user5195497

— Возмутительно!

Нет, я не понимаю этих взрослых! Сегодня, когда Ёлкина обнаружила своего драгоценного "сыночка" на цепи, она подняла такой визг, что весь сад катался со смеху. Если 5 минут веселья действительно равняются стакану сметаны, то мы, пожалуй, сэкономили цистерну этого продукта. За такое дать медаль, а не наказывать!

— А как же со свиданием, Валюха?

— Не могу. Иди одна!

Одна? Но я боюсь... Да и вообще...

— Валька, я не могу одна! Если ты не пойдёшь, то и я не пойду тоже!

— Что за глупости!? Зачем мы тогда всё устраивали? Чтобы Катька с Максом приятно провели время? Ты должна идти, Надя! Всё увидеть, а потом рассказать мне!

— Но, Валька...

— Подруга ты или нет, конце концов? Живо дуй в лес, иначе всё кончится без тебя!

***

"Затаиться в кустиках и ждать" — это только в теории проще простого! Когда доходит до дела, сразу обнаруживается масса неожиданных проблем. Начать с того, что ночной лес — это вообще неприятное место. И дело не только в том, что темно, страшно, даже с опушки не видно дороги, и заблудиться — раз плюнуть. Проблема прежде всего в комарах, которых мы с Валькой забыли учесть. Сад стоит на болоте, влажность в районе повышена так, что в нетопленом домике сыро, как в трюме галеры. Кровососы обожают такой климат и не оставляют садоводов без внимания ни на день. А уж ночью!.. А уж в лесу!.. А уж если ты одна, и комарам есть больше некого!..

Идти вглубь леса было страшно, да и бесполезно в плане слежки. На опушке же растительность, в которой можно скрыться полностью, отсутствовала. Я была весьма недовольна этим фактом, опасалась того, что Макс и Катька вот-вот явятся, и слегка боялась медведей. Несколько минут покружила по опушке в поисках укрытия и наконец остановилась на удовлетворительном, но отнюдь не хорошем варианте. Неопознанный куст был густым, но совсем не высоким. Пришлось сесть на корточки. О том, чтобы опуститься на попу или — еще лучше — лечь на живот, речи, увы не шло: земля была очень холодной и мокрой, к тому же в темноте невозможно было различить, кто по ней бегает, а неведение, как всегда, рождало страшные фантазии: черви, змеи, пауки... Через пять минут у меня затекли ноги, но то, что прятаться в кустах нереально, я сообразила ещё раньше. Из-за гнусных комаров находиться в лесу без движения было в принципе невозможно: стоило замереть на пару секунд, как на тебя опускалось несколько десятков кровососов. В результате я непрерывно махала руками и трясла головой, из-за чего на неопознанном кусте каждый листочек ходил ходуном. Назвать это безобразие маскировкой было проблематично.

Недовольно кряхтя, я поднялась на ноги и стала осматриваться, всё ещё надеясь подобрать приличное укрытие. В этот миг послышались шаги. Макс?! Катька?! Срочно, срочно, срочно надо спрятаться!!!

Крайним и единственным оставшимся вариантом был туалет — древний полевой шкафчик, когда-то (до того, как все обзавелись своими) служивший для общественного пользования. Он уже который год нелепо и одиноко торчал на опушке леса — никем уже не востребованный, но по-прежнему крепко воняющий. К этому-то шкафу я и метнулась в поисках укрытия. Забежать внутрь? Нет, дверь заскрипит, да еще и, не дай Бог, провалюсь в темноте в выгребную яму... В надежде, что "влюблённым" не придёт в голову слоняться вокруг сортира, я ограничилась тем, что спряталась за ним со стороны, противоположной дороге, и постаралась как можно меньше двигаться и шуметь.

Шаги приближались. Потом стали совсем рядом. И затихли. Что ж, одна из наших жерв явилась, ждёт вторую. Мне хотелось верить в то, что эта вторая не решит опоздать из кокетства, не заснёт случайно и не струсит. Я старалась думать о том, как здорово сейчас развлекусь, как утру нос Катьке с Максом, как буду рассказывать Вале всё снова и снова, раз десять, и как мы вдвоём похохочем... Тем не менее, ждать было невесело: комары делали каждую минуту, и без того, казавшуюся часом, длиннее и мучительнее предыдущей. Моя первая жертва, кажется, тоже не прохлаждалась: хлопки слышались то и дело, но поголовье насекомых не уменьшалось. Как минимум одному из комаров удалось достичь цели: я поняла это по громкому слову "Блин!!!", раздавшемуся из темноты на седьмой минуте ожидания. Голос явно принадлежал Максиму.

Прошло ещё минуты три. Макс, судя по треску сухих веток, переминался с ноги на ногу, покрякивал, поругивался и ждал. Та, кого он чаял увидеть, стояла всего в нескольких метрах, притаившись за вонючим шкафом и, не имея возможности бить комаров, встряхивала попеременно то ногой, то рукой, то головой, то чем-нибудь ещё. Она тоже ждала. А вот чем была занята третья героиня истории, из-за которой двоим первым так долго приходится терпеть приставания комаров? Наверняка красила губы и, не в силах отойти от зеркала, завязывала свой конский хвост то налево, то направо.

При мысли о том, что Катька может прихорашиваться ещё часа два, меня охватил ужас. От противного ожидания сердце и так уже стучало в два раза чаще обычного, щёки стали горячими, а в животе неприятно тянуло. "Катька! Приди! Приди, Катька!" — повторяла я мысленно, надеясь открыть в себе экстрасенсорные способности. Сосчитала до шестидесяти. Минута. И ещё раз до шестидесяти. Всё было, как и раньше. Прочитала про себя "Бородино". Катюхи не было. В четырнадцатый раз тряхнула попой, отгоняя кровососов. Горестно вздохнула — и тут же закашлялась, ещё не успев ни понять, что нечаянно проглотила комара, ни подумать о том, что моя маскировка раскрыта!

— Кто там? — крикнул Макс и бросился в сторону туалета.

Мгновенно сориентировавшись, я поняла, что шаги противника приближаются справа и юркнула в противоположную сторону. Максим шёл за мной — пришлось обогнуть ещё один угол сортира. Теперь он был там, где мне приходилось прятаться последние десять минут.

— Надя, ты?

Нет, не я! И вообще... Почему сразу Надя? Вот ведь блин... Так, он, что, поменял направление?

Я заскользила в обратную сторону.

Максим то ускорялся, то замедлялся, то неожиданно поворачивал, то очередной раз вопрошал, кто здесь, и требовал сдаться, то останавливался и затихал, надеясь, что я сама себя выдам. Минуты две мы исполняли что-то вроде парного танца, отличавшегося от вальса или танго только тем, что дело происходило на опушке тёмного леса, единственный аккомпанемент составляло комариное зудение, а партнёров разделяла деревянная будка общественного туалета.

Не знаю, сколько бы ещё продолжалось это кружение вокруг сортира, если бы я, улучив нужный момент, не нашла в себе силы отлепиться от будки и, не оборачиваясь, броситься в чащу.

По крайней мере, в одном мне сегодня повезло: не заблудилась, хотя преспокойно могла бы. Ночь была звёздная, а уроки природоведения в третьем классе я посещала прилежно, так что, в какой стороне посёлок, поняла почти сразу же, как перестала бежать, выключила ноги и включила голову. Значит, так: сейчас минут пять в сторону Большой Медведицы, и я выйду к посёлку, буду снова на опушке... рядом с Максом?

