Пара слов про Троицу Рублева
Позвольте разобрать основные тезисы сторонников передачи иконы в Троице-Сергиеву лавру.
Все они как один так рассказывают про монастыри, что аж самому хочется немедленно предаться в заботливые руки монастырских.
Первый тезис о том, что музейщики наживаются на народном достоянии и берут деньги за то, что должно быть бесплатным. Вот в храме иконы можно посмотреть совершенно бесплатно в любое время, сообщают нам. Но если посмотреть пристальнее, то можно вспомнить, как передали Донскую икону Божией Матери в Донской монастырь. Разместили ее там на положенном месте в иконостасе, в саркофаге за бронированным стеклом, в камере с соответствующим режимом содержания. Совершенно бесплатно можно войти в храм, да, но икона-то в иконостасе. А между бесплатно ходящими по храму посетителями и иконостасом находится солея. Это зона, где ходят дьяконы и священники во время службы. Солея эта отгорожена «заборчиком» от бесплатных посетителей. То есть посмотреть на Донскую икону можно, конечно, но с расстояния в 3 метра, через бликующее бронированное стекло. Спасибо большое, как говорится. В конце богослужения всех желающих пускают подойти ближе: открывают калиточку и люди выстраиваются в очередь, чтобы подойти поближе, приложиться и все такое. Рядом стоит человек, который следит за порядком, подгоняет ротозеев типа меня, которым хочется присмотреться к деталям и протирает тряпочкой, смоченной в одеколоне стекло от следов поцелуев и приложенных лбов. «Здесь вам не музей, а храм, не задерживайте очередь.»
Ну, то есть все эти доводы про отсутствие ограничений доступа всем желающим в монастыре, несколько не соответствуют действительности. В то же время верующим людям все равно к какой иконе приложиться — кисти Андрея Рублева она, или репродукция — вообще без разницы.
На солею попасть крайне непросто. Нужно иметь как минимум благословение настоятеля, чтоб тебя туда пустили и дали поглазеть. Посещение иконы в режиме живой очереди на 15 секунд для художников вообще бессмысленно. Что мы там успеем понять? Ничего. В отличие от музея.
Второй тезис сторонников передачи состоит в том, что Рублев писал эту икону конкретно для этого храма. А еще он же расписал весь интерьер храма и икона является органичной частью этого комплекса. Одно без другого не может полноценно существовать: и интерьер теряет в выразительности и икона не имеет среды для органичного существования.
Начну с того, что если Рублёв и расписывал Троицкий собор лавры, то от его росписей там уже мало что осталось. Все записано-переписано сто раз. Единственный храм с сохранившимися Рублевским росписями находится во Владимире, а не в Сергиевом посаде.
Третий тезис — икона Троицы Рублева это невероятно почитаемая святыня. Тут я удивился. Даже в 19 веке эта икона ещё никого особо не волновала. Она не была чудотворной, мироточащей или чем-то ещё таким сакральным. Просто икона. Раз пять записанная поверх оригинала, темная, закрытая серебряным окладом. Если Донская икона имеет исторический флёр (Сергий Радонежский благословил этой иконой Дмитрия Донского на Куликовскую битву, она признана чудотворной и тп), то у Рублевской Троицы нет подобных событий в провенансе. Интерес к ней возник лишь после того, как над ней потрудились реставраторы. Я это подчеркиваю красным. Причём дореволюционные рестораторы ее едва не загубили, тк научная реставрация тогда была лишь в начале своего пути, а завершили процесс расчистки и дошли до Рублевского слоя уже советские реставраторы — Грабарь со товарищи. Раскрыли, законсервировали, и передали в музей как памятник в первую очередь культуры, а уж потом религии, обеспечив ей надлежащие условия хранения и доступности для обозрения. С какого перепугу теперь эту икону назначили великой православной святыней — вопрос не имеющий ответа. Это советские искусствоведы и реставраторы поработали, чтобы мы вообще узнали-то о том как она выглядит на самом деле.
Как она выглядела до начала реставрационных мероприятий? Примерно так:
Отдельно можно заметить, что серебряный оклад приколачивался к иконе обычными гвоздями. Прямо сквозь живопись. Пять слоев живописи пришлось снимать реставраторам. А значит пять раз за время существования иконы с нее снимали оклад и приколачивали обратно.
