Начало: Выполняя уговор (1/2)

— Дымок… Дымок. Дымок, Дымок, Дымок. Вставай, — расталкивала меня Оля.
— Чего тебе? — открыв один глаз, промяукал я.
— Что будем делать?
— Спать.
— Я не хочу спать. Мне так хорошо. Просто волшебно, — ёрзая на кровати, рассказывала ведьмочка. — Хочется творить, гулять, и не знаю… Чего-то, — произнесла она с многозначительной интонацией, будто это её “чего-то” конкретный предмет, имеющий цвет, запах, вкус, форму, цену и местонахождение.
— Тогда давай я буду спать, а ты, не знаю, займись этим своим, “чем-то”, — предложил я.
— Ты чего такой?
А я всю ночь играл в карты, чтобы собрать стартовый капитал для своей ведьмочки.
— Ничего, — ответил я вместо правды, оставив этот сюрприз для нужного момента.
— Дымок, а чем обычно занимаются ведьмы?
— Чем хотят, тем и занимаются, Оль.
— Я хочу… Я хочу… Хочу… Брускетту с авокадо, яйцом пашот, руколой и красной рыбой, и бокал холодненького просекко. В книге есть как наколдовать такое?
— Конечно. В разделе с завтраками.
Оля сарказм поняла и трепанула меня за шкирку, но так, любя.
— Ты такой… Прям фу! — заявила девушка, но всё-таки полезла изучать гримуар.
А я вновь закрыл глаза, планируя достать заветные часы.
— Дымок, — снова началось, только я начал падать в объятья Морфея. — Тут написано кровь девственницы. Это шутка такая?
— Где?
— В книге.
— Ну если в книге, то не шутка. А что ты там хочешь? Может, я в переводе ошибся.
— Ты эту книгу писал?
— Переводил. Ты же не знаешь древних языков.
— Ясно понятно. Мой кот — учёный. Зелье красоты хочу. Написано, что оно делает кожу нежной гладкой и упругой, перераспределяет жир и исправляет кости.
— Это правда. Учти, там нужна кровь половозрелой девственницы.
— И где я её возьму?
— Ну, раньше по деревням ходили…
— Ты мне предлагаешь по соседям пойти? Спрошу, нет ли у них половозрелых девственниц, а то у меня кровь закончилась. Да? Где мне её взять? И вообще, что за фу? Там ещё сброшенная кожа змеи и утренняя роса. Это вообще как собирать?
— Ну, слушай, тебе повезло жить в этом времени. Всё это ты можешь купить. Судя по следам, в городе три магазина, торгующих всем необходимым.
— Шутишь?
— Нет. Судя по тому, как они, скажем так: “пахнут”, там продаётся всё, что нужно...
— А стоит, наверное, просто космос.
— Думаю не дёшево.
— Замечательно. И где я возьму на всё это деньги?
— Ну, твоя прабабка использовала состоятельных покровителей, для своих прихотей.
— Чего?
— Разводила мужиков на бабки. Так, понятно?
— Я так не умею.
— А там и уметь не надо. Страница сорок два и сорок три.
Оля полезла смотреть. Там её не ждало ничего необычно. Аромат для соблазнения, и зелье на приворот.
— А-а-а, — многозначительно протянула ведьмочка, видимо понимая, что к чему. — И точно сработает?
— Это, считай основы.
— Тогда пошли в ведьмачий супермаркет.
— Думаю, в такую рань он закрыт.
— И вот мы вернулись к началу. Что мне делать-то?
— Иди погуляй. Поешь свою брускетту, попей просекко, почитай гримуар. Я сам всё куплю. Тебе пока не стоит ходить самой. Ты ничего не знаешь, ещё обманут или того хуже, обидят.
— Ладно, — осторожно кивнула ведьма, нутром понимая, что я её оберегаю.
— Там в чёрной сумке деньги. Возьми сколько надо.
На Олином лице вылезла типичная гримаса вида: ”чего?”. Она вскочила с кровати и побежала в коридор.
— Дымок?! Это как?
— Я поработал.
— А нам за это ничего не будет?
— Нет.

