MOHAPXl

Знаете, у каждого человека есть свои маленькие секреты. Некоторые из них связаны со стыдом, другие – с болезненными воспоминаниями, некоторые просто безобидны, но вы тем не менее никому о них не расскажете. Некоторые расстаются с ними почти сразу, другие годами хранят их в себе.

И если вы их когда-нибудь кому-нибудь расскажете – в большинстве случаев, это буду я. Этому может быть много предпосылок: на вас может подействовать алкоголь, шумная атмосфера вокруг, наше с вами давнее знакомоство, понимание количества информации, доверямой мне в день... Рано или поздно, ваш язык так или иначе развяжется. И я внимательно выслушаю всё, что вы мне скажете. Потому что это часть моей работы. А быть барменом – моё призвание.

***

Пятница – самый лучший день для бара и одновременно самый тяжёлый. Рабочие, торговцы, разного рода офисные сидельцы – все они валят толпой, чтобы хорошенько отдохнуть от трудовой недели, развлечься и пообщаться. Гомон обычно стоит такой, что приходится хорошенько напрягать слух, чтобы правильно слышать заказы. Из-за обилия людей, в баре стоит довольно тяжёлый дух. Иногда происходят драки, правда, никогда не переходящие в массовые – в нашем городке не так много людей, чтобы иметь роскошь помахаться с кем-то незнакомым.

Но всё это обычно происходит позже, ближе в вечеру. Сейчас на часах только шесть часов вечера, а это значит, что трудовой день обычных работяг только-только закончился. А мой, соотвественно, только-только начался.

Первой зашла Молли. Молли была подвижной полноватой женщиной лет 50. Она торговала в собственной фруктовой лавке и весьма успешно, причём половину этого успеха ей обеспечивал язык. Дело в том, что придя в лавку Молли, вы могли узнать от неё абсолютно все новости и сплетни, которые могла предоставить однообразаная жизнь в периферии. Причём Молли не только рассказывала, попутно добавляя к покупке пару лишних овощей, но так же умела добывать и новую информацию практически из первых уст. Впрочем, овощи у неё тоже были хороши.

Сюда Молли обычно заходила после работы, чтобы взять стакан красного вина и попутно пересказать всё услышанное за день мне. Подозреваю, что каждый раз она надеялась на взаимность с моей стороны, но увы, тщетно.

– Ох, Нед, знал бы ты, как тяжело быть старой больной женщиной и лучшим знатоком душ клиентов... – Действительно, откуда бы мне знать подобное? – Сейчас люди, знаешь ли, очень напуганы... – она сильно понизила голос – ... после того случая. Супруга Эшли жаловалась мне, что её муж никак не согласится поставить железную дверь, хотя для каждого здравомыслящего человека должно быть очевидно, как сейчас важно...

Тот случай – это убийство, которое произошло два дня назад и всколыхнуло буквально каждого человека в городе. Жертвой была молодая девушка по имени Кэтти, которая была спортсменкой, активисткой и просто красавицей. Вдобавок она сумела поступить в колледж в соседний город, без кредита, что в нашем городке удавалось далеко не каждому даже и с кредитом. Кто был убийцей – до сих пор неизвестно. А вот что известно: её закололи длинным острым предметом. Одним ударом и прямо в сердце. Рано утром, когда она приехала с поезда на выходные. И это был кто-то из местных. Слишком сложно не заметить появление, а уж тем более спешное отбытие чужого в городе, где каждый знает буквально всех остальных его жителей.

– ... Хотя Мэтт считает, что Кэтти скончалась скорее от рук пьяницы, чем от рук маньяка. Честно говоря, трудно представить, чтобы пьяница мог так точно ударить. Но с другой, стороны Мэтт - психолог... Я тебе говорила, что на месте явно чувствовался запах алкоголя? Впрочем, довольно необычный... Кларк утверждает, что так могло пахнуть сочетание...

Молли была вторым человеком, обнаружившим труп. Дело в том, что Молли приходится приходить в свой магазинчик ещё затемно, чтобы успеть принять свежие продукты и успеть их разложить. Именно она вызвала полицию и подняла тревогу. Как ни странно, несмотря на её любовь к сплетням, и на то, что она была одной из первых на месте преступления, она могла рассказать об этом поразительно мало, хотя продажи в её лавке в тот день били все рекорды.

Даже когда её начали расспрашивать прибывшие детективы, она не сумела выдавить из себя ничего, кроме самых общих подробностей и "странного запаха". Они даже начали подозревать её в запутывании следствия, а то и в совершении преступления, но вовремя спохватились. Молли была, без сомнения, пустословной и порой довольно надеодливой, но абсолютно безобидной женщиной. Да и ей не хватило бы силы и роста, чтобы нанести удар.

Тем временем она, кажется, уже почти допила вино. Когда успела? Ведь она почти не прекращала болтать. Пока я думал над этой загадкой, Молли, кажется, подходила к концу своего рассказа.

– Знаешь, Нед, я не сильно любила Кетти за то, что она постоянно совала нос не в свои дела. Думаю, нашим бизнесменам это тоже не нравилось. Я считаю,что они приложили к этому руку. Но как я об этом подумаю... Никто не должен так умирать.

Она крепким ударом поставила стакан на стойку и стала неловко спускаться с высокого табурета.

– Приятного вечера, Молли. Думаю, вскоре детективы найдут того, кого ищут.

Мне никак не давал покоя специфичный запах запах алкоголя возле трупа. Сама Кэтти, естественно, не пила – это было невозможно при той жизни, которую она себе выбрала. Значит, это запах того, что пил убийца. Да такой, что не выветрился за несколько часов, прошедших с момента убийства до обнаружения. Я знал об алкоголе, казалось бы, всё, но, честно говоря, до убийства и не подозревал, что такие свойства коктейлей в принципе существуют. Это было зацепкой к убийце. Учту на будущее.

***

7 часов. Зал потихоньку наполнялся народом. Пока я спокойно успевал обслужить всех, перебрасываться парой слов о жизни и даже протирать пивные куржки. Потом такой роскоши у меня не будет.

Сегодня вечер был особенным. Рабочие общались между собой на редкость тихо, пили много и в дартс почти не играли. Будь обстоятельства иными, я бы не нарадовался такому исходу, но сейчас в воздухе гудело напряжение. Всё случилось слишком недавно.

Вдруг зашёл забулдыга Джо. Хотя ходьбой это можно назвать, только если вы так же пьяны, как и он. На середине пути он комично поднял руку вверх для приветствия, чуть не потеряв при этом равновесие, изрядно разрядив обстановку. Кое-где послышались смешки. Но когда он запутался в ножках табурета и опрокинулся вместе с ним, поднялся настоящий хохот.

Неизвестно, кто и когда дал ему кличку, но она ему 100% она соответствовала. Никто никогда не видел его трезвым, впрочем, как и работящим. Ведя глубоко асоциальный образ жизни, он как-то всегда умудрялся находить деньги на выпивку.

Кажется, он был всегда. В первый же день, когда я был ещё молод и моя жена была жива, он стал моим первым посетителем, а впоследствии - завсегдатаем. Иногда у меня даже возникают сомнения по поводу того, что было первично – я ли построил бар на месте обитания Джо или же он появился, как только я посторил подходящее для него место.

Я никогда не отказывал ему в обслуживании, хотя некоторые не хотели быть с ним в одном баре. С ним было забавно общаться, к тому же он часто невольно развлекал посетителей. Да и несмотря на вид типичного бомжа, от него никогда не было вони и проблем. Что не всегда могли обеспечить те, кто на него жаловался.

– Привет, Джо. Тебе как обычно?

Под "обычно" подразумевался дешёвый крепкий алкоголь, который вышибал с одного стакана любого, кроме Джо. На вкус ему, кажется, было плевать. Один раз я интереса ради смешал ему остатки с разных бутылок – он даже не заметил разницы.

– Нет, Нед. Сегодня я хочу томатного сока.

Это шутка? Сколько я его знаю, а это, без малого, 15 лет, он никогда не просил томатного сока. Но нет. Кажется, он действительно хочет томатного сока.

Слава богу, я тоже люблю томатный сок и у меня немного есть в холодильнике.

Пока наливаю, спрашиваю:

– Старина, неужто тебя так пронял арест полицеских?

Помните, я говорил, что Молли была второй обнаружившей Кетти? Так вот, Джо был первым. Более того, он снял с неё часы, благодаря которым все, собственно, об этом и узнали. И в первую очередь детективы.

Ставлю ему заказ.

– Да что мне этот арест? Думаешь, в тюрьме мне будет сильно хуже, чем на улице? Отнюдь. – Он важно поднял палец вверх – Может, ты, как и те болваны в форме думаешь, что я снял часы, чтобы продать их, а?

Вообще-то каждый человек в нашем городе именно так и думал.

– Конечно, нет, Джо.

– Хоть у кого-то сохранились мозги! Эти детективы думают, что это я её убил. Как будто часы за 10 долларов могут натолкнуть меня на такое. Вот, скажи, Нед, я хоть раз пил у тебя в долг?

– Ни разу.

Это правда. Это ещё одна причина, по которой я никогда не выгонял его.

– Знаешь, Нед, на самом деле мне очень нравилась Кэтти. Это был единственный человек, которого хоть как-то заботила моя жизнь. Посмотри на этих рабочих. Они смеются надо мной, потому что я жалок, но разве они не станут такими же через пару часов? Они смеются, потому что они сейчас в лучшем состоянии, чем я. Кетти была совсем другой. Её такое положение дел, наоборот удручало...

Он залпом выпил полстакана сока. Интересно, почувствовал ли он его вкус сейчас?

