Timeweb.Cloud

ТП-82. Выпущено порядка 100 штук. Снят с вооружения

Кстати, это был не единственный проект «огнестрела» для космонавтов. Например, существовал ТОЗ-81, он же «Марс». Он был изготовлен в единственном экземпляре и признан недостаточно технологичным для серийного производства. СОНАЗ многократно побывал в космосе с 1988 по, как минимум, 2015 годы. Кстати, спецы НАСА были не в восторге от наличия огнестрельного оружия на борту космических кораблей и станций. Особенно советского. Сами они вооружают астронавтов ножами, например «ASTRO-17».

«Astro-17». Американский «космический» нож. Используется по сей день.

Вот только когда патроны под ТП-82 были сняты с производства в «лихие девяностые», участь его была предрешена. Выпущено ТП-82 было порядка сотни штук, а сохранилось всего несколько. На сегодняшний день их можно увидеть только в музеях. Правда, на основе ТП-82 разработан «Вепрь-2», пистолет для выживания летчиков. В космос же с огнестрелом сейчас летают только китайцы.

Кстати, мачете из аварийного запаса исключено не было.

ТОЗ-81 с примкнутым штыком и снятым прикладом. Прямой «конкурент» ТП-82. На вооружение не принимался.

Но это всё для тверди земной. В космическом пространстве использование огнестрела запросто может стать фатальным именно для стрелка. И что же делать? Вдруг проклятые империалисты решат атаковать наши космические корабли, которые бороздят просторы Вселенной? И в 1984 году спецами Военной академии РВСН было предложено действительно революционное решение этой проблемы — лазерный пистолет!

С самого начала предполагалось, что оружие это не должно быть летальным. При его помощи планировалось выводить из строя оптические системы и электронику противника. А также, в меньшей степени, использовать для самообороны в космосе. Ибо уж ослепить лазерным лучом вполне реально, особенно если энергия излучения приближается к 10 Дж. Кстати, дульная энергия хардбольной «пневмашки» не превышает 7,5 Дж. Если это сравнение уместно, конечно.

В 1984 году в рамках программы «Алмаз» был представлен первый «бластер».

В основу конструкции был положен принцип генерации инфракрасного луча монокристаллом иттриево-алюминиевого граната (ИАГ). Такие кристаллы известны с 60-х годов и по сей день популярны среди ювелиров. Сам по себе ИАГ бесцветен. Однако добавки позволяют приобретать ему различные цвета и использовать для годной имитации других камней, например изумруда.

Но мы отвлеклись. Для оптической накачки этой системы использовалась батарея массой порядка пяти килограммов, которую предполагалось носить на спине. Однако уже в это время подходили к успешному завершению работы над более компактным вариантом индивидуальной лазерной установки. В ней активной средой выступали сотни отрезков тончайшей (30 мкм) нити волоконно-оптических элементов. Её общая поверхность оказалась достаточно большой, чтобы наименьшая энергия накачки снизилась многократно. Запитывать новый пистолет оказалось возможным от элементарной «кроны». По габаритам он практически не отличался от того же пистолета Макарова. 

Экспериментальный лазерный пистолет Военной академии РВСН

Сходство с огнестрельными «аналогами» доходило до того, что новый пистолет оснащался магазином на 8 зарядов. Каждый такой «патрон» был по размерам близок к обычному 10-миллиметровому и содержал миниатюрную лампу-вспышку. После инициации искрой от батареи, уже через 10 миллисекунд пиротехническая смесь (цирконий в кислороде, небольшое количество его солей для выравнивания спектра вспышки, upd: подробнее о пиротехнической накачке рассказали в комментах добрые люди) сгорает, причём температура горения составляет порядка 5000 градусов. И — вуаля! Космический корабль противника без «глаз». Ну, или сам противник без глаз. Правда, эффективная «дальнобойность» первоначально оценивалась метров в 20, не больше. Однако к моменту начала серийного выпуска её предполагалось значительно увеличить. Кроме того, по заявлениям разработчиков, такой пистолет можно было бы адаптировать под медицинские цели. Сейчас, конечно, мы смотрим на это скептически, однако это была середина восьмидесятых — а это значит, что для успешного старта проекта нужно было добавить что-нибудь про конверсию. Примерно как сейчас про экологию, ага.

Работы велись конструкторской группой Военной академии РВСН под руководством доктора технических наук, заслуженного деятеля науки и техники РСФСР, профессора, генерал-майора инженерно-технической службы В. С. Сулаквелидзе. Он, а также другие сотрудники его группы, приложили немало усилий для разработки разных модификаций лазерных пистолетов и «ламп-патронов» к ним. Однако в том же, 84-м году Виктор Самсонович скончался, потом Перестройка, конверсия… И привет. Остались два с половиной экспериментальных образца, которые и по сей день хранятся в музее Военной Академии РВСН, можно наблюдать воочию.

Миниатюрный вариант экспериментального лазерного пистолета под один заряд

Кстати, в 2019 году ЦНИИ Точмаш объявлял о готовности разработать новый специальный пистолет для космонавтов. Насколько эти труды успешны — покажет время. В общем, об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз…

Автор: Павел Заикин

Оригинал: https://habr.com/ru/company/timeweb/blog/582390/

Я посмотрела 1,5 часовое выступление скрам мастера и стендап комика Ильи Якямсева про работу в команде. Под катом расшифровка выступления на 15-20 минут чтения. А вот выжимка на 30 секунд:

- Если команда/компания работает в цикле выгорания — вы тоже выгорите.

- Для некоторых компаний цикл выгорания — способ не платить за переработки.

- Общение с командой должно идти с командой, а не с отдельными представителями / лидерами / менеджерами и пр.

- Электронная почта для общения команды — зло, мессенджеры с каналами рулят.

- Если какой-то процесс должны регулярно выполнять два и больше людей, автоматизация в помощь.

- Если вас можно понять неправильно, вас поймут неправильно. Избавьтесь от двусмысленности. Для особо сложных случаев — заведите словарь проекта.

- Абсолютного знания не существует. Есть опыт прошлого в контексте прошлого.

- Психологическая безопасность в коллективе — когда в коллективе люди не боятся сморозить глупость по рабочему вопросу.

- Флудильня — индикатор, живой у вас коллектив или как.

Говорите, пожалуйста

Я совершенно случайно заговорил про депрессию и выгорание. Я не специалист по выгоранию, как человек, который сидел в доме во время пожара — не специалист по пожарам. Я просто пережил «пожар» и рассказал свои ощущения.

Я специалист по командам и хотел бы сегодня поговорить о том, что все зависит не только от отдельного человека, но и от команды целиком.

Я аgile сoach в «Wiley» и организовываю команды во что-то разумное. Прошу воспринимать мои слова как набор гипотез. Я многое пробовал и могу поделиться своим опытом, как сделать жизнь людей в команде более приемлемой для людей. Но речь всегда идет об аgile-командах.

Надеюсь, вы найдете что-то полезное для себя.

«Wiley» занимается образованием: продажа научных журналов, доступ к базам знаний, обучение, а начинала компания как издательство. Я занимаюсь созданием продуктовых команд в российском офисе «Wiley».

План:

Я вижу ненормальных людей — причина моего доклада.

Я не понимаю, что такое команда — как разобраться команда вы или набор случайных людей, которые столкнулись в одном офисе.

Как говорить с этими людьми — как построить коммуникацию.

Почему я должен это все делать — где в этой коммуникации будете вы.

«Илья, ты прочитал нам клевый доклад по депрессию и выгорание. В моем офисе все выгорели.

У всех депрессия» — говорят мне. «Как мне им помочь» — хорошая формулировка. Или «Что мне с ними делать» — не очень хорошая формулировка.

И это сложный запрос. Люди привыкли новые знания проверять не на себе, а на других.

Что делать вам, вы знаете: спорт, прогулки, питание. Мы уже разобрались с этим (Илья Якямсев: Эффективность не работает).

Когда говорят про выгорание, обычно советуют выйти из офиса. Но в офисе мы хотя бы часов 6 в день проводим. Что же там делать.

Команда тоже человек

Во многих иерархических организациях команду определяют как «группу людей под кем-то». Не важно, знакомы ли они, есть ли у них какие-то общие практики.

Я воспринимаю команду как человека. Команда нормальная, когда вы можете сказать: «Эй, команда, дайте мне ответ» и команда даст один, понятный всем ответ.

Когда вы разговариваете с человеком, вы не просите отдельно его левую руку: «Дорогой Василий, точнее его левая рука, сделайте для меня что-то». Если левая рука отдельно от Василия делает для вас что-то, то с Василием всё категорически не в порядке. Да, вы общаетесь через голову, но голова — приемник. Человек он цельный. С командой все точно так же.

Когда я говорю про команду, я спрашиваю: «У вас команда может принять решение? У вас на уровне команды есть обязательства? У вас есть история команды? У вас есть принципы команды? Команда может защитить себя от внешнего мира?»

В психологии это называется «субъектность», человек субъективен, если он может принимать решения и их исполнять. Команда должна уметь принять решение на уровне команды, а не одного человека.

Когда ко мне приходят люди с запросом получить что-то от команды, я первым делом уточню, спрашивал ли этот человек команду. Не ее лидера. В моем мире, который я упорно насаждаю, в аgile-командах нет лидера, они работают как единый организм. И команда является отдельным элементом системы. С командой общаются напрямую.

Когда мы принимаем, что команда тоже человек, становится понятнее, как с ней общаться. Команда обладает всеми психологическими свойствами человека. У команды есть память, коллективные навыки, коллективное поведение. Чем больше общих навыков, тем больше возможность принять решение в одном направлении.

Цикл выгорания

Команда тоже может выгорать. Помните, что команда может вас убить. На собеседовании вы этого не поймёте, но вам нужно это определить за время испытательного срока.

Это не цикл выгорания, на самом деле, это схема взятая из процесса расстройства внимания:

Цикл выгорания:

- Гиперфиксация

- Паттерны и прокрастинация

- Самолечение

- Самобичевание

- Паралич

- Отказ

Гиперфиксация — человек в очень возбуждённом состоянии берёт очень много задач, т.е. идет гиперпредставление о результатах основанное ни на чём, при этом человек вкладывает много энергии и надежд в результат.

