Специально для Pikabu бесплатная и полная публикация из моего платного проекта

Этот рассказ создан как небольшой отдых от постоянного потока новостей и политических обсуждений. Хотя это фантастика, в нем все же ощущается тень реальности. Воскресное утро, за окном дождь, и, возможно, это именно тот момент, когда стоит погрузиться в необычную историю. Ничего серьезного, но, возможно, она заставит вас задуматься. Решать вам, но почему бы не позволить себе ненадолго отвлечься?

Глава 1: Содомитское шоу

Олимпийские игры, некогда символ мира и спортивного совершенства, превратились в мрачный театр, где на глазах у всего мира разворачивалось нечто чудовищное. Столица этих игр, город, некогда славившийся своей культурой и технологическим прогрессом, теперь выглядела как заброшенный парк аттракционов, где даже самые яркие огни не могли скрыть гниение под поверхностью. Пустые улицы, заросшие бурьяном, грязные сточные воды, что текли по когда-то чистым каналам, и стадионы, на трибунах которых сидели не фанаты, а мародеры — все это было лишь прелюдией к тому, что должно было произойти.

Антон Рябцев, мужчина пятидесяти лет, спортивного телосложения, с сединой в волосах и в очках, прибыл сюда как участник Олимпийских игр. На нем была белая футболка с надписью Turkish Airlines, которую он прихватил из самолета, летя на этот злополучный турнир, с пересадкой в Турции. Он участвовал в соревнованиях по стрельбе из пистолета — единственный вид спорта, где его участие не вызвало бы подозрений. Хотя его участие в Олимпиаде выглядело, мягко говоря, странным, друзья Антона убеждали, что он стреляет довольно неплохо. Они шутили, что его годы работы в полиции сделали его идеальным кандидатом для участия в таких соревнованиях.

Но все понимали: истинная причина его пребывания здесь была далека от спорта.

Открытие Олимпийских игр началось с шоу, которое навсегда останется в памяти тех немногих, кто осмелился его посмотреть. Оно было похоже на кошмар, воплощенный в жизнь, и напоминало больше шабаш ведьм, чем традиционный праздник. Огромные экраны, установленные по всему городу, транслировали сцены, которые шокировали даже самых искушенных зрителей. Вместо привычных танцевальных и музыкальных номеров, мир увидел нечто совершенно иное — Содомитское шоу, где извращенцы и уроды, давно скрывающиеся в тени, вышли на свет, заявляя свой манифест. Они не просто показали себя — они открыто заявили, что теперь правят миром.

На арену выходили фигуры в жутких костюмах, лица которых были скрыты под масками, напоминающими образы древних демонов. Но это не были просто костюмы — каждое движение этих существ было пропитано злом и извращением. Они танцевали, извиваясь в странных, ритуальных позах, как будто воскрешая древние сатанинские обряды. И публика, собравшаяся на стадионе, не аплодировала. В воздухе витало напряжение, почти осязаемое, как грозовая туча перед бурей.

Люди начали понимать: эти существа вышли из тени не просто так. Они больше не боялись, они больше не прятались. Они заявляли о своей власти над миром. А Олимпийские игры стали их платформой для этого глобального манифеста.

Глава 2: Часы Апокалипсиса

Когда началось шоу, все часы на стадионе вдруг одновременно остановились. Затем, с характерным щелчком, они пошли назад. Этот момент запомнился каждому присутствующему: время начало обратный отсчет. Часы Апокалипсиса запущены. Надписи на экранах гласили: "До полного погружения в тьму осталось..." — и дальше шли цифры, которые начали убывать с кажущейся нескончаемой скоростью.

Антон смотрел на это с трибуны, чувствуя, как сердце замирает в груди. В этот момент он понял, что это не просто шоу. Это было предупреждение. Предупреждение о том, что скоро мир изменится навсегда.

Сатанизм, который раньше существовал лишь в тени, теперь становился официальной религией, квазирелигией, насаждаемой по всему миру. Власть, которую они захватили в некоторых странах, стала невиданной в истории Земли тиранией, контролирующей каждого человека. Отныне сатанизм был не просто культом, а необходимым условием для физического существования на этой планете. Власть, некогда принадлежавшая людям, была отнята у них этими существами, и мир стоял на пороге тьмы.

Глава 3: Тьма за кулисами

Антон знал, что его участие в Олимпиаде не было случайным. Он был выбран. Но кто выбрал его и зачем? На этот вопрос у него не было ответа. Однако он чувствовал, что должен оставаться настороже. Возможно, именно его умение стрелять и навыки, приобретенные за годы работы в полиции, помогут ему выжить в этом новом мире.

На следующий день после открытия, Антон отправился на тренировочную площадку. Воздух был тяжелым, и каждый вдох напоминал ему о том, где он находится. Вокруг слышались странные звуки — шепот, едва различимый на фоне ветра, звук, который можно было принять за звонок далекого колокола. Он не знал, были ли это настоящие звуки или его собственное воображение, разыгравшееся после того, что он увидел на открытии.

На тренировочной площадке он заметил других участников. Все они выглядели усталыми, как будто ночь не принесла им покоя. Некоторые не скрывали своих опасений, но большинство предпочитало молчать. Возможно, они тоже что-то знали, но не хотели делиться этой информацией. Тьма сгущалась вокруг каждого из них, и все понимали, что обратный отсчет времени начался не просто так.

Антон приступил к тренировке. Пистолет лежал в его руке, как продолжение его самого. Он целился, выдыхал, стрелял. Каждая пуля попадала точно в цель, но он знал, что это не настоящий бой. Настоящий бой был впереди. Бой не за медали, а за жизнь.

Глава 4: Игры на выживание

День соревнований по стрельбе настал. Стадион был заполнен наполовину, но не фанатами, а злобными и язвительными личностями, чей смех походил на хохот хищников, наблюдающих за своей добычей. Они не аплодировали, не кричали, а просто смотрели, словно предвкушая конец каждого участника.

