2) Щит – это не подушка (хотя Мармот пытался доказать обратное)

3) Бежать в атаку нужно крича (чтобы враг умер от смеха раньше, чем вы добежите)

Урок второй: "Тактика для особо одаренных"

Капитан нарисовал на песке гениальный план:

— "Вот наши силы. Вот силы урков. А вот – куда мы их загоним!"

Мармот поднял руку:

— А если они не побегут в эту ловушку?

— "Тогда это будет не ловушка, а наша братская могила! Следующий вопрос?"

Обеденный перерыв 

Нам выдали "походный паек":

- Хлеб (возраст – как у сержанта)

- Солонина (которую можно было использовать вместо кирпичей)

- Вино (единственное, что делало предыдущие два пункта съедобными)

Солонина была настолько жесткой, что Мармот предложил:
— Давайте сделаем из неё доспехи. Враг сломает о нее зубы, и мы победим

Вечерние приготовления

Перед сном нам выдали походное снаряжение:

- Ржавые кольчуги (которые скрипели громче, чем аргументы Мармота)

- Потрепанные плащи (пахнущие предыдущими владельцами)

- "Священные амулеты" с числом 42 (чтобы умирать с верой, хорошо хоть тут бесплатно дали, а не покупать заставили)

Сержант закончил день вдохновляющей речью:

— "Завтра мы идем очищать землю от неверных! Если повезет – половина из вас вернется! Остальные – станут удобрением!"

Ночные мысли

В казарме царила тишина, нарушаемая только:

- Звуком точильных камней

- Чьей-то тихой молитвой

- Храпом будущих "героев"

Мармот сидел на койке, разглядывая амулет:

— Интересно, если бросить это в урка – засчитается как убийство "священным оружием"?

Я не ответил. Где-то за стенами слышался вой ветра. Или, может быть, тех самых урков, которые тоже не хотели на войну.

— Главное – выжить, — пробормотал я.

— Нет, — поправил Мармот. — Главное – чтобы сержант умер первым. Тогда, глядишь, и война закончится.

В оставшееся время перед сном мы думали о том, что армия отличается от тюрьмы тем, что тюрьме тебя хотя бы не посылают умирать за чьи-то амбиции.

(Продолжение следует... и да, завтра начнется тот самый крестовый поход. Удачи нам. Нам она понадобится.)

P.S. Автор рекомендует:

1) Если вам дали "священный" амулет – это плохой знак

2) Армейская солонина – лучшее средство от голода (потому что после нее есть не хочется совсем)

3) Все совпадения с реальными военными кампаниями – к сожалению, абсолютно преднамеренны

Глава 14. "Походный марш, или как мы узнали, что армия — это просто клуб любителей длинных прогулок"

(или "Почему солдатские сапоги всегда жмут, а командирские — никогда")

Утро перед маршем

Перед рассветом нас выстроили на плацу. Капитан Фольмер, сияя от гордости (или от похмелья), объявил:

— "Сегодня мы совершим марш-бросок до деревни Хюльден! Всего 20 километров! Если кто-то отстанет — оставим его на растерзание волкам!"

Мармот зевнул:

— А можно сразу к волкам?

— "Ты! Двойной марш-бросок!"

Особенности армейской логистики

Походная колонна представляла собой шедевр военной мысли:

- Впереди — офицеры на лошадях (единственные, кто не нес поклажу)

- В центре — обоз с провиантом (который охраняли те, кого капитан считал "слишком ценными для боя")

- Сзади — мы (то есть "расходный материал")

Мармот, задыхаясь под рюкзаком, в котором лежало что-то невероятно тяжелое и бесполезное, спросил:

— Зачем мы тащим этот камень?
— Это не камень, — сказал солдат. — Это метательный снаряд.
— Но это же просто булыжник!
— Да, но тактический, и с гравировкой.

Тут мне не к месту вспомнились слова «Армия не только доброе слово, но и быстрое дело», меня начинают порядком пугать такие озарения.

Дорога и её "прелести"

Первые 5 километров:

— Бодрые песни, шутки, предвкушение славы.

Следующие 5 километров:

— Тишина, хриплое дыхание, первые проклятия.

Последние 10 километров:

— Ползущая колонна существ, больше похожих на зомби, чем на солдат.

Капитан время от времени выкрикивал:

— "Не отставать! Держать строй!"

— А если я умру? — спросил кто-то сзади.