Я сам православный и воцерковленный человек, к тому же ещё и художник. Владею старейшей в России керамической реставрационной мастерской, которая восстановила керамику соборной мечети в Питере, изразцовые печи Екатерининского дворца в Царском селе, изразцы Ново-Иерусалимского монастыря в Истре, и много-много других памятников. Даже в Кремле одна из башен имеет черепицу, изготовленную нами. Словом, я крепко погружён в тему, и все эти заходы церковного священноначалия «а давайте все передадим нам» не сильно люблю, тк знаю чем это грозит. Почему-то разрушенные храмы в каких-то захолустьях никто не спешит брать на баланс и заботиться о них. А вот музейные экспонаты, всякие Исаакиевские соборы — это с большим удовольствием. «Сейчас мы о них тааак позаботимся, обалдеете все.»
Подытожить свою мысль я хотел бы так:
что сделала церковь для иконы Троица, авторства Рублева? Пять (!) слоев новой краски и пятикратное же вынимание и забивание гвоздей при снятии/установке оклада и полнейшее безразличие к сохранности иконы в первозданном виде. В общем-то все.
Что сделали реставраторы и музейщики? Раскрыли для нас этот шедевр, сняв позднейшие слои живописи, укрепили и обеспечили сохранность. Кроме того, в музее каждый художник, иконописец, искусствовед, словом узкий специалист, который ходит в музей не ради галочки в путеводителе туриста, может подойти к ней максимально близко и изучать неторопясь сколько влезет. И никто его не прогонит, никто не будет перед носом протирать стекло тряпочкой с одеколоном.
Очевидно, что для музейщиков она имеет гораздо большую ценность, чем для церкви. Вот пусть музейщики и заботятся о ней и дальше. А у церкви есть неплохая копия.
Если вспомнить догматическое определение иконы, то никакой это не портал, как выражаются некоторые сторонники передачи. Порталы, энергии, «сильные иконы» — это все наследие 90-х годов, когда у населения поехала кукуха и все начали в едином порыве заряжать воду от телевизора и лечить друг друга наложением рук. В церковной догматике икона это образ. Чтобы немощному человеку было проще сосредоточиться на молитве, ему дали картинку: «вот, смотри к кому ты обращаешься со своими молитвами и не отвлекайся». С греческого на русский икона так и переводится — образ. Любая бумажная иконка за 3 копейки и икона Рублева с точки зрения церковной догматики равны.
В то же время, церковное начальство очень сильно похоже на военное. Их очень трудно контролировать в частных вопросах. В военном городке, где я вырос находится завод по ремонту систем управления ПВО. Каждая смена руководства у нас сопровождалась либо вырубкой подлеска вокруг завода (потому что не видно подкрадывающегося шпиона и деверсанта), либо наоборот посадкой дополнительных деревьев (потому что «что это у нас все на виду, тут вообще-то секретный завод»). Так и сажали-вырубали каждые 3 года. И попробуй ты что-то вякнуть против: моментально лишишься должности или звания. Делай, что приказано!
В церкви — абсолютно тоже самое. Как сказал настоятель — так и должно быть, и без разницы о чем речь, ибо он тут главный, все его должны беспрекословно слушаться. Ремонтируем храм 16 века? Что это за камни такие кривые в стене? Вынуть и заменить на ровные! А почему у нас стена не ровная? Давайте-ка по лазерному уровню выведем! Смотришь, а от 16 века уже ничего и не осталось… Вот такого «безобразия», как на коронационном троне британских монархов у нас не встретишь по определению. Везде «евроремонт», все как на армейском плацу квадратное, перпендикулярное, свежевыкрашенное, выглядеть должно, как новое и блестеть ослепительно. Ситуация с протоиереем Леонидом Калининым (председателем Экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации), который посмел высказать некие соображения по поводу передачи иконы из музея и тут же не только лишился должности, но и попал под запрет, отлично подтверждает мое сравнение. Только попробуй что-то вякнуть, мало не покажется. Никто больше и не вякает.
Раз так, но им хочется музейных экспонатов, значит пусть сначала получат соответствующие компетенции и образование. Займутся научной деятельностью. И пусть несут ответственность, такую же как сейчас несут музейщики, а так же в обязательном порядке обеспечивают свободный доступ художникам и узким специалистам к экспонатам, а не вот это вот «бесплатное посещение в любое время».
А пока этого нет, музейные иконы должны храниться в музее, а не ездить по стране туда-сюда.
