- Ладно.

Володя с Димой вышли из квартиры.

Днём Олег съездил до церкви - купить ещё пятилитровку святой воды, потом они с Володей встретились и заехали в охотничий, где Олег взял себе за чужой счёт берцы, охотничий костюм, высокие сапоги-болотники и коробку сигнальных патронов двенадцатого калибра. По дороге на квартиру они ещё прихватили упаковку пива в стекляшках. Потом Володя сразу уехал, а Олег принялся готовиться к сегодняшней схватке.

Он переоделся, опустошил все шесть бутылок, вылив содержимое в раковину. Вскоре вернулся Володя с гитарным чехлом и ножовкой.

- Взял необрезанное, сам отпили сколько надо.

- Отлично, спасибо. – Олег взял чехол и вынул оттуда старую курковку, покрутил в руках, посмотрел стволы и спустил курки. – Только «Наутилуса» не хватает, - ухмыльнулся он, укладывая ружьё на табуретку. Потом быстро отпилил ствол, оставив только приклад, к которому приладил патронташ со своей помпы и, сняв оттуда же ремень, закрепил его на потёртых рыжеватых антабках.

- А как ты эту хрень убить-то собираешься?

- Не скажу пока, чтоб не сглазить.

- Как знаешь, - пожал плечами Володя.

- Ладно, я поехал.

- Давай, удачи.

- Спасибо.

Оранжевое солнце заливало собой стены маленькой комнатки на втором этаже заброшенного отеля, где и расположился Олег в болотниках. Он привалился к стене, прямо под потёкшим розовым неровным сердечком, когда-то нарисованным краской, и глубоко дышал. Одноразовый шприц, содержимое которого он ввёл себе в вену, валялся рядом, рукав охотничьей куртки был закатан, а медицинский жгут змеёй обвивал предплечье. В углу были аккуратно составлены шесть пивных бутылок, наполненных бензином, рядом с ними - полторашка святой воды, обрез двустволки и банка «Ред Булла».

Из полутрансового состояния его вывел звук мотора – кто-то подъехал к главному входу. Олег поднялся на ноги - те были ещё немного ватными (ещё бы, после четырёх-то миллилитров), но это состояние сейчас быстро прогонит энергетик. Шаги цыгана внизу гулко разносились по пустому отелю, затем щёлкнул большой навесной замок, металлическая дверь ударилась о стену, торопливые шаги простучали обратно - и вот секунд через тридцать машина выехала с парковки.

Олег с пшиком открыл банку и, сделав три больших глотка, подошёл к окну. Цыган уехал, а солнце оставило ещё четверть себя над горизонтом. «Успею как раз». Олег повесил на плечо обрез и, взяв в руки пятилитровку, пошёл вниз. Когда всё было готово, Олег помочился на стену первого этажа, облегчаясь после выпитого «Ред булла». Первое правило – в таких ситуациях нужно чувствовать себя максимально комфортно: это он ещё подростком услышал в каком-то гангстерском фильме, где киллеры обязательно ходили в туалет перед делом, так и взял на вооружение, а совет оказался действительно рабочим. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и Олег, включив налобный фонарик, спустился вниз.

Там на последней ступеньке стояла пятилитровка святой воды с открученной крышкой, а справа - бутылки с бензином. Олег взял две и замер, освещая фонарём чёрную гладь воды и влажные заплесневелые стены подвала. На плече у него висел заряженный обрез, а на поясе мачете. Сначала была только звенящая тишина, нарушаемая капанием воды… И вдруг, примерно через минуту, словно кто-то включил мотор, подвал заполнил уже знакомый шум приближающейся твари, которая колотила по воде всеми конечностями. «Раз, два, три», - начал считать про себя Олег, - «четыре», - на пятый счёт чудовище показалось из крайнего левого прохода.

Оно окутывало себя волнами пенящейся тухлой воды, стремительно несясь на противника, от былых ран не осталось и следа, все конечности и голова, щёлкающая пришитыми челюстями, были на месте, разве что костей на спине было не так много. Олег быстро, словно заправский питчер, стал кидать в тварь бутылки одну за другой. Две пролетели мимо, ударившись о стены за спиной существа, ещё одна отскочила, не разбившись о тело монстра, и утонула в воде, булькнув радужным пятном, но три остальные попали в цель и разлетелись, окатывая тварь содержимым и осколками. В воздухе к затхлой подвальной сырости примешался запах бензина.

Не теряя времени, Олег вскинул обрез и выстрелил дуплетом. Грохнуло, сигнальные снаряды двумя фейерверками расчертили воздух и ударили вздыбившуюся тварь прямо в грудь, отскочив в воду, но и этого прикосновения хватило – монстр вспыхнул как спичка. Олег отскочил назад в проход, на ходу пинком отправив пятилитровку прямо в воду. Горящая тварь рванулась на него, но точно наткнулась на невидимую стену в проёме и только злобно завизжала, не в силах пройти дальше. Олег довольно оглядел тщательно прокапанный свечным воском и посыпанный солью дверной проём. Чудовище заметалось, чувствуя на себе огонь, и вдруг нырнуло под воду, распластавшись по бетону. Но тут же с диким визгом вынырнуло обратно.

- О еже освятитися водам сим, и капля агиасмы да освящает море, - ухмыльнулся Олег, глядя на то, как обугливается кожа уродины. Он переломил стволы и вставил туда ещё два трассера из патронташа. Бензин на теле твари быстро прогорел, так что Олег добавил ещё, но это не дало особого эффекта. Тогда он выстрелил в тварь картечью, повредив только левый плечевой сустав руки с арматурой. Тварь дико визжала, мечась из стороны в сторону, святая вода разъедала её тело, точно кислота.  – Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу!

Олег перекрестил воду и сел на ступеньки. Тварь, мечущаяся в агонии, унеслась куда-то в недра подвала, откуда теперь и доносились её визги, но Олег их слабо слышал – в ушах дико звенело после ружейных выстрелов. Он достал из внутреннего кармана пачку «Голден Лайон» и ещё одну банку энергетика, закурив, пшикнул жестянкой и пригубил газировку. В воздухе повис отвратительный запах горелой гнилой плоти, бензина, сырой подвальной затхлости и как будто перекиси пополам с гноем.

Пока Олег так сидел, слух понемногу вернулся, и теперь он слышал визги существа отчётливее. Прошло около четырёх часов, но оно продолжало метаться по подвалу. Это значило, что досветла умертвие не растворится полностью - а работу надо было закончить побыстрее. Так что Олег поднялся на ноги, оставив обрез лежать на ступенях, и, вытащив из ножен мачете, спустился вниз, погрузившись в холодную воду по пояс.

Крики твари были где-то справа, так что он пошёл туда, но стоило ему пройти пару метров, как существо побежало к нему. «Почуяла, значит, ну давай, иди сюда», - он качнул мачете. Вскоре луч фонаря выхватил тварь, бегущую по узкому проходу, только теперь она выглядела ещё хуже прежнего. И без того жуткое подобие насекомого, сшитое из трупов, теперь было обугленное, какое-то облезлое, больше похожее на склизкий скелет. Распухшая, покрытая волдырями мёртвая плоть плавилась, стекая с костей мерзкой, похожей на гной слизью. Почти все кисти отвалились, и конечности теперь гораздо больше напоминали лапки сороконожки. Олег мог поклясться, что слышит, как стучат кости предплечий о бетонный пол под водой. Левая рука с арматурой где-то отвалилась, и теперь монстр воинственно покачивал перед собой оставшимся оружием, точно скорпион. Тварь щёлкала жвалами из человеческих челюстей, кое-где оголённые рёбра тоже щёлкали, когда тёрлись друг о друга, если сегментированное тело твари неестественно сгибалось.

