YULIYA.FIGULIYA

Молодых немцев также не устраивало вступление Германии в НАТО и оборонные заказы для отечественной промышленности, результаты которых должны были помочь США "вбомбить Вьетнам в каменный век". В связи с этим, вряд ли стоит удивляться, что обстановка в Европе была, мягко говоря, нервозной.

Кто знает, как события развивались бы дальше, может, перебесились бы да затихли, но в Берлине 2 июня 1967 г., во время демонстрации протеста против приезда иранского шаха Мохаммеда Пехлеви, полицейский застрелил студента Бенно Онезорга. Драматизма ситуации добавляло, что погибший был теологом, пацифистом, молодоженом и на демонстрации оказался как наблюдатель, еще и со своей беременной женой. К тому же ответственность за его смерть полицейский так и не понес. Потому что самооборона. А кто будет спорить, что нет? Человек убит выстрелом в затылок с близкого расстояния. Никаких вопросов.

С этого злополучного происшествия студенты задумались, и в апреле 1968 года наиболее радикально настроенные товарищи, лидером которых был Андреас Баадер, подожгли супермаркет во Франкфурте-на-Майне. Заявив тем самым, мол, мы против потребительства, капитализм - зло, но, заметьте, все еще не применяем насилие. Правоохранительным органам заявления не показались убедительными, и участники поджогов получили реальные сроки. Правда, отбывать их не собирались. «Во-первых, - объясняли они, - мы это все не ради жажды разрушения, а только по причине переживаний, причиненных страданиями вьетнамского народа. А во-вторых, больно строго вы нас наказали. Переигрывайте».

Развернутая кампания левых радикалов, раскрутив тему "полицейского произвола", таки, вытащила активистов под залог, откуда последние сбежали прописывать концепцию партизанской войны. И пока Баадер находился в розыске, а позже, пойманный при банальной проверке документов, в тюрьме, интеллигентная фрау, журналистка, "золотое перо ФРГ" и мать двоих детей - Ульрика Майнхоф роняла зерна леворадикальных идей в периодику и неокрепшие умы юной немецкой поросли. Ну, конечно же она не смогла лишить себя возможности взять интервью у одиозного бунтаря - Андреаса Баадера, для чего отправилась прямиком в тюрьму, пока в качестве гостьи.

Впечатления о том визите, у сторон разнятся. Майнхоф использовала интервью как предлог, и никто не мог подумать, что приличная успешная женщина, вместо беседы с политическим заключенным, на самом деле возглавит налет со стрельбой, по итогам которого Баадера вытащат, при этом смертельно ранив тюремного библиотекаря. Вот и первая жертва. И, по мнению большинства историков, момент зарождения "Фракции Красной Армии" (Rote Armee Fraktion или RAF) - леворадикальной террористической организации, наводившей ужас на европейцев в течение 30 лет. Члены RAF считали, что Германия по результатам Второй Мировой войны стала колонией США, США же они считали абсолютным злом, а Запад - обществом, идущим к нацизму.

С того побега началось сотрудничество четырёх самых известных немецких террористов: Баадера, Майнхоф, Энслин и Малера, вылившееся в нападения на чиновников, полицейских, капиталистов, военнослужащих; грабежи банков, магазинов, похищения автомобилей и оружия.

«Банда Баадер — Майнхоф» превратилась из идейных активистов в преступников. Для начала, чтобы придать своей деятельности структуру, радикалы, отправились в тренировочный лагерь арабских боевиков из ФАТХ, Движения за национальное освобождение Палестины. Там, немцев обучали навыкам герильи, партизанской войны в городских условиях. Но учебная программа завершилась досрочно, потому что боевикам из ФАТХ, очень не понравился досуг курсантов, из тех полезла сексуальная революция - они ходили голышманом, имели беспорядочные связи, будучи при этом нетрезвыми, зато вооруженными. Консервативные арабы, увидев такое, перекрестились и попросили гостей свалить по-хорошему, что те и сделали.

Теперь страдать от них опять настал черед Германии. «Ядро» RAF, вернувшись на родину, к полученному ближневосточному опыту, вдруг вспомнило еще и опыт русских коллег - эсеров, большевиков... Потому взрывы, поджоги стали неотъемлемой частью их трудовой будничной деятельности. И, если нормальные обыватели от действий RAF испытывали страх и ужас, логичная реакция на действия террористов, то не совсем нормальные сбивались в новые и новые организации ультрарадикального толка. До немецкого правительства наконец дошел масштаб трагедии. Теперь на RAF и иже с ними устраивали тотальные "расстрельные" облавы, а одна из операций даже носила красивое название "Зимняя метель". Что это - совпадение или циничная отсылка к «Винтергевиттер» (Зимняя буря), мы уже и не узнаем.

Операция "Винтергевиттер" (нем. Wintergewitter — "Зимняя буря") - cтратегическая военная операция войск нацистской Германии против Красной армии по выведению 6-й армии Фридриха Паулюса из окружения в районе Сталинграда.

Как бы то ни было, охота за "Фракцией Красной Армии" была страшная и зрелищная - засады, вертолеты, стрельба из автоматов, захват заложников. И все осложнялось дилеммой, которая встала перед свидетелями этой драмы. С одной стороны, поддерживая идеи RAF - поддерживаешь терроризм, с другой, отрицаешь идеи RAF - поддерживаешь нацизм. И что делать?

Летом 1972 года лидеры Фракции были пойманы и преданы суду. Их обвиняли в 5 убийствах, 55 покушениях, серии поджогов и похищений (всего совершено до 100 покушений, 39 человек убито, 75 ранено при взрывах). Но участники группировки и тут попытались переиграть ненавистную "систему", используя выступления в суде в качестве политической трибуны. Они продолжали отстаивать свои принципы, хотя им немного мешало то, что они называли судью "фашистской свиньей", тот явно обижался.