– Она даже сумела организовать сбор средств на улучшение жизненных условий бездомных нашего города. Хотя все эти бездомные представлены одним-единственным экземпляром – мной.

Джо, правда, все собранные деньги пропил. С тех пор Кэтти даже никогда не заговаривала с ним, хотя, как мне признавался Джо, ему было жутко стыдно перед ней. Да что толку...

Вдруг он поднял свои слезящиеся глаза на меня.

– В моей жизни было всего два человека, которым было не плевать на меня. Твоя жена не позволила тебе выгнать меня в первый же день...

Что ж, это была третья и, пожалуй самая веская причина, почему Джо мог свободно посещать мой бар. Маргарет не простила бы мне, если бы я ему отказал.

– А Кэтти... Знаешь, почему я взял эти чёртовы часы, Нед? Они всё ещё хранили тепло её руки.

Мог ли он совершить убийство? Я покачал головой, протирая очередной стакан. Он был физически слаб и до этого он прекрасно 15 лет обходился без грабежей. К тому же у него вряд ли бы нашлось такое необычное орудие убийства, которым совершено преступление...

Больше он за вечер не промолвил ни слова. А глубоко за полночь и вовсе ушёл, оставив недопитый стакан с томатным соком.

***

Бутчер был высок и невероятно крепок. Тяжёлая работа на заводе закалила его, а уважение товарищей вкупе с работающей головой позволили ему быстро стать начальником участка. Сегодня он несколько припозднился, но, как-только он вошёл, его тут же начали громко приветствовать со всех сторон.

Он заказал своё любимое тёмное пиво, но не стал, как обычно, уходить от стойки к столам. Веротяно, устал от постоянного общения с рабочими. Ему хотелось отдушины в виде меня.

– Здорово, Нед! Скоро у меня будет полно работёнки. Наша компания меняет прошлые условия страхования рабочих за небольшую прибавку к зарплате, а знаешь, что это значит? Скоро у нас появятся новые рабочие места.

О, эта история – давний камень преткновения. Раньше рабочие работали вообще без страховки и всех всё устраивало, кроме одного человека. Который добился через суд, чтобы компания оформляла обязательные договоры страхования со всеми рабочими. Поскольку удовольствие это недешёвое, компания провела сокращения и вдобавок срезала зарплату. Многим пришлось ездить в соседние города на заработки. Этим человеком была Кэтти.

– Мне стоит тебя с этим поздравить?

– О, безусловно. Хотя это случилось из-за таких драматических обстоятельств, в город скоро потекут рабочие и деньги. А на местах будут нужны новые начальники.
Он сидел, хитро сощурив один глаз.

Интересно, мог ли он ради этого пойти на преступление? Роста и силы ему хватает с лихвой. С другой стороны, вряд ли жена выпустила бы его в 4 утра, когда произошло убийство. Да и выгода имеет слишком теоритический характер.

Я тут же принял важный и серьёзный вид, как и подобает при разговоре с солидным человеком.

– Бут, в таком случае у меня есть к тебе просьба. Когда ты станешь нашим мэром, не забудь о старине Неде, у которого ты, бывало, пил в долг.

– О, не переживай об этом. Несмотря на давление "общественности" я окажу тебе и твоему бару всякое содействие – сказал он, смеясь себе в кружку.

Под "общественностью" он имел в виду свою жену Лиззи, которая была, мягко говоря, очень не в восторге от того, что мой бар находится как раз на пути от завода к дому Бута. Частенько она приходила и устраивала громкие семейные сцены. К счастью, Бут обычно сопротивлялся недолго и смирно уходил домой.

К 10 стали постепенно подходить "офисные" – работники банка, администрации города и мелких компаний, расположившихся в единственном приличном здании. Они приходили позже, так как часто сидели в офисах допоздна, под страхом в противном случае лишиться работы.

Одним из них был Брюс. Он был главным (и единственным) бухгалтером одной из тех мелких компаний. Сейчас он переживал тяжёлый развод и в последнее время сильно зачастил ко мне. Обычно это плохой признак.

Сначала он хотел сразу подсесть ко мне, но, увидев Бута, передумал. Они не ладили между собой. Для Брюса здоровяк был слишком громким и напористым. Но когда Бут отошёл к своим, он стремительно поменял локацию.

– Нед, дай мне что-нибудь для успокоения нервов.

Я никогда не стоял на месте и всегда любил эксперементы. Собственно, это одна из причин, по которым мы с женой открыли этот бар. Она увидела, как можно совместить моё хобби и бизнес, и уговорила меня взять кредит на открытие. Я открыл или, может, даже изобрёл великое множество коктейлей на разные случаи жизни. Без лишнего хвастовства замечу, что это первая из причин, почему мой бар – лучший в городе. Вторая заключается в том, что единственный в нём же.

А лучшим моим дегустатором был как раз Брюс. Удивительно, но он мог довольно точно описать, что он чувствует и даже дать прогноз, будет ли такое продаваться. Взамен он иногда спрашивал рецепт и готовил самостоятельно. Исключительно для личного пользования, что меня вполне устраивало.

Я смешал ему "Каплю на лотосе". Коктейль, мягко отдающий в голову, пробуждающий внутренние силы и возрождающий дух. Это, кстати, слова Брюса.

– Мм, "Капля на лотосе". То, что надо. Знаешь, у меня никак не выходит из головы та ночь. Всё могло бы быть по-другому, если бы не чёртовы таблетки.

Убийство Кетти произошло прямо перед его домом. Утром, когда его разбудили детективы, его глаза были полны ужаса, но он не мог рассказать решительно ничего. Всё дело в том, что из-за неурядиц в жизни, развода и проблем на работе, он страдал жуткой бессоницей. Чтобы хоть как-то заснуть, он принимал каждую ночь тяжёлое снотворное. Когда убивали Кетти, он не услышал ни звука. Впрочем, детективы ему не слишком поверили и теперь он, вдобавок, был подозреваемым в тяжком преступлении.

– Так бывает, дружище, нечего себя корить. Просто глупое стечение обстоятельств. Понимаю, тебе сейчас несладко, но постарайся принять это.

– О да! Всё из-за этой девчонки. Сперва она испортила мне работу, расстроила мне брак, а теперь из-за её смерти я рискую сесть в тюрьму. Просто великолепно!

Дело в том, что Кэтти недавно пропихнула инициативу на уровне властей штата передать под культурные учреждения большинство помещений и площадей, принадлежавших городу и находящихся в дешёвой аренде. Даже я чуть не попал под это дело. Компания, где работал Брюс, должна была "выселиться" первой, так как у неё обнаружились крупные несовпадения между дебетом и кредитом. Угадайте, кто это раскопал?

Брюса тут же уволили. А так же после всей этой истории от него одним днём съехала жена и подала на развод. Теперь ещё и это.

Он стал отпивать "каплю" небольшими глотками. Почему-то он всегда пьёт понемногу, видимо, растягивая удовольствие. Впрочем, почти все офисники обычно пьют тихо и долго, в отличие от рабочих.

Тут обратно подвалил Бут с пустой кружкой и уже в крепком подпитии.

– Нед, будь добр, повтори.

– Уверен, что стоит? – ответом мне послужил взгляд настолько красноречивый, что я без лишних вопросов налил ему кружку.

Вдруг Бут схватил Брюса за шкирку и глядя ему в глаза, угрожающе проговорил:

– Если я узнаю, что это был ты, мои парни разберутся с тобой быстрее, чем ты успеешь допить свою дрянь...

– Бут, прекрати немедленно! Или я сейчас выйду из-за стойки и тебе не поздоровится!
Эта угроза не была лишена оснований. Я немного уступал Буту по росту, но существенно превосходил по весу. К тому же я плотно занимался боксом и фехтованием в своё время, а тяжёлые ящики позволяли мне не растерять форму полностью. Да и не стоило называть один из моих лучщих коктейлей "дрянью", ох не стоило...

Бут тут же отпустил его, и в этот момент в бар влетела его жена, естественно, в самый неподходящий для Бута момент. Голос её был тонок, как лезвие и жалил не хуже.

– Мистер Бутчер Тремос, неужели вы опять заблудились по пути в ваш дом? Вы позволяете себе не только пьянствовать, когда жена ждёт вас, но и драться с почтенными клиентами, которые вам решительно ничего плохого не сделали? Идите домой немедленно и не дай бог, вы где-то задержитесь по пути!

Бут проговорил что-то невразумительное, и быстро вышел из бара, чуть не вышибив при этом дверь.

Она резко обернулась ко мне.

– А я-то думала, хотя бы здесь он умиротворён, спокоен и счастлив. Что стоишь? Налей хоть даме чего-нибудь!

Сегодня всё определённо идёт не так, как обычно. Честно, я никогда не видел, чтобы Лиззи хоть раз что-то пила. Возможно, потому что она хирург.

Видимо, она на грани.

Налив ей стандартный ягодный коктейль, я наблюдал, как она пила, изредка резко качая головой и порывисто сопя.

Вдруг она резко подняла взгляд на меня, будто обдав меня ледяной водой. Я вдруг понял, почему она никогда не пьёт. Она никогда не может опьянеть достаточно, чтобы её взгляд потеплел.

– Скажи, Нед, ты ведь его лучший друг. Он смотрит на другую?

Честно, такой вопрос поставил меня в тупик.

– Он мне ничего такого не рассказывал. Более того, он строит планы на будущее с тобой, Лиззи.
Вдруг она резко сорвалась в крик.