Существо встало на дыбы, атакуя арматурой и оставшимися конечностями, которые за счёт голых острых костей стали более опасными. Олег отбил удар прута и отскочил от шести костей. Попытался нанести удар по одной из рук, чтобы вывести её из строя, но тварь его опередила, крутанувшись на месте и парировав мачете арматурой. При этом она тут же рванулась вперед, атакуя другими конечностями. Олег снова отскочил, заходя сбоку, тварь тоже стала разворачиваться, но Олег успел нанести удар по правой ключице арматурной руки.

Лезвие с хрустом перерубило сустав, и дёргающаяся конечность упала в воду. Тварь рванулась на Олега, молотя острыми костями воздух, Олег отскочил вправо, снова заходя сзади, и со всего маху рубанул тварь прямо в середину оголённого позвоночника. Хребет с хрустом перерубился, и верхняя половина твари повисла на остатках мышц, но шевелиться не перестала, а лишь больше не могла поднять себя обратно. Вторым ударом Олег разрубил тварь напополам, разъединив две половины, которые тут же, словно два жука рванулись к нему под водой. Олег вскочил на одну из половин и принялся обрубать конечности, словно ветки, балансируя на скользких туловищах. Но тут чудище взбрыкнуло, сбрасывая Олега с себя, и тот полетел в воду, заглотнув её. Второе туловище с головой рванулось к нему. Олег с трудом перекатился и вскочил на ноги, отплёвываясь и тряся головой.

Два бледный пятна, именно так теперь выглядели половины тела твари, рванулись к нему по дну подвала. Олег наотмашь рубанул оба и отскочил в сторону, а пятна развернулись и снова устремились к охотнику. Олег снова попытался отбиться, под мутной грязной водой было непонятно, куда бить, так что он наотмашь наносил удары по обоим пятнам, то и дело отскакивая или уворачиваясь. Сначала у него получилось обездвижить половину без головы - у туловища совсем не осталось конечностей, и теперь оно, словно жуткий червь, подёргивалось под водой. А вот та половина, на которой оставалась голова, ещё передвигалась, но уже слишком медленно, чтобы представлять угрозу. Так что Олег просто обошёл её сбоку и, придавив ногой, двумя быстрыми ударами отрубил оставшиеся ноги. Последним ударом он отсёк твари башку - уже голый череп, с которого слезли остатки плоти, покатился по бетону куда-то в угол. Сплюнув тухлую воду, Олег, тяжело дыша, побрёл к выходу из подвала.

Он пролежал на полу первого этажа минут десять и, снова натянув противные мокрые болотники, побрёл к лесополосе, где оставил машину. Пригнав «Волгу» к главному входу, он взял с заднего сиденья двухлитровую бутылку воды и снова спустился в подвал. Мачете уже валялось в машине, сейчас он держал над водой обрез, заряженный картечью, и шёл по левому проходу, откуда выходила тварь.

Проход привёл его к небольшой лесенке, судя по всему, в цоколь, на железной двери без замков была начертана непонятная октограмма.

Олег осторожно открыл дверь, и в нос ему тут же ударила отвратительная трупная вонь. Луч фонаря высветил влажный бетонный пол, покрытый бурой запёкшейся кровью. Маленькая комнатка была завалена кучей больших продолговатых мусорных мешков, в которых, судя по всему, и находились источники вони. Некоторые были аккуратно сложены в левом углу, остальные беспорядочно навалены друг на друга. Посреди комнаты стоял железный хирургический стол, тоже залитый кровью, на нём валялись инструменты – пилы, скальпели, нити и иглы. Под столом, среди внутренностей, человеческих конечностей и прочей дряни виднелась ещё одна начерченная мелом октограмма. «Ага, значит, здесь они зверюшку и крафтили», - подумал Олег и, зажимая нос рукой, подошёл к столу.

Раскидав останки носком ботинка, он облил символ святой водой, стараясь подошвой размазать линии. Звезда зашипела, и Олегу пришлось оторвать от лица руку и, морщась от едкой вони, прочесть вслух девяностый псалом.

Напряжение, висящее в воздухе, спало, и Олег, вынув из-за пояса нож, продолжил обследовать комнатку. В длинных свёртках и правда оказались трупы, видимо, стройматериалы, чтобы обновлять твари потерянные или сгнившие части тела. А вот в других всё было куда интереснее – Олег разрезал порядка шести мешков, и в каждом были свёртки, напоминающие кирпичи, внутри которых находился белый порошок. «Ясно, чего она тут охраняла, тут добра на целое состояние!» Олег даже было подумал прихватить парочку и сбыть где-нибудь, чтобы поправить своё финансовое положение, но тут же отмёл эту мысль. Когда лезвие разрезало очередной мусорный мешок, то вместо свёртков с дрянью там обнаружилась наличка. Пачки пятитысячных купюр, по пятьдесят штук в каждой, аккуратно перетянутые канцелярскими резинками.

Вот тут Олег уже забыл про слезящиеся от трупной вони глаза и обеими руками принялся ворочать мешки. Таких пакетов с наличкой оказалось больше десятка, купюры были в них разного номинала. Помимо денег, в мешках лежало золото – слитками, ювелиркой и даже вырванными зубными коронками. Олег не сомневался, что этих денег ему хватит, чтобы начать новую безбедную жизнь где-нибудь за границей. Он уже было поднял один из тяжеленных мешков, но тут же осадил себя. Рвотный позыв заставил его отрыгнуть, и Олег вышел в подвал. Здесь воняло не так, но ему всё равно нужно было на воздух.

Выйдя на крыльцо, он закурил и задумался. «Конечно, я могу сейчас всё это в тачку погрузить и свалить, насрав на Невежду и всех прочих. Но что я буду делать со всем этим потом? Такая куча налички – это та ещё херня, тем более налички грязной и нелегальной. Первый пост ДПС, и всё – встречай, тюрьма! К тому же Невежда не дурак, когда склад найдёт - а он найдёт - то поймёт, что я нехилый куш сорвал, и охота на меня возобновится. Здесь уже точно пуля в череп неизбежна. Нет, большие деньги - это смерть, однозначно. Не для меня такое. Но вот пару лямчиков увести недурно будет… Да всё равно не посчитают, сколько и чего.» Олег щелчком отправил недокуренную сигарету на асфальт, глянул на светлеющее небо и пошёл к машине.

- Надо побыстрее дело сделать, - бормотал он, роясь в салоне.

Наконец откопал там какой-то пакет-майку и с ним вернулся в подвал, где щедро наполнил его наличностью. Золото и прочее он решил не трогать, это ещё опаснее, чем наличка. «И эту, наверное, отмыть надо», - подумал он. Когда Олег уже хотел было уходить, взгляд зацепился за что-то глянцевое, лежащее под ножовками и скальпелями на столе. Он подошёл и выудил из-под инструментов ламинированную потрёпанную тетрадку, всю заляпанную кровью. Открыв её, он увидел размашистый, почти нечитаемый почерк: «Скверна и оной хазяин в мираздании».