Я прислушалась. Вроде бы никаких шагов. Интересно, он просто опешил, специально затаился, потерял меня в лесу или смылся домой? Первый и второй варианты казались наиболее вероятными. Можно, конечно, выждать в лесу некоторое время, но уж больно не хочется: да и где гарантии, что Макс не сделает то же самое, что, наконец, выйдя, я не столкнусь с ним нос к носу? Нет, из чащобы надо было выбираться — но только не той дорогой, где я могла бы попасться на глаза.

Пройдя параллельно дороге метров триста, я, наконец, вышла из леса. Расчёт оправдался: ворот сада мне отсюда видно не было и, стало быть, меня тому, кто возле них находится, — тоже. Только фанерный прямоугольник с известной, но невидимой в ночи надписью, торчащий посреди поля с чахлой картошкой, указывал на то, что я возле родного посёлка, раскинувшегося за трёхметровым забором. Забором, через который мне предстояло перелезть.

Не стану описывать всех своих злоключений, связанных с этим перелезанием: ни того, как я бродила вдоль забора, ища подходящее дерево, ни того, как нелепо карабкалась на него, проклиная Макса, Катьку, Вальку и себя за то что влезла в авантюру. В особенности не хочется вспоминать своего путешествия по забору, которое происходило верхом, сопровождалось собиранием заноз в многострадальную попу, делало меня похожей на полоумную курицу на насесте и закончилось на жестяной крыше чьей-то примыкавшей к ограждению избушки. В лучших традициях жанра сразу после моего приземления на эту крышу в избе зажёгся свет, и очередная спятившая старуха заголосила: "Воры! Помогите! Грабят! Убивают!". Перепугавшись и прыгнув с крыши вслепую я, к своему удовольствию, не попала ни в колодец, ни в бочку с навозом, ни в розовый куст, ни на забетонированную площадку, а всего лишь опустилась на грядку с тыквами. Не знаю, что осталось от этой грядки и от тыкв после нашей встречи — я же, к счастью, отделалась несколькими синяками, полученными от ударов о маленькие незрелые шарики, на которые хозяйка, вероятно, возлагала большие надежды... Что поделать, я не специально. Во-первых, не надо было так орать, а во-вторых, Урал находится в зоне рискованного земледелия: нам так на географии говорили, так что к падению с крыш незнакомых девчонок хозяева тыкв должны быть готовы!

Выбравшись с опасного участка, я некоторое время плутала по межам, стараясь сбить бабку со следа, но та, кажется, не решилась гнаться за мной — опасной и наверняка вооружённой разбойницей. Неужели все приключения позади? Запыхавшаяся, оборванная, исцарапанная, я вышла главную улицу-площадь. Пацаны по-прежнему заседали на своих брёвнах, попивали пивко, матерились и хорохорились перед двумя размалёванными девицами, соревнующимися в дальности плевка.

— Надюха, привет! — крикнул Дэн. — Давай к нам! Зырь, какая мобила у Серого новая!

На экране телефона, который был мне продемонстрирован, светились цифры: 23:50. Ещё и двенадцати нет! Мои злоключения длились меньше часа — а кажется, целая вечность миновала! Опушка, танец возле туалета, лес, забор, старуха, тыквы... Я прокрутила в голове все события. Ещё раз вспомнила, как пряталась от Макса за сортиром. Представила: а если бы он всё-таки поймал меня? Кошмар.

Я мельком бросила взгляд на участок Максима, мимо которого как раз проходила. Интересно, дома наш "кавалер" или плутает сейчас где-нибудь в лесу? А может, до сих пор ждёт меня возле ворот в надежде разоблачить? Окна не светятся. Видимо, всё-таки дома: без младшего отпрыска предки, наверное, спать не легли бы. Наверно, храпит уже, сон смотрит. Что же, и мне пора... Стоп! Я ослышалась?

С Максова участка донеслось хихиканье — и оно очень, очень сильно походило на Валькино. Не может быть! Что моей подруге делать здесь, на чужом участке, в такое время?! И не она ли сама час назад сообщила, что наказана и не может выходить из дома?! Я прислушалась.

— В глазик! Теперь во второй! А теперь ещё в носик! И в щёчку! Ну, давай! — сказала Валентина.

Голос был её. Блин, бред какой-то!.. Ничего не понимаю... Надо послушать, что они говорят...

— Надя, где ты ходишь? Мы с отцом все обыскались!

Мама стояла на дороге — с обеспокоенным лицом и почему-то в моей куртке. Пришлось идти домой, а выяснение того, о чём и с кем болтала Валька, отложить на неопределённый срок.

Кому понравилось, вот здесь повесть полностью (бесплатно) https://author.today/work/273832

- И кошелёк облегчает! - не выдержал Костя.

- Чаво? - спросила толстая. Кажется, она не расслышала его слов и подумала, что парень действительно хочет рассказать ещё об одном чудодейственном свойстве её покупки. - Ты тоже её пьёшь?

- Нет, спасибо! - сказал Соболевский. - Услугами мошенников я не пользуюсь! И мракобесием не увлекаюсь!

- Это кто мошенник?! - возмутилась тощая тётка. - Да я живую воду со скидкой продаю, себе в убыток! У нашего Великого Учителя и Пророка такая пятьсот рублей стоит! А я всего лишь за триста!..

- А ковёр-самолёт вы не продаёте? - насмешливо спросил Костя.

- Мальчик, не суй нос не в своё дело! - окрысилась продавщица.

- Да он просто глупый ещё! - поспешила вмешаться покупательница. - Что ему в школе внушают, тому он и верит!

- Ага! Думает, официальная медицина его вылечит!

- Наслушался всякого и повторяет бездумно!

- Вот она, мёртвая вода из-под крана! Вот, что она с нашими детьми творит! Аура у него плохая, сразу видать! Сначала к людям в поездах пристаёт... а потом наркоманом станет!

- Сами вы наркоманы! - не выдержал Костя. - Я, к вашему сведению, на всероссийскую олимпиаду по математике еду! У меня лучший результат по округу среди девятых классов! И по физике с биологией тоже "пять"!

- Вот и учи свою математику! - буркнула тощая. - Всё равно не она нужна никому!

- Вот именно, - подтвердила её клиентка. - От образования ума не прибавится - народная мудрость! А в учебниках биологии с физикой вообще сплошное враньё! Вам внушают - а вы верите! Нельзя быть таким легковерным, молодой человек! Надо своё мнение иметь!

Услышав такие слова от человека, который только что позволил навешать себе на уши лапшу про "живую воду", я не выдержала и прыснула. Тётки недовольно воззрились на меня. Видимо, догадались, что мы с Соболевским "заодно" - поддерживаем "официальную" науку в противовес мракобесию. Кажется, ещё секунда, и попутчицы накинулись бы на меня... Но тут из-за спины раздался голос Игоря Аркадьевича:

- Костя! Я же велел тебе не вмешиваться в подобные дискуссии! Ну-ка, спать! И Лена тоже. На завтра у нас много планов, и вы должны выспаться. Дамы, извините их, пожалуйста!

- Воспитывать надо своих детей! - снисходительно бросила толстая тётка.

- Развели наркоманов... - пробурчала тощая совсем уж невпопад. - Пьют что попало, вот и звереют...

А Костя, стиснув зубы, забрался на свою верхнюю полку и лёг носом к стенке.

