И что вы думаете?

В комментариях один из читателей, скрывшийся под псевдонимом "f", выложил заметку из еженедельной газеты «Кино» (1937 г., № 54 (22 ноября), с. 4).

«В киностудии „Союздетфильм“ заканчивается подготовка к съемкам цветного фильма "Лампа Аладдина". Фильм этот ставит режиссер А. Андриевский по мотивам сказок „1001 ночи“. Роль султана в фильме будет исполнять Н. Асланов, роль его советника — Г. Милляр, колдуна Магрибинца — А. Файт, роль Джинна — О. Абдурахманов. До сих пор не найдены исполнители на роли Аладдина и принцессы Будур. Экспедиция будет организована в апреле. Группа выедет в Баку и в Среднюю Азию. Часть группы выедет для съемки двух эпизодов в Ялту. Цветные съемки будет вести оператор Г. Рейсгоф».

Чем интересны довоенные персоналии - всегда есть вероятность нарваться на человека, которому то нелегкое время написало такую биографию, на фоне которой любой авантюрный роман выглядит занудной зарплатной ведомостью.

В этой истории таким человеком являлся режиссер фильма Александр Николаевич Андриевский, про которого я давно хотел сказать хотя бы пару слов.

Он родился в столице Российской Империи на самом излете девятнадцатого века, 11 февраля 1899 года, и был бастардом, не знавшим имени своего отца. Мальчика вытянула мама, "особа дворянского звания", как тогда говорили, зарабатывавшая на жизнь себе и сыну учительским трудом.

Так или иначе, а голова юноше досталась светлая - Андриевский одновременном учился на философском и, параллельно, на физико-математическом факультетах Петроградского университета.

Оба не закончил - поскольку в стране начались те самые "веселые времена", случились две революции и образовалась Гражданская война. Андриевский стал большевиком, бросил университет и ушел в Красную армию.

В Гражданскую вчерашний студент сделал завидную карьеру - но не в армейских структурах, а в "органах", став в итоге заместителем председателя особого отдела Южного фронта.

Но удивительное дело - матерого чекиста всегда неудержимо манило служение Мельпомене.

Так, еще занимая должность начальника особого отдела при чрезвычайном коменданте города Харькова, Андриевский одновременно учился театральному мастерству в знаменитой Харьковской драматической студии Николая Синельникова.

К концу 20-х он дорос до следователя по особым делам Военной коллегии Верховного трибунала, после чего был переведен "на усиление" в Среднюю Азию и занял должность заместителя наркома юстиции Туркменской ССР. Но и там Андриевский умудрился вписать свою фамилию не только в историю как таковую, но и в историю искусств, став автором сценария первого туркменского игрового фильма «Забыть нельзя».

И знаете что?

В этом противостоянии "щит и меч против лиры" в итоге победила Мельпомена.

В 1929 году Александр Николаевич Андриевский увольняется из органов и становится сначала начальником сценарного отдела и заведующим производством, а затем режиссером киностудии «Межрабпомфильм».

А в 1934 году снимает свою первую картину «Гибель сенсации»

Фильм был - вы будете смеяться - про гигантских человекообразных роботов, к тому же управляемых при помощи саксофона.

Он даже сегодня производит изрядное впечатление - поскольку там есть роботы высотой 2,5 метра, у которых движется примерно все, очень достойно снятый загнивающий Запад и даже негры - настоящие, а не гуталиновый "блэк-фейс".

Потом, правда, случилась пауза - Андриевский озаботился получением профессионального образования, и с 1934 по 1937 год учился в режиссерской академии при ВГИКе. Поэтому лента про Аладдина 1938 года должна была стать вторым фильмом режиссера.

Вообще, про "Лампу Аладдина" начали писать задолго до выхода. По разным причинам - главной из которых было то, что фильм анонсировался цветным, а за камерой должен был стоять один из пионеров отечественного цветного кино, оператор Георгий Александрович Рейсгоф.

Напоминаю, что цветные фильмы в 1938 году были суперактуальной новинкой - первый советский игровой цветной фильм "Соловей-соловушка", он же "Груня Карнакова", операторами на котором были Федор Проворов и тот же Георгий Рейсгоф, был снят в 1936 году - и двух лет не прошло!

Интриговал и актерский состав "Лампы Аладдина".

Султана должен был играть Николай Петрович Асланов (Асланян) - МХАТовский актер самого что ни на есть классического состава, взращенный криками "Не верю!" Константина Сергеевича самолично. Вот он в великом спектакле МХТ - "Синей птице" Мориса Метерлинка образца 1908 года.

К 1938 году он, конечно, выглядел уже более "по-султански" - примерно так.

Это Вот Николай Асланов в фильме 1936 года "Зори Парижа".