— "Тогда хотя бы не разлагаться слишком быстро!"

Привал: кулинарные изыски

На обед нам выдали:

- "Походную похлебку" (вода + ностальгия о мясе)

- "Хлеб" (изделие хлебопекарное тактическое, можно было либо есть, либо использовать как подошву)

- "Боевой паек" (кусок сала, который Мармот тут же обменял на глоток вина)

Сержант Грот, наблюдая за нами, процедил:

— "Вот идиоты. Едят, будто завтра не будет боя."

— А будет? — спросил я.

— "Если вы продолжите задавать вопросы — точно будет."

Вечерние посиделки

К вечеру мы добрались до Хюльдена — деревни, состоящей из трех домов и одного трактира под названием "У Мертвого Солдата".

— Оптимистично, — заметил Мармот.

Нас разместили в сарае (офицеры, конечно, заняли трактир). Солдаты тут же разбрелись:

- Умные — искали еду

- Мудрые — искали выпивку

- Мармот — искал способ дезертировать, но передумал, потому что "лень".

Ночные разговоры

Перед сном я спросил у соседа — старого служаки по имени Юрген:

— Ты давно в армии?

— Достаточно, чтобы знать: война — это когда ты месяцами идешь куда-то, чтобы потом быстро побежать обратно.

Мармот, уже засыпая, пробормотал:  

— Главное — не бежать первым. Тебя назовут трусом. И последним — тоже. Лучше где-то посередине, где тебя не заметят.

— Это твоя тактика?

— Нет, это философия.

(Продолжение следует... и да, завтра нас ждет "славная битва". Или, что более вероятно, славное бегство.)

P.S. Автор рекомендует:

1) Армейский хлеб — единственное оружие, которое становится опаснее со временем

2) Если офицер говорит "завтра будет легко" — начинайте копать себе могилу сегодня

3) Все совпадения с реальными военными походами — к сожалению, неизбежны

Глава 15. "Серебрия: блеск металла и запах страха"

(или "Как нас научили умирать красиво — с блестящим оружием и нелепыми лозунгами")

Первое впечатление

Серебрия, некогда сиявшая, как монета, теперь чернела, словно её прожарили в аду. Даже церковные колокола висели криво, будто пьяные.

— "Красиво, — фыркнул Мармот. — Особенно то, как урки повесили свои знамена прямо на церкви. Эстеты, черт возьми. Ты присмотрись, сначала они ставят луну поверх месяца на церквях, потом приходят наши и втыкают ещё один крест поверх луны, так скоро шпили небо пронзят, учитывая какой здесь проходной двор"

Капитан Фольмер, внезапно проникшийся "стратегическим гением", приказал разбить лагерь на холме.

— "Отсюда мы ударим по ним, как гром среди ясного неба!"

— А если они ударят первыми? — спросил я.

— "Тогда это будет гром... среди нашего лагеря. Заткнись и копай укрепления."

Подготовка к "великой битве"

Нам выдали:

Мечи (ржавые, но с выгравированным числом 42 — для «духовной мотивации»).

Щиты (дырявые, зато лёгкие — бегать будет проще).

Инструкцию: «Бей, кричи, не думай»».

Мармот осмотрел свой меч:

— Интересно, если я сдамся сразу — это будет трусостью или тактической хитростью?

Сержант Грот, услышав это, тут же назначил его "знаменосцем" — самой смертоносной должности в армии.

Вечер перед боем

Лагерь жил странной жизнью:

- Офицеры пили вино и рассказывали о будущих подвигах

- Солдаты чинили доспехи и писали прощальные письма (Так как нам по сути писать было некому, Мармот нарисовал неприличную картинку)

- Капеллан продавал "защитные амулеты" (те же камни, но втрое дороже)

Я сидел у костра, точа меч (бесполезное занятие, но хоть чем-то надо было занять руки).

— Боишься? — спросил старый Юрген.

— Нет, — соврал я.

— И правильно. Страх — это когда ты понимаешь, что происходит. А мы идиоты — нам не страшно.

Мармот, до этого молча жевавший сало, вдруг сказал:

— Я тут подумал...

— О боже, — застонал Юрген.

— Урки ведь тоже люди. Ну, в смысле, у них тоже есть семьи, дома...

— Прекрати! — капитан Фольмер внезапно появился за спиной. — Они — нелюди! Они... э-э... едят детей Крестианских младенцев, прошу заметить!

