Когда погаснет свет
Вовочка прочел душный текст в сети "по диагонали", и сразу все понял в нем: прокачанное клиповое сознание молодого человека безукоризненно дополняло "общую картинку" подробностями, за которые глаз не уцепился, но воображение сделало работу много лучше автора текста – лаконичнее, и, вместе с тем, с более глубокой аналитической проработкой.
Впрочем, иногда тяжко ощущать себя гением в стране дураков – одиноко.
Безжалостный палач всех зануд жаждал общения с равными, с собратьями по духу, такими же палачами.
Вовочка прочел несколько текстов "коллег". Странно, но там обошлось без откровений: скептический взгляд на жизнь отточил лезвия их "топоров", но за орудиями казни Вовочка не сумел разглядеть их владельцев. Будто топоры точили об себя, и их образ истончился до предела! А где же креатив, где вся та сила воображения, которая пестует проницательность и ставит палачей выше других?
Дух Достоевского:
– Потому, что профессиональная деформация: когда палач читает палача, по привычке, ему тоже голову снести хочется...
Вовочка:
– А, привет, душнила, какими судьбами?
Дух Достоевского:
– Пересидел ты, Вован, за компом, процессор в твоем черепке перегрелся, и воззвал к глюкам, а я до пятницы ими командую.
Вовочка:
– И как? Наслаждаешься вверенной тебе властью?
Дух Достоевского:
– Нет. Изучаю. Пока глюки пасу, вспомнились вертухаи на каторге...
Вовочка:
– И как? Приятные воспоминания?
Дух Достоевского:
– Не слишком. Почти каждый их них мнил себя выше каторжанина, и, при случае, старался это подчеркнуть. Сейчас, кажется, это называется "синдром вахтера": каждый вахтер, при случае, пытается выслужиться и повысить собственную значимость в глазах окружающих, но повышает ее только в своих глазах, вот и берет на себя роль судьи, а то и палача.
Вовочка:
– Понятно. Ну а с креативом как у этих твоих вертухаев-вахтеров?
Дух Достоевского(после некоторых раздумий):
– По разному, но всегда про строительство пирамиды самомнения, то есть для внутреннего пользования..не для окружающих.
Вовочка:
– Дядя Федя, тебя пророком считали, так скажи мне...к чему это все ведет?
Дух Достоевского(пожав отсутствующими плечами):
– Поотсекают палачи бошки всем авторам, но не от их плеч, а от себя самих, и займутся рубиловом промеж собой, после чего каждый почувствует себя последним выжившим на Земле...
Вовочка:
– И что тогда делать?
Дух Достоевского:
– Топор с Земли в космос выкидывать.
Вовочка:
– И что он там делать будет, топор этот?
Дух Достоевского(пожав плечами Вовочки):
– Найдет свою орбиту, и будет вращаться вокруг Земли...
Достоинства
Зулейха(открыв глаза):
– Поведай мне, гадалка, о суженом моем: где бродит он, и грезит обо мне ли; хорош собой ли...поведай все, что знаешь ты о нем.
Фатима(придвинув нос к кофейной гуще):
– Достоинств много у него: дрова рубить он мастерски умеет; рыбачить ловко; в беседе с суфием, зевнуть последний не посмеет; о форме мира смертных он понятие имеет, и может мед сварить – в хмельной напиток превратить...
Зулейха:
– Что? Доить верблюда не умеет, и тетиву на лук не может натянуть; найти воды источник не сумеет, и в бурю караван укрыть? На что мне дровосек в пустыне: зачем рыбак в краю песка; мы суфиев не видели поныне; не пьют у нас и слабого вина!
Фатима:
– Блять! Обрыдло мне свистушкам угождать! Дров нет? Так сведущий о форме мира, паленицу с тобою сможет отыскать; к морям на промысел стопы направить, и с Суфием попутно поболтать, а если старца напоить отменным зельем, он клад подскажет где искать...
Зулейха:
– Забросить все, что сердцу было мило, забыть о том, чему учила мать, пергаментом без вязи прозябать, на крупе скакуна, несущего ретиво, лишь для того, чтобы таланты мужа раскрывать?
Фатима(нервным движением руки опрокидывая пиалу с кофейной гущей):
– Заебало стихами говорить: не в верблюда корм, прости, кофе не правильно сварилось, пойду – сыночка я сосватаю в соседний дом...