пруф

UPD. К посту есть вопросы #comment_199371217

В тот день, прямо с утра в перевязочной лечили парня...

Пострадал ради женщины, однако не из за женщины, а так, по глупости. Высокий, острый нос, прямой подбородок, темные волосы, вечно улыбающийся, он явно пользовался спросом у противоположного пола. Поговаривают, что и детей у него... ну в общем эдакий мачо местного разлива. Правда живет он с мамой, его она и привела в стационар за ручку, вернее за темные пальчики. В тот февральский вечер он потопал охмурять очередную даму, был навеселе, да как то не рассчитал силы, нет не в постели, на улице, обморозил пальцы, при минус сорок, надел тонкие перчатки и ага.

Под общей анестезией ему доктор отстриг пальцы. Все пальцы. Правда на разных уровнях, однако ногти ему уже стричь не надо будет.

Потом меня вызвали в инфекционное отделение к мужику. Прошлым вечером я ему ставил центральный катетер. Пневмония, ожирение, одна нижняя конечность, лежать он уже практически не мог. Он дышал словно паравоз, сипел, хрипел и кашлял. Пришлось сидя ему обработать подключичную область, обезболить лидокаином и буквально на мгновение уложить в нужную позу. Толстой иглой я залез за ключицу и попал в вену, завел проводник и по проводнику установил катетер. За пол минуты он посинел, пневмония да здоровенный живот не позволяли ему нормально дышать нашей атмосферой, только сидя, только с кислородом. Однако я успел поставить катетер и вернуть его в сидячее положение, он отдышался, стало легче.

За ночь его подлечили, мне лишь необходимо было удостовериться, что дядька доедет в областной стационар.
- Ну как дела, я смотрю, вам уже лучше?
- Да, доктор, значительно лучше!
Одышка у него уменьшилась, концентрация кислорода стала на приемлемом уровне, подожил мужичок.
Тем же утром его увезли лечиться в областной инфекционный госпиталь.

К обеду меня позвали поставить катетер в подключичную вену к больному в терапии. Рак пищевода. Терминальная стадия. Вены все исколоты, кушает через гастростому, истощен донельзя. Раковая кахексия. Любые манипуляции вызывали в нем гримассу страдания. Нашел для него набор с тонкой иглой, хорошенько обезболил. Он даже не пикнул. парадоксально, но иногда изможденным больным бывает непросто попасть в вену, это странно, поскольку анатомические ориентиры отлично визуализируются. Но с ним прошло все гладко и без мучений. Но для себя решил, что пора осваивать УЗИ сосудов, это относительно новый тренд, но до нас, к сожалению, он пока со скрипом доходит, аппарат УЗИ не всегда под рукой, наверное будем ждать, когда к обычному смартфону можно будет подключить датчик.

Потом я посмотрел двоих пациентов на операции. Дядьку глянул, ему полстопы планировалось убрать. Он ожил, я когда видел его в терапии, после длительного запоя, он лишь мычал, а тут даже стал отвечать на вопросы, заторможен правда, но все же на человека стал похож. Ясное дело, что, где и как обморозил конечности - он не помнил, вообще. Он по моему даже и не удивлялся, что его пальцы на ноге черные. Ходить не мешают и ладно, курить так же - не проблема, не ими же держать сигарету. А вообще радуют меня такие пациенты. "Завтра у вас будет операция под спинно-мозговой анестезией, вы согласны?" "Нууу ладнооо".

Все, вообще ни каких вопросов и предпочтений. Сказал люминий в спину будем пихать, ну люминий так люминий, алкоголики, это наша радость, с ними проще жить. Правда их много, но зато они обеспечивают нас работой.

Ну а второго парнишку в армию не берут. Прямо над грудиной у него растет шишка, она уже с перепелиное яйцо. Мешать жить не мешает, но видно, что напрягает. Уберем, что уж.

Пока туда сюда, поехал домой. Покушал, отдохнул и в спорт зал. Да, я снова решил порадовать свое тщедушное тельце железом.

Вот хорошо успел потренироваться, ближе к ночи меня снова дернули в стационар. Малыш трех месяцев от роду. Бронхит. Проингалировали и получили парадоксальную реакцию - бронхоспазм. Нет, мне повезло, мне не пришлось его героически спасать, он уже раздышался и преспокойненько сопел в свои очаровательные носовые дырочки. Мама только напрягала:
- Он в порядке? Он точно в порядке? Он совсем совсем в порядке? А он не умрет? А вы ничего не скрываете?