Когда Антон занял свое место в тире, он заметил, что его соседи по линии были странно молчаливы. Их глаза, казалось, были полны пустотой. В этом состязании не было места страху, но он был повсюду. И тогда Антон понял: его враги не только вокруг, но и внутри. Этот страх был навязан, как яд, просачивающийся в его мысли, замедляющий его реакции, парализующий его волю.

Антон поднял пистолет, прицелился и почувствовал, как мир вокруг замер. В этот момент он осознал, что каждый его выстрел будет не просто соревнованием, а последним шансом выжить. Тьма сгущалась, и обратный отсчет времени продолжал тикать в его голове. Но Антон был готов. Он понимал, что игра началась — и теперь на кону стояла не только его жизнь, но и судьба всего мира.

Глава 5: Смертельная дуэль

Антон стоял на рубеже открытия огня, его пальцы крепко обхватили рукоять пистолета. Вокруг него царила гнетущая тишина, прерываемая лишь редкими выстрелами и вспышками аплодисментов. Он знал, что каждый выстрел теперь решает не только исход соревнований, но и его судьбу.

Рядом с ним, словно машина, бездушная и непоколебимая, стояла кореянка. Она была на вид лет тридцати, но из-за множества технологических приспособлений, обвивающих ее тело, казалась больше роботом, чем человеком. На ее лице — ни эмоций, ни сомнений. Коллиматоры, специальные очки и экзоскелетный костюм делали ее почти непобедимой. Казалось, она была создана специально для этого момента.

Антон же стоял в своей белой футболке с надписью Turkish Airlines, которая так и притягивала взгляды, как будто он был каким-то странным, заблудившимся туристом. Многие в толпе приняли его за турка, но это только играло ему на руку. Он был здесь не для того, чтобы завоевывать медали. Его настоящая цель была гораздо глубже, чем просто спортивное достижение.

Когда начались соревнования, Антон сосредоточился. Он всегда стрелял инстинктивно, полагаясь на свои навыки и многолетний опыт. В отличие от кореянки, которая полагалась на технологию, он был человеком старой школы. Его рука привычно скользнула в карман, откуда он доставал патроны с удивительной грацией. Казалось, будто вся эта ситуация была для него просто очередной сдачей зачета по огневой подготовке, а не кульминацией Олимпийских игр.

— раздался выстрел, и первая пуля попала точно в цель. На мгновение он оглянулся на свою соперницу. Кореянка не отвлеклась ни на секунду, ее выстрелы были точными, почти автоматическими. Ее оружие было продолжением всех этих технологий, которые оплетали ее, словно гигантский металлический спрут.

Но Антон не собирался сдаваться. Он выстрелил еще раз, затем снова, и каждая пуля попадала точно в цель. Его взгляд был прикован к мишеням, его мысли были сосредоточены только на одной цели — стрелять, как он умеет, стрелять, как он делал это всю свою жизнь.

Кореянка продолжала стрелять с такой точностью, что казалось, будто она мыслено управляет полетом пули. Ее каждое действие было рассчитано, точно измерено, как будто кто-то заранее запрограммировал ее успех. Антон чувствовал это, но не позволял этому сбить его с толку. Он продолжал стрелять, оставив все на волю случая.

Когда соревнование подошло к концу, результаты были объявлены на экранах. Антон занял второе место. На секунду его сердце екнуло, но он тут же вернул себе самообладание, так в это раз было надо, да иногда надо уступать. Хотя это было предсказуемо. Кореянка была создана для победы, но Антон не преследовал цели выиграть. Второе место было достаточно хорошим результатом — он был здесь по другой причине.

Кореянка подняла свою руку, принимая поздравления, но ее лицо оставалось таким же безжизненным, как и раньше. Она была победителем, но в ее глазах не было ничего человеческого. Толпа, однако, взорвалась аплодисментами, но они звучали пусто, как механические хлопки, от которых у Антона внутри все сжималось. Он оглянулся, чтобы найти глазами кого-то знакомого в толпе, но увидел только тени, сидящие на трибунах, и безликие лица.

Глава 6: Заговор в тени

После церемонии награждения Антон направился в свою гостиницу. Он шел по грязным улицам города, который казался ему теперь еще более зловещим. В его голове вертелись мысли о кореянке. Он не мог избавиться от ощущения, что ее победа была частью какого-то более крупного плана. Все в ее поведении, в том, как она двигалась, как стреляла, как будто было направлено на то, чтобы подавить и унизить всех остальных. Это не было просто соревнование — это было демонстрацией силы.

Едва войдя в номер, Антон услышал, как его телефон зазвонил. Он знал, кто это. Оля.

— Антон, — ее голос был напряженным. — Я видела соревнования. Ты был великолепен, но… эта кореянка, она… не может быть, чтобы это было честно.

— Это не важно, Оля, — Антон перебил ее. — Важно то, что она здесь не случайно. Все это часть чего-то большего. Я чувствую это. Они используют Олимпийские игры, чтобы показать свою силу, чтобы заявить о себе всему миру. Но зачем?

— Антон, будь осторожен. — В ее голосе звучала искренняя забота. — Я знаю, что ты на Олимпиаде не просто так. Они тоже это знают.

— Я буду, — тихо ответил он, кладя трубку.

Антон понимал, что Оля права. Эти Олимпийские игры были не просто соревнованием, а ареной, где силы тьмы показывали свое истинное лицо. Его настоящая миссия еще не началась, но он знал, что каждая минута приближает его к моменту истины.

Глава 7: Игры кончились

На следующий день Антон проснулся с тревожным ощущением. Он понимал, что что-то должно произойти, что-то важное. Он надел свою привычную белую футболку и снова засунул руку в карман — это был его ритуал, помогавший сосредоточиться. Спортивный город был полон слухов и страха, и казалось, что атмосфера сгущается, как перед бурей.

Когда он вышел из гостиницы, его внимание привлекли странные взгляды прохожих. Они как будто что-то знали, но не говорили. Толпа была больше похожа на стадо, ведомое каким-то невидимым пастырем. Антон почувствовал, что его преследуют, но оборачиваться не стал. Он знал, что в тени скрываются силы, которые он пока не может увидеть.

