Нахожу бота в телеграмме Соблюдаем ПДД с Юрент и оставил жалобу. С первого раза не вышло:

Как я сам догадался, что на том конце провода возможно смотрели не ту карту. Тыкаю носом в другую и прикладываю пруфы:

На следующий день прислали ответ и...

Вот так-то лучше. Какие штрафы предусмотрены сервисом проката мне неизвестно, но для меня это стало небольшим подвигом в борьбе хотя бы с Юрентомодивыми.

Отдельная ссылка для жалоб на самокаты МТС https://t.me/pdd_urent_bot

Ссылка для жалоб на самокаты МТС, Яндекс и Whoosh:
https://t.me/Samokat_ru_bot

Кстати, на самокат Whoosh брошенный посреди тротуара тоже оставлял жалобу, но пока что тишина

- Простите, вы же оперативный сотрудник? – задержал он меня , после того, как я дежурно пожал ему руку и планировал идти дальше – Нужно соблюдать установленную форму одежды.

- Это какую? – даже немного прихуел я. (Божечки, неужели какой-нибудь борзопиздец в академиях уже  сподобился написать диссертацию на предмет того, какая одёжка наиболее соответствует проведению ОРМ!)

- Да, сотрудникам оперативных служб необходимо носить строгую одежду, костюм и галстук. Это нигде не прописано, но соответствует этикету сотрудника. А джинсовая одежда – он оглядел мои синие «мустанги» и серый джинсовый пиджак так, как осматривают препарированную лягушку - одежда рабочих. Вы же не на завод пришли?

- Тащ подполковник – изобразив самую благостную рожу что мог, ответил я – в том этикете прописано, что сотрудник должен быть одет «опрятно». А это самая опрятная джинсовая куртка из всех, которые я видел. Мало того, у меня сегодня планируется встреча с представителем моего агентурного аппарата, а в приказе с двумя нолями чётко прописано, что при встрече я должен соблюдать меры конспирации. Одна из мер – одежда, соответствующая социальному статусу и окружению конфидента. Таким образом, если мне надо будет пойти на пляж, я пойду туда в шортах, а не в костюме с бабочкой.

В течение моего спича кадровик пытался что-то вякнуть, но в итоге сдулся, как бумажный шарик.

- Но вы же не каждый день на встречи ходите – выдавил он.

- Это как оперативная ситуация сложится – откровенно издевательски сообщил я – а сейчас она сложная…

- Ну ладно, я поговорю об этом с вашим руководителем – попытался изобразить угрозу бильярдный шар с погонами.

- Ага… – хмыкнул я и начал подниматься по лестнице. (как же, Толич тебя вообще сожрёт с потрохами, он хоть и штабной, но насчёт подобной хуйни соображает).

Я поднялся на четвёртый этаж здания к нам, в большой, основной,  кабинет Центра, в котором обитали опера. Это был разделённое на две половины, светлое помещение с недавним ремонтом, окна которого выходили на город, на реку и сквер. Кабинет был разделён на две части, одну поменьше, другую побольше. В той, которая побольше, в неё вход был из более маленького помещения, стояли три рабочих стола и  обитали два опера: Мелкий и Игогоша (он в основной истории не появляется, потому что был выпизжен из полиции в пятнадцатом году. О нём может будет отдельная история).  Один стол был свободен, так как место было вакантно и использовалось для заварки чая. Рядом с этим столом стояла тумба с кулером и чайником, внутри которой были кофе, чай и вкусняхи, на которые скидывались с зарплаты. ( и которые сжирались в течение первых трёх-четырёх дней после покупки). Здесь же стояли сейфы, в количестве пяти штук, серые лёгкие под документы и два тяжёлых, засыпных, под литерные дела и всякий хлам. Тут же был размещён категорированный «секретный» компьюьтер, на котром только и можно печатать секретные документы, и который использовался исключительно для показухи. Все пользовались личными ноутами.

В малом помещении базировались я и Ломтёв, наши столы стояли лицом друг к другу. Тут же располагались колоритные книжные стеллажи с почти нужной юридической и изъятой экстремисткой литературой (среди разноцветных брошюр выделялись чёрный  «Mein Kampf», «Сторожевая башня» в шикарном переплёте, зачуханная многочисленными руками ваххабитская «Исламская Акида» и редкий «Фатхи Якан») а так же различные религиозные и партийные издания от программ КПРФ и «Единой России» до протестантской библии и Корана (кстати рукописного, достаточного старого). Тут же стоял одёжный шкаф (забитый тревожными вещмешками и парадкой)  и вешалка для верхней одежды, на которой сейчас одиноко висела чья-то фуражка.

