
gillada1
Маньяк и детки
Я устало смотрела в окошко, где темнел морозный декабрьский вечер. Мне осталось провести всего один урок, и наконец-то можно будет идти домой.
Зимой всегда рано темнеет, так что уже в третьем часу на улицы спускались синие сумерки, которые быстро превращались в непроглядную темень. Как назло, в старой части города, где находилась школа, было мало фонарей, да и те светили далеко не все. Так что и школьники, и учителя, которым «повезло» попасть во вторую смену, каждый раз брели, спотыкаясь, по полутемным заснеженным улицам и переулкам, которые расчищались от сугробов не чаще одного раза в неделю.
Последним уроком мне поставили «любимцев» всей школы – 8В. Если где-то что-то взрывалось, кто-то бил стекла или дрался стенка на стенку, все уже знали — это резвятся «вэшки». Сами по себе ребята не были совсем уж конченными отморозками, но подростковая дурь пополам с гормонами и шилом в пятой точке регулярно толкали их на разнообразные авантюры.
И вот в коридоре зазвучали дикие вопли апачей, вышедших на тропу войны: ко мне на урок английского языка спешил 8В. Даже не вздрогнув, я продолжала делать пометки в своем ежедневнике, ибо общение с этими детками воспитало во мне философское отношение к жизни. Я уже давно не огорчалась, если кто-то из них в очередной раз не сделал домашнее задание или устроил потасовку с соседями по парте. Лентяям я флегматично ставила двойки и задавала дополнительное задание, а драчуны получали замечание в дневник и первыми отвечали мне домашку.
С начала урока прошло минут десять, и вдруг с задней парты подняла руку Лена Колпакова, одна из самых безбашенных девиц этого класса.
— А вы бы не могли нас сегодня пораньше отпустить? – спросила она. Одноклассники поддержали ее согласным гомоном.
— С какой радости? – поинтересовалась я.
— Ну, понимаете, нам страшно домой так поздно идти! – объяснила Лена. – Говорят, что у нас тут типа свой Битцевский маньяк завелся, уже три жертвы нашли. Одну вообще рядом со школой. А вдруг он на нас нападет?!
С трудом удержавшись от смеха, я ответила:
— Дорогие мои ученики, если вспомнить все ваши подвиги, то при вашей встрече с маньяком, соболезновать надо будет именно ему. Он ее точно не переживет!
Детки жизнерадостно заржали, и урок продолжился.
Про серийного убийцу – это были, конечно, просто слухи: в местной районной газете написали, что все три погибших человека стали жертвами бытовых, не связанных между собой, преступлений. Тем не менее, я все-таки сходила к завучу и попросила изменить расписание, чтобы никто из школьников больше не учился до такого позднего часа. А то спасай потом от них маньяков.
Почему Карл?
Интересно, о чем думали родители свежеиспеченного британского короля, когда давали ему именно это имя? Они не знали историю собственной страны или просто было пофиг? Насколько мне известно, у тех же Романовых были так называемые «запретные» имена, которые не использовались для поименования детей в семьях царствующих монархов: например, Петр, Борис, Дмитрий, Павел, Василий или Федор. Считалось, что они могут принести несчастья своим носителям – вспомнить хотя бы судьбу Петра II и Петра III, царевича Дмитрия или императора Павла. То есть, если один или два обладателя конкретного имени имели большие жизненные траблы или, скажем, умирали в раннем детстве, то их имена становились табуированными.
Так вот, великобританский король Карл I был таким замечательным политиком, что в итоге спровоцировал Английскую революцию и потерял голову на плахе, как «тиран, изменник и врага отечества».
Карл Второй, который был отпрыском казненного монарха, наоборот, политику особо не жаловал, предпочитая развлекаться так, что его смог переплюнуть разве что французский коллега Луи XV. Впечатленные королевскими амурными подвигами поданные даже присвоили Карлу неофициальный титул «веселый король».
А еще правление Карла под номер два было ознаменовано двумя серьезными бедствиями: Великой эпидемией чумы (убившей не менее ста тысяч человек) и Большим пожаром в Лондоне, который произошел как раз, когда эпидемия пошла на убыль. Принято считать, что огонь вроде как выжег чумных крыс вместе с блохами, но сомнительно – почти все лондонские трущобы, где как раз и царила самая жуткая антисанитария, уцелели.
Теперь вот Карла III короновали. На месте британцев я бы точно напряглась.
Бывший муж английской королевы
На фоне лавины постов про британскую монархию, я все думаю про первого мужа нынешней королевы – Эндрю Генри Паркер-Боулза, бравого офицера в отставке. Вот интересно, если он в пабе по пьяни начнет орать: «Да имел я вашу королеву! И сестру короля тоже имел!» – его будут привлекать за «оскорбление величества»? То бишь, за посягательства на честь монарха и членов царствующего дома.
Или все-таки нет? Потому что мужик ведь говорит чистую правду: он был женат на Камилле больше двадцати лет (пока она не развелась с ним в 1995-м из-за постоянного кобелирования), а до того Эндрю достаточно долго встречался с принцессой Анной (дочерью Елизаветы II).
Ответ на пост «Пришельцы»2
Про людей в виде корма для пришельцев еще Э.Ф. Рассел рассказывал в романе "Зловещий барьер", аж в 1939-м. Помнится, когда впервые прочитала эту книгу, она произвела огромное впечатление - и не скажешь, что так давно ее написали.
Правда, там инопланетчики вкушали не шашлыки из человечинки, а "электрохимическую энергию человеческих эмоций". И когда людей становилось слишком много, их "хозяева" провоцировали войны и эпидемии, чтобы уменьшить поголовье, и заодно откушать побольше отрицательных эмоций (они для них были как деликатес).
К слову, читаю сейчас мировые новости и как-то даже мороз по коже - неужели старик Рассел был прав?
Об исторических романах и попаданцах
Если я когда-нибудь решу написать книжку про попаданца в прошлое, то первым делом напишу в прологе предупреждение о том, что действие происходит в альтернативной реальности – поэтому возможны несовпадения с «нашим» вариантом истории.
В противном случае, меня мгновенно загрызут знатоки истории, которые разберут текст по косточкам и придерутся к каждому неправильно трактованному факту. Тем более, что таким критикам абсолютно бесполезно напоминать про книги того же Дюма-старшего или Вальтера Скотта, которые достаточно вольно обращались с историческими датами, событиями и персонажами, считая их просто декорациями для своего художественного произведения. Ведь этим писателям уже не предъявишь претензий по причине их пребывания «в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь их оттуда никоим образом нельзя».
Бесспорно, надо знать реалии той эпохи, про которую рассказываешь, но ведь ты пишешь художку, а не историческую монографию для Академии наук. И даже если в твоем романе на шинели городового будут указаны пуговицы неправильного цвета, большинство читателей вообще не обратят на это внимание.