Соревнования по стрельбе закончились, но игры продолжались. Однако для Антона это были уже не просто спортивные состязания. Он понимал, что скоро наступит момент, когда ему придется сделать выбор — выбор, который определит его судьбу и, возможно, судьбу всего мира.

Глава 8: Зловещий визит

Антон сидел у окна своей гостиницы, глядя сквозь грязное стекло на мутные огни города, который теперь казался ему капканом, захлопнувшимся у него под ногами. В воздухе витал запах сырости и гнили, будто весь мегаполис начал разлагаться изнутри. Внутреннее напряжение не отпускало его, как будто каждый звук в коридоре, каждый шорох ветра за окном, мог быть сигналом к началу чего-то ужасного.

Неожиданно раздался тихий стук в дверь. Антон напрягся, положив руку на пистолет, который всегда держал под рукой. Открывая дверь, он увидел перед собой незнакомца — старого, седого, худого мужчину с бледным лицом и глубоко посаженными глазами. На незнакомце был дорогой костюм. Его взгляд бессмысленно блуждал.

— Антон Рябцев? — спросил он, и его голос прозвучал, как шелест сухих листьев.

— Да, — ответил Антон, сжав пистолет сильнее, но не вынимая его из кармана. — Кто вы?

— Меня зовут Мистер Н., — ответил незнакомец, его губы изогнулись в едва заметной усмешке. — Я представляю тех, кто заинтересован в вашем участии в этих играх.

Антон посмотрел на Мистера Н., его глаза прищурились. Он не доверял этому человеку, но понимал, что разговор необходим.

— Зачем вы здесь? — спросил Антон, пропуская приглашение войти.

— Вы показали себя на соревнованиях, — продолжил Мистер Н., игнорируя его вопрос. — Второе место — хороший результат. Но мы знаем, что вы можете больше. Знаем, что ваша истинная цель не связана с медалями.

Антон почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Этот человек знал слишком много, и его присутствие в гостинице не сулило ничего хорошего.

— Вы ошибаетесь, — спокойно ответил Антон. — Я здесь, чтобы представлять свою страну, хотя и без флага и гимна, по вашим правилам, и я сделал все, что мог.

— Нет, Антон, — голос Мистера Н. стал более холодным. — Вы здесь не по своей воле, и вы это прекрасно понимаете. Ваша миссия связана не с победой, а с выживанием. И выживут не все.

На мгновение повисла тишина. Антон почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Этот разговор становился все более опасным.

— Чего вы хотите? — спросил он, решив идти в наступление.

— Мы хотим, чтобы вы сделали правильный выбор, — сказал Мистер Н., его голос приобрел странную, завораживающую интонацию. — Когда придет время, вы поймете, о чем я говорю. Не пытайтесь бороться с тем, что уже решено. От этого зависит не только ваша жизнь, но и будущее всех остальных.

С этими словами Мистер Н. развернулся и исчез в темноте коридора, оставив Антона с тревожными мыслями. Он знал, что это был не просто визит. Это было предупреждение.

Глава 9: Тьма в зеркале

Оставшись один, Антон снова сел у окна, глядя на отражение своего лица в стекле. В отражении ему показалось, что он видит не себя, а кого-то другого — более усталого, изможденного, с тенями под глазами. Но в этом же отражении он увидел что-то еще — нечто, что заставило его вздрогнуть.

Он обернулся, но в номере никого не было. Только тусклый свет лампы, отбрасывающий длинные тени на стены. Антон потряс головой, стараясь избавиться от наваждения. Однако чувство опасности не покидало его. Он вспомнил слова Мистера Н. и понял, что теперь все стало серьезнее, чем он мог себе представить.

Встав из-за стола, Антон достал из кармана маленькое зеркальце, которое всегда носил с собой. Он повернул его к себе и посмотрел в отражение. На мгновение ему показалось, что он увидел за своей спиной чью-то фигуру, но когда обернулся, снова никого не оказалось.

Тьма была ближе, чем он думал.

Глава 10: Непроходимый путь

На следующий день Антон решил покинуть город. Он не знал точно, куда направиться, но чувствовал, что оставаться здесь больше нельзя. Он вышел на улицу, где светало холодное, безжизненное утро. Город был практически мертв — ни звука, ни движения, только редкие прохожие с пустыми, безразличными лицами.

Антон шел по улицам, обходя стадионы, которые теперь казались ему мрачными крепостями. Он направился к окраине города, надеясь найти способ выбраться отсюда. Но чем дальше он шел, тем сильнее ощущал, что что-то его останавливает. Его шаги становились все тяжелее, словно невидимые руки хватали его за ноги, не давая сделать следующий шаг.

Он повернул за угол, и тут перед ним возникла стена. Это было неожиданно — там, где он ожидал увидеть продолжение улицы, стояла сплошная каменная преграда, словно выросшая из ниоткуда. Антон оглянулся и понял, что за ним никто не следит, но это не успокаивало.

Он сделал шаг назад, но стена вдруг начала приближаться к нему, словно живая, подгоняя его к углу. В панике Антон рванул в другую сторону, но на его пути снова возникла преграда. Это было как в кошмаре — город стал ловушкой, из которой не было выхода.

Глава 11: Тень прошлого

Понимая, что выйти из города не удастся, Антон вернулся к своей гостинице. Его мысли метались, но он знал одно: нужно что-то делать. Сдаваться нельзя.

Он вспомнил прошлое, годы, проведенные в полиции. Там, где он служил, не было места страху, только жестокая реальность. Тогда он научился не только стрелять, но и выживать в самых суровых условиях. Возможно, именно эти навыки спасут его сейчас.

В номере его ждал новый сюрприз. На кровати лежал конверт, запечатанный красным воском. Антон поднял его, ощущая холод, исходящий от бумаги. Внутри было письмо, написанное аккуратным почерком:

"Антон, тебе предстоит сделать выбор. Выход существует, но найдешь ли ты его, зависит от того, насколько ты готов принять правду. Приходи туда, где началась твоя миссия. Там все станет ясно."