— Серьезно? — оживился Мармот.

— Ну... возможно. Но точно что-то плохое!

- Война, война не меняется, - как-то грустно подытожил Юрген.

Ночь перед бурей

Перед рассветом я не спал. Где-то вдалеке слышались крики урков — они пели свои странные песни под звон серебряных колоколов.

Мармот прислонился к дереву:

— Знаешь, что самое смешное?

— Что?

— Мы даже не знаем, за что воюем.

— За серебро?

— Ага. Которое все равно достанется офицерам.

Где-то за холмом завыл волк. Или, может, это был урк, тоскующий по дому.

(Продолжение следует... и да, завтра будет первая настоящая битва. Посмотрим, кто из нас вспомнит об этом с гордостью... если выживет.)

P.S. Автор рекомендует:

1) Если вам говорят, что враги "едят детей" — спросите рецепт (возможно, они просто плохо готовят)

2) Знаменосец — это не почетная должность, а способ сказать "стреляйте сюда"

3) Все войны одинаковы — разница только в том, кто пишет историю после

По традиции в конце ссылки на мои книги на ресурсах различных, не то что бы призываю вас покупать, а вот оценку и отзыв если оставите - буду рад. Спасибо за прочтение.

https://www.litres.ru/72012712/ ссылка на первую книгу

https://www.litres.ru/72139498/ ссылка на вторую (продолжение)

https://ridero.ru/books/42_ili_krestovyi_pokhod_durakov/ первая книга

https://ridero.ru/books/42_rukovodstvo_po_vyzhivaniyu_sredi_... вторая

Наша дорога пролегала через березняк, к лесному болоту с торфяниками. Лёшка сказал, что по ним весело ходить и даже прыгать, мол, на волны в море похоже, только не мокрые.

— С чего бы мне должно быть страшно? — удивился я, стараясь не отставать от друзей.

— Ну как? — подхватил Витька, не переставая палкой сбивать крапиву на пути — Ведь у вас всё началось!

— Что — всё?

— Да вот несколько месяцев назад чудище у нас появилось. Топырем называют. Приходит оно по ночам, громко на пороге топчется , ручки дверные дёргает, когтищами огромными стены скребёт, в окна стучит. Говорят, наутро следы находят от лап его — длинные и глубокие. Любит урожай губить, особенно капусту. А один раз даже младенца украло! Не уследили... Дедушка мой тоже его видел! — рассказывал взволнованно Лёшка.

Я уселся на край пня, обросшего зеленым мхом.

— Ну а я тут при чём?

— Как при чём? Впервые Топыря на вашем участке обнаружили. Нечисто как-то.

— Во-во! — подхватил Витька. — Мне бабушка вообще говорит сторониться и тебя, и деда твоего... А ты ничего странного не замечал?

Я прокрутил все прошедшие ночи у себя в голове. Пожав плечами, поднялся:

— Сказки всё это, пойдёмте дальше, а то до темна не успеем.

— Сказки сказками, а ты будь аккуратнее.

— Всё, хватит! Страшилки себе оставьте! — отрезал я, разозлившись на Лёшку.

Остальной путь продолжили в тишине.

Вернулся я домой, когда уже стемнело. Дед Вася встретил на скамейке возле дома, долго что-то бубнил себе под нос - слова терялись в седых усах. За ужином говорили о жизни: дед рассказывал о молодости, о бабе Мане, спрашивал моё мнение, но зачем-то постоянно перебивал, в общем — ностальгировал. Я поверхностно слушал его рассказы, думая о своём. В мыслях постоянно всплывал рассказ Лёшки и Витьки о чудище. Размышления переросли в лёгкую панику, а затем и в страх. Казалось, что ночью я точно не усну. Вот же! Напугать меня решили, а ещё друзьями называются! Ну я устрою шутникам завтра!

***

Спали с дедом Васей в одной комнате, у той самой любимой мной печки. Он ложился поздно. Сидел до полуночи, пока кукушка в часах не пропоёт двенадцать раз. Каждый раз дед непонятно чем занимался: стучал и звенел какими-то металлическими предметами. Порой, ночью он уходил, долго не возвращаясь. Я пытался узнать, что происходит, но дед Вася почесывая свою длинную белоснежную бороду, отмахивался.

Так и сегодня он сидел, ожидая зеленобокую кукушку. Полночь. Засуетился, закряхтел, глядь (заметил, что) я не сплю.

