Водители СМП — люди героические. Со многими из них работать приходилось. Многих уважаю, а некоторым бы даже памятник при жизни поставил. Сколько жизней было спасено, благодаря водителям скорой помощи. Особенно нравится ездить с теми, кто уже много лет с нами работает. С полуслова всё понимают. Город знают как свои пять пальцев. Знают, где какой дом находится, как проще доехать до объекта — по дворам или по улицам. Понимают, когда доктор устал и надо сделать музыку потише и поменьше разговаривать. А ещё интересными историями могут поделиться, пока меж вызовами ездим. Да такими, что и не знаешь порой, как на них реагировать.
Дежурили как-то в одной бригаде с водителем Петром Ивановичем (или просто — Иванычем). Работал на подстанции уже долго, лет 20, не меньше. Обычно весёлый и разговорчивый, он в этот день в основном был молчаливым. Думал о чём-то своём. Я не расспрашивал его, что случилось. Видимо, какие-то свои проблемы, возможно, семейного характера.
Задумчивость его эта не прошла и через неделю. Когда возвращались на базу с очередного «дальняка», всё-таки решил я у него узнать о причинах его «загруженности».
— Да ты представляешь, — громко ответил Иваныч, словно давно уже ожидал этого вопроса, — мой Димка-то (младший сын) год назад женился!...
— Знаю, — говорю. — Ну и что? (Ещё бы не знать — они всем своим свадебным эскортом на подстанцию к нам заезжали во время свадьбы, вместе с папой жениха. Угощений нам понаоставляли.)
— Так вот, он ребёнка родил, квартиру купил в соседнем доме.
— Тоже знаю. (У нас ведь тут на работе как в маленькой деревне — все в курсе про жизнь друг друга. У кого сколько детей, кто на ком женился, кто от кого детей родил).
— Мы с женой одни теперь. Всех детей женили (трое сыновей).
— Понятно. Скучно вам теперь, видимо, стало.
Эх, если бы, — вздохнул тот. — Первые двое-то в других городах живут, редко приезжают. А этот, младший Димка...
— Совсем забыл про вас?
— Забыл?! — хмыкает Иваныч. — Он у нас живёт! Только прописка несовместная!
Оказалось, Дмитрий (30 лет, сантехник, отец годовалой дочки) заглядывает к родителям каждый день. Утром — «кофе попить», вечером — «телевизор посмотреть», а между делом — «мам, а что у нас есть поесть?».
— Вчера, — продолжает Иваныч, — открываю холодильник, а там пусто. Я сметаны купил, батон, колбасу... Думал, на работу собрать. Шиш там! Сын стрескал всё, когда по пути с работы к нам зашёл! И так каждый день что-нибудь да... Я ему не высказываю всё впрямую, конечно, но намекаю, что так делать не надо. А он хихикает только в ответ. Мать лишь умиляется: «Он же наш сын». Сын-то он сын... Так ведь взрослый уж, семейный...
Ну не знаю, что тут можно сделать... — отвечаю я. — Опыта такого ещё не было — дети у самого маленькие ещё...
— Да я уж сделал, — хитро щурится Иваныч. — Предложил жене: «Галя, давай продадим квартиру. Купим на окраине — там и воздух чище, шума поменьше».
— И сын не будет так часто к вам бегать, — дополнил я.
— Так это и есть самое главное.
— А сыну что сказали?
— Что «для здоровья» надо. Мол, врачи прописали.
Квартиру свою действительно Иваныч с женой через некоторое время продали, переехали в далёкий спальный район. Новоселье отметили скромно. Особо не афишировал это событие. Но разве в «маленькой деревне» можно что-то утаить? В приватных беседах хвастал, что квартиру (однушку в новостройке) они взяли почти за бесценок, а старую (двушку в хрущёвке) продали задорого.
Настроение у нашего водителя после переезда было приподнятым. Видимо, план сработал.
А через пару месяцев он вновь погрустнел. В этот раз он уже сам, без расспросов, пожаловался:
— Ты представляешь. Сын-то наш...