- А вот это уже интересно, почитаем, - ухмыльнулся Олег и, сунув тетрадку в карман болотников, вышел из подвала. На улице он спрятал деньги в тайник внутри машины, оборудованный в салоне за магнитолой. И, вытащив телефон, набрал Невежде.

- Алло, Дима, здорово!

- Здорово, ты чё в такую рань звонишь? – послышался из динамика сонный голос.

- Я с тварью разобрался, но тебе сюда приехать нужно, тут есть кой -чего, тебе понравиться, думаю.

- Чё там такое, что до человеческого времени не ждёт?

- Склад их. Долго рассказывать, приезжай - сам всё поймёшь. Только давайте побыстрее, - Олег глянул на светлеющее небо, - а то цыгане к рассвету подвалят.

- Понял. Скоро буду.

- И народу захвати.

- Ага, - в трубке послышались короткие гудки.

Когда через час к отелю подъехал целый кортеж из четырёх внедорожников, Олег стоял, привалившись к капоту заведённой «Волги», и потягивал «Ред Булл». Левая его рука была в кармане бомбера, сжимая револьвер. Володя с Невеждой выпрыгнули из «Крузака» и направились к нему. Олег подметил, что здоровяк тоже держит руки в карманах. «Ща если шмалять начнёт, то успею их двоих точно завалить, и смотаться надо по-быстрому».

- Здорово! – поприветствовал его Невежда, они пожали руки, но что Володя, что Олег продолжали держать левую в кармане. – Чё там?

- Пойдём, покажу, - Олег махнул рукой и, прихватив с капота жестяную банку, зашагал внутрь. Конечно, идти впереди них было чертовски страшно, затылок и спина немели в ожидании пули, но нужно было держать хорошую мину. – Ноги промокнут, тут вода, – сказал Олег, когда они спустились в подвал. Невежда немного подумал, глядя на мутную гладь, и сказал:

- Хрен с ним, если там что-то реальное, но если фуфло…

- Не фуфло, отвечаю.

- Полезли, Володь. - Здоровяк вздохнул, и они оба спустились вниз. – Бррр! Холодная, сука!

- Погнали.

Олег повёл их по проходу в комнатку, по мере приближения к которой все морщились.

- Чем воняет, мля?

- Трупаками. Сам увидишь.

И вот они поднялись по лесенке в помещение. Невежда, зажимая лицо локтем, оглядел  барахло и  спросил:

- Ну и чё? Ты меня на фильм «Пила» привёл посмотреть?

- Да тут скорее «Эскобар», - ухмыльнулся Олег и повалили на пол два мешка. На пол посыпались свёртки с порошком и пачки купюр.

- Охренеть… - протянул Невежда, даже убрав от лица локоть. Володя тоже присвистнул:

- Тут, по ходу, этого добра жопой жуй, вот чё они так  тряслись за заброшку.

- Точно, – кивнул Дима. – Небось, Олежа, уже прихватил налички? – у Олега по спине пробежали мурашки, он крепче сжал револьвер в кармане.

- Да на кой она мне? Тут всё отмывать надо в семи водах со скипидаром.

- Надо, - кивнул Невежда.

- Да и с тобой по-хорошему бы разойтись.

- Это тоже, а то я злой буду.

- Ну хотите, обыщите меня, - пожал плечами Олег.

- Ладно, верим, - улыбнулся Невежда. – Езжай тогда дрыхни, мы здесь сами, ты больше не нужен, спасибо. - От этих слов у Олега снова вздыбились волосы, адреналин подскочил. «Вот сейчас идеальный момент, чтобы меня пристрелить», - подумал он. Но никто ничего не делал. – Набери меня завтра, потолкуем по итогам тогда.

- Ладно, удачи.

Они вместе вышли на улицу и попрощались. Невежда сразу принялся руководить толпой, высыпавшей на парковку и дымившей, как целый паровоз. А Олег сел в машину и поехал на квартиру. Спать.

Продолжение следует...

Для нетерпеливых прода тут: https://t.me/suhorukowriter

ВК, кому удобнее: https://vk.com/suhorukowriter

И там и там я уже выложил все 7 частей)

Дверь открыта. Я, было подумал, что там сидит, некто употребивший нечто или перебравший "храброй воды", Заглянул во внутрь, и с некоторым облегчением заметил, что часовенка - пустая...

Айфон очень качественно фотает в сумраке, по этому фото довольно светлые. Плюс - я подкрутил яркость в редакторе. На самом деле - все очень мрачно. На стенах - остатки росписи:

На полусгнившем столике лежали несколько почти истлевших икон:

С одной вообще стерлось изображение:

Я, было подумал, что оно с другой стороны и перевернув, увидел надпись:

К своему глубокому сожалению, я ее не смог разобрать... Возможно - молитва.

Тихонько вышел. Звуков более не слыхал.

Теперь, отринув всякое мракобесие, думаю, что это была какая-то птица или животное. Хотя, я ранее, никогда подобных звуков не слыхал. А по заброшкам я пошарился знатно...

Если у вас есть предположение или вы сможете понять, что написано на иконе - напишите пожалуйста в коменты. Буду признателен.

Всех обнял. С глубоким уважением, Евгений Хрусталев.

ПС. Вот несколько ранее опубликованных статей с кладбищенской темой. Просто нажмите на заголовки (Внимание! Ссылки ведут в мой авторский блог на Дзен):

• Всегда хотел заглянуть внутрь склепа и такая возможность представилась. Рассказываю одну мистическую историю.

• Заброшенная могила Германа Качина: корреспондент из "Бриллиантовой руки" и голос отца Дяди Федора из Простоквашино.

• Странные люди, которых мне довелось встретить на заброшенном городском кладбище.

• Рассказываю, как местные продолжают «откупаться» от деревенской ведьмы которой нет уж лет 200.

• Надписи на старых могильных плитах, на которые я обратил внимание и странная инсталляция с часами на могиле

• Показываю старинную могилу деревенской ведьмы. Местные до сих пор, мимо нее по ночам не ходят.

Подойдя к двери и отодвинув ее рукой, Игорь обнаружил за ней длинный коридор. Серая краска стен, давила, сужая пространство. По потолку ползли змеи труб, переплетаясь и уходя в стены. По обоим сторонам прохода виднелись массивные деревянные двери, а каждые десять метров находились круглые арки. Побелка, что находилась выше краски потрескалась, местами осыпалась и обнажала старый кирпич. Коридор шёл достаточно далеко, поворачивая в конце. Лампы светили лишь изредка, оставляя большую часть помещения в темноте.

-- Чё за... -- Игорь задал вопрос в пустоту, нащупывая старенькую "зеркалку", висящую на его шее. Её, в отличие от более дорогих и современных аналогов, он таскал постоянно с собой. И если те, нужны были для работы, то эта для съемки таких вот моментов.

Затвор камеры щёлкнул, одновременно со звуком захлопывающейся двери сзади. Английский замок закрылся, запирая Игоря в этом коридоре.

