Роман Летят Лебеди. Том 1. Другая война. Глава Осетинская песня Севастополя. Читает Ирина Крутова. Автор Геннадий Веретельников.

Город Симферополь, улица Салгирная, дом №...

...Если найдёте это письмо, передайте его, пожалуйста, по указанному адресу!

Ну, здравствуй, сын, сыночка, сынок! Если ты читаешь это мое письмо, значит добрые люди принесли его тебе, ну а ты, в свою очередь, вырос, научился читать и писать, и я могу поговорить с тобой через года и расстояния, которые нас с тобой разделили.
Когда я ушла воевать с фашистами и защищать от них нашу с тобой Советскую Родину, ты был ещё совсем крохой. Я не могла поступить иначе. Да вся страна тогда не могла поступить по-другому! Я не знаю, сколько тебе сейчас лет и кто твои друзья, но у любого человека в жизни случаются моменты, когда нужна помощь и поддержка, как родителей, так и друзей! Я очень постараюсь выжить и вернуться к тебе, и думаю, что твой папка тоже будет стараться вернуться домой, куда бы его война-судьба-злодейка не забросила. Мы вернёмся к тебе, сын! По крайней мере, сделаем всё от нас зависящее, чтобы победить, сохранить Родину, сохранить свою честь и достоинство, пронести и не уронить это гордое звание –– «Советский человек» и вернуться домой. К тебе. Если в твоей жизни случалось набить шишки, то не грусти и не расстраивайся, шишки –– это неизбежность, но главное, чтобы они не набивались по одному и тому же поводу!
Я тоже была маленькой, потом –– подростком, теперь я –– боец обороняющегося города–крепости Севастополя. И всё, что сейчас происходит с тобой, я уже пережила. Правда, у меня рядом была моя мама, –– папа погиб в революцию, и у меня осталась от него только его боевая фотография, которую я ношу с собой и тоже спрячу вместе с этим письмом к тебе...
Знаю, ой как знаю, как иногда хочется ощутить заботу близкого и родного человека. Как мне хотелось иметь рядом, здесь и сейчас, своего отца! Папу, с которым можно шептаться о секретах и тайнах, на шее которого можно ходить на первомайскую демонстрацию, и когда ночью страшно –– залезать к нему под одеялко... Да и просто ежедневно чувствовать его заботу...

Да и сейчас, в трудных условиях фронта, я иногда мысленно спрашиваю у него совета, и не поверишь, он мне иногда снится во сне и рассказывает, как бы он поступил на моем месте... Такой красивый, в военной форме, с боевыми наградами на груди... Ты можешь гордиться своим дедом, но и ты должен жить так, чтобы и он тобой гордился! Я думаю, что там, на небесах, куда уходят все, кто жил до нас, они наблюдают за нами и очень хотят гордиться нашими поступками! Я напишу тебе своё напутствие. Возможно, что оно пригодится тебе. Самое важное открытие, которое я сделала – это поняла, что смысла жизни, как такового, самого по себе, – нет. Ты сам наполняешь свою жизнь смыслом. Это важно. Помни об этом. Мы все есть – часть целого. А целое –– весь мир. И мир весь – в нас. Внутренний свет – это личный выбор, а не приходящее извне. Счастье – у тебя внутри. Не надо искать повода и условий для счастья. Повод всегда у тебя внутри, а условия... Условий просто не существует.

Живи каждый день, не откладывай жизнь и события в ней на потом! Носи лучшее, давай сдачи сразу же, помогай не раздумывая! Празднуй событие тогда, когда оно случается! Живи настоящим, так как прошлого уже нет, а будет ли будущее – мы знать не можем.

