serdca

Пикабу!

Наш волонтёрский проект Связанные сердца уже два года помогает недоношенным младенцам в России расти крепкими и здоровыми. Для этого вместе с благотворительным Клубом 28 петель мы создаём тёплые вещи, которые согревают младенцев и оказывают благоприятный массаж. Мы связали и передали в перинатальные центры 100 маленьких пледов, а также отправили волонтёрам в 66 городов России сотни мотков пряжи, из которых связано ещё больше вещей. Тем не менее, у нашего проекта есть большая цель: помощь волонтёрам в 100 городах России. Именно ради этой цели мы открыли уже девятый (!) по счёту краудфандинговый сбор на платформе Planeta. Теперь каждый может присоединиться к этому доброму делу. На данный момент пряжа для волонтёров отправлена во все отделения благотворительного Клуба 28 петель на Дальнем Востоке, Сибири, Урале, Юге, Северо-Западе и Кавказе. Остались отделения всего лишь в двух федеральных округах: Приволжский и Центральный. С помощью открытого крауд-сбора в текущем году мы планируем отправить пряжу как минимум в 23 города. Это станет большим шагом на пути к нашей цели. И в будущем останется всего лишь несколько городов, где нашу помощь еще не получали. Однако, об этом говорить еще немного рано.

Волонтёрский проект Связанные сердца провёл восемь (!) успешных крауд-сборов на платформе Planeta, каждый из которых собрал всю (!!) необходимую сумму. Нами были связаны сотни вещей, переданные на помощь нуждающимся по всей России: от Калининграда и Мариуполя, до Камчатки и Сахалина. Мы оказали большую помощь вяжущим волонтёрам и продолжаем помогать тем, кто помогает взрослым и детям, оказавшимся в тяжёлой жизненной ситуации. С 2024 года мы активно рассказываем об этом на Пикабу и уже объединили более сотни пикабушников одним добрым делом. К слову, о каждой предстоящей посылке с пряжей для волонтёров мы также расскажем в сообществе Связанные сердца. Поэтому призываем всех, кто готов и желает помочь самым маленьким гражданам нашей Родины, присоединиться к нашей инициативе по ссылке в шапке профиля. А если вы и сами умеете вязать, то на сайте благотворительного Клуба 28 петель вы можете найти группу ВК волонтёров в вашем городе и посетить их замечательные ежемесячные мероприятия, где вам предоставят пряжу, научат вязать вещи для младенцев и просто помогут провести время в приятной душевной компании. Также на сайте благотворительного Клуба есть подробная информация о вязаных вещах и их влиянии на организм новорождённых с экстремально низкой массой тела.

Оставайтесь на связи!

Более того, как правильно заметили в комментарии, после вопроса о принадлежности к искусству литературных конкурсов и Кружков стоит задать вопрос: а судьи кто? Кто в наше время может судить о качестве литературы? Читатель? Ха! Писатель? Какой? Вот есть условная Клавдия Петровна, увешанная всевозможными наградами уровня "Деревянное слово Тамбова", но чьи книги не выходят за пределы крошечных тиражей для друзей по причине своей неактуальности. И есть условная Рита Буррито, фанфики про вампиров которой прочитали 10 миллионов уникальных читателей по всему СНГ, но которая не имеет ни одной награды ввиду низкого качества сюжетов. Впрочем, могу привести и более сложные примеры: филолог-пенсионерка и инста-поэт. У одной за плечами образование, у другого за плечами внимание аудитории. Кто из них может судить о качестве авторских текстов? Раньше все было гораздо проще: был "толстый журнал" и был дядя, который определял, кто будет в нём опубликован. Еще раньше было: владелец типографии и редактор, причём часто в одном лице. Хочешь-не хочешь, но выбора не было для продвижения своего творчества: нужно было идти на поклон. Если не считать несчастный самиздат. Сегодня же ситуация кардинально изменилась: из рук всех этих "дядей" вырвали инициативу, и теперь каждый сам себе редактор. Это уже следующий уровень глубины затронутой темы.

