🏥 В июне в России открыли 20 новых и обновлённых медицинских учреждений — современные поликлиники и больницы сделают качественную медпомощь доступнее для миллионов россиян.
Не забудьте проверить как мусор они сортируют. Отходы класса А от Б разделяют? Сколько салфеток на укол списывают? Каждую ли таблетку выписали? Если они еще пишут бумажные карты то стоит более тщательнее проверить их карты, на разборчивость почерка и орфографическую правильность написания. Не забудьте их качества лишить в случае ошибок. Может в этом проблема нехватки персонала. Ну и заставьте сотрудников скорой пройти очередной тупой тест на сайте НМО, естественно в свободное от работы время. Это всегда помогает.Только не вздумайте проверять рабочие разнарядки где одни неукомплектованные бригады и пустые машины сутками стоят. Сколько сотрудников работают более 1 ставки? Компенсацию за работу в одного просто игнорируйте, как делаете это десятки лет, вместе того чтобы её платить. Всем проверкам всегда плевать что фельдшера работают по 1 и за это им не доплачивают. Ничего не меняется. Проверять зарплатные квитки сотрудников думаю не стоит. Там все в порядке. Прожиточный минимум есть и хуй с ними, че не нравится то? А еще на забудьте, каждый день, на пятиминутке тыкать сотрудников на сколько миллионов скорую эксперты ОМС штрафанули из за них. Как они плохо карточки пишут и вообще сотрудники плохие. Ведь обычным сотрудникам смп есть до этого дело, оплата то почасовая. И мотивации быстрее работать попросту нет. За проведение тромболизиса доплачиваете? Скорая за 1 проведённый тромболизис получает от фонда омс круглую сумму. Нам никто не скажет сколько, но по слухам около 200к. Бригаде выполнившей и взявшей на себя ответственность за тромболизис сколько достанется с этих денег? Загуглите цену актилизе, метализе, сейчас у нас фортелизин. Хотя ладно, о чем я, не отвлекайтесь и проверяйте сроки годности анальгина, кеторола и магнезии. В укладке там много еще чего есть. Это сложная работа. А еще не забудьте вернуть Арбидол и капельки в нос ксиленметазолин в укладку. Это самые скоропомощные препараты. Нам без них так тяжело работать.
Зачем-то просмотрел на днях свои посты и заметил, что пост про аннигиляцию гланд из моего организма народу зашёл. Скрепя сердце решил вспомнить про другой случай противостояния с недугом в больничных антуражах, но на этот раз речь про апрель 2020 и про камни в жёлчном пузырьке.
В начале 2019 года, прям в январе, после гастрономического изобилия в честь Нового года и белых ходоков, среди меня было проведено совещание, по итогам которого похудение стало лучшей идеей. Сию минуту был провозглашён отказ от жирного, мучного, жареного и прочего вредного (кроме выездных алкогольных гастролей к другану один-два раза в месяц, тут святость не нарушена). Забегая вперёд: я честно следовал намеченной тропе, скинув чуть больше 70 кг за год с небольшим. Да, был вдохновлён музой, с которой в итоге не срослось.
А вот биологических проблем на фоне резкого похудения я не учёл. Ну, не являюсь я ни академиком диетологии, ни Нострадамусом, ни адептом слежки за нюансами в вопросах лишнего веса. Для меня всё было относительно просто: меньше жрать и больше шевелиться.
И уже летом 2019-го (это тогда было где-то минус 30-40 кг) меня поощрил своим внезапным визитом первый признак желчекаменной болезни. Я гулял по лесопарку, когда боль зашла со спины, скрутив в бараний рог, но сделала это постепенно, наращивая силу. Доплёлся до дому, полагая, что всё дело в сквозняках и меня тупо продуло. Но отдавало куда-то в кишечник. С недельку принимал в качестве лечения Ессентуки и Боржому. Отпустило. Забылось.
Образ жизни и питание железной (но ржавенькой) волей поддерживались на том же уровне. Шли месяцы. Настал март 2020. Скинул ещё ненужных килограммов (около 20). В гости заехала сестра с мужем, соответственно - посиделки, пиво, коньяк, вобла, шоколадка, отличный фильм "Призрак и Тьма", кура-гриль... Душевно посидели, гости остались с ночевой.
