До сих пор не утихают споры вокруг него, что это такое: церемониальный головной убор для обрядов, украшение идола (статуи кельтского бога) или все же пусть парадный, но все же вполне функциональный шлем богатого кельтского воина. Историки датируют его 150-50 годом до н.э., то есть, как минимум, за 100 лет до римского завоевания Британии. Шлем состоит из двух половинок - два листа бронзы выкованы для придания формы и соединены рядами заклепок. Огромные конические бронзовые рога с закругленными навершиями прикреплены к верхней части шлема. Есть ряд маленьких отверстий внизу по ободу, скорее всего, для крепления подкладки. Есть так же два кольца по бокам для подбородочного ремня.

Римскую республику, а затем и империю не раз сотрясали масштабные восстания, бросавшие вызов могущественной державе. Например, Первое сицилийское восстание (135—132 до н.э.), в результате которого ненадолго образовалось даже целое государство, состоящее из рабов. Второе сицилийское восстание (104—99 до н.э.), вспыхнувшее в результате того, что многим рабам не позволили вступить в римскую армию. Знаменитое восстание Спартака (74—71 до. н.э.), последнее восстание рабов в римской республике и наиболее опасное для всей центральной Италии. Великое Иллирийское восстание (6—9 н.э.), положившее конец завоевательным успехам императора Августа и вынудившее перейти римлян к обороне. И наконец Бойня в Тевтобургском Лесу, уничтожившая целых три легиона и окончательно освободившая непокорных германцев из-под власти Рима. В общем, с восстаниями квириты были знакомы совсем не понаслышке. Но ещё никогда им не противостояла такая «сильная и независимая». Нет, женщины в римской истории безусловно были. Вспомнить ту же Клеопатру и царицу Тевту. Но то были как-никак правители держав, да и их противостояние с Римом не были чем-то «из ряда вон». Но совсем другое дело восстание, вспыхнувшее в римской Британии в середине I в н.э.

Боудикка была женой Прасутага, царя иценов, гордого и довольно многочисленного, британского племени, уже доставившего римлянам не мало хлопот, но на данный момент считавшегося их союзниками. Судя по всему, Прасутаг был в числе тех одиннадцати кельтских царей, что добровольно вступили в клиентские отношения с Римом в 43 г н.э. и принесли клятву верности императору Клавдию. Тацит говорит, что этот вождь прославился своим богатством и процветал долгое время. Очевидно, что Прасутаг смог сохранить свой трон даже после восстания иценов в 47 г, когда племя воспротивилось решению наместника Остория разоружить британские племена. Мятеж был подавлен, но клиентские отношения иценов и Рима были сохранены. И вот в 59 году Прасутаг умирает и заключённый от его имени договор с римлянами потерял свою силу. Поскольку у него не было сына, то царский род считался прерванным, даже не смотря на то что были живы его жена и двое их дочерей. Тацит сообщает, что Прасутаг даже составил завещание, в котором назначил своими наследниками Нерона и своих дочерей, надеясь очевидно сохранить своё царство и состояние. Однако же это не привело к желаемому результату. Рим намеревался включить земли иценов в свой состав, постепенно уничтожив все клиентские царства.

Выполнить переход иценов под юрисдикцию Рима должен был назначенный человек – прокуратор Кат Дециан, осуществлявший финансовый надзор над провинцией.  Прасутаг рассчитывал, что, завещая своё наследство императору Нерону, он полностью выполнит все свои обязательства по отношению к империи. Однако же Кат Дециан видимо считал иначе. Посланные прокуратором рабы разграбили царский дом, наследственные владения родственников царя были конфискованы, а сами они проданы в рабство. Царица Боудикка было прилюдно высечена плетьми, а её дочери обесчещены римскими центурионами. В довесок ко всем этим грабежам и бесчинствам от иценов потребовали поставить рекрутов в римскую армию и выплатить огромный денежный налог, составлявший около 10 миллионов денариев – баснословную сумму для британского племени. Естественно всё это не могло остаться без ответа. Возмущённые этими оскорблениями, и опасаясь ещё более тяжёлых последствий, ицены вынуждены были вновь взяться за оружие. Началось восстание, во главе которого встала вдова царя Прасутага – Боудикка.