-- Эй! Какого хера тут творится! -- он подошёл к двери и пару раз ударил кулаком по холодному металлу. Гулкое эхо отозвалось в такт ударам и замолкло.

Выбора особо не было, поэтому Игорь решил идти по коридору, фотографируя необычную локацию. Возле каждой двери, мимо которой он проходил, висела табличка. Надпись разглядеть не получилось, как и открыть хоть одну дверь. В щель снизу ничего разглядеть не удалось, да и темнота тусклого освещения сильно мешала.

Вот он дошёл до поворота, точнее до развилки. То, что он изначально принял за свёрток на право, было Т-образным разветвлением прохода. Справа короткий коридор, упирающийся в дверь и поворотом на лево. Слева - длинный коридор, в конце которого виднелась ещё одна арка и не совсем понятный проход.

Игорь осмотрел оба прохода, и решил выбрать по считалочке:

Вышел месяц из тумана.

Вынул ножик из кармана.

Буду резать...

Громкий звук удара заставил его замолчать, подпрыгнув на месте. В ближайшую к нему дверь в коридоре ударили. Затем ещё раз. После послышались шаги, будто кто-то уходит от двери. Причем шаги с металлическим отзвуком, словно подкованные сапоги солдата на марше.

Уже тихо, стараясь лишний раз не издавать звука от шагов по кафелю коридора, Игорь решил идти на право - там меньше дверей. Извлёк из кармана ключи и выцарапал на стене стрелку, чтобы помнить откуда пришел. Его сильно трясло, хотя любопытство и притупляло страх. В конце коридора, кроме двери на торца, был проход в лево. Тут находилась небольшая комнатка, квадратного размера, как продолжение коридора. В конце комнаты снова находилась дверь, но теперь на небольшой возвышенности - три ступеньки. На двери, словно наблюдая за Игорем был вырезан узор в виде "глаз". Слева уже без ламп, зиял спуск куда-то ниже. Темнота словно поглощала свет единственной тусклой лампочки советского образца. Справа же находился стеллаж с огромным количеством книг разных цветов.

Щелчок. Камера запечатлела помещение. Игорь прошёл ближе к книжным полкам и осторожно вытащил первую попавшуюся книгу:

"Изготовление кирпичей ГОСТ из натуральных частей младенца"

Раскрыв пожелтевшие страницы и пролистав их, он сунул книгу обратно. Все страницы были пусты. Тогда Игорь вытащил следующую:

"Создание типовых проходов внутри строений идентичных себе"

Перевернув пару страниц, он снова не обнаружил на них текста. Тогда, ему в голову пришла идея - сделать фото страниц. В дешёвых ужастиках это работает! Так почему бы ему не попробовать?

Щёлк. Удивительно, но это сработало. Камера вывела изображение на дисплей. Текст гласил:

"...Создание классического межкомнатного прохода осуществляется через рисунок пятиконечной звёзды при помощи спецжидкости. Спецжидкость Вы можете получить из любой трубы. Пятиконечная звезда должна иметь безоговорочное отношение к Партии, являясь её волей и силой..."

-- Бредятина... а если все же? -- Игорь задумчиво посмотрел на потолочные трубы, но пока слушать советы незнакомых книг не собирался. Поэтому, отложив "учебник" в сторону, он решил исследовать дальнюю часть коридора. Ведь дверь с "глазами" точно так же была закрыта, а спускаться в кромешную тьму не очень-то и хочется.

Он побрёл по коридору, вглядываясь в его конец. По бокам снова шли двери, за которыми теперь то и дело раздавались шаги и стуки. Игорь старался не пугаться, они похоже безвредные. Но все равно вздрагивал от каждого удара у себя за спиной. Отойдя на приличное расстояние от "библиотеки"… решил все же проверить трубы. Минимум потому, что очень хотелось пить после всей этой беготни и подъемов по лестницам. Осмотревшись по сторонам, Игорь обнаружил трубу, уходящую с потолка в пол. На трубе торчал вентиль с краном, примерно на уровне живота.

Скрипнула резьба, по крану прошла дрожь и словно паста или грязь полезло ЭТО. Черная жижа, густая и вязкая, с вкраплениями темных гранул. Пить это точно не стоило... Игорь зачерпнул субстанцию рукой и понюхал. Пальцы притронулись к слизкому и влажному, запаха же никакого не оказалось. Да и весь коридор, казалось, не имел запаха. Даже не ощущалось движение воздуха. Чтобы избавиться от противной массы, Игорь вытер пальцы об стену, нарисовав стрелку на стене. Таким образом, сложнее будет заблудиться.

В конце коридора оказался диагональный скос, уходящий вправо, где коридор снова шел прямо под девяносто градусов к основному тоннелю. За дверьми местами раздавались шаги и невнятное бормотание. Тогда Игорь подумал, почему бы не открыть одну из дверей? Он вытащил из кармана штанов ключи, вдруг подойдут?

-- Так ключи... -- Игорь вытащил из того же кармана точно такие же ключи, и переложил из в другую руку. Потом ещё одни, и ещё. На десятой связке, он вдруг дернулся и озираясь на свои руки осознал, что всё это время стоял возле трубы с жидкостью. Руки, по локоть в черном самопроизвольно запихивали в карманы всё больше и больше массы.

-- ААА! -- он отскочил от стены, выворачивая штаны. Торопливо стал обтирать руки об стены, не замечая, как начертил ту самую звезду...

Стена растворилась, образуя такую же арку, скругленную сверху. За ней появился точно такой же коридор, но теперь в конце мигал красный свет. По левую сторону стояли ящики или шкафы. Эхом отдавался противный скрип вращающейся лампы аварийного освещения. Игорь продолжил движение, фотографируя проход.

На каждой стене, предмете и поверхности находились царапины в виде стрелок, точно таких же, как рисовал он на стене...

Ускорив шаг, разглядывая рисунки с широко раскрытыми от ужаса глазами, Игорь дошел до аварийной лампы. В стене слева находился черный провал, три на три метра. На полу перед ним лежала толстая гермодверь, сорванная с петель и искорёженная сильным ударом. Стены проема имели следы когтей. Лампа продолжала скрипеть, но из этого темного прохода дул прохладный воздух. "Выход?" - мелькнуло в голове у Игоря.

Он уже перебирал варианты, что это за место и как он здесь оказался. Самый реальный - под его домом находится секретный объект, в который он случайно попал. Существуют же городские легенды, о тоннелях под центром города, соединяющие здания бывшего НКВД и Горисполкома...

Перешагнув через порог, он шагнул в темное и сырое помещение. В воздухе витал запах тлена. Разводы воды спускались с потолка по стенам из грубого бетона. Пол покрыт слоем грязи и обломками кирпичей. Вспышка. Игорь сделал фото. Что-то изменилось. Обернувшись, он не увидел светлого выхода сзади, лишь точно такую же темноту. Она нависла темным сводом старого перекрытия, угрожая раздавить. С потолка капала вода, за колоннами раздавалось тихое шуршание. Кто-то хихикнул в темноте...

________

Продолжение следует...

Телеграм, если кому-то удобнее там:

https://t.me/CTEKJLOBLOK

- Ну всё, - Олег проверил патрон в патроннике и, закинув дробовик на плечо, вытащил пачку «Голден Лайон». – План помнишь?

