Продолжаем знакомиться с книгой Дэниела Ергина "Новая карта. Энергия, климат и столкновение наций".

Все части сложены здесь.

Коротко для ЛЛ: Растущий Китай столбит за собой Южно-Китайское море и тянет свои коммуникации через всю Евразию.

В прессе часто пишут о "Большой семёрке" G7 или "Большой двадцатке" G20. В очередной главе автор рассказал нам о "Большой двойке" G2. Эта двойка имеет 40% мирового ВВП и половину военных расходов. Конечно, это не какой-то альянс. Но это высвечивает важность отношений между США и Китаем для всего мира.

События последних лет заставили говорить аналитиков о новой Холодной войне или о ловушке Фукидида, в которую попадает признанный гегемон, когда обнаруживает быстрорастущего конкурента. Автор напоминает нам, что тогда в конце концов пострадали оба - и Афины, и Спарта.

Кризис 2008 года показал недостатки американского дизайна управления мировой экономикой. Китайская же модель государственного капитализма может стать альтернативой. Китайская экономическая машина вытащила тогда мировую экономику из кризиса. Сегодня Китай стал тем, чем была Британия на заре Промышленной революции - мастерской всего мира. По паритету покупательной способности китайская экономика уже сегодня крупнейшая в мире. Эта экономика питается в основном импортной нефтью, в отличие от штатовской. Соперничество между великими державами наглядно видно на примере военных расходов, которые у Китая в этом веке выросли уже вшестеро и приблизились к американским. Россия, например, тратит более, чем втрое, меньше. США приходится реагировать, делая упор на подвижный и распределённый флот, например.

География противостояния ограничена в основном двумя аренами: Южно-Китайским морем и Одним поясом - одним путём. Но это не всё. Горячие точки соприкосновения - Тайвань и спорные острова к северо-востоку от него.

Крошечные острова Спратли пытались столбить за собой ещё французские колонизаторы в 1933 году. Они закапывали на них бутылки с декларацией и поднимали французские флаги под звуки горна. Опирались они в своих претензиях на вьетнамское царство Аннам, которое они завоевали. Вот только царство это было в свою очередь китайским вассалом.

Как бы то ни было, что ценного может быть в этих крошечных необитаемых скалах? Во-первых, в прилегающих водах есть газ и нефть. Во-вторых, рыба. В-третьих, торговые пути. В-четвёртых, контроль над островами тешит национальную гордость. И да, конечно: военный контроль. Южно-Китайское море - бутылочное горлышко, через которое проходит почти треть мировой морской торговли. Для Китая доля составляет 2/3, для Японии - 40%.

Китай, будучи в середине двадцатого века слабым государством, реагировал на претензии французов лишь рисованием карт. Войну карт вёл географ Бай Мейджу, который и произвёл на свет девятипунктирную линию в форме коровьего языка:

Излишне говорит, что этот "коровий язык" не признаётся соседями. Право на владение этими островами общей площадью в три нью-йоркских Сентрал-парка оспаривается кучей прилегающих государств. Недостаток площади компенсируется форсированным строительством искусственных островов, которое начал Китай, а потом подтянулись и другие. Но земля - это не всё. Есть же ещё и вода, на которую тоже может распространяться суверенность. Это в радиусе 12 миль от берега. И эксклюзивная экономическая зона - там уже двести миль. Причём китайцы настаивают, что проходить через эту зону можно только с разрешения владельца.

Это не нравится в первую очередь даже не соседям. В преддверии саммита стран АСЕАН июле 2010 года китайские официальные лица говорили о Южно-Китайском море как о "зоне базового интереса" в одном ряду с Тибетом и Тайванем. А на самом саммите слово дали Хиллари Клинтон, которая сказала:

Соединенные Штаты, подобно любой нации, имеют национальный интерес в свободе навигации, открытом доступе к общим морским ресурсам Азии и уважении международного права в Южно-Китайском море.

Китайского представителя от этого "национального интереса" прямо передёрнуло, и он запросил перерыв. Этого перерыва не хватило, чтобы как следует отойти от ярости. Он стал говорить об атаке на Китай и внешнем влиянии. Глядя на сингапурского министра, он напомнил о факте, что Китай большой, а все его соседи - маленькие. Вьетнаму же было указано, что социалистические страны должны держаться вместе. В комнате воцарилась тишина. Все ушли на ланч. А в воздухе осталось висеть противоречие между "базовым интересом" Китая и "национальным интересом" Штатов.