А в пять утра меня разбудил раскалённый чугунный стержень, обвившийся вокруг моей поясницы. Он как гремучая кобра сдавливал кишки, кусая их ядовитым жалом и вынуждая мышцы сокращаться в режиме корейского рандома. Больно, ска! Вытерпел я примерно пять минут, бо все спят ещё, а я стеснительный скромняга. Потом начал стонать, как раненый в сраку буйвол. Не орал лишь потому, что разжать челюсти было невозможно.
Явилась сестра:"Ты чего? Что случилось?" А у меня аж в глазах темнеет, и не могу найти положения, чтобы боль хоть немного отпустила -- просто пялюсь в стену, сидя на полу у кровати и обхватив остатки брюхла, да делаю предсмертное "Ыыыыыыыы!" Вырвало. Вызвали скорую. Даже по нашим провинциальным меркам медики приехали молниеносно -- минут через пятнадцать. Хвала им и почёт! Сразу опросили (пил? что ел? где болит? паспорт? вес? возраст? цвет кожи?), вкололи обезбол и сказали, что сейчас самое время для госпитализации. Ок. Даже сам одеться могу, ведь боль утихомиривается. Повезли меня в хирургию.
В больнице я тогда провёл не больше недели: анализы, ЭКГ, УЗИ, отвратная еда, скрипучие койки, Мэри-ипатьиёфсраку-Поппинс... Захорошел, зарумянился, вернулись кудри и потенция. Но по ТВ в общем корридоре нескончаемо вещали об импортном вирусе с просторов дружественного Китая, предрекая всему миру гроб, гроб, кладбище, пидор. Мне было сказано, что камней в моём жёлчном пузыре -- мама не горюй, и что операция неизбежна, но сейчас её делать можно только планово -- через пару месяцев, если коронавирус не нарушит планов. Выписали.
Проходит три недели. Сижу дома, смотрю тогда ещё православный Ютьюб, отдыхаю после смены, доедаю йогурт. И тут -- хуякс! Скрутило так, что аж дыхание спёрло. Холодный пот. Страх. Чёзанах?! Было очень резко и неожиданно. Больно, ска! Вызываю скорую. Боль усиливается. Медики приехали даже быстрее, чем в прошлый раз, но для меня каждая минута была длиннее, чем сопля слона, и тянулась, как ипотека... Прибыли, вкололи что-то, подождали. Боль не уходит. Меня везут в привычную хирургию, где медсестра так и не поверила, что в этот раз я не бухал, оно само. Мне сначала хужеет. Потом херовеет. Когда мне уже похуёвело, я сблевал сквозь зубы и заумолял пристрелить меня. С липкой зелёной кушетки пересадили в кресло-каталку и повезли на УЗИ. По пути меня опять вырвало на коридорный кафель. Я попросил прощения у медсестры, но она с бледным лицом ответила, что ничего страшного. В кабинете УЗИ и моя медсестра, и оператор УЗИ (не знаю, как правильно) вдвоём разгибали меня для удачного снимка. Было больно, ска...
Мне в тот день сделали кучу уколов от боли. Привезли в палату, выгрузили на койку, а я вцепился руками в рамку изголовья и не мог отпустить, потому что боль никуда не девалась и не становилась легче. Поставили капельницу. Медсестра сказала, что уже должно было отпустить, ведь они влили в меня максимум разрешённой дозы. А мы же не такие! Мы терпели ещё несколько часов (без упрёка медперсоналу). К вечеру смог уснуть.
С утра был бодрячком. Но пришёл сначала хирург, заявив, что операция будет на днях, а потом и анестезиолог с вопросами про вес, рост, возраст, цвет кожи, отношения с алкоголью и любимого режиссёра. Мол, удалим твой жёлчный, и всех делов. Отвечаю:"Да скорей бы уже."
Я просто слонялся по коридору потом, принимая периодические капельницы и на сдачу выдавая анализы. Через пару дней побывал на ФГС. Неприятно, ска!
Утро перед операцией и не помню -- обычное весеннее утро. За окном солнышко плавило снег на крышах домов, бегали двухэтажные собачки, робко пробивались из-под юбок первые коленки... Только побрил живот и хозблок -- "Пошли резаться, уважаемый!"