- Ага, - хмуро кивнул Володя, по лицу которого было непонятно, то ли он серьёзно морально готовится к неизвестному, то ли ему это дело вообще не усралось, то ли он такой просто от природы.

- Всё равно повторю. Работаю я. Ты просто пытаешься не умереть и следуешь всем моим указаниям. Но если я крикну – просто со всей силы хрусталик сожми, амулет сработает, – Олег указал дымящейся сигаретой на небольшой прозрачный хрусталик, обмотанный медной проволокой, который он вручил Володе и теперь тот сжимал его в левой руке. На первый взгляд это походило на какую-то детскую поделку из мусора и куска бижутерии, но на деле это был мощный амулет, способный схлопнуть любого призрака или демона за раз, не оставив от того и следа.

- Ага. Ясно.

- Вот. А если всё пойдёт не по плану – просто кидай меня и беги.

Володя открыл было рот, но ответить не успел - с улицы раздался звук мотора. Мужчины замерли и прижались к стене по обе стороны от окна. Прямо к центральному входу подъехала машина, чёрная девятка, та самая, которую видел Олег в день слежки. Оттуда выбрался молодой, ухоженный цыган лет двадцати в кожаной куртке и с кудрявой шевелюрой. Он быстро вбежал внутрь здания, на ходу бряцая связкой ключей.

Володя молча вынул из кармана ПМ, но Олег жестом остановил его и помотал головой, приложив палец к губам. Володя пару секунд посмотрел на него, обдумывая, потом всё же остался на месте, но пистолет не убрал. Они замерли, вслушиваясь в торопливые шаги на первом этаже. Послышался звук открываемой тяжелой железной двери. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Ещё более быстрые шаги обратно, словно парень бежал к выходу. Наконец он показался снаружи, буквально выскочив из здания, и только подойдя к машине, более-менее успокоился.

Достав из внутреннего кармана пачку сигарет, цыган вдруг замер, не прикурив и уставившись на припаркованную рядом со зданием «Волгу». Олег затаил дыхание, рука легла на приклад дробовика. Цыган несколько секунд смотрел на машину, потом перевёл взгляд на отель и, ухмыльнувшись, закурил и запрыгнул в машину. Олег выдохнул, когда «девятка», визжа шинами, развернулась и выехала с парковки.

- Чё одного-то испугался? – ухмыльнулся Володя.

- Да его ещё не хватало. Значит, выпускают тварь из подвала они. Сквозь стены она ходить не умеет… Так, я вниз пошёл. Сразу там её встречу, а ты на лестнице тогда стой, по-любому услышишь, как я крикну.

- Ага, щас! Ты ща свинтишь по-быстрому, а я тут один останусь? Не, я с тобой пойду.

- Ты дурак , что ли?

- Ты давай, это, не базарь так смело, - набычился Володя. Олег глянул на солнце, совсем маленький кусочек, которого виднелся над горизонтом, и раздражённо махнул рукой.

- Хрен с тобой, потопали. Держись только сзади.

- Ещё бы я впереди пошёл,  – ухмыльнулся Володя.

Олег не ответил, он снял с плеча ружьё и вышел в коридор. Карманы его клеёнчатого охотничьего бомбера с капюшоном оттягивали две «нольпяшки» из-под минералки, наполненные святой водой.

Когда они сбежали на первый этаж, то увидели, что железная подвальная дверь распахнута, солнце уже окончательно уползло за горизонт, оставив Олега с Володей в тёмном бледном нутре вестибюля. Они быстро нацепили налобные фонарики и подошли к спуску в подвал. Лучи осветили влажные голые бетонные стены и такую же лестницу, уходящую вниз. Последние ступени скрывались в тёмной стоячей воде. Подвал был затоплен, оттуда тянуло трупной вонью, затхлым запахом воды и пробирающим до костей холодом. Чудо, что вода не подёрнулась тонкой коркой льда. «Значит, печать там», - понял Олег.

- Ну чё, погнали? – спросил Володя. Голос его эхом отразился от стен и прозвучал необычайно громко. В ответ внизу раздался тихий всплеск.

- Нет, но план корректируем. Тварь осязаема, так что стреляй по моему сигналу.

- Да в кого?

И тут внизу раздался уже громкий звук, словно несколько человек молотили конечностями по воде. Шум приближался, становясь всё громче, дезориентируя, оглушая, отражался от стен. – Это, мля, че?

- Вот в него и стреляй! - огрызнулся Олег, и тут, увидев тварь, бегущую на выход и разбрызгивающую тухлую воду во все стороны, он открыл рот  и невольно выдохнул. – Твою мать…

Сначала в проёме показалась лысая, синевато-трупного цвета голова, испещренная сеткой бугрящихся крупных вен. Глазницы были набиты, именно так правильно сказать, глазными яблоками. Склизкие, с полопавшимися капиллярами, с торчащими наружу ниточками нервов, глаза, словно крупные виноградины, смотрели в разные стороны, обшаривая мёртвыми стеклянными зрачками пространство. Нижняя челюсть существа свешивалась вниз, длинный, сшитый из нескольких человеческих, язык болтался в разные стороны, к безгубому рту были пришиты нижние человеческие челюсти, словно жвалы чудовищного насекомого, и тварь то и дело клацала ими. За головой показалось туловище, длинное, сшитое из четырёх человеческих тел, к которым по бокам были пришиты отрубленные руки, у передней пары были отрезаны кисти - вместо них в мясо вставлены куски заточенной арматуры на манер богомольих крючков. Тварь карабкалась по коридору, словно огромная сороконожка, спина её была утыкана обломками рёбер, костей: берцовых, лучевых, локтевых, - словно спина дикобраза или ежа - иглами.

Олег открыл огонь. Бах! Бах! Бах! Выстрелы разнеслись по пустому зданию, отражаясь от стен. В ушах зазвенело, приклад толкнул в плечо. Картечь выбила из твари несколько шматков мяса, но та этого даже не заметила. Чудовище продолжило карабкаться вверх, заполнив собой весь проход, оно отталкивалось конечностями от стен, ступеней и потолка, арматуры впереди скребли бетон, пришитые челюсти-жвалы хищно щёлкали. В нос ударила адская трупная вонь. Олег в жизни не видел таких существ и вдруг понял, что волосы у него на затылке зашевелились. Он сделал ещё четыре выстрела, выбив локтевые суставы на двух левых конечностях уродины – на той, что была оснащена арматурой, и на следующей, сразу за ней - теперь они волочились, словно верёвки, железный прут бряцал по бетону. Дробовик сухо клацнул, оповещая о том, что патроны кончились, и Олег рванулся к лестнице, крикнув:

- Наверх или улицу! Живо!

Но Володя, застывший в ужасе, не побежал. Он вдруг выронил амулет и, схватив ПМ обоими руками, дико заорал. Захлопали сухие пистолетные выстрелы. Олег, не добежав до лестницы, развернулся и увидел, как тварь, которой девятимиллиметровые пули только разворотили глазницу, из которой теперь мерзкой слизью вытекали глазные яблоки, навалилась на Володю. Тот вцепился обеими руками в последнюю функционирующую арматуру, не давая себя заколоть, но тварь уже хватала его другими конечностями, всё больше стесняя движения и тянула адскую морду к его лицу, щёлкая жвалами. Володя даже не орал, а истошно визжал.