Конечно, это не первый случай конфликтов между этими странами в современной истории. Конфликты эти неизбежно случаются на море. Когда в 1996 году возникла угроза объявления независимости Тайванем, Китай стал запускать ракеты и палить из пушек в проливе. В ответ на это Клинтон отправил две авианосные группы. Крыть было нечем. Но сегодня китайские адмиралы гораздо более уверены в своей риторике:

Море не является препятствием; история национального унижения ушла, и никогда не вернётся.

В наши годы китайские фрегаты, маневрируя в Южно-Китайском море, подходят на расстояние в десятки метров, вынуждая американцев давать задний ход. Минимальные расстояния между истребителями в воздухе измеряются даже не в метрах, а в футах.

Базой для роста Китая и его экономики является, однако, энергия. И если когда-то страна была самодостаточной, эти времена ушли. Китай - крупнейший в мире импортёр нефти, большая часть которой проходит через Южно-Китайское море. В случае конфликта с Тайванем Китай будет вынужден отвечать силой, и вероятным ответом Штатов будет перекрытие нефтяного и газового транзита. Что касается углеводородов в самом этом спорном участке моря, запасы их вряд ли достаточно высоки, чтобы изменить глобальный баланс. Главное - не морское дно, и даже не морская толща. А то, что ходит по ней.

И это не только танкеры и газовозы. Миллионы контейнеров с разнообразными грузами перемещаются торговыми маршрутами, связывающими Юго-Восточную Азию с другими регионами. Контейнер стал основой современной мировой торговли. Автор отмечает, что Китай воспользовался плодами свободной торговли, и чтобы расти дальше, нужно стремиться скорее к стабильному, мирному мировому порядку, чем к конфронтациям и конфликтам. Снизить градус отношений можно было бы на многосторонних переговорах в рамках АСЕАН. Нужно признать, что Южно-Китайское море - это не Персидский залив, и что главная его роль в мировой энергетике - это безопасный проход танкеров через его воды. Нужно стараться использовать общие интересы. Страны ЮВА оживлённо торгуют между собой, и Большая Двойка тоже не исключение: Дженерал Моторс продаёт в Китае больше автомобилей, чем у себя в Штатах, а 60% американских соевых бобов уходят туда же.

Вернее, уходило. С приходом Трампа к власти курс изменился. Приличия из арсенала ВТО оказались выброшены в окно. Новая стратегия обозначила Китай как главного конкурента, который стремится "обесценить военное преимущество Америки". Время показало, что это не один Трамп такой: по поводу разворота против Китая в США существует широкий консенсус между демократами и республиканцами. А что Китай? Конечно, сопротивляется и будет сопротивляться. Высокопоставленные военные не скрывают, что на объявление независимости Тайваня будет отвечено войной. Страны смотрят одна на другую всё чаще через глазок прицела. Лютуют торговые войны, война идёт и за технологии. Хуавей исключили из американских сетей связи, в то время, как Китай скупает всё, что можно, в погоне за продвинутыми технологиями. И всё же, несмотря на рост напряжённости, Большой Двойке суждено жить на одной планете. Во времена, когда крупной сделки не предвидится, придётся довольствоваться практичными решениями в комбинации с благоразумностью.

Другим потенциальным яблоком раздора является инициатива Один пояс и один путь. Под этим названием скрывается новая стратегия Пекина на построение маршрута из Европы в Азию "по следам" Великого Шёлкового пути. На примере стран Средней Азии автор объясняет пользу для стран-участников. До того большая часть иностранных инвестиций получали сырьевые отрасли. Теперь развитие получила энергетика и транспорт. Китаю это масштабное зарубежное строительство позволит стимулировать рост, обеспечить занятость, и даже решить часть проблем с контролем над беспокойными уйгурами. Пекин также пытается противостоять США в их "повороте к Азии", который провозгласил Обама.