Паттерны и прокрастинация — в этом состоянии человек обнаруживает, что некоторые задачи для него неинтересны, некоторые — не несут развития. Иногда задач тупо много. Иногда человек придумывает рефакторинг в нулевой задаче, чаще от скуки. Начинается прокрастинация, потому что задачи ты выбирал на эмоциональном подъеме, а не на логике. И задачи эти никому не нужны. Прокрастинация — логичная штука в такой ситуации. Видите собачка выше немного косая? Она просто одним глазом на чаёк смотрит, а другим на пожар. И не может выбрать, чем же ей заняться.

Самолечение — человек решает, что ему нужно измениться, чтобы выполнить эти задачи. При этом человек не работает со скоупом задач, он пытается менять себя. Человек начинает пить энергетические напитки, перестаёт спать, перестаёт заниматься нерабочими делами, ходить куда-то.

Самобичевание - человек понимает, что ничего не сделает, идёт полный упадок сил. Он думает, что он плохой, никогда у него ничего не получится. У человека полностью заканчивается энергия. Её остатки уходят на то, чтобы с утра встать с кровати.

Паралич — человек перестаёт делать вообще хоть что-то. Возможно даже на работу ходить.

Отказ — идёт полный сброс обязательств. В самых жёстких и запущенных случаях может дойти до самовыпиливания.

И это еще не про депрессию пока, это просто цикл рассеянного внимания, когда вы перебрали с задачами. Основной косяк в том, что в начале цикла принятие решений уже идет на фоне давней историки.

Весь этот цикл накладывается на команду в целом. При чем есть команды, где цикла выгорания — основа рабочего процесса. Если вы попали в команду с такими, вы выгорите 100%, потому что по 6-12 часов будете работать в цикле выгорания.

Цикл выгорания не поэтапны. Этапы не по расписанию идут. Они перемешиваются и накладываются.

К примеру, на этапе самолечения человек, понял, что ему надо выкидывать задачу, но из-за истерики, вместо того, чтобы выкинуть задачу, человек берет новую — гиперфиксация.

С командой так же. Если у вас во время цикла разработки приходит менеджер и пихает новые задачи, не выкидывая старые, вам конец. Люди уйдут. У меня есть знакомый, который вообще программировать перестал. Он, ушел деревяшки пилить, потому что деревяшка конечная — ее видишь целиком.

Суть проблемы в том, что цикл выгорания могут поддерживать на уровне команды и на уровне организации.

Один из вариантов лечения выгорания в скраме — разнос этапов по дням. К примеру, запихиваем гиперфиксацию в планирование. И дальше после не берем задачи. Т.е. мы несколько циклов выгорания заменяем на один, но контролируемый.

Когда у меня спрашивают, скрам плохой или хороший, я объясняю, что он нейтральный. В скраме можно сделать все хорошо, а можно выгореть.

Я говорю про скрам и agile, но вы можете найти этот цикл выгорания в waterflow. И хороший менеджер каскадной системы постоянно выкидывает задачи из каждого этапа, подгоняя скоуп под результат. Я не знаю ни одного проекта дольше месяца, который уложился бы в сроки с полным скоупом.

В цикл выгорания может попасть команда, отдел, компания, предприятие, отрасль. Результаты в цикле выгорания буду случайные и минимальные.

Не факт, что вы сможете помочь человеку, который выгорел, но вы сможете его хотя бы не загонять дальше.

Эффективность / эмоции

В первую очередь вы должны защитить себя. Многие люди в IT любят свою работу, и терять эту любовь из-за того, что команда горит, обидно.

Я разделяю эффективность и эмоции, хотя заниматься надо обеими вещами, перемешивать их не надо.

Эффективная команда — это сухарь. Мало кому нравится быть железным станком, хотя некоторые находят в этом свою прелесть.

Эмоции — это то, что склеивает команду. Эмоции вы не контролируете. Часто команду склеивают негативные эмоции. К примеру, противодействие навязанному циклу выгорания может сильно сплотить людей. Я встречал команды, которые писали один тип кода для архитектора, и другой тип кода, чтобы это работало. И на код-ревью отправляла первый тип. Оно работало.

Делаем работу эффективной

Wiley не вся работает на моем подходе. У нас есть несколько вариантов как двигаться, мы каждый пробуем свое, у нас такое пространство есть.

Выносим коммуникацию наружу

Команда — это расстояние между людьми. Простейший пример технической коммуникации — коллективное владение кодом и вытекающие оттуда договоренности.

У многих нормальных компаний эта часть коммуникации уже вынесена наружу. Ты можешь прийти, посмотреть в код и понять, как люди общаются, какие у них паттерны.

Когда мне говорят, что программисты замкнутые… программисты говорят каждый день с «железным чурбаном» на человеческом языке. Попробуйте попросить холодильник для вас что-то сделать. А программисты так каждый день делают.

Программисты очень хороши в обмене информацией, это логичные и эффективные люди. Но другая сторона, в классической схеме менеджмента, применяет давление через эмоции. В коде нет эмоции. Ты можешь испытать эмоции от кода, но из самого кода эмоции вынуты. Код или работает или нет, и общение в основном о том, с каким качеством он работает.

Убиваем электронную почту

Электронная почта — способ связи двух человек. На третью итерацию уже никто не будет читать историю переписки в письме. Если письмо вылезает за один экран — за

первым экраном его никто никогда не читает. Начинается потеря информации: сделайте саммари, саммари — это обобщение, кого-то забыли добавить в рассылку, в итоге никто не помнит, почему приняли такое решение.

Общение только в команде

Спасение — мессенджеры. Умные люди, типа программистов, привыкли искать причины принятых решений. А еще они могут что-то забывать. Так что всем нужна полная история и доступ к ней. Так что общайтесь только через каналы.

Если вопрос конкретно к Василию, задавать его нужно на уровне команды. Все видят слова Василия, воспринимают их как дополнение к своей картине мира, если хотят уточнить или оспорить — могут это сделать прям там же. Если потом Василию надо объяснить, что произошло, он просто даст ссылку на эту точку переписки. Ни у кого нет копии письма с другим ответом или решением.

Если в команде идет обсуждение один на один, возникают три лишних митинга. Первый, встреча двоих людей. Второй, встреча этих двоих людей со всей командой, с целью объяснить им свое решение. Третий, по итогам, т.к. откуда у тех двоих возникло решение команда всё равно не поняла и сделала в результате вообще ни то.

Обращение в команду дает общедоступные референсы с аргументами всех решений по проекту. Начали так делать — сократили время общения в 3 раза.

Создаем паттерны

Что это может быть. У вас есть частые события, о которых надо знать больше, чем одному члену команды. Вот прямой паттерн:

В одной из команд идет версия деплоя на тип сервера. Паттерн однозначно описан, в нем есть ссылки на всё, что может пригодиться, он понятен как программисту, так и менеджеру, он подходит всем, его даже во внешнюю среду можно отправить.

Когда идет такое объявление, у людей не возникают вопросы, обсуждать нечего.

Через месяц после создания этого паттерна, мы деплоились на прод по лайку. Продукоунер поставил лайк — оно ушло на прод. Никаких подписей или обсуждений.

Второй паттерн — наименование. Кода здесь ноль, продукоунеру надо посмотреть, что там твориться. Если здесь не ноль, продукоунер не принимает участие в принятии решения деплоя.

Паттерн нужен, чтобы снизить суету на рутинные вещи.

В примере выше, 6 команд на одном пайплайне сидит, таких сообщений может быть 6 в день. Никого они не трогают. Люди просто прочитали, всем понятно, день закончился, мы по паттернам посчитали, что происходит.

Как это создать. Берете самое часто повторяющееся действие, описываете подробно и кидаете в словарь. Создавайте словарь на проект. Паттерн обсуждаемая вещь, может в любой момент измениться по общему соглашению. Через время вы это автоматизируете, Jenkins, что хотите, и не будете думать о них.

Главное, канал команды доступен для всей компании. Когда кому-то нужно узнать, какие деплои и как часто были в команде, мы не делаем отчет. Мы отправляем в канал, там все деплои есть.

Раньше, чтобы произошла «стрелочка», мы тратили 3 недели: согласования, подписи. Сейчас это происходит за 30 секунд. Я просто договорился, что мы на уровне всей компании однозначно читаем этот паттерн.

Такие же паттерны есть на все: на билды, на создание инкримента, на «пожалуйста, оставьте мастер в покое». Это все описано в Confluence, она для этого и стоит.

Когда приходит новый человек, его в первую очередь обучают словарю, чтобы он понимал, что происходит и как мы общаемся.

Я так остановился на паттернах, потому что это самая эффективная идея оказалось. Time to market сократился с 2 месяцев до 2 недель после их внедрения.

Внедряем культуру общения

Когда мы выносим рутинные, всем надоевшие кусочки работы и автоматизируем их, у людей остается время, чтобы что-то придумывать. Но чтобы вместе что-то придумать, надо уметь общаться.

Интерпретации

В русском языке почти у каждого слова есть по два значения, и каждое значение можно описать еще двумя словами. Когда мне говорят «детальный бизнес реквайермента», я смеюсь вслух. Я понимаю цифры, их трудно интерпретировать иначе. Если написано не цифрами, с большей вероятностью вас поймут неправильно.

Редуцируем все интерпритации. Никаких решений устно. Если вы не можете записать решение — это плохое решение.

Все спорные моменты заносите в словарь, чтобы люди одинаково понимали, как и что называется. Не оставляйте место для двусмысленности.

Используйте только данные, а не выводы. Выводы или округлены, или неполные, или трансформированы или вообще неверные.

Храните данные в одном месте и накладывайте на них фильтры. Простейший фильтр — поиск в мессенджере.

Вся информация по производственному процессу, соглашениям, коммуникации у нас лежит в Jira. Время на встречи, обсуждения сократилось очень сильно. Мы все берем информацию из одного источника, просто каждый ее нарезает как ему надо. Человек создает по себя фильтры и не требует с других отчеты. В результате менеджеры могут работать с командой, а не составлять бумаги. Менеджеры перестают работать как передатчики информации, и начинают работать как настройщики.

Аргументация

Если человек пишет код и понимает, что такое логика, он все равно может не понимать, что такое логика в речи. Логика в речи не ограничивается if — else.

В аргументации все является гипотезой. Нет никакого «знания». Особенно о прошлом. В прошлом был определенный контекст, определенная ситуация. Любая фраза является предложением что-то попробовать. Вопрос в затратах ресурсов на «попробовать».