Над моим столом, отмеченным средних размеров флагом ФК «Зенит» на стене был прикреплён небольшой сейф с двумя полками, отжатый мной под хранение документов и закреплённого за мной на постоянке табельного. Позже, когда к нам на вакантную должность пришёл Рома, над своим столом он повесил флаг «Спартака», положив начало словесному, «мясо-бомжацкому», противостоянию двух помещений. Смысл противостояния заключался в том, чтобы как можно смешнее подъебать обитателя вражеского кабинета. (хотя лично я футбол как таковой не люблю совсем, и флаг мне достался от предыдущего владельца стола).

Попив кофейка до совещания, все присутствующие направились на утреннее совещание у Толича. В его тесном кабинете уже присутсвовали непосредственно Толь Толич Минин и его заместитель по прозвищу «Итальяха».

Итальяха внешне напоминал сицилийского бандита, одевался модно, почти не разговаривал, и в деятельности Центра участия не принимал. Он являлся осколком бригады «понаехов» из одного южного региона, которые приехали к нам с целью перебираться в Москву, но зарвались, скурвились (вернее скурвились они ещё на благодатных взятками кубанских землях, а  наши болота такого не позволяют) и были унижены, растоптаны и посажены (ну часть из них, часть просто уволилась) москвичами. Итальяху на излёте главный «понаехов» поставил в ЦПЭ с целью сожрать Толича, но не срослось, и теперь Итальяха потерял своих боссов и находился в тягостном вакууме и поисках места куда бы съебать. Толич рулил железной рукой, позволяя заму появляться только на совещаниях, а потом заниматься поисками работы, что он и делал.

Зачитав и заставив нас записать действующие областные милицейские операции, а так же имена объявленных на этой неделе в розыск злодеев ( был такой у Толича пунктик), он обратился ко мне:

- Валюша, ты ведь сейчас самый свободный?- Толич знал, что я только что прекратил реализацией маленькое дело и спихнул с себя ебанутейший материал по отцу Фёдору.

- Ну, да, пока в поиске.

- Ну вот и хорошо, у нас просьба пришла – Толич повертел в руках бланк шифртелеграммы – наши соседи просят помощи. У них там мероприятие намечается очередное, там самые главные в нашей стране приедут, а у них куча народу как раз отрядом на КТО уехала.  Просят немножко ОМОНа выделить и оперсостава. Ты поедешь тогда с ними, старшим. Нас генерал так определил. Там человек двадцать, с розыска и БЭП. Это на день всего, так что утром туда – вечером обратно. Ладненько?

( ага, ладненько, если я откажусь он мне тут же печень и выгрызет, как тот орёл греческий)

- Конечно, Толь Толич – не, ну а хуле нам, путешественникам, главное чтоб пожрать дали.

- Вот и хорошо – протянул Толич аналитикам ШТшку для регистрации – у Лены распишешься.

После совещания я почитал , в какую такую дыру меня ведёт «дорога дальняя» по указаниям «казённого дома». Каждый год, у соседей, на большом курортном озере собирается и проедает государственный бюджет, делится мнениями тусовочка молодых людей. Всё это позиционируется как суперсерьёзное мероприятие и поэтому навещается суперсерьёзными дядьками, которые один прекрасный день общаются с молодым поколением. А в остальное время они купаются, делают зарядочки, обмениваются идеями ну и увеличивают рождаемость в стране.

Так вот,  буквально послезавтра ожидалось прибытие на этот праздник жизни Самого.  Поэтому местным правоохранителям требовались «ещё агенты ФБР», ибо своих послали по старой русской традиции на Кавказ.

Над всем этим текстом довлела виза нашего генерала: «нач. ЦПЭ организовать исполнение и контроль, нач. УР и УЭБиПК выделить сотрудников, нач. АТХ – выделить транспорт, нач. ГИБДД организовать сопровождение»

Ну океюшки, сгоняю, тем более обещали привезти, накормить и увезти обратно на автобусе. Халява, ёптыть.