Заводят в операционную. Ох, бля! Знакомая полутьма, кафель, занавески, запах, гландовские флэшбеки. И я был готов сквозануть оттуда роем диких меринов, но это отношение... Оно было оооочень мягким и тёплым, располагающим, родным. Две ассистентки были просто на высоте. Одна молоденькая, другая -- не очень, но в дуэте они дополняли друг друга, вытесняя тревогу за пределы больницы. Обе прекрасны, хоть я так и не увидел их без масок.
Меня воздвигли на операционный стол, сунули в вену иглу, ещё что-то расспрашивали. Помню, когда велели снять футболку, одна из них восхищённо воскликнула:"Да ты похудалец! Много скинул?" И я на ходу рассказывал про способы борьбы с внутренним (и не очень) сумоистом в рамках российского быта, и искромётно пошучивал на тему "штаны падают при виде вас", пока меня готовили к препарациям. Где-то здесь я и начал слегка нервничать, потому что обзор был ограничен, тело прикреплено к столу, а судьба предрешена. Явился анестезиолог с предложением рассказать мой любимый анекдот, попутно орудуя с капельницами вне моего поля зрения. И я такой:"Заходят как-то в бар Чапаев, танк Т-911, Обама и небольшое стадо мамонтов..." И всё. Отруб основательный. НИ-ЧЕ-ГО. Это в плане телесных ощущений.
В наркозном же бреду я насмотрелся мультиков за милую душу. И переливчатые калейдоскопы из расплавленных осколков цветного пластелина, и падения с высот в сыпучие недра разума, и крокодил Гена, жаждущий в тот самый анекдот, и сиськи Джессики Альбы, и схема устройства сверхсветового двигателя.
Потом открываю глаза. Хочу не разговаривать, а мычать. Из живота торчит трубка, а изо рта -- шланг. Пить охота так, что даже кушать не могу. Голову повернуть тоже не могу. А справа ненавязчивый рёв типа "Гаааааль! Бляяяя! Гааааааааааль!". Слева -- тишина. Подходит медсестра, которая молодая:"О, пришёл в себя. Моргни, если всё окей." Моргнул четырежды. "Всё прошло удачно, ты до утра побудешь здесь, в реанимации под наблюдением. Трубку интубационную чуть позже вынем, терпи пока. Молодчина."
А я-то чё? Я и не помню ж нихера...
Но ОЧЕНЬ хочется пить. Вода мерещится. Когда попытался сглотнуть сухостой, вырвало настолько жёлтой жижей, что я решил, будто под наркозом мне скормили одного из Симпсонов.
Потом заходил хирург. Спрашивает:"Как самочувствие?" А я такой:"Как будто часть меня уже не со мной..." Ухмылка. Взгляд исподлобья. И в сторону:"Э, анестезист. Он говорит, будто часть него уже не сним! Ха-ха! Вот ведь юморист, долбоё..." -- звук стихает.
Слышу слева:"Валер, эт ты? Валерка!" Сестра (закатывая глаза):"У нас тут с тобой двое. Женщина с белой горячкой и дедулик с деменцией. Скучать не дадут." И упорхнула.
А вышеназванный дуэт скучать и не дал. Когда через пару часов из моего горла извлекли трубку и я смог поворачивать голову, то быстро сообразил, что нахожусь в Чистилище. Тётка справа -- дородная мадама лет сорока пяти, в телесах -- всё время звала Галю, блядь, ёбаного в рот и пиздеца ссаного, пытаясь скинуть с себя простыню и выпнуть капельницу. Возле неё была основная движуха. Делириум тременс, хуль. А когда она вырубалась от влитых медикаментов, то восставал из мёртвых дедок слева (он был за ширмой почему-то) и искренне, неистово звал Валеру. И один раз от нехуй делать я откликнулся.
Дедулик: Валера! Валера, ты где где?!
Я: Да здесь я! Заёб орать, дорогой!
Дедулик (обрадованно): Валерааааа! Скорее сюда иди! Тут раков просто дохуищщи! Наловим, наварим, семью угостишь! Ну!
Я (с интересом): Где раки?