Давая деньги, Пекин не влезает во внутренние разборки страны, не меняет режимы и не заботится о соблюдении прав человека. Китайцы подчёркивают, что они поддерживают "абсолютный суверенитет". Одним из главных инструментов для достижения своей цели является Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, в котором поспешили принять участие самые тесные партнёры Штатов, за исключением их самих.

Инициатива дала импульс не только торговому, но и культурному, и научному сотрудничеству. В блокбастере Доспехи бога главный герой участвует в поиске сокровищ в рамках китайско-индийской команды археологов. И, конечно, про "Один пояс" там тоже не забыли, а вложили его в уста индуски-археолога.

"Так хорошо сказано", - ответил её герой Джеки Чана.

Но всё же, как бы красиво всё ни звучало, реальные плоды больших намерений рискуют родиться горькими: далеко не всегда ясно, принесут ли прибыль эти широкомасштабные вложения. Страны-получатели дискутируют по поводу сдачи части экономики Китаю и потенциального недовольства этим собственного населения. Китайско-пакистанский экономический коридор, в который вбухали 62 миллиарда, вогнал в долги Пакистан, и у него уже сейчас огромные трудности с их выплатой. Пакистанцы обратились за помощью к МВФ, а там американцы не горят вписываться за китайских должников. Там, где страны не могут расплатиться - имущество может перейти китайскому инвестору, как случилось с портом Хамбантота на Шри-Ланке. Ланкийцам пришлось под давлением Индии обусловливать исключительно гражданское использование порта его новыми китайскими хозяевами.

Как видим, и хочется, и колется. Одной из стран, скептически смотрящей в сторону "Одного пояса", является Индия, которая запустила свой проект под названием "Act East", в рамках которого они столбят за собой Индийский океан и прибрежные страны, а также укрепляют стратегическое партнёрство с Японией, Австралией и США. Ну и "управляют различиями" с Китаем. Растёт и военное соперничество между странами, что видно по военным учениям и растущей милитаризации Индийского океана.

И всё же, для многих предложения китайцев - это лучшее, из того, что есть. Если есть шанс получить своё место в новой глобализованной экономике - то грех, им не воспользоваться.

Лучше дружить с растущим Китаем, чем с непостоянными и отступающими Штатами.

---------------------------------

Эта часть меня разочаровала, если честно. Практически ничего нового не узнал. Любой, кто более-менее следит за прессой,  в курсе этих событий. Неясным является только исход глобального противостояния. Автор дипломатично молчит на этот счёт, а можно было бы хотя бы сопоставить шансы и риски каждой из сторон. Если он этого не делает, то можно сделать вывод, что ситуация для его страны выглядит не очень многообещающей.

Плохо освещена оказалась внутренняя политика страны, а она интересна. Особенно захватывающе выглядят поворот в сторону поощрения внутреннего спроса, демографический переход и местный цифровой концлагерь. Жаль.

Китаю не привыкать к крупным инженерным проектам, многие из которых становятся поводом для гордой популяризации страны на международной арене. Однако в череде подобных масштабных замыслов есть и примеры иного подхода. Начиная с 2013 года КНР активно занята сооружением военной инфраструктуры в сотнях километрах от своего побережья. Причем новые базы создаются в буквальном смысле в открытом море на месте микроскопических островов или даже коралловых рифов. В эти работы вкладываются миллиарды долларов, но за ними стоит расчет, соответствующий нынешним амбициям государства. Место действия — Южно-Китайское море, про которое среднестатистический житель европейской страны знает мало, а между тем в этой стратегически важной точке планеты сталкиваются интересы не только региональных, но и мировых держав.

Морской шелковый путь:

Южно-Китайское море, как очевидно из его названия, — это часть Тихого океана, которая лежит к югу от Китая между ним, островом Тайвань, Вьетнамом, Филиппинами и островом Калимантан, разделенном между Индонезией, Малайзией и Брунеем. Уже по перечню стран понятно, что там напрямую пересекаются, а порой и сталкиваются интересы крупнейших местных государств, у каждого из которых имеются свои представления о собственной зоне влияния, с одной стороны, и роли соседей — с другой.