***
На кухне стоял чудесный аромат свойственным зельеварению. Его никак не описать. Он другой, иной, ни на что кроме самого себя непохожий. Оле не нравилось. Не нравилось всё. Начиная с того, что пришлось тащить из магазина чугунный казан, и заканчивая тем, что её холодильник стал похож, как она выразилась “на кунсткамеру”. Но тем не менее поварёшкой она работала с усердием. Кидала всё по списку, правда после каждого ингредиента прикладывалась к бутылочке с вином.

Варить пришлось долго, пока суп не загустел до кремового состояния. Потом охладить, вмешать последний ингредиент, и можно пользоваться.

Девчушка ушла в ванну. И, как было написано, напустила туда: “пару, и дыму, так, чтоб дальше носа не видать”.

Есть у ведьм один грешок, они не пишут про последствия. То ли это пошло с начала начал, когда первые учили вторых, то ли так заведено, чтоб лишний раз не пугать. Ведь будь в гримуаре приписка, что от этой жижи её всю скрючит и начнёт ломать, шиш бы согласилась такое на себя мазать. А там надо целиком обмазаться. Каждую складочку, каждый ноготок, каждую волосинку.

Процесс пошёл. Оля псиной заскулила в ванной. Задёргала дверную ручку, но безуспешно. Дверь точно не откроется. И криков никто не услышит.
Сейчас её кожа непреодолимо зудит, кости ноют, а мышцы сводит судорогами.

Пахнуло тухлятиной. Это токсины выходили сквозь поры тёмной, словно чернозём, грязью.

Не скорого, но вой затих. Зажурчала вода.
Оля вышла. Это была одновременно она и не она. Шелковистые светлые волосы, румянец на щеках. Лицо стало глаже, глаза ярче, никаких тёмных пятен под ними. Кожа — упругая, осанка — прямая, живот — плоский, и не единой волосинки нигде кроме головы.

Она посмотрела на меня, но говорить ничего не стала. Просто прошла к зеркалу.
Принять новую себя ей оказалось сложнее, чем она думала. Изменения столь неуловимы, но вместе, они делали тебя не тобой.

— Как ты? — не сдержался я и спросил.
Оля улыбнулась, показав ровные белоснежные зубы.

Окраше́ние я видел не раз, но каждые заканчивался именно так.
Оно даётся трудом и болью, но стоит увидеть результат, как всё плохое забывается.

***
Стремительной волной, Оля влилась в новую жизнь. И если, первые шаги были малыми и робкими, то теперь она шла уверенно, без стеснения, а местами и нагло. Мужчину себе выбрала сама, приворожила, но ей быстро стало мало, и добавился ещё один, а затем и ещё. Она крутила ими, как только могла, получала блага и удовольствия. Но аппетит всё рос. Вместо того чтобы держать их отдалённо. Радовать редкими встречами, появляться и исчезать, оставляя за собой тайну, она вцепилась в их поводки и тянула на себя. И это вылилось в проблему.

Пока ведьмочка крутила хвостом перед одним, другой её поклонник приехал к дому. Его я помнил. Достаточно обеспеченный мужчина, владелец небольшой строительной фирмы. Дарил розы коробками и слал деньги на новые платья, предлагая их “выгулять”. Оля действовала на него слишком сильно. И он стал слишком навязчив. Постоянно названивал с глупыми просьбами. Проводив, подолгу сидел в машине, вглядываясь в окна. Встречал утром на завтрак.
Привязанность быстро переросла в зависимость. А та, из лёгкой ломки в маниакальную. И вот теперь всё это доросло до полноценного безумия, отличного, хорошо настоявшегося безумия.

Он вышел из машины с огромным плюшевым медведем и букетом роз, который с трудом мог удержать. И настроен был серьёзно. Возможно, планировал предложить свои руку и сердце.