Оставшиеся на свободе члены RAF, тем временем, пытались вытащить "ядро" ячейки любой ценой, в доказательство серьезности своих намерений даже застрелили председателя Верховного суда. Но это им не помогло, пришлось еще похищать крупного политика. За него правительство отдало аж пятерых боевиков Фракции. Леворадикалы смекнули, как оно работает и лишь с большим усилием принялись убеждать власть в верности своих идей.

Тут-то до этой власти и дошло насколько она сглупила. Силовики ФРГ приняли решение - по правилам террористов больше не играть. Заключенные теперь содержались в одиночных камерах штутгартской тюрьмы "Штаммхайм", для особо опасных преступников. Их адвокаты были заменены на новых. Голодовки обезвреживались насильным кормлением или игнорировались, что привело к гибели некоторых осужденных. А позже и вовсе по "Штаммхайм" прокатилась какая-то загадочная волна "самоубийств". Так Ульрика Майнхоф "повесилась" в своей камере с высотой потолка 4 метра. А левша Баадер правой рукой "выстрелил" себе в затылок из пистолета, с расстояния 40 см.

Общественность удивилась акробатическим талантам преступников, но Европейская комиссия честно расследовала обстоятельства гибели и не нашла ничего подозрительного в коллективном самоубийстве. Ничегошеньки. И до сих пор официальная версия - суицид, ее придерживаются даже создатели очень неплохого кино - «Комплекс Баадер-Майнхоф» (Der Baader Meinhof Komplex, 2008), в остальном почти с документальной точностью описывающем историю RAF.

Смерть основателей Фракции не положила конец её существованию, только в апреле 1998 года организация заявила о самороспуске. Сегодня мало кто помнит о ней, а ведь это городское партизанское движение насчитывает четыре поколения, является самым нашумевшим и, несмотря на то, что его методы без сомнения подлежат осуждению, все-таки смогла "выманить фашизм наружу".

Позже, в 90-х годах ХХ-го века, один американский гражданин слушал радио, там шла передача про банду Баадера-Майнхоф. Потом гражданин решил посмотреть телевизор, и какого же было его удивление, когда и там он услышал про немецких радикалов. "Вот, те на!" - удивился гражданин и пошел гулять. Но и на улице его будто преследовали упоминания об идейных террористах с берегов Рейна. "Творится что-то необъяснимое, - в ужасе, холодея душой, подумал гражданин, - какой-то феномен Баадера-Майнхоф". Всплеснул в отчаянии руками, и принялся, обуреваемый тревогой, писать письмо в газету.

Тогда, в те стародавние времена, так и было: увидел что - хватай конверт, пиши в газету. Поэтому, в редакции к сигналу гражданина отнеслись со всей серьезностью, и, опубликовав его загадочную историю, в ответ получили шквал аналогичных сообщений от читателей.

"Очень странные дела!" - возмущенно стукнул по столу кто-то из журналистов и пошел к ученым, за объяснением, что тут вообще такое происходит.

- О-о-о... ну это ж легкотня, - ответил кто-то из ученых, - всего-навсего тенденция чаще замечать что-то после того, как замечаешь это впервые.

Так когнитивная ошибка, иллюзия частотности, которую испытывают все, знают многие, стала носить имя лидеров леворадикального движения Германии, которых мало кто помнит. Вот уж, действительно, феномен Баадера-Майнхоф.

Публикуя предыдущую историю, я была готова получить по шее за «существо женского пола», и правда, некрасиво получилось. Ну и, конечно, к аплодисментам за умелое впихивание всех значимых Юлиев в один пост тоже готова была. Кстати, где они, аплодисменты? А вот то, что в редакцию полетят письма неравнодушных граждан с выражением беспокойства за тяжкую судьбу древнеримских женщин, стало сюрпризом.
Поэтому, чтобы внести ясность, таки, копнула глубже, хоть и не планировала.

Итак, все неравнодушные, вы-ды-хаем! По утверждениям многоуважаемых римлян - Юлия Павла ("Пять книг сентенций к сыну. Фрагменты Домиция Ульпиана"), Валерия Максима ("Достопамятные деяния и изречения") и Тита Ливия ("История Рима от основания города"), кстати, это три человека, если что, а не шесть, как вам могло показаться, не так уж и плохо жили женщины Древнего Рима. Во всяком случае, патриции и знатные плебеи.

Пусть, с именами у них там вышла накладочка. С кем не бывает? Но дальше, как я ни крутила, реально, не до чего докопаться. Ну, может, с большой натяжкой - институт брака. И то... Смотрите сами.

Поскольку древнеримская женщина де юре прав имела не так чтобы имела, то предназначений у нее было не шибко-то и разбежаться. Поэтому ее социальный рейтинг определялся браком. Вышла замуж - хорошая и всевозможно правильная женщина, нет – ишь ты, какая, шатает тут скрепы. Потому что институт брака в Древнем Риме играл роль важную и социально-политическую, типа, как одно из государствообразующих мероприятий, или как там это называется. Так что, мы можем посмотреть на это даже с пониманием, но…

Брачный возраст у девочек наступал в 12 лет. В этом месте ювенальщики и прочие активисты вероятно захотят завопить возмущенно в голосину. Не надо этого делать. Потому что возраст наступал в двенадцать, а замуж выходили, как правило, в районе семнадцати, ну не дураки ж там жили, в конце-то концов. Бывали, естественно, исключения, но именно исключения.