если кому понравилось, полный текст повести тут https://author.today/work/453310

Я есть и вместе с тем меня вроде как нет. Наверно, моё наличие или отсутствие ни на что не влияет. Я - самый непримечательный человек в нашем классе.

Нет, ну вы, пожалуйста, не думайте, будто бы я изгой или надо мной издеваются. Относятся ко мне вполне нормально. Спокойно, я бы сказала, относятся. Равнодушно. Бывает, что обижают, конечно... но так, случайно. Какой интерес специально преследовать невидимку, которой как будто не существует? Обидят разок - и забудут. Не страшно. Привыкла.

"Серая мышка" - так, кажется, говорят про таких, как я?

Что ещё о себе рассказать? Рост у меня средний, фигура не толстая и не тонкая, внешность - обыкновенная. Глаза то ли серые, то ли зелёные, как болото. Волосы? Не знаю, как называется этот цвет. Что-то коричневатое. Парни обычно делят девушек на блондинок, брюнеток и рыжих, а нас, шатенок, забывают. Но это ничего. Мне не в новинку.

Имя у меня тоже обыкновенное, незаметное. Среднестатистическое - Лена Кузнецова. Людей с таким именем и фамилией миллион. При этом некоторые из них учатся в нашем классе. Из тринадцати девчонок 9-го "Г" Лены целых три, а Кузнецовых - две. Так что ни по фамилии, ни по имени звать меня не удобно. Хотя, в общем, зачем звать? Кому? И куда? Словом, прозвища у меня тоже нет.

Ну и парня, разумеется.

В общем, получается так, что ни во мне, ни у меня нет ничего особенного. То, есть и любить меня особо не за что. Что поделаешь! Я с этим уже смирилась...

***

То, что класс собрался в полном составе, было, надо сказать, довольно странно. Мои одноклассники - не особенно большие любители учёбы. А если учесть, что на дворе суббота, и география, которую ведёт Тамара Степановна, это последний, пятый урок, так сегодня произошло и вовсе чудо.

Впрочем, чудо быстро кончилось. Уставшие за день и за неделю ребята слушали плохо, вертелись, шумели, перекидывались записками и откровенно поглядывали на часы. Слишком добрая географичка, как обычно, не могла их "построить" и одноклассники наглели всё больше. Через двадцать минут после начала урока по классу начали летать тетради, книги и другие предметы. Всё нарастающие шепотки превратились в разговоры в полный голос. А потом поднялся крик. За десять минут до конца всем уже было не до географии. Лариска орала на отобравшего у неё пенал Вовку, Вовка кричал Петьке, чтобы тот принимал пас в виде розовой Поповской кошёлки, Петька тянул за косу Айсель, Айсель визжала, Ваня хохотал над ней, Оксана колотила его учебником, а Клара вопила, что все придурки. Сквозь ужасный шум, создаваемый всей этой компашкой, время от времени прорывался голос учительницы. Она то кричала, то уговаривала, то пыталась вести урок дальше... Но слушать про промышленность Поволжья было невозможно даже при всём желании.

Охо-хо! И за что Бог послал мне таких одноклассничков? Кажется, на сегодняшнем уроке я была единственной, кто не бесился. Мне хотелось только одного: чтобы всё это поскорее кончилось.

Наконец, терпение учительницы лопнуло, и она, написав на доске домашку, сказала, чтоб мы выметались. Народ с восторженными воплями повскакивал с мест, похватал вещички и, даже не подумав о том, чтобы записать задание, ломанулся из класса - за восемь минут до звонка.

Кажется, одной мне некуда было торопиться.

К тому времени, как я доплелась до школьного фойе и забрала куртку из раздевалки, половины класса уже и след простыл. Остались в основном девчонки - из тех, кто любит наряжаться и собираться по полчаса. Лариса, уже обувшаяся в сапожки на шпильках, надевала укороченное клетчатое пальто. Расположившаяся возле неё Света возилась с застёжками своих новых лакированных ботинок с острыми, как зубы акулы, носами. Там же была Вика, красившая губы. Сама не зная зачем, я пристроилась неподалёку от наших модниц. Стала одеваться - и вдруг обратила внимание то, о чём говорят девчонки.

- Ну ты собираешься или нет? - ворчала Лариса на Светку. - Сколько можно возиться!?

- Но я же не виновата, что молния такая дурацкая... - оправдывалась та.

- Даю тебе ровно минуту и ухожу!

- Но ты обещала, что мы пойдём вместе!

- Обещала. Но ещё не хватало, чтобы я из-за тебя опоздала!

- Нас же раньше отпустили...

- Ну и что! Пока оделись, пока накрасились, пока добежали... Господи, Светка, я ждала этого момента с самого утра, а теперь по твоей милости должна оттягивать его снова! И рисковать вообще не дождаться!

- Не сегодня, так в другой раз...

- Что?! В другой?! Да как ты можешь!? Другого раза может не быть! Светка, Светка, ох, если бы ты понимала...

- Девчонки, а можно я с вами? - подала голос Вика.

- Тебе-то зачем?

- За компанию. Тоже хочу посмотреть! - Вика была большая любительница делать всё "до кучи", "за компанию", "не хуже, чем у других" и "как все".

- Ну ладно, - сказала Лариса. - Но только договорились: вести себя тихо, язык держать за зубами!

Три девицы, наконец, одевшись, торопливо выбежали из школы. А меня неожиданно разобрало любопытство: куда это они все? Из обрывков разговора получалось, что речь идёт о каком-то важном зрелище, которое засекречено, быстро кончается и во время которого нельзя издавать не звука. Прилёт инопланетян? Появление Ксении Собчак из-под земли? Выкладка на витрину новой косметики?

Мне хотелось, подобно Вике, напроситься к девчонкам в компанию, но делать этого я не стала. Бессмысленно. Всё равно не возьмут. Я не дружу ни с Ларисой, ни со Светланой. У нас нет никаких общих тем. Они же любят поговорить про парней, наряды, косметику, дискотеки, тусовки... А я совершенный профан в этих темах, мне нечем похвастаться. Так что и пытаться смысла нету: всё равно пошлют. Не попробовать ли лучше потихоньку проследить за девчонками? Меня же никогда не замечают. Может быть, и в этот раз не заметят?

Словом, так я и сделала. Повинуясь непонятно откуда возникшему любопытству и даже сама не успев понять, зачем мне понадобилось таскаться за этой троицей, я поспешила вслед Вике, Ларисе и Свете. Не обращая на меня никакого внимания, они миновали школьный двор, вышли к улице, пересекли проезжую часть и... Ну, конечно! Двинулись к "Семёрке"!

Что такое "Семёрка", в нашем городе знали, наверно, все. Так именовали одну из лучших школ. Верней, это была даже не школа, а лицей. Принимали туда только по экзаменам, так что народ в "Семёрку" ездил не из нашего района, а со всего города, даже с самых окраин. Говорят, многие добирались туда с пересадками, больше часу, но всё равно были счастливы, что учатся в таком месте. После "Семёрки" можно было поступить даже в МГУ: о наших местных ВУЗах и говорить нечего. И надо же было случиться такому, что этот знаменитый лицей находился всего лишь через дорогу от нашей скучной, ничем не примечательной, "дворовой", как говорят некоторые, сто сорок второй школы!

Чужих людей на территорию лицея не пускали: она была огорожена высоким забором-решёткой, оборудованным воротами с металлоискателем. Рядом, естественно, тусовался охранник. Связываться с ним, как я и предполагала, одноклассницы не хотели. Они собрались у решётки недалеко от ворот и начали ждать. Я устроилась поодаль. Как и ожидалось, никто меня не заметил: девчонки были слишком увлечены своим делом, чтоб обращать внимание на столь безынтересных личностей, как Лена.

