Охота на ведьм чуть ли не главное занятие инквизиторов в средневековой Европе и не только, за колдовство и связи с дьяволом казнили десятки тысяч человек, в основном женщин, доказательство вины собирались довольно просто, достаточно было чего-либо доноса или отметок дьявола, таковыми могли признать родимые пятна или ожоги на теле, сломаный зуб, вьющиеся волосы и признательных показаний полученных под пытками, затем суд, приговор и смертная казнь. Больше всего ведьм сжигалась в годы не урожаев и эпидемий:

N5 — процес в северной Моравии вконце 17 века тогда жертвами инквизиции или попросту охоты на ведьм стали сотни женщин, девушек и девочек, в лесах неподалеку от городков Шумберг и Есеник;
N4 — процессы над ведьмами Швеции;
N3 — процеси в Триерском епископстве с 1587 по 1593;
N2 — салемский процесс был далеко не единственным в Америке, власти Нового света позаботились о том чтобы за колдовство наказывали также строго как и в старом свете;
N1— самое же большое число людей
было казнено в Германии, особой
жестокостью отличились жители Кёльна, где
каждый третий оказался либо колдуном,
либо ведьмой и был осужден на казнь;

В ролике всё более детально, благодарю за внимание:)

В аномально лютом феврале 1692 года новоанглийское поселение Салем, большинство обитателей которого были благочестивыми пуританами, погрузилось в средневековый мрак. Сперва кто-то увидел, как три женщины летели ночью на метле, не справились с управлением дьявольским орудием и упали на опушке. Затем все стали обращать внимание на то, что дети, преимущественно девочки, стали себя вести очень странно: перечили старшим, уклонялись от работ по дому, не хотели читать нравоучительные книжки из библиотеки местного пастора — словом, демонстрировали все симптомы демонической одержимости. Дети, в свою очередь, начали сыпать обвинениями в адрес всех окружающих: оказалось, что крохотное поселение под завязку набито колдуньями и ведьмаками, истязавшими невинные христианские души.

На первых порах наиболее убедительными обвинения выглядели, когда произносились в адрес отщепенцев или просто маргиналов — плохо говорящей на английском прислуги вест-индийских кровей, полубезумной нищенки, погрязшего в долгах фермера. Был срочно созван импровизированный суд инквизиции, состоявший из самых влиятельных людей города. Процесс этот, однако, не подействовал на обитателей Салема успокоительно. Напротив, чем больше выступали свидетели и чем чаще местный плотник выискивал подходящую древесину для виселицы, тем шире, как выяснялось, были планы Сатаны на городок и его окрестности.

Круг подозреваемых сообщников владыки ада вышел за пределы любых социальных и классовых различий — на каждого уважаемого прихожанина салемской церкви находился не менее уважаемый прихожанин, разглядевший на теле вчерашнего товарища дьявольскую метку. Даже семейные узы были разорваны: люди, десятилетиями жившие друг с другом под одной крышей, вдруг обнаружили, что все это время их родственники вершили нечестивые обряды во славу козла.

Закономерным итогом того, что пулитцеровская лауреатка Стейси Шифф называет эвфемизмом «кризис», стали девятнадцать трупов; жизни еще порядка двухсот жертв правосудия, младшей из которых на момент процесса едва исполнилось пять лет, были искалечены пытками и тюрьмами. 

Современные жители Новой Англий гордятся славным прошлым своего края — исторического фундамента американской государственности. На этой суровой земле пустили корни пилигримы с «Мейфлауэра»; здесь первые англоговорящие поселенцы выстояли в борьбе с враждебными аборигенами и не менее враждебными французскими колонистами; в конце концов, именно здесь, а не на плантаторском Юге, упивавшемся гедонизмом, случилось Бостонское чаепитие. От всех этих героических мифов Стейси Шифф, сама уроженка Массачусетса, не оставляет камня на камне.

