Раздел первый. Участие евреев в формировании современного народного хозяйства
Глава шестая. Коммерциализация экономики
III. Возникновение ценных бумаг
...Отныне ценные бумаги (фонды) появляются не потому, что ощущается острая потребность в деньгах и кредитах: их выпуск становится содержанием собственно капиталистического предприятия, интересы которого, следовательно, теснейшим образом связаны с максимально широким производством этого товара. Если раньше просто ждали, когда же наконец появится человек, нуждающийся в деньгах, то теперь понуждают к тому, чтобы он появился. Посредник в предоставлении займа становится агрессивным, и в значительной мере именно он определяет, насколько интенсивно будут развиваться события. Это обстоятельство лишь в редких случаях проявляется отчетливо (например, в частных ссудных сделках).
О том, как в своей основе выглядит внутренний механизм современной кредитной политики, мы узнаем тогда, когда речь заходит о том, чтобы обременить долгами малые государства. Мы знаем, что здесь проводятся прямо-таки розыскные мероприятия: «Теперь у нас есть богатые фирмы с широким организационным аппаратом, сотрудники которых не жалеют времени на то, чтобы рыскать по всему свету в поисках государств, нуждающихся в иностранных кредитах».
Понятно, что с появлением такого новшества меняется отношение кредитного посредника и к бирже, и к населению. По отношению к ним он становится агрессивным совсем по-другому, уяснив, что теперь его деятельность в гораздо большей степени, чем раньше, заключается в размещении ценных бумаг,— раньше, когда такое проводилось лишь от случая к случаю.

IV. Коммерциализация промышленности
...Любое экономическое действие все больше и больше определяется финансами. Возникнет ли новое промышленное предприятие, расширится ли уже существующее, получит ли владелец магазина средства, необходимые ему для расширения своего дела,— все это решается банкирами в своих банках. Равным образом поиск рынка сбыта все больше и больше становится той проблемой, которую решает искусство ведения финансами. Сегодня самые большие промышленные предприятия одновременно являются финансовыми обществами, но и всякие прочие отрасли ради обретения рынка сбыта все больше обращаются к биржевым финансовым сделкам. Биржа влияет на ценообразование большинства изделий и сырья, и тот, кто хочет победить в конкурентной борьбе, должен сначала овладеть биржей. Наши большие транспортные предприятия уже давно представляют собой не что иное, как большие финансово-торговые общества, и можно с уверенностью сказать, что все экономические процессы все больше растворяются в торговых сделках, после того как сугубо техническая сторона дела вверяется специально предназначенным для этого силам.

...Нельзя, конечно, говорить о том, что теперь началась история евреев как «промышленников». Это было бы довольно странно, так как мы знаем о том, что с самого начала капиталистического производства евреи заявили о себе и в этой области, поскольку по своей сущности капитализм представляет собой не что иное, как распадение экономического процесса на две составные части, технику и коммерцию, с превосходством последнего над первым. Таким образом, с самого начала формирования капиталистической промышленности у евреев появилась возможность заявить о себе во всем своем своеобразии (даже если поначалу эта возможность была не такой благоприятной, какой стала впоследствии). Итак, мы обнаруживаем, что на стадии формирования раннего капитализма евреи всюду выступают как «промышленники» и очень часто заявляют о себе как первые капиталистические предприниматели в какой-либо отрасли промышленности.

...Итак, зададимся вопросом, рассматривая ситуацию в чисто цифровом отношении: велико или незначительно участие евреев в перечисленных промышленных предприятиях? Я считаю, что оно огромно, даже если мы принимаем во внимание только количественную сторону дела и анализируем названные (как мы видели, небольшие) цифры. Дело в том, что эта группа населения, представители которой на директорских постах составляют седьмую часть от всего количества, а в наблюдательных советах — четвертую часть, по отношению ко всему населению Германии составляют лишь сотую долю!

Глава седьмая. Формирование капиталистического взгляда на экономику
...Именно на это я и хочу теперь обратить внимание читателя: наша экономика обретает все свою самобытность не столько потому, что важные составляющие ее внешней структуры своим существованием обязаны евреям, а скорее потому, что внутренние механизмы современной экономической жизни, сами принципы ведения хозяйства, все то, что можно назвать духом экономической жизни или, точнее, экономическим умонастроением, в основном проникнуто еврейским влиянием.