Будущего мужа девушка выбрать не могла, что дадено, то дадено. Впрочем, до определенного этапа развития древнеримского общества, молодые люди тоже женились, на ком бог пошлет, а в роли бога в каждом благородном семействе выступал отец, как бы патриарх. Не в церковном смысле, а… ну вы поняли, в главенствующем.
И если, со временем, у мальчиков право выбора второй половины появилось, у девочек – нет. Правда, хоть выбирать они все равно не могли, зато получили возможность от кандидата в мужья отказаться, если папенька подсовывал совсем уж неликвид, уценку, подмоченную репутацию и прочих индивидуумов паршивости ниже средней.

Тут-то у нас и возникает первый напряженный момент с древним римско-женским ущемлением – репутацию женщины определял брак, а брак определял ее отец. Ну, чего-то не сильно много ей места для маневров оставили. Да, его вообще нет. А если отец семейства по какой-нибудь неведомой причине решил замуж дочь не отдавать? Что с ней? Куда ее? На помойку? В Спарту и со скалы? Здесь бы нам может и стоило, наконец, вспомнить об ущемлении, однако, выясняется интересная подробность, которая многое меняет.

Однажды древнеримские мужчины вдруг расхотели жениться. Ни в какую, в едином порыве. «Не надо, - говорят, - нам ни жен, ни детей. Мы птицы вольные, хотим халву едим, хотим пряники, хотим - жениться не хотим».
Общественность в недоумении, император Октавиан Август в гневе. При нем это было. Оно и ясно - кто популяцию восполнять будет? Налоги платить? Женщинам, женщинам-то нашим несчастным древнеримским как теперь социальный рейтинг поднимать? Конфуз. Скандал. Вопросики.
Но оказалось, мужчины встали в холостяцкую позу не ради каприза. Объяснили свой демарш так, дескать, женщины слишком роскошно живут, дорогое они удовольствие, или, как это будет на латыни, «не по карману».
Жалуются Октавиану: «Мы вот женимся и что? Супруги весь день будут лежать на оттоманке, финики кушать, а мы в сенате или еще какой курии вкалывать, как проклятые? Оно нам надо? Не, такое не подходит, даже не уговаривайте!»

Ну, то есть понимаем да? Из тепла и уюта отеческого дома древнеримлянка посредством замужества переходила в другие, но тоже довольно неплохие условия. Да такие, что некоторым людям в пору ипотеку на приобретение жены надо было брать.

Октавиан, не даром Август, проблемой озадачился всерьез. И ведь мудрый человек был. «Я, - говорит, - ребята, вам систему мотивации придумал – огонь! Умереть - не встать. Отныне и мужчины, и женщины, если не хотят, могут, не жениться сколько влезет, за ради бога. Только вместо наследства своего фигушки получат. Если же кто, ну мало ли, вдруг, захочет получить не фигушки, тоже пожалуйста. Вот вам сорок лет, будьте любезны – в течение которых, вступите в брак, хоть в 25 хоть в 50, дело ваше, сугубо личное, государство в такие дела не вмешивается!» А пока электорат в задумчивости что-то в уме считал да прикидывал, Август вдруг добавил: «Но получите вы только половину наследства, чтобы целиком, нужны еще дети. Дети - цветы жизни и гарантия вашей безбедной старости».

И вот теперь я наконец приведу пример неравных прав! Но, пардон, опять без ущемления.
Согласно новой октавиановой демографической доктрине, мужчина не считался бездетным при наличии одного ребенка. Ожидаемо. Логично. Понятно.

Зато женщина – только при наличии трех. То есть два первых ребенка за ребенков не считаются. А вы говорите «имена девочкам не давали». Тут проблема посерьезнее – малолетних людей за людей, получается не считали. Осуждаем. Зовем ювенальщиков, вопить в голосину.
Напрашивается вопрос: «Чего ж это не ущемление-то, если оно и есть?»
А вот и нет! Потому что женщина, родившая трех граждан древнеримской империи, получала в благодарность – освобождение от налогов и освобождение от мужа, ну, не от него самого, от его, на фиг ей нужного, протектората. Вот и все, золотой ключик в кармане. Родила трех новых членов общества, выполнила гражданский долг – свободна. Даже имуществом своим имела право распоряжаться, если оно было, конечно.

Вселяет оптимизм? Едем дальше. С разводами в Древнем Риме существовала небольшая проблемка. Конечно не у всех, и не всегда, и вообще, будут ли с этим сложности или нет зависело от вида брака. Основных их было два:
с. manu — «с рукой», когда женщина из-под протектората отца уходила, без пересадки, прямо под протекторат мужа, и s. manu — «без руки». В этом случае женщина даже в замуже оставалась под властью отца или опекуна. Со временем, когда с. manu потихоньку превратился в атавизм, и остался только s. manu, женщина могла даже поменять опекуна по желанию.
Ну, чего-то снова как-то не сильно тянет на ущемление, правда? Ну и вдобавок, теперь римлянки располагали полной свободой развода. Прекращение брака могло состояться как по обоюдному согласию, так и по воле одного из супругов.

Кто остался недовольным? Древнеримские мужчины! С ними же оптом начали разводиться. Женщине-то хорошо. Вышла замуж второй раз, не понравилось, вышла из замужа, пошла в следующий, и так до победного конца. Ходи себе, ищи счастья в личной жизни, никакой ответственности перед обществом... уже.

Правда, злопыхатели утверждали, будто все это римлянки затеяли не результата ради, а процесса для. И даже Сенека, вот на кого бы не подумала, ехидничал, что женщины свои годы теперь измеряют не в консулах, а в количестве мужей.
Так что мужчины, да, были неприятно удивлены. Только женятся, только третьего ребенка получат, и на тебе - отставка, начинай все по новой. А они уже жизнью потрепаны, нарзаном измучены, их девушки не любят. Какое тут «начинай»?