В пятницу, на заре, кутаясь в нихрена не спасающую от холода джинсу (июль, блядь, плюс семь ночью, вот такое вот у нас хуёвое лето!) я залез в большой белый автобус, в котором уже тусовались два десятка оперов и с десяток омоновцев. По праву старшего (а меня по взрослому представил зам Кабанова по оперативной работе) я занял задние четыре места и прошёл, здороваясь со всеми знакомыми рожами (ну то есть почти с каждым опером и с каждым вторым омоновцем). Ехать было около пяти часов, сейчас было три утра, поэтому, как старший, я планировал осуществить операцию «Сонный Горностай»  вытянувшись на этих сиденьях.

И осуществил. Операция прошла на отлично, я даже не просыпался ни на «зелёных» остановках, ни от звуков «крякалок» сопровождавшей автобус гаишной «Рио». Продрал глаза только к восьми часам, когда мы уже ехали по грунтовым дорогам и по правой стороне мелькали заводи и заливы Селигера. Обладая опытом подобных поездок, доверия к ментовским снабженцам я не испытывал, и насчёт питания не заблуждался, поэтому при себе имел рюкзак с термосом и бутербродами. За окном было солнечно, и я прекрасно позавтракал, любуясь  видами. Судя по количеству виднеющихся на обочинах машин и замедлению хода мы приближались к финальной точке маршрута. Дело было поставлено чётко, с границы области нас сопровождала ещё и местная гаишная машина, поэтому водитель автобуса тупо ехал за ней.

Наконец, мы выехали на круглую полянку, на которой стоял пяток таких же автобусов, и остановились. Настало время размяться, перекурить и оглядеться.

Потягиваясь, я последним выполз из автобуса. Было прохладно, небо было чистым, с озера дул свежий ветерок. Мы находились в начале длинного, поросшего соснами полуострова, перед забором, украшенным белыми плакатами с флагами, лейблами организаторов и бодрыми призывами. Дальше, в соснах, виднелись различные здания, белые купола и всяческие креативные строения.

- Доброе утро! – к нам подходили двое. Полковник, в тёмно-синей милицейской форме с планками наград и «товарищ из органов» с небесно голубом костюме с узеньким галстуком.

- Доброе утро! – эхом обозначился я, и направился к ним.

- Дронов – представился полковник, протягивая руку – ответственный от УМВД.

- Сергеев – так же поздоровался сотрудник в гражданском -  я заместитель  руководителя оперштаба от ФСБ. Вы старший?

- Да, майор Арнов, ЦПЭ по Такойтовской области – представился я, «давая краба» обеим руководителям. Вот список сотрудников, которые со мной. Все на месте.

- Хорошо - Сергеев по деловому взял экземпляр списка -  Мы вас сейчас включим в общий план работы. Полчасика подождите, к вам подойдёт мой сотрудник и сотрудник ФСо, они вас расставят всех. И дадут пропуска на территорию. Основная задача стоять на контрольных точках по маршруту движения  охраняемого лица и просто контролировать обстановку. Самостоятельно никаких действий не предпринимать, всё сообщать по радиостанции в штаб.  Александр Сергеевич –он кивнул на Дронова- Вам сейчас выдаст позывные и телефоны, на случай если радиостанция сядет. Как охраняемое лицо отбудет – снимаетесь. До этого контрольные точки не покидаете. Понятно?

- Понятно

- Ну, тогда я вас оставлю, дел-куча, все вопросы к Александру Сергеевичу и закреплённым за вами сотрудникам – Сергеев развернулся и резко ушёл на территорию.

Мы ещё немножко пообщались с полковником. Дронов, который оказался по должности местным замом начальника полиции по общественной безопасности, тоже забрал свой экземпляр списа сотрудников, сразу сказал что ОМОН он уводит работать по отдельному плану, а опера будут получать команды через меня. Сообщил, что ориентировочно к часу дня ожидается кормёжка, комплекты питания привезут к автобусу. Мы обменялись телефонами, Дронов сказал ждать своего с радиостанциями и ведомостью выдачи и, забрав с собой омоновцев, улетучился. На мои вопросы, когда же, хотя бы приблизительно, ожидается прибытие ВВП, Дронов воздел глаза к небу и прошептал что-то про А. (может и про Х, слышно было плохо), которому только это и известно. Было известно только то, что Президент прилетит на вертолёте. Или приедет на машине. А может и с озера зайдёт на катере. Короче, на транспорте.

Я подошёл к скучковавшемуся оперативному народу и сообщил им все новости.