В наши дни Салем — все такой же компактный городок, который раз в год наводняют туристы, приезжающие на Хэллоуин, чтобы увидеть «ведьмин дом» и сфотографироваться с довольно дурацкой статуей — женщиной в исподнем верхом на метле: на самом деле это не памятник жертвам самоназначенной инквизиции, а скульптура актрисы Элизабет Монтгомери в образе из ситкома «Моя жена меня приворожила» (Bewitched). В общем, обычный американский городок, который, как и положено всякому провинциальному американскому городку, эксплуатирует какую-то свою особенность, не всегда задумываясь о том, что за ней стоит.

Стейси Шифф напоминает: триста с лишним лет назад на этой территории случились события, не имеющие ничего общего ни с нынешними поп-культурными представлениями о ведьмовстве, ни с эпохой становления американского романтизма и готической литературы, когда историю Салема открыли для широких масс Готорн, Лонгфелло и авторы, скажем так, не столь ныне известные. Более того — сама Новая Англия была вовсе не такой, как сейчас приятно и уютно было бы думать.

Реальный, а не воображаемый Салем конца XVII века в изображении Стейси Шифф — это малопригодное для проживания место. Ни о каком христианском добрососедстве здесь не было и речи. Только чтобы отапливать дом, средней семье нужно было каждый год рубить акр леса, за который еще предстояло побороться с соседями. Каждая десятая женщина в этих краях овдовела из-за бесконечных войн с индейцами и французами, попытки организовать своего рода фонды помощи для малоимущих оборачивались решительными протестами, а духовенство тем временем печалилось из-за того, что посуда в салемском приходе оловянная, а не хотя бы серебряная. Те, кто посмелее, торговали с врагом — все теми же индейцами и французами. Те, кто поскромнее, уповали на Господа и проклинали Сатану, владыку нового мира.

Про Америку как спасительницу гонимых Стейси Шифф тоже предлагает забыть. Если нужно было расширить жизненное пространство, колониальное правительство даже квакеров записывало в сатанисты, чтобы оправдать «захват квакерской земли: именно на ней в 1692 году стояла салемская тюрьма», а «по мнению как минимум одного массачусетского священника, терпимость к другим религиям надлежало рассматривать как сатанинскую идею».

Но все же существование в те времена и в тех областях земного шара было примерно одинаково тяжелым и не всегда соотносящимся с общими представлениями о человеческом достоинстве. Так почему именно Салем из всего множества захолустных поселений Нового Света оказался ударником в деле истребления ведьм, колдунов и их пособников? На этот счет существует множество теорий, степень убедительности которых очень разнится и, как правило, зависит от ваших личных взглядов.

Сторонники биологического детерминизма считают, что источник массового психоза, охватившего жителей Салема, следует искать в Claviceps purpurea, то есть спорынье, возможно поразившей годовой урожай злаков и спровоцировавшей галлюцинации у всех, кто питался зараженным хлебом. Адепты и адептки критической теории видят в салемском помутнении прекрасную иллюстрацию того, до чего доводят гендерное и классовое неравенство, подкрепленное специфическим имперско-колониальным этосом. Некоторые экологи выдвигают, мягко говоря, смелые, но не сказать что такие уж необоснованные теории, согласно которым охота на ведьм в Новой Англии неспроста совпала с локальным ледниковым периодом. Существуют и экзотические версии: дескать, салемские судьи были правы во всем, а обвиненные действительно наложили на город колдовские чары.

Ни одна из этих теорий не интересует Стейси Шифф в пределах этой книги. Ее волнует куда более сложная задача: установить не что и почему это было, а как. Обращаясь к огромным массивам документов и книг, она пишет подробный судебный репортаж — так, будто процесс над «ведьмами» идет прямо сейчас, а не триста с лишним лет назад. Учитывая количество участников тех событий, работа эта воистину проклятая, с которой Стейси Шифф, однако, успешно справляется в достаточно разумных пределах 550 страниц.

Редко проговаривая прямо собственные выводы, журналистка позволяет читателю самостоятельно извлечь для себя что-то ценное, что этот отдельный случай в американской глуши до сих пор пытается сообщить миру. Пожалуй, наиболее продуктивным сейчас было бы прочитать «Ведьм» с точки зрения того, в каком необычном правовом режиме существовал Салем в конце XVII века.