Прошла минута, вторая, третья...

- Зря мы так торопились, - донёсся до меня Светкин голос.

- Вот именно, зря! - влезла Вика. - И глаза мне накрасить не дали!

- Может, он наоборот уже ушёл, - пробормотала Лариса.

- А и правда, может быть ушёл! - отозвалась Шилова.

Значит, они ждут какого-то парня! Я уже давно это заподозрила, а теперь уверилась окончательно. Секрет раскрылся и оказался неинтересным: ни Собчак, ни инопланетян, ничего криминального... Ну парень и парень - казалось бы, какое мне дело до того, в кого влюблена наша главная вертихвостка? Ведь это же чужая жизнь, не моя... Но до чего стало любопытно! Сама не могу понять, почему мне вдруг так захотелось увидеть юношу, приглянувшегося Поповой. Уйти, не узнав, как он выглядит, я не могла.

Наконец, парень вышел из школы.

- Вон он, вон он! - заверещала Лариска.

Девчонки прильнули к решётке, загородив мне обзор.

- Который?

- Вот тот, тёмненький, высокий! В синей куртке!

- Я вижу двоих в синих куртках...

- Прямо, прямо на ступеньках! Вместе с рыжим парнем! Видишь, засмеялся? Это он!

- А ничего так...

- Симпатичненький, ага.

- И как, ты говоришь, его зовут? - спросила Светка.

- Константин. Константин Соболевский! - Лариска хихикнула. - Звучит, да? Это вам не Вася Пупкин или Петя Козявкин какой-нибудь! Соболевский Константин!

Да уж, подумалось мне. Звучное имечко у человека. Запоминается. Для актёра или писателя подойдёт. Не то что Лена Кузнецова, каких пруд пруди!

- А откуда ты узнала, как его звать? - спросила Светлана.

- Пришлось подойти к незнакомой девчонке из их школы и прямо её спросить. Не могла же я дальше любить безымянного человека!

- Не расскажет? - забеспокоилась Вика.

- Кто расскажет? Что расскажет?

- Ну эта незнакомая девчонка. Вдруг она этому Константину доложит, что ты им интересуешься?

- Ну и доложит, ну и пускай! Так даже проще будет! Эх, Шилова-Шилова, совсем ты ещё малышка: любви стесняешься! Сама подумай: разве можно с кем-то замутить без того, чтобы он узнал о твоей симпатии?

- Не умничай, - буркнула Вика.

- А как ты собираешься с ним знакомиться? - снова поинтересовалась Светлана. - Тоже через девчонок?

- Пока что не решила. Может, сама. А может, через кого-нибудь. Как пойдёт... Ох, какой он милашка! Ну правда! Ой, чуть не забыла!..

Лариса залезла в карман и достала сотовый.

- У меня ещё нет ни одной его фотографии! - сказала она, просовывая аппарат через решётку.

Глядя на неё, полезла за телефоном и Вика. Видимо, тоже решила щёлкнуть этого Костю.

- Тебе-то зачем? - удивилась Лариса.

- Ну так... За компанию... Вдруг у тебя не получится...

- Тихо! Он приближается! - заголосила Светка.

- Срочно отойдите! - потребовала Лариса.

Одноклассницы послушно сделали шаг назад, а сама Попова подрулила к железным воротам и приняла самую кокетливую позу, на которую только была способна.

И вот Константин миновал железную рамку. Только тут я смогла его увидеть. А ведь действительно симпатичный! Высокий, но не длинный, стройный, но не тощий. Чёрные волосы в сочетании с белой кожей - очень красиво. Усики над верхней губой. И к этому голубые глаза - да такие умные!

Лариса изо всех сил бросала страстные взгляды на объект своего обожания, взволнованно поводила плечами и бесконечно приглаживала свой обесцвеченный конский хвост. Но Костя, увлечённый беседой с рыжим приятелем, прошёл мимо, не обратив на неё ни малейшего внимания.

- Не будешь догонять? - спросила Светка, когда Соболевский совсем скрылся из вида.

- Ни к чему. Только напугаю. Я уже решила: буду тут встречать его каждый день, через пару недель примелькаюсь, а там он уже и сам захочет со мной познакомиться! - заявила Попова. - Хороший у меня вкус, да?

- Неплохой.

- Ну что, пошли?

- Пошли.

Девчонки развернулись... и неожиданно встретились взглядами со мной.

- Кузнецова!

- А ты что здесь делаешь?!

- Шпионишь, что ли, за нами?!

- Не-е-ет, - заблеяла я, страшно испугавшись сама не знаю чего. - Так... п-п-просто... гуляю...

- Гуляешь возле "Семёрки"? - спросила Светка.

- Интересно, зачем? - немедленно поддержала её Вика. - У тебя, что, тут знакомые?

- Нет... Я... это... мимо шла...

- Что-то подозрительно!

- Вот именно!

- Да ладно вам, девчонки! - лениво произнесла Лариса, жестами показывая "Ну её, эту Ленку!". - Нашли, из-за кого волноваться! Кузнецова просто пришла помечтать по хорошей жизни. Правда же, Кузнецова? Ну вот. Пусть себе тусуется, где хочет. Всё, уходим! Мы же в магазин ещё собирались!

если кому понравилось, здесь книга полностью и бесплатно https://author.today/work/453310

С этими словами Алевтина вытащила из машины какую-то оранжевую коробку с привязанным к ней шнуром железным цилиндром, который немедленно вызвал во мне воспоминание о собственном свершении пятиминутной давности. Затем она двинулась к магазину, а я, не вдаваясь в подробности, просто пошёл за ней следом.

Внутри был настоящий бурелом: на полу валялись остатки какого-то металлического оборудования, странные ящики из плексигласа вперемешку с обломками провалившихся перекрытий, упавшими со стен, полуистлевшими плакатами и вывороченными из стен кирпичами. Тут и там виднелись жёлтые свинцовые банки со значками радиационной опасности; а сверху всё было припорошено строительной пылью и осколками битых витрин. Когда я вошёл, Алевтина уже обшаривала какой-то угол при помощи своего устройства.

– Ничего себе тут свалка! Ты давай тут осторожней! – Сказал я.

– Сама знаю.

– Это как у вас вообще, нормально, что ты лазаешь по таким местам?

– Говорю же, парней не хватает, – ответила Аля. – А вообще не болтай ерунду: лучше посмотри вокруг свежим глазом: может, что-нибудь полезное увидишь.

– Деловая ты такая... Только познакомились, один раз то да сё, уже командуешь! Или ты меня именно как рабочую силу и завела типа?

– Почему как рабочую? Я же уже сказала, что ты мне просто понравился.

– И не стала терять времени, – довольно произнёс я, понемногу привыкая к комплиментам.

– Ну да, не стала. А зачем его терять-то? Жизнь короткая. И качественных лиц мужского пола не так много.

– Я думал, советские девушки скромные...

– Я ж не советская. Вот восстановим Союз – тогда буду. А пока что у нас не социализм, а первобытно-общинный строй: так сказала баба Клава, а она СССР ещё застала. Так что человек человеку волк, а девушки ведут себя так, как необходимо для выживания... – Равнодушно поведала Алевтина. – Кстати, да, о выживании! Сходи-ка в машину: у меня там под передним сидением арбалет припрятан, совсем забыла. Без оружия шляться не дело.