Российская литература находится в состоянии сферического вакуума. Огромный удар по ней нанес развал СССР и машины цензуры. Речь идет про методологию появления новых авторов под госконтролем. В 90-е начала становиться на ноги новая литература, но начала это делать прежними способами: через "авторитетные" издания, к числу которых просто добавились более либеральные. Так продолжалось примерно 15 лет, пока по современной российской литературе не был нанесен второй удар: доступный интернет. В 2006 году появляется Вконтакте, где каждый может найти себе миллионы читателей, а дяди из "толстых" журналов остаются у разбитого корыта. Всё, что формировалось 15 лет после развала СССР, вновь идёт прахом. Формируется новая модель литературы - цифровая, когда своё творчество декламируют не по очереди и расписанию, а буквально каждую минуту со всех сторон и в любом направлении. Общество не было готово к такому, новая модель литературы формировалась с нуля. До 2022 года... Очередной удар был нанесен не столько по литературе, сколько по институту репутации писателей. Каждый может дать свою оценку этому событию, но важно отметить, что с 2022 года уже сформировался очень важный фильтр, который влияет на российскую литературу - политический. И вновь ни авторы, ни читатели не были готовы к такому повороту, а всей российской литературе пришлось заново искать способы существования в новых условиях. Российскую литературу 35 лет подряд шарахает из стороны в сторону в связи с текущими мировыми событиями.

В итоге мы получаем раздробленное положение дел. Образно выражаясь: был континент под названием Российская литература (литература на малых языках тоже сюда входит, поэтому используется не слово "русская"). Произошла катастрофа, и от континента остались лишь несколько островов, между которыми нет вообще никакой связи. Какая связь может быть между АТ, АСТ, Проза.ру и премией "Золотое дупло"? При этом некоторые умудряются вплавь добираться до соседних островов, но дальше берега у них уже сил нет уйти. Ах, да, есть еще корабли маститых и уважаемых писателей (как Донцова), которые сами не могут стать островом, но могут обойтись и без суши в принципе. При том, что после 2022 года часть таких кораблей затонула. И молодые российские авторы смотрят на все это безобразие и даже представить не могут, куда в этом бедламе поместить своё творчество, свой маленький плот, к какому берегу пристать. Я уже молчу про то, что вместо строительства мостов, многие продолжают создавать насыпные острова с новыми премиями и прочим. В конце концов мне самому не понятно, какую роль в этом архипелаге литературы играет государство и хочет ли играть ее. Вот и получается, что с одной стороны жизнь на литературном острове в бунгало кажется неплохой и самодостаточной, но когда посмотришь на происходящее не с берега, а с высоты, всё это выглядит последствиями катастрофы, а не райской жизнью.

Возможно, в будущем у меня появятся идеи, как можно было бы всё исправить, и я о них тоже напишу.

Всем спасибо!

Почти уверен, если бы я писал книгу о волонтёрстве не на Пикабу, а просто так в текстовых файлах, я бы не достиг отметки в 50 вопросов. На самом деле даже здесь на Пикабу у меня были два периода, когда я боялся, что не смогу продолжить. Это примерно 22 и 42 вопросы. На этих стадиях меня покидало вдохновение, идеи и мотивация продолжать. Но даже те 4 плюса, что я получал за ответ, помогали справится с этим состоянием. И конечно, гораздо больше мотивировала масштабная цель: нон-фикшн книга, в которой бы я воплотил свой опыт волонтёра. Сразу хочу отметить, что метод постов на Пикабу, конечно же, придумал не я сам. Тем не менее, я бы хотел показать на своём примере, что он работает. Действительно, буквально половина будущей нон-фикшн книги о волонтёрстве готова. Уверен, не все дочитают до этого момента, поэтому скажу, что даже после сотого вопроса над книгой придётся ещё серьезно поработать: добавить личных историй, новостей из мира волонтёрства, ярких примеров, удивительных кейсов, атмосферу добра, тепла и т.п. Но всё это лишь декорации, когда основная конструкция текста будет уже готова. При том не выстрадана, а вполне комфортно написана день за днём. Может, это даже и к лучшему, что у меня было больше времени оценить вопросы под пристальным вниманием невидимых цензоров, которые бы просто забраковали любую сомнительную тему. В общем, еще раз повторю, что метод постов на Пикабу работает. И вы можете им воспользоваться, если хотите написать свою книгу. Уверен, некоторые так и делают. Однако, мне кажется, что для нон-фикшн этот метод подходит лучше, чем для художественных произведений.