Домофон пронзительно заверещал. Я впустил женишка, уж больно скучным был денёк, да и ведьма должна кое-что осознать.
На дверной звонок я не реагировал. Только включил фен в прихожей, чтобы его точно было слышно.
Кавалер сменил тактику и начал долбить в дверь кулаком.
— Оля… Оля, это Дима. Оль. Оля! — сопроводил он удары криками.
Но открывать ему никто не собирался.
Фен выключился, и зазвучали голоса, так чтобы не разобрать слова, но в то же время быть услышанными.
Мужчина, по ту сторону двери замер. Всё тело покрылось холодной испариной и мурашками. Сердце заколотилось в бешеном ритме. Там за дверью, его возлюбленная щебетала с другим мужчиной. Смеялась, веселилась и была в явно приподнятом настроении.
Цветы упали на грязный бетон. Медведь превратился в опору для колен. Женишок прильнул ухом к двери.
Когда до него, наконец, дошло, ногти заскребли по старому покрытию.

— Оля… Оля… — стонал мужчина, пуская слюни на отличного качества брюки.
В его голове кипела каша. Пускала пузыри: Любовь… Ненависть… Любовь… Ненависть… Обида… Злоба… Любовь… лопались они, достигнув верха.
А когда смех сменился стонами, на дне кастрюли начало подгорать. Чёрная копоть быстро нарастала, затмевая собой разум.

— Моя! Моя! Она моя! — стервенел горе-любовник, барабаня куклами в дверь. — Изменщица! Тварь! Шлюха!
Вскоре отчаянье сменилось гневом. Удары стали быстрыми, сильными. На костяшках появились раны.
— Я тебе покажу! Я тебя научу! Ты у меня быстро усвоишь!

Но, силы не бесконечны. Любовничек пообмяк. Потратил всю свою ярость на дверь и сел завывать своё нудное: “Оля!”

Тут-то и вышел смельчак из двери напротив.
— Ты чего тут устроил, придурок?! — прошипел сосед, пытаясь изображать грозный крик шёпотом.
— О-ля… О-ля… — продолжал свою песню горе-жених.
— Люди уже спят. Вали отсюда, пока я тебя с балкона не спустил.
— Оля… Олечка…
— Во прошмандовка, во окрутила, — посетовал сосед.
Он поднял бедолагу на ноги, вручил ему его же медведя и вывел к лифту. Усадил в кабину и отправил вниз.
— Оля? — вопросил любовничек, уже в закрывающиеся двери.
— Идиот… — нахмурился сосед и пошёл к себе.

На этом первый акт подошёл к концу. Актёр вышел из подъезда, сел в свой автомобиль и стал ждать.

***
Один чёрный автомобиль припарковался напротив другого чёрного автомобиля. С водительского сиденья вышел молодой мужчина в костюме, пробежался трусцой вокруг и открыл переднюю пассажирскую дверь. Приняв от кавалера помощь, Оля вышла из машины. И они пошли в сторону дома.

Второй акт начался.

Они не подозревали, что из машины напротив, вышел герой первого акта. Ногой он ударил по бамперу машины соперника. Сигнализация заорала, парочка обернулась. Началась словесная перепалка.

Любовничек номер один попёр на парочку, сжав кулаки. Оля что-то шепнула любовничку номер два, и тот закрыл девушку, встав перед ней. Началась драка. Серьёзная, взрослая драка. Номер один, желал крови, желал смерти и бил беспощадно. Номер два тоже оказался не промах и отвечал весьма уверенно, но уступал. А Оля — наслаждалась. Впитывала витающие в воздухе эмоции. Кусала губы и закатывала глаза при каждом ударе. И ей было всё равно, кто победит, сам процесс заставлял её сердце биться чаще.

Очевидно, что она потеряла контроль. Над ситуацией-то ладно. Она потеряла контроль над собой. Подсела на эмпатию.

Такое часто бывает с ведьмами, особенно новоиспечёнными и не обученными. Это печально, но с этим ничего не поделаешь.

Бойня кончилась. Оля подошла к стоящему на коленях мужчине, что-то долго шептала ему на ухо, и, поцеловав в окровавленные губы, ушла.

***
Я попытался вразумить Олю, объяснить ей, чем чревато такое поведение, что она может накликать на себя беду. И на душу, и на тело. Но вместо того чтобы внять, она оскорбилась и пошла в контратаку. А когда на тебя срывается сильная ведьма, это больно. Очень больно. Каждое её слово отдаётся эхом и буквально разрывает изнутри. Ты чувствуешь себя тем, кем тебя называют. И чем сильнее её гнев, тем хуже.