Как видите, в гражданской жизни мы ущемлений не нашли, и даже наоборот. Так что переживали абсолютно зря. Но, раз уж начали, давайте, поищем теперь в политической среде. В которой, опять же, де юре, женщины права на обитание не имели. Зато де факто лезли везде, куда могли дотянуться своими липкими от фиников ручонками. Не все, само собой. Лишь амбициозные экземпляры, типа Юлии Августы Агриппины, Мессалины или, например, Сервилии Старшей (матери Брута). Пусть их было немного, но, как мы можем понимать, желание плюс честолюбие и вот вам - пожалуйста. Права правами, вернее, их отсутствием, а если древнеримлянке надо, то и заговор организует, и грибочками отравит, и предателя-убийцу родит. Такие вот они были, мастерицы.

Что ж, может, им хотя бы в общественной жизни места не было? Где-то же их должны ущемлять? И снова нет. Более того, когда римляне придумали закон о роскоши, запрещавший женщинам носить за пределами своего дома дорогостоящую одежду, и отняли некоторые преференции, обездоленные женщины устроили массовые публичные протесты. И закон был отменен, в том числе, благодаря этим самым протестам. Получается, опять не вышло ущемление и пусть закон о роскоши просуществовал двадцать лет, в итоге, к женщинам все же прислушались.

Что у нас с вами осталось? Экономика? Ну, там то точно римлянкам никто бы не дал бизнесом заниматься. Для кого в конце концов тот же с. manu придумали? Согласно которому, юридически, личность женщины вместе с имуществом поглощалась супругом. Не в прямом смысле, понимаем, да? В общем, командовать парадом, даже из своей же собственности, древняя римлянка прав законных не имела. А имела волевой характер и предпринимательскую жилку (конечно не факт, может, вообще раб всем рулил). Об этом мы знаем благодаря клеймам на кирпичах. То есть мы знаем благодаря археологам, а они, благодаря клеймам. Поскольку в Древнем Риме было принято метить керамику именем производителя, археологи раскопали что надо, сделали выводы какие полагалось, о которых рассказали кому следует, а последние уже поделились этим открытием с нами.

Еще пример, Домиция Лепида, хозяйка текстильного производства. Или другая римлянка, владелица древнеримского металлопроката, с чьим именем нашли свинцовые трубы для канализаций и водопроводов. Всё это говорит о том, что женщины в Древнем Риме, принимали очень даже активное участие в экономической жизни и никто их не ущемлял.

Несмотря на то, что Древний Рим представлял собой патриархальное общество, и женщины считались существами приятными, но не очень умными и нуждающимися в пригляде, положение их со времени Ранней республики до Поздней античности менялось в лучшую сторону. В частности, на зависть женщинам Древней Греции, где о подобной вольнице и не мечтали.

Так что, дорогие, переживающие за нелегкую судьбу патрицианок, зря вы это и совершенно напрасно. Все у них было хорошо. К тому же, они давным-давно умерли, и волнения ваши им, как им же припарки. Не рвите сердце.

Брут Троянский

И у всех этих британских товарищей осталась еще родня в Древнем Риме, ну, вспоминаем, в Альба-Лонге для начала. Например, военный трибун Секст Юлий Цезарь.

Сразу поясню, чтобы не было упреков, подозрений, Секст — собственно имя, Юлий — род, Цезарь прозвище. Прозвище передавалось от отца к сыну, зато дочери не имели имени вовсе. Да и к чему оно им? Вырастут, потом замуж, и поминай как звали.

В общем, Секст Юлий Цезарь родил трех сыновей: Луция Юлия Цезаря, Секста Юлия Цезаря и Гая Юлия Цезаря. Гай Юлий не тот самый еще, другой. Назовем его Первый.
Гай Юлий Цезарь (Первый) также родил сына. И, видимо, чтобы не забыть, назвал его... Гай Юлий Цезарь. Снова не тот самый, пусть будет Второй.
Гай Юлий Цезарь (Второй) родил детей поразнообразнее: сына Секста Юлия Цезаря, еще сына, простите Христа ради, Гая Юлия Цезаря (все еще не тот самый - Третий), ну и дочь - Юлию. Потом умер. Надевал сандалики и умер.
Гай Юлий Цезарь (Третий), кстати, тоже умерший нелепой сандаликовой смертью, перед этим, слава богу, наконец родил, таки, того самого Гая Юлия Цезаря. Но до сына - двух дочерей. Давайте подумаем, как их звали. Ладно, не ломайте голову - Юлия Старшая и Юлия Младшая.

Юлия Старшая особо не отличилась. За что, в контексте нашего повествования, большое ей спасибо.

Гай Юлий Цезарь (тот самый), кстати, чьи вожделения Британии теперь уже не кажутся такими странными, родил дочь Юлию. Но она прожила недолго и умерла, причинив отцу страдания души.

Юлия Младшая сестра Гая Юлия Цезаря (того самого)

А вот Юлия Младшая молодец. Она покончила с этой порочной практикой и, родив трёх дочерей, не стала их называть набившими оскомину Юлиями. Ее дети носили имя Атия Бальба. Понимаю, звучит странно, но что было, то было. Каждую из трех так и звали. Хотя, во избежание путаницы, к именам последовательно добавили Прима, Секунда и Терция. Первая, Вторая и Третья, соответственно. Тоже удобно, согласитесь.

Прима и Терция нас не интересуют. В отличие от Секунды, которая, родила сына и тоже не стала называть его Юлием, назвала - Гай Октавий Фури́н. Позже известного как Октавиан Август. А нам бы пора удивиться: "Откуда тут эти все Атии, Бальбы, Октавианы, когда есть хорошее неизбитое имя - Юлии?"