Конечно, нельзя пройти мимо очевидного вопроса, который возникнет в голове у некоторых: а на кой эта книга сдалась? Мол, покупать её якобы никто не будет, если текст выложен бесплатно. Поэтому заработать на ней не получится. Удивительно, что в 2025 году люди до сих пор уверены, что на какой-то литературе можно получать стабильный доход (не путать с зарабатывать). Скажу сразу: по отчётам издательств, Устинова со своими тиражами может позволить себе 50.000 рублей стабильного дохода в месяц. В лучшем случае автор может себе заработать НА что-то. На зимнюю куртку, например. В остальных 99% случаях литература в России - это хобби, как вязание. Ситуация аналогичная живописи: каждый пишет для себя, а выставки и прочее - приятный бонус, но не самоцель. Еще раз повторю: если вы хотите зарабатывать - забудьте про литературу. Основная цель моей книги - сохранить и рассказать о своём опыте волонтёра. Тем не менее, это не значит, что у книги не может быть эффективного применения. В первую очередь (конечно, я уже думал об этом годы назад) книга может быть использована, как подарочное издание для краудфандинга. Книгу можно разыгрывать в конкурсах и сборах. Книгу можно предоставлять меценатам и спонсорам. Это широко практикуется во всём мире. Да и в целом наличие опыта, который воплощен в книге, сказывается на работе волонтёрского проекта и доверии к нему. Это лишь часть опыта, которая известна мне. Уверен, есть люди, которые имеют гораздо больше опыта в данном направлении. В конце концов, может, для кого-то моя книга станет примером и мотивацией взяться за свою нон-фикшн книгу, чему я был бы тоже рад. Я даже знаю такого человека на пикабу и был бы рад его успехам.

Конечно, этот ответ также войдёт в будущую книгу. Волонтёрская деятельность существует не только в сфере социологии, но и накладывается на другие сферы человеческой жизни: и культуру, и психологию, и экономику, и политику, и урбанизм, и т.п. Волонтёрская деятельность может стать вдохновением для любой деятельности человека. Особенно такая книга, в которой собраны десятки примеров добрых поступков и человеческой взаимопомощи. Мне хотелось бы, чтобы моя книга оставляла светлый след в душе после прочтения. Чтобы каждому читателю было хорошо и приятно, подобно некой терапии или медитации. Еще раз повторю, что помимо постов на Пикабу предстоит еще значительная работа с оформлением и детализацией. Одно дело составить 200-страничную портянку текста, как это делают постоянные члены Союза писателей. Совершенно другое дело работать с современной вёрсткой, примеры которой можно легко найти в западных подарочных изданиях. Также хочу сказать, что у меня есть и другие идеи для нон-фикшн книг, для которых необходимо проделать еще большую работу, и которые не будут представлены на Пикабу в принципе. Поэтому мне важно попробовать свои силы уже сегодня, состряпать первый блин, так сказать, чтобы лучше разбираться в особенностях этого направления. К слову, за основу я уже взял одну из очень известных и популярных в России нон-фикшн книг. Думаю, для ответа на вопрос о том, как волонтёрство связано с книгами, этого длиннопоста уже достаточно. Но я буду рад услышать ваше мнение и буду вдвойне рад, если у вас есть опыт, которым вы готовы поделиться в комментарии или ответе-посте.

P.S. если вы иллюстратор и хотели бы разместить своё имя на обложке будущей книги, я открыт для любых идей.

Предыдущий вопрос: Что бы ты сказал себе в первый день в волонтёрском центре?