Уважение. Люди должны высказать много мнений. Если у вас есть одно решение одной проблемы, то оно плохое, даже если оно хорошее. Вам не с чем сравнивать. Оно ни плохое и ни хорошее, оно единственное. Добивайтесь, чтобы хотя бы два решения появилось. Часто одно решение бывает, когда тимлид передавил всех.

Психологическая безопасность

Команда должна поддерживать возможность каждого высказаться. Так, как они могут. Многие люди не говорить не умеют, они принимать аргументы не умеют. Я работал с тимлидами, которые стали тимлидами, потому что им зарплату надо было поднять. Их основной прием работы был «я тебя не слышу».

Тут иногда помогают очень простые вещи, вроде мячика — у кого мячик. тот и говорит. У меня мячик — я говорю, и только после того, как я передал тебе мячик, ты можешь высказаться.

Психологическая безопасность строится из возможностей, из обучения, из понимания, что в команде нет иерархии.

Многие люди не высказываются, т.к. думают, что их мнение глупое. А оно просто второе, третье или четвертое по порядку. В момент высказывания мнения равнозначны. Мы потом на них критику нанесем, сначала просто скажи.

По крайней мере, когда человек начнет высказываться, станет понятно, чего он не знает. И отлично, его научить можно. Ищите незнание, так вы поможете людям расти. Поднимайте нижний уровень.

Психологическая безопасность на уровне команды, на уровне менеджмента, на уровне предприятия.

Принимайте любое мнение и уважайте неправоту. Более того, любое улучшение в 80% случаев провалится, мы это знаем, но готовы экспериментировать.

Словарь

В экстремальном программировании словарь позволяет именовать классы, модули, системы однозначно, поддерживать структуру кода, чтобы его однозначно понимали, и переносить эти термины на уровень продукта.

Очень хороший словарь одними и теми же словами объясняет функционал для клиента и то, что написано в коде. Плюс это код как документация.

Словарь экономит время. Как только возникает ситуация с двусмысленностью — вы дополняете словарь.

НИКАКИХ СООБЩЕНИЙ КАПСОМ И АЛЕРТОВ111!!!!!!!!!!!!!!!11!!! ОДИНОДИН

Идиотская манера, думать, что тебя не слышат. В каналах должно быть соглашение на чтение и ответ. Писать как выше, можно только когда прод упал. Пока все бизнес-процессы работают, никакой проблемы нет.

Так обычно пишет менеджер, который спешит. Запомните, если в команду пришел человек, который спешит — это его проблема. Команда никуда не спешит, у нее все хорошо и идет производственный процесс. Отправляйте в лес за такие сообщения. Люди очень быстро воспитываются.

(из зала) Есть еще странные люди, которые не могут сформулировать мысль целиком и пишут по 1 слову в сообщении!

У меня бывали кейсы, человек начинал так писать в чаты, когда у него возникали реальные психологические проблемы, он болел. Так что отнеситесь с уважением. В случае скрама, скрам мастер должен с этим человеком поговорить и узнать, все ли у него в порядке.

Эффективность не работает (сама по себе)

Это была оооочень скучная часть. Эффективность не работает, но она позволяет поднять прозрачность в команде, чтобы видеть, что происходит в команде.

Приведу метафору (она спорная). Когда вы варите суп, то как вы закидываете ингредиенты основывается не только на том, сколько суп варится. но еще и на том, что суп не должен переставать кипеть, чтобы он варился.

У вас должна варится команда. При добавлении в команду информации, людей, или при уходе людей из команды, суп должен варится. Люди придут и уйдут. Вы же знаете, программист вышел в фейсбук, получил два предложения о работе.

Команду надо организовывать так, чтобы она спокойно работала, могла потерять или приобрести человека, получить или потерять знания. Для этого все коммуникации мы выводим отдельно от людей и делаем видимыми.

Чтобы диагностику можно было сделать, и понять, что с деплоями, что с бэком, что с фронтом, что с мобилкой. По любому моменту все знают, где посмотреть информацию.

Еще хорошая привычка, когда человеку приходит письмо напрямую, он его выкладывает в канал.

Не работает, потому что команду склеивает не эффективный процесс. Это не человеческая фигня, это станочки и железочки.

Почему проблемы с удаленкой. Когда налаживают эффективные процессы, команда очень успешно им сопротивляется. Креативность у людей запредельная, когда они хотят обмануть систему.

Люди склеиваются в коридорах, по дороге на обед, организуя другие чатики. Склейка команды идет вне производства. Наша задача — оставить место под эмоцию, чтобы ее направить на улучшения, а не на противодействие процессам. И удаленка убивает это пространство для «склейки».

Я где-то читал, что самый хороший программист работает (придумывает) 2 часа в день, на большее просто сил не хватает. В остальное время ты полируешь код, гоняешь через всякие штуки. Постоянно придумывать что-то новое ты не можешь, так что в оставшееся время или рутиной заниматься, а если ты умный человек, то уже придумал, как рутину автоматизировать и сидишь ворон считаешь. Я вот предпочитаю умных.

Про agile есть хороший вопрос: «Я закончил всю работу двухнедельного спринта за неделю. Че вы со мной сделаете?» Я вот ничего с тобой не сделаю. Других так же научи делать.

По этому, т.к. у вас больше нет коридоров с чаями, вам придется их организовывать

Утрамбовываем позитивные воспоминания

Есть такой термин «ретроспектива», ее и в скраме, в agile проводят, много где. Зачем. Чтобы вспомнить, что было хорошего. И на основе хорошего сформировать позитивный опыт. Так что хвалите.

Я видел людей, которые считают, что никто не должен расслабляться. Так это не менеджер, это просто чувак, который всех напрягает.

Когда все хорошо — вы говорите хорошее. Когда всё провалилось — вы тоже говорите хорошее. В ретроспективе нет слова «плохо». Есть то, что получилось хорошо, и то, что мы можем изменить.

Я часто вижу, как упускают эту важную часть и делают ретроспективу без набора воспоминаний, что было.

Нормальная ретроспектива идет часа 2, а если это большая команда, человек на 80-100, то вообще весь день. И это все делается для того, чтобы собрать воспоминания, чтобы команда осознала, что у нее много позитивного опыта.

Это тоже помогает против выгорания. Когда вы говорите только про плохое, люди и запомнят только плохое, даже если они сделали много хорошего.

Место поплакать и посмеяться

В вашей коммуникации должно быть место для фигни. Несколько каналов, где люди занимаются фигней. Официально. Котиков постят, новости обсуждают. Это просто посмотреть, у вас люди вообще живые. Некоторые думают, что люди там слишком много времени проведут. Ха! Да команду, которая по морали проседает, в такой канал на пинках не загонишь. Запости мемчик, завлеки людей, это тоже работа.

Поплакать и посмеяться — это еще про психологическую безопасность. Люди боятся на работе глупости говорить. Покажите официальное место, где от них совсем ума не ожидают. Это нормально.

Быть примером

Я чуть-чуть рассказать про эффективную составляющую, чуть-чуть про эмоциональную. Вам надо им постоянно балансировать.

Независимо от вашей роли, есть хороший agile-прием — будьте примером.

Вернемся к самому первому пункту, о котором я говорил: Я вижу ненормальных. Это абсолютно ужасно подойти к человеку и сказать: «Тебе психолог нужен». Как минимум, это бестактно. Лучше создавать культуру. Сказать: «Ребят, я записался к психологу. Очень интересно. Вот что бывает. Давайте обсудим».

Через обсуждения вы внедряете, что в этой команде ходить к психологу нормально, в этой команде полезно говорить о проблемах и просто служите примером. Это будет стоит вам оплаты психолога. И вам полезно и команде. Пробуйте все новое сначала на себе, не пытайтесь поэкспериментировать над другими.

Задача скрам-мастера поддерживать это. Если человек что-то предложил — среагируйте, примите новое, поддержите. Если вы постоянно предлагаете что-то новое и команда встречает это сопротивлением — пора уходить.

За время испытательного срока, поймите ваши рамки и возможности. Если они нулевые, то такая команда вас погубит.

При чем я общался со многими менеджерами и наблюдал за их работой. Все как один говорят, что у них пространство для свободы действия. Посмотришь, одному можно говорить, а второму, как только рот открыл — мешок на голову.

Равноценность — основа. Нет «я лучше, ты хуже» ни по какому методу.

Так вы можете избежать выгорания в команде, создать команду, которая вам нужна. Вы сможете говорить, а это — снова лечения любого психологического заболевания.

Вопросы

У вас есть методика оценки, на какой стадии выгорания находится команда?

Я обычно устанавливая итерацию и смотрю, насколько успешно и стабильно команда ее выполняет. Т.е. я просто смотрю на объем взятой и сданной работы, без перенесения сроков. Не знаешь что делать, делай инкремент. Команда в раздрае не доносит до финиша 80%. У нормальной команды обычно комитмент от 80 до 100%.

Еще сигнал — когда один человек в команде на третий день спринта говорит «я все сделал». Тут надо настраивать на помощь другим.

Все в команде разные, кто в команде следит за выгоранием, если там не руководителя?

Команда. В скрам-гайде 2020 года есть хорошее выражение о том, чем занимаются инженеры «поддерживают друг друга как профессионалы». Это задача каждого члена команды, поддержать другого, дать знания, дать возможность выражения и помочь, если что-то случилось.

Хорошо настроенная команда заметит, поймет, что у человека что-то случилось и поможет решить это.

В моем мире agile этим занимается скрам-мастер. Но стоит помнить, что если ты не специалист, то ты никак не можешь дать психологическую оценку.

Я не требую от скрам-мастера или от участников команды быть психологом. Я, во-первых, рекомендую на уровне компании привлекать психолога, как человека, к которому можно сходить, посмотреть что это. А во-вторых, вести об этом разговоры в компании.

В любом случае, опытные люди в депрессии, отлично имитируют прекрасное эмоциональное состояние. Вы их не поймаете.

Плюс производственная компания — не санаторий. Поддержка других людей — способ качать эмоциональную составляющую. Профилактика выгорания — поддержка команды, где есть человеческие отношения. Это решение на уровне руководства и всей компании, что люди должны быть в разуме. И это хорошее решение.