Во-первых, в нем действовала двойная юрисдикция — английской короны и Массачусетса. Законы эти во многом конфликтовали друг с другом, но все они были в равной степени обязательны к исполнению. Поэтому судьи действовали по ситуации, выбирая из массива документов те, которые больше соответствовали их представлениям о справедливости.

При этом у суда было «четкое» определение того, кого считать преступником. Взято он было, правда, не из свода законов, а из трактата Джозефа Гленвилла о колдовстве Saducismus Triumphatus:

«Ведьма — та, кто делает (или предположительно делает) странные вещи, выходящие за известные рамки искусства и обычной человеческой природы, путем заговора со злыми духами».

Из этого определения, помимо других очевидных вещей, выпадает правовое различие между колдовством и одержимостью: даже если обвиняемый сам был жертвой «злых духов», захвативших его разум и тело, это все равно делало его преступником.

Во-вторых, учитывая специфику обвинений, возник очевидный конфликт между законами человеческими и законом Божьим. Подозреваемым можно было даже не надеяться на светский суд: местное духовенство участвовало в процессе с первой и до последней минуты, охотно припоминая каждую обиду, причиненную церкви тем, что та или иная ведьма или колдун пропускали воскресные службы, не хотели платить подати или же просто невпопад пошутили в присутствии священника.

В-третьих, участники суда имели общие представления о следственных процедурах, но применяли их, мягко говоря, неадекватно. Так, один обвинитель в качестве улики предъявил надкушенное яблоко, следы от зубов на котором несомненно принадлежали колдуну. Однако он не обратил внимания на то, что у обвиняемого во рту не было ни единого зуба.

На салемском процессе охотно применялись и «следственные» процедуры, которые наверняка помнят зрители фильма «Монти Пайтон и Священный Грааль», — обвиняемую бросали в воду: если не утонет, значит, ведьма и ее надо вести на виселицу, если захлебнется, значит, была честной христианкой.

Убедительными доказательствами связей с Сатаной в Салеме также считались «укус блохи, бородавка, родинка, любая выпуклость или пятнышко могло сойти за дьявольскую отметину». Если ничего из этого не было на теле подсудимой, приходилось обращаться к акушеркам, которые в итоге что-нибудь да и находили в местах, обычно сокрытых от глаз окружающих.

В-четвертых, обычное дело для того времени, — на подсудимых распространялась презумпция виновности: не обвинителю требовалось доказать вину подозреваемых, а подозреваемым надо было убедить присяжных в том, что их оклеветали. У присяжных, как правило, не было причин не верить обвинителям, даже когда те откровенно путались в показаниях.

В-пятых, власти, взявшие на себя ответственность за верховенство закона в Салеме, довольно скоро пришли к нормализации идеи о коллективном наказании «заблудшего» городка. Это диктовала сама специфика пуританской морали XVII века:

«Пуританское наказание призвано было быть публичным, исправляющим и скорым; ему требовались зрители. Преступника приговаривали „сидеть в колодках на всеобщем обозрении целый час в следующий день наставлений, если позволит погода“ — не для его удобства, а для удобства зрителей. Вся община должна страдать из-за деяний злодея, а искупление его греха крайне необходимо для душевного спокойствия каждого ее члена».

В-шестых, даже оправдательный приговор не подразумевал реабилитацию. Если человек был обвинен в колдовстве, это делало его изгоем на всю жизнь, а «одна шотландка предпочла быть сожженной, чем жить с титулом оправданной ведьмы». (Звучит абсурдно, но последняя обвиняемая салемского процесса была официально реабилитирована штатом Массачусетс весной 2022 года — через семь лет после выхода оригинального издания книги Стейси Шифф.)

Соответствующим было и отношение к подсудимым. Так, Стейси Шифф весьма красочно описывает быт американских тюрем того времени, которые неспроста называли могилами для живых. Условия содержания в них были настолько невыносимыми, что нередко тюремные коменданты сами отпускали задержанных до вынесения приговора. Они опасались, что арестанты сами скорее умрут от холода, голода и болезней, чем от веревки палача.

