Среди стен пещеры разнеслись ехидные смешки.
- Он великий человек, сделавший для своего народа гораздо больше, чем любой эльф за все годы своей жизни!
- Раз так, то я должен его увидеть, – расплылся в широкой улыбке Онийалад, такой довольной, что мне стало не по себе, – я возьму тебя в плен. И ту девчонку заодно! И буду ждать, пока великий и всемогущий Сайзо придёт вас спасать. Там и свидимся.
Под смех и улюлюканье около сотни надменных эльфов, я внезапно пожелал этому пещерному народу великих горестей, видимо, только познав страдание и отчуждение можно взрастить в душе хоть что-то хорошее.
- Пусть ты и пленник, но выглядеть должен достойно, мы же не разбойники какие.
Вернул на лицо маску величественного спокойствия Онийалад и приказал кому-то за моей спиной заняться моим внешним видом. Однако, никто не спешил исполнять его поручения, лишь когда блестящий эльф ушёл в один из безликих тоннелей, остальные вернулись к своим делам. Вдруг поднялась суета, меня подхватили под грудки и стали измерять причудливыми нитями, неожиданно сильные, тонкие руки стягивали с меня одежду, прикрывая ширмами и приставляя, примеряя различные тряпки. Спустя час, или более, я уже был одет в ласковую ткань, идеально приталенную и зауженную, полностью повторяющую каждый изгиб моего тела, при этом скрывая угловатость и выпирающие рёбра узорами и дополнительными слоями. Кому-то такие примерки нравятся, для меня же это было сущим кошмаром.
- Покормить бы, да волосы перекрасить.
Задумчиво оценивала меня эльфийка с зелёными бусинами глаз. Как же неестественно это выглядело, глаза без белков заставляли меня нервничать, хоть я и начал уже привыкать. Другая девушка-эльф, с фиолетовыми глазами замотала пучок, закрепив его парой кисточек, которыми буквально мгновение назад наносила алые мазки на холст, подошла ближе и придирчиво оглядела меня с макушки до пят. Краска с кистей тонкой линией стекала на волосы, окрашивая строгие тёмные пряди.
- Он человек, лучше вряд ли получится, – снисходительно цокнула художница. – Пойдём за мной, покажу тебе здесь немного. Зови меня Итилана.
Только мы покинули общий зал, эльфийка провела меня по нескольким коридорам, мимолётно показав кухню, мастерскую, где десяток эльфов кропотливо вырезали различные предметы из кости и дерева. Конкретных спален не было, как я успел понять, местные уставали и ложились прямиком там, где работали до этого, потому в каждом помещении было множество шкур, да различных простыней и пледов. Проходя по очередному туннелю, когда голоса затихли и создалось ощущение, будто вокруг совсем никого нет, Итилана резко развернулась и, прижав меня к стене, жадно взглянула в глаза.
- Ты же маг, правда? А покажи что-нибудь, какие-нибудь фокусы! Что ты умеешь? Можешь создать бабочек из света, а?
Я вспомнил шалости Друды, моё искреннее удивление и чуть детский восторг. Видимо этого же сейчас желала эльфийка.
- А если кто увидит? – Чуть замешкался я, будто делаю что-то противозаконное.
- Я ведь к тебе не как к пленнику обратилась, – обиженно поджала губу Итилана. – Нормально же попросила!
Я был обескуражен такой детской непосредственностью, и правда захотел удивить спутницу, уж очень милой она казалась. Поднял ладонь, на которой крохотными белоснежными искорками стали появляться светлячки, на манер бабочек, распускавшие широкие сияющие крылья. Эти волшебные создания взлетали, делали пару витков между нами и пропадали, а на их место уже взлетали новые.