А если есть цель и спринт короткий? Не будет ли команда замалчивать проблему? Ведь пока человек окончательно не выгорел, он эффективно работает.

Хорошо настроенная команда, с хорошими отношениями внутри и здоровым отношением к результату, смотрит друг за другом постоянно. Если один из команды внезапно стал вагоном и другие его тащат, эти другие к нему приходят и спрашивают, что случилось. Это командная ответственность.

Если как менеджер, ты настроил, что ты принимаешь такие проблемы из команды, команда начинает понимать, что можно тебе такую проблему отнести. Когда у тебя 10 человек в команде и 1 плохо, это минимум 3 заметят. И важно, чтобы те, кто заметил, просигнализировали тебе.

У меня были такие отличные команды, которые сами подходили и разговаривали. Не пишется код — давай поймем почему.

Понимаешь ты участие в инкременте или нет — отличный маркер. Не принимаешь — давай разбираться. Команде не выгодно замалчивать проблему — им придется решать чужие задачи за ту же зарплату.

Если человек уже выгорел. Как его заменить?

Для этого отдельные процедуры есть. Команда должна уметь принимать и отпускать людей. Без травмы.

Это распределение знаний, это практики приема в команду, вроде парного программирования, чтобы быстро включить человека в работу. Плюс словарь, паттерны.

Изменения в составе почти всегда болезненные, но надо понимать, что люди будут приходить и уходить.

Плюс если человек выгорел, не надо его выгонять. Договоритесь, что ему просто надо поставить инкремент. Пусть снизит продуктивность, ему надо выправить уровень производства. Может опасити человеку понизить надо.

Команда выполняет роль агента, но в коммерческом мире. Важно не только, чтобы человеку было хорошо, но чтобы ему было хорошо и он мог креативно участвовать в процессе производства.

У нас самый большой продукт делает 9 команд. Релиз — это ад. Как вы смогли с 2 месяцев до 2 недель сократиться?

Лечение конкретного случая — конкретный случай. У нас около 10 больших поездов, в каждом много проектов и в каждом разная ситуация. Но у нас было стремление. Мы поставили цель уменьшить time to market, с конечными инкрементами, мы в конце каждой операции должны иметь возможность идти в любую сторону. Систему спроектировали хорошо и мы смогли к этому быстро прийти.

В системах с большим легаси, спроектированных давно, несколькими людьми, со спагетти-кодом внутри, надо искать свой метод. И экстремальное программирование и в devops можно уйти. Главное — есть проблему маленькими кусками. Когда я вижу людей, которые внедряют devops культуру и первые проект, который они делают — проект на 2 года по пайплайну. Ну. В добрый час.

Найдите части системы, который можно оптимизировать, части, которые можно покрыть автоматами. На эту стрелку я год потратил. Definitional done — это полное покрытие автоматическими тестами всей системы на каждый релиз идет.

С командой лучше в мессенджере, чем через почту. А как с заказчиками?

Если вы можете пустить заказчика во внутренний канал, и это вас не затормозит — это счастье. Но некоторые заказчики могут начать давать свои рекомендации, и больше тормозить, так что с кем-то реально стоит общаться только через почту. Хотя заказчика тоже можно воспитывать.

Как найти индикаторы выгорания в распределенной команде?

Это сложно. Я стараюсь смотреть на результаты. Плюс много общаться с людьми один на один. У меня есть принцип — давать как можно меньше советов. Слушать. Я просто задаю вопросы и благодарю человека за ответы.

Еще, мы на удаленке заметили, что люди стали перерабатывать, когда паттерны пошли в 2 часа ночи. Мы ввели тему: здороваться по утрам и прощаться вечером. У нас вся команда работает в один временной промежуток. Если с тобой попрощались — иди отдыхай, до утра тебе никто не ответит. Как в офисе, когда люди начинают уходить и ты вспоминаешь, что рабочий день кончился.

У нас офис закрывается в 22-00. Не понятия ночной работы. Была ситуация, когда прод падал и человек снаружи сидел в машине подключался к вай-фаю. После этого мы сделали так, что ночью прод не падает.

Продолжение  здесь: https://habr.com/ru/company/timeweb/blog/580410/

Автор: Дюжикова Анастасия

Исторически российские государи всегда относились к торговому сословию ровно так же, как и к крепостным.

Но говорить о каком-то специальном «геноциде» купечества не приходится — к вельможам во все эпохи относились ровно так же. Можно даже сказать, что купцы чувствовали себя наиболее свободными людьми в эти несвободные времена.

Но история, как известно, не ровное поступательное движение вверх, это, скорее, движение по спирали, и торговое сословие ощущало это на себе в полной мере.

Между тем, вплоть до реформ Александра II, торговля в России всегда находилась в несколько скукоженном состоянии: давление политики на торговлю оказывало угнетающее воздействие.

Сухопутные и речные пути, проходящие через наши территории, не могли насытить торговлю товаром (например, поток товаров по пути «из варяг в греки» или по «шелковому пути» был чрезвычайно скромен по объемам), и, когда ведущие европейские державы, начиная с XV века, стали осваивать океанскую торговлю, Россия оказалась на окраине мировой экономики.

Торговые пути России в XVII веке

Понимали ли в Москве, что торговлей страна богатеет? Конечно.

Знали ли, что за морской торговлей будущее?

Разумеется.

История полна ситуаций, когда государство, из самых прогрессивных устремлений, делало для торговли благое дело, направляя её всей мощью государственных ресурсов.

В 1523 году на Арской ярмарке случилось невиданное даже раньше «избиение русских купцов» (эту летописную фразу сейчас трактуют как массовое убийство), что вызвало ярость великого князя Василия III: собрав в Нижнем Новгороде большое войско, он двинулся на Казань, дабы отомстить злоказненным ворогам, но воеводы его, спустившись до места впадения в Волгу реки Сура, благоразумно решили, что сил для взятия Казани у них недостает, зато устроили на этом месте (где когда-то раньше стояла мощная марийская крепость Цепель) острог. Князь Василий издает указ, дабы купцы более на Арское поле не ездили (сил защищать их в ту пору недоставало), а все торги проводили бы в Васильсурске (так назван был, в его честь, отстроенный городок). Указ царский (а московских князей тогда уже зачастую величали царями) — конечно, дело серьезное, вот только место было выбрано не умно, и торги в Васильсурске как-то не задались. Зато с XVI века, совершенно стихийно, без царского приказания, возникает торжище у стен Макарьевского монастыря, что у Нижнего Новгорода.

Ярмарка, XIX век

А вот Иван IV требует от дьяка Выродкова «на устье морском поставить город для корабельного пристанища» (ниже Ивангорода) и, в ожидании того, что там «купечество заведется», запрещает русским купцам торговать в Ревеле и Риге (более поздние, особенно — современные нам придворные историки, пишут об этом с некоторым даже восторгом, приводя этот эпизод как «заботу» государя об экономике).

Купечество само собой, однако, так и не заводится: иностранные корабли обходят «пристанища» стороной, своего флота не построено, дорог к «пристанищу» нет, Ливонская война никак не способствует торговым успехам, запрет на торговлю всячески обходят, превращая, пусть не самый заметный, но — работающий торговый путь в путь контрабанды, что, в свою очередь, приводит к подорожанию русских товаров и заметному снижению спроса на них.

В те времена России, можно сказать, повезло — экспедиция англичан, которые в поиске других путей в Индию решились обойти Евразию через северные моря, которая, казалось бы, не задалась (2 корабля их трех погибают в пути вместе с экипажами), вдруг натыкается на земли поморов. Англичанин, единственный уцелевший кораблевладелец, Ченслор, из Холмогор едет в Москву, припадает к ногам грозного царя… Царь с Ченслером поладили. Поладили до такой степени, что англичане получали право беспошлинной торговли оптом и в розницу, право на строительство торговых домов (не облагались пошлинами) в Архангельске и Вологде, а в качестве бонуса англичане получали принцип экстерриториальности (то есть неподсудности русским законам). Русским купцам остается только внутренняя торговля.

Картина Литовченко «Иван Грозный показывает свои сокровища английскому послу Горсею». Богатый царь в бедной стране

Свои монопольные привилегии английская Московская компания утрачивает только в 1698 году, при Петре I, отце русского флота, человеке, обладавшем куда как большим кругозором, нежели его предшественники.

Петр строит громадный военный флот, появляются первые батальные успехи.

Торговать царь-новатор тоже хочет сам. В Соломбале (сейчас район Архангельска) строятся специальные торговые корабли по европейским образцам, предназначенные для походов в Европу, купцам повелевают пользоваться ими, но плавания никак не могут наладиться из-за нехватки товаров и отсутствия корабельных команд.

Становление морской торговли идет сложно, архангельский воевода отписывает (с гордостью), что число русских купеческих кораблей растет каждый год чуть ли не вдвое, а поручик-преображенец, прибывший с ревизией, пишет «ябеду» на воеводу, упрекая его в том, что он-де «числом кораблей многажды завысил» и добавляя, что количество судов «гостей» остается по-прежнему втрое большим, чем число русских торговых кораблей.

Политика «все флаги в гости к нам» исполняется: Петербург, «окно в Европу», на деле не совсем окно в Европу — скорее, это для Европы окно в Россию.

В 1725 году, в год смерти Петра, в таможенных записях отмечены визиты 117 иностранных торговых судов («иные дважды или многажды») и 19 российских.

При этом мечты выйти на просторы настоящей океанской торговли Петр I не оставляет, экспедиция Беринга озадачена поиском того пути, который не дался Ченслеру со товарищи: северным путем в Китай и Индию.

Петр Первый и создание русского флота

При Петре II гавани Петербурга в пору закрывать: военным флотом государь не интересуется вовсе, а торгового — нет как нет.

Последующие правители выправляют как-то ситуацию с военным флотом, но торговли на Балтике — всё нет и нет, если, конечно, не считать таковой доставку дорого товара для нужд двора и вельмож — суммарно все это весьма небольшой тоннаж (даже когда доставляется итальянский мрамор).

Малая активность на западе компенсируется свободой действий на востоке страны. Царский глаз и царская рука долго не дотягивается до окраин империи, предприниматель Шелихов наладил «треугольную торговлю» между Сибирью, Алеутскими островами и американским побережьем исключительно силами собственной торговой флотилии.

Историки замечают «некоторый прогресс» в состоянии российского торгового флота только к концу XVIII века, когда доля русских кораблей в международной торговле составила целые 9,2%.