Дальше потянулось время ожидания, за которое я успел попиздеть с бывшими коллегами по БЭПу, покурить и допить весь кофе из термоса.

Пришёл человек от Дронова и принёс коробку с огромными и не очень качественными «Гранитами», раздал десять радиостанций операм и одну мне. На каждой скотчем была приклеена таблица позывных. Всё просто и предсказуемо.  Десять позывных «Тополь плюс цифра». «Тополь» без цифры достался мне.

Ну а дальше пришли два крайне деловых мужика и раздали каждому закатанную в пластик карточку «участник». Мне же досталась такая же карточка, но именная,  с именем «Илья Комаров» . Как пояснили раздававшие, такие карты выдавались руководству и позволяли перемещаться по всей территории. Дальше мы толпой, время от времени терявшей по два человека на контрольной точке пошли по территории.

Там было на что посмотреть. Организованный по линеечке палаточный лагерь, большие сцены, на одной из которых проводилась утренняя зарядка, стеклянные павильоны, внутри которых в ускоренном ритме проводилась уборка и выставлялись ряды стульев. Повсюду были проложены сбитые из дощечек дорожки, вдоль которых виднелись различные инсталляции. По дорожкам слонялись толпы молодёжи, некоторые шли в павильоны на завтрак, некоторые спешили на какие-то работы, некоторые просто хуёвничали.

Контрольными точками оказались места, на которых планировали проведение неких презентаций для ВВП. То есть какие-то инициативные группы готовили проект, который представляли глазам Темнейшего, пока он идёт по дорожке. Если он захочет, конечно. И вот возле них выставляли наших сотрудников, следить, чтоб Главному не подсунули бомбуэ. Или не показали б обвислые сиськи. А то покажут шляпу какую нибудь, он расстроится и ебанёт по Омерике. Короче все были при деле. На мою  же долю навесили курсировать между контрольными точками и смотреть чтобы тоже самое не проделывали мои опера. Потому что сиськи оперов это вообще за гранью зла. И да, наверняка кто-то курсировал и наблюдал и за мной. Таков путь.

Немножко пообвыкнув, то есть прошарахавшись по дорожкам часа два и осмотрев все местные достопримечательности, я воспользовался административным ресурсом предоставляемым мне карточкой «Комаров», и намутил в одном из павильонов  отличный латте с заветренными сосисками в тесте. Немного побродив, обнаружил уютную лавочку с чудным видом на залив Селигера под соснами. Неплохо разогрело, так что я даже рискнул снять джинсовый пиджак и остаться в футболке. Вытянул ноги, глотнул кофе, грызанул сосиску. Кра-со-та!

Неподалёку от меня располагалась странная инсталляция в виде стога сена, внутри которого было оборудовано нечто вроде маленькой барной стойки. На стойке стоял выключенный плазменный телевизор средних размеров. Вокруг стога никого не было, за исключением двух оперов уголовного розыска обживавших кусты метрах к двадцати дальше по дорожке, и иногда проходящих по дорожке местных обитателей.

Я уже прикончил обе сосиски и половину кофе, когда у стога сена началась бурная деятельность. Сначала нарисовался молодой человек в белой худи, с очень знакомым лицом, которого я никак не мог вспомнить. Вот точно видел эту рожу, а где – загадка. Молодой человек начал тянуть к инсталляции провода с пилотом, которые были спутаны в один огромный ком. Человек матерился, распутывал кабель, и, когда ему казалось что его никто не видит, бросал провода на землю и пинал их, отчего они запутывались ещё больше. Три самых завораживающих человека зрелища: как горит огонь, как льётся вода и как работают другие люди. (именно поэтому самое комбо – тушение пожара). Но и тут бездельничающему мне  было на что посмотреть. Поэтому я пил кофе и время от времени улыбался наиболее ярким пассажам.

Минут через десять человек упарился, стянул худи, оставшись в футболке. Тут же я вспомнил где его видел. На его спина сияла огромная  эмблема «Стоп-хам», и он явно был одним из заводил в этой компании. Ролики «Стоп-хама» были популярны, и этого деятеля я видел в них неоднократно. Желания встать и помочь ему не прибавилось, ибо я относился к ним очень неоднозначно. Вроде как дело они делали хорошее, но делали его так, что было понятно что их цель - дешёвый пиар.