— Что? И туда к вам начал ездить?
— Хуже! Тоже решил купить квартиру рядом с нашей! Нам, говорит, скучно без вас. Будем жить вместе, где воздух чище и шума меньше.
Вот это поворот, конечно...
— Ну вы чего с женой? — не удержался я от ироничного смешка.
— А что мы... — махнул Иваныч раздражённо рукой. — Видимо, до пенсии придётся теперь сына «растить». До его пенсии...
Мне вновь было нечего ответить на это. Трудно понимать человека, когда сам не побывал «в его шкуре». Пока дети маленькие, наоборот хочется (как мне сейчас кажется), чтобы они всегда были рядом, даже когда обзаводятся своими семьями, и ничего для них не должно быть жалко. Но когда они становятся взрослыми, видимо, мировоззрение меняется так, что иногда даже мечтаешь о том, чтоб их не видеть вообще от слова «совсем», как это произошло у Иваныча. Но опять же — родные, казалось бы, друг другу люди...
Что вы думаете об этом, друзья? Был ли у вас похожий опыт с повзрослевшими детьми или родителями? Пишите в комментариях.
ВСЕМ ЗДОРОВЬЯ! 💖
P.S. Хейтеры вновь скажут «нейросеть писала!», но я ж не для хейтеров пишу, а для своего читателя. А мой читатель, который давно знает меня в телеграм-канале Истории Чумового доктора и Дзене Истории Чумового доктора, прекрасно знает, что всё рассказанное здесь — не придумки, взято из рабочей практики, и написано единолично мною без всяких «сетей». А все остальные — утоните в своей желчи! 😊
На днях разговорился с одним парнем — инженером-конструктором из небольшого города. Знаешь, из тех, где все друг друга знают, а градообразующее предприятие одно на всю округу. И он мне рассказал историю, от которой как-то даже не по себе стало.
Народная примета в КБ: Если молодой инженер в рабочее время увлеченно изучает сайты по переобучению на курьера или ИТ специалиста, значит — либо у него настолько мало работы, что нечем заняться (но зарплата по-прежнему крошечная), либо у него столько работы, что он уже не видит смысла в инженерной карьере, потому что зарплата все равно маленькая, а пенсионеры рядом мирно спят.
Как люди уходят из инженерного дела
Работает он в конструкторском бюро, еще советской закалки. Говорит, костяк коллектива — пенсионеры и те, кому до пенсии рукой подать. И они, в общем-то, всем довольны. Еще бы! К своей пенсии получают полноценный оклад и премию. Сидят себе спокойно, дорабатывают, ни о чем не тревожась.
А вот молодым специалистам, на которых, по идее, и должно всё держаться в будущем, повышать зарплату руководство наотрез отказывается. И знаешь, какая у них отговорка? «Это создаст нестабильность в коллективе».
Новый проект в КБ — это как новая диета. Все воодушевлены, полны надежд, ставят амбициозные цели. А потом начинается фаза "срывов", "непредвиденных обстоятельств" и "зажоров" (срочных правок), которая заканчивается тем, что проект всё равно выходит, но уже совсем не таким, как планировался, и с кучей вредных привычек.
Я сначала даже не понял. Какую нестабильность? Оказывается, логика у них такая: если поднять зарплату молодым, то «старички» начнут возмущаться. Их это, видите ли, дестабилизирует. То есть, чтобы не дай бог не нарушить душевный покой пенсионеров, которые и так получают двойной доход, руководство готово душить на корню любую мотивацию у тех, кто пришел работать и развиваться.
И самое печальное, что выбора у ребят особо нет — предприятие-то в регионе одно такое. Никакой конкуренции за кадры, никаких альтернатив.
Молодой талантливый инженер, который уже несколько лет сидит на ставке, подходящей скорее уборщице, осмеливается подойти к начальнику КБ с просьбой о повышении. — Я тут посмотрел, у меня опыт, квалификация, да и проекты я тяну… Может, поднимем зарплату? Ну хотя бы до… Начальник, почесав затылок: — Ну, с большой натяжкой, можем поднять на пять процентов. Это максимум. — Извините, — уточняет инженер, — а натягивать будете только вы на моем окладе, или еще и финансовый директор поможет, когда пенсионерам доплаты рисует?