Была у меня боевая подруга, которая очень долго хранила банку шпрот.[1] Всё ждала, когда же наступит то Новый год, то день рождения, а когда час «X» настал, и на импровизированной тарелке уже лежали подрумяненные кусочки белого хлеба (морячкѝ постарались), смазанные маслом, ломтики маринованного огурца и веточки свежего укропа, – шпроты оказались испорченными... она не посмотрела на дату хранения... Отложенная жизнь иногда удобна. Легко оправдывать свои страхи и лень, нежелание действовать и принимать решения. Вот подрастут дети, наступит лето, Победа, Первомай... Лучше с понедельника, с первого сентября, или когда закончится война. С самого утра мы ждём вечера. Вечером – новое утро. Оставляем на потом нарядные скатерти, нарядные слова, мысли и мечты. Лучшую работу и лучший кусок. Ожидаем удобного случая, подходящего момента, первого дня месяца. Откладываем молодость на старость, забывая, что жизнь – это то, что происходит с нами исключительно здесь и сейчас! Откладывая свою жизнь на потом, мы превращаемся в протухшую банку тех самых шпрот... Ставь перед собой цели. Это поможет не заблудиться в жизни. Больше слушай, чем говори. Так ты станешь мудрее. А если сказал – сделай во что бы то ни стало. Ты ведь мужчина. Не будь трусом. Бей первым, если драка неизбежна. Защищай свою девушку, семью и Родину до конца, пока бьётся сердце! Принимай решения сам и всегда слушайся интуиции. Как говорила наша с тобой бабушка, интуиция – это язык ангела, и он, ангел, просто именно так хочет тебе помочь. Твой ангел, сынок...
Люби людей, дружи бескорыстно.

Поверь своей маме, чем больше отдашь, тем больше получишь.
Окружай себя настоящими людьми. Вот вчера мой боевой товарищ Магомед спас мне жизнь, а сегодня в него попала бомба и его не стало... Стало быть он продолжает свою жизнь своим геройским поступком во мне, я же обязана выжить и рассказать о всех героях этой войны, прорваться к партизанам через любые фашистские преграды. Я прорвусь, сын, прорвусь!
Читай книги. Это вдохновляет и помогает многое понять и дает возможность получить опыт умнейших людей на земле.
Не сдерживай своих чувств.

Ты живой человек! Любишь – скажи об этом!

Ненавидишь – скажи об этом! Когда у тебя появится семья – сделай её самым надежным тылом на свете!
Мечтай! Мечтай так, как ты это делал в детстве. Твои мечты обязательно сбудутся. Но найдутся люди, которые будут препятствовать твоей мечте. Не сдавайся. Никогда не сдавайся! Оберегай свою мечту. Она сделает тебя счастливее. Всё, что создано в этом мире, когда-то начиналось с мечты.
Я твоя мама, и я верю в тебя. Папа тоже всегда верил в тебя – потому, мой мальчик, верь в себя, создай себя и полюби себя. Ведь ты сам – тот единственный человек, с которым ты проведешь всю свою жизнь. От её начала и до самого конца.

Многие будут говорить, что у тебя ничего не получится, но твоя вера в себя и в свои силы зависит только от тебя и даст тебе довести до ума начатое тобой дело...
Нет в жизни ничего ценнее любви и человеческого тепла...
Цени тех, кто тебя любит. Не отталкивай их!

Хочу, чтобы ты знал –– я очень тебя люблю. И буду любить всегда. Даже, когда меня не станет. Моя любовь будет оберегать тебя от черной нечисти и от неправильных твоих шагов, я буду с тобой рядом до конца твоих дней, иногда в виде голубя, иногда в виде тополиной пушинки, иногда в виде ласкового нашего Чёрного морюшка..., и ты это будешь чувствовать...

Твоя мама.
P.S. И ещё... Как разведчица, хочу тебе сказать фразу моего любимого инструктора по рукопашному бою:
Никогда не опускай руки, а то пропустишь удар в бороду! Люблю тебя, сын!

Небольшая уточняющая информация.

Это письмо, в итоге, прочитала своему сыну сама написавшая, когда вернулась из фашистского плена, и отыскала его там, где спрятала. Папа тоже вернулся, но позже, у него отдельная и очень сложная история.[2] А дедушка на самом деле высокий и очень красивый, я видел отреставрированную фотографию его в красивой рамочке...

Автор

[1] Законсервированные небольшие копченые рыбки в масле.  Первое упоминание о них было в конце 19 века.

[2] Младшую сестру моей героини угнали в Германию в 1943 году. Сына героини (ему было четыре года) увел из города восьмилетний сосед. Ушли они в сторону Ялты. По дороге часто оставлял его одного, чтобы раздобыть еды. По деревням было много полицейских из местных, потому старался это делать скрытно. Как-то на подходе к Ялте попали под бомбежку, видимо на партизан охотились фашисты. Он был в селе, а малыш в овраге. Когда вернулся уже наступила ночь, поле перепахано бомбами. Помнит, что искал его до утра и нашел. Лежал под слоем сырой земли, а нашёл по ботиночкам, они были желтые. Оба выжили.