Подобное христианское милосердие не распространялось на подозреваемых в ведьмовстве: пятилетняя дочь одной из обвиняемых, сама проходившая подсудимой, сидела в кандалах в бостонской тюрьме вместе с настоящими преступниками. Социальный эффект такого, как сейчас сказали бы, правового нигилизма хорошо известен:

«Члены семей расходились во мнениях. Все чаще выяснялось, что под одной крышей, а то и в одной с вами постели сопит ваш обвинитель. Старые дружбы испарялись в один миг, иные отношения беспорядочно разбивались. Один деревенский житель умудрился и обвинить Джона Проктера, и выступить в его защиту».

Мы уже никогда не узнаем, какой из множества факторов спровоцировал массовую истерию в Салеме, однако цель книги Стейси Шифф не только и не столько в этом. Куда важнее то, что она дает ясно понять, почему разделение церкви и государства — не прихоть клики безбожников с юридическим образованием, от которой при желании можно отказаться. Она демонстрирует, почему избирательное правоприменение в конечном счете не только разрушает жизни отдельных людей, но и медленно (а порой и очень быстро) демонтирует базовые основы человеческого общежития, разрывая даже самые тесные социальные связи.

Наконец, «Ведьмы» — это прежде всего история о том, как легко и непринужденно обвинители и жертвы меняются местами, а зачистка общества от «нежелательных элементов» может обернуться, вопреки воле палачей, радикальным расширением самих представлений о «нежелательности». Вчера под них подпадали маргиналы, а завтра в их шкуре непременно окажутся элиты. Исключения из этого правила, конечно, бывают, но в порядке статистической погрешности.

Будьте бдительны.

Источник: https://gorky.media/reviews/salemskij-terror/

До празднования Хэллоуина еще полгода, а в его негласной столице – Сэлеме – уже разворачивается леденящая душу история. Федеральным судом в Бостоне рассматривается дело жительницы пригорода Катрины Маклин, обвиняемой в торговле человеческими останками.

В прокуратуре говорят, что Маклин обманным путем получила доступ к подлежащим кремации трупам в морге Harvard School of Medicine, после чего продавала останки коллекционерам и любителям оккультизма через свой магазин в Peabody “Kat's Creepy Creations”.

В частности, согласно обвинительному заключению, Маклин отправляла по почте посылки с жуткими предметами коллекционирования – в том числе с человеческой кожей. Подробности - в статье Boston Globe.

https://www.bostonglobe.com/.../salem-woman-indicted.../...

Все о Салеме:

- Салем: нуарный очерк в багровых тонах. Все о ведьмах и прочей нечисти.

- Говард Лавкрафт – тот самый Weirdo.

В американском штате Массачусетс была официально реабилитирована Элизабет Джонсон-младшая — последняя из женщин, которых приговорили к смерти за колдовство в ходе судебного процесса над «салемскими ведьмами». Как передает Associated Press, решение вынесли члены Конгресса штата.

В 1693 году Джонсон избежала смертной казни, когда власти штата вмешались в происходящую в Салеме охоту на ведьм и потребовали прекратить аресты. Тем не менее, помилования она тоже не получила. Как сообщает AP, ее дело было пересмотрено только в наши дни благодаря восьмиклассникам одной из школ штата Массачусетс, призвавшим власти официально реабилитировать женщину.

«Мы уже никогда не сможем изменить того, что случилось с такими жертвами, как Элизабет, но по крайней мере мы можем внести в дело ясность», — заявила сенатор штата Диана Дизоглио.

Охота на «салемских ведьм» — судебный процесс, который проходил в городе Салем, многие жители которого были фанатично религиозны, с февраля 1692 по май 1693 года. По обвинению в колдовстве 14 женщин и 5 мужчин было повешено, один мужчина был раздавлен камнями, и до 200 человек заключены в тюрьму. В 1697 году судьи признали, что совершили ошибку, а в 1702 году их решение официально было признано незаконным. В XX веке в Салеме был установлен памятник жертвам охоты на ведьм.

Источник

События, о которых я хочу рассказать в этой статье, начались в деревне Салем (Cалем-Вилидж) в штате Массачусетс в Новой Англии и охватили другие населенные пункты штата.