– Не ври мне! Я знаю, что ты его покрываешь. Я же видела, как он смотрел на Кэтти, будь она неладна, несмотря на то, что она сделала! Я же понимаю, что он готов скорее затеряться в твоём грёбанном баре, чем прийти домой! Я же слышу, какие слухи ходя о моей семье, несмотря на то, что я лечу вас всех!– она вдруг резко успокоилась, как будто из неё выкачали весь воздух – В последние дни он сам не свой. Очень раздражительный. Очень злой. Как будто смерть этой сучки не открыла перед ним самые широкие возможности!

Она разбила стакан об стал, расплакалась и, быстро расплатившись за себя и супруга, выбежала из бара, чтобы раствориться в ночи, как её муж незадолго до этого.

Она явно была рада смерти Кэтти. Подходит ли на роль убийцы? Мотив у неё был хороший, да и хирург уж точно знает, где сердце. Но тут те же две проблемы. Она мала ростом и вряд ли Бутчер не заметил бы её отсутствие.

***

Ближе к полуночи в бар зашла Хлоя, по пути до стойки собрав на себе множество липких пьяных взглядов. Она окончила школу год назад и работала сейчас продавщицей в супермаркете, делая половину плана за счёт приятной фигуры и милой, свойственной редким девушкам доброжелательности.

Знаете, у меня за долгие годы работы бара появились некоторые собственные приметы. Одна из них заключается в том, что если любой человек посетит моё заведение после совершеннолетия больше 3 раз, то в нашем городе он останется навсегда.

Хлоя посещала меня в седьмой, хотя прошло не больше месяца с её дня рождения.

– Хей, Нед! Когда ты уже обанкротишься?

– Как только ты перестанешь сюда приходить, дорогая, я сразу потеряю всю свою прибыль и разорюсь окончательно.

Она весело захохотала и заказала себе светлого пива. Мне нравится общаться с молодыми людьми. Их не сковывают заботы, не сковывает опыт. Они могут широко думать и свободно судить. Многим это не нравится, однако, когда в сотый раз слушаешь от очередного посетителя пересказ новостей с федерального канала, начинаешь по-настоящему ценить тех, кто может рассказать что-нибудь интересное и о своей жизни тоже. Молли, наверное, тоже когда-то была способна на это.

Мы болтали о всякой чепухе. Она рассказала, что на работе один интересный ей парень ходит на кассу только к ней и, наверное, это что-то значит. Недавно она с уже бывшими одноклассниками ходила на пикник в пригород большой компанией. По большому секрету рассказала, что копит на поездку в соседний штат. Говорят, там красиво.

Но так или иначе наш разговор не смог не свестись к тому, что произошло с Кэтти.

– На пикнике многие отметили, что они рады тому, что случилось. Слишком многие ей завидовали. Девчонки – за красоту и то, что имея возможность выбрать любого, о котором они мечтали, она всех презрела и переехала. Парни – за то, что их "недооценили по достоинству" и что девчонка сумела сделать то, на что они оказались не способны. В целом было много едких замечаний на этот счёт. Все они пророчили, что город развратит её, когда она уехала. Это давало возможность их самолюбию немного утешиться. Нед, это было так мерзко... Я больше не хочу ходить с ними на пикники.

– Не могу с тобой не согласиться. Нет ничего хуже, когда пытаются облить грязью всё, чего человек добился.

– Хоть кто-то меня понимает. Думаю, твоей жене жутко повезло с тобой. Да не реагируй ты так...

Она немного помолчала. Как раз достаточно, чтобы я мог унять внезапно поднявшиеся чувства.

– Надеюсь, детективы скоро найдут убийцу. Недавно они меня допрашивали, как и всех, кто учился с Кэтти. Знаешь, про отношения, конфликты и прочую такую муть. Они сказали, что кто бы не был убийцей, скоро его вычислят. Тело уже отправлено на экспертизу и, зная всё о характере убийства, им не составит труда этого сделать – голос её звучал всё тише и тише, но вдруг она проговорила с какой-то неумолимой внутренней силой – Я просто мечтаю посмотреть этому человеку в глаза.

– Ох, если бы ты только знала, как я мечтаю о том же, милая.

Довольно скоро она начала собираться домой. И хотя вокруг неё сразу появилась стайка молодых людей, готовых проводить её до дома, но сегодня добиться её расположения им было не суждено.

***

Последние посетитили допивали последние напитки, чтобы разойтись по домам. Был уже час ночи. А в два бар закрывался.

Брюс так и не смог за пару часов полностью прийти в себя. Конечно, это не так уж и легко после того, как тебя потрясли за грудки и предъявили столь серьёзную угрозу. Особенно, если угроза исходила от Бута.

Или дело заключалось не только в этом?

Как стал бы вести себя такой человек, как Брюс, если бы он и вправду совершил такое преступление? Вряд ли его реакция бы сильно отличалась. Да и по росту он подходил как нельзя лучше. Конечно, он несколько обрюзг, постоянно сидя в оффисе, но кто знает, на что способен человек в состоянии аффекта? Дома он готовил коктейли по моим рецептам и наверняка имел нож для колки льда.

Вдруг меня озарило. Думаю, я нашёл того, кого невольно искал весь вечер.

Осталось дело за малым – убедить всех остальных.

– Эй, Брюс. У меня есть для тебя кое-что новенькое на дегустацию.

Я смешал ему коктейль, который придумал совсем недавно. Он немного смазывал ощущения реальности, придавал всему телу некоторую лёгкость, но при этом совершенно не сковывал координацию. Я назвал его: "Ночной бриз".

Классное название, правда? Это потому, что он терпко и приятно пахнет.

В этот раз Брюс выпил коктейль залпом. Глаза его расширились.

– Какой приятный напиток. Что за рецепт?

Я ему рассказал в мельчайших подробностях.

– ...Но этому напитку нужен лёд. Холодильник для охлаждения не подойдёт. У тебя же есть нож для колки?

Он скорчил обиженную мину.

– За кого ты меня держишь, Нед?

– Просто хотел убедиться.

– Сколько с меня за этот нектар богов?

– За счёт заведения. За всё, что ты для меня сделал.

Дальше мы с ним тепло распрощались.

Теперь нужно сообщить все необходимые сведения Молли, аккуратно, чтобы она сама обо всём догадалась. Она сумеет ретранслировать это каждой женщине города. С мужчинами справится Бут. Его ненависти хватит, чтобы он поверил на слово, а его энергии – чтобы остальные поверили ему.

Джо, как выяснилось, превосходно находит предметы по утрам. Думаю, орудие преступления возле дома вскоре им тоже обнаружится.

Дальше в игру вступят детективы. Вероятно, они проведут обыск, обнаружат домашний бар. От Брюса будет идти странный запах алкоголя, который, вероятно, узнает Молли.

Хлоя найдёт те глаза, в которые так хочет посмотреть.

А вот я, к сожалению, нет.

Было уже три часа ночи, когда я перемыл всю посуду и пошёл домой.

***

Знаете, что самое трудное, когда работаешь барменом? Тебе некому доверить свои секреты.
Недавно я сказал, что инициатива Кэтти чуть не коснулась моего бара. Это не совсем так. На самом деле, через месяц я должен буду покинуть помещение, чтобы город мог разместить библиотеку. Это известие было для меня как пощёчина и удар под дых одновременно. Примерно так же было 7 лет назад, когда умерла от рака моя жена. Единственное, что от неё осталось – это этот бар, обустроенный её руками. Только он позволил мне не сойти с ума тогда.

Я даже переименовал бар её именем.

Когда я узнал о предстоящем выселении, я был настолько сильно был выбит из колеи, что впервые за всю жизнь напился на работе. Новым коктейлем, что смешал тогда сам.

И даже забыл в кармане небольшой нож для колки льда.

Она стояла в какой-то слабоосвещённой пещере, совершенно непомнящая, как и когда она туда попала. Её сознание как будто резко вынырнуло из глубокого тёмного омута. Она осмотрелась.

Стены были покрыты множеством голубых кристаллов. Они то ненадолго затухали, то разгорались ярче. Именно их неровный свет разгонял сумрак пещеры. Сама пещера упиралась в какую-то массивную каменную дверь, перекрывавшую дальнейший проход.

— Нечасто люди забираются так глубоко. Что же тебя привело сюда? — неожиданно раздался невероятно скрипучий и низкий голос сзади.

Она испуганно обернулась. В другом конце пещеры царила тьма, которая буквально окутывала обладателя голоса. Однако сумрак длился недолго — несколько кристаллов начали медленно разгораться, постепенно обнажая доселе скрытую фигуру.

Она вскрикнула. То, что сидело там, не было человеком — у существа были чрезвычайно широкая покатая спина, короткие, словно обрубленные, мощные ноги и несоразмерно длинные руки. Оно было одето в безразмерную чёрную накидку, которое всё равно не могло скрыть физические дефекты. На лице была вытянутая белая маска с узкими прорезями для глаз.

— Ты можешь не бояться меня. Здесь я не наврежу тебе.

— Кто… Что ты такое?

— Я всего лишь одна из бесчисленных проекций этого странного места. Однако я задала вопрос первой.

— Я… я не знаю, где я, не понимаю, как я могла сюда попасть и как… как вообще это место может быть и почему я оказалась в нём… — все эти слова она как будто выдохнула, выпуская царивший голове хаос.

— Хмм… Потеря памяти означает, что с тобой произошло что-то очень серьёзное. В таком случае, шансов у тебя немного. Может быть, ты вспомнишь хотя бы имя?

— Конечно! Я… — она замолчала. В голову приходили десятки разных имён, но ни одно из них не откликалось в душе. ”Чёрт! Вот уж действительно, тупой эклер. Даже имени своего не помнит”. “Эклер” — было её прозвищем. Очень обидным и очень продолжительным прозвищем, которое произошло от её внешнего вида… и её имени — Клэр.