Красочный портрет лидера британского восстания рисует нам Дион Кассий. «Она была огромного роста и мощного телосложения, вид ее был устрашающ, голос груб. Густая грива ярко рыжих волос спускалась до колен. На шее она носила массивную, изогнутую золотую гривну, одета была в пеструю тунику, поверх которой был накинут плотный плащ, застегнутый на плече фибулой. Вот, она схватила в руку копье, поразив ужасом всех, кто наблюдал за нею…». Тацит описывает, как Боудикка, поставив впереди себя своих обесчещенных дочерей, на колеснице носилась от племени к племени, страстно побуждая бриттов начать восстание против римлян. Она жаждет мести не за потерянное царство, положение или богатства, но за отнятую свободу, за избитое плетьми тело, за надругательство над дочерьми. Алчность и жестокость римлян достигли такого предела, что они не оставляют неосквернённым ни одного женского тела, и не щадят ни стариков, ни детей. С такими пламенными речами обращалась эта мужественная женщина к своему народу. И была услышана. Тысячи воинов стали стекаться под её знамёна. Восстание стремительно набирало огромную мощь.

Первыми к иценам в их борьбе присоединились тринованты, жившие на побережье Суффолка. В их землях находился ключевой город Камулодун, который когда-то был их племенным центром, а после их покорения более могущественным племенем катувеллаунов он стал их столицей. Теперь же там располагалась римская колония ветеранов, обосновавшаяся здесь ещё в 48 году. А неподалёку от города возможно даже располагалась и резиденция наместника над всей провинцией. В общем, судя по всему этот город имел одно из ключевых значений в этом регионе. Тацит рассказывает, что тринованты очень сильно страдали от действий римских ветеранов. Те смотрели на их земли, как на территории, доставшиеся им по праву завоевания (argi captivi). Они сгоняли с них прошлых владельцев и присоединяли их к своим участкам, доставшимся им по жребию. «Они выбрасывали их из своих жилищ, сгоняли с полей, и называли их пленниками и рабами». И невозможно было найти защиту даже у действующей римской армии, располагавшейся в провинции. Легионеры потворствовали действиям ветеранов, в надежде, что впоследствии и им будет дозволено поступать так же. Что же, как говорится – горе побеждённым.

Конечно же, кроме триновантов, к иценам присоединились и другие британские племена.  К началу восстания их побудили не только лишь притеснения со стороны римлян, но и веские экономические причины. В целом, британцы были вынуждены принимать участие в чрезвычайно дорогостоящем процессе романизации, который включал в себя строительство новых городов, роскошных загородных вилл на римский манер, воспитание и обучение детей бриттских аристократов по римским образцам и много другое. И, зачастую, не имея достаточно средств, чтобы покрыть все эти расходы, британцы были вынуждены обращаться к римским ростовщикам, которые в свою очередь охотно ссужали необходимые суммы под большой процент, вгоняя и без того не богатый народ в постоянную финансовую каббалу. Это была стандартная практика в римских провинциях. Кстати, крупнейшим ростовщиком того времени был знаменитый Сенека, философ и воспитатель Нерона. Дион Кассий сообщает, что как раз накануне восстания, Сенека потребовал от британцев немедленного возвращения займа с процентами, доходящего до десяти миллионов сестерциев. В связи с этим, многие британские семьи оказались на грани нищеты и даже угрозы быть проданными в рабство. Так что вполне естественно, что восстание поддержали многие племена.  

Итак, противостояние началось. Первой целью восставших стал Камулодун. Бритты правильно рассчитали, что это будет довольно лёгкая цель. В колонии не соблюдались даже элементарные меры предосторожности. Вокруг не были возведены крепостные стены, да что там – не было даже частокола. Камулодун был полностью открытым городом. Единственным укреплением в нём мог считаться лишь храм Клавдия, который имел довольно мощное каменное основание. Гарнизон города был малочислен, в самом городе жили в основном ветераны, отслужившие свой срок, и так ненавистные бриттам. Возможно в городе действовала так называемая «пятая колонна» британцев. Они, с одной стороны, нагнетали обстановку среди простых граждан, сея тревогу и страх – стремясь таким образом сломить их дух к сопротивлению. С другой стороны, всячески успокаивали римские власти города, когда те начинали что-то подозревать. Римляне не построили ни вала и рва, не подготовили эвакуацию женщин, детей и стариков. В итоге город оказался совершенно беззащитным, когда восставшие начали на него наступление.