Это отражается даже в названиях, которые приняты для моря у заинтересованных стран. Пока европейцы пользуются исторически сложившимся определением «Южно-Китайское», во Вьетнаме его знают как Восточное, на Филиппинах правительство предлагает термин «Западно-Филиппинское», а в Индонезии используют прилагательное «Северное». Как бы то ни было, значение моря не исчерпывается масштабами лишь этого региона. Оно имеет колоссальную важность для всей Земли.

Цветными линиями обозначены границы влияния, на которые претендуют страны региона:

Ежегодно через эту часть Мирового океана перемещается в том или ином направлении разного рода товаров на сумму, превышающую $3 трлн. Морской путь, связывающий Дальний Восток и Юго-Восточную Азию с Индийским субконтинентом, Африкой, Ближним Востоком и Европой, сложился исторически, и с развитием торговли его стратегическая ценность лишь росла.

Однако важность Южно-Китайского моря заключается не только в его транзитной роли. По утверждению китайских властей, его воды скрывают феноменальные запасы углеводородов, которые еще толком не начали разрабатываться. Хотя впервые нефть там была найдена в 1968 году, оценки возможного объема углеводородов разнятся. Министерство геологии и минеральных ресурсов КНР утверждает, что речь может идти о без малого 18 млрд баррелей нефти, хотя, согласно другим источникам, углеводородный потенциал моря все же гораздо скромнее и может составлять от 1,1 млрд до 11 млрд. Ну а третьим фактором, определяющим значение Южно-Китайского моря, является его использование как источника пищи. В традиционной кухне региона морепродукты всегда занимали важнейшее место, ну а здешние воды ими особенно богаты.

Экономика большинства стран региона напрямую зависит от бесперебойности функционирования торговых линий, проходящих через Южно-Китайское море. Например, Япония получает через него около 80% всех импортируемых энергоносителей. Впечатляют и цифры, касающиеся Китайской Народной Республики: около 60% всей внешней торговли страны завязаны именно на эту часть Мирового океана, и потому внимание, которое КНР уделяет ей и своей роли там, логично и понятно.

С одной стороны, Китай пытается диверсифицировать логистику своего экспорта, развивая как сухопутные, так и комбинированные поставки своих товаров по важнейшим для своей экономики направлениям. С другой — от морских перевозок Пекин, разумеется, отказываться не собирается, инвестируя в зарубежные порты в стратегически важных точках мира. «Морской шелковый путь XXI века», предполагающий в том числе долговременные инфраструктурные инициативы, в которые КНР готова вкладывать миллиарды долларов, является ключевой составляющей их известного плана «Один пояс и один путь». В этой связи обеспечение собственной безопасности именно в Южно-Китайском море стало для страны принципиальным вопросом, ну а главным средством для этого стал ряд спорных территорий, десятилетиями существовавших в этих водах.

Острова преткновения:

Конечно, существование в разных частях моря нескольких архипелагов из небольших островков, атоллов, а то и просто коралловых рифов ни для кого не было секретом. Однако настоящую ценность все эти Парасельские острова и острова Спратли, еле выступающие из воды, покрытые песком и кустарником, приобрели лишь в XX веке. В мае 1939 года их оккупировала Японская империя, использовав некоторые в военных целях. Ну а после поражения Японии во Второй мировой войне, поняв все растущее значение этих 250 клочков суши (суммарная площадь Спратли составляет менее 5 кв. км, а Парасельских островов — 7,8 кв. км), ими всерьез заинтересовались страны региона.

Проблема заключалась в том, что по итогам Второй мировой их статус и принадлежность не были урегулированы. На фоне только что закончившегося планетарного конфликта данные территории казались слишком несущественными, но вскоре выяснилось, что за них готовы не просто спорить, но даже воевать.

Карта архипелага Спратли:

Во второй половине XX века окружающие Южно-Китайское море государства оказались, мягко говоря, в натянутых отношениях друг с другом. С одной стороны был Китай — страна, строившая коммунизм, но разругавшаяся в пух и прах со вторым центром силы в данной идеологии, Советским Союзом. Зато в орбите влияния последнего находился Вьетнам, объединившийся после окончания Вьетнамской войны. Филиппины были американским союзником. Индонезия в разное время своей истории симпатизировала то соцлагерю, то миру капитализма. По мере своего бурного экономического развития росли амбиции и Малайзии. Существовал также фактор Тайваня, который КНР всегда считала своей неотъемлемой частью.