В конце концов, я забился под кровать, в самый дальний и тёмный угол, свернулся в клубочек и терпел, пока она не выдохнется.

***
Рано утром в дверь начали трезвонить.
— Кого там принесло? — сонным голосом спросила ведьма.
— Возможно, очередной твой хахаль? — предположил я из-под кровати.
— Заткнись.
Оля открывать не собиралась.
Звон и стук не прекращались.
— Сделай с этим что-нибудь, — потребовала ведьма, закрывая уши подушкой. — Я хочу спать.
— Полиция, откройте! — Донёсся строгий голос с той стороны двери.
Эта информация встрепенула девушку. Она слезла с кровати и пошла смотреть в дверной глазок.
— А что случилось?
— Ольга Викторовна, вам знакомы Дмитрий Олегович Березин и Камиль Эдуардович Бряхин?

Оля обернулась в мою сторону. Её глазки волнительно блестели, ведь эти ребята были ей хорошо знакомы, и она прекрасно понимала, что полицейский это знает.
Я к этому моменту вылез из-под кровати и сидел на пороге. Из-под двери веяло чем-то странным, знакомым и опасным, что вызывало любопытство.

— Секундочку, — прощебетала Оля и, взяв свежесваренные духи, сделала пару пшиков на шею и кончики пальцев, а затем открыла дверь.
— Старший лейтенант Соколов, — представился полицейский, выставив между собой и девушкой удостоверение.
— Верю, — коснувшись кончиками пальцев ладони лейтенанта, Оля опустила удостоверение. — Чем могу помочь? — продолжила она, держась рукой за дверной косяк и слегка выгибаясь.
Лейтенант оглядел девушку, задержавшись на секунду на отсутствии штанов, но быстро взял себя в руки.
— Вчера ночью, на парковке произошла драка. Дмитрий Олегович Березин избил Камиля Эдуардовича Бряхина, который впоследствии скончался от нанесённых ран. Свидетели утверждают, что вы там присутствовали и то, что обвиняемый и потерпевший вам хорошо знакомы. Это правда?
Оля изменилась в лице. Жилы на шее натянулись, по щеке покатилась слеза.
— Камильчика убили?
— Да, — закивал лейтенант.
Девушка бросилась в объятия полицейского и прижалась к нему, как можно сильнее.
— Ольга Викторовна, успокойтесь, — подозрительно хорошо держался полицейский.
Он взял её за плечи и отодвинул от себя.
— Так что случилось?
— Дима мой бывший. Мы расстались, потому что он начал вести себя нездорово. Понимаете? Грязные намёки, навязчивость, ревность. А я таких не люблю. Я люблю рыцарей. Честных, сильных, добрых, кто защищает. Понимаете? — тараторила Оля, заглядывая в глаза этому Соколову.
— Боюсь, вам придётся проехать в отделение.
— Да, да, конечно, — согласилась ведьмочка, выходя из квартиры. — А вы же там меня не бросите, правда?
— Ольга Викторовна… Штаны, ботинки, паспорт, — намекнул лейтенант, ещё раз оглядев девушку.
Оля рассмеялась и на цыпочках шмыгнула обратно в квартиру.
— Вот я дурочка!
— Собирайтесь.
— Да вы заходите. Я надолго.
— Постарайтесь побыстрее, — ступая через порог, попросил лейтенант.
— Кофе?
— Я на работе.
— Пять минут уже никого не спасут. А вы сами сказали, там в этом вашем отделении долго сидеть, — Оля резко обернулась и наткнулась на лейтенанта, приобняла его за шею одной рукой, а второй взяла с тумбочки помаду и тушь. — Это мне надо, — прокомментировала она свои действия. — А вы проходите на кухню.
Лейтенант и не заметил, как она стащила волосинку с погон.
— Красивый кот, — сказал он, смотря мне в глаза.
— Осторожно, он очень приставучий. Везде лезет со своим мнением, предупредила ведьма, прежде чем спрятаться в комнате.

Я прошмыгнул следом. Оля уже успела натянуть юбку и копошилась в вещах.
Вложив волосину в куклу, она начала шептать ей на ухо:
— Солдат устал и хочет пить.
Взбодриться хочет он с дороги.
Солдату незачем стоять.
Тем более не держат ноги.
Присядь милочек отдохни,
И выпей с девицей водицы.
Потом продолжишь долгий путь,
До государевой границы.

