карата.
Кто в округе не знал Карата? О нем, как и о самом Егоре ходили легенды!

⁃ Слышь, ну вот на Ручье как снег выпал, я решил по пойме путик новый пробить. Ну, ты знаешь, да, там на слиянии Ручья и Реки где брошенное зимовье сгорело? Вот там я следов видал - ну тьма просто, соболя носятся - следы - что твой пёс натоптал... тут Егор запнулся, вздохнул, поднял глаза в небо, на пару секунд замолчал.
- Дай ещё сигаретку?
Я молча протянул ему пачку и зажигалку. Егор неумело прикурил и продолжил.
⁃ Ну вот, по Ключу идём, с сопки спускаемся, по новому путику, я капканы налаживаю, а вымотался чёт, ну прям швах, пить хочу - язык прилип к небу. Ну, думаю, Егорыч, малёхонько потерпи, метров 500 и в Ключе напьёшься. А Карат носится по лесу как оголтелый, возбужденный весь. Ну конечно, за лето засиделся, псина, раздолье ему. Ну ты понял, мы третий день только как шарахаемся, он к зимухе приходит, валится на бок, до того набегается за день. Ну тут в Ключ сваливаемся, а он падла, пересох совсем. Ну и черт меня дёрни, до Реки прогуляться. А че там - километра полтора, пошёл. Там снега не было почти, я лыжи то и не брал, поперся. Да и че снег тот, им напьешься разве... В распадке, понял, морозец пробивает так, зябко, по пути глухарей Карат поднял, нормально, думаю, добрый знак. А воды все нет и нет. Журчит где-то под камнями, задолбался камни откидывать, не могу докопаться. Ну и на Реке, понял, год уж не был, интересно же. Пришли. Взмок канеш я капитально. Ну, слышь, пришли, я костерок развёл для согрева, воды нахлебался. Карат на лёд встал и выглядывает там в яме чего-то. Я думал рыбу увидел , он же рыбак у меня. А он, понял, башку на бок свесил, язык высунул, внимательно смотрит под лёд. А мне то и не видать, че там. Лёд тонкий. Я ему ору, мол, ты не дури, по тонкому льду бегать, сюда иди, тушенки мол дам. А он, слышь, бегает туда-сюда, выглядывает там подо льдом чето. Лёд тонкий, а мне с берега нихера и не видать. А тут понял, из майны выдра выныривает! Да здоровая, падла! Аж чернющая! Тут я и понял, че Карат по льду носился... я ему - Карат! А тот че, дурак, прыг в ее сторону, понял, подскользнулся, рявкнул... а та тоже дура, ей бы шмыгнуть под лёд, там она когда он поскользнулся, подпрыгнула и в сторону на метр, а тут он, понял, отрезал ей путь к майне.
Егор горестно махнул рукой.
⁃ И ты понял, зажал он выдру эту в угол - ей деваться некуда, понял? Сзади сопка, скала. Лёд, до майны метра три, и я дурак, подзуживаю его, мол, взять её, Карат... А тот и рад стараться... она шипит на него, понял, тому тоже скользко, лает, на меня оглядывается, мол, че делать с ней? А я че? Взять конечно! Нет бы отогнать бы его от неё, дураку... короче он изловчился, шасть ее за холку, понял, та как заверещит, выгнулась и его за шею. Ну придушил он её, притащил мне, мол, на, держи. Хвостом виляет. А я смотрю - у него с шеи кровища хлещет. Цепанула, тварь, да глубоко так. Понял? Кровь прям пульсирует. Я закурю ещё?
Я махнул рукой, уже сам вытирая слезы.
⁃ Ну, ты понял? Я как увидел, ноги аж подкосились. Каратушка, родной мой, прости меня дурака! Я ему пальцами рану затыкаю, а сам другой рукой ножом рубаху режу, хоть компресс какой ему наложить, понял? Ну дырка то небольшая с виду, хватанула его она, падла. А он так хвостом виляет, виновато, мол, оплошал я, брат. Ну я хвать его на руки. Да до зимухи. Ты понял, я сам не усёк как долетел, там три километра через Ключ до зимухи по сопке. В зимуху, понял, влетаю, его на нары кладу, а он уж еле дышит, кровищей весь залитый. Я давай там ножницы, иглу, нитки эти свои ...шелковые искать, башка гудит, мне страшно, руки трясутся...
Егор закурил ещё одну сигарету.