Антон понял, что должен вернуться в тир, где прошли соревнования. Там он найдет ответы, но что ждет его в итоге — неизвестно.

Глава 12: Возвращение на арену

Была глубокая ночь, Антон медленно шел к стадиону, чувствуя, как его сердце с каждым шагом бьется все сильнее. Письмо, найденное в гостинице, казалось ключом к разгадке, но также и ловушкой, заманивающей его в неизвестность. Улицы города теперь выглядели еще более пустыми и мрачными, словно весь мир наблюдал за его шагами из тени.

На подходе к стадиону он заметил, что ворота открыты. Вокруг не было ни охраны, ни любопытных глаз. Антон огляделся, прежде чем войти внутрь. Стадион, который еще недавно кипел страстями соревнований, теперь был пустым и тихим, словно заброшенный.

Он прошел по пустым трибунам, его шаги эхом отдавались в тишине. Подойдя к рубежу открытия огня, откуда он недавно стрелял, Антон осмотрелся. Никаких подсказок, ничего, что могло бы указать на следующую цель. Но он знал, что должен быть здесь, потому что так сказано в письме.

Внезапно раздался громкий щелчок, и тир озарился ярким светом. Антон заслонил глаза рукой, пытаясь привыкнуть к ослепительному блеску. Когда его глаза наконец адаптировались, он увидел фигуру, стоящую в центре арены. Это был Мистер Н.

— Ты пришел, Антон, — произнес он, его голос эхом разносился по пустому стадиону. — Это хорошо. Теперь ты готов услышать правду.

Антон подошел ближе, не спуская глаз с незнакомца.

— Что ты хочешь от меня? — спросил он, сдерживая гнев.

— Мы хотим, чтобы ты понял, что происходит на самом деле, — ответил Мистер Н. — Олимпийские игры — это лишь фасад. За этим шоу скрывается борьба за власть, которая управляет миром. Мы используем эти соревнования, чтобы выявить сильнейших и завербовать их для нашей миссии.

Антон нахмурился, пытаясь уловить суть сказанного.

— Ты хочешь сказать, что все это — часть какого-то заговора?

— Не просто заговора, Антон, — Мистер Н. сделал шаг вперед. — Это война. Война между светом и тьмой, где каждый выстрел имеет значение. Ты был выбран не случайно. Твои навыки, твоя интуиция — все это сделало тебя идеальным кандидатом для нашей миссии.

Антон почувствовал, как внутри него растет гнев. Он не был готов к такому повороту событий, но понимал, что отступать нельзя.

— И что мне нужно делать? — спросил он, пытаясь сохранять спокойствие.

— Тебе предстоит сделать выбор, Антон, — ответил Мистер Н., его глаза сверкнули в свете прожекторов. — Либо ты станешь частью нашей миссии и будешь бороться за свободу, либо останешься пешкой в игре, которую не можешь контролировать. Выбор за тобой.

Глава 13: Ритуал посвящения – первая цель достигнута

Антон следовал за Мистером Н. по темным коридорам стадиона, чувствуя, как напряжение нарастает с каждым шагом. Он должен был стать членом их команды, чтобы решить свои задачи. Они подошли к массивной двери, покрытой древними символами. Мистер Н. нажал на скрытую панель, и дверь медленно открылась, раскрывая перед ними зал, освещенный тусклым светом свечей.

В центре зала стоял каменный алтарь, окруженный фигурами в черных плащах. Они не издавали ни звука, их лица были скрыты капюшонами. Мистер Н. подошел к алтарю и жестом пригласил Антона следовать за ним.

— Это наш ритуал посвящения, — сказал он, поднимая руки. — Твоя судьба будет решена здесь.

Антон шагнул вперед, чувствуя, как холодный воздух обволакивает его. Он посмотрел на фигуры в плащах, их безмолвное присутствие было устрашающим.

— Стань частью нашего братства, Антон, — продолжил Мистер Н., его голос звучал, как заклинание. — Прими наши знания и силу.

Антон закрыл глаза, сосредоточившись на своих мыслях. Он знал, что этот момент станет переломным в его жизни. Открыв глаза, он увидел, что фигуры подняли руки, и свет свечей начал мерцать сильнее.

— Я готов, — произнес он, чувствуя, как в груди разгорается решимость. — Я приму вашу силу и знания.

Мистер Н. кивнул, и фигуры начали шептать древние слова. Антон почувствовал, как вокруг него завихряется воздух, наполняя его энергией. Он поднял руки к небу, принимая эту силу, и почувствовал, как внутри него что-то изменилось.

Глава 14: Новая реальность

После ритуала Антон вышел на улицы города, чувствуя себя иначе. Он был полон новой энергии и знаний, которые помогли ему понять, что происходит. Он знал, что теперь у него есть силы бороться с теми, кто управляет этим миром из тени.

Он вернулся в свою гостиницу, где его ждал новый сюрприз. На кровати лежал планшет с видео, на котором была записка: "Смотри и учись."

Антон включил видео и увидел, как кореянка, которая победила его на стрельбище, разговаривает с неизвестным мужчиной. Она выглядела взволнованной, ее голос дрожал.

— Я сделала все, что вы просили, — говорила она. — Но я не понимаю, почему мы должны работать с ними. Они используют нас.

Мужчина в видео усмехнулся и ответил:

— Ты еще не понимаешь всей картины. Мы все — часть игры, и теперь тебе предстоит сделать выбор. Либо ты останешься пешкой, либо станешь королевой.

Антон понял, что кореянка тоже оказалась втянутой в этот заговор. Теперь у него была новая цель: найти ее и узнать, что она знает. Вместе они могли бы разгадать все тайны и положить конец этой мрачной игре.