- Мама! Мамочка! Бля, не-ет! Спасите! Сука, отпусти, мразь! Мама! Аааа!

Олег, уже успевший сунуть в дробовик один патрон, дослал его и, прицелившись, выстрелил. Башку уродины мотнуло, картечь снесла полчерепа, одна из челюстей улетела куда-то в угол. Володю окатило жутко воняющей тёмно-розовой мозговой жижей. Олег двинулся вперёд и, не сбавляя шага, дослал ещё один патрон. Бах! Вторая половина башки взрывается. Но, вопреки ожиданиям, тварь нисколько не сбавила обороты, а продолжала сжимать Володю всеми конечностями, тот извивался и орал уже от боли в трещащих рёбрах.

Олег выпустил из рук дробовик, ружьё повисло на ремне. Выхватив из-за пояса мачете, он с наскока рубанул по одному из локтей уродины. Толстое лезвие с хрустом перерубило сустав, предплечье упало на пол, задёргавшись в осколках стёкол. Олег ударил ещё. Он методично и быстро перебивал мрази суставы. Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Замах – удар. Замах-удар. Замах…

Тут тварь выпрямилась, словно многоножка, раскинув все оставшиеся конечности в стороны. Володя, лицо которого уже начало синеть, скорчился на полу, кашляя и хрипя. Олег встал между ним и чудовищем, полоснув уродину по одному из животов. Наружу из разреза вывалилась синевато-чёрная лента кишок, завоняло дерьмом.

Тут тварь, словно пружина, согнулась, атаковав Олега. Он отбил острый конец арматуры, чуть отступил в сторону и сразу потерял равновесие. Правые конечности твари оказались целыми и невредимыми, и именно ими она схватила его за ноги, дёрнув вверх, и снова выпрямилась. Олег повис вниз головой, тварь слепо цеплялась в одежду пальцами и тыкала вслепую арматурой, то и дело дырявя собственное тело. Он кое-как отбивал атаки, в промежутках между ними пытаясь перерубить схватившие его руки, но ничего не получалось.

Тут из кармана что-то выпало. Посмотрев вниз, он увидел, что это поллитровая бутылка святой воды. Олег, отбив арматуру, тут  же рванул из кармана вторую. Откинув большим пальцем колпачок, он выдавил мощной струёй половину содержимого на бледные кисти, сжимающие его ноги.

Кожа на них тут же стала обугливаться, и пальцы разжались. Олег плюхнулся на пол, воздух выбило из лёгких, но мачете он удержал, готовясь отражать очередную атаку арматурой, но её не последовало. Тварь вдруг выпрямилась, скрутилась в клубок, снова выпрямилась и, снова скрутившись, стала разворачиваться к ним спиной. Олег даже не глянул на едва поднявшегося на ноги Володю, а только крикнул:

- Беги! - но тут же понял, что ошибся. Длинные и острые обломки костей, покрывающие спину твари, вдруг встопорщились, словно у готовящегося атаковать дикобраза. – Ложись! - крикнул он и стал падать назад, но было поздно. Тварь распрямилась и выстрелила костями. Снаряды засвистели в воздухе, со стуком отскакивая от стен и ломаясь. Олег неуклюже повалился на Володю, с криком схватившегося за бедро, в которое вошел толстый осколок берцовой кости. Олег вскочил на ноги и тут же упал, в плече и животе у него тоже торчали осколки.

- Валим! – прохрипел он, дергая Володю за куртку, и поковылял к выходу.

Володя, кое-как поднявшись, похромал следом. Тварь, оставшись без головы, снова встала в позу атакующей многоножки и слепо водила арматурой, как скорпион жалом.

Они вывалились из здания и пошли к машине, Олег ковылял впереди, держась за живот и оставляя за собой дорожку из капель крови, мачете на темляке и ружьё на ремне волочились за ним по асфальту. Володя подволакивал ногу, чуть отставая.

- Давай ты за руль, – бросил Олег, забираясь назад.

- Ты гонишь? – спросил Володя, но тут увидел, когда Олег улёгся на спину на заднем сиденье, что у того внизу из живота торчит тонкая и длинная лучевая кость. – Бляха… В больничку надо.

- Да ну?! И как же ты им объяснишь эту херню?! Дай сумку с пассажирки.

- Не знаю! Но у тебя, мля, кость торчит из брюха сантимов на двадцать! Че ты, в тачке подыхать собрался?! Надо в больничку ехать!

- Да погоди ты! - Олег вытащил из сумки плошку, кожаный кисет, упаковку пятнадцатых шприцов. Наугад плеснув лимонного сока в миску, он набрал из бутыли полный шприц жидкости и перемешал. В глазах у него темнело, а руки тряслись.

- Ты че, ширяешься?!

- Заткнись!

Олег набрал смесь в шприц и, аккуратно вытащив кость, задрал куртку. Внизу живота, прямо под аппендицитным шрамом, была аккуратная маленькая дырочка, из которой толчками сочилась кровь. Он закусил ворот куртки и ввёл иглу прямо в рану, завыв от боли, выдавил туда полшприца, часть жидкости вместе с кровью вытекла обратно из раны. Володя молча наблюдал за процессом, не вмешиваясь. Олег вытащил иглу и, медленно дыша, откинулся на сиденье. Примерно через минуту, когда боль немного успокоилась, он вынул жгут, закатал рукав и ввёл остатки препарата в вену. Пустой шприц упал на пол вместе с костью, бледный, как мел, Олег откинулся на сиденья, рука его безвольно свесилась.

- Тебя задело?

- В ногу.

- В сумке аптечка, перемотайся, обезбол есть. Тебе антибиотики нужны.

- Нахрена? – Володя тут же полез в сумку и, выудив оттуда перевязочный набор, с матом выдернул из ноги кость. Хотел было выбросить её в окно, но Олег остановил.

- Не, оставь, - язык у него стал заплетаться.

- Нахрена?

- Надо.

- Где антибиотики?

- Там же... метронидазолу сожри пару штук...

Володя сноровисто, явно не впервые, перемотался, щедро полив рану перекисью и, порывшись в сумке, вытащил упаковку таблеток. Сунув в рот сразу три, проглотил на сухую. Сейчас он был предельно сосредоточен на этих действиях, что позволяло ему оставаться спокойным. Но Олег понимал, что стоит им прийти в квартиру, как на здоровяка накатит дичайшая паническая атака и адреналиновый отходняк.

- Тебе точно в больничку не надо? Ты себе чё вколол?

- Регенерат. В квартиру меня отвези, а вот тебе бы стоило врача посетить.

- Чё за дегенарат?

- Зажило чтобы… как… - Олега уже мощно мазало с такой большой дозы, перед глазами всё плыло, тело занемело и налилось свинцом.

- А мне?

- Нельзя.

- С хера ли?

- Один укол и… - Олег облизал пересохшие губы, - не слезешь. Организм сдохнет без него, тут похлеще чем с хмурого ломает.

-Да похер… валим отсюда!.