Поселенцы Камулодуна успели обратиться за помощью к прокуратору провинции Кату Дециану. Но тот, судя по всему, вообще не отдавал себе отчёт в масштабах назревающей трагедии т.к. прислал в подкрепление лишь 200 легионеров. Что могли они противопоставить тысячам и тысячам британцев, со всех сторон окружившим город..? В итоге, солдаты, присланные Децианом, воины небольшого гарнизона, и ветераны способные держать оружие укрылись в храме. Британцы же абсолютно беспрепятственно разграбили и сожгли город. Сам же храм был захвачен без каких-либо усилий после двухдневной осады. Петилий Цериал, командир девятого легиона, расквартированного в Линде, услышав о начале восстания, отправился на помощь к Камулодуну. Судя по всему, он тоже осознал весь масштаб трагедии, поскольку выступил лишь с вексилярией легиона в несколько тысяч человек. Когда Цериал подошёл к городу, там было уже всё кончено. Войско британцев во главе с Боудиккой вышло навстречу римлянам. Силы были слишком неравны, и римляне так же быстро были перебиты. Лишь всадникам во главе с самим командующим, удалось спастись. Они вернулись обратно в Линд и укрылись там за стенами с остатками девятого легиона и вспомогательными войсками.

Вот так, довольно удачно для британцев и печально для римлян разворачивались события в самом начале восстания Боудикки. Основные же военные силы римлян во главе с наместником провинции Светонием Паулином находились далеко на востоке. Будучи одним из лучших римских полководцев своего времени Паулин намеревался продолжить завоевание Северного Уэльса и выйти к Ирландскому морю, от чего десятью годами ранее отказался бывший наместник Осторий. В его распоряжении были четырнадцатый и двадцатый легионы. С ними, Светоний и прошёл через владения децеанглов и вышел на побережье. Целью Паулина был захват острова Англси. Эта плодородная земля была житницей воинственного племени ордовиков и оплотом их сопротивления Риму. Но самое важное – на острове находились священные рощи друидов, главный идеологический центр национального сопротивления островитян. И не покорив эти земли римляне не могли в полной мере проводить свою политику романизации среди местного населения.

Светоний построил плоскодонные суда, на которых через пролив была перевезена пехота. Всадники переправились по отмелям, а в более глубоких местах – вплавь, рядом с конями. Добравшись до острова, римляне были просто потрясены открывшимся им зрелищем. «На берегу стояло в полном вооружении вражеское войско, среди которого бегали женщины похожие на фурий. В траурных одеяниях, с распущенными волосами, они держали в руках горящие факелы. Бывшие тут же друиды с воздетыми к небу руками возносили к богам молитвы и исторгали страшные проклятия». Но вряд ли опытных легионеров можно было так легко напугать войском, состоявшим из женщин и фанатиков. Легионы перешли в наступление. Римляне убивали без разбора – воинов, женщин, жрецов. Это была не битва, а массовая резня, по завершении которой Светоний отдал приказ вырубить священные рощи острова и разрушить алтари друидов. В этот самый момент он и получил известие о начале самого сильного восстания британцев на востоке страны.

Светоний Паулин

Светоний, в отличие от других римских представителей власти, понимал серьёзность последствий восстания, поэтому начал действовать незамедлительно. Сформировав армию из четырнадцатого легиона, части двадцатого и вспомогательных войск он направился в Лондиний, намереваясь сделать город опорным пунктом для предстоящих боевых действий. И Лондиний, как никакой другой город, идеально подходил для этой цели. Он являлся центром коммуникаций в Британии. Основанный около двадцати лет назад город уже был самым населённым на острове, являясь к тому же и деловым центром. А довольно большой порт на Темзе, мог принимать корабли, прибывающие с материка.  Однако была одна существенная трудность. Светоний с войсками находился от Лондиния на расстоянии примерно в 370 км, и чтобы преодолеть этот путь, понадобилось бы много времени. Поэтому Паулин послал приказ направиться в Лондиний Второму легиону, находившемуся сейчас в Глевуме. Сам же полководец, предоставив пехоте следовать за ним, во главе всей имеющейся конницы поскакал на восток. И несмотря на то что огромная часть этой области полыхала в огне, ему удалось беспрепятственно добраться до города.