Глава 15: Неожиданный союз

Антон стоял у окна своей гостиницы, вглядываясь в мерцающие огни города. Теперь, когда он обладал новыми силами и знаниями, мир вокруг казался ему более четким, но одновременно и более пугающим. Он знал, что времени мало, и каждый его шаг должен быть продуманным.

Кореянка, виденная им на видео, теперь стала ключевой фигурой в его планах. Она, как и он, оказалась втянута в этот мрачный заговор, и, возможно, ее знания могли помочь ему раскрыть всю правду.

Антон решил действовать. Он нашел контактные данные кореянки среди документов, которые были переданы ему вместе с планшетом. В сообщении, которое он ей отправил, не было ни угроз, ни просьб. Он предложил встречу, зная, что любая попытка давления может лишь навредить.

Ответ пришел быстрее, чем он ожидал. Кореянка согласилась на встречу, но настояла на том, чтобы она прошла в одном из заброшенных зданий на окраине города. Антон чувствовал, что это может быть ловушка, но выбора у него не было.

Когда он подошел к назначенному месту, воздух был пропитан ожиданием. Здание выглядело заброшенным, его окна были выбиты, а стены покрыты граффити. Антон вошел внутрь, не спуская руки с пистолета, который держал в кармане.

В темноте помещения раздались шаги, и вскоре перед ним появилась кореянка. На этот раз она была без своих технологических приспособлений, ее лицо выглядело усталым, но глаза оставались настороженными.

— Ты Антон, — тихо сказала она, изучая его взглядом.

— Да, — ответил он, делая шаг вперед. — Нам нужно поговорить.

Она вздохнула, опуская глаза.

— Я знала, что рано или поздно ты захочешь встретиться, — сказала она. — Но я не уверена, что смогу тебе помочь.

Антон приблизился еще на шаг, не отводя взгляда от ее лица.

— Мы оба оказались в этой игре, — произнес он. — Но я не хочу быть ее частью. Ты тоже, верно?

Кореянка на мгновение замолчала, затем кивнула.

— Да, — наконец ответила она. — Но они не отпустят нас просто так. Здесь замешаны силы, которые нам с тобой не под силу.

— Если мы объединимся, — сказал Антон, его голос стал тверже, — у нас будет шанс. Они хотят сделать нас своими пешками, но мы можем стать чем-то большим.

Кореянка задумалась, затем ее лицо стало более решительным.

— Хорошо, — сказала она. — Я расскажу тебе все, что знаю. Но нам нужно торопиться. Если они узнают, что мы объединились, мы не продержимся и дня.

Глава 16: Разоблачение

Они сидели в полутемном углу заброшенного здания, обменивались информацией. Кореянка, чье имя оказалось Юн Хи, рассказала Антону все, что знала. Она была завербована той же тенью, что и он, и ее использовали для испытания новых технологий на Олимпиаде.

— Они хотят создать армию, — сказала Юн Хи, ее голос дрожал от напряжения. — Армию людей, усиленных технологией. Мы должны были стать первыми солдатами этой армии. Но это лишь часть их плана.

— Кто они? — спросил Антон, чувствуя, как его беспокойство растет. — Кто стоит за этим?

Юн Хи вздохнула, ее глаза потемнели от воспоминаний.

— Это древний орден, — сказала она. — Они скрываются от глаз общественности уже веками. Используют войну и хаос для достижения своих целей. Их называют «Стражи Тени». И они верят, что только через контроль над сильнейшими они смогут добиться мирового господства.

Глава 17: Начало борьбы

Антон и Юн Хи начали свою борьбу с теми, кто хотел использовать их в своих целях. Они действовали осторожно, выбирая время и место для своих ударов. Их целью стало разрушение сети, которую создали «Стражи Тени».

Они начали с маленьких, но точных операций: уничтожение баз данных, взлом серверов, распространение информации среди тех, кто мог поддержать их. В каждой атаке была четкая цель — подорвать силы врага и собрать больше союзников.

Но с каждым днем борьба становилась все более опасной. «Стражи Тени» начали охоту на Антона и Юн Хи. Враги знали, что потеря контроля над ними может стать катастрофой для всего их плана. В ряде стран уже заблокировали социальные сетей Facebook и Twitter (социальные сети признаны экстремистскими и запрещены на территории Российской Федерации), Антон еще с недоверие посматривал в строну Youtube, но сейчас его волновали другие вопросы. (к Youtube мы возможно еще вернемся в другой раз, следите за публикациями)

Антон и Юн Хи знали, что времени у них мало. Они готовились к последней битве, которая должна была решить судьбу не только их, но и всех, кто оказался втянут в этот заговор. Оба понимали, что на кону стоит не только их жизнь, но и будущее всего мира.

Мой ребенок пишет стихи, ах, какая прелесть, – скажет одна мать другой.

Ребенок подрастет, поступит в университет, заглянет в свои детские опусы и с разочарованием сунет их в мусорное ведро. Потому что искусство и познание рифмы – это разные вещи. Как-то будучи восьмиклассницей я так пристрастилась к рифмованию, что несколько месяцев говорила стихами обо всем. Это же так просто, когда познание ямба и задроченность Пушкиным достигают предела. К этому же периоду относятся и мои первые попытки в фанфики. «Три мушкетера на новый лад», написанные в толстой тетради шариковой ручкой, с картинками. Литфак, безусловно, показал мне, что познание рифмы – это далеко не творчество. Ибо просто какать могут все, а какать, формулируя кишечником изысканные фигуры – способность, доступная далеко не каждому. Поэтому все свои детские опусы я безжалостно сложила в мусор, да ещё и старшей сестре пришлось объяснять через пару лет, когда она мне их торжественно вручила, что вынимать из помойки этот конструкт не было никакого смысла. Нет там искусства!