А после полезла за флакончиком. Булавкой проткнула себе палец и капнула туда кровь.
Ведьма была готова.
Она вышла из комнаты. Лейтенант расчёсывал грудь, но, увидев Олю, закончил с этим пагубным занятием и приосанился.
— Готовы?
— Может, всё-таки кофе? — проникновенно предложила Оля, хлопая ресницами. — Я хоть бутербродик съем.
— Пять минут.

***
Чайник закипел. Оля развела кофе себе и гостю. Незаметно вылила в чашку зелье и протянула лейтенанту. Сама же облокотилась попой на столешницу, взяла двумя пальчиками бутерброд и вонзилась в него зубами.
Соколов сделал глоток и снова зачесался.
— У вас аллергия? — спросила Оля.
— Пуговица натирает, — признался Соколов и посмотрел на меня.

От него веяло опасностью. Но слабо, еле уловимо. Будто сквозняк пробирался сквозь щели закрытой двери.

— Вот я хозяюшка! — прервала наши гляделки Оля. — У меня же конфетки есть.
Девушка повернулась спиной и полезла на верхнюю полку шкафчика. Встала на цыпочки, но никак не могла дотянуться до пакетика. — Помогите, пожалуйста.
— Конечно.
Соколов встал рядом и потянулся за пакетом. В этот момент губы ведьмы оказались у уха лейтенанта.

— Я твоя сужена, честно заслужена.
Девица ряжена, в фату наряжена.
Одарю лаской, будешь как в сказке.
Угощу поцелуем, и мы поворкуем.
Мое слово — радость, награда и сладость.
Исполняй мою волю, и я все позволю.
Будешь ты счастлив блажен и податлив.
Мое веление — твое наслаждение…

— Ты закончила? — спросил Соколов, кривя лицо от боли.
Рукой он залез под рубашку и вынул оттуда прядь амулетов, некоторые из которых были чёрными от копоти.
— Я не понимаю, — начала пятиться назад Оля.
— Всё ты понимаешь, богомерзкая ведьма, — цедил сквозь зубы Соколов, медленно наступая. — Думала, мы тебя не найдём? Думала, не поймаем? Ты отправишься прямиком на костёр.
— Нет, нет, нет! Это ошибка. Глупая ошибка.
— Заткнись! У твоих слов нет надо мной власти!

Оля паниковала. Рыскала взглядом в поисках возможности. Но между ней и свободой стоял охотник на ведьм. Она рванула на балкон, но Лейтенант был быстрее. Он схватил её и швырнул в кухонный гарнитур. Не успела девушка опомниться, как мужские руки сжали её горло.
— Не терпится?! — спросил охотник, глядя в глаза ведьме. — Хочешь сгореть сейчас? — его взгляд сместился в сторону плиты, и он зажёг конфорку.
— Дымок! — прохрипела Оля, глядя на меня.
— А я всё гадаю: это очень тупой кот, или всё-таки фамильяр? Ну, киса, поможешь своей хозяйке?
— Ды-мо-к! — сипела ведьма.

Лицо у неё покраснело, вены вздулись, слёзы текли от страха и напряжения. От былой надменности не осталось и следа. Только первобытный страх за свою шкурку, ведь считанные сантиметры отделяли её лицо от голубого пламени. И пусть я был на неё в обиде, без Оли план “Б” неосуществим. А этот план теперь уж точно оставался единственным вариантом.

Соколов был хорошо защищён, поэтому он меня и не боялся, но тратить амулеты просто так не хотел, собственно как и я свои силы. Но Олю нужно было спасть.

Я прыгнул, в полёте обратившись двуглавым псом. Одну пасть охотник сдержал, а вторая вонзила клыки в плечо. Амулеты горели один за другим, заполняя комнату сизым дымом и запахом горящей плоти. Увы, я слабел с каждой секундой и, в конце концов, проиграл. Пинком меня откинули в стену.

Когда лейтенант поднялся, Оля вонзила ему в сердце нож. Тот, которым она нарезала сыр, на лезвии даже остались жирные следы.