— Меня зовут Клэр.

Существо в маске улыбнулось:

— Значит, не всё потеряно. Видишь ли, немногие могут выбраться отсюда, а выбраться без последствий могут вообще единицы.

Неожиданно один кристалл с громким хлопком потух. Все остальные ненадолго зажглись ярче.

— Что это было?

— Эти кристаллы составляют сложную систему, каждый элемент которой зависит от других. Эта система очень гибка и много что умеет — в данный момент они поддерживают существование этой пещеры и меня, а так же указывают путь тебе. Ты же хочешь выбраться, верно?

— Да…

— Ну конечно. Для этого тебе придётся пройти Испытание. Испытание для каждого уникальное, поэтому наверняка сказать, что тебя ждёт, я не могу. Зато могу уверить, что оно будет непростым. Всё, что тебе нужно будет сделать — это дойти до конца, прийти в определённое место. Но есть один нюанс. Твоё время ограничено. Как я сказала, кристаллы составляют сложную систему. Потеря одного элемента не приводит к её краху, его функции берут на себя остальные… Однако, если большое количество элементов выйдет из строя, система не сможет самоподдерживаться. Эта пещера пропадёт и ты вместе с ней.

— Что… что со мной будет тогда?

— Ты уйдёшь в небытие. Тебя не будет, совсем. Целую вечность ты проведёшь в качестве Ничто — без эмоций, целей и знаний. В любой момент ты можешь прекратить Испытание и дождаться, пока погаснет последний источник света. Тебе всё понятно?

— Если можно так выразиться…

— Итак, Клэр, хочешь ли ты пройти Испытание и выбраться отсюда?

— Да… Наверное. У меня нет другого выбора.

— Да начнётся Испытание. Иди вперёд — вперёд и до конца, Клэр.

После этих слов каменная дверь в конце начала с грохотом растворяться в воздухе. Путь был свободен. Перед тем, как войти она оглянулась назад. Но то ли притухшие кристаллы скрыли гротескную фигуру, то ли сама странная жительница пещеры исчезла. “Только вперёд и до конца…”

***

Открывшаяся взору комната поражала своими размерами и захламлённостью. Ядовито-розовые стены были украшены отвратительно контрастирующими оранжевыми лампами. В конце комнаты стояла странного вида железная дверь.

В первые секунды она была оглушена резкой сменой красок. Подавляя рвотный позыв, она резко отвернулась назад, в спасительный сумрак, но пути назад уже не было — вместо проёма была ровнёхенькая розовая стена.

Через несколько секунд она уже постепенно приходила в себя. По крайней мере, к ней вернулась способность трезво оценивать обстановку. Было очевидно, что, в чём бы не заключалась Испытание, её путь лежит через ту дальнюю дверь.

Розовые стены уже почти не вызывали тошноты, и она начала аккуратно пробираться через кучи хлама к ней, попутно разглядывая местные несметные сокровища, которые казались смутно знакомыми. Столы, стулья, мягкие игрушки, огромные кипы тетрадей и различных поделок из бумаги, один раз даже попался теннисный стол в разложенном состоянии, в углу она заметила заваленный прочим хламом велосипед. Ближе к концу стали попадаться толстенные пыльные тома, сложенные в огромные зиккураты. В общем, типичный творческий беспорядок “a la cherdacco”.

Наконец, она добралась до двери. Дверь была крайне необычная. По краям вместо железа были вставлены куски стекла, под которыми были видны позолоченные шестерёнки, коленчатые валы и другие механизмы. Как любой нормальный человек, она первым делом дёрнула за ручку. Как любая нормальная дверь, она оказалась заперта. Под ручкой были аккуратная замочная скважина, которая, очевидно, требовала ключа. Клэр с тоской оглядывала кучи хлама, как вдруг одна из оранжевых ламп с характерным звуком “пыхнула” и потухла. “Эти лампы так похожи на кристаллы… и непохожи одновременно. Неужели теперь они отсчитывают время? Думай, Клэр, думай”. Она ещё раз осмотрела дверь. “Возможно, это Испытание на внимательность и тут есть неприметная кнопка, которая…” — увы, но кнопки не было, как бы она не искала. От досады она сильно ударила по двери, вызвав громкий гул. Этот удар как-то повлиял на механизм внутри, потому что шестерёнки неожиданно завертелись, а сверху стала подниматься доселе незаметная заслонка.

Красивыми каллиграфическими буквами серебром по золоту было начертано следующее: “Лишь то, что тебе дорого, даёт тебе силы двигаться вперёд”. Клэр недоумевала: “Это что, подсказка такая? Ну что же это мне даёт?”. Ещё одна лампа погасла, сделав комнатку чуть темнее. И Клэр, пожав плечами, пошла искать ключ.

Не успела она отойти и пары шагов, как неаккуратно задела одну из книжных башен. С грохотом они рассыпались по всему полу. Внимание девушки привлекла одна из тех, что были в самом низу. Он не был похож на все остальные, так как на нём когда-то был замок — впрочем, жёстко сорванный чей-то рукой. Она взяла его в руки и открыла первую страницу. Цветными карандашами было коряво написано: “Собственность Клэр Аткинсон”. Эти неровные буквы вызывали воспоминания. Это был её дневник, который она начала вести, когда ей было шесть… Сюда она записывала всё самая сокровенное, пока однажды мама не нашла его. Ключа у неё не было, но это её не остановило… С тех пор дневник так и лежал где-то, порванный и забытый, пока его не нашли здесь. С заполненных страниц она видела себя — бесконечное рисование, общение с подружками, хождение на бесчисленные кружки, куда её записали, школа…

Она огляделась. Эти предметы вокруг не зря казались смутно знакомыми. Это всё — часть её детства. Между последних страниц обнаружился золочёный ключик. Видимо, от сорванного замка.

Клэр бодро зашагала к двери и вставила ключ в замочную скважину. Попыталась провернуть, но не смогла, как бы она не пыталась. Ключ был неподходящий. Значит, нужно искать дальше.

В процессе поиска способа открыть дверь в кучах хлама были обнаружены ещё несколько ключей — шкафчика из спортивной школы, шкатулки со всякими безделушками, даже нашлись ключи от квартиры. Но ни один из множества не подошёл. Пуф! И погасла очередная лампа.
Клэр уже отчаялась что-либо найти. Слишком много было вещей, слишком много было воспоминаний… Она ещё раз посмотрела на дверь. “Лишь то, что тебе дорого, даёт тебе силы двигаться вперёд”. Что ей было дорого? Да, все эти вещи были по-разному значимы для неё… Но кроме ностальгии, она ничего не испытывала.

Взгляд её упал на мишку в самом начале зала — одну из её любимых игрушек. Единственный подарок отца, очень ценился ей и был бережно оберегаем. На задней лапке крупными стежками выделялась красная нить. Это однажды мама отдала его поиграть соседке, не спросив её, а та, естественно, его порвала. Неуёмное детское горе помогла разрешить подруга — она научила её, хоть и грубо, но обращаться с нитками и показала, как пришить лапку назад. С тех они были лучшими подругами и дружили много лет, пока… Она не попала сюда.

Кстати, мишка был необычный. Внутри него находился механизм, который умел проигрывать простенькую мелодию, если его завести. К счастью, соседка этого не знала, не то выпотрошила бы его полностью. Рука нащупала сзади плоский алюминиевый ключик, уже в замке. Два поворота и вот уже играет мелодия из детства… Этот мишка был ей очень дорог. Он хранил хорошие воспоминания, но самое главное — был символом прекрасной дружбы.
Ключик подошёл идеально. Клэр даже не пришлось прикладывать усилий — дверь снова активировала свой внутренний механизм и легко открылась сама. Впереди было новая комната, ещё погруженная в темноту. Она вошла.

***
Множество белых письменных столов стояло в два ряда. На каждом из них стоял компьютер, телефон, стопка бумаг, и стакан с канцелярией. На некоторых стоял принтер. Само помещение выглядело как типичный офис с пустыми светло-серыми стенами и квадратами люминесцентных ламп на низких потолках, некоторые из которых уже выгорели. В конце стояла обычная пластиковая дверь.

В воздухе беспрестанно раздавались невероятно противные гудки, телефоны буквально разрывались от вызовов. Гудки слегка заглушались треском люминесцентных ламп и гулом работы принтера.

Клэр подошла к одному из телефонов и подняла трубку.

— Клэр Аткинсон слушает.

Совершенно безжизненный, будто механический голос произнёс:

— Товар. Отчёт. Время. Партия. Работа…

— Простите?

— Накладная. Менеджер. Тендер. Договор…

— Всего доброго.

Клэр с ужасом положила трубку. Как только он встал на место, то тут же снова затрезвонил.
“Ладно, пора прекращать это всё” — подумала она про себя и быстро зашагала ко двери. Не на что особо не надеясь, она дёрнула дверь. На удивление, та легко открылась. Радостная Клэр шагнула в следующую комнату и не ненадолго замерла.

Эта комната была полной копией предыдущей — даже звуки были абсолютно те же самые. В конце была такая же пластиковая дверь. Одна люминесцентная “палочка” с громким треском замигала и погасла. Клэр вдруг захлестнул необъяснимый страх. Она побежала до конца зала, судорожно открыв следующую комнату. Копия. Ещё одна. Копия… Бегство — не лучший способ решения проблем, однако неплохой способ выбиться из сил и передать контроль мозгу. Её хватило на 7 пройденных зал.

