На следующий, последний мой день в Питере я встречалась с практиком. Когда-то в Москве я ездила к нему на занятия и медитации. И в нём и его силах я уж точно была уверена. Мне хотелось обсудить голоса, которые я слышу и удостовериться, что со мной всë в порядке.
Сперва встреча не задалась, потому что я опоздала на сорок минут. Почему-то навязчивой мыслью в моей голове стучало, что к практикам после Нового года не принято приезжать без подарка. Человек дождался меня и даже не убил.
- Что с тобой происходит? – уточнил он.
И тут голоса взбунтовались.
«Не говори о том, что ты беседуешь с духами, - умоляли они, - он не поймёт. Ты здесь совсем для другой информации».
Я привыкла их слушать, поэтому сходу рассказала, что моя семья считает меня сумасшедшей и я практически оказалась на улице.
- А у тебя же вроде была своя квартира? – протянул он.
Квартира, и правда была. Юридически моя, фактически бабушкина. Сейчас там, вместе с бабушкой, находящейся в деменции, уже больше года проживали мои родители. Помню, тогда, около дурдома, я предлагала маме вернуться в её трешку вместе с бабушкой, чтобы я въехала в свою квартиру. Тогда я была убеждена, что маменька согласится, ведь она так скучала по своей комнате. Но она наотрез отказалась, подозреваю, что в чём-то из духа противоречия мне.
И вот сейчас я объясняла, что формально квартира есть, но фактически никто мне её не даст. И пока родители живут с бабушкой, а брат с невесткой отказываются жить со мной, скитаться мне и скитаться.
- Странный подход, - заметил практик, - вообще можно подойти к участковому, дать ему тысячу рублей, предварительно показав паспорт с пропиской, и он освободит твою квартиру за пару дней, будет, где жить.
«Всë, можно уходить, - сказали голоса, - Всë, что тебе нужно, ты услышала».
***
Когда я вышла из кафе, раздался телефонный звонок. Звонил Он. Я как раз подходила к Московскому вокзалу, чтобы получить очередную дозу эндорфинов, вытаскивая часики. Это было, как гром среди ясного неба. Он и вдруг звонит. Я не знаю, как не сползла вниз по стенке, потому что ноги у меня основательно подкосились. Эмоциональная зависимость, 90 левел.
- Как твои дела? – произнес Он.
И на меня сразу навалилась вся несправедливость прожитых дней. Я планировала прекрасные новогодние праздники, а на деле получила массу больших разочарований в людях. Я разревелась и поведала ему о Лю, Тае и Маше. Настроение быстро прошло критическую отметку «Опасно».
Голоса шепнули: « Иди к машинкам» и я ломанулась на вокзал, не отнимая трубки от уха. Пересказывая историю своих злоключений, я вытащила очередную коробку жвачки и какие уже по счету часики. Настроение резко поползло вверх. Я же побеждала.
- Что у тебя с кредитом? Откуда он взялся? – голос в трубке был строгий.
Похоже, Лю действительно звонила и меня сдала. Я объяснила, что буквально сейчас иду закрывать долг по карточке, и вытащила пауэр-банк.
- Как здорово у вас это получается, - рядом со мной стояли два парня и наблюдали, как я играю. – А можете вытащить что-то на наши деньги?
Эта часть игры нравилась мне больше всего, можно играть и не тратить.
- Во что ты там опять ввязалась?!!– взорвался планшет.
- Да я в автомат с игрушками играю, - почти не соврала я.
- Немедленно уходи оттуда, не бери ничьи деньги!!! – орала трубка.
Я развёла руками: мол, извините, ребята, у меня неадекват на проводе. И вышла с вокзала. Было жутко обидно, но сейчас лучше всего было с Ним не спорить.
С вокзала я тут же пошла в банк, все-таки кредитку надо закрыть. Итог моих полутора недель отдыха поражал – 50 тысяч. Столько я не тратила обычно и за полтора месяца.
***
Стоило погасить счёт, планшет затренькал вновь. На этот раз на том конце был Бекушка, который поинтересовался моей жизнью и сохранностью его техники. Видимо, зрелище влетающего в стену мобильника так и не отпустило друга до конца. Я заверила, что с нами обоими всë в порядке. А потом заговорила о Нём.
- Мне кажется, Он все-таки за меня волнуется, - проговорила я, - может это добрый знак?
В этот момент где-то между моей головой и трубкой раздался монструозный хохот. У меня чуть перепонки не разорвались. Так смеются дьяволы в кино. Я слегка испугалась. Бекушка что-то вещал.
- Ты слышал смех? – напряжено спросила я. Может, неполадки на линии?
- Какой? – удивился он.
Мне стало ясно, что линия здесь ни при чем, прослушать такое было явно невозможно. Высшие явно потешались над моей наивностью.