Дедулик: Да вот прямо тута! По стенам ползают! Полно! Иди скорее!
Я (охуев слегка): Не, спасибо, мне ещё огород поливать...
И так всю ночь.
А через три дня меня выписали, отрезав от жёлчного пузыря и десяти дней социальной жизни. И при выходе из больницы я пошёл за жижей для электронной сигареты. Город был пуст. Ни машин, ни пешеходов, ни ветра. И магазин оказался закрыт. Чуть не решил, что очнулся 28 дней спустя, но...
Пришло время Ковид-19, маму его через пень в душу.
Пы. Сы. Я не Валера.
ПОМОЛИМСЯ О ДОСТОЙНОМ УХОДЕ | Общество - публикации сайта «Совершенно Секретно» https://www.sovsekretno.ru/articles/obshchestvo/pomolimsya-o...
Была это поздняя осень 2023 года, по доброй традиции к нам в больницу с ОРВИ начали массово поступать курсанты МВД, первокурсники. Они как детишки малые в детском саду или школе, пока всем чем можно не переболеют, так и будут до самого лета потоками заезжать, как в лагерь. Ну и скученность, по справедливости говоря, тоже играет роль.
Ну и вот. Тёмная холодная осенняя ночь. Наконец все стихло. Поднимаюсь я из приемного по направлению к ординаторской, желая как можно быстрее пристроить свое тельце на старенький диванчик и прикрыть глаза хоть на пару часов. Только я улеглась, только пригрелась — стук. С тяжелым вздохом бреду к двери, надеясь, что там хотя бы Райан Гослинг, но нет. Курсант. Бледненький, взъерошенный, глаза сонные.
— Товарищ доктор, меня тут это, стошнило.
— Это плохо. А сейчас тошнит?
— Не, сейчас нормально. Да это у меня часто такое на температуру.
Стоит, руками себя обнял, глазки трет. Знобит видать.
— И сколько же температура?
— 39,5.
— Сейчас? — тут уже у меня глазки приоткрылись, поэтому беру историю. Входной диагноз: ОРВИ, анализов пока нет.
— Угу.
Делать нечего. Температура высокая, пацану плохо, будем принимать меры. Расталкиваю медсестру, командую 100 парацетамола на 250 физа по вене капельно этому молодому человеку за мой счет. Ну и церукала в мышцу на сдачу. Курсант вместе с недовольной медсестрой идут в палату лечиться.
Я же через 20 минут снова отправляюсь в приемное и возвращаюсь уже только в пять утра. Заглянула в плату, курсантик мирно спит, посапывая в две дырочки.
Настало пасмурное утро рабочего дня. Глаза в кучку, в теле дрожь, но надо работать. Собираемся мы с заведующим на обход по палатам, и я ему рассказываю про ночной инцидент с температурой и рвотой. Принято решение идти сначала в эту палату. Заходим мы нашей небольшой делегацией к товарищу курсанту, а он спит. По температурному листу температура утром 37,5. Будь я одна, то по доброте душевной оставила бы парня дальше спать, а сама пошла бы к бабулям с рожей, которые ждут обход с шести утра. Но заведующий мой далек от такой лирики, поэтому не церемонится и будит болящего. Тот просыпается, поднимает руку, чтоб потереть глаз, и тут мы замечаем малюсенький геморрагический элемент на внутреннем сгибе плеча, почти подмышкой.
Далее открывается история болезни, где предусмотрительный доктор приемного отделения по цито взял кровь, правда подклеен он оказался только к утру. Там, естественно, лейкоцитоз, 13. Уже становится совсем подозрительно. Скидываем с парня одеяло и начинаем рассматривать его чуть ли не по сантиметру. Находим еще несколько таких же геморрагических элементов на ногах и животе.
— Голова болит? — хмуро спрашивает заведующий.
— Да так. Немного. — слегка офигевше отвечает курсантик.
Десять секунд на проверку менингеальных знаков: ригидность затылочных мышц 2,5 пальца.
— Открой дверь, — кивает мне заведующий.
Я, почти забыв, что недавно хотела спать, бегу к двери, уже понимая, какой диагноз, чем он чреват и что будет дальше — пункция.