Я послушно вернулся. Под передним сидением и в самом деле обнаружился самодельный арбалет, предусмотрительно заряженный. Рядом валялась ещё пара дополнительных стрел. Я забрал эти сокровища и вылез из машины. А на улице не выдержал: уж очень интересно было скорее испробовать эту штуку, стрелять из которой мне раньше не доводилось. Осмотрев устройство и сообразив, как оно, видимо, действует, я выпустил одну стрелу в сохранившуюся стеклянную стену киоска Союзпечати. Убойная сила была неплохая: стена зазвенела и рухнула, осыпалась мелкими стёклышками, словно изморозь, которую стряхнули с зимнего дерева. Наверно, было тупо ковыряться в этих осколках и надеяться не порезаться, но я решил, что за напрасно потраченную стрелу по головке меня не поглядят. Поэтому, осторожно хрустя кроссовками по стеклу, подошёл к ларьку и пригляделся в поисках выпущенного мною ресурса. Взгляд упал на стопку газет, которые всё это время хранились внутри киоска; затем на рыжую шевелюру высохшей мумии, которая тоже там, как оказывается, всё это время была внутри. Стараясь не смотреть на мертвеца, я протянул руку и взял верхнюю газету из стопки.

Газета «Труп»?!.. Тьфу!.. «Труд»! Я, вроде, слышал о такой, да! Дата: 23 октября 1962... На первой странице воинственные заголовки: «Советский союз не оставит в борьбе кубинский народ», «Америка поигрывает мускулами», «Вероломная блокада продолжается», «Отстоим дело мира атомной бомбой»... Я взял другую газету. Она называлась «Известия», за ту же дату. Здесь на первой странице был текст под названием: «Трудящиеся всего мира требуют срочного пуска по центрам принятия решений». Вчитываться не стал. Вместо этого расправил две газеты и накрыл ими останки продавщицы: вроде как, похоронил, выходит. Жутко было думать, что всё это пролежало тут нетронутым с того дня, как какие-то неуравновешенные начальники сдуру решили нажать на кнопку...

Потом отыскал стрелу, как собирался, аккуратно вынул из осколков и вернулся в «Изотопы».

Как раз вовремя!

Ещё на пороге магазина я услыхал какой-то подозрительный шум, не похожий на тот, что могла издавать небольшая девушка, роящаяся в хламе. Скорее, звук напоминал шаги нескольких людей, между которыми пробивались тихие то ли всхлипы, то ли хрипы, то ли что-то в этом роде. Притормозив, я осторожно проделал пару шагов, завернул за угол... И с ужасом увидел, как над Алей, сжавшейся в углу, нависает какой-то огромный тип в чёрной куртке. Рядом с ним стоял второй такой же. Я не разглядел, что именно они делали: душили ли её или ограбить собирались или, может, изнасиловать... Без разницы!

Не долго думая, я поднял арбалет и выстрелил в ближайшего мужика.

Стрела попала в шею. Мужик схватился за неё, захрипел, забулькал. Второй подскочил и, оставив Алю в покое, стал шарить под курткой, ища там, должно быть, оружие. «Сейчас выстрелит в меня и мне конец», – подумал я и немедленно начал прощаться с жизнью. Но у Алевтины оказались свои планы на нас обоих: освободившись от нападавшего, она тут же схватила стоящую неподалёку большую банку для радиоактивных веществ и ударила бандита по башке. Видимо, банка была свинцовой, так как нападавший тут же рухнул и больше не шевелился.

– Где ты шлялся так долго? – Спросила Аля, сердито глядя на меня и одновременно делая шаг ко второму бандиту, который успел вытащить стрелу, но теперь валялся в луже крови, пытаясь руками зажать дырку в шее.

После этого она вдарила по башке этой банкой второму тоже. Он замолчал.

– Нехило ты их... – Сказал я.

– А чего церемониться?.. Нож есть?

– Нету. Если надо, я там это... Ну... Стекло разбил... Если хочешь, я сгоняю за осколком... А зачем тебе?

– Этих добить, – Алевтина спокойно кивнула на бывших бандитов. – Не надо никуда бегать, битого стекла и здесь навалом... Ладно, горло резать лучше им не будем.

– Ох... – Я выдохнул.

– В крови еще измажемся. Да вон у них, смотри, какие латы! Просто роскошь! Это ведь не шкура лженосорога! И не тряпка нагудроненная! Довоенные покрышки! Настоящие! Такие грех испортить понапрасну!

Я пригляделся. Чёрные куртки злоумышленников и вправду выглядели так, словно были сделаны из старых чёрных шин, типа таких, из которых делают убогие токсичные клубы или, еще того хуже, жуткие скульптуры на деревенских детских площадках...

Тем временем, Аля снова взялась за ёмкость для радиоактивных веществ и еще пару раз долбанула по голове одному из хозяев заветных курток.

– Стукни ты еще! Да лучше не вот этим, а вот тем! – Она кивнула на канистру покрупнее. – А то мне-то не поднять это. Чтоб точно!

Я растерянно замер:

– Ну это ж... Убийство...

– Убийство-шмубийство! Давай уже! Что ты как девочка?! Они первые напали. И вообще... можно подумать, ты ни разу никого не убивал!

– Ну... не помню... я думаю, нет...

– Ути нежный цветочек! – Алевтина засмеялась. – Где ты только такой сохранился, никак не пойму?!

– А у вас, что тут, что, типа, это нормально: людей убивать?

– Во-первых, не убивать, а уничтожать, во-вторых, не людей, а врагов. Вот кончатся враги, тогда мы СССР восстановим и заживём. А пока что у нас догосударственное образование, общественный договор не подписан и поэтому война всех против всех: так мой папа сказал и в учебниках древних написано... В общем, ладно, можешь считать, что в некотором смысле ты сейчас лишишься девственности.

Слово «девственность» по привычке меня нервировало. Так что я помрачнел и сказал:

– Не смешно.

Сейчас она догадается, что была первой, и вообще вообразит бог знает что!

– Ладно-ладно, никто не смеётся! Давай, шевелись! Ты же не хочешь, чтобы эти обормоты очнулись в тот момент, когда мы будем раздевать их?

Я и правда не хотел. Постарался убедить себя в том, что разбойники и так уже мёртвые, что укокошила их Алевтина, а я совершаю лишь кое-какие телодвижения для страховки. Поднял самый тяжёлый из жбанов и пробил череп сначала одному, потом другому...

***

Ничего радиоактивного в «Изотопах» мы в тот день так и не нашли. Ну, в смысле, более радиоактивного, чем вся окружающая среда: Аля сказала, что в норме слегка фонит всё, что находилось на поверхности земли к началу войны. Зато вышли мы оттуда нагруженные двумя куртками, двумя шлемами и двумя парами укрепленных кусками покрышек штанов со штрипками.

– Довоенные! Вот тогда качество было! – Отметила Аля. – Ты смотри, чистейшая синтетика, ни складочки, ни катышка, ничего! Эх, сейчас уже таких не делают...

Подойдя к машине, она закинула туда свою часть добычи. Я тоже положил на сидение два шлема и куртку. Вторую куртку, чтоб было удобнее, я нёс, надев на себя. Перед тем, как снять её, я машинально пошарил в карманах.

– Глянь-ка!