⁃ Ну, ты понял, вену она ему чтоли пробила. Я так сразу и подумал. Я шерсть то состриг, думал зашить, спиртом вытер все, говорю, держись, брат, ща мы тебя вылечим. А тот только хвостом чуть бьет и головы уже не поднимает. Я не знаю, че делать то? Я в кино только видал как штопают людей. Ну че, я ножницы мелкие эти спиртом протер наскоряк, ему наскоряк спирт разбавил, залил в пасть полстакана, полстакана себе в пасть. Веревкой смотал, лапы, голову его - себе под мышку, чтобы не брыкался, да как резану ему рану, там же не подлезть! А у меня пальцы как сардельки толщиной! А че мне оставалось делать? Ну, думал вену зашью. А кровь, понял, чёрная такая, не останавливается. Я пальцы в рану, ну вот она, понял? Прям чувствую трубочку, вот она! Вот повезло, думаю! Башка гудит, сердце стучит, как бешеное, думал Кондрат хватанёт меня. Раз, вот прям вижу как шланчик, понял, надорванный. А он, понял, лежит как в обмороке, не скулит даже. Я иголочкой-то тыкаю, пальцы непослушные. А она тонюсенькая, прям в руках не чую ее... Раз, проткнул, а ниче не видать же, все в крови блин... раз , ещё притянул. Тряпкой промочил - вроде и не хлюпает больше, главное, думаю, не шевелиться и его не шевелить теперь. Пусть как то склеится, чтоли.. стою над ним на коленях, а сам-то - нехристь, ни одной молитвы не знаю, уже "Отче наш" хотел читать, молиться. Не знаю, работает или не работает молитва на собак ... да я и слов-то дальше "...святится имя твоё..." не помню. Стою над ним, реву белугой. Тараторю "отченашсущийнанебесах-отченашсущийнанебесах"... А кровь то все меньше. Я сопли вытер, смотрю, он хвостом вильнул! Я, ты понял, лапы развязываю ему, морду целую, мол, Каратушка, родненький, дыши, дыши. Давай ему рану зашивать. Ее там че, три стежка грубых сделал, спиртом вытер, пластырем залепил. Встаю с колен, мать честная, все в кровище! Все нары залиты, весь пол... ну я давай вытирать все, его аккуратно вытер, нары, пол. А сам взглянуть на него боюсь, понял? Убрался, понял, голову ему поднял, подушку подложил, а он спит прям. Я слезами умываюсь. Вышел на улицу, а там уже сумерки, холодно. Я печку затопил, зажег керосинку, к черту экономию. Воды ему думаю дать бы, да как? Он дышит еле-еле... тряпку намочил в ведре с холодной водой, в пасть положил ему, и так несколько раз. А он глаза открыл и смотрит на меня...сам не шевелится... и хвост чуууууть-чуть виляет. Я на лавку лёг напротив нар, на него смотрю...так и уснул, понял.
Егор снял с пояса армейскую алюминиевую флягу, открутил крышку, сделал несколько глотков, протянул мне - чай. Я кивнул головой и тоже отхлебнул крепкого холодного сладкого чая.
⁃ Ты понял, брат? Я утром проснулся - там солнце уже поднялось. Подскочил, как ошпаренный, и к Карату. Тот лежит, головы не подымает и дышит так тихооонечко. Я обрадовался, тряпку давай мочить снова, поить его. Бульона заварил, он не ест ничего, лежит, наблюдает только за мной... я по зимовью ношусь как чумной, что делать - не знаю, места себе не нахожу... пошёл на Ключ за водой, дрова колю, а сам бегаю к нему каждые пять минут, извёлся весь... и умом-то понимаю, что к ветеринару надо...да как??? Тут только до дороги тридцать с гаком километров. В итоге плюнул я к обеду. Взял продуктов на день ходу, по карманам рюкзака распихал, да как мог, аккуратно его в рюкзак положил. И махнул вот с дальней зимухи до центральной. Пока шёл, снег повалил. А я без лыж, умаялся страшно. Вначале каждые 5 минут останавливался, снимал рюкзак, смотрел как он там... потом устал, отупел... в темноте дошёл до центральной... положил его у печки, напоил, есть он не мог. Жар у него начался страшный. Прям огнём горит весь, я ему морду тряпкой холодной вытираю, пасть смачиваю, реву как баба по покойнику в голос, а снег все валит и валит. Сильней и сильней. Потом метель начала. И ты понял, я три дня просидел, места себе не находил. Не ел, не пил... вчера уже плюнул. В ночь пошёл. Вышел до ближней своей зимухи под утро. Зашёл, рюкзак снимаю, а он уже все... дурно ему. Горит огнём. Я морду в руки взял, глажу его, рыдаю...а он так глаза открыл и лизнул мне руку. Потом вздохнул, вытянулся так весь и замер. И я все понял, ты слышишь?