— ТАНЯ!!! ГОТОВЬ ПРОЦЕДУРКУ И ИГЛУ ЧЕРНУЮ!!! — кричит заведующий в открытую дверь.
Саму пункцию описывать не буду, да и не я пунктировала.
Через 15 минут готов общий анализ ликвора: цитоз 2000 клеток, преимущественно нейтрофильный
*в норме в ликворе клеток быть не должно, ни лейкоцитов, ни лимфоцитов. Максимум до 5. Прим. автора*
Еще через пару часов готов ПЦР — менингококк. Диагноз подтвердился.
К этому времени курсант уже был в нашей реанимации, а в крови у него плавало 4 грамма цефтриаксона, убивающего чертову нейссерию менингитидис.
И чем же все кончилось?
Парень выжил, все у него хорошо. Выписался с выздоровлением.
К чему весь этот сказ? Да к тому, что реши мы попить кофе перед обходом, а потом пойти к бабусям с рожами, дав парню поспать, не заметь эту маленькую бздюлину на плече, то исход мог быть вообще другим. В случае с менингококцемией счет идет реально на часы. Это не та болезнь, где можно взять паузу «на подумать»
Будьте внимательны и не болейте.
Фото того элемента. С момента обнаружения, до запечатления прошло минут 20
Прокуратура Новгородской области начала проверку работы станции скорой медицинской помощи после сообщений о критической нехватке бригад и угрозе для жизни пациентов. Это следует из публикации профсоюза медицинских работников «Действие».
Коллаж: Диалектик
По данным организации, 22 июля в Великом Новгороде работало всего 5 общепрофильных бригад, а специализированные, включая реанимационные, отсутствовали вовсе. Это приводит к значительному увеличению времени ожидания скорой помощи, что создает прямую угрозу жизни и здоровью жителей города. Для сравнения, согласно нормативу, на дежурстве должно было быть не менее 22 общепрофильных бригад и 6 специализированных.
По свидетельствам сотрудников скорой, проверка сосредоточена на техническом состоянии автомобилей и комплектности медицинских укладок. Водители сообщают о проверках автобазы с участием ДПС и прокуратуры. На станциях скорой помощи в районах области также начались внезапные проверки наличия запчастей и сроков годности медикаментов.
Однако, по мнению работников скорой, проверка должна охватить более широкий круг вопросов. Профсоюз предложил обратить внимание на соблюдение норматива времени доезда бригады, которая в нормальных обстоятельствах должна прибывать не позднее 20 минут с момента вызова для оказания экстренной помощи. Кроме того, медики надеются, что проверяющие обратят внимание на критическую нехватку бригад и дефицит медицинского персонала, а также систему оплаты труда, которая привела к такому положению.
Профсоюз «Действие» и сотрудники скорой помощи выражают надежду, что прокурорская проверка будет всесторонней и приведет к реальным улучшениям в работе службы, гарантирующим жителям Новгородской области своевременную и качественную медицинскую помощь.
Ранее главный врач Новгородской станции скорой медицинской помощи занялась вычислением работников, которые попытались донести до общественности информацию о масштабах проблем в учреждении.
Тогда вам срочно нужно сыграть в три простых игры на везение. За победу раздаем промокоды на заказ пиццы и других аппетитных блюд. Попробуете?
В ходе мониторинга в Архангельской области НФ выяснил, что с 2012 года в регионе в программе “Земский доктор” приняло участие более 600 человек. За эти 13 лет 80% специалистов полностью выполнили свои обязательства, отработав на селе не менее 5 лет. Но проблема остается по разным причинам.
Например, Анатолий Борисов работает психиатром в Холмогорской ЦРБ. В программу вступил в солидном возрасте, но ни разу не пожалел.
По мнению медика, плохо, что, в отличие от маткапитала или пенсии, выплаты земским докторам не индексируются, а потому огромные средства год за годом обесцениваются и их размер нужно пересматривать.
Несмотря на это, в целом проект особенно привлекателен для молодых специалистов, ведь на полученные деньги семья из двух врачей может купить жильё или вложить свои субсидии в банк.
Наш герой считает, что привлечь молодые кадры в ряды земских докторов без нагрузки на бюджет может предоставление им гарантированного места в ординатуре для переквалификации по узким специальностям.