Стоит отличать все же стремления пописывать в детском и подростковом возрасте от взрослого нарциссизма. Вы встречали плохих поэтов? Очень хорошо о графомании в поэзии написал Роман Эсс:

«Все стихи делятся на хорошие, плохие и никакие. Хорошие — когда ты испытал некое душевное переживание и сумел выразить в таких словах, что и другие примерно то же почувствовали. Плохие — когда переживание ты испытал, а вот подходящих слов не нашел. И, наконец, никакие стихи — когда ничего ты не испытывал, а просто сумел выехать на технике стихосложения, замаскировать рифмами и метафорами пустоту, дырку в поэзии. Поэтому не бойся плохих стихов, они неизбежны. Бойся никаких стихов, сколь бы красивы они снаружи ни были».

Лично я встречала таких взрослых «поэтов», высоко оценивающих свои удачные рифмы, составляя из них практически бессмысленные тексты, лишенные логики. Просто наборы слов, перечисления с рифмованной строкой. И такой человек ужасно обижался на критику и даже на вопросы по лирическому герою.

О графомании мне предложил написать знакомый писатель, и я взялась за изучение литературных статей. Хотя своими словами, при переворачивании блинчиков, я и так сказала весьма емко: «это текст с зачатками смысла, приблизительно напоминающий литературу, большой текст, лишенный высокого смысла, нацеленный на потеху своего эго».

Статьи я глядела выборочно, многие основываются на работе Щербининой Юлии Владимировны «Бес писательства. Об эволюции графомании». 2013 г

Кто же этот человек?

Кандидат педагогических наук, литературный критик. Сфера научных интересов - исследование дискурсивных процессов в различных областях культуры. Автор ряда учебных пособий и монографии «Вербальная агрессия» (2006), а также многочисленных статей по проблемам современной русской литературы.


Интересно Щербинина рассказывает о произведении Всеволода Бенигсена «ВИТЧ». Тема графомании там затронута напрямую, в свойственном автору социально-ироничном стиле.

Беда современного мира по Бенигсену, состоит в «упорном стремлении «творческой серости» к созданию культурных продуктов».

Как пишет об этом литературный критик: «… люди, снедаемые творческой серостью изнутри, «в свою очередь пожирают нас и нашу культуру». То есть самим своим существованием дискредитируют и обесценивают подлинно значимые достижения в области искусства. В романе формулируется несколько базовых критериев выявления опасного вируса. Во-первых, стереотипность и штампованность, «освобождающие читателя-зрителя от мыслительного процесса». Во-вторых, навязывание этих стереотипов как анонимно установленной нормы, тотальной усредненности. В-третьих, отсутствие саморефлексии: ВИТЧ-инфицированные «вполне довольны тем, что изменили сами себе». Они «счастливые творческие самоубийцы», считающие себя не одержимыми, а одаренными».


Можно, конечно, пройтись по словарям.

«Большая энциклопедия по психиатрии»:

«Графомания от греч. graphe + mania - влечение, страсть, безумие - патологическая страсть к многописательству, большей частью банальному или даже бессмысленному по содержанию, иногда весьма претенциозному или связанному с патографией. Возникает по разным причинам, одной из самых частых среди которых является, по-видимому, гиперкомпенсация комплекса неполноценности, а части случаев - выражением сверхценной либо бредовой идеи отождествления себя с выдающимся писателем...»

Словарь С.И. Ожегова: «Графомания - болезненное пристрастие к сочинительству».


В статьях более поздних годов, 2023, к примеру, графомания уже тесно связывается с проявлением человека в мире, с клиповостью и штампованностью мышления.


Однако еще в десятых годах в статье Щербининой есть это:

«Современный человек «приговорен к говорению». Ему необходим постоянный эффект присутствия коммуникации. Остановка или отсутствие речи тождественны исчезновению. И прав лишь говорящий, а молчащий априори не прав. В этом смысле графомания - письменный аналог логореи, ставшей негласным способом выживания в нынешней речевой действительности. В борьбе с боязнью забыть или быть забытым человек подвержен двум страстям: высказываться по любому поводу и оставлять за собой «последнее слово» где бы то ни было. Так из внутриличностной склонности графомания постепенно вырастает в социальный комплекс. Графоманию новейшей формации можно определить как некое «типовое» или «усредненное» письмо, сформированое социо- культурными установками и личными амбициями пишущего. Графоман следует лишь общему вектору моды, повинуется актуальным трендам, задающим режим и формат создания текстов. Заметно нивелировались критерии, по которым бездарный текст негласно отбраковывается если не от талантливо, то хотя бы от просто профессионально написанного. Прагматика подмяла под себя эстетику, и качество произведения стало определяться престижностью, популярностью и продаваемостью. Слово «творческий» все чаще понимается как «талантливый», и наоборот. При этом быть человеком творческим нынче и престижно, и статусно, и выгодно. Наряду с контекстным отождествлением понятий таланта и творчества у последнего (примерно с 1990-х годов) появляется синоним - «креатив». Проникший сначала в бизнес-лексикон как дословная калька с английского («творчество»), этот термин прочно поселился в самых разных областях. Креатива сейчас ждут не только от представителей творческих профессий, но и от офисного клерка, ресторанного повара и т.д. Между тем разница между творчеством и креативом такая же неощутимая, как между мало- одаренным писателем и выдающимся графоманом. Наиболее значимым отличительным признаком, вероятно, следует считать источник и характер производства. Так, в отличие от собственно творчества, креатив - это процесс в большей степени механический и инициированный извне. Креатив есть творческий акт, обусловленный прежде всего социальной ситуацией, а не движением ДУШИ. Сегодняшнее изобилие откровенно графоманских произведений - во многом следствие тотального стремления к увеличению оборотов потребления и навязчивого желания бесконечно самовыражаться, действуя в русле модных трендов и откликаясь на общественные запросы. В писатели подаются уже не только политики и телеведущие, но и врачи, спортсмены, певцы и др. Здесь к графомании тесно примыкает производство паразитных текстов - созданных за счет эксплуатации чужих произведений с целью выгодной репрезентации, повышения статуса пишущего. Там, где не хватает собственных идей, начинаются спекулятивные манипуляции с уже созданными произведениями. Бес писательства заявляет о себе не только в художественном сочинительстве, но вообще во всех областях и видах деятельности, предполагающих генерирование текстов, - в науке, журналистике, администрировании и многих других. Здесь более всего возможны и ожидаемы крайние формы паразитирования - переработка заимствованных текстов в виде механической компиляции либо вовсе плагиата. Эти мошеннические технологии текстопорождения во многом стимулированы ажиотажем вокруг новых форм материального поощрения: балльной оплатой по индексу научного цитирования, спецпремиями за опубликованные статьи, монографии, расчетом авторских гонораров по количеству печатных знаков. Таким образом, графомания не просто существует, но специально стимулируется, целенаправленно поощряется и активно культивируется целыми общественными системами и социальными институциями».