Отрывок из документального военно-исторического романа "Летят Лебеди"в трёх томах, который стал в этом году лауреатом международной литературной премии имени П. Ершова!

Том 1 – «Другая Война»

Том 2 – "Без вести погибшие"

Том 3 – "Война, которой не было"

Краткое описание романа здесь

Вышлю всем желающим жителям этого ресурса

Пишите мне на электронную почту с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), и я вам в ответном письме отправлю электронные книги в трёх самых популярных форматах. Пока два тома, третий на выходе, даст бог.

Предыдущие посты и отрывки из романа на Пикабу:

Люди из Скалы

Отчаянные

Будете проезжать по М4–Дон, загляните к ним...

Заходите к нам на огонёк!

Никогда не злите людей с высшим образованием

Почитав такие вот откровения «невинно» убиенных немцев, ослепительно ясно понимаешь, насколько омерзительны все эти либеральные вопли про «изнасилованную» Германию! Солдаты в письмах откровенно писали своим семьям, что грабят, убивают и насилуют русских «варваров» и те, стало быть, поддерживали своих отцов, братьев и мужей, считали, что они всё делают правильно! Однако же, не взирая на всё то зло, которое принесли немцы, мародерство и жестокое обращение с гражданскими лицами в рядах Красной армии жестоко пресекалось, вплоть до расстрела, ибо Красная армия была армией-освободительницей, она не захватывала Германию, а очищала ее от коричневой мрази и зверолюдей, которые отсылали своим семьям кофточки со следами крови.

Письмо ефрейтора войск «СС» Вилли Штенрубе:
"Дорогая мама! Украина — это сказочно богатая земля, тучный украинский чернозем создан Богом для немецкого плуга. Украина может прокормить не только Германию, но и все присоединенные страны и территории.

Мы живем здесь, как боги. Куры, гуси, яйца, жаркое, масло, сливки, сметана, соки, вино, мед — каждый день.

Но брать из рук этих грязных и на вид больных людей опасно и страшно: стошнило бы сразу, и я не смог бы в рот ничего взять, поэтому достаем все сами очень просто, без долгих разговоров, но соблюдая немецкую чистоту. Если мы хотим мяса, то берем свинью, теленка или гусей и режем. Если хотим парного молока — доим первую попавшуюся корову. Если хотим меда, достаем его прямо в сотах, да так ловко, что ни одна пчела не укусит.

Вот и сейчас меня зовет товарищ, он очистил один улей, и я спешу отведать свежайшего меда. Мы с полным правом считаем, что все это богатство и изобилие принадлежат нам. Если же это кому не нравится, то стоит только сунуть в зубы пистолет, и воцаряется тишина. Точно так же поступают солдаты и когда им нужна женщина. Как ты понимаешь, мы здесь с этим сбродом не церемонимся. Особенно они боятся нас — войск «СС».

Чувствовать себя победителем и на каждом шагу показывать, что мы, немцы, господа и абсолютные хозяева, удивительно приятно. Мне такая жизнь очень нравится.

За месяц я послал Вам четыре посылки. Вещи не прима, но это солдатская добыча, которая не стоила мне ни пфеннига."

Письмо ефрейтора Вальтера Коха (28 июля):
"Мое бесценное сокровище! За месяц мы прошли на Восток 750 км, все идет по плану фюрера, и в августе месяце мы в любом случае должны быть в Москве. После капитуляции России наступит очередь Англии, а затем и Америки, если она сама до этого не сдастся.

Командир нашего батальона майор Зайферт убежден, что русских надо расстреливать на каждом шагу, и мы эту задачу выполняем. Завтра отправлю тебе очередную посылку. Для отправки у меня приготовлены следующие вещи.

Для Пуни: костюмчик голубой шерстяной вязаный, костюмчик матросский шерстяной темно-синий с шапочкой, ботиночки новые кожаные — 2 пары, туфельки коричневые, варежки шерстяные красные. Все это сейчас великовато, но когда Пуни подрастет, будет в самый раз.

Для тебя, мое счастье, я посылаю: отрез шерсти темно-коричневый 3,5 метра, отрез синего шелка — 3,2 м, розового шелка — 3,05 м, туфли черные лакированные, пояс кожаный и мыло туалетное — 6 кусков. Есть еще два золотых кольца, серьги с камешками и браслет, тоже золотые, но я не решаюсь доверить их почте, это рискованно, и вручу тебе их лично при нашей встрече в недалеком будущем вместе с тысячей горячих поцелуев.