Пока эльфийка восторженно наблюдала магию, я успел разглядеть её глаза. Всё-таки зрачки были. Крохотные белоснежные точечки, едва различимые в фиолетовой туманности. Почувствовав жар на щеках и возбуждение, я устыдился. Неужели так мало мне нужно, симпатяшка рядом, и я уже готов влюбиться, немного, но забыв обо всех остальных? Чувства гораздо честнее, им плевать на мораль и устои, они показывают каким ты хочешь быть на самом деле. И я не хочу быть праведным, я хочу не отдавать себе отчёта в своих действиях, хочу плевать на чужое мнение, хочу того же что и мой наблюдатель и хозяин – хочу получать удовольствие, и чтобы было интересно!
- Сбежать? – Аж подпрыгнула на месте Итилана. – Нет-нет-нет, – быстро замотала головой эльфийка, – Так нельзя, хозяин будет не рад, мне будет очень плохо!
- Уходи со мной, – по примеру Джага, я понизил голос и глубоко заглянул в фиолетовые переливы её глаз, – сколько ты сидишь в этих затхлых пещерах?
Итилана задумалась. Девушка заморгала, будто пыталась сосчитать дни.
- Но мы выходим наружу, иногда, – жалобно заметив, продолжила, – а так всё время здесь. Работаю, рисую. Лет триста. Раньше я жила в Орлином пике, но теперь там тяжело, слишком много людей-дикарей.
- Отправляйся со мной на материк, где жили твои предки. Я покажу тебе мир. – Мир был в огне, повсюду война, но ей об этом знать было не обязательно.
- Я не могу. Моя дочь здесь на острове.
Тогда я понял, что эльфы сами привязали себя к этому месту. Они ничего не делают с привычкой своих отпрысков, чтобы сидеть и сторожить их в пещерах, оправдывают своё добровольное затворничество. Сотни лет они наблюдают, как их чада пребывают в наркотическом бреду, зато рядом, зато под присмотром, зато далеко от магии и людей дикарей.
- Выпусти меня. Я помогу избавиться от людей наверху, помогу избежать лишних жертв. А когда всё закончится, ты сможешь решить, отправишься ли со мной, отправится ли с нами твоя дочь.
Итилана не ответила. Взяла меня за руку и быстрым шагом повела по тоннелям. Вскоре мы достигли небольшого углубления с плещущейся водой.
- Ныряй, вынырнешь уже снаружи.
- Немного. Быстрее, пока никто не услышал, – девушка-эльф умело боролась со страхом, но по глазам было видно, что она прощается со мной.
Я потянулся к её лицу, она не отпрянула. Но и строгое выражение лица никуда не делось. Я взял одну из кисточек, вынул из пучка окрашенных краской волос и крепко сжал в руке.
Тогда она смягчилась, уголок рта чуть приподнялся в приветливой улыбке. А я заткнул кисточку за тугой пояс и нырнул в воду. Сколько плыть? Я не мог открыть глаза в солёной воде, даже не думал пытаться на ощупь проверять есть что-то над головой или нет. Просто плыл пока есть дыхание. Вынырнув, я увидел бесконечную водную гладь перед собой и уходящее в закат солнце. Развернувшись, облегчённо выдохнул, ведь берег был довольно близко.
Я оказался рядом с лагерем работорговцев, выйдя к людям, я поднял руки под прицелом десятка луков и арбалетов.
- Вернулся? – Прищурил в недоверчивости глаз Джаг.
При этих словах бандиты зашевелились, я уже не был угрозой, Джаг подошёл ближе, положив тяжёлую руку мне на плечо.
- Классный костюмчик, – оценивающе приподнял бровь Воин-ягуар, – может тоже сходить к ним в плен, чтобы приодеться?
- Их там сотни, Джаг. Не знаю, сколько из них лучники, но подозреваю, стрелки они отменные.
- Возможно даже сейчас. Они сидят в пещерах под островом, я понятия не имею, откуда будет атака.
- Ото всюду. Ты обдумал моё предложение?
- Их не трогали. Они твои.
- Можешь на меня рассчитывать!
