user7188850

Когда мы собирались, мы торопились. Моя матушка постоянно что-то теряла, то украшеньица какие-нибудь, то сумки, то платьица путала. Батюшка же мой — человек строгий и суровый, стоял, ждал, когда извозчик привезёт новое письмо от Георгия А… «Ах, ох уж сей Георгий Палыч, надоело мне его уж ждать. Жду, недождусь, когда сие его письмо прибудет. Сегодня погода хороша, тонкая и без изъянов. Что ж? письмо не прибывает всё к нам.» — выражал своё беспокойствие он.

Всё таки письмо пришло, и мы отправились в новый для меня путь. Родители мне говорили, что они меня познакомят с богатыми и то, что жить я буду также, но я всё ждал, когда карета прибудет в поместье А…

Наконец, спустя два часа после выезду с дому, карета прибыла на территорию огромного дворца. Это по сравнению с нашим, не хотелось бы принижать наше достоинство, малым домишком что-то огромное и безведанное, по крайней мере мне.

Нас встретил дворецкий, вышел же наконец и А…, он пожал руку отцу моему и поцеловал руку матери, и мы все вошли в гигантский по размерам, вот бы мне не преувеличить, дом.

Я вошёл в гостиную. Она была украшена пышным декором. Какие прекрасные свечи, какие большие и богатые роскошью стены, большие красно-жёлтые ковры — я долго любовался на все эти богатые красотой вещи. Я смотрел на эту комнату, как на красивое посольство рая в нашем мире. Как мне тогда было весело. Но я не заметил, как прошёл целый час. За это время я успел повеселиться.

Но время счастья или для счастья, как можно выразиться поудобнее, кончилось, оборвалось. Хозяин и хозяйка данного дома вошли в эту прекрасную комнату. До этого я слышал, как они разговаривали с моими в соседних залах. Хозяин подошёл ко мне и хотел было со мной поразговаривать, но он сперва посмотрел на часы, а после этого отошёл в уголок гостиной, а после и вовсе удалился.

«Его, господина Георгия Павловича, ожидает большая по размерам и длительная по времени встреча.» — сказала нам хозяйка. «Что же это?» — спросил я. «Тебе сейчас непонятно, а к будущему станет понятно, но ты меня понял, только потише.» — ответила мне одновременно с лёгкою добротой и небольшим неудовольствием матушка.

Мы ещё долго гостили в поместье А… Но настало время уезжать. Хозяйка Мария Евстахьевна всё ждала своего супруга, когда он прибудет с его этой, важной встречи. Но он таки не приехал,

Батюшка мой, не обсудив с Георгием Павловичем их общие дела, полностью разозлился на него. «Ах, чёртудей, всех здесь поднял на приезд, теперь же на ждание, когда же его сиятельская душа прибудет, а?! Он старался говорить сначала шёпотом, потом тихо, ему было неохотно разозлить и без того разозлившуюся хозяйку. Позже ему стало всё равно и он, чуть ли не в полный свой голос, разъярился.

Матушка его хотела было успокоить, но он продолжал, как упёртый: «Всё, уезжаем!» Я всё хотел было увидать ещё какие-нибудь красоты этого чудесного дворца. Отец, будто угадав мои мысли, сказал: «Потом увидешь, поехали, у меня знаете ли, тоже есть важные дела и беседы. У каждого важность своя, поэтому по его статусу судить не надо».

Вся строгость и разъярённость всех подняла на разбуйность. Многие стали ругаться. А батюшка же мой, получается, просто подлил масла в огонь.

Но всё же прибыл Георгий Павлович. «А мы уж вас заждались!» — сказала ему горничная.

Он попрощался со всеми нами, помирился с моим отцом, хотя отец мой не делал вид, что зол на него, поэтому они официально и не ссорились.

Георгий Павлович сказал мне: «Аркадий Фёдорович К…, Аркаша! Тебе придётся многое повидать в жизни, а когда ты ко мне через несколько лет снова приедешь, то мы с тобой будем обсуждать многое, а сейчас запомни, что есть добрые люди, а есть негодяи, сам определяй своим сердцем, кто из людей кто. А так пока что прощайся. До новых встреч!»

Эти слова легли в мою душу, и я теперь их часто вспоминаю. То, что Георгий Павлович А… мне сказал было чем-то ярким и загадочным в тоже время прощанием.