Внутри были сигареты «Прима»: пачка, уже наполовину опустошённая, однако при этом ещё и наполовину полная. Алевтина встретила эту находку с восторгом, заявив, что это, судя по всему, тоже довоенная вещь.

– Так у них, небось, давно срок годности истёк.

– Это неважно. Есть ценители. У них это можно неплохо на что-нибудь выменять.

– А тут ещё коробок спичек... – Заметил я, продолжая шариться по карманам.

Потом вытащил коробочку и вместе мы увидели, что это вовсе не спички. На крышке было написано: «граммофонные иглы». Внутри и правда была куча чего-то вроде мелких тонких гвоздей без шляпок.

– Иголки! Обалдеть! Вот это да! Какой же сегодня везучий день! Парень, латы, а теперь ещё и можно будет музыку послушать! У нас-то как раз все сломались!

– У вас есть пластинки?

– А как же! Настоящие, фирмы «Мелодия»!.. Ну-ка глянь вторую куртку, может, там ещё добыча?

Я порылся во второй паре карманов и извлёк оттуда смятый зелёный кружочек из толстой фольги. На нём было выдавлено слово «кефир» и ещё какие-то цифры. Меня осенило:

– Да это же крышка!

– Ну да.

– Вы же любите всё довоенное! И крышки от довоенных бутылок. Они же... – Я вспомнил одну компьютерную игру. – Они же у вас вместо денег?!

– Каких ещё денег?! Ой, глупый! – Аля снова засмеялась. – Это просто кругляшки для украшения одежды! Да и то простые самые, зелёные!

– А... Просто... Я подумал...

Я смутился.

– Не расстраивайся, котик! Хотя ты, конечно, ужасно милый, когда говоришь глупости, а потом стесняешься.

Алевтина потрогала мои волосы, а потом по-хозяйски облапала ещё и в других местах.

– Ты меня пугаешь, – сказал я.

– Не бойся, милый.

– Честно говоря, я ещё не отошёл от произошедшего.

– От которого?

– От всех произошедших. Знаешь, не могу отделаться от мысли, что я всё-таки только что убил человека, а то и двух...

– А, пройдёт! Залезай на машину. Я буду править, а ты держи арбалет наготове на всякий случай. Доедем до дому, тебе там понравится! Пластинку послушаем, старые книги посмотрим, приляжем ещё раз... Я бы, честно говоря, с тобой бы и здесь бы ещё раз повеселилась, да дома уже ждут, небось! Постой, а что ты красный? Это случаем не ядерный загар?

– Это ты меня просто смутила.

– А, ладно. Тогда хорошо. Кстати, как раз хотела спросить: как ты с такой нежной шкуркой вообще радиации не боишься?

– А я её боюсь, – ответил я. – Честно говоря, ещё не задумывался...

– Тогда быстро поехали! Дома найдём тебе цистаминку.

Кому понравилось, заходите сюда https://author.today/work/343556

Ещё пишется

Вот именно сейчас, к примеру, я как раз иду встречаться с одной девушкой с такого сайта. Честно признаюсь, я даже не ожидал, что она отзовётся на мой запрос пообщаться; а уж что живьём захочет встретиться, так это вообще чудо расчудесное! Я перед свиданием сам как девка десять маек перемерил, перед зеркалом крутился минут пять! Ха-ха, сам от себя даже не ожидал! Да только всё равно ведь всё напрасно... Я же знаю: ничего у нас не выйдет. Вот честно, если б кто со мной забился, я бы и денег поставил на то, что она мне не даст! Вангую, что скажет: «ты милый, то-сё, ты хороший, но ты мне как брат, давай будем друзьями» и всё в таком духе...

Когда я рассказываю свою историю на форумах, половина ников обычно пишут «пытайся снова и снова», «не вешай нос», ну и, знаете, всё в таком роде. Ну вот, я пытаюсь. Перебираю сейчас ногами по улице в сторону этой девушки, Эля её зовут... Тащусь как на работу. А что толку?..

Телефон бибикнул. Круто. Наверняка это Эля мне пишет, что всё отменяется. Ну и ладно, так позора даже меньше. Проведу сегодня вечер за компом вместо того, чтобы ещё раз выслушивать, что я славный, но гожусь только в друзья...

Достал мобилу.

Нет, не Эля. Даже странно!

Это Лёха пишет мне в Ватсаппе.

Лёха

Скинь фотку той тёлки.

Можете считать меня феминистом, но вот я вообще не понимаю, почему девчонки вешаются на Лёху, хотя он зовёт их «тёлками» едва ли не в лицо! Тёлка это же корова. Человека так нельзя звать, это грубо. Честно, я бы на их месте бы обиделся... Хотя, с другой стороны, если бы я родился девчонкой, ко мне наверняка стояла бы очередь из парней (из таких как я), и я бы перебирал их, не думая о словах и о всяких глупостях...

Ладно, пустое.

Останавливаюсь ненадолго, нахожу в памяти телефона самую лучшую фотографию, отправляю её Лёхе.

Потом топаю дальше. Иду в ожидании, когда телефон вновь бибикнет, и на его экране появится сообщение, что эта девушка слишком красивая для такого задрота как Лёхин кузен...

Кстати, может, цветов купить?.. Это, конечно же, будет напрасная трата денег, зато потом я смогу сказать себе, что был галантным и делал вообще всё, что мог...

Бибип.

Ага, ответил! Так, ну что там?

Лёха

Ей бы губы подкачать. И грудь побольше.

Ну конечно, он в своём репертуаре! Лёха, говорит наша бабушка, в девчонках как в сору роется. Оценивает, будто в магазине: эта не та, та не эта, тут нос не годится, тут рот, тут причёска, фигура, ещё что угодно... Ну, знаете, в общем, они для него как куклы. Бывает, одну трахает, вторую – собирается, а при этом присматривает уже и третью, какая получше будет...

Валерий.

Для меня в самый раз.

Лёха

Ну ты тип не при тязательный :)))))))0

Какой уж есть. Прямо скажем, проблема выбора в этом плане передо мной не стоит. Но вообще, я думаю, если бы и стояла, таким, как Лёха, я бы всё-таки не стал. Ё-моё, да если бы хоть одна девушка обратила на меня внимание, я бы стопудово сделал её самой счастливой в мире! И сам бы до потолка прыгал, и её бы заставил пищать от восторга! Я бы таким парнем был, какого ей никогда в жизни бросить не захотелось бы! Не грубил бы вообще... Делал бы всякие там романтические сюрпризы... Стихи бы мог писать даже! У меня, кстати, пара стихов уже есть: только туда имя девушки вставить осталось... Ну, и не изменял бы, естественно, никогда! Я вообще когда об этом думал, пришёл к выводу, что изменять любимому человеку это же всё равно как плевать в самого себя. То есть, получается, что ты не уважаешь собственный выбор. Лёхе такого, конечно, не объяснишь. Он считает, морочить голову нескольким девкам одновременно это типа мужественно, круто...

Впрочем, фиг его знает. Может, правда, так и надо. Может, женский пол потому к нему и липнет так, что чувствует его крутизну. А я, значит, не мужественный. Мягкий. Как тюфяк. Сопляк. Любовник-теоретик...Тупиковая ветвь эволюции, не прошедшая полового отбора...

Тьфу, блин! Самому с себя противно...

Бибип.

Ну, ещё что?

Лёха

А в обще тебе бы под качаться :))))

Валерий

Не всем быть качками.

Валерий

И, знаешь, за десять минут я вряд ли успею это сделать.