Однако пришлось до двух ночи ждать областных спецов, чтобы передать дитеныша в их профессиональные руки. Что я и сделал. Домой я вернулся лишь в четвертом часу. Даже и не помню, вроде час этой ночи я отдал богу Морфею.

Утром снова на работу.

С утра прооперировали пацана. Решил не рисковать и дав наркоз перевел его на искусственную вентиляцию легких. Место операции противное, много сосудов, нервов, шею планировалось максимально разогнуть. А так я спокоен, дыхательные пути максимально защищены. Дермоидная киста. Прааативные кисты, нет, они не опасные, у них внутрях такое дерьмище, желтая субстанция с волосами. Ну в общем удалил доктор эту кисту, образовалась полость. Она конечно заполнится, но я предложил положить туда стеклянный глаз.

- Зачем?

- Ну круто же, парень пойдет на пляж, а у него на шее глаз.

Поржали чутка, зашил доктор полость.

Следующим доставили биченка, забавный дядька, взлохмаченный, худющий, лицо одутловато, взгляд его голубых, чуть мутноватых глаз - заторможен. Уколол я ему в спину, ноги занемели, интересно то, что когда я обрабатывал его спину спиртом, шарик даже не загрязнился, я с некоторым удивлением взял еще один спиртовой тампон и он снова был чист. Представляете, спина у него была чиста, словно он был после бани! Я такой чистой спины давно не видывал, вот попробуйте себе белоснежным шариком с раствором спирта, потереть спину, сомневаюсь, что он будет чист. Убрали пол стопы. Нормально все прошло. Мужичок даже поблагодарил нас. Во как! Поди дождись от нормальных людей обычное "спасибо".

Потом проконсультировал дядьку, он еле языком ворочает. Допился до белой горячки. Напрягло его шумное дыхание, пришлось его сопровождать в рентген кабинет. Туберкулез с распадом. Надеюсь я много бактерий не вдохнул. Отправили его в противотуберкулезный диспансер.

После обеда уже конкретно хотелось спать. Домой, дома хорошо, душ, еда, диванчик).


Источник: https://doktorbel.livejournal.com/826323.html

Не моё, автор - https://sovenok101.livejournal.com/297227.html

У меня никогда не было боязни белого листа. Я открываю тот самый белый лист, когда история просто выпрыгивает из меня наружу. Удержать её внутри значит погасить, оставить просто воспоминанием, которое очень быстро сотрётся.

Я пишу свои истории – истории врача-реаниматолога - по трём причинам.
Во-первых, я искренне считаю, что реанимация должна перестать быть чем-то скрытым, непонятным и ужасающим. Это место, где мы лечим тяжело больных людей, иногда с успехом, иногда нет. От нас зависит многое, но не всё. Не меньше зависит от самого человека, от его банального желания жить, а остальное - от Того, Кто выше, в кого бы мы не верили.
Многие искренне считают, что к нам сдают человека как машину в ремонт, и ждут аналогичного результата. Увы, так это не работает. Может молодой и здоровый умереть от раны на ноге? Запросто! Добро пожаловать в мир раневой инфекции. Он поступил к нам почти здоровым, только нога распухла, а через три дня умер. Кто виноват? Чаще всего, никто, так сложилось. Что происходило между двумя хлопками дверей: вот его привезли живым, а вот – вывозят уже мёртвого? А происходило многое, и это многое – работа хирургов, реаниматологов, фармакологов, медсестёр, санитарок, лаборантов, функциональных диагностов… Загляните, я вам всё покажу и расскажу, хотя бы на этом ещё совсем недавно белом листе.