Скажу больше. Плагиат я наблюдала и в театральных постановках, когда режиссер-хореограф клепал «уникальный» танец из коротких видео Тик-Тока, выдавая их за свое придуманное!

В романе «ВИТЧ» выводится собирательный образ «людей талантливых плюс-минус», с псевдотворческой графоманской наклонностью персонажей, которые в борьбе с политическим режимом создают полотна и романы, которые потом сжигают и выкидывают на помойку.


Цитирую статью:

«И самая большая беда, по Бенигсену, заключается в том, что люди, снедаемые творческой серостью изнутри, «в свою очередь пожирают нас и нашу культуру». То есть самим своим существованием дискредитируют и обесценивают подлинно значимые достижения в области искусства.

В романе формулируется несколько базовых критериев выявления опасного вируса.

Во-первых, стереотипность и штампованность, «освобождающие читателя-зрителя от мыслительного процесса».

Во-вторых, навязывание этих стереотипов как анонимно установленной нормы, тотальной усредненности.

В-третьих, отсутствие саморефлексии: ВИТЧ-инфицированные «вполне довольны тем, что изменили сами себе». Они «счастливые творческие самоубийцы», считающие себя не одержимыми, а одаренными.


Открытие ВИТЧа не случайно приписано Якову Блюменцвейгу, наиболее самобытному и самостоятельному участнику диссидентского движения, сподобившемуся вырваться из Привольска-218 и посмотреть на все происходящее со стороны. Критический анализ деятельности бывших соратников и пристальное наблюдение за окружающей действительностью приводят Блюменцвейга к осознанию тщетности претензий многих «творческих личностей» на лавры великих и даже выдающихся писателей, поэтов, драматургов. Из этого понимания предприимчивый господин извлекает не только урок, но и выгоду: создает лабораторию диагностики ВИТЧа для «выявления серости и предостережения от нее автора, а возможно, и общественности». Эдакий творческий экзорцизм…

Правда, дело не идет дальше дверной таблички с названием организации: Блюменцвейг погибает при невыясненных обстоятельствах, а ВИТЧ как был, так и продолжает замечательно существовать. Во многом — благодаря нашей национальной ментальности».

Жутко, правда же? На литплощадках и сейчас публикуется тонны мусора, списанного с аниме, компьютерных игр, фильмов, дорам, просто переписанных «на свой лад» с новыми именами. Как это влияет на молодое поколение, уже не берущее в руки бумажные книги?


В этом ключе интересна статья 2023 года «Графомания как социально-культурный феномен в эпоху TikTok», автор А. В. Мартынова.


Цитирую:

«Графомания как термин появился в первой половине ХIХ века в медицинской сфере. Состоятельная практика письма как способа облегчить психическое заболевание стала в наше время настолько популярной, что буквально слилась с литературным творчеством. Однако можно ли отнести процесс написания своих мыслей и каких-то историй, которые не несут никакой идеи, к искусству? Конечно, нет».

«Пользователь сети теперь в поисках легкой «добычи» для своего мозга, внушительные авторитетом произведения литературы имеют всё меньше влияния из-за необходимости получать ту же информацию дольше, чем одна минута. Нескончаемый контент и тренды принесли в мир писательства существенные изменения».

Помните эти "прекрасные" советы: ваша книга должна завлечь читателя с первой страницы, иначе ее не будут читать.

«С помощью тех же блогеров происходит популяризация массовой литературы, которая не сможет привить подрастающему поколению и малейшей грамотности. Топовые авторы нынешних бестселлеров буквально продают истории, которые требует современный читатель. Из этого вывод, что подростки читают, рекомендуют книги другим, но выбирают только те, которые отвечают следующим критериям: эмоциональность произведения, простота языка, популярность. Совсем юные читатели не смогут отличить элитарную литературу от массовой, лишь потому что возвышают последнюю. Множество блогеров-обозревателей зачастую намеренно берут низкие по качеству книги, чтобы сделать «шок-контент». Нашумевшая история в сети с писателем А. Полярный является наглядным примером продвижения графомании в массы. В современной реальности графомания стала совершенно иным феноменом социально-культурного характера благодаря изменившимся реалиям. Сейчас простые сюжеты воспринимают без осуждения за недостаток красочности, потому что в изобилии информации читатель требует отдыха, а этому способствует незамысловатая история с просторов самиздата. Критерием качества перестает быть изданная в печатном виде история, потому что на просторах сети Интернет находятся произведения, которые пользуются большим спросом из-за их удивительно увлекательного языка написания. Так, из опроса видно, что больше половины респондентов затрудняются с тем, чтобы отнести художественные произведения с Фикбука к исключительно развлекательной литературе».

«Литературная сфера претерпевает изменения, становится больше частью коммерческих интересов, нежели искусства. Как изложено выше, те же блогеры набирают тысячи просмотров лишь на эмоциональном отклике от книг, потому что классические произведения не завлекают аудиторию — все и так знают, что это проверенная временем литература. Касаемо авторов, то развитие маркетинга и увеличение платформ самиздата позволяет им продвигать своё творчество. Век огромного выбора произведений и потока информации создает условия для борьбы за внимание потенциальных читателей. Продаваться будет автор, чьё имя уже что-то значит в медиасфере, поэтому некоторые намеренно продвигают именно те произведения, которые сделают акцент на личности. Выражение «черный пиар — это тоже пиар» как нельзя точно подходит к нашим реалиям».