На этом фоне неудивительно, что именно в Южно-Китайском море со всеми его островами, непонятно кому принадлежавшими, и сталкивались интересы региональных государств, а также стоявших за ними сверхдержав.

Единственной страной, которая могла позволить себе претензии практически на все острова, при этом был Китай. В своей политике в Южно-Китайском море КНР руководствовалась так называемый «Девятипунктирной линией». Это условная линия из 9 (сначала 11) тире появилась на китайских картах еще в 1940—1950-е годы, и в соответствии с таким делением в зону интересов Пекина попадало 90% акватории моря, включая Парасельские острова и архипелаг Спратли.

У соседей КНР по региону было свое мнение на этот счет. На часть Парасельских островов претендовал Вьетнам, на Спратли — Филиппины, Малайзия, тот же Вьетнам и даже Бруней. В 1974 году дело даже дошло до вооруженного столкновения между Китаем и находившимся на грани поражения в войне с коммунистическим Севером капиталистическим Южным Вьетнамом. Результатом корабельных перестрелок, в ходе которых были и человеческие жертвы, стало установление Китайской Народной Республикой контроля над рядом спорных территорий. Впрочем, долгое время — целые десятилетия — КНР отставала в военном освоении контролируемых островов, ограничиваясь лишь организацией наблюдательных постов и присутствием небольших гарнизонов, однако в 2010-е произошел принципиальный перелом, и Китай в свойственном ему темпе в 2013 году перешел к кипучей деятельности по превращению этих участков земли в базы, которые были призваны обеспечить контроль над всей акваторией моря.

Великая песчаная стена:

Площадь большинства доставшихся Китаю островов не позволяла осуществлять сколь-нибудь масштабное строительство. Многие из них и вовсе были коралловыми рифами, однако по китайским меркам это был довольно скромный вызов инженерным возможностям страны. По существу КНР развернула работу по масштабному увеличению занятых ей территорий. Алгоритм был весьма прост: с помощью специальных кораблей (земснарядов) со дна Южно-Китайского моря брался песок, который по системе труб отправлялся на нужный остров, где с его помощью создавались новые квадратные метры требуемой дополнительной площади.

Официальной причиной создания этих намывных земель было «улучшение условий труда и жизни живущих на островах людей». Предполагается, что с помощью вновь создаваемой инфраструктуры будет предоставляться укрытие, оказываться навигационная помощь, организовываться лучшее прогнозирование погоды для рыбаков и моряков торгового флота. Параллельно создавались удобные глубокие гавани, проводилось укрепление берегов против штормов и тайфунов, за короткое время было построено сразу три полноценных аэродрома.

В работах участвовали сотни судов, а флагманом стал гигантский, крупнейший в Азии земснаряд Tian Jing Hao. Результат получился впечатляющий. Лишь на семи рифах, где велась самая активная деятельность, китайцы намыли 13,5 кв. км дополнительных земель, что было сравнимо с общей площадью обоих крупнейших архипелагов — Спратли и Парасельского. Бюджет проекта, изящно прозванного в 2015 году американским адмиралом Харри Харрисом, в то время командовавшим Тихоокеанским флотом, «Великой песчаной стеной», не разглашался, но очевидно, что речь шла о миллиардах долларов.

Естественно, гуманитарные аспекты создания столь колоссальной инфраструктуры, скорее всего, имели лишь дополнительное значение. Благодаря этому проекту КНР в первую очередь получила новые морские базы, в том числе имеющие военное значение. Специалисты, анализировавшие доступные спутниковые снимки, утверждают, что на намывных территориях разместились не только упоминавшиеся выше аэродромы, но и узлы связи, радары, системы ПВО, а также комплексы предупреждения ракетного нападения.

Очевидно, что благодаря этим во многом искусственным островам Китай рассчитывает обеспечить безопасность своих торговых путей (а значит, во многом и экономики) в случае возможных военно-политических кризисов. С учетом того, что Южно-Китайское море играет ключевую роль и для экономики всей планеты (по оценкам экспертов, до четверти всей мировой торговли так или иначе проходит через него), вопрос обретает уже глобальный характер. Именно поэтому китайские инициативы вызывают беспокойство держав, которые сейчас принято считать противниками КНР. В сентябре 2021 года был создан AUKUS — альянс, в который вошли Австралия, Великобритания и США. В его рамках, как предполагается, Австралия получит возможность строить собственный атомный подводный флот, а само объединение позиционируется как инструмент сдерживания китайской активности именно в районе Южно-Китайского моря.