И какой, ты думаешь, итог? Парень, с которым я говорил, — толковый инженер, голова светлая — уже не просто ищет другую работу. Он и его друзья-коллеги активно ищут, как бы вообще сбежать из профессии. Переучиться на кого угодно, лишь бы не оставаться в этой системе, где твой рост и твои амбиции — это «фактор нестабильности».
И вот сидишь и думаешь: сколько еще таких историй по стране? Талантливые ребята, которые могли бы двигать технологии вперед, просто вымываются из сферы из-за вот такой вот замшелой, убийственной логики. Обидно до скрежета зубов
Выбор №1: Продолжать вот так жить. Ныть, жаловаться на несправедливость, биться головой об эту самую стену, обвинять всех вокруг – начальство, систему, отсутствие возможностей. И в конце концов просто сгинуть в этом болоте сожалений.
Выбор №2: Принять реальность такой, какая она есть. Принять, что жизнь – штука временная, что мы все тут гости, и рано или поздно нас не станет. Но сейчас, пока мы тут, это игра. И в этой игре, если хочешь что-то изменить, нужно сделать свою ставку. Рискнуть.
Рационально – выхода, может, и нет. Ну вот нет другого предприятия, нет инвестиций, нет ничего. Но почему-то некоторые продолжают искать. Конечно, можно сказать, что это глупцы, переполненные тщеславием. Типа меня, наверное.
Но вот что странно: почему именно с такими "глупцами" интересно общаться, что-то придумывать, делать вместе? А вы как думаете, может ли "стабильность" действительно быть оправданием для стагнации, или это просто удобная маска для нежелания что-то менять?
Такая ситуация, увы, не редкость, хотя про это все молчат, особенно на предприятиях "старой закалки" или там, где отсутствует реальная конкуренция за кадры.
Инерция мышления: Многие руководители, особенно те, кто давно сидит на своих местах, привыкли к старым моделям управления. Для них ФОТ — это просто цифра, которую нужно максимально сократить. Они не видят в инвестициях в персонал долгосрочной перспективы. Руководители, экономя на ФОТ, потом разводят руками: "Нет инженеров в стране!". Ну конечно, их нет! Вы же сами их выживаете! Это не дефицит кадров, это дефицит здравого смысла в управлении. Они не просто не создают условия, они активно отталкивают тех, кто мог бы стать основой будущего.
Страх перемен: Боязнь "дестабилизировать" коллектив — это на самом деле страх перед необходимостью что-то менять. Повышение зарплат молодым — это не только финансовые затраты, но и возможное изменение статуса "старичков", пересмотр их роли, а это требует усилий и принятия сложных решений. Проще ничего не трогать. То, что происходит в конструкторском бюро, это своего рода "дедовщина", но не в плане притеснения, а в плане создания невыносимых условий. "Старички" сидят спокойно, их комфорт важнее развития. Это убивает конкуренцию внутри коллектива, а там, где нет конкуренции, нет и развития.
Краткосрочное планирование: Ориентация на сиюминутную прибыль или выполнение текущих показателей часто довлеет над стратегическим развитием. Сегодня сэкономили — получили премию, а что будет через 5-10 лет, мало кого волнует.
Руководство конструкторского бюро, после очередных жалоб на отток молодых специалистов, решило увековечить "бесценный" вклад молодежи. Выпущена корпоративная "Юбилейная монета Молодого Инженера" — ее номинал эквивалентен одной чашке чая и пирожку с повидлом из столовой, которой разрешили пользоваться вместо воды из кулера в обед. На обратной стороне выгравировано: "Спасибо за ваш энтузиазм!"