— Внучок, ты чегой-то не почиваешь?

— Боюсь.

— Чего?

— Чудища. Топыря. Лёшка с Витькой рассказали. Оно ночью бродит, спать людям не даёт. Говорят, даже детей похищает!

— Эгэ! Так это ж я — Топырь. Фамилия у меня какая, знаешь? То-пы-рев, — выговаривал дед Вася по слогам. Детишки нынче часто барагозят в огороде, капусту топчут, яблоки воруют. Вот я и начал шугать: придумал чудище, мол, заберёт за проделки ваши. А назвал в честь своей же фамилии. Кто-й ж знал, что оно воно как обернётся... А люди-то какие! Лишь бы балаболить. Ты спи, Мишка, спи, спокойно тут у нас, всегда спокойно было.

Дед неестественно странно улыбнулся, погладил меня по макушке, лег на кровать, развернулся, укрылся одеялом, а затем захрапел.

***

Проснулся я после того, как кукушка пропела два раза. Лунный свет озарял дом, проникая сквозь деревянные ставни. Свистел ветер, трещали кузнечики и медведки.

Вдруг на пороге послышался громкий топот. За окном мелькнула тень, остановилась у стекла. Я сунулся под одеяло, одним глазом наблюдая за происходящим. Чудище замерло, будто что-то выглядывая в черноте спящего дома. Острые когти заскрипели по стеклу, оставляя за собой длинные следы. Во тьме вспыхнули красные глаза, блеснули клыки.

— Дед Вась, смотри! — хотел я было толкнуть старика в плечо, но рука лишь рассекла воздух.

Чудище перебралось ко второму окну.

— Дед Вась! — шептал я. — Проснись!

Мёртвая тишина. Храпа не слышно. Рядом никого нет. Я заворожённо глядел на Топыря. Красные глаза освещали знакомую белоснежную бороду.

— Эээ, — начал я.

«— Мы вычисляем Божественное Уравнение, — сказал один.
— Какое?
— Почему 42?
— А у вас есть варианты?
— 42, — хором ответили они».

Мармот потянул меня за рукав:

— Пойдем, пока они не начали медитировать на наши ботинки.

Первые впечатления от Урсы

Столица встретила нас золотыми шпилями дворцов и лачугами, где жили те, кто эти дворцы построил. Между ними сновали проповедники, продавая "истину" по 42 медяка за штуку

— Красиво, — сказал Мармот, глядя на позолоченные ворота.

— Да, — согласился я.

— Жаль, что это всё дерьмо.

Знакомство с системой

У городских ворот нас остановил стражник с лицом человека, который ненавидит свою работу, жизнь и особенно нас.

— Стой, бродяги! Вход — 5 медяков!

— У нас только три, — сказал я.

— Тогда двое могут войти за троих.

Мы переглянулись.

— Э... как?

— Математика, — мрачно пояснил стражник. — Вы же видите, у нас тут всё на числах завязано.

В итоге мы прошли, пообещав «долг» (то есть никогда не возвращаться к этим воротам).

Столичные «радости»

Урса оказалась городом контрастов:

На площади:

— Проповедник орал о «чистоте числа 42», попутно продавая «освящённые» камешки по 42 медяка за штуку.

В кабаке «Золотой Молот»:

— Трактирщик наливал вино, разбавленное водой, мочой и надеждой.

У дворца:

— Богатые дамы в шелках обсуждали, какого бедняка сегодня пожалеют (ровно до обеда).

— Знаешь, что мне нравится? — сказал Мармот, допивая свою бурду.

— Что?

— Что гномы хотя бы честные ворчуны. А эти...

В этот момент к нашему столу подсел человек в чёрном.

— Вы новенькие, да? — ухмыльнулся он. — В Урсе без гида пропадёте.

— У нас есть гид, — сказал Мармот, хлопая по своему топору.

Человек засмеялся:

— О, мне нравится ваш стиль. Тогда просто совет: если услышите, что кто-то ищет «хранителей числа» — бегите.

— Почему?

— Потому что это либо сектанты, либо городская стража. И то, и другое — болезненно.

Начало новой авантюры

Утром мы проснулись с:

1) Головной болью (вино оказалось крепче, чем казалось).

2) Пустым кошельком (кто-то «одолжил» наши деньги).

3) Загадочной запиской: «Ищите кузницу у Красного моста. Спросите про 42».