Володя завёл машину и рванул с места. Дорога для Олега прошла в каком-то дремотном трипе. Уличные огни и фары автомобилей расплывались в большие разноцветные пятна, какие-то вопросы Володи звучали так, словно он был под водой, Олег даже не пытался на них отвечать. Когда они подъехали к дому, Володя его растолкал, ясность вроде бы вернулась, но небольшая, будто он был в стельку пьян. Выйдя из машины, Олег вдохнул свежий ночной воздух и тут же согнулся пополам, его вырвало кровью.

- Э? Ты чё, точно нормально?

Потряс его за плечо Володя. Олег кивнул, хоть и чувствовал дикую слабость, а тело прошибал холодный пот. «Неужели не работает препарат? Глубоко вошла? Серьёзные повреждения органов?» - крутились у него в голове спутанные мысли, пока они в обнимку еле-еле поднимались по лестнице. «Могу просто не успеть регенерировать, кровь внутри всё раньше зальёт…» Наконец, они оказались в квартире. Олег, шатаясь и опираясь на стены, добрался до комнаты, запер дверь и, не дойдя до постели, рухнул на пол.

Продолжение следует...

Для нетерпеливых прода тут: https://t.me/suhorukowriter

ВК, кому удобнее: https://vk.com/suhorukowriter

И там и там я уже выложил все 7 частей)

Коридор

Темнота в коридоре была не просто отсутствием света — она казалась живой, плотной, словно черная вода, заполнившая легкие. Стены, когда-то выкрашенные в бледно-зеленый цвет, теперь покрылись плесенью, и она расползалась узорами, напоминающими лица — то ли детские, то ли стариковские, с открытыми ртами и пустыми глазницами. Пол скрипел под ногами, но скрип этот был странным, будто доски прогибались не только под их весом, но и под чем-то еще, невидимым, что шло следом.

Алина шла первой, фонарь в ее руке выхватывал из мрака облупившуюся краску, пятна неизвестного происхождения — то ли ржавчина, то ли засохшая кровь. Воздух был тяжелым, пропитанным запахом сырости, лекарств и чего-то сладковато-гнилого, как будто в стенах замуровали фрукты и забыли о них на десятилетия.

— Здесь пахнет мертвыми, — прошептала Юля, прижимаясь к сестре.

Алина не ответила. Она смотрела в конец коридора, где тьма сгущалась, образуя почти осязаемую пелену. Ей казалось, что там что-то шевелится. Не просто тень, не просто игра света — что-то большое, медленное, наблюдающее.

Они шли дальше.

Стены по бокам были испещрены царапинами — неглубокими, будто их оставили детские ногти. На одной из них висел портрет — рамка давно сгнила, и стекло треснуло, но лицо врача все еще можно было разглядеть. Узкое, бледное, с тонкими губами и слишком широкой улыбкой. Глаза казались пустыми, но Алине почудилось, что они следят за ней, поворачиваясь вслед.

— Мы уже проходили здесь, — сказала Юля, останавливаясь.

Алина обернулась. На стене, которую они только что миновали, висела та же фотография.

— Не может быть.

— Может.

Они ускорили шаг.

Коридор не кончался. Он изгибался, разветвлялся, но все дороги вели обратно к этому портрету. Воздух становился гуще, дышать было тяжело, как будто легкие наполнялись не кислородом, чем-то тяжелым и липким.

— Нам нужно назад, — прошептала Юля.

Но когда они обернулись, коридор позади них был уже не тем, каким они его запомнили. Стены сомкнулись, сузив проход до такой степени, что пройти мог только ребенок. А из этой щели доносилось тихое поскребывание, будто кто-то маленький и быстрый полз навстречу.

— Бежим, — сказала Алина.

Они побежали.

Но все оказалось не так легко.

Палата

Полусгнившая дверь откинулась с тихим стоном, открывая пространство, застывшее во времени.

Длинная, узкая, с высокими потолками, затянутыми паутиной, как вуалью мертвой невесты. Ряды железных кроватей, покрытых серыми простынями – не постельным бельем, а саванами, оставленными для тех, кто так и не проснулся.

Воздух здесь был другим. Густым. Сладковато-тяжелым.

Как будто кто-то развесил мокрые полотенца, пропитанные лекарствами и чем-то еще – чем-то, что когда-то было живым.

Алина шагнула первой.

Доски под ногами прогибались с влажным хрустом, словно пол был выстлан не деревом, а костями.

– Смотри... – Юля указала на ближайшую кровать.

На подушке лежала кукла.

Не та, из операционной. Другая.

Тряпичная, с выцветшими стеклянными глазами и ртом, зашитым черными нитками.

– Кто-то играл здесь... – прошептала Юля.

– Или до сих пор играет, – Алина провела пальцем по простыне.

Пыль.

Густая, как пепел.

Но в одном месте – четкий отпечаток.

Маленький.

Детский.

Как будто кто-то недавно сидел здесь, свесив ноги, и смотрел в дверь.

Ждал.

– Нам пора, – Алина почувствовала, как волосы на затылке медленно встают дыбом.

Но Юля уже подошла к следующей кровати.

– Здесь что-то есть...

Под подушкой.

Листок бумаги.

Пожелтевший.

С детским рисунком.

Кривые палочки-человечки.

Красный карандаш.

Много красного.

И подпись:

"Мы не хотим играть в доктора"

Тем временем, в дальнем углу палаты, одна из простыней медленно зашевелилась.

Словно под ней кто-то только что перевернулся.

И сел.

– Алина... – голос Юли стал тонким, как лезвие.

– Я знаю.

Они обернулись.

Все простыни на кроватях теперь лежали неровно.

Как будто за секунду до этого под каждой из них что-то пошевелилось.

Что-то село.

Что-то начало слезать на пол.

Тихий шелест.

Десять пар босых ног.

– Бежим, – прошептала Алина.

Но дверь в палату медленно захлопнулась.

С громким щелчком замка.

"Поиграйте с нами..."

Шепот раздался сразу со всех сторон.

Из-под каждой кровати.

Из каждого угла.

Из-за их спин.

Алина прижала Юлю к себе.

Фонарь погас.

Последнее, что они увидели – десятки бледных детских лиц, всплывающих в темноте.

И улыбки.

Слишком широкие.

Слишком взрослые.

"Врач скоро придет..."

А может, не нада?

Операционная

Пол покрыт липкой плёнкой - когда-то здесь мыли полы хлоркой, но теперь это просто чёрная слизь, прилипающая к подошвам. Алина наступает осторожно, но каждый шаг всё равно раздаётся влажным чавкающим звуком, будто она идёт по живой плоти.

Стол.
Центр комнаты.
Металлический, с желобками по краям - для стока жидкостей. Ремни висят по бокам, кожаные, потрёпанные. Один из них перегрызен - видны мелкие зубчатые следы, будто кто-то грыз его долго, методично, с детским упрямством.

Инструменты.
Разложены на тележке.
Аккуратно.
Слишком аккуратно для заброшенного места.

• Они... кто-то пользуется этим? - Юля трогает скальпель. Лезвие блестит. Острое. Современное.

Хруст.
Где-то за спиной.
Алина резко оборачивается.

Шкаф с лекарствами.
Стеклянные дверцы разбиты.
На полках - ряды одинаковых пузырьков. Белые этикетки. Чёрные надписи:
"Для процедур. 1 ампула на 10 кг веса."
"Не превышать дозировку."
"Побочные эффекты: остановка дыхания."