В XIX веке, при всех описанных проблемах, морская торговля составляла 3/4 всего потока грузов, ввозимых или вывозимых с наших территорий.

Стюарт Росс Томпстон замечает так же, что серьезным препятствием для торговли с Россией был весовой дисбаланс: экспорт в 3-4 раза превышал по весу импорт.

Порт Архангельск в XVII веке. По мнению некоторых исследователей, этот порт весь XVII век обеспечивал более 70% всей международной торговли России

Вывозимое, сырье — это тяжести и объем, ввозимое — изделие — весит легче и места занимает меньше.

Начиная с 80-х г.г. XIX века Россия стала активно копировать действия иностранных держав, выделяя субсидии на развитие судоходства и преференции для российских судовладельцев.

Решающим фактором чрезвычайно быстрого роста стал отказ от руководства купцами (хотя это и не было никак продекларировано): начиная с 60-х г.г. того же века исчезают распоряжения государя о том, кому, что и куда надобно возить, чем и на каких условиях торговать.

Возможно, если бы эта мысль пришла в голову кому-то из правителей раньше, то мне сейчас и писать было бы не о чем.

В итоге к 1913 году российский торговый флот почти вдвое увеличил тоннаж, доля участия российских кораблей в российском экспорте-импорте выросла до 23%.

Впрочем, далее нас ждала монополия на внешнюю торговлю на много лет.

Один из самых коротких указов, которые приходилось встречать. В самом деле, не о чем говорить длинно: принцип римской юриста IV века Флорентини «разрешено всё, что не запрещено» — в действии. Понятно, что сегодня этот простой документ «оброс» многотомными дополнениями, которых настолько много, что принципы свободной торговли сильно размыты, но… хорошо, что он у нас все еще есть

А затем, в один прекрасный день (29 января 1992 года) появляется закон о свободе торговли, легализующий предпринимательскую деятельность, и страна в довольно короткий срок из нищей становится богатой — частная инициатива, та самая «невидимая рука рынка» Адама Смита, замечательно справляется с тем, с чем не справлялись приказами-указами.

Как сейчас оценить руководство государством внешней торговлей?

Я бы сказал, что — сильно либеральнее, чем при советской власти, примерно как при царе Иване IV с некоторыми элементами попустительства и гуманизации — неугодных купцов более не сажают на кол, а просто сажают. Доля госсектора в экономике неуклонно растет.

Список литературы:

- Костомаров Н. И. Очерк Торговли Московскаго государства в XVI и XVII Столетиях

- Базилевич К. В., «Крупное торговое предприятие в Московском государстве в первой половине XVII в.»

- Голикова Н. Б. «Численность, состав и источники пополнения гостей в кон. XVI — 1-й четв. XVIII в.»

Автор: Александр Иванов

Оригинал: https://habr.com/ru/company/timeweb/blog/584854/

В 1790 году Самуэль Ганеман, врач мелкого городка в Саксонии, название которого мало что скажет даже саксонцам, зарабатывал настолько мало, что вынужден был подрабатывать переводами.

Благо этот не обделенный способностями человек замечательно владел греческим и латынью, а также французским, итальянским и английским.

Вот с английского он и переводил книгу известного и очень популярного в Европе шотландского химика и врача Уильяма Каллена.

Разбирая текст, Ганеман наткнулся на описание лечения малярии корой хинного дерева – автор объяснял этот эффект вяжущими свойствами хинина. Ганемана подобное объяснение не устроило, ведь вяжущими свойствами обладают многие вещества, а от малярии помогает только хинин – и он отваживается на медицинский эксперимент: он принимает дозы хинина и ведет наблюдения за своим состоянием. По наблюдениям самого себя, ему кажется, что он, здоровый человек, приобретает все те признаки болезни, характерные для течения малярии. Во всяком случае, один из описанных признаков – озноб – он ощущает явственно.

Конечно, Ганеман, будучи человеком очень начитанным, прекрасно знает об изречении Гиппократа насчет лечения «подобного подобным», знает и об изысканиях легендарного алхимика и врачевателя Парацельса в той же области (авторитет этих людей был в те годы необычайно высок), и вот теперь, как он полагает, он испытывает такое действие на себе: лекарство вводит его в болезненное состояние, значит, предполагает он, лекарство само по себе несет в себе болезнь, то есть два болезнетворных вещества в организме человека уничтожают друг друга. Заметим, что и Гиппократ, и Парацельс оставляли для себя некоторую «лазейку», к «подобному – подобным» уверенно добавлялось «а противоположное – противоположным».

Гиппократ, Парацельс и Авиценна - вот те три кита, на работах которых основывалась европейская медицина вплоть до появления микробной теории болезней

Этот эксперимент Ганемана, который считается фундаментальным доказательством, легшим в основу придуманного этим немецким врачом течения альтернативной медицины, названной им гомеопатия (от греческих ὅμοιος — «подобный» и πάθος — «болезнь»), давно уже разобран, что называется, по косточкам, и давно доказано, что «доказательство» Ганемана не доказывало ровным счетом ничего.

Действительно, в основу учения лег единичный случай, хинин не лечил малярию (не убивал болезнетворные плазмодии, о которых тогда еще не знали, а лишь снимал один из симптомов – озноб), сам по себе хинин не вызывает озноба (то есть либо Ганеман ошибся в симптоматике, либо этот эксперимент на себе он проводил на фоне другой болезни), то есть базовая ошибка очевидна для людей нашего века, а в конце XVIII возразить Ганеману могли немногие.

«Открытие» Ганемана происходит в кажущиеся довольно недавними теперь времена, потому что XVIII век в нашем сознании остался веком просвещения, рационализма и расцвета науки, но совсем не так обстояли дела в медицине.

В Европе того времени свирепствовали эпидемии всех видов тифа, холеры и оспы, обычным делом была малярия и дизентерия, постоянным спутником были туберкулез и сифилис, периодически континент навещали чума и сибирская язва. Представлений о микробном характере болезней еще не существовало, хотя микроскоп уже был изобретен, бактерии были известны, но практические знания из этих открытий еще не извлечены.

Кровеотворение - обычная врачебная практика, применимая буквально по случаю любого заболевания. Метод, так ненавистный Ганеману. Как обойтись без кровопускания, врачи не знали результаты этого действа были непонятны и непредсказуемы

В мире господствовала миазматическая теория происхождения болезней, согласно которой все эпидемии являлись следствием «плохого воздуха»: чем хуже запах, тем более ужасны последствия заражения.

Соответственно, и лекарства, применяемые медиками того времени, помогали мало: так как природа болезни была неясна, а действие препаратов не изучены, то лекарства должны были воздействовать на внешние симптомы болезни, которые, при отсутствии диагностики как науки, описывались тогда врачами как «горячка», «озноб», «рвота» и «понос», к чему добавлялось описание внешних характеристик – покраснение, посинение и проч.

Не станем ужасать читателя описанием мер хирургии того времени (наука врачевания предписывала лекарям некоторую избыточную решимость), так как в век, когда анестезии не существовало, больные чаще всего умирали от болевого шока, а поскольку не существовало асептики, то выжившие зачастую становились жертвами заражений.

Что касается терапии, то врачи широко и почти по всякому случаю практиковали различные виды кровопускания, клистиры и рвотное.

Пособие для хирургов

Понятно, что на этом фоне в обществе господствовал массовый «терапевтический нигилизм», сформулированный еще в конце XVI века Монтенем взгляд на то, что, поскольку неизвестно, принесут лекарства вред или пользу, то надо дать организму самому находить исцеление, не прибегая к помощи врачей. Достижения медицины да и сам факт существования медицинских знаний постоянно ставился под сомнение. «Терапевтический нигилизм» как явление то вспыхивал особенно остро (как правило, в момент эпидемий, когда бессилие врачей становилось особенно заметно), то несколько затухал, но как массовое явление он доживет до появления антибиотиков.

Разумеется, в такой ситуации процветает шарлатанство всех мастей – большим спросом пользуются знахари, ведуны, колдуны и алхимики, люди падки на разного рода «волшебные» снадобья (хотя будет справедливым сказать, что снадобья эти зачастую лишь немногим вреднее или бесполезнее продаваемого в аптеках), от врачей ожидают, что в процессе лечения они будут произносить заклинания или сопровождать лечение магическими пассами.

Медицинской статистики не существует, как не существует и экспериментальной медицины, врачевание все еще не наука вовсе, а чистая эмпирика, доктора заучивают высказывания Гиппократа, Галена и Авиценны, вся терапия основана на умозрительном учении Гиппократа о «четырех жидкостях» и их соотношении в организме (за множество веков это учение обрастает некоторыми, изумляющими современного человека подробностями).

Учение о четырех основных жидкостях, которое обросло за многие века существования удивительными деталями, отображенными в данной таблице далеко не полностью. Например, есть еще градация по возрасту (от холерика - детства, до меланхолика - старости) и еще пара десятков "добавок". Как и почему это должно было помочь в лечении болезней, сами врачи не совсем понимали.

Да, конечно, существовал уже метод Фрэнсиса Бэкона, и великий ученый писал в своем «Новом Органоне» о ненадежности собственного восприятия и о необходимости подвергать проверке то, что может представляться аксиомой, но нельзя сказать, что европейская наука так уж замечательно усвоила его идеи за те 170 лет, что отделяли Бэкона от Ганемана. Во всяком случае, идеи научного метода были отчетливо сформулированы только в ХХ веке, и ни Ганеману, ни его поклонникам были неизвестны.

Нельзя сказать, что диким состоянием дел в собственной профессии не удручены сами доктора, многих вводит в уныние то, как проводится лечение и насколько бессмысленным и бесполезным оно оказывается.

Ганеман, как врач, испытывает постоянные страдания – он часто говорит и пишет о том, что лекарь несет больному не выздоровление, а пытки, не способствующие излечению, сравнивает работу врача с работой палача и, будучи человеком деятельным, наблюдательным, обладающим таким замечательным в своей профессии качеством, как сострадание, ищет способы избавить больных и от болезней и от причиняемых им мучений.

Собственно, то, что медицина находится в ужасающем состоянии, Ганеман понимает, наверное, еще будучи студентом.