— Ну что, — вздохнул Мармот, — опять влипли?

— Не опять, а снова.

Так началось наше знакомство с «настоящей Урсой» — городом, где число — значит всё, а человеческая жизнь — ровно 42 медяка по курсу менял.

(Продолжение следует... если, конечно, городская стража не решит, что мы и есть те самые «хранители числа».)

P.S. Автор рекомендует: в Урсе всегда носите деньги в двух местах. Одни — чтобы отдать грабителям, другие — чтобы было на что выпить после.

Глава 10. "Кузница у Красного моста, или Как нас завербовали в секту (почти случайно)"

(или "Почему нельзя спрашивать про 42 в городе, где все его ищут")

В поисках кузницы

Красный мост оказался ни красным, ни мостом. Это была покосившаяся деревянная конструкция, покрашенная в подозрительный рыжий цвет, который местные, видимо, в порыве творческого вдохновения назвали «красным». Под ним текла речка Сморчка — узкая, мутная и вонючая, как утро после дешевого вина.

— Ты уверен, что это то место? — Мармот почесал затылок. — Здесь даже кузнецы воняют рыбой.

— Там, — я показал на покосившуюся хибару с дымом из трубы. Над дверью висел криво выкованный знак: «Кузня. Чиним всё, кроме совести».

Встреча с кузнецом

Внутри пахло углем, потом и чем-то кислым. За наковальней стоял мужчина, который мог бы сойти за гнома, если бы не был вдвое выше и втрое шире.

— Вы спрашивали про 42? — прошипел он, не поднимая головы.

— Нет, — сказал Мармот. — Мы спрашивали, где тут можно украсть еду.

Кузнец наконец посмотрел на нас. Его правый глаз был мутным, как та самая речка Сморчка.

— Если вы не ищете 42, зачем пришли?

— Нам записку подбросили, — признался я.

— А, — он хмыкнул. — Значит, «они» вас уже наметили.

Тест на идиотизм

Кузнец (представившийся как Гродек) объяснил, что мы прошли «первый отбор».

— Какой отбор?

— Вы выжили. В Урсе это уже достижение.

Он рассказал про «Братство Святого Числа» — полуподпольную организацию, которая ищет «избранных» (читай: тех, кто достаточно глуп, чтобы верить в эту чушь, но достаточно живуч, чтобы не умереть в первые сутки).

— И что, теперь мы в секте? — спросил Мармот.

— Нет, — Гродек ухмыльнулся. — Сначала «испытание».

Задание

Нам вручили:

1) «Карту» (нарисованную явно пьяным гномом)

2) «Список» (из 42 пунктов, из которых разборчивы только три)

3) «Священный артефакт» (кусок ржавого железа с выгравированным числом)

— Найдите «хранителя ключа», — сказал Гродек. — Он знает, где спрятана «Истина».

— А если мы откажемся?

— Тогда вы просто идиоты, которые зря потратили моё время. А таких я бью молотом.

Мы выбрали первый вариант.

Первая подсказка

На улице мы разглядели карту. На ней было три точки:

1) Кабачок «Пьяный монах»

2) Дом с затёртой надписью

3) «Тут ничего нет» (так и написано)

— Начинаем с кабака? — предложил Мармот.

— Ты же говорил, что хочешь бросить пить.

— Я передумал. После того, как нас завербовали в секту.

Кабачок «Пьяный монах»

Заведение оказалось тем ещё местом:

- Пол — липкий

- Воздух — густой, как суп

- Посетители — настолько пьяные, что молились на пивные бочки

Бармен (человек-гора с лицом, как у битого горшка) взглянул на нас:

— Вы новенькие из Братства?

— Как догадались?

— Вы не похожи на местных. И держитесь слишком прямо для людей, которые уже поняли, что их надули.

Он дал нам «бутылку» (не вина, не воды, а чего-то промежуточного) и сказал:

— Отнесите это в дом у старой мельницы. Скажите, что от «Братства 42».

— А что внутри?

— Если бы я знал — не стал бы этим заниматься.

Улицы Урсы

Пока мы шли, город показал нам свои «настоящие» краски:

- Нищие продавали «священные камешки» (обычная галька)

- Стража собирала «налог на воздух» (да, уже и до этого додумались)

- Проповедник на углу кричал, что «42 — это зло», и надо верить в «43» (его уже закидывали тухлыми овощами)

— Знаешь, — сказал Мармот, — я начинаю скучать по тем временам, когда нами просто пытались поужинать жуки.