Во-вторых, мне хочется чуть-чуть приблизить медицинские знания к не-медикам. Показать, когда возможна тактика полежи-и-всё-пройдет, а когда надо бежать к врачу, роняя тапки. Чтобы люди знали, что кровь в моче — это неправильно. Вам смешно, а знаете ли вы, что люди с высшим образованием месяцами ждут, когда всё пройдёт само, и попадают к нам уже практически на грани жизни и смерти? Да, можно умереть от вполне доброкачественной опухоли мочевого пузыря, если ждать достаточно долго.
Я стараюсь раздать некие красные флажки, которые просто запомнить и совсем несложно научиться замечать. Та же кровь. В норме она идёт только у женщин во время месячных и после родов. Всё. Совсем всё. Остальное – не норма. Кстати, кровь, пообщавшаяся с желудочным соком, становится чёрной, как дёготь. Простая истина, которую стоит заучивать в школе задолго до теоремы Пифагора. Тогда, глядишь, люди перестанут сидеть дома с кровотечением из язвы желудка, убеждённые, что просто съели что-то несвежее. А сколько донорской крови можно было бы сэкономить!
Или боль в груди, появившаяся внезапно. Пока не доказано обратное, это признак проблем с сердцем. Усадить-уложить болящего, вызвать скорую и ни с места до её приезда. Да, может быть, это что-то безобидное. Но упрямцев, шедших с такой болью в поликлинику, «снять ЭКГ», регулярно подбирает скорая. А порой и труповозка.

Ну и в-третьих, в самых главных. Это истории пациентов. Вот бабушка, 98 лет, гангрена ноги, кричит при любом прикосновении. Наконец подействовало обезболивающе и она берёт меня за руку, гладит и говорит: «Прости, это не я кричу, это боль мною кричит!» А после операции, проспав сутки, она просыпается уже без боли и улыбается по-настоящему счастливо. И даже отсутствие ноги её не печалит.
А вот пожилой мужчина, с тяжелейшей одышкой. Его лёгкие напоминают целлофановый пакет: не растягиваются на вдохе и не спадаются на выдохе. Мы сделать практически ничего не можем, только подключить к аппарату ИВЛ, причём навсегда. И тут к нему приходит жена. Она садится рядом, что-то говорит, и сатурация у пациента подскакивает почти до нормальных цифр. Она уходит – и всё возвращается на круги своя, опять на горизонте маячит аппарат ИВЛ. Но на следующий день она снова приходит, и снова, и вот мы переводим пациента в терапию, а ещё через несколько дней я встречаю их в больничном дворе, прогуливающихся под ручку. Лечение включало одно реально действующее средство: жена каждый день, quantum satis.
И ещё история про совсем молодую девочку, которая пролежала в коме два месяца, была приговорена всеми специалистами к существованию растения, и вдруг пришла в сознание, выдернула из горла трубку и заговорила. Оказалось, что всё это время она нас слышала, но не могла ни говорить, ни двигаться. И думала, что заперта в сумасшедшем доме. Не удивилась только её мама. Мама два месяца просидела у постели дочери, прямая как палка и неподвижная как камень, ожидая, когда дочка придёт в себя.
Я не хочу их забывать – пациентов, побывавших здесь, у границы жизни и смерти. Кто-то удержался на этой стороне, кто-то шагнул дальше, кого-то достаточно было вовремя схватить за руку, кого-то тянули всем коллективом, а он постоянно выскальзывал и рвался к той самой черте. Для большинства из них эта часть их жизни сотрётся, как только за ними закроется дверь, так уж устроена человеческая психика. Но истории их борьбы останутся со мной. И с теми, кто их прочитает.

Вот из всей этой мешанины мотивов и смыслов и складываются мои рассказы. Надо ли обнажать всё то, что десятилетиями скрывалось за дверью с надписью ОРИТ (отделение реанимации и интенсивной терапии)? С тех пор как люди перестали рождаться и умирать дома, врачи научились очень многому, а пациенты – забыли даже то, что прекрасно знали их бабушки. Странно звучит, но выросло не одно поколение, не видевшее ни смерти, ни рождения, ни тяжелой болезни. Это стало чем-то тайным, постыдным, от чего нужно отводить глаза. Неловко признаться, но нам, медикам так тоже проще: чем меньше зрителей, тем спокойнее работать. Но знаете что? Простое далеко не всегда правильно, а всё скрытое обрастает чудовищными мифами. Так что не нужно домыслов. Давайте я вам просто всё расскажу.

Конец рабочего дня. Я сидел расслабленный в ординаторской, не спал полутора суток, лечил женщину с инфарктом миокарда, выполняли трамболизис, ночью кардиохирург устанавливал временный водитель ритма. Тяжеленный инфаркт. К сожалению, она погибла.

Вот вот и пора домой. И тут звонок, вот всегда так, по закону подлости- ты хочешь домой, судьба злодейка ржет и подкидывает новую задачу.

- Подойдите пожалуйста, в рентген кабинет, надо определиться в какое отделение перевести больную.