Мейсенская мануфактура

Он родился в 1755-м в Мейсене, его дед, отец и дядя расписывают фарфор на знаменитой на весь мир местной фабрике. Вот только на их долю выпадает сложное время: фабрика разрушена во время Семилетней войны, заработков у художников – никаких. Несмотря на это, его отец твердо уверен в том, что Самуэль – продолжатель династии, а учеба (Ганеман-младший уже посещает приходскую школу) – пустая трата денег. К счастью, директор школы Мюллер, о котором Ганеман будет с благодарностью вспоминать всю жизнь, решает не брать с него плату за обучение ввиду его неординарных способностей.

Ганеман оправдывает ожидания, еще будучи школьником он с легкостью усваивает пять языков: два «мертвых» - древнегреческий и латынь, и три современных – французский, итальянский и английский (в будущем он, желая овладеть мудростью Востока, выучит еще пять языков, среди которых арабский и иврит).

Один из горожан Мейсена, впечатленный его познаниями, берется оплатить его учебу в университете, и Ганеман отправляется в соседний Лейпциг, чтобы выучиться на врача, рассудив, что врач – более оплачиваемая профессия, нежели переводчик.

Факультет медицины в Лейпциге хорош всем, кроме небольшого недостатка, свойственного, впрочем, почти всем медицинским вузам Европы того времени – там нет клиники, и занятия медициной носят чисто теоретический характер.

Главный венский госпиталь и клиника университета. Главный врач этой клиники доктор фон Кварин так проникнется симпатией к своему юному ученику Ганеману, что его одного будет брать с собой, нанося пациентам частные визиты

Ганеман хочет постигать тонкости профессии и переезжает в Вену, тамошний университет, один из немногих тогда, клиникой располагает. Увы, денег хронически не хватает. Видя бедственное положение талантливого ученика, фон Кварин, его учитель и один из самых знаменитых медиков эпохи, пристраивает его в дом аристократа, губернатора Трансильвании, где Ганеман — домашний доктор, и библиотекарь, и секретарь, и порученец. Его биографы непременно упоминают об этом эпизоде в его жизни, так как там он, во-первых, впервые сталкивается с эпидемией – это была малярия, а во-вторых, поддавшись модным веяниям, становится масоном.

Два года спустя заработанных денег ему уже хватает на то, чтобы получить медицинское образование, но делать это приходится не в престижном и дорогом университете, а в скромном франконском городке Эрлангене. Ганеман защищает диссертацию, связанную с лечением «судорожных болезней». В этой диссертации он, в частности, опирается на труды известного тогда как доктора (позже его будут называть шарлатаном, но шарлатаны от медицины, как мы уже говорили, были тогда кумирами) некоего Месмера и его учение о «животном магнетизме», который задолго до Кашпировского «излечивал» гипнозом.

После окончания университета начинается профессиональная карьера Ганемана. Его называют «странствующим доктором медицины», он получает место врача то в одном городке, то в другой деревушке, эти населенные пункты меняются с калейдоскопической быстротой, но Ганеман мало где задерживается хотя бы на год, и злые языки утверждают, что смена географии означала, что он просто не устраивал местные коммуны и городские советы как врач.

В XVIII веке анатомия уже была изучена неплохо, благо, вскрытия проводились повсеместно, церковь этому уже не препятствовала

Ганеман несколько раз пытался (всегда безуспешно) устроиться патологоанатомом или судебным медиком. Первая попытка была в Дессау - он тогда очень хотел стать обеспеченным главой семьи. Увы...

Хеттштедт, Гоммнер, Дессау (тут он женится на дочери местного аптекаря), Дрезден (но в больших городах его не особо жаловали), Локвиц. В Локвице он изобретает тест, позволяющий определять, не фальсифицировано ли вино добавлением свинцового сахара. Эти добавки использовались еще в Древнем Риме для улучшения вкуса напитка, но во времена Ганемана уже известно, что свинцовый сахар – яд. Его тесты распространяются по всей Европе, но сам Ганеман на этом заработать не смог.

Он по-прежнему крайне беден, случается, что он на аптекарских весах делит хлеб между членами своей семьи – это вся их еда. А круговерть городков и деревушек продолжается, и Ганеману нигде не случится задержаться надолго.

«Находка», сделанная в 1790 году, приводит его к мысли, что традиционная и сложившаяся в ту пору медицинская практика скорее вредит больному, чем способствует его исцелению, и он больше не возвращается к врачебной практике в традиционном смысле слова – никаких пиявок, клистиров, кровопусканий и «взбадривания» организма токсическими веществами – только гомеопатия.

Тот самый замечательный труд Уильяма Каллена, который был прекрасен для своего времени и сам по себе, но сегодня больше вспоминается в связи с "открытием" Ганемана

Конечно, сам принцип лечения «подобного подобным» или «противоположного противоположным» - это своего рода «отрыжка» схоластических упражнений раннего средневековья, вроде известного объяснения, отчего огонь бессмысленно тушить водой: огонь и вода – суть две противоположности, а противоположности, как известно, сходятся (к счастью, население в большинстве своем состояло из людей безграмотных, «простаков», поэтому пожары иногда все-таки удавалось потушить).

Вопрос лечения «подобного подобным» занимал и Ганемана: в самом деле, давать рвотное тому, кого рвет, или слабительное – страдающему поносом кажется очевидной глупостью, но изощренный в схоластических поисках ум Ганемана дал ответ и на этот вопрос: давать надо не обычную дозу лекарства, а её микроскопическую часть.

Ганеман взял за единицу разбавления 1:99, обозначив это значение латинским «сто» - С. Популярная норма гомеопатических препаратов – это 2С или даже 3С.

Современные исследователи знают, что при таком разбавлении маловероятно, что молекула разбавляемого вещества вообще не исчезнет (то есть само «лекарство» не окажется совершенно нейтральной водой или мелом), однако все дружно отмечают, что такого рода «лечение», по крайней мере, безвредно, чего нельзя было сказать о подавляющем большинстве медицинских упражнений над больными того времени.

Было бы, пожалуй, неправильным сказать, что Ганеман занят исключительно гомеопатией.

С сумасшедшими в те далекие годы не особо церемонились, да и что с ними возиться, если они - порождение дьявола? Гуманисты же (к которым, безусловно, относился и Ганеман) утверждали, что "дьявол не так глуп, чтобы вселяться в сумасшедших".

Например, его рассуждения о принципах лечения психиатрических заболеваний приводят к тому, что в 1792 году один из немецких герцогов выделяет ему один из своих замков, Георгенталь, и финансирование для обустройства в замке психиатрической больницы, однако, бодро начав заниматься этим проектом, Ганеман через год отказывается от продолжения этой работы.

Кроме того, в 1803 году он сформулировал теорию, бывшую одно время весьма популярной, в которой он на основе собственных наблюдений очень красноречиво и убедительно (не менее убедительно, чем в случае с гомеопатией) объяснял буквально все болезни употреблением вошедшего к тому времени в постоянный обиход кофе. «Кофейная теория болезней» была поднята на смех остроумцами, которые говорили о том, что болеют и те, кто никогда не пил кофе, и что до того, как люди стали пить кофе, болезни уже существовали. Позже Ганеман не то, чтобы прямо откажется от «кофейной теории болезней», он заменит её «теорией миазмов» (корректнее было бы назвать её гипотезой, так как, как и все другие изыскания Ганемана, она построена исключительно на изящной словесности), взяв за основу высказывания всё тех же Гиппократа, Галена, Цельса и великого множества их последователей.

Это одно из первых кафе в Европе, "Кульчицкий" в Вене. К тому моменту, когда наблюдения Ганемана привели его к мысли о том, что все болезни от кофе, этот напиток становился уже популярным даже среди простолюдинов

Вся «теория» построена на довольно известных к тому времени предположениях о том, что болезни вызываются содержащимися в воздухе веществами, которые Ганеман называет “псоры” (на латыни и греческом это означает «чесотка» и «зуд») – некие вещества, которыми насыщен нездоровый воздух. К воздуху нездоровому, в частности Ганеман, как и все врачи той поры, относили ночной воздух, которого следовало опасаться.

Эти рассуждения будут отравлять умы не одного поколения медиков, но сама теория умрет совершенно незаметно, без споров и дискуссий, когда микробиология поставит медицину на современные рельсы.

Вся это новая альтернативная медицина, однако, не приносит Ганеману ни признания, ни счастья – хотя он твердо идет по намеченному пути, пациенты его не выздоравливают чаще (скорее всего, даже выздоравливают пореже), чем у его коллег-«традиционалистов». Судьба его по-прежнему забрасывает его из одной дыры в другую, пока, наконец, она не сжалится над ним и не забросит его в почти родной ему Лейпциг, где ему предстоит преподавать медицину. Идет 1812 год, врачей не хватает, почти все они мобилизованы воюющими армиями, спрос на медиков большой, их нужно кому-то учить, вот так вот неожиданно презирающий официальную медицину Ганеман становится ей, этой медициной, востребован – все-таки, как ни крути, а доктор медицины! Для Ганемана же кафедра – отличное место для пропаганды собственных взглядов, которые он двумя годами ранее изложил в фундаментальном «Органоне врачебного искусства» (этот «Органон» вовсе не был ответом на упомянутый «Органон» Бэкона, Ганеман был слишком увлечен своей идеей и собой).

Последний том "Органона" Ганемана. После женитьбы и переезда в Париж ему будет не до книг. Наверное, причина тому - богатая медицинская практика, не оставляющая времени на теоретизирование

Несколько месяцев спустя у стен Лейпцига состоялось одно из самых крупных сражений той войны – знаменитая «битва народов», а вслед за ней сам город и его окрестности охватила эпидемия сыпного тифа, и всех врачей бросили на борьбу с ним, разделив больных на участки.

Говорят (и сегодня сложно понять, то ли это более поздние фантазии адептов его учения, то ли фортуна и в самом деле была настолько благосклонна к Ганеману), что из 183 больных на участке Ганемана спасти не удалось только одну старушку. Так это было или нет, сказать сложно, но Ганеман и гомеопаты всегда использовали этот случай как показатель высокой эффективности «новой медицины».

Нельзя сказать, что «новая медицина» стала популярной, но так или иначе в Лейпциге Ганеман задержался. В эти годы он выпускает огромное количество гневных памфлетов, рассказывающих о безусловном вреде традиционных лекарств, и призывая немедленно переходить на гомеопатические препараты. Причем искусство аптекарей он ни во что не ставит (да, признаем, их легко было критиковать) и призывает врачей готовить лекарства самостоятельно, что приводит к громкому, но пустому судебному процессу – лейпцигские аптекари подают на него в суд.