Важно напомнить, что волонтёр-организатор это не просто менеджер благотворительного проекта, это еще и педагог, одной из целей которого является создание долгосрочного эффективного сообщества. Может быть, поэтому бывшие волонтёры-организаторы чаще всего становятся HR-директорами и специалистами по персоналу после опыта волонтёрских центров. Организатор должен понимать психологию, быть гибким, уметь разделять и перераспределять ответственность между другими, иметь бесконечное терпение, а порою и холодный ум. Я уже рассказывал о том, как важно организатору уметь действовать в опасных ситуациях на акциях помощи, когда может быть совершено нападение на волонтёров или других нуждающихся. Как важно уметь работать с саботажем добровольцев, с выгоранием и нагрузкой. Именно поэтому построение опытной и крепкой команды является одним из ключевых моментов волонтёрской деятельности. Более того, такая команда в принципе сама по себе может заменить организатора, поскольку роли и возможности в ней уже известны каждому участнику. Для команды достаточно лишь идеи, как она вскоре превратится в план, план затем превратится в действия, а действия закончатся успешной акцией. Организатору только и остаётся, что поддерживать дух и составлять отчёты. В этом отношении волонтёров можно сравнить с оркестром, а организатора с дирижёром. Опытному слаженному оркестру не требуется постоянный контроль, лишь некоторые корректировки. Точно так же не требуется контроль и опытной, слаженной команде волонтёров. Организатора с решающим правом голоса достаточно. Когда молодые добровольцы видят это, быть частью такого здорового социального организма становится для них лучшей мотивацией.

Признаться, мой первый день в волонтёрском центре много лет назад мало походил на то, что я рассказал в ответе на вопрос. Конечно, за прошедшие годы многое изменилось в менеджменте. Появились и стали практиковаться повсеместно такие понятия, как тимбилдинг, корпоративная культура и прочее. В тот мой первый день всё было стремительно и одновременно хаотично. Я помню, что было очень много работы и почти не было времени на разговоры. Люди были едва ли не бешено заняты каждый своим делом, но мало кто понимал, как все эти дела соотносятся друг с другом. Хотелось постоянно задавать вопросы, хотелось влиять на управление процессом, хотелось делиться идеями и предложениями, но ни у кого на это не было времени. В какой-то момент все результаты работ неожиданно собирались, смешивались и вырывались наружу в качестве благотворительной акции, по дороге подставляя костыли там, где работало плохо. После этого все волонтёры и добровольцы просто разбегались, как после марафона или соревнований. Помню, что была очень большая текучка. И если бы не собственная упрямость, я бы тоже покинул волонтёрский центр с такой атмосферой. К счастью, со сменой организатора спустя непродолжительное время волонтёрский центр стал больше походить на клуб для совместных занятий. Стыдно признаться, но на одной из первых организованных встреч добровольцев я впервые узнал некоторые имена тех, кого уже встречал в этом волонтёрском центре. Также впервые мы собрались не для того, чтобы помогать другим, а для того, чтобы поговорить друг с другом и стать ближе, как команда.

.

Удивительно, но когда открывшая друг друга для нас же организатор ушла и пришёл новый, все мы настояли на том, чтобы подобные встречи продолжались. Новому организатору пришлось даже учиться вести их так, как вела прежняя, поскольку каждый из участников хотел этого. Кардинально изменилась подготовка к акциям, да и сами акции помощи стали гораздо продуктивнее, что даже ощущалось, чувствовалось каким-то образом. Мне кажется, почти каждый из нашей команды в тот момент мог сам стать волонтёром-организатором в любом другом центре. Тем не менее, по различным жизненным причинам люди переезжали, уходили, команда менялась, появлялись новые лица. Костяк тех, кто застал времена формирования клуба для совместных занятий, тоже медленно таял. В какой-то момент я обнаружил, что волонтёрский центр вдруг вновь стал походить на тот хаотичный клубок, каким был в первый мой день. Я вызвался провести одну особенную встречу и рассказал ребятам-добровольцам об истории волонтёрского центра, о самых лучших моментах, которые помнил, о принципах, о крутых решениях. После чего тоже покинул волонтёрский центр. Нет, не потому что устал, а потому что мне самому предстоял переезд в другой город. Тем не менее, с друзьями, которые появились в моей жизни благодаря волонтёрскому центру, мы до сих пор переписываемся, иногда встречаемся, если оказываемся в одном городе. Вместе вспоминаем о тех временах, когда были командой. Некоторые из них продолжают благотворительную деятельность. И это здорово! Это означает, что искорка от того душевного костра, что сумел зажечь когда-то волонтёр-организатор, зажгла новый костёр, согревающий нуждающихся в новом месте.