" Ну что за вопрос? Ну я же не начмед, не диспетчер, я устал и хочу домой" . Примерно такие мысли были у меня, хотя и не помню, возможно, моя мысль была куда более жесче, однако, подавив раздражение, я сказал, что распределением пациентов не занимаюсь, ну не мое это дело.

Вы думаете, от меня отстали? Конечно же нет, попросили оценить состояние на скорой помощи. Видимо в тот момент я был не шибко расторопен и заглянув в машину, не обнаружил пациентки.

Бурча про себя, что сегодня явно не мой день, я все же предпринял попытку ускользнуть, но нет, достали и я поплелся в отделение. Женщину положили в палату интенсивной терапии.

Я с большим уважением к коллегам отношусь, к терапевтам особенно, это действительно тяжелый труд, надо быть семи пядей, чтобы знать все терапевтические хвори, да и работой они завалены, их донимают пациенты и родственники, они носят работу на дом, пашут, пишут, лечат. Но вот в данном случае, вопрос про пациентку стоял в корне не верно.

Больная была наша, реанимационная, более того - умирающая. Ее нашла дома социальный работник, лежащую на кровати, хватающую воздух ртом.

На рентгенограмме левое легкое устранилось от акта дыхания полностью, второе легкое еще частично фильтровало кислород сквозь пораженные альвеолы. Ранее перенесла модную нынче болезнь COVID19.

Я когда ее увидел, она была уже в безсознательном от гипоксии состоянии. Вен нет. Воткнул в поключичную вену катетер и безо всяких анестезий произвел интубацию трахеи и перевел на искусственную вентиляцию легких.

Мы, в том числе и я, думали, что жить женщине в достаточно преклонном возрасте осталось считанные часы. Однако, организм превыкший к хронической гипоксии, благотворно отозвался на повышенную порцию кислорода и на следующий день пациентка открыла глаза.

А сердце, хоть и пожившее не малую жизнь, не собиралось останавливаться, прокачивало эффективно и ритмично очередную порцию крови с кислородом.

На вторые сутки, я перевел ее на вспомогательный режим вентиляции, давая возможность, дыхательным мышцам поработать на организм, на практически каждый вздох пациента, умная машина откликалась и помогала. Мы начали кормить пациентку через зонд. Зонды самая нелюбимая тема в моей работе, если больной в сознании, то способен проглотить неприятный шланг, морщась, гэкая, бекая, но глотает, а если он не в себе, но в относительном сознании, то это превращается в пытку для врача и пациента.

Несчастный не может сообразить- что в него лезет, он сопротивляется, сжимается, дергается, врач же, толкает и так и эдак, но проклятый шланг все время норовит свернуться в ротовой полости. Лучше коматознику или под анестезией этим заниматься, можно хоть в рот залезть и направить питательную трубку в желудок. Так и с этой женщиной, получив дозу кислорода, включились мозги, правда не на полную катушку, а так, чутка, при этом- кормить надо? Надо! Это вопрос выживания. Вы можете написать- есть жи вена, туда и корми. Но нет, вена, это принудительное использование препаратов и далеко не факт, что эти самые препараты ей пойдут на пользу, мы то думаем, что будет хорошо, однако организм может сказать обратное. А вот кишечник, печень, способны отфильтровать, полезное от ненужного и нет лучшего питания, чем хороший борщ с навариствм мясом, нежной фасолью и рассыпчатой картохой. А всякие аминокислоты, углеводы, жиры, влитые в организм пациента, есть лишь необходимость, на время невозможности кормления. Борщ через зонд не пролезет канешь, но сбалансированные смеси влетят.

Ко всему прочему- подключичный катетер пришлось временно сменить на бедренную, любимую наркоманами, вену. Так бывает, свертывающая система работает в напряженном режиме и вроде гепаринят линию, однако она тромбанулась.

Следующие двое суток старушкой занимался мой коллега, она у него очнулась, однако силы временно оставили ее и самостоятельно она дышать не могла, поэтому он настроил аппарат так, что он откликался на каждый вздох женщины и додыхивал в нее смесь. За сутки силы вернулись и через сутки удалось отлучить от аппарата исскусственной вентиляции.

Сейчас она сама кушает, разговаривает, слаба, но живет. Она меня узнала, приятно видеть радующуюся жизни пациентку. 

https://doktorbel.livejournal.com/825100.html

Иногда судьба преподносит людям подарки. Только она в них совершенно не разбирается, поэтому кто-то получит тортик, а кто-то - говна лопату.