Сам процесс происходил в городке Салем, одноименным с указанной деревней. В январе 1692 года у дочери и племянницы местного пастора Сэмюэла Пэрриса – девятилетней Элизабет Пэррис и одиннадцатилетней Эбигейл Уильямс - были обнаружены симптомы неизвестной болезни.

Девочки кричали, издавали странные звуки, швырялись предметами, прятались под мебелью, их тела изгибались в необычных позах. Они также жаловались на «колющие по всему телу иглы».

Когда пастор попытался читать девочкам проповедь, они затыкали уши, что было сочтено верным признаком одержимости дьяволом.

Осмотревший их местный доктор Уильям Григгс не нашел никаких признаков заболевания и объявил, что все девочки стали жертвами колдовства.

Титуба

Виновницу нашли быстро: в доме Пэррисов служила рабыня по имени Титуба. Многие жители действительно подозревали Титубу в колдовстве, ведь она была привезена Пэррисом из Барбадоса, и много рассказывала девочкам о магии вуду.

Тем временем количество девочек со странным заболеванием увеличивалось, достигнув семи, среди которых была и младшая дочь соседей Пэрриса, Анна Патнэм. У них наблюдались те же симптомы, и при опросе дети обвинили в колдовстве и назвали ведьмами еще двух женщин, среди которых оказались сварливая соседка Пэррисов Сара Осборн и нищенка Сара Гуд. Эти две кандидатуры оказались весьма удобными для обвинений, обе женщины практически не посещали церковь.

1 марта 1692 года все три женщины были арестованы. Все подозреваемые подвергались унизительному осмотру, который применялся для выявления на теле обвиняемых ведьмовских отметин.

Арестованная Титуба рассказала следствию, что она и другие арестованных женщины – ведьмы, которые вместе с ней летали на метлах и терзали заболевших девочек.

Другие арестованные поначалу все отрицали, но давление на них усиливалось. Над Сарой Гуд провели «следственный эксперимент»: привели пострадавших девочек и велели «ведьме» посмотреть на них.

Девочки тут же начали кричать и корчиться. Для судей это было убедительным доказательством виновности.

Эксперимент

Рассказы детей и провокация властей не прошла даром, население Салема охватила массовая паранойя, в колдовстве начали подозревать каждого второго горожанина. Тень колдовского заговора упала не только на заключенных под стражу женщин, но и на их родственников, а также на других «неудобных» обывателей. В результате аресты приобрели массовый характер.

В марте 1692 года арестованы: Марта Кори, Ребекка Нёрс и Рэйчел Клинтон, а также четырехлетняя дочь Сары Гуд – Дороти. Марта Кори относилась к числу тех, кто считал происходящее фарсом, и это тоже сочли знаком причастности к колдовству. Маленькая Дороти Гуд просто хотела к маме, ради чего, по настоянию взрослых, согласилась признать себя ведьмой.

Если первые три арестованные женщины не посещали церковь, что в глазах пуритан делало их преступницами, то новые подозреваемые были прилежными прихожанками.

Среди жителей Салема произошёл раскол: многие считали, что дело зашло уже слишком далеко. Однако большинство было на стороне обвинения. Расследование продолжалось.

В апреле 1692 прошла вторая волна арестов. Были арестованы Сара Клойс, Элизабет Проктор и её муж, Джон Проктор, муж Марты Кори - Джайлс и ещё несколько человек.

Девочка показывает на колдуна

20 апреля 1692 года двенадцатилетняя Анна Патнэм, о которой я упомянул ранее, заявила, что ей являлся «призрак пастора», который душил и пугал ее. Она назвала имя священника: Джордж Берроуз.

Джордж Берроуз был весьма уважаемым человеком. Достаточно сказать, что пастора в пуританских общинах избирали местные жители из наиболее уважаемых людей и пастор содержался на средства общины.

Однако задержанные, которых к тому времени было около 30 человек, стали давать на него показания. Его обвиняли в том, что он летал с девушками на вершину горы, чтобы заставить их присягнуть дьяволу, что он организовывал шабаши ведьм, наводил порчу на солдат, которые терпели поражения от индейцев.