«Несмотря на то, что произведения массовой литературы отличаются «картонными» персонажами, неграмотностью и нередко нарушением логики, полки книжных магазинов продолжают пополняться новинками. Востребованность в посредственной или просто невысокой литературе обосновывается несколькими факторами: во-первых, необходимостью анализировать новинки. Чтение книг разных жанров и эпох позволяет сформировать свои предпочтения, взгляды и оценить разницу. Во-вторых, подобранный жанр помогает расслабиться и отдохнуть после рутинных дел, потому что клишированные сюжеты не будут требовать эмоциональных усилий. В-третьих, высокая литература не для всех. Далеко не каждый читатель хочет искать смысл в цветах, образах или портрете персонажа. Конечно, влияние коммерческой сферы приводит к тому, что авторы создают книги с «модными» темами, транслируемыми на площадках Интернета. Если новинки успели выйти на волне «тренда», то произведение ждет успех в продажах. Однако переходя к непосредственно к графомании мы можем сделать вывод, что мало того, что критерии снова изменились вместе со временем, так она, даже приобретя негативное эмоциональное восприятие, стала средством продвижения и некоего одобрения обществом. Графомания теперь — инструмент продвижения личного бренда и способ оценки всего современного литературного пласта».


Однако не все критики так лояльно относятся к феномену графомании. Например, в статье «Сезон охоты на графоманов» 2016 года в разделе «литературная критика» литературно-философского журнала «Топос» Игорь Михайлов выражается весьма едко.

Цитирую:

«На первый, поверхностный взгляд, графоман в массе своей - существо слабое, беззащитное и безвредное, и даже доброе, обремененное массой комплексов. Да и страсть к сочинительству – не самая страшная из смертных грехов.

Как правило, Он - что-то вроде паучка, гусеницы или мотылька, весело порхающего возле настольной лампы. Бедный и несчастный, вот-вот обожжет себе серые крылышки. Проживет не более суток. А после - погрузится в мертвую воду вечного забвения. Вместе с ворохом исписанных мелким убористым почерком пожелтевших от времени и желчной неудовлетворенностью окружающим миром бумаг.

И все-таки, несмотря на то, что у каждого свои тараканы в голове, есть и у отечественного графомана свои отличительные, типические, черты.

Один из основных – это отсутствие вкуса. Графоман пишет упоенно, помногу, но все, к чему он прикасается, не преображается, в лучшем случае остается сырьем.
Графоман, не выносит какой-либо критики в свой адрес. Каждый из сего избранного племени в начальной стадии переживает период гениальности. Он– этакое промежуточное звено между падшим ангелом и гением. Поэтому и относится к критике весьма болезненно. Обычный аргумент в свою пользу: не появился на свет еще читатель, который по достоинству мог оценить мои творения. Или: мои тексты не совершенны, потому что Вы – идиот.
Графоман стремится к тому, чтобы о его творениях узнали как можно большее количество читателей. Он не работает над текстом. Клонирует штампы, язык его порой ярок, но это – громыхание от беспомощности».

Михайлов даже припоминает «Правила начинающих авторов» Чехова:


«Всякого только что родившегося младенца следует старательно омыть и, давши ему отдохнуть от первых впечатлений, сильно высечь со словами: «Не пиши! Не пиши! Не будь писателем!»


Но популяризация психологического приема типа «дневник» все-таки привело к тому, что писать стали все. Ну или почти все. На АТ встречаются целые блоги-конструкторы по сборке боярки, советы писать определенное количество знаков в день и популяризация гуру по «влетания в топ».


Кушать подано, дамы и господа. Вкусное, легкое, бескалорийное г… чтиво.


Тема графомании занимает литературное общество настолько, что по ней собирается научная конференция! Об этом сообщает сайт издательского дома "Новое литературное обозрение".

7-8 октября 2024 года в России состоится научная конференция на актуальную тему "Графомания. Русская литература и ее границы".

В литературном чате, в котором состою я, тема графоманства мусолится с регулярным постоянством уже три года. Публика не различает пустые тексты, списанные из медиа, от оригинальных текстов, сериальность подначивается техниками продаж и продвижения книг.

Алексей Глебович Смирнов фон Раух — советский художник, иконописец, поэт и автор нескольких романов. В числе последних — недавно вышедшая «Доска Дионисия». Книга была написана еще 1976 году, но из-за своего содержания пролежала нетронутой почти 50 лет: схватки монахов и красноармеицев, интриги вокруг церковных реликвиий — интереснейшие, но несовместимые с официальной советской литературой темы.

В завязке романа автор знакомит читателя с монахом Евдокимом. Он — единственный выживший священнослужитель далекого православного монастыря: остальные были убиты во время кровавого восстания против советской власти. Только Евдокиму известно, где находится монастырскиий таийник с древней иконой, на которой изображен Дионисий. Именно эта икона и станет центром детективной истории.

Евдоким, отправленныий в ссылку, как подозреваемый в поджоге и убиистве, спустя много лет возвращается в уездный город. В тот самый, где когда-то стоял монастырь. Он находит тайник и выставляет икону в местном храме. Но долго в монастыре злополучная икона не продержалась: алчныий настоятель продает ее скупщику древностей. Так начинаются кровавые странствия Доски Дионисия.

«Доска Дионисия» — книга-обманка. История Евдокима кажется декоративным элементом — красивым обрамлением криминально-детективного сюжета. Но к финалу романа становится ясно: остросюжетная событийная составляющая — всего лишь фон для жизнеописания непокорного монаха.

Евдоким – противоречивый, близкий к реальной жизни персонаж: он верит в Бога, но вкладывает в это понятие и дьявольские силы, он справедлив, но слишком жесток к врагам, он не преступник, но способен на зло. Итог существования монаха — упущенные возможности и пустота: после него не осталось ничего. В последние минуты своей жизни герой Алексея Смирнова, как герои Толстого и Достоевского, осознает, что все в ней могло бы сложиться по-другому.

Если понравился обзор подписывайтесь на наш канал о литературе.