Пациентка М., 67 лет. Ds: закрытый оскольчатый перелом плечевой кости + перелом верхней трети бедра. Травматологи хотели оперировать обе кости за раз, но мы упёрлись из-за отягощенного анамнеза, а именно вес 180 кг, ИБС с гипертензией + сахарный диабет. Риск высокий, пациентке предложен выбор: сильно рисковать и возможно остаться живой и на ногах либо же мучительно умирать с гниющими конечностями и пролежнями, решила рискнуть.

Премедикация, транспортировка в операционную, предоперационная подготовка. Спинальная анестезия несмотря на вес проведена с блеском, с первой попытки, эффективность отличная. Травматологам даётся традиционная отмашка: «Можно! С Богом! Первые 20 минут операции идут отлично, гемодинамика стабильная, сатурация 99%, больная в сознании, спокойная, разговаривает со мной о муже, сыне и невестке которые ждут её в палате.

Спустя 25 минут от разреза, когда начали сверлить бедренную кость для установки металлоконструкции больная жалуется на головокружение. Киваю анестезистке чтобы замерила давление, за эти 10 секунд больная закатывает глаза и перестаёт дышать. На мониторе асистолия. Бригаде команда «Стоп! Покинуть зал!». Дальше начинается самая нервная и грустная часть работы.
Интубация, ИВЛ, массаж сердца, адреналин, больная синеет. Ещё адреналин, атропин, желудочковая тахикардия. Дексаметазон, мезатон, пульса не чувствую, кардиограф показывает больше 250 ударов в минуту, давление 0/0. Инфузомат с допамином, норадреналин, всё это время продолжаем качать (уже прибежала заведующая и палатный анестезиолог).
30 минут реанимации, на вазопрессорах давление 50/0, пульс по прежнему не определяется, зрачки широкие и не реагируют на свет, рефлексов нет, мозг умер.
Это уже не человек, пустая оболочка за которую дышит машина, а кровь качается ритмичными движениями рук реаниматологов.

Смерть на операционном столе, смерть быстрая и безболезненная, человек ушёл за полминуты. Вскрытие подтвердило наши предположения: массивная тромбоэмболия легочной артерии + жировая эмболия.

У меня пока не очень много опыта в этой специальности, но точно могу сказать что мы сделали всё что могли, шансов не было. Я видел смерть много раз до этого случая, реанимация это отделение где такое происходит регулярно, но это был первый когда человек умер во время операции, на столе.

Кто-то должен делать эту работу, хоть она и даёт взамен седые волосы и тремор пальцев, хоть и вынуждает подбирать слова когда приходится говорить родственникам о том что их родного человека больше нет, хоть она и подкидывает порицание когда спасти человека не удалось, а если удалось - то так и надо/Бог спас.

Все профессии нужны, все профессии важны. Тем кто не понимает работу врача-анестезиолога: вот бывает так, а не как мне говорят некоторые знакомые - хули там та анестезия, укол сделал и свободен.
Берегите свою жизнь, она у вас одна и никто не знает в какой момент она может оборваться...

Меня просто позвали посидеть рядом. Ну так бывает, иногда всем спокойнее, когда рядом реаниматолог, просто сидит, удобно вытянувшись на мягкой диванчике, тыкает в телефончике. Почему нет, если особых занятий нет, то и подстраховать не проблема.

Нет, я из вежливости все же спросил- может мне рядом побыть, при этом я с опаской поглядывал на толпу спецов в кабинете, суетившихся вокруг поднятых в небеса ножек. Там кто то стонал, тужился, рожал. Мне сказали, что все идет по плану и необходимости нахождения совсем интимно близко не требовалось. Ну нет, так нет. Я на это дело насмотрелся и сам процесс родов меня не вдохновляет. Рождение новой жизни, это конечно- прекрасно, но я, как и большинство мужчин- люблю это дело на расстоянии.

Я, не сколько не обидевшись, побрел в рядом расположенную ординаторскую. Маленький плюшевый диванчик, мягко обнял мое тело и я расслабился. Почитал пару статей в живом журнале, уткнулся в видосик. Крики женщины, ни сколько не омрачали мое медитативное существование. Вскоре я услышал громкий плач малыша и стало совсем хорошо, дело сделано. Хотя спустя минутку, мне стало интересно- ради кого весь этот сыр бор, подумывал глянуть на новорожденного. Я практически всегда прихожу полюбопытствовать, но уже с более профессиональным интересом, новая жизнь иногда дает сбой и мои навыки нередко используются педиатрами, за что мы с ними в хороших отношениях, я имею ввиду- хороших профессиональных отношениях.
Глянул, мальчик кричит, здоровый, стандартный пацан, около 3.5 кило. Спросил у гинекологов: " Чекакувас?"
-Да, нормально, послед рожаем.