Предыдущий вопрос: Что важнее: инициировать помощь или отвечать на просьбы о помощи?

Социальный работник, в отличие от волонтёра, несёт ответственность за оказание помощи. У социального работника чаще всего нет возможности отказаться от помощи, как у волонтёра. С другой стороны, в отличие от волонтёра, социальный работник может привлечь к помощи других специалистов через муниципальную администрацию. Районные чиновники, как я уже писал ранее, не всегда воспринимают волонтёрские центры, как нечто сознательное, тем не менее, отказать Центрам социальной помощи населению они по закону не могут, даже если будут стараться. Известны случаи, когда героические социальные работники через суд добивались улучшения жизни для своих подопечных. Конечно, большинству волонтёров до такого уровня не достать. Грубо говоря, волонтёр может оказать помощь в ответ на просьбу о ней не более, чем сосед по лестничной площадке. С той лишь разницей, что у волонтёра обычно больше полезных контактов, например, юристов и подобных специалистов. Отсюда и следует, что отвечать на заявки и просьбы о помощи волонтёры могут, но лишь на бытовом уровне. В лучшем случае это будет помощь, как в кабинете доврачебной помощи: нуждающегося выслушают и направят в нужном направлении. Поэтому волонтёры заняты на поприще, обычно недоступном социальным работникам: на массовых мероприятиях. В действительности социальному работнику просто некогда сосредоточиться на массовых проблемах. Он может прекрасно видеть, что большому количеству подопечных не хватает, скажем, какой-то бытовой вещи (тёплой одежды, техники, услуг). Но осуществить сбор средств и заказ этих вещей он не успевает физически. Да и к тому же от него потребуют много отчётов на каждом этапе. В свою очередь волонтёры могут это сделать гораздо эффективнее. И это в целом весьма оптимальное распределение обязанностей: массовые и обезличенные для волонтёров, адресные и персональные для социальных работников. Необходимо лишь чаще координировать их сотрудничество.

В нашем волонтёрском центре каждую пятницу проводился необычный киновечер. Необычным он был потому, что смотрели мы не кино... а видео из социальных сетей. Конечно, не про всё подряд, а конкретно о различных благотворительных идеях, помощи другим, о социально значимом творчестве, об общественных инициативах по всему миру. В течение всей недели каждый из волонтёров и добровольцев скидывал организатору видео, а в конце недели организатор добавлял к ним те, что нашел сам, и компоновал из них серию роликов о добрых делах. Не каждую идею из этих видео мы могли воплотить в жизнь, поскольку порою они принадлежали крупным зарубежным фондам и использовали в процессе современные технологии. Тем не менее, после каждого такого киновечера мы чувствовали небывалый прилив мотивации и вдохновения для помощи людям. Некоторые ролики были смешными, нам было весело. Некоторые ролики вызывали слезы на глазах от сочувствия, но такие наш организатор старалась использовать реже и только для контраста, заранее предупреждая о том, что видео грустное. Порою мы брали идеи из видео за основу для своих акций, или компоновали несколько идей из различных видео, чтобы создать свою и адаптировать её под местные реалии. Киновечер обычно длился недолго - около часа. Но это был один из самых запоминающихся моментов всей недели. Я бы даже сказал, что это была определенная терапия, которая помогала сохранять веру в людей, позитивное настроение, мотивацию, надежду и много других положительных эмоций.

Предыдущий вопрос: Как волонтёры справляются с эмоциональной нагрузкой?