Ганеман с одинаковой скоростью обзаводится поклонниками и недоброжелателями, но среди поклонников оказываются и весьма важные персоны, вроде австрийского фельдмаршала фон Шварценберга, которого Ганеман готов был избавить от последствий инсульта. Пациент вскоре после лечения гомеопатией умер, разразился скандал, так как Ганеман говорил о том, что лекари фельдмаршала втайне от Ганемана продолжали кровопускания, что и стало причиной смерти, лекари же фельдмаршала доказывали, что Ганеманом не была оказана медицинская помощь именно тогда, когда она была необходима.

Кётен в Германии, город, с которым в жизни Ганемана было связано много важных событий. Сегодня это милый уголок старой доброй Германии, куда съезжаются почитатели таланта Баха. Во времена Баха и Ганемана город считался глухоманью. Он и сейчас невелик

Впрочем, поклонники у Ганемана все еще оставались: один из них, масон и бывший пациент, приглашает Ганемана стать его лейб-медиком в провинциальном и глухом Кётене, скорее деревушке, чем городке (в те же годы там трудится Иоганн Себастьян Бах - герцог Фердинанд Ангальт-Кетен-Плесский украшает свое крохотное герцогство, как только может). Здесь и случится один из главных триумфов Ганемана: в 1831 году, когда Европу охватит одна из самых мощных в истории эпидемий холеры и традиционные методы лечения ожидаемо окажутся бессильными, Ганеман предложит вполне здравые решения: гигиену и обеззараживание камфорным спиртом, что и в самом деле приведет к значительному снижению смертности.

Да, меры, предложенные Ганеманом, не имеют отношение к гомеопатии, но так ли уж это важно для людской молвы? За Ганеманом закрепляется слава целителя, и в забытый богом Кётен съезжается множество его поклонников со всей Европы, благо Ганеман, кажется, знает толк в рекламе.

Сам Ганеман при этом, скажем так, очень громок: он постоянно призывает врачей всего мира отказаться от тех мучений, которые они приносят своим пациентам, и немедленно, прямо сейчас, отказаться от губительных методов лечения и целиком заняться исключительно гомеопатией.

Медицину он называет не иначе как аллопатией (от греч. allos - иной, и pathos – страдание) – специально придуманным им словом для обозначения традиционных методов лечения, дабы посильнее «приложить» своих оппонентов.

Врач, XVIII век

Научным обоснованием гомеопатии Ганеман не занимается, он выпускает все новые и новые редакции своего «Органона», которые содержат множество рассуждений софистического характера, но не содержат доказательств, результатов проверяемых клинических испытаний.

Софистика уже является посмешищем в глазах образованных людей своего времени (к софистическим утверждениям можно отнести всем известный анекдот о том, как у мухи последовательно отрывают лапки и кричат: «муха, прыгай», и муха прыгает, а после отрыва последней лапки команду «прыгай» не выполняет, то есть, как считают софисты – потеряла слух), но Ганеман и не апеллирует к научному сообществу, его аудитория состоит из людей, которых образование не затронуло всерьез, а таковых всегда, во все времена и в любом обществе, хватает.

В один прекрасный день в Кётен приезжает парижанка Мелани д'Эрвилль-Гойе. Ей 33 года, она приемная дочь французского министра, её считают экстравагантной хотя бы уже потому, что путь от Парижа до Кётена она проделывает, переодевшись в мужское платье («оно удобнее»).

Мелани Ганеман, жена Самуэля Ганемана, портрет конца 30-х гг. XIX века

Говорят, что их встреча – это любовь с первого взгляда, молодая красавица и старик, который всем окружающим напоминал гномов из сказок Гофмана, воспылали страстью друг к другу мгновенно. Через несколько дней 80-летний вдовец Ганеман и 33-летняя девица Мелани сообщают о предстоящей женитьбе и переезжают в Париж.

Перед отъездом Ганеман распределяет 32 тысячи талеров и все имущество между своими детьми, он уже не нищий странствующий доктор, годы жизни в проклинаемом им Кётене принесли неплохие деньги, в основном за счет небедных пациентов, способных совершить в надежде на исцеление путешествие в захолустье. Поговаривают, что среди таковых паломников – поэт Гёте и композитор Бетховен.

Именно в Париже к Ганеману приходит настоящая слава и финансовый успех. Можно сказать, что именно здесь, в самом конце его жизни, он становится по-настоящему знаменит, а гомеопатия обретает настоящую популярность.

В 1843 году Ганеман умирает и будет похоронен на знаменитом кладбище Пер-Лашез.

Его главное достижение, пожалуй, заключается в том, что он как врач не нанес никому вреда и не причинил боли в тот очень жестокий, с точки зрения методов лечения, век, хотя, как мы понимаем, неоказание помощи врачом – вряд ли то, что стоит ставить врачу в заслугу.

Прижизненное фото, точнее - дагерротип. Ганеман в начале 40-х гг. XIX века

Его «теорию миазмов» (о «кофейной теории происхождения болезней» даже и говорить нечего), к которой не без скепсиса относились даже ярые поклонники, никто не станет опровергать, да она и не нуждалась в опровержении. Теория просто исчезнет сама по себе, похороненная достижениями таких людей, как Луи Пастер, Роберт Кох, Джозеф Лестер, Илья Мечников и их сподвижниками, которые создадут микробную теорию болезней.

Его супруга Мелани Ганеман продолжит дело мужа. В 1847 году её привлекут к суду и обвинят в незаконной медицинской практике, но тем не менее она со скандалом (скандал - хорошая реклама) продолжит "лечить" пациентов до самой своей смерти.

Гомеопатия, как и множество иных шарлатанских практик, жива и по сей день и постоянно заявляет о том, что именно она и есть настоящая медицина, впрочем, не приводя, как это делал и Ганеман, никаких доказательств своей лечебной эффективности.

Наверное, стоит согласиться с тем, что в человеческом сердце всегда найдется место для гадалок, колдунов, чародеев, гомеопатов, политиканов, так что сам по себе факт живучести гомеопатии, наверное, неудивителен.

Автор: Александр Иванов

Оригинал: https://habr.com/ru/company/timeweb/blog/577304/

В 2000 году Математический институт Клэя определил 7 математических задач, решение которых не могли найти в течение многих лет. За решение каждой из них была назначена награда в размере 1 миллиона долларов. Эти 7 задач известны как «задачи тысячелетия», и на сегодняшний день только одна из них была решена — гипотеза Пуанкаре. В этой статье пойдет речь о вопросе равенства классов P и NP, ответ на который может сильно повлиять на всю IT-сферу.

Вспомогательные детали

Равенство P и NP классов отсылает нас к теории алгоритмов, а именно к классам сложности. Первое, с чего стоит начать, это то, что классы P и NP классифицируют языки, а не задачи. Пока что это звучит довольно абсурдно, поэтому для понимания разберемся в некоторых деталях.

Алфавит

В теории алгоритмов алфавит — это непустое конечное множество символов. Набор символов ASCII - это алфавит. {0 , 1} - тоже алфавит. {} - такое множество нельзя назвать алфавитом, поскольку оно пустое, а множество целых чисел Z нельзя назвать алфавитом, поскольку оно бесконечно.

Слово

Допустим, мы имеем алфавит. Назовем его A. Тогда словом над алфавитом А является упорядоченное соединение конечного числа символов. Например, 110110 — это слово над алфавитом {0 , 1}, а «habr» - слово над алфавитом ASCII символов. Но число пи не будет словом над алфавитом { . , 0 , 1 , 2 , 3 , 4 , 5 , 6 , 7 , 8 , 9}, так как число пи из символов данного алфавита не будет конечным. Над любым алфавитом существует пустое слово, обозначать его будем символом e. Слова обладают такой характеристикой, как длина, т. е. количество символов в нем. Обозначать длину слова будем в виде модуля. Длина вышеупомянутого слова |110110| = 6.

Язык

Возьмем уже упомянутый алфавит А. Пусть множество А* содержит все слова над алфавитом А, а множество А+ также содержит все слова над А, за исключением e (значки + и * взяты из регулярных выражений). Множество Аn содержит все слова длины n. Для любого алфавита множества А* и А+ будут бесконечными (можно составить бесконечное количество слов разной длины для любого алфавита). Для алфавита А = {0 , 1 , 2 , 3 , 4 , 5 , 6 , 7 , 8 , 9} множество А2 будет представлять набор из двузначных чисел.

Пусть А — алфавит и L ⊆ А*, тогда L называется языком над А. Для любого алфавита пустое множество и А* являются тривиальными языками. При этом пустое множество часто называют пустым языком. Однако не стоит путать пустой язык и язык, содержащий пустое слово e, — они различны. Языки могут быть как бесконечными, так и нет, но обязательно счетными. Т. е. множество всех действительных чисел языком нельзя назвать, т. к. такой набор является неисчисляемым.

Абстрактный исполнитель

Говоря про абстрактный исполнитель, чаще всего имеют в виду машину Тьюринга, поэтому в дальнейшем под АИ будем подразумевать именно её. Итак, машина Тьюринга имеет неограниченное линейное хранилище, сгруппированное в ячейки. Каждая ячейка может содержать ровно один символ алфавита в любой момент времени. Вдоль ячеек идет считывающая головка, имеющая конечное число состояний. За одну итерацию она может считать значение только одной ячейки, переписать её значение, изменить свое состояние и перейти на одну позицию вправо/влево.

Устройство машины Тьюринга

На основе машины Тьюринга определим так называемую разрешающую машину над языком. Для начала введем определение характеризующей функции X(w). Функция X определяет, принадлежит ли слово w языку L. Если да, то значение функции равно «1»; если нет, то «0». Формально это можно записать так:

Разрешающей машиной D для языка L называется такая машина, которая для каждого w∈A вычисляет характеризующую функцию X(w) за конечное время.

В дополнение к разрешающей машине идет верификатор. Машина V, которая принимает слова w и c и выводит 0 или 1 после конечного числа шагов, называется верификатором для L, если она обладает следующими свойствами:

- выводит 1, только если w входит в язык L;

- для любого w в языке L существует такое c, что V(w,c) = 1.