Ну нормально, так нормально, я потопал в ординаторскую. Занял исходное положение на спине с поднятыми к верху лапами, тем самым обеспечив приток крови к голове, дабы усилить понимание происходящего в мире.

Зовут. Пошлепал в родзал. У ног гинеколога довольно большая лужа крови.

-Что происходит? Крованула?

-Да не, кровопотеря обычная, женщине вроде не очень хорошо...

Я взглянул на маму. Внутри все похолодело. Подумалось:

"Не очень хорошо...блять, да ей совсем пиздетс"

Она уже была бледно- синюшнего цвета, живот и грудь дышали отдельно друг от друга, вначале грудь пыталась вдохнуть, расширялась чуть чуть, потом на выдохе поднимался живот, диафрагма безуспешно искала источник кислорода. Сорок восемь вдохов в минуту, словно загнанная лошадь пыхтела!

- Быстро давление мерим, сатурацию, ставим два катетера в вены!!!

Побежал устанавливать кислородную маску.

Попытался найти причину произошедшего, но у наших коллег гинекологов все шло как обычно и кровопотеря в пределах нормы.

С подачей кислорода, она чуть чуть порозовела, содержание кислорода в крови удалось немного поднять с пола. Сердце тарахтело точно у зайца, загнанного лисой в угол.
Однако я понимал, что такая тяжелая дыхательная недостаточность, без установления причины, просто так не рассосется. Спустя десять минут после родов мы буквально побежали в палату реанимации.

Прошло меньше минуты, пока мы добрались до реанимационной койки, содержание кислорода в крови провалилось до 67%. Подошла одна из коллег и предположила, что проблема сама разрешится, как и роды.

- Вы на датчик пульсоксиметра взгляните, - доктор глянула и тоже поняла, что проблема просто так не решится, - чего ждать??

Коллег, гинекологов можно понять, любая роженица попавшая по тяжести состояния на ИВЛ, будет под лупой разглядываться на предмет ошибок и не дай боже, если она погибнет, то прокуратура обязательно проведет расследование материнской смерти.

Девушка, со страхом озиралась, ей не хватало воздуха, но еще больше ее обуял ужас и уже перед самым сном, быть может вечным, она спросила у меня сухими, покрытыми желтушными корочками губами:

- Меня куда то увезут, пожалуйста, не увозите меня, я так боюсь, оставьте меня здесь...

Я начал успокаивать ее, в это время моя сестра анестезист готовила все для перевода пациентки на искусственную вентиляцию легких. Дыхательный аппарат я уже настроил, ей требовалось приготовить анестетики, ввести гормоны, приготовить все для установки трубочки в трахею, обезопасить пациентку от рвотных масс.

- Нет, милая,- я давал ей дышать стопроцентным кислородом, пытаясь хоть немного насытить организм жизненно важным окислителем, сатурация упорно держалась на предельно низких цифрах, внутри меня все сжалось, на таких цифрах, декомпенсации всех систем, она вполне могла умереть во время введения в наркоз, любая манипуляция на трахее могла легко вызвать фатальную аритмию,- мы рядом, мы тебя ни куда не отдадим,- успокаивал я ее и прежде всего самого себя.

-Анестетик пошел,- тихо прошептала опытная анестезистка.
-Релаксант
-Релаксант пошел, - вторила сестра.


Сердце женщины стало биться в бешеном ритме, монитор загудел тревогой, у меня у самого сердце разогналось свыше ста ударов, но внешне, мне нельзя было показывать неуверенность, но понимание, что сейчас произойдет неизбежное, добавляло адреналина.

Женщина обмякла, дыхание остановилось, монитор загудел красными серенадами, концентрация кислорода фатально падала вниз.

Я схватил ларингоскоп и вошел в ротовую полость, слизь переливалась грязными бликами, отодвинул язык влево, увидел надгортанник.

Металлическим изогнутым клинком, чуть чуть не доходя до лепестка надгортанника, мягко приподнял его, в этот момент я уже ни чего не слышал, у меня вряд ли был второй шанс искать во рту голосовые связки, я здесь один и помощи ждать не откуда. Время будто остановилось. Лепесток надгортанника приподнят, вот она пещерка трахеи, расслабленные голосовые связки.

