В прошлом посте я рассказал, как антидепрессанты и заместительная терапия помогли мне улучшить качество жизни в сложной ситуации. Я хотел поделиться опытом с теми, кому, возможно, это тоже может быть полезно.

Но я не рассказал, что было лекарство, которое вызвало сепсис. Я был синий, холодный, еле передвигал ноги. После восстановления мне в вену лили препарат, сделанный из раковых клеток мышей. Он скрутил меня артритом. Как только я смог поднимать руки до уровня плеч, я вышел на работу — хотя пальцы не всегда гнулись.

Сейчас раз в две недели я колю себе в ногу сорок тысяч рублей — даже не зная, из чего это сделано. Каждый вечер я надеваю дыхательную маску, чтобы утром проснуться полным сил и делать свою работу.

Моим стимулом являются не плюсы на Пикабу, а честно заработанные деньги и благодарность клиентов.

Я больше не боюсь ни лекарств, ни врачей. Если врач (психиатр, эндокринолог) предлагает мне улучшить качество жизни — я хочу этого.

Я ценю каждый день, прожитый без боли.
Когда станет больно, жить будет поздно. Ваши “разбитые сердца” не будут иметь значения.

Но херовато всё равно было, в любом случае. Да, попустило на какое-то время, но симптомы снова вернулись. И тут я уже начал кашлять зелёной хренью с красными прожилками. Моего терапевта не оказалось, попёрся я к замене — молодому парню, видимо бывшему студенту патологоанатомии, хз. Я сделал фотку своей зелёной слизи с кровавыми подтёками — Он говорит — это после пневмонии бывает, ничего страшного. Выписал термоядерные антибиотики.После этого печень сказала: «Парень, с алкоголем у тебя теперь как с нормальным дыханием — всё».

Напомню, первый раз в скорую я ходил в январе, а потом решил догнаться терапевтами. Это было где-то в феврале-марте. Но вот уже конкретно прижало меня в конце сентября, и я снова попёрся в скорую. Надеялся, что врачи и больница с оборудованием таки разберутся, что к чему. Я уж думал, что у меня аллергия на Альпы. Взял с собой фотку охеревшего умывальника, который вместо зубной пасты из-под зубов получил порцию кровянки из лёгких. Снимки, анализы, беготня. Что-то у них в глазах забегало. Оставили. Перевели. Жена пришла — говорит: «А чего ты в онкологии валяешься?» Я ей так: «Где, где, в онкологии?Тут со мной бабки, дедки старые валяются, умирают, ухи просят. Не похоже на онкологию». Она говорит: «Мне когда сказали, на какой этаж подняться, я прочитала — онкологическое отделение». Ну и мы тут вдвоём и охерели.

Они даже не сказали мне, что там опухоль. А она — вот она. 4 см. В лёгком.Сначала: «доброкачественная, ничего страшного». Потом: «ой, извините». Вырезали всё лёгкое нахер.

Теперь я инвалид. Операция — 55 тысяч евро. Хорошо, не я платил. А вот здоровье — хер кто вернёт. Сейчас сужусь с этими гениями в белых халатах . Которые два года лечили меня от бронхита.

От бронхита, блять.

И тогда отец решился. Замотав меня как следует в пеленки, так что я была похожа на куль, он побежал на автобусную остановку.

Женщины там на него с интересом поглядывали и о чем-то шептались. Наконец одна не выдержала. Подойдя к отцу, она нерешительно дернула его за рукав шинели:

— Мужчина, у вашего ребенка ноги наружу торчат, как бы не простудился. Морозец-то сегодня градусов под тридцать.

И она помогла ему подоткнуть одеяльце, так чтобы ноги оказались внутри. Только я их все равно выпростала — голод ведь не тетка!

Так, сопровождаемый моим надсадным ревом, и явился он в роддом. Сочувственно посмотревшие на него санитарочки впустили внутрь. И там он взмолился:

— Бабоньки, если у кого молоко после кормежки останется, покормите мою ревунью! Третью ночь на ногах, а она никак не унимается.

Неприступные бабоньки сперва поджали губы. Никто не отозвался — свои дети дороже. Времена тогда были суровые. Тяжелые.

Наконец одна не выдержала, сжалилась:

— Давай её сюда, всё лучше, чем сцеживать. Не пропадать же добру.

Я благодарно припала к могучей татарской груди и замолкла в блаженстве.

Потом эстафету подхватила казашка, украинка, якутка.

Несколько дней подряд ездил отец в роддом, пока мать мою из больницы не выписали. Меня там успевали не только накормить, но и перепеленать и обласкать.

Так с молоком и впитала я любовь к человечеству, независимо от национальной принадлежности и расы.

Я и по сей день не изменилась.

А сгущенку до сих пор люблю!

Автор: Ольга Вярси. Источник.