В российском обществе разгорелась дискуссия о границах допустимого в языке. Новые нормативные справочники по русскому языку, разработанные СПбГУ и утверждённые в апреле 2025 года, расширили список нецензурных слов. Помимо всем известных четырёх матерных корней, в немилость попали такие слова, как «жопа», «говно», «мудак», «шлюха» и их производные.

Однако, как заверили в Роскомнадзоре, ведомство будет придерживаться прежней практики, а новые «нецензурные слова» хоть и грубые, но не табуированные, а значит, формально — не запрещены... но это не точно.

На вопросы о расширении списка «нецензурных» корней, роли брани в обществе и о том, что есть мат, в беседе с «Лента.ру» ответил доктор филологических наук, завотделом Института русского языка имени В. В. Виноградова РАН Анатолий Баранов.

По мнению профессора, расширение списка нецензурных слов слабо связано с реальным речевым употреблением. Слова, попавшие в новый список, различаются по стилистическим характеристикам: одни являются нецензурными с культурными и правовыми запретами, другие — грубыми, неприличными, бранными или диалектными. Такое смешение вызывает удивление.

«Вероятно, это связано с общей политической и идеологической ситуацией, а также с мировоззрением составителей словарей. Общественно-политическая ситуация влияет на носителей языка. Наблюдается усиление консервативных тенденций, возможно, это и проявилось в обсуждаемом нами вопросе», — предположил Анатолий Баранов.

Расширение списка может иметь и негативные последствия. Во-первых, это может привести к более широкой трактовке статьи об оскорблении в КоАП РФ. Во-вторых, это существенно меняет нормы стилистики. Слова, которые раньше относились к определённым регистрам речи, теперь переходят в другой стиль, что не соответствует их истинной роли в речевом общении.

Анатолий Баранов отмечает, что «государственного языка» как такового не существует. Есть сфера использования русского языка в государственных целях, законодательстве, судопроизводстве, официальной коммуникации, дипломатической переписке. И, возможно, составители словаря имели в виду недопустимость употребления слов, названных в словаре нецензурными, именно в этой сфере.

Доктор филологических наук напомнил, что в основе культурного запрета на обсценную лексику в русском языке лежат исторические факторы, связанные с приходом христианства на Русь и борьбой с языческими культами.

Хотя с помощью правил невозможно регулировать язык в целом, в речевом поведении государственных служащих или формулировании законов определённые рамки, по мнению лингвиста, необходимы.

Он подчеркнул, что темы, которые считаются табуированными: секс, физиологические процессы, смерть, — неизбежны. Без слов, обозначающих эти темы, обойтись нельзя, и попытки «заменить» их, в конечном счете, обречены на провал.

«Меняется, конечно, обсценная лексика, и очень сильно», — отметил Баранов. Он привёл пример с выражением «послать на хер», которое со временем стало более грубым, чем «послать на фиг». Также в русском мате появились новые морфологические особенности.

Важно помнить, что бранная лексика встречается гораздо чаще, чем мы можем себе представить, и далеко не всегда служит для оскорбления. Как писал Достоевский, народ сквернословит зря, «чтобы сказать „здОрово“, „отстань“, „какой кошмар!“, а вовсе не для выражения „плохих“ смыслов».

Говоря о влиянии интернета на распространение мата, Баранов отметил, что для онлайн-дискуссий характерны особые приемы, такие как заблюривание, зачёркивание или замена букв символами.

По мнению профессора, запреты на обсценную лексику были оправданы, когда она начала проникать в общественный дискурс, политику и СМИ. Без запретов обсценная лексика не существовала бы и не имела бы тех смыслов, которые она передает сейчас.

«Если обсценная лексика исчезнет, русский язык потеряет важный инструмент для выражения эмоций и мыслей», — считает Анатолий Баранов. Балансирование на грани разрешённого и запретного — это особый способ выражения смысла, доступный только талантливым коммуникаторам.

- теряется первоначальный смысл и "острота" этих слов, они становятся всего лишь неприятными словами-паразитами, фактически не несущими смысловой нагрузки. Собеседник перестаёт воспринимать их как "красные флажки", акцентирующие внимание на важности сказанного;

- человек деградирует интеллектуально и этически, теряет способность выражать свои мысли (и воспринимать чужие) в приемлемой для общества форме, без мата.

Тем не менее, мат - неотъемлемая часть русского языка, требующая особого, отличного от "обычных" слов, отношения, но никак не тотального запрета. Что-то наподобие острой приправы на кухне, если проводить аналогии. Кто-то любит поострее, кто-то вообще предпочитает обходиться без перца, но в любом случае, кушать ложками молотый чили - хреновая затея.

Самая любимая песня надоест, если крутить её на повторе несколько дней.

Самый смешной анекдот не вызовет даже улыбки, когда слышишь его четвертый-пятый раз.

Самые острые слова теряют свою силу и смысл, если без толку трепать их с утра до ночи.

В общем, берегите русский мат! Это ж наше национальное достояние. Не надо его попусту разбазаривать и низводить на уровень бессмысленных междометий при описании заурядных ситуаций.

Источник: Глеб Пономарев (Казахстан)

Знавала я в молодости одного казаха, пересекались в Канаде несколько раз в общей компании. У него было 3 уникальных стадии опьянения:

1. Лайтовая. Когда он начинал разговаривать, вставляя для связки слов маты на английском. Надо отдать должное - английским он владел приемлемо.

2-я стадия была уже позадорнее. Душа у человека разворачивалась как баян Стерлигова и матов на английском уже не хватало для связки слов, поэтому он переходил на русские. В этой стадии он шутил, прикалывался, балагурил и начинал хвастаться всякой белибердой, рассказывая супергеройские истории на грани фантастики о себе, о своей родне и о своих друзьях. Мы эту стадию еще называли "богатой". Потому что человек в ней также стремился максимально красиво донести до аудитории (в основном до женской её части), что имеет большое финансовое благосостояние и уникальные общественные связи. Конечно же где-то там в Казахстане. Не в Канаде.

3. Последняя. Опасная. Когда он мог вспылить и начать быковать на кого-нибудь за другим столиком, например, или за барной стойкой. Она уже озвучивалась на смеси английского языка и казахского мата вперемешку с русским. До драки дело никогда не доходило, потому что парни уводили его из заведения раньше, чем кто-то успевал ему навалять.