Запыхавшись, она плюхнулась за один из столов и начала судорожно рассуждать. Все залы были абсолютными копиями друг друга, значит, всё, что было ей нужно, находится в любом из них. Дверь лишь иллюзия выхода, а значит, она даже не приблизилась к настоящему. Что есть в этих залах? Компьютеры, столы, странные телефоны и принтеры. Если существует подсказка, то лучшим местом её расположения был бы один из напечатанных листов.

Она выхватила одну из ещё горячих страниц и начала читать текст. Но как бы она не вглядывалась в него, она никак не могла понять, о чём он. Она видела буквы и слова, но не могла собрать их во что-то осмысленное — разум проходил строчку за строчкой, не в силах за что-либо зацепиться. Как загипнотизированная, она просмотрела лист полностью, не поняв ни строчки, и взяла ещё один, услужливо напечатанный принтером. Она не знала, зачем она продолжает читать, более того, она интуитивно знала, что это бессмысленно, но упорно продолжала искать. Время шло и с треском затухали одна лампа за другой. Рука потянулась уже за шестым листом, когда из изменённого состояния её неожиданно вывела любимая мелодия. Она оглянулась. Телефон.

Она неуверенно подняла трубку, опасаясь того страшного голоса.

— Алло, Клэр. Не думала, что сдашься так рано. Мне казалось, ты была настроена более решительно. — этот низкий скрипучий голос она узнала бы из тысячи.

— Извините, я просто… зачиталась? Но я и не думала сдаваться.

— Ложь. Самый простой способ сдаться — это создать для себя видимость полезной деятельности, упуская время и возможности, чтобы сделать что-то действительно полезное.

— Стойте! Я… я не хотела. У меня ведь ещё есть время и… возможности. Половина ламп ещё горит, и вы мне позвонили, чтобы сообщить что-то важное, да?

— Помни впредь свои слова, Клэр Аткинсон. Я не буду подгонять тебя ещё раз. Так же, меня попросили дать тебе подсказку. Единственный способ выбраться оттюда — это искренне этого захотеть. Так же тебе стоит открыть компьютер.

Связь резко оборвалась и пошли гудки. Клэр осторожно, стараясь не смотреть вниз, положила бумаги на место.

Что ж, компьютер, так компьютер. Кнопка включения. Лёгкое жужжание в системном блоке. Загрузка системы. Крупная надпись: “Для входа в учётную запись, введите пароль”. Фоном служил плакат из её любимых “Секретных материалов” с, наверное, самым известным слоганом из фильма. Но она совершенно не знала пароль. Она ввела своё имя: “Неверный пароль. Попробуйте снова”. Фамилию, их комбинацию. 4 нуля и 4 единицы. Безрезультатно. Подбор пароля осложнялся тем, что количество символов ограничивалось лишь шириной экрана. “Чёрт!”. Ещё несколько бесплодных попыток не увенчались успехом.

Очередная лампа погасла, погружая комнату в сумрак немного глубже. К горлу начало подступать лёгкое отчаяние. Ей очень хотелось уйти из этого пустого, шумного и погружающегося во тьму офиса. Домой, где она бы снова могла смотреть свои любимые серии с агентом Малдером. Вдруг её поразила странная загадка. Руки сами невольно потянулись к клавиатуре, чтобы ввести в поле ввода: “I want to leave”. После нажатия “Еnter”, компьютер неожиданно вырубился. Клэр даже не успела понять, что произошло, когда с протяжным скрипом открылась дверь в конце зала. И за ней не больше было зала-близнеца — там была тьма.

***

Как только Клэр вошла, она поразилась громадным размерам помещения. Редкие дрожащие огоньки, разбросанные тут и там, были не в силах осветить его полностью, они лишь очерчивали его приблизительные границы и не большой круг света вокруг них. Где-то бесконечно далеко был источник света помощнее — и свет от этого источника отражался от чего-то металлического. Вероятно, ей нужно было туда, в самый конец.

Шаги гулко отдавались по всему залу в полной темноте, пока она приближалась к огоньку. Пару раз она чувствовала лёгкий сквозняк, как будто кто-то втягивал в себя воздух, стараясь уловить её присутствие. При приближении оказалось, что мерцающий огонёк — это свеча. Находясь в круге света, она на некоторое время чувствовала себя в безопасности. Снова шагать во тьму не хотелось. Однако она знала, что придётся — свеча уже догорала, а идти без света за спиной казалось плохой идеей.

Она вышла из круга. Свеча за спиной давала какое-то чувство безопасности, но она постепенно отдалялась от него. Шаг за шагом она приближалась ко второй свече. Пройдя где-то треть пути, она внезапно почувствовала, как будто что-то её мягко обволакивает, одновременно, как будто придавливая к полу. Клэр как будто стало нечем дышать. Она попыталась разорвать странные узы, но руки её хватали лишь воздух, а хватка постепенно усиливалась. Изо всех сил она побежала вперёд, к свету. Почему-то она была уверена, что свеча даст ей защиту. Сгустившийся воздух оформился в тень, которая начала что-то шептать Клэр на ушко. Слова были еле слышны, но казались очень знакомыми. Они отвлекали внимание от крошечного огонька, подавляли волю. Клэр казалось, будто она ногами буквально разрезает воздух, который всеми силами пытается остановить её.

Сделав титаническое усилие, она сделала последний шаг. Тяжелые, но в то же время невесомые оковы, разом отпустили её. Клэр тяжело отдышалась. Теперь, зная, что может поджидать её в темноте, войти в неё было вдвойне сложнее. Как она не старалась вглядываться в тьму, она не могла ничего там увидеть, кроме её следующей цели — такой же свечи. А там до двери уже рукой подать. “Почему бы мне не взять свечку с собой?” — подумала она. Идея казалось здравой, учитывая, что скрывающийся во тьме боится света.

Она протянула руку и аккуратно, стараясь не обжечься, сняла свечу с подставки. Как только она это сделала, огонь сразу же потух. Это было очень плохим решением. Прежде, чем она это осознала, она снова почувствовала незримое давление. Нужно было очень сильно торопиться, так как теперь у неё не было форы в виде света за спиной. Она побежала так быстро, как только могла. Но не успела она пробежать и пары шагов, как она обо что-то споткнулась и упала.
Сущность не преминула этим воспользоваться, навалившись на Клэр со всей силой, на которую была способна. Но и сама девушка поползла вперёд с удвоенной силой — злость за неверно принятое решение и боль в коленке от падения только разозлили её. Тень снова начала нашёптывать слова, только теперь Клэр, к своему ужасу, теперь могла их различать.

“Сколько труда было тебя вложено, чтобы ты так бездарно кончила”

“До тебя здесь была другая. Ей не повезло иметь здесь свечи, однако она сумела пробраться… В отличие от тебя”

“Ты отобрала мою жизнь. Моё жалкое существование — твоя вина”

Клэр старательно сбивала чужие мысли в голове в бессвязную кашу из слов, чтобы на них не отвлекаться. Она видела только цель — небольшой огонёк впереди.

“Я здесь живу намного дольше, чем ты. Подобные тебе не способны пройти, просто поверь”

“Я лишь стараюсь помочь тебе. Разве ты не видишь? ”

“Давай, оставь меня в темноте. Ведь ты всегда так делаешь с близкими людьми”

Источник света был совсем близко. Буквально пару ползков и… Вдруг она погасла прямо перед её носом с характерным “пуф”. “Чёрт, чёрт, чёрт!” — Клэр очень надеялась на эту свечу, и её “предательство” выбило её из колеи.

Тварь, будто почувствовав её отчаяние, начала шептать что-то очень злорадное. Клэр заплакала, ей казалось, что теперь ей не выбраться, и она навсегда останется в этом страшном зале. Внезапно сущность что-то как будто бы закричала и отпустила Клэр. Этот крик невозможно было услышать, но девушка его буквально ощутила — в нём были боль, непонимание и жалость к себе. Воспользовавшись моментом, она, не обращая внимания на слёзы, рывком поднялась и бросилась к последнему пункту её путешествия — дверь. Её не очень-то волновало, что стало причиной её освобождения.

Две другие сущности, которые вырвали добычу из рук первой, работали невероятно слаженно. Как только они прогнали одинокую тень, они разделились. Одна устремилась вперёд и начала давить на Клэр, подобно первой. Вторая же в это время обогнала их и, встав впереди, расползлась тёмной дымкой по полу. Девушка всего это не видела — только почувствовала, как её снова схватили, а спустя некоторое время — что её будто бы относит назад. Ощущения не обманули её. Дверь, украшенная несколькими стоявшими рядом канделябрами, несмотря на её попытки выбраться, неуклонно отдалялась от неё, а сама Клэр ввергалась во тьму, из которой у неё едва появился шанс выбраться.

У неё случилась истерика. Подавленные эмоции последней, чрезвычайно яркой, вспышкой захлестнули её сознание. Она вдруг перестала вырываться и страшно закричала. Нет, она не проронила ни звука. Но все свои эмоции, все свои переживания, все свои мысли она направила против её обидчиков, подобно тому, как сущность до этого кричала в пустоту от боли…

Она была полностью опустошена. Однако опустошения было приятным. Она знала, что вместе с штормом ушли и сущности — то ли прогнанные, то ли убитые её криком, они больше никогда не вернутся. Она больше не боялась темноты и спокойным шагом дошла до двери, взяла её за ручку и открыла её.

***

— О, Клэр. Ты всё-таки пришла. А я уже заждалась.

Гротескная фигура закрывала собой половину небольшого белого зала.

— Это значит, что всё кончено? Я прошла Испытание?

— Да, безусловно, да. Не каждым даётся такой шанс. Ещё меньше могут им воспользоваться. Но ты прошла до конца.