Ссылка

Понятие «разврат» или, если быть точнее, «блуд» на Руси стало встречаться с укреплением позиций православной церкви (после Х века). Весомый вклад в развращение внесли «цивилизованные» иностранцы, посещающие нашу страну. Именно православная церковь впервые систематизировала и стремилась претворить в жизнь свод нравственных правил, определяющих, что есть блуд и какое наказание за него должно последовать.

В дохристианской языческой Руси современное понятие разврата было достаточно неопределенным – многое из того, что тогда считалось нормой, сегодня сочтут распутством. Тот же Киевский князь Владимир, креститель Руси, по свидетельствам иноземных очевидцев, имел у себя гарем с десятками наложниц, и подобное в то время практиковали многие состоятельные князья.

Судя по дошедшим до нас письменным источникам, первый «налог» на девиц, выходивших замуж будучи не невинными, ввела княгиня Ольга в 953 году. Прежде потеря невинности до супружества не порицалась. Более того, обычно "право первой ночи" принадлежало языческим волхвам. Только князем Святославом спустя 14 лет после указа Ольги была провозглашена абсолютная половая монополия супруга – только он обязывался вступать в сношения с женой.

До VIII века на Руси слово «блуд» применительно к женщинам не имело осуждающего значения – блудница – значит, ищет себе мужа, блуждает в поисках. Затем этот ярлык начали навешивать на девушек, потерявших невинность. С XII века блудницами считались незамужние и вдовы, вступавшие в добрачную связь с мужчинами. Только с XVIII века обозначение «блудница» превратилось в ругательное слово.

До поры до времени разврат как социальный институт на Руси не существовал – класс аристократов как таковой еще не сформировался, и «носителей цивилизации», иностранцев к нам приезжало не так много. Вдобавок, с воцерковлением Руси корыстный блуд (проституция) стал считаться таким же преступлением, как воровство и разбой – сводницы и кабацкие девки нещадно и прилюдно поролись на городских площадях.

Впрочем, несмотря на домострой и запреты церкви простой народ был не чурался распутства. Иностранцы принимали за разврат даже сам факт совместного мытья славян в бане (не секрет, что в Европе того времени мыться вообще было грешно – по церковным канонам). По свидетельству византийского миссионера Велизария, посетившего новгородские земли в 850-м году, «житие словенов и русинов дико и безбожно»: иностранца поразило, что мужики и девки запираются вместе в жарко натопленной бане, хлещут друг друга вениками, затем кидаются в прорубь или сугроб. А потом идут «истязать свои телеса» в избы.

Свод христианских правил и рекомендаций XVI века «Домострой», своего рода расширенная церковная «памятка» для каждого православного, – это первый сравнительно широко распространенный письменный документ, который, в том числе, и жестко регламентировал сексуальные отношения между мужчинами и женщинами.

Они должны были быть полигамными, муж вы семье главенствовал, половая жизнь ограничивалась определенными днями, всякие «сомнительные» лобызания и поцелуи при этом не разрешались. Запрет также касался и «блудливых речей». Даже эротические сновидения считались дьявольским наваждением, и их следовало отмаливать. Соитие по этому своду правил должно было происходить исключительно для зачатия.

Церковь считала порочным (в современном понимании этого термина) cekcуальность женщины – ей не следовало краситься, наносить макияж, дабы не «прельщать бесов». Привлекательные женщины позиционировались как явные блудницы.

Весомый вклад в разращение населения Руси внесли иноземцы. Как считал русский историк Николай Костомаров, именно иноземцы ввезли в нашу страну в XVI веке сифилис и другие «дурные» болезни.

К слову, до того как «немытую Россию» не начали массово посещать вонючие (в прямом смысле этого слова) иноземцы, у нас слыхом не слыхивали об эпидемиях, косивших «просвещенную» Европу на протяжении веков – на Руси просто исстари имели привычку соблюдать элементарные правила гигиены.

С XVI века славян, как описывает этнограф Николай Гальковский, жителей Руси начал массово косить иноземный сифилис, опричники ввели моду на содомию. В гомосексуализме был обвинен даже митрополит Зосима, хотя некоторые историки церкви считают это происками его врагов.

С усилением иностранного влияния в России, особенно при Петре I, проявления разврата стали принимать структурированные формы – предпринимались попытки открыть публичные дома (кстати, первый в России официальный бордель открыла немка Анна Фелкер). Петр этому препятствовал, но Екатерине II пришлось разрешить, чтобы хоть как-то воспрепятствовать распространению венерических заболеваний.