Наступила пора цветения клевера. Запах стоит невероятный просто. Жаль, нельзя передать это через интернет.

Пошла коз пасти сегодня с удовольствием, хотя вроде бы гроза начала заходить, но чуть краем зацепило, мороснуло, и стороной ушла.

Теперь за скотиной глаз да глаз во время пасьбы. Не усмотришь, так наедятся сырого клевера с росой или после дождя. Надует пузо, весь день с ними проякшаешься, чтобы спасти. Считай, день прошёл насмарку, зря. Делами не успеешь заниматься, козлятами только.

А козы озоруют. То нашли в соседском заборе дыру, и полезли на их участок. Хорошо, я вовремя спохватилась и выгнала их оттуда. Ничего вроде бы ни поесть, ни потоптать не успели. А вечером в этом заборе дыру сама же и латала. Мебельными щитами, всякими отходами, да кольями. Так я задолбалась всю эту лабуду туда натаскивать, не ближний край идти, в самом конце луга. Вроде бы перестали лазить. Главное, взрослые не лезут больше, козлята без них не пойдут туда.

После обеда дедок пришёл, давай мне высказывать:

- Смотри за своими козами, они малину у меня поели.

И меня прям прорвало. Высказала ему всё. Что муж у меня ушёл, всё хозяйство бросил. Как я таскала тяжёлые щиты туда, хоть мне и неблизко. Как приколачивала, неумеючи длинные колья вбивала в болотину на метр, чтобы не расшатали. Да наехала на дедка:

- А вы чего? Мужики, называется! Одно название только! Вам и ближе там, со своего огорода, малину свою же загородить. Нет, проще же пойти и высказать соседке, за то что ваш же забор сгнил, и теперь к вам козы лазят. Так к вам и лоси с кабанами залезут, кому высказывать будете? Лесникам? Моему деду под 90 лет, а он бы не допустил такое, чтобы у него забор падал, или вообще бы его не было! Да жаль, живёт он под Рязанью, а то бы показал вам, как надо!

Заплакала, и ушла. А потом ещё в сарайке на козу наорала. На старшую. А она уши прижала, боится. Мне так стыдно стало за свой срыв, вы не представляете насколько. Никто же не виноват, что зашиваюсь я. И коза не виновата, она видит, что забора нет, значит можно. Она молоко мне даёт, а я ору на неё, срываюсь за свои беды.

Муж мой начал одно время ездить. Приехал раз, электрику развёл от генератора. Потом плиту газовую подключил от балона, чтобы я здесь на ферме варить могла себе и свиньям еду. А на ночь домой уезжает.

Я сначала подумала, что он вроде бы как отношения может быть наладить хочет, может быть понял, что ошибся он, когда уходил. Спросила напрямую. А он отмахнулся.

- Просто так приезжаю, помочь. Обратно насовсем не хочу. А тебе что, плохо что-ли?

А мне и вправду плохо от таких "качелей". Днем нормально, что-то делает, я его не трогаю, не колупаю. А вечером, как домой уедет, мне хоть волком вой. Сижу одна на лугу с этими козами, и паршиво на душе почему-то.

И ещё и соседи все ржут надо мной :

- Он у тебя насовсем приехал или на побывочку?))))

И так тошно, ещё и они тут. Я и попросила его, мужа, чтобы он определялся, куда ему, туда или сюда. Либо уж не приезжал больше совсем, "умерла так умерла".

Он говорит :

- Ну, как знаешь.

Сказал ещё, что не подходим друг другу, что он возвышенный весь, самосовершенствуется, у него привычки аристократические , а я тут в говне вошкаюсь. Ну и чего ездить тогда? Чтобы что?

Пошла на пастбище второй раз уже, коз выгнала. А сама сижу и плачу. Вокруг красота, природа,а мне не до этого.

Два козленка слабеньких отбились от основного стада и ко мне прибежали. Так и просидели с ними полтора часа, они около меня паслись. Чуть-чуть отпустило.

Так что вот так всё у меня. Кругом всё цветёт, самая прекрасная пора. А у меня "качели", никакой эмоциональной стабильности.

Верность и хозяйственность, увы, нынче не в цене. Всем "инстасамок" подавай. Чтобы аристократичная, возвышенная. Чтобы маникюр. Чтобы тонкая натура и на пианино могла бы играть, и ноты понимать. Чтобы сразу титьки показала. Как тут пообщалась с одним, ради прикола от скуки, а он сразу и говорит : "Титьки покажи!" Ну вот кого себе ищет? Может ли быть нормальной девушка, которая через 10 минут общения уже титьки шлёт?.. Тьфу, мерзко на душе.

Было дело — заболел, когда было мне шесть или семь лет. Пневмония. Выписали мне врачи лекарства и среди них хинин (если кто-то не знает — это очень-очень горькая хрень).

Добыли родители этот самый хинин (тогда все нужно было добывать). А он не в порошке и не в таблетках. А в желатиновых таких капсулах. Это сейчас такие капсулы привычны вполне. А тогда родители думали, что это просто упаковка такая. Ну, и высыпали из нее в ложечку этот хинин и заставляли его глотать.

Съем это — и сразу мир на полчаса становится черно-белым и горьким. Как вспомню — горло сводит.

– Пишут, что в первые дни войны он растерялся, дар речи потерял.

– Растерялся – нельзя сказать, переживал – да, но не показывал наружу. Свои трудности у Сталина были, безусловно. Что не переживал – нелепо. Но его изображают не таким, каким он был, – как кающегося грешника его изображают! Ну, это абсурд, конечно. Все эти дни и ночи, он, как всегда, работал, некогда ему было теряться или дар речи терять. (Знаменитый полярный летчик Герой Советского Союза М. В. Водопьянов поведал мне, что 22 июня 1941 года, узнав о начале войны, он прилетел на гидросамолете с Севера в Москву, приводнился в Химках и сразу же поехал в Кремль. Его принял Сталин. Водопьянов предложил осуществить налет наших бомбардировщиков на фашистскую Германию.

– Как вы это себе представляете? – спросил Сталин и подошел к карте.

Водопьянов провел линию от Москвы до Берлина

– А не лучше ли отсюда? – сказал Сталин и показал на острова на Балтийском море.

Это было в первый день войны… (Ф.Ч.)

– Больно, что погибла армия, – говорит Шота Иванович, – но если бы немец не прорвался, а мы бы перешли в контрнаступление и успешно продвигались в Польше, Англия, Америка и другие страны разрешили бы нам раздавить Германию в 1941 году, были бы они с нами?

– Поехали в Наркомат обороны Сталин, Берия, Маленков и я. Оттуда я и Берия поехали к Сталину на дачу, это было на второй или на третий день. По-моему, с нами был еще Маленков. А кто еще, не помню точно. Маленкова помню. Сталин был в очень сложном состоянии. Он не ругался, но не по себе было.

– Как держался?

– Как держался? Как Сталину полагается держаться. Твердо.

– А вот Чаковский пишет, что он…

– Что там Чаковский пишет, я не помню, мы о другом совсем говорили. Он сказал: «Прос…ли». Это относилось ко всем нам, вместе взятым. Это я хорошо помню, поэтому и говорю. «Все прос…ли», – он просто сказал. А мы прос…ли. Такое было трудное состояние тогда. Ну я старался его немножко ободрить.

– Конечно. Еще неизвестно, – соглашается Молотов.

– А сколько значило для Советской власти, что мы получили в союзники Англию и Америку! – Вот это правильно. Это правильно, – говорит Молотов.

Феликс Чуев, «Сто сорок бесед с Молотовым»