Все просто. Напоминаю, у девочек имен не было. Так, если существо женского пола, принадлежавшее роду Юлиев, выходило замуж, где рожало другое существо женского пола, то получало имя рода отца. Так Юлия Младшая, став женой Марка Атии Бальбы, естественно своих дочерей называла уже Атии Бальбы. А Атия Секунда, выйдя замуж за Гая Октавия Фурина, логично назвала дочь Октавией, а сына, если забыли, Гай Октавий.

Вот, давайте, и вернемся к последнему. Октавиан Август своим потомством никого не баловал и родил всего одну дочь. Тут передышка закончилась, потому как назвал он ее, что б ему, Юлия. Здесь вы можете сказать: "Ага! Чё ты нам все врешь? У девочек же не было имени! Почему опять Юлия у Октавия вылезла?"

Юлия Старшая дочь Октавиана Августа

Спокойно, товарищи, объясняю. У Гая Юлия Цезаря (того самого) не было наследников, а наследство было. Поэтому, пораскинув мозгами по лавровому венцу, он решил усыновить своего внучатого племянника - Гая Октавия Фурина, чтоб в последствии все тому и завещать. Пришел, увидел, победил да умер. Гай Октавий вступил в права и стал зваться Гай Юлий Цезарь Октавиан. Родовое имя Юлиев вернулось. С чем нас всех и поздравляю, потому что дальше будет еще хуже.

Юлия, капризница и любимица Октавиана, про которую он говорил: «У меня есть две своенравные дочери — Римский народ и Юлия», трижды выходила замуж и, в общей сложности, родила шесть человек детей. Но нас интересуют не все, а только: Юлия Младшая (она же Випсания Юлия Агриппина) и Випсания Агриппина (она же Агриппина Старшая). Надеюсь, не надо объяснять, как тут появились новые имена? Папой девочек был Марк Випсаний Агриппа.

Юлия Младшая родила дочь Эмилию Ле́пиду и сына - Марка Эмилия Ле́пида. А Випсания Агриппина пошла дальше, и следуя примеру собственной матери, осчастливила Древний Рим и Тиберия Клавдия Нерона Германика, или, как она его называла, "мужа", аж шестью отпрысками - тремя мальчиками и тремя девочками. Вроде бы милота, да но... среди них были: Гай Юлий Цезарь Август Германик, знакомый нам и всем как Калигула, и, еще раз извините, Юлия Агриппина, Юлия Друзилла и, само собой, Юлия Ливилла.

Вы снова можете озадачиться наличием Юлиев в семье Випсании Агриппины и Тиберия Клавдия Нерона Германика. Не спешите. Дело в том, что Тиберия Клавдия Нерона Германика в свое время усыновил Октавиан Август, который тогда уже звался Гай Юлий Цезарь Октавиан и таким образом имя пасынка стало Германик Юлий Цезарь Клавдиан.

Хм, а шведы то знают, что они со своими Бернадоттами не первые?

Чтобы не разбрасываться генофондом, Юлию Друзиллу выдали замуж за сына Юлии Младшей - Марка Эмилия Лепида, двоюродного брата, и любовника Друзиллиных сестер Юлии Агриппины и Юлии Ливиллы. Ну, а, чтобы ей было не обидно, Гай Юлий Цезарь Август Германик (Калигула) сделал ее своей любовницей. Даже присвоил титул Божественная, правда, посмертно, зато дочь потом в честь нее назвал. Юлия же Агриппина, пока Юлия Ливилла привычно предавалась разврату, родила стратегически важного сына - Луция Домиция Агенобарба, более известного как Нерон. Ну и все трое - Марк Эмилий Лепид, Ливилла и Агриппина в промежутке между оргиями организовали заговор против императора Калигулы.

Юлия Агриппина сестра Калигулы, мать Нерона, жена мужа Мессалины

Закончилось там все плохо, заговорщиков раскрыли. Марка Эмилия казнили, сестер отправили в ссылку и настолько поразили в правах, что им для выживания пришлось зарабатывать, ныряя за морскими губками и продавая их.
Однако, уже спустя два года, Калигула окончательно разонравился всем и был ими всеми заколот. Как и его жена. А дочери, той что Юлия Друзилла (другая), размозжили голову камнем.

Императором стал Клавдий. Причем неожиданно для себя. Когда он во время нападения на Калигулу прятался, заворачиваясь в штору, его обнаружили и, по слухам, тут же ему присягнули. Но, без паники, дальше к нему в биографию мы лезть не будем, достаточно знать, что женат он тогда был на Мессалине (той самой).

Так вот Клавдий, решил, сестры за братьев не отвечают и вернул Ливиллу с Агриппиной домой. Если у первой был супруг, мирно ее дожидавшийся, то вдовую Агриппину оперативно выдали замуж за неважно как его звали, важно, что человек был вообще-то мужем тетки Клавдия, но тот все порешал и Юлия Агриппина стала женой свежеразведенного богатого вельможи.

Такой поворот событий не понравился, не поверите кому, нет, не тетке Клавдия, хотя, ей, наверное, тоже. Крайне недовольной осталась Мессалина. Уж она то быстро сложила два плюс два и поняла, что Нерон, сын Агриппины может составить конкуренцию ее сыну – Британнику, в борьбе за императорский титул. Да и сама Юлия, та еще, целеустремленная штучка. Поэтому Мессалина принялась с завидным постоянством отправлять соперникам наемных убийц, у которых, как мы можем уже понимать, ничего не вышло. Кстати, Клавдий, супруг, Мессалине тоже не нравился, в связи с чем, она решила его свергнуть, но вместо этого казнили ее саму. И надо же тут такой оказии произойти, буквально за год до казни Мессалины Юлия Агриппина снова овдовела.