Китай, в свою очередь, протестует против появления AUKUS и, похоже, продолжает вовсю осваивать территории, несмотря на их по-прежнему спорный статус. Аналогичной деятельностью, только в более скромных масштабах, занимается и Вьетнам. Больше же всего пострадала от всех этих геополитических маневров, как обычно, природа, но судьба разрушенных коралловых рифов на фоне происходящего в мире беспокоит разве что экологов. Остальным людям доброй воли остается лишь надеяться на то, что статус-кво не будет нарушен, а взаимное бряцание оружием (США регулярно и демонстративно отправляет в воды Южно-Китайского моря свои военные корабли) не приведет к появлению на карте Земли очередного «очага международной напряженности».

Взято отсюда

Многие туристы, которые приезжают в Хюэ стремятся посетить такие достопримечательности как Цитадель, Запретный Пурпурный город и гробницы императоров, которые находятся в нескольких километрах от этого вьетнамского городка. Но в тоже время одну из главных достопримечательностей Вьетнама, коим является Национальный парк Бачь Ма, пропускают мимо глаз и ушей. А поверьте, сюда стоит отправится самостоятельно или же с экскурсией.

Я посетил этот парк с однодневной экскурсией их Хюэ. Расстояние от Хюэ до Бачь Ма не велико - всего 52 километра, а это приблизительно один час езды через красивые ландшафты этой части Вьетнама.  В этот день на маршрутах Бачь Ма было всего 2 туристические группы, а это приблизительно человек 20, то есть очередей и препятствий для фото, видео съемок или просто остановится и посмотреть не было. Кстати цена вопроса - 25 долларов(транспорт, билет, обед в джунглях и гид в цене билета), в то время как на посещение могил императоров нужно выложить не менее 40 и в результате перед Вашими глазами будет одно и тоже, одно и тоже. А здесь каждые несколько метров захватывающие пейзажи природы, места, с которых не хочется идти ни-ку-да. Правда экскурсия на английском языке, но даже если этот язык Вы не знаете, не пасуйте, смело берите эту экскурсию так как особо то и ничего рассказывать гиду там не нужно - это джунгли, вы просто будете получать кайф.

А сейчас коротко о самой экскурсии. Ее можно заказать прямо в своем отеле и заберут Вас из отеля, в котором Вы остановились. До самого парка ехать, как я уже писал выше, не более одного часа. За это время гид познакомился с нами и коротко рассказал нам о маршруте и тех достопримечательностях, которые мы увидим на своем пути. Непосредственно у подножия первой достопримечательности - одноименной горы Бачь Ма - с помощью карты он схематически обозначил наш маршрут. Вышло, что пройти по тропам в джунглях нужно было 10 км, 3 из которых - это на гору Бачь Ма, с которой открылись потрясающие виды на перевал Хайван, горы Туи Ван, лагуну Кау Хай, город Хюэ и Южно-Китайское море. Здесь ксати был привал на кофе. При этом еще 16 км от подножия до старта трекинга на гору везли на минибасе и виды вокруг такие, что челюсть чуть не потеряли по дороге все....не довольных не было.

Следующая часть маршрута, а это 7 км, пролегала через умопомрачительно красивые джунгли вдоль реки с множеством водопадов разной высоты. По пути была одна остановка на обед и купание в реке. Апогеем был выход на карниз водопада Куйен с которого также открываются красивые виды на джунгли. Вся экскурсия займет у вас целый день, возможно Вы устанете, так как будет много препятствий на вашем пути, иногда даже нужно будет держатся за канат, идти вниз по лестницам, но это будет приятная усталость с кучей позитивных эмоций и впечатлений, а ваш фотоаппарат будет полон чудесных фото и видеоматериалов. Вот ссылка на мое видео об этом месте: https://youtu.be/_gD7uQXVmjo.