Лёха

Лан, не обижайся ты :))) удачки! :))) Будь там по смелее с ней! Не бойся! ))))))))0

Валерий

Легко сказать.

Лёха

С делай вид типа она уже твоя :))) Они это любят 8))))))

Не умею делать вид. Уверен, что, если начну претворяться кем-то, кем не являюсь, меня сразу же раскусят и получится ещё более позорная ситуация, чем обычно. Я хотел написать это Лёхе, но глянул на часы и увидел, что до свидания остаётся совсем мало времени, а переться ещё больше километра: мы договорились насчёт парка возле цирка, а живу я на Ленинском проспекте, одинаково далеко от всех ближайших станций метро. Короче, решил прогуляться, но что-то, похоже, слишком долго причепуривался и не рассчитал время... Придётся писать на ходу.

Не сбавляя шагу, я набираю, что опасаюсь, как бы притворство не привело к ещё худшему результату. Лёха отвечает, что у меня «обязательно всё получится» и сообщает, что сейчас напишет прямо словами, как и что я должен сказать Эле. Это обещание я читаю на ходу, и мне, конечно, любопытно. Поэтому через минуту, когда телефон пищит снова, я мгновенно впиваюсь глазами на экран, не переставая идти ногами и не уменьшая скорости...

Но прочесть я ничего не успеваю.

Едва открыв ватсапп, я сразу чувствую, что под левой ногой нет опоры. Как назло, правая тоже оказывается в воздухе. Как дебил, машу руками, будто собираюсь лететь, и, естественно, роняю телефон.

Перед глазами мелькает асфальт.

В голове мелькает: «Люк!»

А потом ещё: «Я всё же умер девственником!».

------

кому интересно узнать, что было дальше, заходите сюда https://author.today/work/343556

Книга ещё пишется

–Представьте, она специально заказала эту вещицу, чтобы рассматривать свою любимую Сент-Юберти во время танца!

–У вашей невестки отменный вкус и похвальная тяга к прекрасному! Я тоже обожаю Сент-Юберти! – Виконт без особого, впрочем, интереса бросил взгляд на сцену: туда, где среди нарисованных деревьев, подвешенных на верёвочки облаков и перемещающихся с помощью лебёдки картонных животных исполняла свои па Диана-охотница.

–Убедите же мадам, что она лучше, чем мадемуазель Гимар! – потребовала невестка.

–Гимар – непревзойдённая танцовщица нашего времени, – проговорила старшая мадам, откинувшись на своём любимом кресле, специально привезённом в театр, и поглаживая свою любимую собачонку, без которой Опера не была Оперой. – Пусть она и уже не в том возрасте, чтобы выступать, но ни одна молодая артистка, из тех, что мне приходилось видеть, до сих пор не превзошла её!

–Кстати, она собирается замуж! – снова застрекотала младшая. – Можете себе представить, виконт: мадемуазель Гимар сделается "мадам", хи-хи-хи! А у Сент-Юберти, говорят, роман с графом д`Антрегом. Об этом судачат теперь в каждой гостиной! А вы не знали?

–К сожалению, пребывание в замке Его Величества не позволило мне быть в курсе всех светских новостей, – улыбнулся д`Эрикур.

–И зачем только вы задаёте виконту такие глупые вопросы, сударыня?! – заворчала свекровь. – Он только что вышел из Бастилии, а вы твердите ему всякий вздор о танцовщицах, словно важнее этого ничего нет! Простите её, д`Эрикур, она ещё так юна...

–О, ну что вы, мне ужасно интересно знать, о чём нынче говорят парижане!

–А нам интересно узнать, как давно вы освободились, виконт?

–Только сегодня!

–Как?

–Сегодня утром! Я успел лишь принять ванну, переменить костюм, побриться, завить волосы, поблагодарить отца за преподанный мне урок, пообедать... и сразу отправился в Оперу! Не представляете, как я соскучился по театрам... и по вам, любезные дамы!

–Выходит, о вашем освобождении ещё никому неизвестно? – подняла брови свекровь.

–О, виконт, позвольте мне сообщить свету эту благую весть! – заволновалась невестка. – Уже представляю, как все ахнут, когда вы вновь появитесь в салоне мадам Кондорсе! Ваша популярность возрастёт до небес!

–Надеюсь, пребывание в Бастилии не доставило вам слишком много неудобств?

–Или там и вправду так ужасно, как рассказывают?

–После того, как в Париже стало известно о вашем заключении, все пришли в ужас! Многие даже просили за вас вашего отца, но он был непреклонен! Лично я не одобряю таких методов воспитания, но...

–Весь Париж их не одобряет! Это так деспотично и так противоречит природе!

–Ах, сударыни! Если бы я знал, что вам небезразлично моё заключение, то перенёс бы его легче! А если бы знал, что весь Париж на моей стороне, то и вовсе не чувствовал бы себя узником! Впрочем, мне и так не на что жаловаться. Отец был так любезен, что прислал мне постель, тёплый плащ и расторопного слугу. Он ежедневно снабжал меня чистым бельём, лучшими обедами и книгами. Кроме того, в моём распоряжении была бастильская библиотека.

–Выходит, вы ни в чём не нуждались?

–Ни в чём, кроме главного, сударыня! Кроме свободы. – Виконт бросил взгляд на сменивший Диану кордебалет нимф в коротких, разукрашенных оборками кринолинах. – Кроме свободы, театра, просвещённого общества. И новостей, разумеется!

–Нынче одна новость, виконт! Генеральные Штаты! – вздохнула старшая де Шампо. – Все только о них и говорят! Честное слово, эта политика меня уже так утомила... Но, видать, дела в государстве совсем плохи, раз уж король решился на такой экстравагантный поступок!

–Да, дела у Его Величества хуже некуда! – подключилась младшая де Шампо. – Говорят, теперь ещё и дофин заболел! Королева надеется, что чистый воздух Медона подействует на него благотворно, но, по правде говоря, надежды мало! Ходят слухи, будто у Его Высочества чахотка!

–Боже мой!

–Да-да, представьте! Столько лет Франция ждала рождения наследника престола – и вот Господь хочет забрать его у нас! И в таком нежном возрасте! Хорошо хоть у короля есть ещё один сын!

–Пути Господни неисповедимы, – произнёс д`Эрикур.

Разумеется, с его стороны, это было выражение не набожности, а лишь хорошего тона. По большому счёту, к судьбе королевского отпрыска виконт был равнодушен. Он уже начинал скучать в обществе двух болтливых дам и украткой разглядывал другие ложи, куда можно было бы нанести визит, когда разговор перешел в неожиданно интересное русло.

–Как вы правы, сударь, как вы правы! – закудахтала свекровь. – Любой из нас должен быть готов в любой момент предстать перед Всевышним, будь он стар или молод, болен или здоров! Послушайте, сударыня, это и вам полезно усвоить! Рука убийцы может настигнуть любого! Как знать, быть может, завтра или послезавтра он явится и в наш дом!

–Вы говорите так, словно по Парижу разгуливает убийца! – удивился д`Эрикур.

–Так оно и есть, виконт, увы! Три недели назад от руки какого-то нечестивца погибла бедная вдова де Жерминьяк. Эта пожилая женщина жила тихой затворницей, у неё не было врагов, она никому не приносила вреда. Многие даже не слыхали о ней! Но вот какой-то негодяй пробрался в её дом и лишил несчастную жизни ни за что, ни про что!

"Жерминьяк, – задумался виконт. – Знакомая фамилия. Но где я её слышал?".