В мае 1692 года судебный процесс начался. Впрочем, Сара Осборн, не дождавшись приговора, 10 мая умерла в тюрьме. Во время судебного процесса тот факт, что страдания на пострадавших девочек насылает сам дьявол, не подвергался сомнению.

Судья Уильям Стоутон, председательствующий

Главным доказательством служили показания девочек о том, что им являлись духи обвиняемых. Теологический спор вокруг использования этих свидетельств заключался в том, должен ли человек давать согласие дьяволу на использование своего образа.

Суд утверждал, что ему обязательно требуется согласие человека и таким образом, обвиняемые виновны в страданиях девочек, ведь они дали дьяволу право являться в их обличье; оппоненты утверждали, что дьявол может использовать образ человека без его согласия.

Аргументы защиты судей не убедили. Первой осужденной на смертную казнь была Бриджит Бишоп. У нее был довольно сварливый нрав и большинство даже не сомневались в ее виновности.

Муж ее сестры подтвердил, что она ведьма, в глазах общества эта особа вела себя слишком эксцентрично и редко платила по счетам вовремя, что никак не соответствовало стилю жизни пуритан. Бриджит Бишоп повесили 10 июня 1692 года.

Процесс неуклонно набирал обороты. 30 июня 1692 года был вынесен смертный приговор пяти женщинам: Саре Гуд, Ребекке Нёрс и другим. 19 июля они были повешены.

Перед казнью, уже с петлёй на шее, Сара Гуд обратилась к священнику Николасу Ноесу, вовлечённому в судебный процесс, со словами: «ты - лжец. Я не бо́льшая ведьма, чем ты - колдун. Отбери у меня жизнь - и Господь напоит тебя кровью». Это проклятие сбылось: Через несколько лет Ноес умер от кровоизлияния, и перед смертью у него открылось кровотечение через рот.

5 августа 1692 года суд приговорил к казни через повешение еще шесть человек. На сей раз это были прилежные прихожане, соблюдающие посты и следующие всем церковным канонам.

Казнь Джорджа Берроуза

Бывший пастор Джордж Берроуз перед смертью обратился к собравшимся с речью, в которой указал на полную бессмысленность обвинений и в заключение прочитал молитву «Отче наш» без единой запинки. В пору разгара охоты на ведьм, считалось, что человек, подверженный дьявольскому влиянию не сможет прочитать молитву, ни разу не запнувшись.

В толпе началось брожение, но распорядитель казни убедил собравшихся, что на казни незримо присутствовал дьявол, который и подсказывал бывшему пастору слова молитвы. Джордж Берроуз был повешен.

Наконец, 22 сентября 1692 года были казнены еще 8 человек, которые оказались последними. Немного ранее, к мужу одной из казненных, 80-летнему фермеру Джайлсу Кори, который категорически отказывался признавать вину, применили пытку тяжестью.

Марта Кори

На грудь Кори положили тяжёлые камни, и он медленно умирал под их весом. Истязание продолжалось два дня, но мужчина умер, так и не признав вины.

Такое упорство исследователи объясняют тем, что в случае признания, последовало бы осуждение и конфискация имущества. Мужчина, очевидно, решил умереть, но не лишать своих родных собственности.

Сумасшествие не прекращалось. Больных девочек стали приглашать в соседние местечка: Топсфилд, Андовер и даже столицу штата – Бостон для того, чтобы они определили, являются ли ведьмами и колдунами подозреваемые, задержанные в этих местах.

Суд

К чести жителей Салема, среди них нашлись и те, кто с самого начала не поверил в эту историю, посчитав, что девочки на самом деле просто симулируют странный недуг. «Если этим девчонкам дать волю, так мы все тут скоро станем ведьмами и демонами. Так что надо бы их привязать к столбу, да и выдрать как следует», - сказал один из горожан.