В данной машине буквой с называется свидетель или сертификат. Фактически, верификатор также проверяет, входит ли какое-либо слово в язык, однако делает это с учетом свидетеля, который ускоряет проверку. Например, возьмем число 182652. Входит ли оно в язык простых чисел, т.е. является ли оно простым. Без компьютера это будет довольно сложно проверить, однако имея сертификат — числа 186 и 982, произведение которых дает в результате число 182652, - задача проверки сильно упрощается. Фактически, свидетель - это любая информация, упрощающая проверку вхождения слова в язык.

Классы сложности и формулировка проблемы

Окей, мы рассмотрели несколько понятий. На первый взгляд, все это больше походит на лингвистику: алфавиты, слова, языки… Причем тут задачи? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к понятию задача разрешимости (англ. Decision problem). Это такой вопрос (сформулированный в формальной системе), требующий ответа «да» или «нет», зависящего, возможно, от значений некоторых входных параметров. Например, «является ли данное натуральное число x простым?» или «даны два числа: x и y; делится ли x на y?« Метод решения в виде алгоритма называется разрешающей процедурой. Теория вычислимости имеет дело в основном с задачами разрешимости и приведенные выше конструкции наглядно соотносятся с таким типом задач: так разрешающая машина над языком является формализацией разрешающей процедуры. Но как же быть с задачами, такими как задача коммивояжера? На них нельзя дать бинарный ответ. В таких случаях применяют приемы приведения к версии decision problem. В случае коммивояжера проблема по-новому формулируется так: «существует ли маршрут не длиннее, чем заданное значение k?»

В класс сложности NP входят все языки L, для которых существует такой верификатор, что для каждого (w,c) время его работы полиномиально. Иными словами, NP включает в себя задачи разрешимости, для которых при подходящем сертификате для данного w мы быстро сможем удостовериться в том, что w действительно принадлежит L (ответ на вопрос можно довольно быстро проверить). Отсюда и название «верификатор». В качестве примера задачи в NP можно привести определение наличия в графе гамильтонова цикла. Сертификат в данном случае — последовательность вершин, образующих гамильтонов цикл.

Помимо этих классов можно выделить ещё 2: NP-hard и NP-Complete. Они основываются на приводимости одного языка к другому за полиномиальное время: пусть языки A и B — языки над одним алфавитом. Язык А будет приводимым за полиномиальное время к языку B, если существует такая функция f(w), что

w ∈ A ⇔ f ( w ) ∈ B,

- функция f может быть вычислена машиной Тьюринга за полиномиальное время.

Отношение между классами при равенстве и неравенстве

Формулировка проблемы

Теперь, немного погрузившись в теорию алгоритмов, более конкретно обозначим проблему равенства данных классов. Итак, множество P входит в множество NP, но неизвестно, существуют ли языки, которые входят в NP и не входят в P. Что это означает на практике? Итак, простыми словами класс NP можно охарактеризовать как «трудно решить, легко проверить». Классическим примером задачи, входящей в NP, является задача коммивояжера, для решения которой на данный момент известен лишь один алгоритм — старый добрый перебор (мы не рассматриваем эвристические методы). Однако, получив ответ, его будет не так сложно проверить. Класс P же вобрал в себя те задачи, для которых существует эффективный алгоритм решения, позволяющий решать их за полиномиальное время. И равенство или, наоборот, неравенство этих классов пока не доказано. Если эти классы равны, то это будет значить, что для всех задач, которые сейчас решаются путем перебора или другим неэффективным методом, существует(-ют) полиномиальные алгоритмы. А если не равны, то придется смириться с неоптимальностью решения этих задач.

История

История проблемы равенства P и NP началась в 1928 году, когда Давид Гильберт сформулировал проблему, названную Entscheidungsproblem (нем. задача разрешения). Ее суть заключается в нахождении алгоритма, определяющего доказуемость данного утверждения из аксиом с использованием правил логики. По названию очевидно, что это задача является задачей разрешения (выводит «да» или «нет»).

В ходе решения этой проблемы потребовалось определить термины «алгоритм» и «вычислимая функция». В 1936 году Алонзо Чёрч и Алан Тьюринг независимо показали, что общее решение Entscheidungsproblem невозможно, предположив, что интуитивное понятие «эффективная вычислимость» соответствует вычислимости функции на машине Тьюринга. Эта гипотеза сегодня известна как тезис Чёрча-Тьюринга.

Алонзо Чёрч

20 марта 1956 в письме к Джону фон Нейману Курт Гёдель впервые поставил вопрос о вычислительной сложности. Гёдель интересовался, можно ли получить доказательство теоремы (в математико-логическом смысле слова) за квадратичное или линейное время. К сожалению, письмо было обнаружено лишь в 1989 году и получило широкую огласку, когда Юрис Хартманис опубликовал перевод и комментарий.

Статья Алана Кобэма 1965 года под названием «The intrinsic computational difficulty of functions» является одним из первых упоминаний класса сложности P, состоящего из разрешимых за полиномиальное время задач. Тезис Кобэма-Эдмондса (известный также как расширенный тезис Чёрча-Тьюринга), названный в честь Алана Кобэма и Джека Эдмондса, утверждает, что любая разумная модель вычислений может быть выражена через другую модель с замедлением, не более чем полиномиальным по размеру входных данных. Кобэм предположил, что класс P может быть хорошим способом для описания множества реально вычислимых задач. Любая проблема, не содержащаяся в P, невозможна, но если задача реального мира может быть решена с помощью алгоритма, существующего в P, то такой алгоритм в конечном итоге будет открыт.

В 1965 году Юрис Хартманис и Ричард Стернс опубликовали статью «On the Computational Complexity of Algorithms», отмеченную премией Тьюринга. В ней даются более точные определения сложности алгоритма и класса сложности. Хартманис и Стернс определили класс сложности как совокупность всех задач, которые можно решить за установленные временные рамки. В их статье показано, что существует бесконечная иерархия классов сложности (например, задачи, для которых наиболее быстрый алгоритм имеет время, пропорциональное n, n log n, n^2, n^3, 2^n и т. д.), где небольшое увеличение временного интервала позволяет решать больше задач. Во второй статье Хартманис совместно с Филипом М. Льюисом показали, что подобная иерархия существует и для количества памяти (функция от размера входа) при решении задачи на машине Тьюринга.

В 1967 году Мануэль Блюм разработал аксиоматическую теорию сложности, которая основана на его собственных аксиомах (аксиомы Блюма), и получил важный результат — теорему об ускорении. До этого мы говорили по большей части о сложности алгоритма. Хотелось бы аналогичным образом определить и сложность задачи: например, какова сложность самого эффективного (по времени и емкости) алгоритма, решающего эту задачу. Теорема об ускорении гласит, что есть некоторые задачи, для которых не существует самого быстрого алгоритма, потому что любой алгоритм для такой задачи можно «ускорить», построив более быстрый алгоритм.

Мануэль Блюм

Точная формулировка проблемы равенства P и NP была представлена в 1971 году. Тогда американский ученый Стивен Кук и работавший независимо советский ученый Леонид Левин доказали, что существуют практически актуальные проблемы, которые являются NP-полными. В США Стивен Кук опубликовал статью «The complexity of theorem proving procedures», в которой формализовал понятия редукции за полиномиальное время и NP-полноты, а также доказал существование NP-полной задачи (задача выполнимости булевых формул, SAT). Теорема была независимо доказана Леонидом Левиным и, таким образом, получила название «теорема Кука-Левина».

В 1972 году Ричард Карп сделал рывок в знаменитой статье «Reducibility among Combinatorial Problems», в которой показал, что около 20 разнообразных задач из комбинаторики и теории графов, известных своей вычислительной трудностью, являются NP-полными.

В августе 2010 года Виней Деолаликар, работавший в исследовательском отделении Hewlett-Packard в Пало-Альто в Калифорнии, заявил, что разгадал загадку P vs NP. Он утверждал, что P не равняется NP, однако научное сообщество нашло в его доказательстве фатальную ошибку. В начале 2002 года SIGACT News провел опрос среди 100 ученых, задав им вопрос о равенстве классов NP и P. 61 человек ответили, что «неравны», 9 — «равны», 22 затруднились ответить и 8 сказали, что гипотеза не выводима из текущей системы аксиом и, таким образом, не может быть доказана или опровергнута.

К чему приведет решение проблемы

Окей, теория вычислимости, формализация алгоритмов и абстрактные математические теории — все это конечно интересно, но как решение проблемы равенства NP и P классов отразится на практике? На самом деле, алгоритмы для решения NP-задач используются каждый день во многих сферах. Например, в криптографии, криптовалютах, восстановлении поврежденных файлов, системах блокировки спама, оптимизации в логистике и т. д. Более эффективные решения могли бы значительно сэкономить время и деньги, так как мы пользуемся в основном эвристическими методами, дающими лишь приближенные решения.

Однако существует и обратная сторона монеты. Солидная часть криптографии (криптосистемы с открытым ключом, технологии доказательства выполнения работы в блокчейне, системы блокировки спама) основывается на предположении о неравенстве NP и P классов. Если окажется, что некоторые задачи, для которых, как считалось, не существует эффективных алгоритмов, можно решать быстро, то многие методы защиты устареют.

Может оказаться и так, что последствия решения окажутся не такими тривиальными, как это часто и бывает в математике. В качестве примера рассмотрим континуум-гипотезу о существовании мощности, меньшей континуума и большей мощности счетного множества. Оказывается, существование такого кардинала нельзя ни доказать, ни опровергнуть в аксиоматике ZFC. Так что мы вправе считать, что такие мощности бывают (впрочем, как и считать, что не бывают). Однако ясно, что мы не можем конструктивно построить соответствующее множество. Возможно, точно также окажется и с алгоритмами для NP-задач в случае равенства NP и P (к слову, некоторые математики в опросе SIGACT News так и ответили: гипотеза не выводима из существующей системы аксиом, то есть не может быть доказана или опровергнута).

Пока что существующих методов доказательств недостаточно для строго математического ответа, но не нужно терять надежду. В марте 2001 года Ричард Карп предсказал, что проблема будет решена молодым математиком (до 30 лет) с использованием подхода, о котором еще никто не думал. Стивен Кук заявил, что кто-нибудь предоставит убедительное доказательство в ближайшие 20 лет.