Ну, как говорится, у вас товар, у нас купец. И это не мои слова, а любовника Агриппины, который великодушно рекомендовал ее в супруги Клавдию. Тот помялся для видимости и согласился. Теперь Юлия Агриппина стала женой императора и переименовалась в Юлию Августу Агриппину. Нерона, кстати, Клавдий по настоянию Юлии усыновил, и Луций Домиций Агенобарб стал носить имя - Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик.

Здесь бы и закончить словами «и жили они долго и счастливо», да где уж… Спустя пять лет облачной семейной жизни, Клавдий преставился, съев тарелку поднесённых Агриппиной грибов. Ни на что не намекаю, но факт есть факт – новым императором сделался Нерон, избалованный дурачок шестнадцати лет.
Казалось бы, вот оно, мечты Юлии Агриппины сбываются. Опять нет. Вышедший из-под контроля матери, Нерон пустился во все тяжкие, переплюнув порочностью своих кровных и усыновленных родственников вместе взятых.

Нерон

Мама была в ужасе. Еще бы, вместо положенного пиетета сын бунтует и испытывает непрекращающееся желание родительницу убить. Даже отравление Британника не отвлекает его от навязчивых мыслей. Тут Нерона можно в некоторой степени понять – сначала на престол усадила, а потом давай под ним тот престол шатать. В ответ, сын, естественно, хотя конечно же ничего в этом естественного нет, предпринял попытки от мамы избавиться, подстраивая преимущественно несчастные случаи, настолько несчастные, что они ни к чему не приводили.

В итоге у императора лопнуло терпение, и он просто отдал приказ солдатам – заколоть Юлию Августу Агриппину. Та лишь успела попросить, нанести удар в живот, мол, поразите чрево породившее чудовище и все, испустила дух. А Нерон после того, хоть жаловался, мол, мама в кошмарах является, куролесил еще девять лет, натянув нерв патрициям, и теперь уже пришла их очередь испытывать непрекращающееся желание от него избавиться. Что собственно и произошло прекрасным летним днем, когда Нерон проснулся в безлюдном дворце.

Ни единой души, не считая рабов, ну кто их считал то? Походил император поаукал, в ответ тишина. Поискал кого вооруженных, чтобы закололи пусть, раз уж такое дело. Тоже безуспешно. Тогда, Нерон отправился на виллу, где приказал слугам выкопать для него могилу. Пока те копали, все причитал: «Какой великий артист погибает!» За этим делом его и застал курьер, доставивший депешу о запланированной публичной казни императора. Отчего, по понятным причинам, Нерон снова изъявил желание покинуть этот мир самостоятельно, правда, смалодушничал, не осилил.

Но даже для такого гнусного него нашелся добрый человек, который помог перерезать Нерону горлу, и, тем самым, положил бесславный конец роду Юлиев, потомков богини любви Афродиты (Венеры).

Я снова это сделала. И даже винить кроме себя некого. Ненавижу такие ситуации. Ладно, давайте, по порядку.

В 2022 году вышел многострадальной судьбы фильм, который тонкие ценители скандинавского кинематографа ждали в томлении. "Треугольник печали". Заявленный как черная комедия, снимавшийся с бесконечными препонами из-за пандемии (помните, было такое время?), он, наконец таки, дошел до нас и разочаровал максимально. Да, есть люди, которые пытаются и, как им кажется успешно, найти смысл аллюзий и геополитических метафор. Ну, не знаю, мне столько допинга не сожрать. Да и вообще, есть ощущение - познавшие смысл, только строят из себя умных, потому что, кажется, это тот случай, когда создатель фильма ничего не хотел сказать. То есть сначала-то хотел, но потом замотался, потерял мысль, отступать - не вариант, вот и слепил чего попало, из того, что осталось, а нам теперь расхлебывать. Конечно, не весь фильм отстой. Плюсы это Вуди Харрельсон с октябрятским значком на груди и пара-тройка моментов, правда, их можно уложить в 15 минут, что лишь усугубляет общее удручающее впечатление.

Triangle of Sadness, 2022

Кое-кто спорит: "он же не просто так взял Пальмовую ветвь." Конечно не просто, членам жюри Каннского фестиваля было стыдно признать, что они ни фига не поняли, поэтому, целомудренно прикрыв свое непонимание пальмовой веточкой, сделали вид, будто глубокая мысль ими освоена. Ну ок. Назвали бы тогда это артхаусом и смотрели бы в одиночестве, из состояния унылого упадничества, к открытому финалу уже не стесняясь обвинять весь мир во всем и рептилоидов в частностях.

Короче, "Треугольник печали" ожиданий не оправдал. Так что мы, тонкие ценители скандинавского кинематографа, с полным на то основанием ожидали сатисфакции. Не подкачали шведы, и уже в этом году загладили вину новой картиной - "Сожги все мои письма". Из хорошего - кино красивое, винтажное, идеально для рефлексии. Из плохого - опять есть вопросики.
Теперь пойдут как бы спойлеры, хотя по сути они невозможны, потому что фильм основан на реальных событиях.

Шведский человек Алекс, наш современник, вдруг замечает за собой неадекватность поведения и идет к психотерапевту размотать, чего там в его башке накрутили тараканы. Тараканы оказываются не при делах, потому что во всем виноваты кто? Думаете родители? Нет, все хуже. Виноват дед чувака. Все зло от него. И Алекс, как гражданин ответственный и сознательный, решает копнуть глубже, чтобы выяснить - где и что пошло не так, из-за чего он превратился в психа. Нам тоже интересно каким боком дед виноват в том, что Алекс ногами лупит по стеклянным дверям и мы все во внимании.

