Те, кто всё-таки начинают искать информацию о происхождении такого выражения, обычно сразу находят версию о Екатерине Второй. Дескать, на сторублёвых бумажках в XIX веке была изображена она, бабушка Александра I и Николая I, прабабушка Александра II - так и стали её называть "царской бабкой", а потом просто "бабкой", а вместе с ней и банкноту, а затем и все деньги вообще. Вот такая логическая цепочка.

Но нескладушка получается уже хотя бы потому, что зафиксированы случаи названия этой купюры словом "катька", но не "бабка". Все зафиксированные случаи употребления слова "бабки" связаны с деньгами вообще, а не только со сторублёвой банкнотой.

Поэтому надо копать глубже.

И тогда можно докопаться до того, что других славянских языках среди устаревших и диалектных слов встречается следующее:

"бабка" (болг.) - старинная мелкая монета

"babka" (чешск., словацк.) - мелкая монета

"bapka" (сербохорв.) - старая монета

К тому же в чешском языке существует выражение "za babku", которое переводится как "по дешёвке, за бесценок". Например, "koupit za babku" ("купить за бесценок").

Очевидно, что болгарские, чешские, словацкие, сербские, тем более устаревшие слова, не могли произойти от русского жаргона XIX века. Получается, что это русское слово вышло вместе с ними из общего славянского источника.

Что же это за источник?

Словом "бабка" называется надкопытная кость домашних животных. И была раньше такая вот игра "в кости", то есть в эти самые бабки. Игра заключалась в сбивании бабок, поставленных на некотором расстоянии в определенном порядке. Кто был самым метким, забирал выигрыш. Вероятно, эта игра - предок городков.

В пользу такого происхождения говорит наличие выражений по образцу "зашибать бабки" или "заколачивать бабки", то есть конструкции с семантикой удара. Зашиб бабки - и заработал деньги. А потом понятия "бабки" и "деньги" слились.

К тому же, такое название надкопытной кости встречается не только в русском, но и в других славянских языках, то есть оно достаточно древнее. Да и игра выглядит достаточно примитивной, чтобы быть древней, а значит она и могла стать причиной, по которой слово "бабки" стало означать монеты и у южных, и у западных, и у восточных славян, а у нас в итоге распространилось по какой-то причине больше всех.

t.me/lang_witch | vk.com/lang_witch

При этом, чем дальше мы уходим от современного состояния, тем выше уровень общего. То есть, древнечешский, древнепольский и древнерусский больше похожи друг на друга, чем современные чешский, польский и русский.

Скажем, в словенском и лужицких языках есть двойственное число, а в других современных славянских языках его нет. Но если заглянуть в памятники письменности, то выяснится, что в древнечешском, древнепольском и древнерусском двойственное число было, но со временем утратилось.

Другой пример: в русском -ся является постфиксом, то есть, этот показатель жёстко крепится к глаголу после окончания – мальчик смеётся. В западных и южных славянских языках это не так, показатель возвратности там может ставиться и перед глаголом: момче се смее / fant se smeje / kluk se směje / chłopiec się śmieje в болгарском, словенском, чешском и польском. И мы знаем, что в древнерусском ся к глаголу не крепилось, примером может послужить берестяная грамота №565:

инде ли ся пригодить – «пригодится ли в другом месте» (непонятное современному русскому слово инде без труда обнаруживается в чешском – jinde «в другом месте»).

Таким образом, если представить историю славянских языков в виде линий, то чем дальше в прошлое, тем ближе эти линии будут друг к другу. Смело можно предположить, что и для дописьменной эпохи тенденция будет той же. В таком случае рано или поздно эти линии пересекутся в одной точке. Примерно так:

Место пересечения – это тот момент, когда предки всех славянских языков становятся настолько похожи друг на друга, что их можно смело считать одним языком. Этот язык-то мы и называем праславянским. Во всех учебных пособиях подчёркивается, что праславянский – это гипотетический предок всех славянских языков. Гипотетический здесь значит не то, что мы сомневаемся в его существовании, а то, что на письме он засвидетельствован не был, и мы восстанавливаем его методами сравнительно-исторического языкознания. Но, скажем, я не видел фотографий ни одного из своих прапрапрадедов, тем не менее, я не сомневаюсь, что они у меня были.

Кроме того, всё то, что мы наблюдаем в славянских языках, видим и в романском мире, в случае которого совершенно достоверно известно, что романские языки (румынский, итальянский, испанский, португальский, французский и другие) являются потомками латыни, хорошо нам известной по письменным памятникам.

Какова вероятность, что праславянский язык существовал, хоть и не был засвидетельствован на письме? Я бы оценил её в 99,999%. А 0,001% отведу под вероятность, что мы живём в матрице.