Да, на бумаге сегодня они сэкономят пару тысяч на зарплате молодого инженера. Но эта "экономия" — это как брать в долг под бешеные проценты. Завтра они потеряют гораздо больше, когда уйдут действительно толковые специалисты. Искренне хочется, чтобы таких историй становилось меньше. Ведь когда ты видишь, как талантливые люди ищут, "как бы вообще сбежать из профессии", это крик души. Это не "нестабильность в коллективе", это умирание будущего.
Предлагают бонусом койко-место в общежитии – это, кстати, довольно распространённая практика у нас, к сожалению.
Но в чём суть? Любой адекватный человек, а тем более инженер, у которого голова на плечах, хочет одного – построить своё жильё. И не через 10-20 лет ипотеки в рабстве у банка, а желательно уже вчера. Хочется обеспечивать свою семью, чтобы дети не знали нужды, чтобы не приходилось выбирать между едой и новой одеждой.
Представьте: хочется ездить в путешествия, открывать мир, видеть что-то новое, а не копить годами на очередной холодильник или диван. Мы же не для того учились, чтобы до старости арендовать какую-то "конуру", которая и жилищем-то с трудом называется. Это же не жизнь для человека, который умеет создавать, строить, думать! Мы же инженеры, мы хотим создавать не только чертежи, но и своё собственное будущее, свою крепкую основу. И вот эта ситуация, когда тебе "могут быть предложены койко-места", а ты мечтаешь о своём доме – это просто иллюстрация того, насколько сильно наши мечты расходятся с реальностью, которую нам иногда подсовывают.
Ошибка конструктора на производстве — это как эффект бабочки, но с болтом. Один маленький недочёт в чертеже, и вот уже целая линия стоит, миллионы улетают, а по всему цеху ищут, кто "забыл завинтить тот самый болт". А потом придумывают "костыль", который становится частью "инновационной модернизации".
Давайте начистоту. Каждый, кто работает в производстве или в инженерном деле, знает настоящую цену вещам. Каждый на своем месте видит нестыковки, абсурдные решения, откровенную халтуру и системные проблемы, которые мешают делать работу качественно. Проблем в нашей сфере — вагон и маленькая тележка.
Но мы все также знаем, что говорить об этом вслух — опасно.
Попробуй открой рот и назови вещи своими именами. Не дай бог это увидят «сверху». В лучшем случае посмотрят косо, в худшем — накажут рублем, лишат проекта, а то и вовсе предложат поискать другую работу. И вот этот страх заставляет хороших специалистов молчать и терпеть.
Так вот, у меня ситуация другая. Я — независимый инженер и предприниматель. Надо мной не стоит начальник, которому я должен угождать, и я не боюсь, что меня «накажут» за правду.
Поэтому я хочу стать рупором для тех, кто не может говорить сам.
Если вы видите проблему на своем рабочем месте, если у вас есть история, которой вы хотите поделиться, но не можете сделать это от своего имени — присылайте её мне.
Я буду их публиковать, разумеется, без указания имен, должностей и названий компаний, гарантируя полную анонимность.
Что думаешь об этом? Может, у тебя есть еще какие-то наблюдения или идеи, как сломать эту порочную систему?
UPD:
Aurum Amiсus
Представьте, человек всю жизнь, с 1982 года, вкалывал на заводе. Начал учеником фрезеровщика, дорос до начальника роботизированного участка. А в 2003 году вдруг психанул, плюнул на всё и ушёл. Выучился на водителя и следующие десять лет колесил по стране. Прикиньте, как же ему было непривычно первое время! Не надо никому отчитываться, выбивать ресурсы, биться за каждую копейку на каком-то там БТЗ... Короче, давно надо было бросать. Всё равно завод потом растащили.
владимир д.
Помню, как в лихие девяностые развалилось огромное конструкторское бюро, которое работало на оборонку. Инженеры-конструкторы, среди которых был и я, вдруг оказались без работы. Пришлось мне сменить рубашку с галстуком на рабочую спецовку – семью-то кормить надо. Работал я тогда на большом энергетическом предприятии в подрядной организации. Однажды подхожу к бригаде сантехников, которые устроили перекур, и вдруг вижу среди них знакомого. Это был мой бывший ведущий инженер-конструктор, а теперь он работал сантехником 4-го разряда. Разговорились. Он рассказал, что работой очень доволен, зарплата устраивает. А самое главное, говорит, появилась внутренняя свобода! Голова не болит за эти разработки, ночью не надо анализировать варианты решений – ни свои, ни чужие. Он словно скинул тяжелый груз с плеч. Вот так и получается: работа инженера-конструктора требует огромных умственных усилий, а государству, похоже, такие специалисты оказались не нужны.