Однако Второй легион обманул ожидания Наместника. Возглавлявший его легат в момент прибытия приказа отсутствовал и командование было поручено префекту лагеря Пению Постуму. Но тот, испугавшись повторить судьбу Девятого легиона, который практически полностью был уничтожен восставшими, отказался выполнить приказ и не привёл войска к Лондиниуму. А между тем восставшие уже направлялись к городу, который явно был следующей целью после разграбления Камулодуна. Светоний верно оценил обстановку – оставаться в городе с небольшим войском было равносильно самоубийству. Наместник выходит из Лондиниума с целью соединиться со своими основными войсками, и по возможности дать британцам генеральное сражение, даже не смотря на очевидное неравенство сил. Светоний не мог допустить разорения остальной части провинции. Так что он решил пожертвовать городом ради спасения всего остального. Уже вскоре британцы ворвались в Лондиний и все, кто по каким-либо причинам не ушёл вместе с наместником, были уничтожены. Когда восставшие закончили своё дело, от многолюдного города остался лишь пепел.

Вскоре та же участь постигла и Веруламий, ещё менее защищённый чем Лондиний. Тацит пишет, что «восставшие не знали ни взятия в плен, ни продажи в рабство, ни каких-либо существующих на войне соглашений. Но торопились резать, вешать, жечь, распинать, как бы предвидя, что их неминуемо ждёт возмездие, и заранее отмщая за себя». Веруламий был одним из первых городов катувеллаунов подвергшимся романизации и получившим права муниципия. И жестокость, которую проявили восставшие к своим соплеменникам, лишь показала огромную пропасть между проримскими и антиримскими настроениями в обществе бриттов. Итак, восстание достигло своего пика. Было уничтожено три крупных города провинции. По сообщениям Тацита, число убитых римлян и проримски настроенных британцев доходило до 70 тысяч, а к восставшим присоединялись всё новые и новые воины. Над провинцией нависла угроза полной потери контроля. Положение было отчаянным.

Когда Светоний соединился со своей пехотой, следовавшей согласно приказу в сторону Лондиниума, в его распоряжении оказались Четырнадцатый легион, часть Двадцатого и вспомогательные войска, набранные из ближайших фортов – всего порядка 10 000 воинов. Армия же мятежников к тому моменту, насчитывала по разным оценкам уже около 200 000 человек. Эта цифра кажется слишком преувеличенной. Но не стоит забывать, что в неё были включены не только воины, но и их семьи, включая женщин и детей, которые находились вместе с восставшими. Но в любом случае, все древние авторы утверждают, что численный перевес британцев был абсолютным. Однако, несмотря на это, генеральное сражение было неизбежным, и Светоний это хорошо понимал. К сожалению, нам неизвестно, где прошла эта битва, Тацит нам этого не раскрывает. Зато мы точно знаем, как она проходила, и какие имела особенности. Итак, две непримиримые армии встретились наконец на поле боя.

Римляне расположились в ущелье, которое было защищено сзади густым лесом, а спереди лежала открытая равнина. Очевидно, что Паулин с особой тщательностью выбрал место сражения. Построение армии было классическим – легионеры в центре, в три шеренги плотным строем. Легковооружённые вспомогательные воска расположились по флангам, там же находилась и легионная конница. Уже вскоре появилась и распределённая по племенным подразделениям армия британцев. Казавшаяся просто несметной, по сравнению с небольшим войском Светония, она заполнила собой всю равнину. Британцы были настолько уверенны в своей победе, что взяли с собой на поле сражения свои семьи, расположив их на повозках у заднего края равнины, дабы те могли насладиться видом их триумфа над ненавистными римлянами. И в случае победы островитян, квиритам не оставалось надежды на милосердие. Как не получили его жители Камулодуна, Лондиния, Веруламия и всех прилегающих к ним поселений и деревень. Римлянам оставалось надеяться на лучшее вооружение, боевую выучку и дисциплину – лишь только они могли дать им шанс выжить в предстоящей битве.