Как же легко стала даваться ложь, нужно было лишь принять правила игры! Обманул я Джага? Возможно. Околдовал ли Итилану? Быть может. Главное, чтобы было интересно, и мне будет интересно. Боец-ягуар не терял времени зря, размахивая руками, командирским тоном орал указания. Люди метались из стороны в сторону, связывая длинными верёвками пленников, как людей, так и эльфов, в огромную длинную колонну. Пусть Джаг мерзавец, и это самое мягкое определение, какое только можно ему дать, но он не убьёт всех этих людей под надуманным предлогом. Я выкручусь, как-нибудь, главное, чтобы выжило как можно больше, главное, быть как можно ближе к ним, чтобы найти способ их спасти.
Как только у остроухих отняли инструменты, включив в состав остальных пленников, дурман начал спадать. Колонну повели к ладье, стоявшей на приколе у берега. Пленные спотыкались ватными ногами, падали, но строгие надсмотрщики, не забывая прикрывать уязвимые места щитами, поднимали упавших и толкали в нужную сторону.
Тишу и Друду вёл лично я. Изредка поглядывая то на одну, то на другую подругу я думал о своих чувствах и эмоциях. Любовь – лишь сильная вспышка страсти. Я никого не люблю тем волшебным чувством, о котором мечтают девчонки в своих розовых дневничках, которое воспевают в искусстве. Да, я хочу быть с кем-то, дышать им, растворяться в этом человеке, иметь вторую половинку и так далее. Но это лишь потребность в чувствах и эмоциях, которые дарит подобная близость! А вот альтруизм, заставляющий меня рисковать собственной шкурой… Это лишь попытка сохранить шанс получить те нужные и сладкие эмоции и чувства от людей, что рядом. Можно дружить или любить – неважно, всё дарит радость. Или забыться в медовом бреду.
Мы не успели далеко отойти от поляны удовольствий с причудливыми деревьями. Первые стрелы просвистели, как только солнце закатилось за горизонт. Стреляли навесом, прячась за холмами, опасаясь ответного залпа. Бандиты Джага рассредоточились, прикрывая друг друга, сам же воитель достал кистень, а глаза ягуара на его плече недобро сверкнули, и дикая кошка спрыгнула на землю, смотря куда-то вдаль, следя за тенями, мелькавшими в последних лучах уходящего светила. Вскоре бить стали прицельно, однако не по бойцам, а по людям в колонне! Бедные пленники падали, раненные или убитые. Несколько стрел полетели в Друду. Я не мог спокойно смотреть на смерть ни в чём не повинных людей! Снаряды ломались об незримую преграду, а бок начал греть топор.
Эльфы наступали со всех сторон. Но они недооценили вероломство Джага! Работорговец поднял кистень и широким взмахом прервал жизнь сразу пяти ушастых пленников. Несостоявшиеся рабы умерли мгновенно, превратившись в бесформенные груды мяса с переломанными костями! Вдали послышались злобные крики боли и ярости. Какими бы благими враги не считали свои намерения, они останутся врагами. Поэтому сейчас, сколь бы не казалась мне приятна мысль окружить себя остроухими друзьями, я хотел лишь вывести их из строя, любым способом.
- Джаг! Уводи людей! – Крикнул я, а в ладони возник шар вихрящегося пламени.
Работорговцы разделились, пятеро остались на страже, стреляя наугад старались убить хоть кого-то, остальные рассекли верёвки, связывавшие колонну, и достали кнуты. Под хлёсткий свист, пленники приходили в ужас, ожоги от ударов кнута гнали людей и эльфов к берегу, но и стрел, летящих в нас, становилось всё больше.