Происходящее стало пугать даже тех, кто изначально инициировал процесс. Весьма авторитетные жители начали высказывать мнение, что суд не имеет права рассматривать в качестве доказательства видения жертв, а также идею, что лучше допустить то, что несколько ведьм выживут, чем то, что будет казнен хотя бы один невиновный. Священники чуть ли не в один голос стали заявлять, что видения жертв в качестве доказательств использовать нельзя, поскольку это могут быть козни дьявола с целью опорочить невиновных.

Уильям Фипс

Губернатор Массачусетса Уильям Фипс, изначально давший добро на суд над ведьмами, ознакомившись с этими мнениями, ввёл запрет сначала на вынесение смертных приговоров, а затем и на новые аресты. По некоторым данным, сделал он это по личным причинам: девочки обвинили в колдовстве его собственную жену.

Из-под стражи были освобождены 28 человек, из 33, а для рассмотрения дела пятерых оставшихся был учрежден Верховный суд штата Массачусетс – орган, действующий и в настоящее время. В мае 1693 года все оставшиеся фигуранты дела «салемских ведьм» вышли на свободу.

Итак, за время процессов в тюрьму было заключено более 150 человек. Осудили 31 человека, из которых 19 были повешены, двое (включая Сару Осборн) умерли в тюрьме, один (Джайлс Кори) умер под пыткой, один человек бежал. Четырёхлетняя Дороти Гуд провела в тюрьме восемь месяцев и лишилась матери.

В 1697 году было объявлено, что в ходе процесса была допущена судебная ошибка, а в 1702 году решение суда было признано незаконным.

Дом семейства Патнэм

В 1706 году Анна Патнэм, отправившая на виселицу Джорджа Берроуза, написала покаянное письмо, в котором просила прощения у пострадавших и признала, ее обвинения были результатом «невежества и сатанинского наваждения».

В 1711 году всех пострадавших законодательно восстановили в гражданских правах, вернули доброе имя казненным. Их родственникам была выплачена компенсация. И, наконец, в 1752 году деревню Салем переименовали в Дэнверс.

Элизабет Пэррис и Эбигейл Уильямс, ставшие зачинщицами этого инцидента, подверглись всеобщему осуждению и презрению. Нет никаких данных о том, чтобы одна из них или они обе публично принесли извинения осуждённым или раскаялись в случившемся.

Салемский музей ведьм

За триста лет, прошедших с момента этих событий, были выдвинуты десятки версий того, что могло стать причиной всего происшедшего.

Среди версий: сговор детей, решивших пошалить, отравление, каким-то галлюциногеном, отравление спорыньей ржи, то есть эрготизм, именуемый также «огонь святого Антония», наконец, заболевание, так называемым, летаргическим энцефалитом или болезнью Хантингтона, поражающими нервную систему.

Впрочем, ни одна из этих причин не могла бы стать роковой, если бы не атмосфера общества того времени, где массовый психоз, выливавшийся в охоту на ведьм, был обычным делом.

Новую Англию населяли последователи одного из направлений кальвинизма – пуритане. Одним из краеугольных камней учения была вера в абсолютное предопределение – вера в том, что судьба каждого человека определена Богом еще до сотворения мира, в начале времен.

Бог посылает сигналы для избранных и нужно лишь уметь эти сигналы понять. Для них были характерны крайняя строгость нравов, целомудрие и аскетическое ограничение потребностей, трудолюбие и целеустремленность, например игрушки, считались бесполезными, а дети с малолетства помогали взрослым в работе.

Различные бедствия: неурожаи, эпидемии, нападения индейцев объяснялись происками дьявола, действующего через подручных, каковыми есть ведьмы и колдуны.

Поэтому, к колдовству отношение было чрезвычайно серьёзным: в 1641 году за него была законодательно установлена смертная казнь. В такой атмосфере действительно могла возникнуть описанная ситуация.

И в завершение, хочу пригласить всех, интересующихся историей, пересмотреть мои ролики на Ютубе, сосредоточенные на канале "Mihnik" https://www.youtube.com/channel/UCg3j5quaczAxjDnSdz9ropA

Буду чрезвычайно благодарен тем моим читателям, кто подпишется на этот канал; это позволит донести мои мысли большему количеству людей. Очень хочется быть услышанным. Благодарю вас.