Атака британцев была стремительной и мощной, какой всегда и бывали атаки кельтов. Для римлян же жизненно важно было правильно рассчитать момент своего удара и Светоний сделал это мастерски. Он ждал до последней минуты и отдал приказ легионерам метнуть дротики только когда противники подступили на расстояние верного удара. Благодаря этому первые ряды бриттов были просто сметены, что сильно расстроило их боевые порядки. Выпустив все свои пилумы, легионеры достали мечи перешли в атаку. В рукопашной схватке кельты мало что могли противопоставить тяжело бронированным легионерам, и римляне начали одерживать верх. Колющие римские мечи в тесном сражении были намного эффективнее более длинных и неповоротливых мечей британцев. В итоге, атака легионеров полностью расстроила ряды мятежников, разметав их по всей равнине. Затем им во фланг ударили легковооружённые вспомогательные войска, ещё больше внося хаос и смерть в ряды островитян. На третьей стадии боя в атаку пошла и римская конница. Ринувшись на неприятеля, всадники с копьями наперевес, окончательно смяли ряды британцев и обратили их в бегство.

Фатальным препятствием на пути отступавших бриттов стали их собственные повозки с семьями, которые перед началом сражения они расставили по краям равнины. Римляне переворачивали повозки и убивали запряженных в них лошадей, тем самым ещё более затрудняя бегство мятежников, пытавшихся перебраться через эти загромождения. И именно это обстоятельство привело к колоссальным потерям среди восставших – 80 000 убитыми, такова была цена проигранной битвы. Сами же римляне потеряли порядка 400 человек. Сражение было окончено. Сама Боудикка не стала дожидаться расправы над собой и выпила чашу с ядом. Остальные британцы были окончательно рассеяны и дезорганизованы и разбрелись кто куда. Префект лагеря Второго легиона, не выполнивший приказ и не приведший легион на помощь Светонию, узнав о блестящей победе римлян бросился на свой меч. Победа римлян была абсолютной.

Но не смотря на блестяще одержанную победу, наместнику ещё предстояло привести к покорности британские племена по всей провинции, т.к. вследствие восстания римские власти на острове практически перестали существовать. С континента прибыли две тысячи легионеров, чтобы восполнить потери Девятого легиона, восемь когорт вспомогательных войск, в основном германцев, и тысяча всадников. Получив эти подкрепления, Светоний «огнём и мечом» прошёл по мятежным регионам, восстанавливая в них порядок. Но помимо жестокости полководца британцы страдали из-за нарастающего голода. Весной, в самый разгар восстания, множество полей остались незасеянными, частично потому, что мужчины вступали в ряды мятежников, частично из-за того, что британцы рассчитывали на запасы продовольствия, предназначенные для римской армии. Но и этим планам не суждено было сбыться. И неизвестно к чему бы привели суровые меры наместника, не измени в Риме подход к проблемной провинции.

В это время, в Британию прибывает новый прокуратор Юлий Классициан, заменивший сбежавшего в Галлию Ката Дециана, бесчинства которого и послужили толчком для начала восстания. Перед Классицианом стояла задача способствовать урегулированию отношений между империей и британцами, наладить восстановление разрушенной провинции и восстановить источники дохода в римскую казну. Светоний был отозван в Рим и осенью 61 г. в Британию прибыл новый наместник Петроний Турпилиан, которому были даны инструкции примириться с поданными и сохранить мир. Эти указания он честно выполнял. В итоге – мир и порядок в провинции постепенно были восстановлены. Так завершилось покорение части свободолюбивых Британцев. Провинция зажила относительно спокойной жизнью и последствия восстания Боудикки со временем стали забывать. Надолго ли – покажет время. 

Смотреть видео в раннем доступе: https://boosty.to/aquila

Телеграм: https://t.me/AquilaRoman

Отдельное спасибо за донаты!!

Итак, британский поход Клавдия завершился. Императору он принёс триумф, но покорение туманного острова лишь только начиналось. Авл Плавтий, назначенный главой новой провинции, довольно успешно продолжил действовать на этой территории. Во-первых, необходимо было подавить очаги активного сопротивления новой власти, которые сохранялись даже после бегства главного противника империи на острове и бывшего вождя катувеллаунов – Каратака. Во-вторых, важным было всячески поощрить тех, кто в своё время перешёл на сторону Рима и отказывался поддерживать непокорные племена и очаги сопротивления. С ними Авл Плавтий старался укреплять дружеские связи. В-третьих, чрезвычайно важно было наладить контроль и управление над уже завоёванными территориями, грамотно организовать логистику и снабжение армии, и не забыть про своевременный сбор податей и повинностей с покорённых племён. В общем, задачи перед наместником стояли серьёзные и не терпящие отлагательств.