Опытные волонтёры могут дать несколько советов о том, как работать с эмоциональной нагрузкой и снизить ее влияние на эффективность работы. Некоторые из таких советов могут показаться довольно жёсткими, но они проверены временем. Прежде всего волонтёры советуют чаще напоминать самому себе о своей роли и о своём месте. Волонтёр - не рыцарь света и добра, он не обязан раз и навсегда исправить проблему. Мне понравилось выражение моей коллеги, которая сказала, что волонтёр - это стежок на порванном полотне. Сам по себе стежок не может закрыть дыру, но когда их становится достаточно, полотно вновь можно сделать цельным. Соответственно, следует помнить, что задача волонтёра - сделать малое ради бОльшего. И сделать это малое как можно лучше. Понимая это, на плечи не ляжет вся тяжесть социальной проблемы, которую, конечно же, не удастся решить одной акцией помощи. Еще один важный момент для волонтёра: помнить о том, что помощь является шагами навстречу друг другу. Одно дело, когда помощь оказывается детям (и это, пожалуй, самая тяжелая из возможных работ волонтёра), ведь дети не знают этого мира, они не способны сами себе помочь, поэтому бОльшую работу должен проделать волонтёр, а также родитель или опекун. Другое дело, когда помощь оказывается взрослым людям, которые в первую очередь ответственны за своё положение. Волонтёр не должен проделать весь путь один, это путь навстречу друг дуруг. И если с обратной стороны не предпринимается никаких шагов, такая помощь ни к чему не приведёт, а внимание лучше сосредоточить на тех, кто хочет помочь себе. Волонтёр не должен заставлять других принимать помощь. Это способ разделить давление ответственности с теми, также должен ее нести.

Пожалуй давление социальной ответственности можно назвать основной причиной эмоционального выгорания. Как уже было сказано, это давление можно снять, чётко осознав малую цель своей работы, а также разделив ответственность с теми, кто заинтересован в помощи. Еще один способ работы с осознанием благотворительности я бы назвал пониманием, что такое семена добра. Часто добровольцы расстраиваются, если не видят моментальных результатов своей работы. Поэтому опытные организаторы объясняют, что волонтёрская работа по своей сути чаще задаёт тренды, активизирует инициативы, начинает процесс, который может длиться годами. Результаты могут появиться не скоро. Тем не менее, в противном случае без участия волонтёров они могут не появиться никогда. Требуется терпение, чтобы их дождаться, впрочем, как на любой ответственной работе. Как вы видите, в большинстве случаев работа с эмоциональным напряжением происходит через осознание. Однако, на процесс этого осознания также влияет и окружение. Поэтому в волонтёрских центрах стремятся создать атмосферу доброжелательности и сплочённости. Когда доброволец знает, что всегда может рассчитывать на понимание и поддержку со стороны коллег, ему проще пережить эмоциональное давление и поделиться им. По этой же причине организаторы проводят встречи после каждой акции помощи, чтобы поговорить, обсудить, выслушать, поделиться впечатлениями. Наконец в качестве способа справится с эмоциональным напряжением можно считать и грамотное распределение работ. Организатор определит каждому задачу не только по желанию, но и по силам. Монотонная работа с мелкой моторикой (как вязание) помогает при сильных переживаниях, а работа с людьми помогает при гиперактивности. С другой стороны, излишне эмоционального человека не допустят к работе с людьми, без его особой настойчивости, поскольку каждый понимает, что это не закончится ничем хорошим. А излишне нетерпеливого человека не заставят сидеть над монотонной работой.

Предыдущий вопрос: К чему кардинально меняется отношение?