Дом у мельницы

Старая мельница выглядела так, будто её покинули даже крысы. Дверь открыла «женщина» в чёрном одеянии, лицо которой как бы говорило нам «я видел некоторое дерьмо, приятель».

— Вы от Братства?

— Да, — я протянул бутылку.

Она взглянула на неё, потом на нас, и «рассмеялась».

— О, боги. Они до сих пор используют этот трюк?

— Какой трюк?

— Это испытание на глупость», — сказала женщина. — Если вы принесли воду из Сморчки — значит, готовы верить во что угодно. Поздравляю, вы приняты.

Мармот немедленно взорвался:

— Я пойду найду Гродека. И засуну ему его "испытание" туда, где не светит солнце.
— А если он тебя убьёт?
— Тогда это будет честно.

(Продолжение следует... если, конечно, Мармот не убьёт всех подряд, а мы не окажемся в тюрьме, что, впрочем, в Урсе почти одно и то же.)

Глава 11. "История одного дезертира, или Почему Мармот не любит чугунные ядра"

(или "Как мы напились в сарае и узнали больше, чем хотели")

Побег от Братства

После провального "посвящения" мы с Мармотом сбежали в первый попавшийся сарай на окраине Урсы. Внутри пахло сеном, мышами и отчаянием — идеальное место, чтобы напиться и рассказать друг другу всю правду.

Мармот раздобыл где-то бутылку чего-то, что притворялось вином.

Бутылка "вина" оказалась настолько крепкой, что даже Мармот, выпив глоток, закашлялся и спросил:
— Это что, перегнанная моча старого медведя?
— Нет, — задумался я. — Моча хотя бы стерильна.

— Ну что, святой избранник, — он пнул меня сапогом. — Теперь мы в секте. Что дальше?

— Может, наконец расскажешь, почему ты так ненавидишь армию?

Он залпом осушил половину бутылки, вытер рот рукавом и начал.

Деревня, где даже куры работали

— Родился я в дыре под названием Фельдграбен. Если Боден — это днище, то Фельдграбен — яма под ним.

У нас в семье было семь детей (я — средний, так что меня никто не замечал). Работали с утра до ночи:

- В поле (пока спина не гнётся)

- В трактире (пока руки не дрожат)

- В кузне (пока мозги не плавятся)

— А веселье? — спросил я.

— Было. Раз в год на празднике урожая нам разрешали «одну кружку сидра». Старшие братья обычно выпивали мою.

Призыв, или как стать "пушечным мясом"

— Когда пришли вербовщики, отец сказал: "Иди, хоть там кормить будут".

Ага, как же.

В армии нас кормили баландой, в которой плавали три ингредиента:

То, что когда-то было картошкой.

То, что боялось быть мясом.

То, что даже сержант не решался назвать.

Первый день в армии:

— Сержант: "Вы — пушечное мясо!"

— Мармот: "А можно просто мясо? Без пушечного?"

— Сержант: «бьёт его сапогом»

Первое учение:

Нам выдали деревянные мечи и сказали: "Дерётесь, пока кто-то не умрёт!"

— Я упал сразу, — хохотнул Мармот. — Лёг и притворился трупом. Лучшая тактика.

Первая (и последняя) битва:

— Нас погнали на "учебное" сражение. Против ветеранов. С настоящими мечами.

— И что случилось?

— Я спросил у капитана: "А если я сбегу — они будут меня догонять?". Он так задумался, что я просто... ушёл.

Философия беглеца

— Ты не боялся, что поймают?

— Главное в жизни — не быть достаточно важным, чтобы тебя искали, но и не настолько никем, чтобы тебя забыли. Я идеально балансирую где-то посередине.

Он потягивал "вино" и рассказывал, как:

- Жил в лесу, пока его не выгнали белки (соперничали за орехи)

- Работал в мужском борделе (мыл полы, но клиентки всё равно пытались его угостить и вовлечь в работу)

- Притворялся монахом (пока не выяснилось, что он перепутал все молитвы)

— А потом я встретил тебя, — он ткнул в меня пальцем. — И подумал: "Вот ещё один идиот, который верит в числа".

Утро после

Мы проснулись в том же сарае. На голове у Мармота сидел воробей. На моей — висела записка:

"Вы прошли испытание. Теперь вы — Братья 42. Ждём у кузницы. Не опаздывайте — или станете следующим уроком арифметики"

Мармот смял записку и сунул в рот.