— Раз я заслужила право выбраться… То что это за место? Я никогда не видела раньше ничего подобного. И до сих пор пребываю в неведении, как сюда попала.

— К тебе так и не вернулась память? Последствия серьёзнее, чем я думала. Ты не задумывалась, почему Испытание именно такое? Комната, заваленная различным, в основном, детским хламом, от одного цвета которой тебя тошнит? Пустой офис, где существуют бумаги с бессмысленным текстом и мёртвыми голосами в телефонах, повторяющих одно и то же? Наконец, место в почти полной темноте, в которой тебя поджидали сущности, всеми силами старающиеся удержать и задавить тебя?

— Н-нет… Я правда ничего не помню…

— В тот день с утра тебе позвонила мама. По правде говоря, ты никогда не испытывала к ней ничего, кроме страха. А впоследствии — презрения. Она тебе плакалась, как у неё плохая и одинокая жизнь, одновременно хая твой институт за “неправильное воспитание”, которое, по её мнению, развратила тебя. Так же она снова прошлась по твоей единственной подруге Элис, с которой вы дружили ещё с детства. Порядочно разозлённая, ты прервала разговор и добавила новый номер в чёрный список.

На твоей нелюбимой работе с начальником-самодуром и серпентарием, достойного выставления в террариуме, сегодня был аврал. Звонки не прекращались ни на минуты, принтеры не справлялись с потоком документации, начальник орал как резанный, пока все бегали в мыле. По правде говоря, ты в тот день думала написать заявление об уходе из этого гадюшника… Однако ты снова вспомнила о неработающем дома муже и отсутствием накоплений. Хотя настоящая причина, Клэр, заключалась в твоём страхе признаться самой себе, что тебе там не нравилось.

Придя домой выжатой, как лимон, ты встретила сидящего голодным мужа и свекровь, что решила зайти в гости. В голове ты уже проклинала этот день, когда тебе снова позвонила мама — и снова с незнакомого номера. Ты даже не успела ничего сказать, когда муж вырвал телефон из рук и жёстко наорал на неё. Потом переключился на тебя, обвиняя в ленности и недостаточном сострадании к нему, а свекровь ему вторила. В это время выбило автомат, а их гвалт стал ещё сильнее. Ты тогда сомкнула кулаки и просто ушла из квартиры… Помнишь, что было дальше?

— Я пошла в парк, что рос рядом. Там, в вечернем сумраке я плакала и думала, как я могла до такого состояния дойти. Мне было плохо. Мягкий ветер успокаивал слёзы, но полыхающий внутри огонь он унять не мог. Я вдруг совершенно чётко осознала, что не хочу возвращаться назад… Мне казалось единственным реальным выходом вытащить из сумки строительный нож, которым так удобно резать картон…

— И вот ты здесь, в странном белом зале. На самом деле, ты уже 10 минут находишься в операционной, из них четыре с половиной минуты ты находишься в состоянии клинической смерти. Всё, что тебя окружает, это лишь искажённые воспоминания о твоей жизни. Как там говорят? “Вся жизнь перед глазами?”

— Не может быть….

— Может, Клэр, может.

— Откуда ты об этом всём знаешь? Кто ты вообще такая?

— Я — одна их твоих проекций. Твои качества, которые были искажены когда-то, превратившись во что-то уродливое. Послушность — в покорность, осторожность — в боязнь нового, стремление к высоким результатам — в вечном сравнении себя с окружающими и недовольством собой. Ты сделала меня такой. А я — это часть тебя.

— Я не хотела, правда… Извини. Но ты сказала, что я нахожусь при смерти… Насколько я помню, в таких ситуациях счёт идёт на секунды.

— Ты права. Однако здесь время течёт по-другому. И хотя тебе действительно лучше не медлить, время ещё есть. Время на принятие решения. Видишь ли, за моей спиной две двери. Одна приведёт тебя обратно, в реальный мир. Ты сможешь продолжать жить. Однако, для этого ты должна пройти сквозь меня. Принять меня. Это будет больно. Очень больно. И очень долго. Лишь много времени спустя боль утихнет, а я перерожусь. Может, после этого тебя ждёт лучшая жизнь, а может, остаток твоей жизни будет в болезни и нищете. Либо, ты можешь пройти во вторую дверь. Проход к ней свободен. За ней скрывается то, что ждало бы тебя, если бы ты слишком задержалась. Небытие. В нём, в отличие от первого варианта, не будет ни боли, ни чувств, ни долгой реабилитации. Лишь вечное ничто. Пожалуй, этот выбор и есть главное Испытание.

***

Реанимационные действия длились уже долго. Слишком долго, чтобы остаться без последствий. Врач нажимал на грудную клетку раз за разом, пытаясь запустить остановившееся сердце.
Он уже давно смирился с тем, что люди болеют и умирают. Отстранённо он прогонял через себя усвоенную когда-то информацию о клинической смерти. Мозг живёт без кислорода от 3 до 5 минут в нормальных условиях. Прошло уже 4. Вероятно, даже если пациентку удастся вернуть к жизни, большинство когнитивных способностей будет утеряно. Или, говоря проще, она станет овощем.

Каждую секунду от недостатка кислорода гибнут тысячи нейронов. Каждый из них образует сложную систему, каждый элемент которой зависит от других. Эта система гибка и много что умеет — в данный момент она просто отчаянно борется за жизнь. Потеря одной тысячи не приводит к краху нервной системы, её функции берут на себя остальные клетки… Однако, если большое количество нейронов выйдут из строя, система не сможет больше самоподдерживаться. Вместе с крахом системы пропадёт и жизнь.
Врач уже собирался констатировать смерть, когда он почувствовал лёгкий толчок. Сердце забилось.


Рассказ на Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место. Тема на июнь

Фил неотрывно смотрел в нижний иллюминатор, наблюдая за тем, как одни синие волны однообразно сменяются другими. Взгляд его напарника, Пола, был рассеян — мыслями он был далеко. До конца полёта оставалось 20 минут.

— Как думаешь, Пол, что мы там найдём?

— Дай угадаю. Тысячи смертельно опасных растений, захвативших весь континент?

Фил коротко рассмеялся. Конечно, он имел в виду основную цель миссии — останки робота-исследователя, связь с которым неожиданно пропала. Но и причину его исследований, безусловно, нельзя было сбрасывать со счетов.

Резкий голос бортового ИИ прервал их размышления: “Внимание! До точки назначения — 5 минут. Наденьте шлемы и будьте готовы к прыжку! Внимание…”. Пол застегнул шлем одним ловким движением, Фил же немного замешкался — сказывалось волнение. Через 10 секунд они оба были наготове — в высокотехнологичных герметичных костюмах из прочных полимеров белого цвета. “Внимание!…” — остальные слова ИИ заглушил ветер, влетевший вместе с открывшимся отсеком. Бесконечную голубую гладь внизу заменила ярко-зелёная. Пол прыгнул первый.

Приземление прошло удачно. Ни костюмы, ни заключённые в них тела, не были повреждены. Отстегнув огромный парашют, волочащийся сзади, десантники осмотрели друг друга.

Сквозь лёгкое шипение в шлеме донёсся голос Пола:

— Связь в норме?

— Порядок.

— Тогда выдвигаемся.

Им предстоял долгий двухдневный переход до предполагаемого места гибели робота. Изучив останки, они должны были предоставить полный фото-отчёт происшествия и извлечь бортовой самописец с последними логами. После чего и следовало вернуться на зону высадки, где их подберёт самолёт для дальнейшей санитарной обработки и возвращения домой.

Два человека в тяжёлых скафандрах шагали несколько часов с удивительной ритмичностью. Если бы не встроенный навигатор, они бы уже давно заблудились. Везде, куда бы ни простирался взгляд, был однообразный пейзаж — тысячи высоких зелёных растений были повсюду, полностью скрывая землю своей многоуровневой листвой. После того, как укреплённый сапог вдавливал в землю стебли, они снова выпрямлялись через некоторое время, скрывая пройденный путь.

“Какие живучие!” — удивлённо подумал Фил. Нет, конечно же он знал из учебников биологии, что это самое эволюционно успешное растение на земле: инвазивный вид не смогли остановить ни другие растения, ни перепады высот и температур, ни повреждённая и загрязнённая почва, ни даже человек со своим богатым арсеналом уничтожения всего живого — flora venenanta явно было наплевать на какой-то там сапог. Но всё же такое быстрое восстановление здорово поражало воображение.

Пола никогда не интересовала биология паршивых растений, но зато он прекрасно помнил историю их распространения — она происходила при нём. Давя очередной стебель, он вспоминал, как произошло начало конца.

Никто не знал, как появились первые особи, зато известно место их первого обнаружения: Румыния столкнулась с ними первой. Никто сначала не придавал новооткрытому виду значения, хотя и отмечалась его ядовитость для человека и отсутствие других растений в месте их обитания.

На следующий год в близлежащих городах началась острая волна аллергий — даже те, у кого они ранее не наблюдались, испытывали проблемы с дыханием и зрением. Были обнаружены небольшие поляны нового вида на значительным удалении от прежнего — на местах их произрастания все остальные растения были задушены отсутствием воды и света.

В последующие три года наблюдалась миграция и массовая гибель животных. Из ближайших городов начался отток населения. Зафиксирована избыточная смертность от анафилактического шока. Установлена связь между пыльцой нового вида и аллергической реакцией. Вид был назван Лопастник Ядовитый из-за формы его листьев. Началось его изучение учёными. Власти заявили о борьбе с новой угрозой.