Для мамочки: две новые кофты вязаные — голубая и красная, чепчик ночной с вышивкой, туфли домашние и шерсть — 5 клубков.

Для отца: пальто кожаное, почти новое, шапка из каракуля и четыре куска подошвенной кожи.

Все это в одной посылке, понятно, не поместится, и будет мною выслано в три приема.

На голубом, почти новом костюмчике для Пуни, есть пятна крови. Извини, мое сердечное сокровище, но в полевых условиях, в которых мы находимся, вывести их очень сложно, ты же это сделаешь без труда у дядюшки Герберта.

Ты писала о каких-нибудь картинах в золоченых рамах и других предметах искусства. Я об этом помню все время, но ничего подходящего не встретил. Ничего хорошего или ценного, ничего, о чем ты мечтаешь для нашего гнездышка, я еще не видел.

Целую Вас обоих долгим и крепким поцелуем.
Ваш папашка Вальтер."

Письмо лейтенанта Эвальда Лассена (2 июля):
"Дорогой брат Фреди! Все чудесно! Наша рота первой переправилась через Буг, уничтожила 3 бункера, и в первый же день с боями прошла 40 километров…

Уже полторы недели мы с боями продвигаемся вперед. Повсюду бушуют пожары, и стоят огромные черные столбы дыма.

К русским вообще нельзя иметь никакого сострадания, и бегущих русских мы уничтожаем в огромном количестве. Их трупы тысячами валяются на полях, на дорогах и на улицах деревень, и никто их не убирает и не хоронит. Мы должны радоваться, что фюрер оставил Сталина в дураках и ударил раньше, чем русские подготовились к отражению, так как если бы они приготовились, наше дело не пошло бы так хорошо. Теперь же каждому ясно, что исход войны предрешен, и песенка России спета.

Каждый день подтверждает слова величайшего из людей полководца Адольфа Гитлера, что эта война — крестовый поход против большевиков и евреев — самая священная из всех немецких войн в истории и ради этого не жаль принести никакую жертву.

Какое счастье ощущать себя причастным к разгрому государства и его Красной Армии…"

Письмо руководителя группы хроникёров шефу-кинооператору Отто Ланге:
"Присланные Вами материалы говорят о том, что Вы совершенно упускаете один из основных принципиальных вопросов в нашей пропагандистской работе.

Вы стремитесь запечатлеть победоносное продвижение наших войск и делаете это высокопрофессионально. Однако Вами игнорируется важнейшая задача. Мы должны немедленно, наглядно и убедительно показать немецкому народу и всей Европе, что Советская Россия — это многомиллионное скопище неполноценных в расовом отношении, дегенеративных ублюдков: евреев и азиатов, представляющих чудовищную опасность для цивилизованного человечества.

В этом аспекте заслуживает внимания опыт доктора Мюллера, который на Украине в одной из психлечебниц снял десятка два душевнобольных, обмундировав их предварительно в форму комиссаров и командиров Красной Армии. Снятые в разных ракурсах, грязные и небритые, они являют собою целую галерею отвратительных, омерзительных, агрессивных идиотов, что производит сильнейшее впечатление."
От Евгения Иванова

На Пикабу уже написана парочка подробных статей о ледовых трамваях, включая Ледовые трамваи в Петербурге: Общественный транспорт 100-летней давности на замерзшей Неве. и Ледовый трамвай в Петербурге: по Неве трамваи ходили!

Чтобы не повторяться, для таких же, как я любителей покопаться в прошлом, я привожу информацию, неупомянутую в предыдущих постах.

Мне удалось найти упоминания об этом необычном транспорте в литературе. Так Владимир Набоков упомянул о ледовом трамвае в своем стихотворении Петербург («Мне чудится в Рождественское утро»), написанном в 1923 году:

«… Приземистый вагончик темно-синий,

пером скользя по проволоке тонкой,

через Неву пушистую по рельсам

игрушечным бежит себе, а рядом

расчищенная искрится дорожка

меж елочек, повоткнутых в сугробы…»

Также в своей книге «Из жизни Петербурга 1890–1910 годов» Д.А. Засосов и В.П. Пызин описывают: «От набережной Зимнего дворца до Зоологического сада ходил даже электрический трамвайчик, перевозивший за пятак (малые дети при родителях — бесплатно). По льду прокладывалась узкоколейка, вагончик малюсенький, на нем ригель с колесиком, катившимся по проводу. У берега стояли баржи с павильонами, вагончик входил в вырез баржи».