Еще интереснее было бы посмотреть на Джинна в исполнении знаменитого дагестанского борца и киноактера Османа Абдурахманова, более известного как "Человек-гора".

Но - не сложилось.

Потому что в нашей истории появился еще один чекист с творческими наклонностями.

Знакомьтесь - Семен Семенович Дукельский, выпускник оперно-музыкальной частной школы Медведева в Киеве.

Поезжайте в Киев и спросите там, и в Киеве вам таки скажут, что до революции Семен Семенович был профессиональным тапером - как минимум с июня 1908 года и по июль 1915 года он работал пианистом в кинотеатрах Елисаветграда, Бобринска, Киева, Радомысля и других городов "черты оседлости".

Потом был призыв в Русскую императорскую армию, война, революция, солдатский комитет, РСДРП(б), армейские органы, только фронт был не Южный, как у Андриевского, а Юго-Западный. После войны Дукельский исполнял обязанности председателя легендарной Одесской ЧК, потом был председателем Одесского губернского отдела ГПУ.

В общем, в органах - до 1937 года, дорос до больших чинов, и тут ему в какой-то степени повезло. Когда начался "Большой террор", по окончании которого зачистили практически всех причастных чекистов, Дукельский попал в автокатастрофу, долго лечился, потом пребывал в резерве - числился сотрудником для особых поручений при народном комиссаре внутренних дел СССР.

И вдруг, неожиданно для всех, бывший тапер и отставной чекист был назначен руководить всей кинематографией Страны Советов. По легенде, первый рабочий день в новой должности Дукельский начал с того, что машинально скомандовал секретарю в приемной: «Введите режиссера!». Один из старейших работников Министерства кинематографии СССР Иосиф Маневич вспоминал о нем так:

"Семен Семенович Дукельский — человек стальной воли и неудержимого напора. Больной. Он всегда ходил в корсете. Нервный — видимо, всегда превозмогавший какую-то физическую боль. Руки он держал за поясом. Редко кричал — как бы сдерживая себя, изредка поглаживал голый череп, — но тон его почти всегда исключал возражения. Это был человек, который слепо верил: все, что он делает, необходимо партии и государству. Выслушивал объяснения, старался понять суть, решал безотлагательно. (…) Дукельский начал круто".

Про крутые решения Дукельского в своих воспоминаниях рассказал наш великий режиссер Михаил Ромм, который был куда более непочтителен:

"Приехал я однажды на съемку, смотрю: что такое? На студии какая-то паника. Что случилось?

– Михаил Ильич, вас немедленно к Дукельскому.

Я говорю:

– Да у меня же съемка!

– Съемка – не съемка, он велел сейчас же являться.

Ну, сердце у меня защемило, поехал я в Гнездниковский переулок. Приехал, там Пудовкин, Довженко, все режиссеры. Вводят в кабинет Дукельского всех. Он произносит краткую, но выразительную речь:

– Принято решение: вот так. Линию будем проводить. А вам надо эту линию разъяснять, понятно? Линия будет на современную тематику. Все, что не современная тематика, – отменяем. Вот тут товарищ Пудовкин «Анну Каренину» собирался снимать – отменяем, товарищ Ромм «Пиковую даму» – отменяем, товарищ Юренев там «Розовое и голубое» – отменяем, потом «Суворова» тоже отменяем, «Золотой запас» тут – отменяем. Вот линия. Понятно? Пойдите и разъясните. <...>

Картин решил делать мало, зато каждую картину по многу раз повторять, чтобы было мало, но очень хороших картин. Очевидно, это соответствовало установкам Сталина.

Запретил целый ряд картин. «Голубое и розовое» Юренева – осталось два дня озвучания – запретил. Он спутал его с «Красным и черным» Стендаля. А картина была о революции девятьсот пятого года. Зускин играл. Юренев с горя запил, и так как-то, с горя, сошел со сцены.

И так каждый день мы узнавали что-нибудь страшное и удивительное. Так что под конец стали уже сомневаться, на каком свете живем".

В общем, если без художественных подробностей, могу только процитировать того самого знающего читателя f:

"Едва вступив в должность, Дукельский представил Молотову докладную записку, сопровождающую темплан производства фильмов в 1938 году, где сообщил об отсутствии в этом плане, с его точки зрения, важных тем (либо они слабо выражены). Как вероятный результат, Комитет по делам кинематографии уже в начале апреля снял с производства более 25 картин, среди которых оказалась и "Лампа Аладдина". Несколько фильмов отстоять удалось ("Суворов", "Таинственный остров", "Как закалялась сталь"), но большинству не повезло".