Насколько непросто было подавить сопротивление британцев, мы можем судить только по отрывочным упоминаниям. Например, военные действия на юго-западном направлении вёл будущий император Веспасиан, служивший легатом в войске Плавтия и неизменно командовавшим вторым легионом. Светоний сообщает, что «он участвовал в тридцати боях с неприятелем, покорил два сильных племени, захватил более двадцати городов и остров Вектис (современный Уайт). Конечно, города или Oppida на языке оригинала, не были полноценными городами бриттов. По большей части они являлись крепостями с постоянными гарнизонами, иногда достаточно значительными. Тем не менее их захват порой представлял для римлян серьёзные трудности. По поводу же племён, покорённых Веспасианом, среди историков нет единого мнения. Считается что это было племя белгов и то ли дуротригов, то ли думнонов. В любом случае, здесь, на юго-западе Британии, победы доставались римлянам не такой уж лёгкой ценой. Так, Дион Кассий рассказывает, что однажды Веспасиан попал в окружение и был буквально на волосок от гибели. И только отважные действия его сына Тита, служившего в его войске и сумевшего отчаянной атакой прорвать окружение, спасли Веспасиана от смерти и обратили неприятеля в бегство.

А вот о продвижении правого крыла римских сил в северо-восточном направлении, античные авторы к сожалению, ничего не сообщают.  Мы лишь можем принять как факт, что оно было и так же принесло заметные плоды. Девятый легион действовавший на этом направлении, судя по всему сумел продвинуться вглубь острова и закрепиться в районе Линда (совр. Линкольн). Историки полагают, что коританы и соседние с ними корновии, до этого находившиеся в зависимости у могущественного племени катувеллаунов, после его падения в 43 году, добровольно сдались Риму. Так же и бриганты жившие севернее, по своей воле вступили в клиентские отношения с римской империей. Таким образом, Плавтий вполне обоснованно мог считать свою задачу выполненной. Под его управлением были завоёваны новые территории, относительная безопасность условной границы провинции сохранялась размещёнными там восками, вассальные племена в целом проявляли покорность, и что главное – исправно пополняли римскую казну. Так что в 47 г. Плавтий возвращается в Рим, где и получил вполне заслуженную похвалу от императора за то, что «прекрасно вёл и закончил британскую войну». Он был удостоен триумфа и в честь его были проведены гладиаторские бои с участием пленных британцев. Блестящее завершение карьеры для римского военачальника.

Авл Плавтий

И вот, в 47 г. н.э. новым наместником провинции Британия был назначен Осторий Скапула.  Прибыв на остров, он там застал ситуацию, которая была далека от особо радужных перспектив. Он увидел, что фактически граница провинции была в огне. Непокорённые племена ордовиков и силуров совершали набеги, опустошая приграничные районы. Более того, волнения были и в союзном племени бригантов, часть которого до сих пор продолжала считать римлян врагами и нападала на коританов, более покорных союзников империи. Тацит пишет «враги, сочтя, что новый военачальник, не ознакомившись со своим войском, и ввиду наступившей зимы, не решится противодействовать им, с тем большей дерзостью вторглись в пределы наших союзников». Однако же Осторий не стал бездействовать. Используя в основном легковооружённые когорты и конницу, он провёл ряд небольших сражений и вынудил отступить налётчиков. Затем он приступил к укреплению приграничной зоны для предотвращения новых набегов. Он возвёл ряд укреплений, среди которых особо выделялись форты в Глевумне и Линде.