Через 10 лет Румыния была полностью заражена. Обработка территорий химией, огнём, другими, менее токсичными инвазивными видами были неэффективны. Лопастник вышел за границы страны и активно распространялся дальше. Учёные заявили, что организация растения является очень эффективной, а полезные мутации появляются слишком быстро. Природу появления мутаций выяснить не удалось.

Через 15 лет началась первая волна эмиграции с переселенных окраин. Власти разных стран объявили о невозможности успешной борьбы с распространением вида. Пол тогда переехал в Америку — “чистый” материк.

Через 20 лет континент Евразия был полностью захвачен Venenenta. Незадолго до этого события прошла мощная волна второй эмиграции на все остальные материки. Несмотря на карантин и строжайшую санитарную обработку один из беженцев случайно занёс споры в “чистую” зону вместе с одеждой. Африка была обречена, а другие материки запретили приём мигрантов с заражённых материков.

30 лет. Зелёную пустыню изучают только посылаемые сверхнадёжные роботы. У них есть целый арсенал исследований, включая сложные анализаторы. Они берут пробы почв, растений, составляют карты и отслеживают разрушение городов. После окончания срока службы они уничтожаются во избежание заражения. Недавно один из них, по показаниям приборов полностью исправный, неожиданно потерял связь с базой. И вот, они оба здесь — должны выяснить причины неисправности, но главное — передать сведения, которые он собрал.

— Остановка, пять минут. Замена фильтра. — Пол резко затормозил и полез в рюкзак на спине экзоскелета.

— Принято.

Получив сигнал от кнопки на шлеме, умный костюм выплюнул отработанный диск куда-то в траву. У Фила была в руках точно такой же, который легко встал на место предыдущего, надёжно схваченный магнитами.

— Интересно, сколько стоило это чудо техники? — раздался голос Фила в эфире.

— Тебе лучше не знать. А то инфаркт хватит, когда узнаешь, что он будет утилизирован сразу по возвращению. А нам надо ещё отбить затраты на твоё обучение.

Фил легонько присвистнул.

— Что же такого важного в этом роботе, что правительство впервые за 10 лет посылает людей в дорогущей защите за ним? Он же всё равно по окончанию срока службы должен был быть утилизирован?

Пол лишь пожал плечами настолько, насколько это было возможно в экзоскелете.

— Нам не положено знать о таких вещах. Говорят, он нашёл что-то действительно важное. По робким слухам, это… Новый вид растений в одном из городов.

Фил несколько секунд ошеломлённо молчал.

— Да быть такого не может! Новый вид, который уживается с venenenta на одной территории? Как это вообще возможно?

— Мы здесь, чтобы это выяснить. И заодно выяснить, что случилось с роботом, его обнаружившим. Перерыв закончен.

Следующие 6 часов пути прошли в молчании. Уже вечерело. Встроенный навигатор упорно вещал, что они пришли в пункт назначения — одну из небольших заброшенных деревушек, где им предстояло заночевать. Однако вокруг были всё те же бесконечные стебли растений, освещённые садящимся солнцем. Пол тщетно перезагружал связь со спутником — по показаниям приборов, они были на месте.

— Фил, придётся развёртывать спутниковый телефон прямо тут. Надо связаться с большой землёй.

— Хорошо. Я пока прогуляюсь вокруг — может, увижу деревню.

— Не заходи далеко, это может быть опасно.

Фил начал двигаться по спирали от Пола, пытаясь разглядеть в сумеречной тьме здания или остатки зданий. Тщетно. И вблизи, и вдалеке было только одно огромное зелёное поле. Неожиданно нога ударилась об что-то твёрдое. Рассмотрев причину столкновения поближе, Фил с удивлением узнал древнее сооружение — колодец, вернее, его остатки. Вся его деревянная часть полностью сгнила…

— Так точно, сэр. Дыхательные фильтры расходуются нормально, энергия и питательные вещества — тоже. Повреждений нет… — Пол отвечал кому-то с большой земли.

— Пол! Пол, я нашёл колодец. Вся верхняя часть сгнила, но каменное основание осталось… — прокричал запыхавшийся десантник.

Голос из телефона произнёс:

— Значит, деревня там всё-таки была. Но все деревянные дома исчезли… Скорее всего, были разрушены растениями в поисках питательных веществ. Что ж. Для вас это означает ночёвку под открытым небом. Свяжемся завтра после обнаружения робота. Отбой.

— Так точно, сэр! — Хором сказали оба десантника.

Затем Пол повернулся к Филу и сказал:

— Похоже, они в замешательстве. Раньше такие дома ветшали бы годами. Впрочем, раньше всё было по-другому. Ладно, завтра тяжелый день. Надо восстановить силы.

Фил в костюме изобразил сладкую зевоту.

— Хорош кривляться. А то телефон понесёшь ты.

— Ладно, ладно. Спокойной ночи

Тяжёлые костюмы отогнулись спиной назад создавая какую-никакую позу для сна и отключили все энергоёмкие системы, кроме жизнеобеспечивающих. Наступила тьма.

Утро принесло с собой небольшой дождик — резко снизилась видимость и сцепление с землёй. Приходилось идти крайне осторожно, не забывая сверяться с навигатором. Именно поэтому Фил не сразу заметил выплывающий из мороси город — вернее, его руины. Через некоторое время им повезло наткнуться на дорогу до него — сильно разбитую напирающей снизу живностью, но всё ещё функциональную, идти по которой было не в пример легче, чем по траве.

Через несколько часов они уже стояли на окраине города. Серые полуразрушенные многоэтажки неплохо гармонировали с пепельным небом, но ярко-зелёные стебли повсюду портили всё впечатление.

— Фил, остановка. Небольшой инструктаж перед тем, как войти. У нас есть примерно 4 часа, чтобы найти робота и выяснить причину его поломки. Это наша основная цель. Также, мы должны быть готовы ко встрече с тем, что его, возможно, уничтожило. Оружия у нас практически нет, так что мы должны действовать максимально осторожно — любой потенциальной опасности мы должны избегать. Помни, что твой экзоскелет весит немало, да и твоя тушка тоже — постарайся никуда не провалиться, потому что мне будет тебя не вытащить. Именно поэтому нас двое — в случае смерти одного, второй должен добраться до робота. И ещё. Если слухи правдивы… От нового вида можно ожидать всё, что угодно. Не подходи ни к чему подозрительному. Вопросы есть?

— Никак нет!

— Следи за собой, будь осторожен… Инструктаж закончен, выдвигаемся.

Город оказывал гнетущее впечатление. Место, где недавно была цивилизация, разрушилось невероятно быстро. По пути им встретилось несколько упавших, словно рассыпавшихся зданий. Пол лишь хмыкнул при их виде, а вот Фил начал особенно внимательно осматривать стоящие вокруг ветшающие строения. Один раз Пол чуть не провалился в канализационный люк — под грязью тот был почти незаметен. Как только механическая нога его коснулось, он тут же рассыпался в ржавую труху. Бравый десантник крепко выругался. Если бы он успел перенести вес, то ему пришёл бы конец… Один раз на пути оказался гигантский провал. Видимо, не только люк прогнил насквозь, потому что он явно образовался на месте канализационного туннеля. Пришлось его обходить через соседние улицы. Как ни странно, брошенных машин они практически не встречали — а те, что встречали, рассыпались от прикосновения как ранее встреченный люк.

Через полтора часа пути Пол воскликнул:

— А вот и он!

Впереди была какая-то, на первый взгляд, кучка металлолома. Только блестящие пластиковые детали с маркировкой исследовательской организации выдавали в нём ровера-исследователя.

— Эта мечта скупщика лома — наша цель? Он же сделан из коррозийно-стойких сплавов. Почему он в таком паршивом состоянии?

— Чем дольше ты болтаешь, тем выше шанс напороться на то, что его до такого состояния довело. Работаем, вопросы потом.

Включив камеры на шлемах, они начали разбирать корпус. На внешних деталях были крупные лепестки красной ржавчины, внутренние были относительно целые… “Как же это всё странно…” не переставал думать про себя Фил. Минут через десять они добрались до модуля памяти. Будучи внутри ещё одной оболочки, он оказался не повреждён. Вставив накопитель в передатчик, они скопировали данные к себе в костюмы. “Больше бекапов богу бэкапов” — ухмыльнулся десантник. Согласно протоколу, теперь они должны были связаться с большой землёй.

Пол начал разворачивать спутниковый телефон. Фил решил ознакомиться с отчётом исследований робота-ровера. Если поломка сама по себе была вполне себе очевидна — потеря металлом химических и физических свойств, а так же изменение цвета до красивого тёмно-бурого оттенка, — то её причина была совершенно неясна.

Судя по записям, миссией робота был мониторинг состояния города, а так же динамика роста и распространения Venenenta. Все данные тщательно записывались и отправлялись на большую землю. Таблицы, отчёты и фотографии не сильно отличались друг от друга на протяжении многих дней — город разрушался, живучие растения захватывали новые места для жизни. Но в последнюю неделю робот стал получать аномальные результаты — то, что раньше стояло годами стало разрушаться чрезвычайно быстро. После анализа причин, он выяснил, что причиной тому является повсеместная и невероятно быстрая коррозия металлов. Роботом были взяты пробы ржавчины и подвергнуты спектральному анализу…

— Пол! Помнишь те крупные лепестки ржавчины, которые буквально отслаивались от корпуса? — лицо Фила буквально побелело, впрочем, за тёмным стеклом шлема этого не было видно.

— Это же было 10 минут назад, конечно помню.

— Так вот, в результатах анализа этой “ржавчины” обнаружена органика. Это и есть тот новый вид, который обнаружил робот. Вот почему разваливаются здания и почти не осталось машин — этот организм буквально разъедает их!

