Лига искусствоведов

Сегодня расскажу про классную деталь в сериале «Андор». Если кто-то вдруг не смотрел, поясню для контекста: действие разворачивается во вселенной «Звездных войн».

Одна из красивейших локаций сериала — галерея галактических древностей Лютена Раэля. Это место очень интересно разглядывать: художники создали произведения искусства, религиозные и военные артефакты, которые никогда не существовали. Кроме одного экспоната.

В центре скриншота можно увидеть многогранник с отверстиями и шариками на углах. Этот предмет называется «римский додекаэдр». Его находили во многих местах Земли: во Франции, Германии, Великобритании, Венгрии и Италии.

Историки, археологи и люди в интернете спорят, что это вообще такое. Версий (адекватных и не очень) много: подсвечник, игральные кости, инструмент для вязки перчаток, какой-то сакральный объект. Но, скорее всего, это оптический прибор, с помощью которого военные измеряли расстояние до цели. Звучит довольно скучно, учитывая, как странно эта штука выглядит.

Мне кажется, создатели «Андора» вдохновились совсем другой версией. Ее суть в том, что додекаэдры оставили на Земле пришельцы. Играет музыка из «Секретных материалов». Мол, люди прошлого не могли изготовить настолько сложную по форме вещь, к тому же она не упоминается ни в каких письменных источниках (кстати, у таких предметов есть специальный термин: «неуместный артефакт»).

Хотел бы я послушать, как Лютен Раэль, владелец галереи, рассказывает о предназначении додекаэдра посетителям. Но этого нам, к сожалению, не показали.

Заглядывайте в мой Telegram-канал — там посты выходят раньше.

Где грань между духовным и чувственным?

«Экстаз Святой Терезы» — одно из самых знаковых произведений эпохи барокко, созданное Джанлоренцо Бернини, величайшим скульптором своего времени. Эта работа, высеченная из белоснежного каррарского мрамора, изображает мистическое видение испанской кармелитки Терезы Авильской (1515–1582), канонизированной всего за 25 лет до создания скульптуры.

Композиция завораживает: ангел с лучезарной улыбкой, его развевающиеся одежды, стрела в руке — и сама святая, погружённая в состояние, где религиозный экстаз граничит с телесным. Ее полуприкрытые глаза, приоткрытый рот, судорожно сведённые пальцы — всё передаёт почти болезненное блаженство. Они парят на облаке, высеченном из мрамора с такой виртуозностью, что кажется мягким, а золотые лучи, падающие из скрытого окна, озаряют сцену в затемнённой капелле Корнаро церкви Санта-Мария-делла-Виттория в Риме.

Мистика или эротика?

Святая Тереза описала своё видение в автобиографии: ангел, пронзающий её сердце золотым копьём, вызывал «такую сладостную боль», что душа «не желала избавления». Бернини, мастер барочной театральности, превратил эти строки в скульптурный шедевр, балансирующий между священным трепетом и чувственностью.

Искусствоведы называют эту работу «самым поразительным зрелищем в искусстве», стоящим на грани «священного таинства и непристойности». Действительно, поза Терезы — с запрокинутой головой, бьющимся телом — вызывает ассоциации с телесным экстазом. В XVII веке анонимный критик даже обвинил Бернини в том, что он «превратил святую деву не в обитательницу рая, а в проститутку».

Контрреформация и визуальная пропаганда

Однако Бернини, глубоко верующий католик, работал в эпоху Контрреформации, когда Церковь стремилась укрепить свою власть через искусство. Заказчик — кардинал Федерико Корнаро — выбрал тему не случайно: Тереза Авильская была символом реформированного монашества, но её мистицизм вызывал подозрения (саму её допрашивала инквизиция).

Бернини создал не просто статую, а целый театр: скульптура помещена в нишу, обрамлённую колоннами, а по бокам — «ложи» с фигурами семьи Корнаро, наблюдающими за видением. Это создаёт эффект многослойной реальности: зрители в церкви, «зрители» в капелле и сама Тереза — в ином измерении.

Мистическая традиция или барочный эпатаж?

Споры о работе Бернини не утихают. Одни видят в ней вершину религиозного искусства, другие — пример барочной эксцентричности. Но важно понимать контекст: мистики (как Тереза или Мехтильда Магдебургская) веками описывали единение с Богом в эротизированных образах. Бернини лишь визуализировал эту традицию, доведя её до скульптурного совершенства.

«Экстаз Святой Терезы» — не просто провокация. Это гимн барокко, где вера и чувственность, боль и блаженство сливаются в мраморе, бросая вызов любым упрощённым трактовкам. Шедевр Бернини остаётся вечным воплощением главного вопроса искусства: где проходит граница между священным и человеческим?

Подписывайтесь на мой телеграм - там много об истории искусства!