- Трубу быстро!
Анестезистка подала эндотрахеальную трубку. Я в мгновение ввинтил ее в трахею.

Подключили к аппарату искусственной вентиляции. Установил крайне мягкий режим, понимая, что любое лишнее давление на легочную ткань, усугубит ее состояние. Малый дыхательный объем, пока максимальные цифры содержания кислорода, практически в чистом виде, она вдыхала окислитель, способный сам по себе в течении нескольких часов повреждать ткани легкого, но выхода не было, надо было здесь и сейчас спасать организм. Однако аппарат стал пищать о высоком дыхательно объеме. Сатурация как была ниже нижнего предела, так и оставалась. Я удлинил выдох, удалось вдуть необходимый объем в легкие.


Но содержание кислорода в крови было упорно низким, сердце тарахтело. У меня промелькнула мысль- неужели я промазал, нет, такого быть не может, я видел ее трахею, видел куда ставил трубку. Схватил фонендоскоп и послушал грудь. Там все булькатило и хрипело, но дышало. На всякий случай послушал желудок, но нет, дыхательных шумов нет, я все сделал правильно.

Но что, что с ней произошло??? Ковид пневмония? Да, может. Амниотическая эмболия околоплодными водами? Да, может. Тромбоэмболия легочной артерии? Массивное кровотечение? Всяко бывает. ЧТО???

В местных условиях я даже не мог рентген сделать. Заказал УЗИ сердца, плевралок, органов живота, почек, ЭКГ, анализы. Все что возможно. Мне нужны ответы и немедленно! Ведь от этого зависит- как мы будем ее спасать.

В это время, организм, медленно и с неохотой стал насыщаться кислородом. Смертельная синюшная маска сменилась на миловидное, бледное, с розовыми губами лицо девушки.

Фуух, первый раунд мы взяли у костлявой.

Тем временем потихоньку стали проявляться некие подробности жизни девушки. Выяснилось, что она проходила лечение по поводу двустороннего поражения легких с распадом, полный курс терапии получить не смогла, поскольку забеременела и ушла в небытие. Вроде в Якутии, а может еще где вынашивала малыша. В стационар попала уже в самый разгар родов, небольшая одышка, сопровождала ее всю беременность, жить ей особо не мешала. А вот за последние сутки, она стала пыхтеть конкретно. Мама отправила ее в стационар, хорошо, что не додумались устроить домашние роды.

Время передышки и осознания случившегося. Стали подтягиваться специалисты с разных, не связанных с гинекологией наук. Массивное кровотечение исключили, по простому анализу, да коллега УЗИ, подтвердила, что в полостях нет большого количества излившейся жидкости, так, чуть чуть в левой плевральной полости небольшое количество жидкости. Однако сердце пострадало и насос работал не в полную мощь. Глобальной перегрузки по малому кругу кровообращения не было, но давление немного было повышено, что говорило, об исключении крупного тромба в легочном стволе, это уже хорошо, однако не исключало тромбоз мелких ветвей легочной артерии.

К вечеру того же дня, мне удалось снизить концентрацию кислорода вполовину, что говорило о сомнительности ковидной инфекции, вирусы достаточно жестко поражают легочную ткань и сомнительно, что так легко б отдали растерзанные клетки.

Тем же вечером приехали специалисты областного центра. Забирать не стали, опасность, что состояние ухудшится во время транспортировки была велика и оставили ее мне на ночь. Пришлось всю ночь куковать рядом. 

Молодой женский организм с благодарностью отзывался на мою терапию и утром она была уже совсем хорошая. Концентрацию кислорода во вдыхаемой смеси удалось опустить до минимума и ее транспортабельность уже не вызывала сомнений.

На вторые сутки она вертолетом была доставлена в областной центр. Да да, круто же- настоящим вертолетом!

На третьи сутки ее отлучили от аппарата ИВЛ и она задышала сама. Сейчас она вне опасности. Здорово поработали, приятно, когда достаточно напряженные труды всего коллектива приносят свои хорошие результаты.

Скорее всего- то заболевание, от которого она бежала и привело к декомпенсации всех систем организма.

https://doktorbel.livejournal.com/824191.html

Сердечно-легочная реанимация при транспортировке. Бывает, что приходится.

Отсюда