— Ого. Главное, не занести эту дрянь домой. А то человечеству ещё одной напасти не хватало. А сейчас помоги мне собрать нашу связь, время — деньги.

Через некоторое время установка начала соединение со спутником.

— Центр, центр, проверка связи.

— Связь стабильная. Что там у вас?

— Мы обнаружили новый вид растения. Он и стал причиной поломки робота. Для нас угрозы не представляет. Похоже, он вызывает преждевременное разрушение металлов. Из-за этого здания города в ужасном состоянии.

— Принято. Выдвигайтесь за пределы города и вышлите нам полный отчёт.

— Принято.

Фил никогда не думал, что будет радоваться однообразному зелёному пейзажу смертоносных полей, но факт есть факт — полуразрушенные руины, оказывается, здорово действовали на нервы. Когда они выбирались назад, они услышали страшный грохот где-то вдалеке. Чуть позже они увидели поднимающиеся облако пыли — где-то рухнула многоэтажка, подточенная новыми повелителями этих земель.

— Привал 30 минут. Нужно передать все данные, а они довольно тяжёлые.

Через некоторое время всё уже было готово для связи с большой землёй.

— Начинаю передачу данных. Как слышно, центр?

Из телефона раздались невнятные шумовые помехи, сквозь которые еле-еле пробивались звуки.

— Что за чёрт… — Пол начал активно менять частоты, тщетно добиваясь стабильности сигнала. Сперва изредка обрывки слов прорывались к ним, из которых было понятно, что центр очень взволнован и совсем не слышит их сообщения — однако чем дольше Пол пытался решить проблему, тем эфир становился хуже. Наконец, десантник устало опустил руки и безмолвно посмотрел на Фила.

Потеря единственного способа связи с центром в экстремально агрессивной среде была очень неприятным ЧП. Именно поэтому спутниковые телефоны, эти достаточно компактные в собранном виде устройства, способные обеспечивать высокоскоростной интернет в любой точке мира, были невероятно надёжными. Впрочем, Фил за сегодня уже видел поломку сверхнадёжного аппарата, стоившего не в пример дороже…

Он быстро подошёл к аппарату. Приглядевшись, он рассматривал каждый дюйм корпуса. Всё было чисто… Взгляд его скользнул по антенне. Вроде бы ничего особенного, но обычно блестящий металл будто стал более матовым и немного темнее…

— Пол, эта фигня начала жрать наши антенны.

— Чёрт. Мало ей было целого города… Кажется, у меня только что появилось второе самое ненавистное растение в мире.

— Что мы будем с этим делать?

— А что мы можем с этим сделать? Даже если “эта фигня” не добралась до электроники внутри, нам банально нечем очистить антенны. Так что наша основная цель сейчас — добраться до точки эвакуации. Самолёт имеет стационарную связь со спутником, там мы всё и передадим.

Фил уже потянулся руками к телефону, чтобы его собрать, но Пол его прервал:

— Это нам теперь без надобности. Вперёд, боец, и радуйся, что модуль радиосвязи находится внутри, оберегаемый костюмом.

Да, пожалуй, им в некотором смысле им повезло, что в экзоскелете все металлические детали были внутри, защищённые внешним слоем полимера. С такой скоростью убивания в хлам сложных механизмов, они бы не прошли и половины пути

.

Спустя несколько часов начались сумерки. Пол дал отмашку на стоянку — после замены фильтра и переключения в автономный режим, оба десантника провалились в сон. Их разбудил до боли противный вой тревоги. Фил, едва очухавшись, открыл глаза и тут же их закрыл от резкого красного цвета вокруг.

— Пол, какого хрена происходит? — голова была тяжёлой и Филу пришлось буквально выжимать мысли из себя.

Спустя несколько бесконечных секунд тишины в эфире, голос Пола произнёс:

— Замени фильтр, срочно!

Голова соображала всё так же плохо, но рефлексы остались — мягкими пальцами он нащупал фильтр в мешке и быстро проделал необходимые манипуляции.

Вдох свежефильтрованного воздуха начал приводить мысли в порядок.

— Сколько сейчас времени, Пол? Почему не сработал стандартный будильник?

— Потому что фильтры забились раньше. До плановой замены ещё пятнадцать минут, а у нас обоих был уже критический уровень кислорода.

Это было плохо. Возможно, даже хуже, чем потеря телефона. Если бы забился раньше один фильтр, ситуацию можно было бы списать на брак, но два одновременно… Это не могло быть совпадением. Конечно, у них был приличный запас фильтров на непредвиденный ситуации, но если проблема системная…

Пол уже расковыривал только что отработанную банку. В жестяной оболочке была инновационные волокна, которые создавали впечатляющую сеть лабиринтов для воздуха с огромной площадью. Обычно светло-жёлтое вещество с одной стороны резко потемнело и отвердело. От сложной фактуры поверхности поднимались едва различимые чёрные волоски.

— ИИ, анализ по базе данных.

Спустя несколько минут ожидания, ИИ ожидаемо выдал:

— Совпадений с природными явлениями, химическими реакциями, или биологическими видами не обнаружено.

— Что это значит, Пол?

— Посмотри на меня и запомни этот торжественный час. Ведь я только что открыл ещё один новый вид растения, возможно, даже ценой своей жизни.

— Твою ж мать…

— Как думаешь, ему подойдёт название “Чёрная асфиксия”?

— Пол!

— Значит, нет? Ну ладно. Тогда выдвигаемся к точке эвакуации прямо сейчас, потому что мы рискуем повторить судьбу большинства человечества, жившего здесь.

— Но самолёт? Даже если мы прибудем раньше, в целях безопасности самолёт прибудет точно в срок, чтобы быть над этой землёй как можно меньше.

— Ситуация исключительная. Его пришлют раньше. А что насчёт безопасности… Его тоже утилизируют, если что.

Ночь выдалась крайне непростой. Ночной переход по пересечённой местности после 6 часов сна, был, безусловно, паршивой идеей. Впрочем, лучшей у них всё равно не было. По регламенту, замена фильтра должна была происходить раз в 6 часов. Однако за прошедшие 8 часов они сменили уже три. И каждый раз срок жизни фильтра был короче.

Сейчас Пол объявил перерыв. С одной стороны, им очень нужно было спешить, с другой, им всё же требовался небольшой отдых после длительного марш-броска.

— Фил. Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Ты мой тайный поклонник на протяжении многих лет и все эти письма — твои?

— Это хорошо, что ты шутишь. Значит,  закончится быстро. А теперь подойди ко мне и возьми мои фильтры.

— Значит… — слова повисли в воздухе. Они друг друга и так поняли. Сейчас их фильтров хватает с небольшим запасом на двоих. Но учитывая скорость падения срока эксплуатации, они едва ли могут рассчитывать дойти вдвоём до точки назначения.

— Шустрее, время!

Фил молча взял фильтры Пола

— Что произойдёт, когда фильтры забьются?

— Ты многого не знаешь о наших костюмах. Небольшой разряд тока в нужный момент не даст мне мучиться. Передай им, чтобы они сюда больше не совались. Здесь только смерть. Из-за этой жизни. — Пол окинул взглядом стоящие вокруг растения.

— Хорошо, Пол. Я передам.

— Поспеши. И не оглядывайся.

Шесть часов спустя он уже подходил к точке эвакуации. Пол был чертовски дальновиден насчёт фильтров — его закончились примерно за две трети пути до финиша. Каждый его вдох теперь был вдохом, подаренным Полом. Вдобавок, появилась ещё одна проблемка — стекло шлема в какой-то момент потеряло прозрачность из-за странного белого налёта. После того, как Фил его стирал рукой , он появлялся через некоторое время вновь. К счастью, были приборы навигации, которые позволяли не заплутать, однако ухудшение видимости не могло не сказаться на сложности и скорости перехода.

В прошлый раз фильтр был заменён 20 минут назад, но аппаратура уже истошно засигналила. Рука Фила нащупала в мешке последний из дисков. Небольшой щелчок и дышать стало снова возможно. Хорошо. Неожиданно раздался низкий гул двигателей вдалеке. Пол был прав. Нужно пойти скорее туда.

Через 7 минут он смог выйти на связь.Тёмное стекло уже полностью покрылось непроницаемым белым слоем. Костюм начал сообщать о внешних повреждениях и нарушении герметичности.

— ИИ, отменить эвакуацию. Начать загрузку отчёта робота.

— Загрузка начата. Потвердите отмену эвакуации.

— Потверждаю. После загрузки данных немедленно передать их на спутник. Записать сообщение для центра: “Дыхательные фильтры вышли из строя раньше времени, так как стали питательным субстратом для нового (третьего) вида растения. Фотографию прилагаю. Пол пожертвовал свои для достижения миссии. Предположительное время смерти — 9 утра. Спутниковый телефон вышел из строя вчера, в час дня, из-за вида, обнаруженного роботом. Предполагаю, что споры нового вида могли попасть на самолёт. В этом случае он скоро выйдет из строя. Рекомендую его утопить. Эти растения мутируют чрезвычайно быстро после полного захвата доступных им территорий. Сегодня я обнаружил белый налёт на всём своём костюме. Я предполагаю, что это ещё один вид, разлагающий полимеры, спровоцированный нашим появлением. Рекомендую ввести бессрочный тотальный карантин на всех заражённых территориях. С уважением, Филипп. Время смерти — три часа дня. Окончить передачу.

Дышать становилось трудно. К сожалению, он не знал, как включить разряд тока, но агонизировать он не собирался. Непослушными пальцами он отстегнул шлем и сделал глубокий, медленный вдох.

#comment_197875078