А вот следующее решение Остория, разоружить племена, жившие по эту сторону границы, но казавшиеся ему недостаточно надёжными, было абсолютно неожиданным для британских союзников Рима. И конечно же они ему воспротивились. Первым восстало довольно сильное племя иценов, которые считали себя союзниками римского народа, исправно платили все налоги и подати и даже поставляли рекрутов для римского войска. Однако же они обладали слишком гордым и независимым характером, чтобы вот так безропотно подчиниться приказу о разоружении. И уже вскоре к их мятежу присоединились и некоторые другие племена, что естественно переросло в вооружённое сопротивление. Войско восставших заняло позицию, на огороженном земляной насыпью поле, проход на которое был настолько узок, что через него не могла пройти даже конница. Тогда Осторий, легионы которого были заняты строительством приграничной дороги Фосс Вей, и не могли учувствовать в битве, выступил на мятежников во главе когорт лёгкой пехоты и вспомогательных войск. Он даже приказал своим всадникам спешиться и присоединиться к армии. Этими силами он осадил и взял штурмом укрепления восставших. И несмотря на отчаянное сопротивление британцев, победа римлян была полной.

Но даже одержав победу над восставшими провинция не избавилась от проблем. Скорее они только нарастали. Это были и постоянные стычки на границах Уэльса. И беспокоящие набеги бригантов, чьи клиентские отношения с Римом носили весьма поверхностный характер. Это и продолжающиеся волнения среди иценов, побеждённых, но не сломленных. И вот, на сцену британского сопротивления выходит Каратак, бывший вождь сильного племени катувеллаунов, которые одними из первых вступили в войну против римлян ещё в 43 году. Судя по всему, Каратак был незаурядным человеком и выдающимся полководцем. И мало кто из британцев приобрёл такую известность, и чья жизнь обросла столькими мифами и легендами.  Вообще катувеллауны были самым большим племенем белгов, которые появились на острове только в I в. до н.э., на заключительном этапе кельтского завоевания Британии. И именно в Уэльс бежал Каратак, после разгрома в 43 году легионами Плавтия. И к 47 году, когда наместником провинции стал Осторий, он сумел добиться там заметного влияния своими умелыми действиями в борьбе с римлянами.

И вот такой человек фактически становится лидером восстания. И на протяжении примерно двух лет он с большим успехом действует на всей протяжённости Фосс Вей, где располагались римские гарнизоны. Небольшой контингент этих гарнизонов, численностью не более 500 человек, хорошо подходил для поддержания порядка на границе, но был практически беззащитен против хорошо организованных военных вторжений. В войне такого рода инициатива была полностью на стороне Каратака. Победы лишь добавляли численности его войскам, и следовавшие за ним британцы боготворили его как национального героя и борца за свободу. Чтобы противодействовать этим набегам, Осторий начал ещё больше укреплять границу с силурами. В Глевуме была возведена фактически крепость, которая отрезала возможность нападения силуров в южные регионы провинции. В 50 году там был размещён Второй легион, и это больше не давало возможности Каратаку совершать набеги на добунов, племя союзное Риму, что довольно сильно снизило его боевой потенциал.  Тогда уже наместник, собрав войска, выдвинул их на запад.

Как повествует Тацит, Каратак отправился на север Уэльса – в область племени ордовиков.  Там он выбрал удачную позицию на вершине холма, намереваясь именно здесь дать решающее сражение следовавшему за ним Осторию. Каратак построил укрепления, навалив камни наподобие вала, за которыми расположились бритты. Каратак знал, что легион, выстроенный в боевой порядок практически непобедим. Однако он рассчитывал, что никакое войско не в состоянии сохранить целостность построения, поднимаясь вверх по крутым склонам, да ещё и под огнём неприятеля. Так что здесь у островитян было значимое преимущество.  Перед началом битвы вожди британских племён обходили своих солдат, обращаясь к ним с речами, укрепляя их дух и заражали их боевым пылом. Осторий же, наблюдая с каким воодушевлением и умением его противник готовится к бою, понял, что перед ним чрезвычайно опасный враг. Их позиции казались практически неуязвимыми. Однако же римские воины были полны решимости покончить с этой угрозой и буквально рвались в бой. Тогда наместник дал приказ к наступлению, полагаясь на своих проверенных в боях солдат. 