Второй момент, после которого у меня изменилось кардинально отношение к нужде, связан с благодарностью. Как уже было сказано, я полагал, что люди в нужде кроткие, тихие, стеснительные. Есть и такие, бесспорно. Правда, их мало, и чаще всего это те, кто оказался в нужде впервые. Люди в нужде могут быть также наглыми, хамоватыми, даже неадекватными, а самое печальное - неблагодарными. Стоит всегда помнить: помощь на первом месте. Поэтому благодарность является просто приятным бонусом для волонтёра, но не обязательным. Более того, в волонтёрском центре проводятся мини-лекции о психологии нужды и о том, что отсутствие благодарности может быть следствием психологического давления и внутреннего конфликта человека. Чувство того, что весь мир обязан - это порою крик о помощи, а не какой-то снобизм. Через время вовсе перестаешь обращать внимание на то, говорят ли Спасибо или даже не здороваются на акциях помощи. С другой стороны сам гораздо чаще начинаешь благодарить других людей. В волонтёрском центре хороший организатор обязательно проводит занятие с добровольцами, где объясняет психологию поведения. В частности, расскажет о том, что негативное отношение людей в нужде к волонтёру не может быть основанием для негативного отношения к ним в ответ. И кто не готов столкнуться с неприязнью, тому лучше пока не работать напрямую с людьми. Есть достаточно большое количество другой работы без контакта с нуждающимися. Некоторые акции помощи бывают очень жёсткими в плане общения. Люди в ответ на помощь могут не просто не поблагодарить, а даже оскорбить: причём сознательно и с целью причинить как можно больше боли. Волонтёр понимает первопричину такого поведения, но этому нужно учиться и воспитывать в себе терпение.

Опытный волонтёр не преувеличивает свои заслуги и статус. Тем не менее, многие добровольцы приходят в волонтёрские центры не просто с горящими глазами, а с чётким убеждением в том, что они совершают рыцарский поступок, подобно Робину Гуду. Как вы сами понимаете, иногда первая же встреча с несчастными жителями условного Ноттингема очень быстро превращает такого Гуда в шерифа. После каждой акции помощи в волонтёрском центре проходят встречи для обсуждения, объяснения и уточнения деталей. Каждая такая встреча начинается с того, что организатор выслушивает мнения добровольцев. Как обычно, всё начинается очень скромно, но затем наступает момент, когда добровольцы включают эмоции и рассказывают про свои ощущения в красках. Порою случается и так, что добровольцы даже плачут, а некоторые разбиты. Помню, был интересный момент, когда один юноша прямо на акции помощи сказал примерно следующее: если вы хотите поблагодарить за помощь, можете сказать спасибо организатору. Когда нуждающийся ответил ему, что не хочет, юноша спросил почему, а затем не отставал с этим вопросом. Организатору даже пришлось немного осадить его, когда в голосе и вопросах юноши стало звучать недовольство, хотя после первого вопроса она не стала вмешиваться нарочно. Волонтёрам самим не чуждо желание иногда получить самую простую благодарность.

.

На последующем обсуждении юноша объяснил, что ему было слишком неприятно и даже немного больно, что в тот день почти никто не сказал элементарное Спасибо, словно это была какая-то ярмарка, хотя даже на таких чисто коммерческих мероприятиях продавцов благодарят. И организатор с ним согласилась. Она напомнила, что помощь на первом месте, но помощь не должна становиться безвозмездной услугой. Ведь в таком случае ситуация может превратиться в неуправляемый процесс, как в истории с бесплатных хлебом. Организатор рассказала, что иногда сама просит знакомых нуждающихся, с которыми постоянно общается, громко поблагодарить добровольцев. Как минимум это приободряет. Да и к тому же покажет остальным на акции помощи, что не стоит забывать про такое простое слово, как Спасибо. Но организатор отметила, что благодарности нельзя требовать напрямую, иначе это превратится в конфронтацию. Лучший способ - собственный пример. Иногда она сама громко благодарит добровольцев на акции помощи, чтобы окружающие просто вспомнили и переняли такое поведение. Иными словами: тон акции можно задать изначально, но не стоит его добиваться кнутом. От такой благодарности никто не будет удовлетворён. Было очень забавно, когда на следующей акции наши добровольцы начали каждый раз громко говорить Спасибо друг другу за каждую оказанную мелочь. И самое удивительное, вся акция оказалась на редкость спокойной и доброжелательной. Это еще раз научило тому, что проще показать, как нужно поступать, чем требовать этого. Причем не только в волонтёрской работе.