Если бы мне сейчас предложили прокатиться по замерзшей реке на транспорте, где рельсы и шпалы были уложены на льду, а электрические провода которого крепились на деревянных столбах, вмороженных в лед или пройтись по вот такому вот деревянному мостику, который существовал только в зимний период, я бы, пожалуй, отказалась. Правда, в то время еще не было глобального потепления и как указывает Юрий Львов в своем рассказе об электрическом трамвае на льду толщина льда в 1895 году достигала одного метра и более. Для сравнения в наше время толщина льда на Неве составляет в среднем 40–70 см, а точнее 30–40 см в черте города и 50–60 см за его пределами. Нева замерзает во всем протяжении, но в зависимости от того насколько холодной выдалась зима, может стоять во льдах от 45 до 180 дней. Источники утверждают, что в то время ездить на ледовом трамвае было довольно безопасно: люди ходили не по самому льду, а по деревянным настилам, два раза в сутки проверяли толщину льда и места с тонким льдом помечались елочками, а также было установлено дежурство Речной полиции.

Ледовый трамвай был очень популярен у населения – в день по одному маршруту перевозили 8–10 тысяч пассажиров, в среднем за зимний сезон – около 900 тысяч человек, а в 1896 году были перевезены 1 058 739 пассажиров. Удивительно то, что за все время существования этого вида транспорта, ни один трамвай не провалился под лед, а вот обрывы проводов случались часто. Также местные газеты того времени сообщали о перегоревшей проводке, случившейся 8 января 1896 года, что послужило остановке трамвая посредине Невы и пассажирам пришлось проделать остаток пути пешком. Были также случаи, когда зимнее трамвайное сообщение приходилось завершать досрочно в связи с непрочностью льда. По данным газеты «Санкт-Петербургские Ведомости» 17 февраля 1911 года произошел обрыв проводов на перевозе от Дворцовой площади к Мытнинской набережной. Вызванный со станции монтер Василий Американцев, выключил ток, но вагоны были не заторможены и двинулись в сторону набережной. Монтер успел повернуть рычаг выключателя, но в это же время вагон, развивший скорость, переехал ему ногу. Перемогая сильную боль, Американцев героически держал рычаг, пока не подоспела помощь. Никто из пассажиров не пострадал, а сам работник в тяжелом состоянии был доставлен в больницу Святой Марии Магдалины.

В Санкт-Петербурге подробную информацию о трамваях, в том числе и ледовых можно узнать в экспозиционно-выставочном комплексе городского электрического транспорта (ГЭТ), который также предлагает 3D виртуальную экскурсию. Похожие трамваи, ходившие по льду, также существовали в Нижнем Новгороде и Архангельске.

На открытках также видно, что салоны этих речных трамваев были открытыми, так что можно себе представить каким холодным был проезд по реке в то время. Поразительно еще и то, что открытки с почтовыми штампами, датированные 1899, 1906 и 1909 годами, сохранились, в то время как самого вида передвижения по замерзшей реке уже давно нет. Кстати, говоря об открытках, именно благодаря им, сделанным по фотоснимкам Карла Буллы (1855–1929), у нас есть возможность представить как выглядел этот необычный вид зимнего транспорта в то время в Петербурге. У семьи русско-немецкого фотографа Карла Буллы сложилась непростая судьба. Он много работал и снимал различные архитектурные здания, дома, мастерские, фабрики, магазины, памятники, железные дороги и известных людей, выполнив более 100 тысяч работ за время своего творчества. Карл Булла был знаком с известными людьми того времени, включая Льва Толстого, Александра Блока, Александра Куприна, актрису Веру Комиссаржевскую, Владимира Набокова, Федора Шаляпина, Сергея Есенина, Владимира Маяковского, Максима Горького, Надежду Крупскую, Корнея Чуковского и др. Он снимал Николая II и членов императорской семьи, отца Иоанна, делал портреты военачальников и рядовых того времени, печатался в популярном журнале «Нива», а с 1908 года являлся фотографом журнала «Огонек».