Bränn alla mina brev, 2022

Алекс поднимает архивы, переписки, воспоминания, нам показывают это в виде флешбеков. Тут создателям кино респект, потому что прыжки из современности в прошлое получились очень органичными и ни разу не бесячими. Дед Алекса успешный писатель и теперь его внук, пытаясь найти ответы, перечитывает дедовы произведения, попутно удивляясь, чего это они все имеют одинаковый сюжет: мужчина - воин света, женщина - подлая Лилит, скверна, наносящая удар преступным коварством. Не знаю, может до Алекса и не сразу дошло, нам то уже очевидно, что у деда какая-то психотравма и он терзает ей читателей, перетаскивая из книги в книгу. Но о причине травмы мы пока не знаем, так что нам все еще интересно.

30-е годы 20-го века. Семейная пара Стольпе - писатель Свен и его супруга переводчица Карен живут обычной творческой ячейкой общества. Насколько творческая ячейка может быть обычной это еще вопрос, но мы тут начинаем тупить как Алекс и задаем себе его не сразу. У Свена туберкулез и вдохновение. Из-за первого он с Карен едет в нечто, типа санатория для писателей, из-за второго крайне мало уделяет внимания жене. Ей скучно. Ну так все выглядит на первый взгляд. В тот же санаторий приезжает шведский поэт Улоф Лагеркранц, пока не такой популярный как Свен, но многообещающий талант. И у них с Карен происходит любовь. Не какой-то пошлый адюльтер, все начинается на почве интеллектуальных разговоров, естественно, в силу специфики занятий, с лингвистическим уклоном. Высокие, высокие отношения.

В процессе умственных бесед выясняется, Карен - интересная личность, с собственным мнением, с которой есть о чем поговорить. Свен же настолько занят собой, что вроде не замечает в ней этого, и Улофу достается весь профит. А Свен не замечает и этого тоже. До поры. И мы до этой поры сочувствуем ему, все ж обманутый супруг. А когда узнаём, что в начале отношений со Свеном Карин прервала беременность от другого мужчины, мы вообще целиком и полностью становимся на сторону Свена, смотрим на него с сочувствием и жалостью, на Карин смотрим с раздражением, и думаем, не плохо было бы ей Харди почитать и сделать выводы. Ну, хоть, слава Богу, зато определились, кто хороший, кто плохой. Ага, щас!

Bränn alla mina brev, 2022

Свен, от которого безмятежно спящего, жена среди ночи уходит прямо из постели к Улофу, начинает что-то подозревать. Как нормальный человек повел бы себя в такой ситуации? Попытался бы выяснить. Но наш Свен не такой, наш Свен - психопат. Поэтому начинает создавать ситуации, буквально, сталкивая Карен и Улофа лбами, и с любопытством мазохиста-испытателя наблюдает чего они будут делать.

Ясно, до бесконечности это не длится, и в какой-то момент Свен теряет терпение и объясняет Улофу, что таким как он, в жизни Карен цена пять копеек за пучок, так что не пошел как бы тот. Правда, происходит это после того, как Улоф по пьяни диагностировал у Свена исчерпывающий и очень точный перечень всех неврозов, психозов, синдромов и комплексов. Так что ревность или обида причина тихой ярости Свена, еще большой вопрос. Карен же он обещает перестрелять всех, если что. Так и говорит: "У меня есть револьвер". "Вот, вот оно ружье, которое должно выстрелить" - думаем мы, воспитанные на чеховской драматургии. Напрягаемся вместе с Улофом и Карен. Свен нам резко разонравился.

К тому же, он вдруг написал новую пьесу и теперь читает ее благодарным обитателям санатория, усадив Карен на почетный стул жены гения, который, по сути, оказывается Голгофой. В пьесе Свен не только проходится по Карен и ее жизни с упоением садиста, но в финале еще и убивает. Она все это терпит с покер фейсом. Улоф, являющийся свидетелем пытки, долбится башкой об стену, невыносимо терзаясь собственным бездействием, публика рукоплещет пронзительности и надрыву пьесы.

Позже, Улоф, удивительно рациональными для поэта причинами, объясняет Карен, почему она должна уйти от мужа. Все. Теперь нам нравится Улоф. Мы понимаем, что он не страдалец-Маяковский и болеем за него. Хотя, чего болеть, итог то все равно известен, но поскольку кино для рефлектиков, предсказуемость нас не останавливает. Переживаем, болеем, держим кулачки.

Bränn alla mina brev, 2022

Тем временем, смена в санатории заканчивается, Карен с мужем едут домой. Она состоит в переписке с Улофом, тот мучается. Свен, по обыкновению, строчит книги как из пулемета. Страдают все, включая нас, зрителей, потому что нам вот вообще ни разу непонятно, почему Карен все еще живет с ненормальным психом, которого не любит, от которого не зависит, который, в свое время, сдал ее в психушку и, вообще, вызывает одно желание - съездить ему веслом по морде. Поэтому, когда она, наконец, озвучивает Свену свое решение разойтись, мы недоверчиво, но с облегчением выдыхаем, хотя весла объективно не хватает. Свен же с перепугу выдает феерическую истерику, в которой и угрожает, и пытается вызывать жалость, и оскорбляет, в общем ведет себя гнусно, но ожидаемо. Даже немножко швыряет предметы (привет Алексу с разбитой дверью).

Психологам эту сцену можно использовать для наглядной демонстрации абьюза и газлайтинга (берите на заметку). Сходятся они с Карен на том, что она пока поживет у мамы, подумает, соглашаться ли ей на просьбу скоротать одиночество умирающего от туберкулеза мужа. Забегая вперед, скажу, прожил это гад после того еще шестьдесят с лишним лет. Ну такая себе сделка.