И ведь ничего по большому счёту не изменилось. Кусочек острого металла по-прежнему способен поставить точку в любом вопросе. Так было пять тысяч лет тому назад, так и сейчас.

Оля упала на пол рядом с телом охотника на ведьм, её руки тряслись так сильно, что девушке пришлось обнять себя, чтобы хоть чуть-чуть унять эту дрожь. Слёзы собирались в уголках глаз, но не все никак не падали. У неё не было истерики, ни оттого, что её чуть не убили, ни оттого, что она убила сама. Она приняла это, согласилась с этим, ни о чём не жалела и готова была повторить, если потребуется.
— Ты как? — спросила Оля.
Вставав маленьким котёнком, я забрался ей на колени.
— Нормально. А ты?
— Тоже.
Мы посидели немного, она почесала мне за ушком.
— За мной же продолжат охотиться теперь?
— Да.
— И что делать?
— Есть один вариант.
— Выкладывай.
— Надо навестить прапрабабушку. Её закопали вместе с кое-какими вещами. Они тебе помогут.

***
Прибитая серебрёным колом за самое сердце к морёной морской водой доске, тело моей хозяйки было брошено в яму меж двух берёз и глубоко закопано в лесах Вологды. Так её оставили мучиться охотники на ведьм, посчитав сожжение наградой.
Место давно поросло папоротником, но мы его нашли, откопали ведьму и вытащили останки на свет.

Я сказал Оле, что чтобы забрать её вещи, нужно попросить разрешения и успокоить душу древней ведьмы. Объяснил ей, что и как делать, нацарапал на спине и теле нужные знаки, напоил настоями, чтобы она, должно, предстала перед своей прародительницей.

В предрассветный час Оля зажгла костры, встала у изголовья на колени и, полоснув ножом себе по ладоням, принялась поглаживать череп, приговаривая:

— Проснись, любимая сестра,
проснись, родная матерь,
Уж на столе накрыта скатерть
И ломится от угощения стол.

Пора покинуть серый лимб
Сказать потомкам мудро слово,
Ведь всё давно уже готово
И только вас все ждут.

Проснись, могучая матрона.
Прими тот дар, что принесла.
Возьми сполна и без остатка.
Займи то место, что должна.

Оля повторяла и повторяла слова, медленно погружаясь в транс. Голос слабел с каждым разом. Но ради даров и силы молодая ведьма не хотела замечать очевидное.
Руки обмякли, веки смыкались, и, в конце концов, она клюнула носом, очнувшись уже не собой.
— Здравствуй, Любава, — поприветствовал я свою хозяйку.
— У тебя получилось… Не ожидала, — ответила старая ведьма, разгибаясь после долгого сна.
— Немного удачи, а дальше оно само как-то закрутилось.
— Значит, и благодарить тебя не за что.
— Как тебе новое тело?
— Сгодится…
— Тело потомка в обмен на душу. Душу — в обмен на свободу. Ты же исполнишь условия уговора?
Трепет надежды в моём голосе рассмешил ведьму. Она звонко заливалась, распугав местных птиц.
— Такой нетерпеливый.
— Время уходит, — напомнил я, приветствуя взглядом первые солнечные лучи.
— Ладно, — вздохнула она с раздражением. — В конце концов, лучше самой пырнуть себя в спину, чем иметь в слугах врага. Ты свободен.
Любава сняла с себя медальон и разломала его.

Цепи слетели, камень упал с души. Я, наконец, смог вдохнуть полной грудью. Впервые за несколько веков я не чувствовал никакой боли. А ведь уже свыкся с ней. Было неописуемо странно. Но при этом приятно. Возможно, это и есть счастье. За давностью лет, уже и не знаю… Просто не помню…

— Доволен?
— Очень.
— А девочку не жалко?

И тут уже рассмеялся я. Слышать такое от той, кто погубила свой род в угоду себе… Мерзость…

Я не стал отвечать на этот вопрос. Не начни Оля упиваться своими пороками, не начни она пренебрегать мной, мы бы прожили её жизнь вместе. Но она стала такой… Какой стала. Люди… Такие, какие есть…

Я ушёл, наслаждаясь рассветом.
— Не попадался больше, — напомнила ведьма, вслед.