В 1916 году фотограф отошёл от дел, а в 1918 году переехал в Эстонию. Предполагается, что согласно полученной визе изначально Булла не планирован уезжать из страны насовсем, но бурно развивающиеся события после революции возможно повлияли на решение фотографа не возвращаться в Россию. Его дело продолжили сыновья, которые также сотрудничали с советской властью. В 1928 году по доносу Александр Булла был арестован и провел в заключении более 10 лет, а его брат Виктор был арестован и расстрелян в 1938 году. По воспоминаниям родственников семьи многие дореволюционные редкие негативы были уничтожены при обыске, а оставшиеся изъяты, как бы стирая память о прошлом. Кстати, сейчас до 31 января 2025 года в СПб проходит выставка фотографий из частной коллекции музея Карла Буллы под названием «… И путь… и истина… и жизнь» по адресу, где изначально существовал его фотосалон на Невском проспекте, 54.

Разглядывая эти использованные открытки, я пыталась узнать еще что-нибудь из истории того времени, кто были эти люди, писавшие на английском и французских языках, и возможно описывающие, что было изображено на этих почтовых посланиях. Открытые письма того времени не были удобными для написания писем и не только потому, что такие письма не посылались в конверте, а значит любой человек мог их прочесть. Изначально на обратной стороне можно было писать только адрес, а место для написания письма не предусматривалось, поэтому отправителю приходилось писать на лицевой стороне и на изображении, что портило внешний вид открытки.

Известно, что первые открытые письма, начиная с 1872 года вообще не иллюстрировались; в 1894–1895 годах появились первые изображения, а обратная сторона, по-прежнему, предназначалась исключительно для адреса. После 1904 года на обратной стороне появилась вертикальная черта, разделяющая место для адреса и место для послания. Затем после 1908 года открытые письма переименовали в почтовые карточки, а в 1917 году упразднили твердый знак в конце и специальный значок в середине. Согласно этой информации можно точно сказать, что открытки Neva en hiver, Электрический перевоз через реку Неву и Эрмитаж были выпущены где-то между 1895 и 1904 годами.

Удивительно еще и то, как отправители умудрялись писать довольно длинные послания на довольно небольшом отведенном для письма месте. Там они в основном рассыпались в любезностях, соблюдали все правила вежливости, желали друг другу счастья, делали комплименты, искренне что-то желали, благодарили за присланные им открытки, а в общем писали ни о чем. Так в далеком 1909 году какая-то Вера Теплова посылала открытки мадам L. de Rigaud, проживающей во Франции. В домовой книге за 1917 год мне удалось найти Веру Владимировну Теплову, занимающую должность помощницы смотрительницы бесплатной женской рукодельной хозяйственной школы имени Александра Григорьевича Елисеева, находящейся по адресу 4-ей линии Васильевского Острова, 27. Была ли сама Вера Владимировна выпускницей этой школы, а в последствии стала помощницей смотрительницы оной равно как и была ли она той самой дамой, посылающей эту открытку, я не берусь утверждать, но вот история этой благотворительной школы доподлинно известна и сама по себе интересна.

Школа была открыта на средства банкира А. Г. Елисеева для девочек, преимущественно сирот, православного вероисповедания, в возрасте от 12 до 15 лет, с целью обучения их ремеслу.  Заведение просуществовало с 1893 по 1917 год. Обучение в школе длилось четыре года, в программу которого входили общеобразовательные предметы и различные рукодельные занятия (кройка, шитье, вязание, вышивание и др.). Желающие могли остаться на пятый год для специализации. В 1917 году школа закрылась, а на ее месте открылся детский дом, затем фабрично-заводская школа-семилетка, а в 1930-е здесь разместилась школа № 24, ныне – гимназия № 24 имени И. А. Крылова.