Тот, Который Знал: Инженерная Судьба
Я сам через это прошёл. В 90-е, когда начался полный бардак (спасибо Ельцину, будь он неладен!), пришлось из инженеров идти в рабочие, чтобы семью прокормить. Потом снова был инженером. А потом опять рабочим. Так и дотянул до пенсии, всё прыгая туда-сюда. Одно понял точно: если работа не прёт, нечего тянуть — ищи новую. Вот у нас на заводе работал слесарем бывший инженер из КБ, почти кандидат наук. Представляете?
Николай Мочалин: Воровство Вместо Инженеров
Дело не в пенсионерах, они свою пенсию честно заработали. Дело в том, что воровство раздулось до космических масштабов. Раньше, на заводе в 2500 человек, сидели три бухгалтера с деревянными счётами. А сейчас? Отдел бухгалтерии – человек пятнадцать, плюс финансовый директор с замами, целый юридический отдел... Ещё десяток-другой "мажоров" и прочих. И зарплаты у них на порядок выше инженерных! При этом на заводе уже не 2500 человек, а от силы тысяча. Вот и вся математика.
Юрий Иванов: Инженер, который Выжил
Если ты настоящий инженер, а не просто обладатель диплома, то всегда сможешь найти выход и организовать своё дело. Я, например, ушёл с завода ещё в 1990-м и до самой пенсии работал на себя. Те, кто остался на заводе, на такое просто неспособны. Вот эта самая "серость" и плодила себе подобных последние 30 лет. А теперь удивляются, куда же инженеры подевались. Сами виноваты.
Артем Ветров: Сломанная Система
Эта проблема тянется ещё с совка, отлично показано в "Стариках-разбойниках". В СССР была система: в 60 на пенсию (это про мужиков), и так освобождалось место для молодёжи. А пенсионеру могли предложить какое-нибудь место вроде начальника архива или вахтёра. Молодой на такое не пойдёт – бесперспективно. А пенсионеру (или предпенсионеру) – самое то: работа спокойная, плюс пенсия, и вечером силы остаются на внуков или хобби. А что сделали сейчас с этой пенсионной реформой и диким капитализмом?
Предпенсионер теперь должен вцепляться в своё место зубами, потому что в 55 найти работу нереально. Ему деваться некуда, кроме как давить молодых и плести интриги, ведь в честной борьбе молодёжь "рвёт дедов как Тузик грелку". С другой стороны, надо бы взять "дедушку" на архивариуса или другую "неперспективную", но важную должность (контролёр ОТК, работа с внешними заказчиками). Эти места для молодых неинтересны, но и "дедушку" взять неоткуда, потому что человек, отработавший на предприятии, знает все "подводные камни", а со стороны новенький будет вникать минимум год.
После развала СССР первое, что сломали – это СИСТЕМА трудовых отношений. А новой так и не предложили, вот в чём проблема. Все эти либеральные теории про "эффективны только те, кто до 35" или "те, кому за 45 – отработанный материал" – это всё не работает. Я видел кучу тридцатилетних лентяев и бездарей, и столько же пятидесятилетних с таким опытом и энергией, что любому молодому фору дадут. Нужно восстанавливать СИСТЕМУ, и принцип должен быть такой: "ДАЙТЕ НАМ ЧЕЛОВЕКА, И МЫ НАЙДЁМ ЕМУ РАБОТУ". Вот тогда всё и заработает. И молодые, кстати, тоже разные бывают.