Дальше опять красивенько - весна, птички, цветочки. Карен живет, работает, восстанавливает расшатанную психику, пишет письма страсти нежной Улофу. Мы ее сдержанно одобряем, но все же испытываем желание потыкать палочкой, чтобы убедиться - не впала ли в анабиоз, потому что в упор не видим, что бы она хоть пыталась принять какое-то решение.

Но чертов Свен опять все портит. Он все-таки приперся и зовет гулять. А она и пошла. Карен, вообще, на протяжении всего фильма, не вызывает особых симпатий, может, ненавязчивое сочувствие, максимум. Действия ее странные и нелогичные. Ну поехала ты от всех отдохнуть, побыть наедине со своим мыслями, так куда поперлась гулять-то? Прекрасно зная, что Свен псих, нарцисс, садист, пуританин, всю жизнь считает тебя блудницей и бесплатным приложением к журналу "Работница". Еще и печатными машинками кидается. И, естественно, по законам жанра, в этот момент приехал и Улоф. Замечательные люди, которых попросили на время соблюдать дистанцию, так и сделали, только нет. Свен, увидев силуэт незваного гостя, с поразительной для туберкулезного больного прытью, пытается вторженца поймать, фиг его знает зачем, возможно, чтобы зверски отхлестать по лицу ядовитыми цитатами из шведской поэзии. Улоф смывается, плачет в лесу, делает неверные выводы, привычно страдает. А Свен, проводит воспитательную беседу с Карен.

И вот тут, при всей неприязни к нему, его речью даже можно восхититься, не столько ее смыслом, сколько грамотным литературным построением. Правда, непонятно как Карен, тоже лингвист, покупается на все это. "Красный флаг" ей уже не просто маячит, он у нее на лице тряпкой висит, закрывая собой все, а она не, нормально. Ну и ладно, все равно она нам особо никогда и не нравилась. Хотя нет, непонятно, если псих-муж после сентиментального выступления тут же начинает докапываться до подробностей сколько раз она ему изменила, на хрена возвращаться к такому человеку? Тут бежать надо без оглядки, возможно, даже менять личность или проситься в программу по защите свидетелей. Ёжику и тому понятно, что Свен не собирается прекращать издеваться над женой и собой.

Bränn alla mina brev, 2022

Но Карен не ёжик, поэтому: "Дорогой Улоф, мы не сможем быть вместе..." Конечно, быть вместе с нормальным человеком, это ж невыносимая легкость бытия, когда есть изумительно замечательный мучитель, манипулятор, хронически растаптывающий твою самооценку. Прекрасный выбор, заверните двух, за добавкой приду завтра. Может и не зря ее в психушку сдавали.

В общем, лав стори на этом и заканчивается. Не верите? А вот да. Никто не бросается под поезд, не прыгает с обрыва. Свен и Карен давятся обществом друг друга в треугольнике Карпмана еще шестьдесят лет, Улоф создает свою семью. Между знаменитым шведским писателем и знаменитым шведским поэтом до смерти сохраняется непримиримая вражда. Один до конца жизни пишет о женщине-демоне, другой делает то же, но о женщине-ангеле. Любовные письма хранятся перевязанные красивой красной лентой в коробочке. А мы все ждем, когда ружье выстрелит. Ведь если Улоф просил Карен сжечь все письма, чтобы не подвергать себя опасности, но горячий северный парень Свен, в конце концов, их находит, ну должна же быть какая-то развязка. Ок, пусть и не "не доставайся ж ты никому", так хотя бы "молилась ли ты на ночь, Дездемона?" Неа. Не было ничего такого.

Скандинавы опять подвели. Даже если в какой-то момент и возникло еле уловимое чувство, вроде, вот-вот сюжет станет похож на "Алую букву", не, не вытянули. Алекс-то (ой, чего то мы все и забыли про него), конечно сделал для себя выводы, хотя тоже мне секрет Полишинеля, ну да ладно, мы за него все равно рады. А за себя нет, потому что, я конечно дико извиняюсь, но что хотел сказать автор и почему он решил, что кому то это интересно? Визуально, да, красиво, 30-е, муслин, укладка "холодная волна", палитра чуть-чуть не сепия. И, собственно, на этом все. Как я уже сказала, можно порефлексировать, но таких историй вагон и маленькая тележка - от Гвиневры до мадам Бовари. Они хоть классика, а не бытовой левак флегматичных шведов.

Bränn alla mina brev, 2022

В одном из отзывов я прочитала, что в этом фильме "кипят страсти". Чего то сомневаюсь, автор не знает либо смысла слова "страсти", либо смысла слова "кипят". Другой рецензент написал : "захватывающая история скандинавской Анны Карениной, пытавшейся отстоять свое право на любовь, но сдавшейся на милость победителя". Прям грустно делается за тех, кого захватывает тоскливое повествование, как кто-то чего-то хотел, но не получилось, поэтому вот так. То есть... что тут такого-то? Да я кучу людей знаю, которые чего-то хотят, ничего для этого не делают и ничего не получают. Ну, давайте, о них снимать кино, что ли.

И, к тому же, сравнивать героиню Толстого с Карен бред редкостный, первой мужества хоть на какой-то поступок хватило, пусть и глупый, тогда как вторая просто сложила лапки и письма. Так что, думается, плохая идея ставить их в один ряд и подмазывать к нашей решительной Карениной их вялую Карен.

Абсолютно не зрительское вуайеристское кино, медленное даже для любителей скандинавского. И, пусть я не отнесла его в категорию "под пельмени" (под лепку, не еду) или "как это развидеть?", в категории "что это было а, главное, зачем?" оно занимает почетное первое место. Не смотрите. Или смотрите.