Надо сказать, что режиссер Андриевский сильно горевать не стал, благо работа над фильмом только началась. Он действительно переключился с древнего Востока на современность и снял фильм "Молодые капитаны" - о советских школьниках, мечтающих стать моряками.

А потом и вовсе увлекся стерекино, вместе с Семеном Ивановым стал создателем отечественного стереокино по безочковому методу, а в 1940 году снял первый отечественный полнометражный стереофильм-концерт «Земля молодости». Чекиста Дукельского к тому времени давно перебросили с кинематографии на торговый флот - всего-то полтора года и успел побыть "главным по фабрике грез".

А после войны художественный и научный руководитель лаборатории «Стереокино» товарищ Андриевский был отправлен в ГДР выполнять интернациональный долг. А именно - создавать главную киностудию социалистической Германии. Там он и занял должность председателя Правления и генерального директора советско-немецкого акционерного общества ДЕФА и председателя художественного совета ДЕФА.

Так что к сказкам типа "Госпожа Метелица", товарищу Гойко Митичу и скачущим по прериям индейцам наш герой имеет самое непосредственное отношение.

А вот фильм про Аладдина и его волшебную лампу советским кинозрителям пришлось ждать почти 30 лет.

Ну и, конечно, глубоко символично получилось, что сразу два великих советских актера - Андрей Файт и Георгий Милляр все-таки исполнили роли, на которые они были утверждены почти тридцать лет назад.

Про то, что Файт сыграл злого колдуна из Магриба писали многих издания, но все как-то упускают из виду тот факт, что и "всесоюзная Баба-яга" Георгий Милляр как в 1938-м значился в титрах "советником султана", так в 1966-м сыграл советника Наимудрейшего. Все советы которого, правда, сводились к тому, что он весь фильм нес какую-то невообразимую наукообразную пургу.

Помните? "Поистине, пути всезнания неисповедимы, осознание знания есть признак незнания, осознание незнания... А почему я?".

Зато насколько блестяще они оба сыграли свои "отложенные" роли! Что Милляр - Наимудрейшего, что Файт - фальшивого дяди-колдуна!

Позже актер сам признавался: "Мне кажется, что вплоть до окончания съемок мы с постановщиком Борисом Рыцаревым так окончательно и не договорились. Его увлекала идея показать Магрибинца в ироническом плане. Таким, знаете ли, волшебником-неудачником, забывающим текст своих заклинаний, мелким завистником. Мне же хотелось показать грозную силу зла, поднимая тем самым подвиг героя. Ведь Магрибинец стремился овладеть волшебной лампой из-за возможности стать повелителем мира (ни больше, ни меньше!).

И вот ряд сцен в фильме снят "по-рыцаревски", а ряд - по-моему. Казалось бы, при таких условиях неминуемо должен возникнуть разнобой, приводящий к крушению роли. Этого не произошло. Наоборот - образ вырос, стал многограннее. Драматические места усилились комедийными. Мне нравится эта роль, сделанная нами вдвоем".

Андрей Файт, напомню, уже в те времена считался живой легендой, поскольку блистал еще в немом кино и снимался в "Броненосце "Потемкине".

Вообще, конечно, старшее поколение актеров в этом фильме жгло напалмом, одна только невероятная Екатерина Верулашвили - мать Аладдина - чего стоила.

"Когда у меня с твоим отцом была свадьба, это было не во сне!".

А султан - практически неузнаваемый в этой комической роли записной герой-любовник Отар Коберидзе?

"Залез он или не залез, это нас уже не интересует. Если ему больше нравится целый горшок, чем полцарства и рука дочери нашей Будур, пусть лазает по горшкам!".

Юные Борис Быстров (Аладдин) и Додо Чоговадзе (царевна Будур) на их фоне выглядят да, очень милыми - но птенчиками, которые этим матерым профи - на один укус.

Быстров, кстати, в фильм вообще попал случайно. Еще в середине 1966 года газета "Вечерняя Москва" сообщала своим читателям: "Нелегко в эти дни приходится московскому школьнику Володе Астафьеву, который снимается в роли Аладдина. Ему предстоит создать сложный образ...".

Но школьник Астафьев, в отличие от школьницы Чоговадзе, в итоге роль не вытянул и его пришлось срочно заменять старшекурсником Школы-студии МХАТ.

А сегодня Борис Быстров уже народный артист Российской Федерации, а Додо Чоговадзе уже много лет сама учит молодых актеров - преподает ритмику на кафедре сценического движения Тбилисского театрального университета.

Это, дорогие мои, и называется "актерской школой".

Слой за слоем, от поколения к поколению - и по-другому она не создается.

________________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741

Железные друзья, 1960 год.

Эх... такой бы трецк, да в дум-металлической обработке воплотить, минут на десять...