На полу - пустой пузырёк.
Качается.
Будто его только что уронили.

• Нам не стоило сюда заходить, - шепчет Юля.
  Но Алина уже видит.

Стену.
За операционным столом.
Весь покрыт рисунками.
Детскими.
Мелками.
Кровью.

Солнце. Дом. Дерево.
А под деревом - фигурки. В белых халатах. С большими руками. И маленькие фигурки. На столах. С красными ртами во весь лик.

Внизу подпись:
"Когда доктор играет в куклы, куклы не смеются."

Скрип.
Тележка с инструментами катится сама по себе.
Скальпель падает.
Втыкается в пол.
В сантиметре от Юлиной ноги.

Из динамика на потолке раздаётся треск.
Затем голос.
Женский.
Слишком сладкий:
"Пациентки. Проходите на свои места. Доктор вас ждёт."

Дверь в дальнем конце операционной приоткрывается.
Там темно.
Но что-то шевелится.
Что-то дышит.

Юля хватает Алину за руку.
Её пальцы ледяные.

• Мы не пациентки, - шепчет она. - Мы не пациентки, мы не пациентки, мы...

Из темноты вытягивается рука.
Длинная.
Белая.
В хирургической перчатке.

"Все мои гости - пациентки, милые."

Подвал

Темнота встретила их густым, затхлым дыханием. Воздух здесь был другим — спёртым, пропитанным запахом сырой земли, формалина и чего-то сладковато-гнилого, как разлагающиеся фрукты. Лестница скрипела под ногами, будто предупреждая: «Не спускайтесь».

Алина шагнула первой. Луч фонаря выхватил из мрака низкие сводчатые потолки, покрытые чёрной плесенью. Стены были испещрены царапинами — неглубокими, словно их оставили детские пальцы.

— Тут холодно, — прошептала Юля, кутаясь в куртку.

Холодно и тихо.

Слишком тихо.

Как будто даже воздух здесь боялся шевелиться.

Архив

Вдоль стен стояли металлические стеллажи, заставленные стеклянными банками.

— Что это? — Юля поднесла фонарь ближе.

Банки были заполнены.

Одни — зубами. Мелкими, молочными.

Другие — волосами. Светлыми и тёмными, заплетёнными в косички.

Третьи — чем-то мягким, розоватым.

— Не трогай, — резко сказала Алина, но было поздно.

Юля уже брала в руки одну из банок.

На этикетке:

«Пациент 14. 6 лет. Неподчинение. Коррекция успешна».

Дно банки было заляпано чем-то тёмным.

— Алина... — голос Юли дрогнул.

На соседней полке лежала картонная папка.

«Отчёт о процедурах. 1984–1986».

Алина открыла её.

Первая страница:

«Метод №12. Воздействие на сознание через боль. Результаты положительные — пациенты перестают кричать к третьему сеансу».

Фотографии.

Чёрно-белые.

Дети.

Привязанные к креслам.

С широко открытыми ртами.

Тот, кто ждал

— Нам пора, — Алина захлопнула папку.

Но Юля не двигалась.

Она смотрела вглубь подвала.

— Там... кто-то есть.

Луч фонаря дрожал в её руках, выхватывая из темноты контур чего-то большого.

Металлический стол.

Инструменты.

И...

Тень.

Высокую.

Слишком высокую для человека.

— Вы пришли на процедуру? — раздался шёпот.

Голос шёл со всех сторон сразу.

Из углов.

Из-за стеллажей.

Из банок.

— БЕГИ! — Алина схватила Юлю за руку.

Лестница была слишком далеко.

А тень — слишком близко.

Последнее, что они услышали:

«Все мои пациенты возвращаются...»

Финал?

На следующее утро дверь подвала была закрыта.

На ступеньках лежал Юлин фонарик.

Разбитый.

Внутри — детский зуб.

А в больничной книге учёта появилась новая запись:

«Пациентки 45 и 46. Диагноз: непослушание. Метод: коррекция. Результат: успешно».

Побег

Тьма сгущалась за спиной, словно живая субстанция, дышащая им в затылок — тяжело, влажно, с запахом лекарств и разложения. Алина чувствовала, как пальцы Юли впиваются ей в запястье, острые, как когти испуганного зверька, и это было единственное, что ещё напоминало о реальности. Коридор перед ними извивался, как змея, стены смыкались, облепленные плесенью, которая шевелилась при свете фонаря, будто состояла из миллионов крошечных черных жуков.

Они бежали, спотыкаясь о разбросанные по полу шприцы, пузырьки, обрывки бумаг с детскими рисунками — солнце с кривыми лучами, дом с окнами-глазницами, фигурки в белых халатах с неестественно длинными руками. Воздух был густым, сладковато-прогорклым, как сироп, оставшийся на дне бутылки с лекарством, и каждый вдох обжигал легкие, словно они вдыхали не кислород, а испарения формалина.

За спиной раздавались шаги — не быстрые, не торопливые, а размеренные, тяжелые, словно кто-то неспешно волочил за собой что-то массивное, мокрое. Алина не оборачивалась. Она знала, что увидит, если посмотрит назад: высокую фигуру в белом халате, лицо которого было скрыто тенью, но улыбка — слишком широкая, слишком неестественная — всё равно была бы видна даже в кромешной тьме.

Юля споткнулась, чуть не упала, но Алина резко дёрнула её за руку, не останавливаясь. В ушах звенело, сердце колотилось так громко, что казалось, его стук слышен даже здесь, в этом проклятом месте, где даже стены, казалось, прислушивались к каждому их движению.

Дверь в конце коридора.

Она была закрыта.

Алина врезалась в неё плечом, от боли в глазах помутнело, но дверь не поддавалась. Юля прислонилась к стене, дрожа, её дыхание было прерывистым, лицо — бледным, как бумага.

— Он идёт, — прошептала она.

Алина ударила в дверь снова.

И снова.

Дерево затрещало, но не поддавалось.

Шаги за спиной становились громче.

Тяжёлые.

Мокрые.

— ПОМОГИ МНЕ! — крикнула Алина, и Юля, рыдая, упёрлась в дверь рядом с ней.

Щелчок.

Яркий свет ударил в глаза.

Ночной воздух, пахнущий дождём и свободой, хлынул в лёгкие.

Они вывалились наружу, падая на мокрый асфальт, цепляясь за землю, за траву, за что угодно, лишь бы только не оказаться снова там, внутри.

Алина подняла голову.

Больница стояла за их спинами, тёмная, безмолвная, но в одном из окон верхнего этажа — там, где была палата, — медленно, едва заметно, шевельнулась штора.

Будто кто-то только что отодвинул её, чтобы посмотреть на них.

Чтобы запомнить.

Чтобы подождать.

Алина схватила Юлю за руку и потянула за собой.

Они бежали, не оглядываясь.

Но где-то в глубине души Алина уже знала — это не конец.

Больница не отпускает так просто.

Особенно тех, кто уже побывал внутри.

1. Пы.Сы. Не покидает стойкое ощущение, что я - в дурдоме. .При чем, в каком-то неправильном. Наверное, нейросеть тоже думает, что я оттуда. Спасибо хоть меня не описала в этой истории. Но сюда можно было бы приляпать мою фотку, вот очень прокатило бы.