Я сидел рядом с Егором и молча обливался слезами.

⁃ Да ты не реви, брат, ты-то че? - он похлопал меня по спине и печально улыбнулся. Ну дальше че, понял, я подумал, что подло будет оставить его здесь. Ты знаешь, где откуда у меня Карат появился? Я ж нашёл его щенком там, где Первый ключ впадает у трассы в Реку. Шесть лет назад я заезжал на Сезон, остановился у Первого ключа, воды набрать, а у меня тогда Пальма была, ее потом медведь задрал.... вот она и нашла его... Там сука со щенками была дикая...околела от холода, да голода в тайге, а он ещё живой был, скулил, Пальма и нашла его. Вот такууусенький был - Егор показал мне ладонь... я ж его с ложечки выкормил... он улыбнулся печально. Вырос, шельмец, - Егор улыбнулся, - ты знаешь, он мне жизнь три раза спас. Медведя от зимухи отогнал раз, а карабин-то, сам знаешь, на улице висит; потом я на озере в полынью провалился, так он в воду ко мне сиганул, вытащил меня. Ну и когда шатун на пу́тике меня подкараулил, ногу вон подрал (тут я понял, почему Егор хромает), тоже вот.... вот где нашла его Пальма...Там и похороню. Он встал, отряхнул штаны от снега, аккуратно поднял рюкзак.
⁃ Егор, давай подвезу? - робко предложил я.
⁃ Не, брат. Это мой крест. Я его донесу до конца. Моя вина. Я ж дурак, по сути предал его. Зачем я науськал его? Эх... Спасибо тебе.
⁃ Да за что?!
⁃ Что выслушал. Давай, будь здоров! Он присел на корточки, аккуратно продел руки под лямки рюкзака, медленно встал, похлопал меня по плечу и побрел по дороге, угрюмо опустив голову.
Я долго сидел на этом бревне, курил одну сигарету за другой, меня душили слезы...

октябрь 2018-май 2019

Hа все вопросы рассмеюсь я тихо,
Hа все вопросы не будет ответа...  © «Пикник»

Удивительно, но в русскоязычном сегменте "всемирной паутины" очень тяжело найти какое-либо упоминание об одной из самых известных головоломок, появившейся в 20-м столетии. Это при том, что мало какой из учебников по основам теории графов не содержит пример её графического решения. То есть, как пример головоломки, в сборниках головоломок, учебниках, или даже на некоторых сайтах, она, пожалуй, может вам встретиться. Но разыскивая её предметно,– направлено,– вы потратите значительное время. Есть она в монографии Басакер Р., Саати Т. "Конечные графы и сети", переведённой аж в 1974 году; есть она в книге "От игры к знаниям", Минскин Е.М., 1984; наверняка, ещё где-то... Но в русскоязычной литературе она утратила собственное имя – возможно, отчасти потому, эта головоломка осталась малоизвестной у нас.

Хорошая головоломка должна иметь собственное имя – имя, с которым она приобретает известность, с которым она обрастает историей – и головоломка, о которой идёт речь, такое имя имеет. В Америке конца 60-х она распространялась со скоростью лишь немногим меньшею, чем распространяется сегодняшнее "вирусное" видео на YouTube: только появившись, в 1967 году головоломка была продана в количестве более 12 миллионов копий, чем заслужила себе место в Книге рекордов Гиннесса.

Бронислав Колтовой, популяризатор головоломок, автор книг с занимательными математическими задачами, в февральском номере журнала "Наука и жизнь" за 1968 год, поместил заметку о привезённой им из командировки в Америку головоломке.

Современные учебники по теории графов предваряют графическое решение задачи с этой головоломкой кратким изложением её истории,– яркие впечатления несомненно способствуют более долгому удержанию в памяти событий с ними связанных.

YouTube хранит множество роликов, демонстрирующих графическое решение этой головоломки, однако, пытаясь найти хоть один русскоязычный, я не могу найти даже тот, что поместил на YouTube сам.