–Что случилось с этой женщиной? – спросил он вслух. – Неужели она была застрелена из пистолета? Или, может, заколота шпагой? Во втором случае мы наверняка могли бы утверждать, что преступление совершил дворянин.

–Искать убийцу – это дело полиции. Впрочем, сомневаюсь, что от неё будет толк. Наша полиция годна только на то, чтобы гонять бездомных с места на место, да послушивать чужие разговоры! Что касается способа убийства, то о нём чего только не болтают. В одном салоне я слышала, будто Жерминьяк была отравлена, в другом – будто задушена, в третьем – будто её разрубили пополам какой-то жуткой секирой...

–Это всё оттого что никакого убийства не было! – вмешалась в разговор младшая де Шампо. – Мадам Жерминьяк умерла от старости, а все разговоры об убийстве – досужие вымыслы!

–От старости! – фыркнула свекровь. – Это вам в ваши шестнадцать лет кажется, будто она была невероятно стара! Однако уверяю, мадам: люди вполне могут доживать и до семидесяти, и до восьмидесяти лет! Взгляните на меня! Кто поверит, что мне пятьдесят пять?

"Я-то думал, что ей шестьдесят", – удивился виконт. Мысли эти он, разумеется, оставил при себе, одарив пожилую мадам желанным комплиментом:

–Ваш случай особый, сударыня. Свежести вашего румянца позавидовала бы сама Венера! Однако, может быть, мадам де Жерминьяк действительно была столь нездорова, что предстала перед Господом по естественным причинам?

–Чем вы тогда объясните пропажу ее драгоценностей?! И сообщение слуг о том, что незадолго до смерти мадам к ней явился некий незнакомый субъект в коричневом плаще, который впоследствии бесследно исчез?

–Это меняет дело, – сказал д`Эрикур. – Но неужели никто не может выяснить личность этого визитёра?

–Думаю, к ней приходила сама смерть, – заявила младшая мадам.

–Смерть-не смерть, а я своим слугам строго-настрого приказала не пускать в дом никого в коричневом! – продолжила старшая. – К тому же, об этом убийстве чего только ни болтают. Одни полагают, что это могло быть связано с подозрительными делишками её покойного мужа. Другие вообще говорят, что убитая якобы происходила из рода последнего тамплиера, и в её смерти могут быть замешаны тайные общества!

Вот тут весь роман целиком бесплатно https://author.today/work/220063

Людмила Васильевна вылупилась на меня, как советское ПВО на сбитый южнокорейский «Боинг».

— Из XXI века, — поспешил пояснить я. А потом быстрей добавил, пока Люда не решила вызвать психовозку или «скорую»: — Там меня снабдили информацией о вас.

— Это… какой же?

— Например, о том, что вы невинно пострадали из-за беспринципности одного так называемого инженера, который собирался развестись, но так и не решился это сделать…

Люда ахнула.

— … Или о том, что на швейной фабрике, где вы работаете, у вас много конфликтов с коллегами. И поэтому после декрета вы бы хотели устроиться в место получше, желательно — продавцом.

Чтение мыслей произвело на мою собеседницу неизгладимое впечатление. Если остальное я мог знать из местных сплетен, про мечту работать в магазине она, видно, никому ещё не говорила. Но, похоже, что мечта уже была, я не ошибся. Просто знал, что большую часть жизни, начиная с Перестройки, она действительно проработает в гастрономе.

— А Славочки хилый родился, обвитие было, да? Вы не волнуйтесь. Это не помешает ему добиться успеха в будущем, стать авторитетом…

Слово «криминальным» я отбросил. При Андропове у слова «авторитет» ещё не было того особенного значения, которое приобрело оно в 90-е. В общем, я не соврал, просто правду не всю рассказал.

— Я не понимаю… Что вам нужно? — прошептала ошарашенная Люда.

— Не пугайтесь, Людмила Васильевна. Я пришёл с миром. Дело в том, что мы, люди 2022 года, выбрали вас как мою соратницу для спасения СССР.

— Для спасения? От ядерной войны, что ль?

Фу-ты, ну-ты! Что они все как один заладили про эту ядерную войну?! Не могут понять, где опасность-то настоящая скрыта!

— От развала, Людмила Васильевна.

— А… — сказала та, как будто с облегчением.

Должного ужаса в ее голосе я почему-то не услыхал.

Потом я быстренько поведал ей о том, к какому кошмару пришёл мир в 2022 году: НАТО расширяется на восток, бабы разгуливают с надувными сиськами, молодёжь на «Доме-2» сношается прямо под телекамерами, каждый второй — гомосек… Я слегка преувеличил, разумеется. Но это для надёжности. Чтобы Люда быстрее прониклась. А про сорта колбасы, помня опыт со своими близкими, решил умолчать. Про шмотки, торговые центры и Интернетик тоже решил рассказать как-нибудь в другой раз. Зато добавил, что ни дружбы, ни любви уж не осталось, потому что все кругом меняют пол и черномазые.

— Это как же так вышло-то? — Людмила Васильевна изумилась.

— А всему виною Мишка Меченый. Слыхали про такого? Нет? Короче, Горбачёв. С пятном на лбу.

— Горбачёв? Михаил? Это член Политбюро который, что ли? Я его в новостях вчера видела…

— Этот самый. Скоро власть захватит. И пойдёт под откос всё тогда! Еда из магазинов пропадёт, подорожает всё! Водка будет по талонам! Республики нас слушать перестанут и отвалятся. А Россия ляжет под Америку!

— Водка по талонам?! — поразилась собеседница.

— Ага, — сказал я. И раз уж её так это цепляет, то добавил: — Горбач пить вообще запретит. Виноградники вырубят.

Людмила недоверчиво взглянула на меня. Потом спросила:

— И скоро ли всё это будет?

— Два года осталось. Два года у нас есть, Людмила Васильевна, чтобы не дать Горбачёву страну уничтожить! Мы с вами для подвига избраны. Если не справимся — будет ваш сын жить опять при буржуях. Разбойником станет…

Разбойничья доля сына как-то не очень задела Людмилу Васильевну. То ли она не поверила мне, то ли с уважением относилась к Робингудам, то ли просто была перегружена информацией. Я решил пожалеть её и перешёл на нейтральные темы. Попросил ещё чайку, налопался пирожков под завязку, похвалил её причёску и глаза. В общем, мне показалось, что дело пошло.

Наконец, в комнате заплакал ребёнок.

— Ой, Славик проснулся! — сказала Людмила Васильевна. — Вы извините, мне тут покормить его надо. И обдумать то, что вы сказали…

— Конечно, конечно, — я встал.

— Вы ещё заходите. Всегда буду рада.

Я решил, что это проявление симпатии и попытался Людмила поцеловать. Она увернулась, и поцелуй пришёлся на щёку. Ну что ж, и то неплохо. Мы простились.

Дома я завалился на диван и стал обдумывать свои дальнейшие действия по спасению СССР. Ничего надумать не успел: минут через двадцать мне в дверь позвонили.

— Откройте, милиция!

Ладно, открыл.

На пороге была парочка ментов и сзади Люда.

— Этот? — спросил у соседки блюститель порядка.

— Он самый. Члена Политбюро поносил, пытался подбить на антисоветские действия…

— Что же вы творите, гражданин? — вздохнул мент. — Собирайтесь, пройдёмте-ка с нами…

Кому понравилось, заходите сюда (полный текст бесплатно) https://author.today/work/222960