***
Между тем Бекушка сообщил главное: он в гостях ещё несколько дней, потом неделю дома, а затем меняет свою съемную квартиру на другую. Возвращаться мне было просто некуда.
«И что мне делать?», - с тоской подумала я.
«Спокойно езжай в Москву, - включились духи, - Всë уладится само собой».
В это верилось с трудом, но мне всё равно ничего не оставалось. Я собрала вещи и двинулась на поезд.
***
Но перед этим, конечно, был «камушек». Прежде, чем собраться в столицу родины нашей, я зашла в знакомый хостел за вещами. После разговора с Ним меня неслабо эмоционально накрывало несправедливостью прошедших дней. Эмоций было слишком много и как их переварить, я не понимала. Поэтому я села на камушек, стоящий в подъезде и провела ритуал.
- Для меня сейчас слишком много эмоций, Высшие, - сказала я, - поэтому часть из них, ненужную мне, я хочу оставить в этом камне. Я хочу оставить здесь свою боль, которая мне мешает, и часть знаний о мире, которые сейчас переварить не могу. Пройдёт время, я приеду и заберу их отсюда. А пока пусть полежат здесь.
В глазах у меня засияло, я зажмурилась, с когда открыла глаза, эмоциональный груз исчез, будто его и не было.
***
На полдороге мне пришло сообщение от старых друзей, мне предлагали встретиться. Я написала прямо: «Сейчас приеду в Москву, придумаю, где мне жить, и встретимся». На том конце некоторое время помолчали, а потом уточнили, на какой вокзал я приезжаю. Пообещали встретить.
На Ленинградском вокзале меня встретил Миша. Расспросил о том, что у меня происходит. Я рассказала сокращённый вариант истории. Не упустила того, что разговариваю с духами, и что мне светит дурдом.
«Ну с духами кто не разговаривает в наше время, - улыбнулся друг, - а в дурку тебе пока ещё рано. Поживешь к нас».
Так я нашла новый дом на ближайшую пару недель. Жена Миши, Оля, быстро уловила главное: чтобы от меня отстали врачи, мне нужно набрать вес, и закормила меня. Но так или иначе уже на следующий день меня ждал психиатр.
***
«Не бойся, вес ты набрала», - увещевали меня голоса, но я всë равно нервничала. Всë своё путешествие я отменно питалась, но я всегда скверно набирала. А держать слово и оставаться в психиатричке мне совсем не хотелось. Сдерживая дрожь в коленях, я зашла в кабинет.
- А вот и вы, - обрадовался Гиппократ, - давайте-ка сразу на весы и обговорим дальнейшее лечение.
Я встала на весы, зажмурилась, открыла глаза и выдохнула с облегчением. 51.5. Я набрала даже не три, а четыре с половиной кило. Теперь никто меня не мог здесь удержать. Добрый доктор сразу сдулся. Финансово выгодная пациентка утекала сквозь пальцы.
- Ну это у вас, видимо, отёки, - пробубнил он. – Давайте всë- таки останемся у нас, полечимся.
- Нет, спасибо, - рассмеялась я, - что-то не хочется.
Я честно привезла своё МРТ и так же искренне рассказала о физической чувствительности к чужим эмоциям. Про голоса, разумеется, молчала. Кто же сдаёт друзей.
- Я знаю, что с вами, - заявил он, - но расскажу, только если вы к нам ляжете.
«Скажи волшебную фразу…», - нашептали голоса.
Я не была уверена в правильности решения, но, что я теряла?
- Я подам на вас в суд, - уверенно ляпнула я.
- Чего вы хотите? – тут же посерьезнел он.
- Диагноз и лечение.
- У вас редкая чувствительность, которая бывает лишь у 10% людей, - неохотно начал объяснять он. – Называется… , - и произнёс что-то на латыни.
- Я запишу, - потянулась я за диктофоном.
- Я вам всё потом распечатаю, - замахал он руками и перечислил те симптомы, с которыми я так и не могла справиться: высокая чувствительность к чужим эмоциям, резкому свету, излучению компьютера (да, в последние недели это была настоящая проблема), срывы и шум в голове в ответ на резкие эмоции... Я слушала и кивала. Он показал мне перечень симптомов с описанием болезни на экране. Я ждала этой распечатки, как ответа на все свои вопросы. Он прописал мне рецепт и протянул распечатанную бумажку.
Я вышла из кабинета вполне довольная. Наконец-то, я узнаю, что со мной. По дороге честно купила прописанный препарат. Дома у Оли и Миши я развернула листок и оторопела. Вместо того текста, который он продемонстрировал мне на экране, этот гандон вручил мне опросник-собеседование в другой платный центр. Я вскрыла коробку с таблетками и внимательно изучила инструкцию. Это был препарат от шизофрении с частой побочкой – эпилепсией.