Праславянский в том виде, в котором мы его реконструируем, не очень сильно отличается от старославянского, разница между ними, вероятно, всего несколько столетий. На всякий случай напомню, что старославянский – это язык переводов Кирилла и Мефодия, то есть, IX век (см. отдельный пост на тему).

И мы хорошо знаем, какой процесс за несколько веков до миссии Кирилла и Мефодии привёл к распаду праславянского языка на отдельные диалекты, а впоследствии языки. В IV веке н.э. в Европу пришли гунны, разгромившие готское королевство в Северном Причерноморье и опустошившие ряд римских провинций, в том числе на Балканах. Это послужило пусковым крючком для миграций, которые мы называем Великим переселением народов. Славяне не преминули воспользоваться этим историческим шансом. К началу ВПН они, как предполагается, жили примерно здесь:

В процессе ВПН германские племена снимались с места и уходили на запад, что открывало дорогу славянам, которые в короткие сроки заселили территорию современных Словакии, Чехии, Польши и восточной Германии. Оставшиеся германцы были ассимилированы.

Население Балканы и территорий нынешних Румынии и Венгрии было изрядно прорежено гуннским нашествием, а затем и эпидемией чумы. Это позволило славянам за пару веков продвинуться очень далеко на юг, заселяя даже северную Грецию.

Третьим направлением стал северо-восток, населённый балтами (то есть родственниками литовцев и латышей), а также финно-уграми. Пространства здесь были большими, а население редким.

Так за несколько веков территория, занимаемая славянами, увеличилась многократно:

Не все эти земли удалось удержать. Произошло вторжение венгров. Романоязычное население было ассимилировано на Балканах, но смогло удержаться в части нынешней Румынии. Немцы начали постепенно снова продвигаться на восток, захватывая славянские земли. Последний славяноговорящий островок в восточной Германии – это Лужица. Зато продолжилась русская экспансия на север и восток.

В первые века после расселения взаимопонимание между славянами было почти полным. Кирилл и Мефодий говорили на южнославянском диалекте Салоник, но с миссией были направлены к западным славянам в Великую Моравию, где не встретили никакого языкового барьера. Поэтому многие учёные после праславянского периода выделяют ещё и общеславянский, примерно до XI века. Постепенно взаимопонимание стало ухудшаться, и с некоторого момента можно уже говорить об отдельных славянских языках.

Теперь коротко о том, как мы восстанавливаем праславянский язык. Краеугольным камнем являются регулярные фонетические соответствия. Возьмём несколько примеров в ряде славянских языков:

Эти и многие другие примеры говорят о том, что есть регулярное соответствие рус. н = пол. n = чеш. n = слвн. n = болг. н. В праславянском в этом случае тоже должен был быть какой-то звук. Мы можем обозначить его как x, y или z. Но можем предположить, что это был звук n. Чтобы показать, что это реконструкция, используется астериск (не путать с Астериксом): *n. Может ли что-то подтвердить нашу реконструкцию? Конечно. Это данные индоевропейских родственников славянских языков. Например, в литовском не = ne, новый = naujas, нос = nosis.

Восстановив такие соответствия, мы получаем примерное представление о том, как звучал праславянский, и можем идти дальше, к восстановлению целых слов. Думаю, вряд ли кого-то удивит, если я скажу, что нога в праславянском называлась словом *noga, а рука – *rǫka (где ǫ – носовой о). Мы реконструируем склонение существительных, спряжение глаголов и синтаксические правила. Мы знаем как носители праславянского языка сами себя называли – *slověne.

На всякий случай оговорюсь, что язык ≠ генетика. Славяне – это понятие в первую очередь языковое. Так, какой-нибудь житель Русского Севера может по крови быть, допустим, вепсом, но не знать ни слова по-вепсски и говорить только по-русски. Житель острова Крк теоретически может быть чистокровным потомком римлян, но говорить только по-хорватски. Оба они – носители славянских языков, и их языки – потомки праславянского, хотя генетически эти люди с праславянами никак не связаны.

Наконец скажу, что за двести лет развития славистики мы изрядно продвинулись в изучении праславянского языка. Конечно, знаем мы далеко не всё, впереди ещё предстоит много работы, открытий, дополнений и уточнений. Тем не менее, отрицать сам факт существования праславянского языка как-то даже нелепо.

Карты взяты из книги Šekli M. Tipologija lingvogenez slovanskih jezikov. Ljubljana, 2018.

Потом этот коммент и увидел, что людям более-менее зашло

Так вот в беларуском языке есть правило "ге, ке, хе". Таких окончаний в языке просто нет. Например, "парог" (порог) - "на парозе" (на пороге), "лодка" (лодка) - "у лодцы" (в лодке), "дах" (крыша) - "на даху" (на крыше). Извините за последнее слово, не залезло на ходу в голову созвучное с русским словом. Так вот я к чему. Я не лингвист, а обычный технарь. Связаны ли именно эти три буквы (г, к, х) из поста с этим беларуский правилом?