Я метнул заклинание по высокой дуге в сторону поляны. Взрыв на мгновение осветил всё вокруг, открыв взору бандитов местоположение врага. Шар огня разлетелся в стороны множеством жирных искр, охватывая пламенем причудливые деревца, пожирая багровой пастью мёд и насекомых, так усердно собиравших его. Трава горела не хуже деревьев, буквально на глазах, пожар увеличивал площадь, вскоре заставив нас спешно отступать к берегу подставив спины. Чёрный едкий дым казался мне идеальным решением, потянувшись рукой, я заставил его клубиться у самой земли, разделяя банду Джага и воинов Онийалада, лишая возможности прицельной стрельбы.
У самого берега, пара работорговцев попытались забраться на палубу ладьи, но тут же скорчившись в муках погибли из-за голубого тумана, исходившего от клинка, торчащего в досках. Пленных согнали в воду и ощетинившись оружием принялись ждать гостей.
- Иди за своим поганым мечом!
Рявкнул на меня Воин-ягуар, прямо перед тем, как из тумана появились эльфийские стрелки. Враги выбегали толпами, держа луки наготове, чтобы спустить тетиву сразу, как увидят цель. Костяные наконечники не в силах были пробить щиты и редко могли проникнуть сквозь дублёную кожу доспехов работорговцев. Стальные наконечники болтов напротив, не встречая достойного сопротивления, пробивали жилистые тела остроухих насквозь!
Я старался не терять времени зря, положив ладонь на рукоять меча, я услышал полный злобы голос в своей голове, требующий крови и убийств. Демон в мече изголодался, и это приводило его в ярость. Попытался спрятать сияющий голубым свечением клинок в ножны, но он буквально выпрыгнул наружу, не давая мне и шанса повторить это вновь! Пока демон внутри не насытится, все кто окажутся рядом умрут от магического тумана.
Эльфы пытались взять работорговцев в кольцо, Джаг устремился прямо в центр беспорядочной толпы стрелков, с молниеносностью своего отражения круша противников одного за другим, не позволяя шару кистеня на цепи опускаться на землю. Ряды его бойцов таяли на глазах, падая в песок со стрелой в шее. Воины Онийалада забрались и на ладью, желая обстрелять людей с бортов корабля, но здесь им встретился я и мой меч. Не ожидая наткнуться на пагубный туман, эльфы гибли под моими ударами, утоляя жажду демона и многократно утяжеляя мои грехи. Сияние на напившемся крови клинке пропало, а вместе с ним и туман. Враг же не унимался, ослеплённый жаждой мщения и, возможно, страхом перед своим лидером.
Вскоре, бортик перепрыгнул Гайил, он молниеносно наложил стрелу и натянул тетиву, пытаясь убить меня в упор, однако этому не суждено было случиться, я прекрасно помнил этого трусливого садиста, потому без жалости проткнул его, и вынув из кольца топор, обрушил волшебное оружие на голову неприятеля, позволяя огненной геенне пожрать его тело, обращая в ничто!
- Ты ужасен, ты ничем не лучше Повелителя магии! – В ужасе закричала Итилана, не в силах спустить тетиву.
Смотря, как по клинкам стекает густая кровь, как обуглились доски передо мной, вспоминая ужас в глазах, убитых мною остроухих, слова эльфийки заставили меня устыдиться. Я обещал ей совсем другое. Но что я мог? Ведь эльфы сами устроили резню! Помоги я им, в пылу драки, они прикончили бы и Другу, и Тишу, и меня, потом не сильно бы горевали…
- Такое чудовище не должно жить!
Стрела сорвалась с её пальцев, моя рука двинулась сама собой, в попытке отбить снаряд, но слишком близко стоял стрелок! Лезвие топора лишь скользнуло по стреле, отклонив её, не дав проткнуть моё сердце. От жгучей боли в бедре я хотел стереть девушку из реальности, но сдержался, эта ярость мне ещё пригодится. Взмахнув рукой, я направил ветер, тугим клубком врезавшийся в тонкое тело, сплетя Итилану словно кокон. Следующим движением, я отправил её в полёт, не сильно переживая, куда она упадёт и что с ней будет дальше, в порывах злобы и обиды, терзавших мой разум – это было милосердием.