— Ну что, "брат", — он сплюнул бумагу. — Пошли разберёмся с этой сектой.

(Продолжение следует... и, возможно, в нём будет меньше философии и больше драк. Но это не точно.)

P.S. Автор напоминает:

- Все совпадения с реальными дезертирами — случайны

- Чугунные ядра действительно тяжелые

- Если вас зовут в секту — вспомните Мармота. И бегите.

Глава 12. "Цельнометаллическая глупость"

(или "Как из нас делали солдат, а получилось... как всегда")

Неожиданный поворот

Мы как раз собирались "разобраться" с Братством 42, когда у сарая раздался лязг доспехов.

— "Стой, преступное отродье!"

Я вздохнул:

— Опять?

Но на этот раз за дверью стояли не городские стражи, а армейские вербовщики в ржавых кирасах. И с ними — сержант.

Он выглядел так, будто его выковали из железа и злости. Он был стереотипом среди стереотипов. Даже его шрамы имели шрамы.

— "Беглецы?" — проскрипел он, разглядывая Мармота. — "Ты уже в моих списках. Под пунктом 'Мясо для пушек'".

Мармот зевнул:

— А можно под пунктом "Непригоден"?

— "Все непригодны. До первой порки".

Пока нас вели в казармы, один из сопровождающих внезапно сказал:

- Когда-то и меня вела дорога приключений…

- А потом тебе прострелили колено, - почему-то продолжил я, сам удивляясь откуда у меня такие фразы в голове.

Добро пожаловать в ад (версия для бедных)

Казармы Урсинской армии пахли:

- Потом

- Страхом

- Кашей, которая, похоже, тоже боялась

Нас построили в шеренгу вместе с другими "новобранцами":

- Деревенский парень, который молился на свою лопату

- Бывший монах, искавший "духовного прозрения" (он быстро его найдет — в виде кулака сержанта)

- Тип, утверждавший, что он граф (но почему-то без штанов)

Сержант (его звали Грот) прошелся вдоль строя:

— "Вы все говно! Но из вас сделают оружие! Потому что даже говно можно засунуть в катапульту и запустить во врага!"

Мармот шепнул:

— По-моему, это метафора.

— "Ты! Рыжий! Метафоры запрещены!"

Потом досталось пареньку, уверенному что он граф:

- Баронов вокруг тебя я что-то не вижу, а значит ты совокупность двух множеств, а значит я жду от тебя удвоенного рвения, иначе я лично пересчитаю всё множество твоих рёбер.

Курс молодого идиота

День первый состоял из:

1. "Бег с радостью"

— "Если отстанешь — получишь плетью! Если упадешь — получишь плетью! Если дышишь слишком громко..."

Мармот упал на первом круге. Нарочно.

2. "Знакомство с другом"

Нам выдали деревянные мечи. Потом привели ветеранов с настоящими.

— "Выживете — научитесь!"

Я научился. Падать.

3. "Философия войны"

— Урки — не люди! Они даже не говорят! Они... э... мычат!

— А если они говорят? — спросил я.

— Тогда это провокация! Убей первым!

Вечерние размышления  

Ночью в казарме было тихо, если не считать:

- Храпа

- Чьих-то всхлипов

- Звуков, как кто-то точит нож (надеюсь, для хлеба)

Мармот лежал на койке и смотрел в потолок:

— Знаешь, что самое обидное?

— Что?

— Они даже платить не будут.

Я перевернулся на бок. Где-то за стенами кричала сова. Или это был новобранец, которого "учили" ночному караулу.

— Завтра будет хуже, — пробормотал Мармот.

— Откуда знаешь?

— Потому что сержант сегодня был в хорошем настроении.

(Продолжение следует... и да, завтра действительно будет хуже.)

P.S. Автор рекомендует:

- Если вас забрали в армию — притворитесь трупом сразу

- Деревянные мечи не лечат, но калечат

- Все совпадения с реальной армией — к сожалению, не случайны

https://www.litres.ru/72012712/ ссылка на первую книгу

https://www.litres.ru/72139498/ ссылка на вторую (продолжение)

https://ridero.ru/books/42_ili_krestovyi_pokhod_durakov/ первая книга

https://ridero.ru/books/42_rukovodstvo_po_vyzhivaniyu_sredi_... вторая