Каратак

Римское войско разделилось на несколько «колонн», которые начали подниматься по склону холма.  Однако подойдя к защитному валу британцев, они вынуждены были остановиться под шквалом метательных снарядов, обрушившихся на них сверху. В этот момент потери легионеров были довольно существенные. Однако же и опытные римские воины знали, как нужно действовать в такой ситуации. Они построились черепахой, и прикрываясь поднятыми над головой щитами, разбросали каменные завалы и с разных сторон ворвались внутрь укрепления. Завязалась рукопашная схватка, в которой римляне не знали себе равных. Отчаянно сопротивляясь, бритты отступили на самую вершину холма. Но, римские когорты преследовали их по пятам. Тацит так описывает эту схватку: «Но и туда устремились наши застрельщики и тяжеловооруженные воины, одни – осыпая противника стрелами, другие – наступая сомкнутым строем, между тем как ряды британцев, не прикрытых ни панцирями, ни шлемами, пришли в полное расстройство». Победа была полной. Жена, дочь и братья Каратака были захвачены в плен. Сам предводитель сопротивления смог ускользнуть с поля битвы, чтобы попытаться раздуть пламя мятежа где-то в другом месте.

Каратак бежал к царице бригантов Картимандуе, рассчитывая убедить её разорвать союзнические отношения с Римом и вновь поднять знамя восстания. Однако же царица слишком сильно зависела от поддержки римлян, которые поддерживали её власть. Она понимала, что, поддержав восстание, она очень быстро лишится своего статуса, а возможно и жизни. Поэтому, по её приказу, Каратака схватили и закованного в цепи доставили к наместнику Осторию. Это случилось в 51 году н.э. Осторий же переправил Каратака и всю его семью в Рим. Впрочем, слава этого воина опережала его самого. Пленников торжественно провели через весь Форум к высокому помосту, на котором восседал император. Когда же все униженно стали молить о снисхождении, только Каратак «не взывал к милосердию ни опущенным взором, ни речами». Но обращаясь к Клавдию сказал: «Мой нынешний жребий для меня унизителен, то тебе, напротив, он прибавил величия.  Если вы хотите всеми повелевать, то следует ли из этого, что все обязаны безропотно становиться рабами? Если бы я беспрекословно и сразу отдался под твою руку, то и моя участь не обрела бы известности, и ты не обрел бы новой славы победою надо мной. Моя казнь вскоре будет забыта, но если ты оставишь мне жизнь, я навеки стану примером твоего милосердия». Потрясающий ход ))

Тацит сообщает, что император был весьма впечатлён мужественным поведением своего пленника.  Настолько, что даровал ему и его семье прощение. По преданию Каратак провёл остаток своих дней, находясь в почётной ссылке в Италии. Рассказывают, как гуляя по Риму и удивляясь великолепию его зданий, он воскликнул: «Почему вы, владея всеми этими богатствами, всё ещё жаждете заполучить наши бедные хижины?». Позже, имя этого знаменитого британского вождя обросло мифами и легендами. Он стал настолько почитаем, что со временем Каратак преродился в Карадога, одного из самых близких сподвижников легендарного короля Артура, восседавшего вместе с ним за Круглым Столом. В общем, легенд про него есть ещё не мало.

На этом, римлянам казалась, что война окончена. Поскольку ополчение мятежных племён Уэльса было разбито, их предводитель пленён и сослан в Рим, а царица бригантов Картимандуя на деле доказала свою преданность Риму. Наместник провинции Осторий больше не вёл военных операций, но сосредоточился на укреплении и строительстве фортов на территории силуров, использовав для этого силы находившегося там второго легиона. Однако же силуры только и ждали удобного случая, чтобы отомстить за своего героя. И распыление сил второго легиона предоставили им такую возможность. Они атаковали недостроенные форты и разрушили их. Строительные команды легионеров были перебиты. Вскоре они убили римских фуражиров, затем отряды конницы, высланные для поддержки фуражиров, а затем и несколько когорт, которые должны были помочь коннице. Мда… Наконец в бой вступил сам Осторий во главе целой армии, и только тогда силуры отступили.  Но внезапно, в 52 году Публий Осторий умирает, судя по всему от болезни. И последующие несколько лет ситуация на острове начинает понемногу успокаиваться. Мятежные бритты на время затихают, как затихает и природа перед самой жестокой бурей. Именно такая буря грядёт и на Британию. 

Смотреть видео в раннем доступе: https://boosty.to/aquila

Телеграм: https://t.me/AquilaRoman

Отдельное спасибо за донаты!!