Однако помощь к нему всё же подоспела. К распутыванию неподатливого провода присоединились две девушки, проходящие мимо. Их усилиями, буквально минут за пять провод был распутан, утащен куда то вдаль, и, видимо, подключён к питанию, потому что наблюдавший за их действиями Стопхамщик перешёл к настройке телевизора.

Девчонки снова подошли к нему. Они откровенно веселились и пытались развеселить хмурого Стопхамщика, который неожиданно «врубил босса». Разговаривали они громко, поэтому было слышно всё.

- Ну а что ты вчера не пришёл? Мы же договаривались потусоваться после танцев? Мы ждали… Игорь пришёл, а ты нет!

- Я готовился – хмуро отвечал Стопхамщик яростно тыкая пальцем в пульт от телека – вы что, забыли что сегодня за день?

-Да ладно! Посидели бы, пообщались. У нас вино было,  нам Алеся с Крыма привезла. Сегодня всё равно всё б успел. Неужели так важно было видео свои пересматривать?

Стопхамщик вылез из стога, подбоченился и гордо посмотрел на девчонок.

- Мне, Владимир Владимирович куда дороже бессмысленных вечеров!!! – пафосно, с придыханием сказал он.

Каюсь, у меня пошёл кофе носом. Я как раз сделал большой глоток и миллилитров двадцать латте растеклись у меня по ебалу. Я издал горловой звук, который и ранее и позднее никогда не издавал, а потом заржал, спрятав лицо, пытясь вытереть и кофе, и сопли, и выступившие слёзы. Когда мне это удалось, на меня пялились и Стопхамщик и девчонки и трое проходивших мимо бездельников. Я отсалютовал всем стаканом, поднялся с лавочки.

-Обалденный кофе!

Стопхамщик пошёл красными пятнами, а девчонки улыбнулись. Пытаясь не заржать снова, я пошёл к входу, посмотреть как там мои.

Путин прилетел  в четыре часа. Над Селигером прошли два одинаковых белых Ми-8, которые резко снизились и зашли на посадочные площадки. Вдоль дорожек начала быстро скапливаться толпа, весьма, впрочем, дисциплинированная. На дорожку никто не лез, даже близко к ней не подходил. Прохода Главного по ней я не видел, потому что был как раз на другой стороне комплекса, куда ВВП и не пошёл. Позже я узнал, что он остановился у пары инсталляций (стопхамщики по-моему не заинтересовали) и быстро прошёл в павильон с конференц-залом. Там было большое выступление, его и Лаврова, затянувшееся до половины седьмого. Туда я тоже не попал, хотя была и возможность и желание послушать, но пришлось решать вопросы по питанию сотрудников, которых так и не покормили. Кто-то что-то, как всегда забыл, и жрачки нам в обед не перепало. Зато на всякий, для ВВП был заготовлен фуршет, от которого он отказался и всех понаехов (кроме ОМОНа) решили накормить фуршетом. Мне и пришлось снова сверять списки, заверять благонадёжность  приехавших со мной, канючить , ныть и договариваться.

Когда наши пошли питаться, меня попросили снова заявиться в штаб. И вот тут то я и напоролся на прогулочным шагом направлявшегося в вертолётам ВВП.  Ну как на ВВП. На толпу окруживших его «инициативных лидеров», охрану, различных чиновников и журналистов пытавшихся ухватить свой шанс. Тут мне пришла в голову неоригинальная мысль, что селфи на фоне ВВП – это круто. Я вытащил свой виндофон, и попытался сделать пару фоток. Разумеется ничего не получилось. Вокруг колыхалась толпа, закрывая кадр. Однако когда я прекратил эти бесполезные поступки и повернулся, толпа колыхнулась ещё раз и меня вынесло между ФСОшником и каким-то кренделем из гражданских в пиджаке с галстуком, прямо  нос к носу с Президентом, державшим в руках маркер для автографов. К такому повороту я был не готов (хотя если бы и был, нихуя бы не изменилось), поэтому всё до чего додумался – это протянуть ему карточку «Илья Комаров», которую он и подписал. На этом меня снова втянуло в толпу.

В девять вечера мы поехали до дома. Народ в автобусе славил меня за охрененное тыловое обеспечение фуршетом, от которого лично мне достались лишь чёрствый рулет с маком и скукоженный апельсин. Подписанная карточка, перевозимая в кармане, разумеется, смазалась.

Вот о таком, одном из нескольких, хранящихся у меня, непонятном артефакте, ценность которого только в смешных воспоминаниях, в целом, этот рассказ.