Если бы на Pikabu имелась возможность проводить опросы, я уверен, что мало кто ответил бы, что ему эта головоломка знакома.

Я владею неприлично долго, судя по всему, достаточно редким, экземпляром выпускавшейся в СССР "Производственным Объединением "Вятка" головоломки. И меня с детства, задолго до моего понимания заключённой в данной головоломке математической гармонии, разбирало любопытство, каким путём в голову изобретателя этой головоломки пришла сама идея её создания, и кто сам этот изобретатель?

Кончик ниточки из клубочка, в который оказались закручены ответы на мои вопросы, попал мне после моей регистрации на "сайте нешарнирных головоломок" – увы, сайта этого уже нет, однако, эрудиты, ранее его заселявшие и сориентировавшие мои поиски (за что я им чрезвычайно благодарен), продолжают погружаться в свои увлечения на "Форуме шарнирных головоломок".

Головоломка, которая произвела фурор на рынке в 1967, зовётся Instant Insanity (Мгновенное Безумие, англ.) – её название обещает скорое помрачение рассудка у взявшегося её собрать. Полагаю, что название содержит некоторое необходимое в целях рекламы преувеличение, и большего безумия, кроме ажиотажа покупательского спроса 1967 года, не случилось ни с одним из купивших головоломку.

Instant Insanity была не первая реинкарнация головоломки: с момента её "первого" рождения в 1900 году, она сменила несколько названий, но более всего была известна с именами "Katzenjammer" и "Great Tantalizer". Коммерческий успех и широкая известность пришли к ней с именем Instant Insanity – едва ли само имя, или единственно имя, принесло ей удачу, следуя Нассиму Талебу, я, пожалуй, скажу: "Случай! Так сошлось..."

Ирония жизни в том, что самому изобретателю головоломки его детище не принесло особых денег и славы, и имя Instant Insanity прочно ассоциируется у большинства с именем и успехом человека, который использовал чужую идею без малейшей попытки какой-либо её ревизии.

Между тем, 20-ю годами ранее коммерческого триумфа головоломки, случилось событие, важность которого для развития графической теории и распространения практических прикладных аспектов теории графов трудно переоценить, хотя выглядело оно более, чем скромно:

в очередном номере журнала, издаваемого студенческим математическим обществом Кембриджского университета, в 1947 году, появилась статья автора, писавшего под псевдонимом, в которой он предлагал изящное графическое решение той самой головоломки, речь о которой мы ведём. Я должен заметить, что головоломка, действительно, крайне сложная! Она потребует предельной концентрации мысли! – Разумеется, если вы не прибегните к графическому решению...

Решить её ментально, конечно, можно, если ваше воображение тренировано на пространственные комбинационные задачи, но человек, сказавший вам, что сделал это легко, пусть повторит это действие на ваших глазах.

Меня весьма заинтересовала личность изобретателя головоломки и я провёл в американских архивах (удалённо) немало времени, пытаясь восстановить обстоятельства его жизни. Безусловно, мне хотелось обнаружить, если не источник его идеи, то намёк, подсказку, приведшую его к изобретению головоломки, но, единственным впечатлением, которое я вынес от близкого знакомства с предметом моего интереса, стало понимание того, что этот человек сам вполне мог быть источником многих впечатляющих идей, он был настоящим изобретателем, энергичной творческой личностью.  Его звали Фредерик Шоссов (Frederick A. Schossow) – я писал кратко о нём в "Пикабушники Северной Америки".

Собранные материалы побудили меня смонтировать видео (58:41 мин) по следам своего "расследования".  Это попытка вернуть в историю, на надлежащее место, затерявшееся имя. Если не пытаться вспоминать, то время сотрёт все следы. Вбейте в Яндекс-Картинки "головоломка из 4-х кубиков", и вы не увидите ничего, кроме Кубика Рубика.

Директор кладбища Elmwood Cemetery уже не сумела найти могилу Шоссова (она обещала мне, что такие поиски будут предприняты – правда, не проинформировала об усердии, с которым эти поиски, если до них дело дошло, велись), но сообщество Reddit и город Детройт, как я могу судить по реакции на мой пост на reddit, полны людьми отзывчивыми и энергичными – сделанные на кладбище фотографии я вставил в видео. Между могилами Фредерика Шоссова и его супруги успел вырасти огромный дуб, сдвинувший могильные плиты.

"Если забудешь своё имя, то не сможешь вернуться домой..." 

© Хаяо Миядзаки. Унесённые призраками