Вполне возможно, что мне также удалось найти информацию об отправителе открытки, написанной 6 февраля 1906 года. В ней некий Д. Майзель писал инженеру Paul Lahaye, проживающему в Брюсселе. О самом инженере Lahaye мне ничего не удалось узнать, но по этому адресу сейчас располагается технологическая компания Umicore N.V., ранее известная как Union Minière, созданная в 1906 году и первоначально занимавшаяся добычей меди и других полезных ископаемых. В Санкт-Петербурге в это время проживало несколько владельцев фамилии Майзель. В основном в разных источниках о жителях Санкт-Петербурга того времени можно найти информацию о враче Осипе (Иосифе) Исаевиче Майзеле (1855–1913), выпускнике Медико-хирургической академии 1881 года, его сыне Сергее Осиповиче (1882–1955), ставшим известным ученым физиком и брате Осипа Майзеля Семене Исаевиче, который будучи провизором, проживал со своей женой Бертой Семеновной на Большом пр., 43, владел своей аптекой, аптекарским магазином и доходным домом. Человека, проживающего по адресу Литейный пр. 51, кв. 29 в 1906 году, мне найти не удалось, но по соседству на Литейном пр. 49 в то время проживал Авр. Юдел. Майзель, инженер и владелец товарищества Электросвет.

Мне все же удалось найти упоминание о Дмитрии Марковиче Майзеле, инженере-электрике, в адресной книге «Весь Петербург» за 1907 год, проживающему уже по другому адресу на ул. Рождественской, 2 кв. 14. В течение нескольких лет адреса его проживания менялись, а с ними менялись и его должности. Так в 1911 году Д. М. Майзель был секретарем редакции журнала «Электричество», а в 1913 году он работал в технической конторе «Инженер Штейн и Ко». Далее в 1915 году инженер Майзель работал в русском акционерном обществе «Сименс-Шуккерт», а в домовой книге Петербурга 1917 года значилось уже несколько должностей – секретарь электротехнического отдела императорского русского технического общества, Электрический Отдел Центрального военно-промышленного комитета (ЦВПК) и русское акционерное общество Сименс-Шукерт (ныне завод Электроаппарат), где в 1914 году работало 2700 человек. С развитием промышленности и производства инженерная профессия была хорошо востребованной в тогдашней России.

В своем открытом письме Д. Майзель писал, что у него сейчас много работы, так как с электричеством и техникой вообще хорошо работать в России. Там же он упоминал новости из газет, возможно об их общим знакомом, уехавшим заниматься трамвайным и канализационным бизнесом, а также писал о «нынешнем притеснении ужасном для всех и везде». Какое притеснение имел в виду русский инженер? Возможно, он имел в виду антисемитизм, многочисленные еврейские погромы и запрещение Николаем II организации сионистов. В то время поселение евреев в крупных городах было ограничено, служителям религии и еврейским учителям отказывали в постоянном жительстве в Санкт-Петербурге. Полиция проверяла соответствие рода занятий евреев, каждый должен был заниматься только тем, что было записано при получении права на жительство, а при выявлении несоответствия евреев выселяли из города. Так, например, Саша Черный, который переехал в Санкт-Петербург в 1905 году, в своем стихотворении «Там внутри» 1909 года, писал о папе маленького мальчика, который был важным чиновником в сфере образования:

«...в думе выступить с законом:
Чтобы школ не заражать,
Запретить еврейским женам
Девяносто лет рожать…»

Еще одно открытое письмо, отправленное в Гамбург в 1907 году, открывает вид на ныне Спасо-Преображенский собор, который был восстановлен на месте более раннего храма в 1829 году. Собор оставался действующим после революции, никогда не закрывался для богослужения, в годы войны служил бомбоубежищем и практически без изменений сохранился до наших дней.

Приобретая старые открытки, чудом сохранившимся в чьих-то коллекциях и которым уже больше ста лет, я не думала, что потом я окунусь в чтение истории СПб прошлого века, а в результате получился вот такой вот экскурс в прошлое. В своем рассказе я старалась опираться и придерживаться только тех фактов, которые мне удалось найти. А еще мне подумалось, кто знает, может через сотню лет кто-нибудь из наших потомков вот также "обнаружит" нас и поведает миру о каких-то "чудаках", писавших когда-то на Пикабу, ведь история, говорят, себя повторяет.

И вот, еще через несколько лет, так вышло, что мой папа находился у нас на ДВ (к тому времени они уже уехали в западную часть России, на пенсии там легче жить да и климат получше) как раз, когда у него был день рождения. И я отдала ему одну из копий.

Вы бы видели реакцию! Прошла целая жизнь! Письмо из прошлого, когда все только начиналось! Еще живы все родители (а его родителей не стало еще в восьмидесятых)! Еще он только закончил вуз и ему 22 года! Еще куча лет до развала страны! Это как машина времени. И если я в свои чуть за тридцать была растрогана, читая это письмо, то мой папа в свои за шестьдесят тем более!