Часто люди жалуются, что – во сне ли, наяву ли – предстают перед ними воспоминания прошлого – некрасивые, уродливые, терзающие воспоминания, и люди от них отмахиваются, стараются забыть, заглушить, стараются отвлечь себя от них. А они возвращаются, стучатся в дверь нашей памяти, сердца, а иногда вырастают своими последствиями и в жизни нашей: вдруг из какого-то прошлого, которое мы старались забыть, вырастает человек или событие. И это наша большая ошибка. Часто люди говорят: как можно достичь своей цели в течение одной такой короткой жизни, пусть в ней будет и семьдесят, и восемьдесят, и сто лет, но что это по сравнению с вечностью, как можно в один раз прожить и изжить все? И Бог нам дает, в каком-то переносном, может быть, смысле, всю свою жизнь пережить не один раз, а несколько раз, особенно когда наступает старость, когда у нас нет власти над своей памятью и воспоминаниями, над тем, как встают и исчезают образы, люди, события перед нашими глазами, большей частью ночью, когда мы не можем спать, или наяву, в полудремоте, или когда вдруг за сердце схватит какое-либо воспоминание. Бог нам дает и два, и три, и десять раз встретиться со всей нашей жизнью, со всем нашим прошлым, – а мы стараемся отойти, отстранить от себя это прошлое: отойди, мне от тебя страшно, отойди, ты меня мучаешь! Надо было бы наоборот: погрузиться вновь в это прошлое, погрузиться в него всецело и поставить перед собой вопрос: теперь, когда у меня уже не те чувства и не те годы, теперь, когда я обогатился новым опытом и потерял столько ложных иллюзий, – что бы я сделал в тех обстоятельствах, которые сейчас вспомнились мне? сказал бы я это оскорбительное слово? нанес бы я этот ущерб? разорвал бы я эти отношения? злорадствовал бы я, как злорадствовал тогда, с чувством мстительности? сохранил бы я и чужую душу, и свою душу, чужую жизнь, и чужое тело, и чужую судьбу от того, что сейчас встает передо мной таким страшным зрелищем и воспоминанием? И если, погружаясь в это прошлое, в ту или другую цепь событий, мы можем сказать: нет, Господи, после всего пережитого этого я не мог бы больше совершить, тот человек, который это сделал, во мне умер, его больше нет! – Тогда мы можем сказать себе: теперь я свободен от этого. Если действительно в ответ на то или другое воспоминание мы можем сказать от всего сердца, до последних глубин: нет, я умер к этому, никакого семени этого зла нет больше во мне, ни один его росток не остался живым, – это воспоминание больше не вернется, если только мы перед Богом честно, глубоко, слезно раскаемся. И Господь нам дает из года в год эти страшные, порой мучительные, унизительные, стыдящие нас воспоминания, чтобы мы могли вновь и вновь пережить свое прошлое и изжить все, что недостойно нашей жизни, нашей чести – человеческой и христианской чести. Поэтому, когда встают перед нами воспоминания, когда мы содрогаемся от их уродства, – не станем от них бежать, погрузимся в них, попробуем пережить, испить всю горечь их и спросить себя: отрекаюсь ли до конца?
/Митрополит Антоний Сурожский/