Сергей К.:
А вы думаете, в СССР было как-то иначе? То же самое! Инженеры тогда тоже были людьми второго сорта, а работяги — "получили премию, и кого волнует, что будет через 5-10 лет". А потом ещё и ноют, что их завод закрылся. Ничего нового.
Товарищ Шурик
Ну блин, зачем сразу с плеча рубить? Нет работы, мало платят – так сразу менять инженерную должность на курьера? А если эта работа НРАВИТСЯ? Много ли людей ходят на работу с удовольствием? Мне вот повезло с коллективом и адекватным начальством. Да, хотелось бы зарплату чуть повыше, не в разы, а чтобы хотя бы инфляцию покрывала (реальную, блин, а не ту, что Росстат рисует!). И не всё сразу наладилось, успел почувствовать на себе "тёплое" отношение непосредственного начальства (сейчас оно на пенсии). Не сразу въехал во все темы, а откуда, пардон, "опыт работы не менее 20 лет" у вчерашнего выпускника?
Но у меня было жгучее желание – понять, что я делаю, и делать это максимально качественно. Поэтому сейчас, помимо основной работы (отопление и вентиляция), я могу пробросить теплосеть по эстакаде, оснастить градирню системой водораспределения, и самое вкусное – заниматься пожаротушением резервуаров. Да, скорее всего, на мне неплохо экономят, но где ещё я получу такой разносторонний опыт? Что случись полный пипец, я просто встану и уйду со своим, без ложной скромности, богатейшим опытом? При этом никто не отменял: если пипец будет похож на 90-е, я и курьером пойду, если вопрос встанет, семью кормить или себя искать. Мне, конечно, чуть проще – я не живу в моногороде, куда езжу на работу. Но пока я инженер, я буду гордиться этим назло дефективным манагерам!
Ах, эта сладкая, липкая, всепроникающая энтропия... Она сочится из экранов, капает с глянцевых страниц, булькает в газировке со вкусом нейротоксина и шепчет тебе на ухо голосом кредитного менеджера. Тебе кажется, что это просто жизнь, фон, белый шум цивилизации. Милый, ты пасёшься. Ты – ходячий биореактор на тщательно спроектированной ферме духа, и твой единственный продукт – первосортная, концентрированная пустота.
Кому это выгодно? Не задавай глупых вопросов. Выгодно Пастухам. Архитекторам Великого Ничто. Тем, кто понял главный закон метафизической экономики: энергия не создается и не исчезает, она лишь перетекает от лоха к хищнику. А чтобы запустить этот вечный двигатель на человеческой биомассе, нужно лишь одно – понизить твой внутренний вольтаж до уровня комнатной температуры. Превратить бурлящий котел твоего сознания в теплое, уютное болотце.
Они не приходят к тебе с кандалами и плеткой. О, нет, это методы прошлого века, грубые и неэффективные. Их оружие – анестезия. Информационная анестезия. Тебе вкалывают внутривенно гигабайты котиков, бесконечных сериалов, политических срачей, где все стороны заранее проплачены, и новостей о том, как где-то далеко всё ещё хуже, чем у тебя. Тебя кормят пищевым мусором, который гасит огонь в твоих клетках, оставляя лишь вялое желание дотянуться до следующей дозы сахарного забвения. Тебя заманивают в долговую яму, которая становится твоим персональным гравитационным колодцем: чем больше ты барахтаешься, тем сильнее тебя вжимает в диван.
Это не заговор в дымной комнате. Это экосистема. Самоподдерживающийся террариум, где одни рептилии греются под лампой, а другие служат для них питательным субстратом. Они не злые. Они просто голодные. Они смотрят на твои мечты, твою страсть, твою ярость, твою любовь – и видят лишь непереработанные калории. Твоя жизнь – их ланч.
И вот ты сидишь, обложенный гаджетами, как покойник цветами, и чувствуешь эту тянущую, сосущую боль в области души. Это не депрессия, дружок. Это фантомные боли по ампутированному смыслу. Информационное пространство вокруг – не библиотека и не агора. Это радиоактивные пустоши после ядерной бомбардировки духа. Повсюду разбросаны обглоданные кости великих идей, ржавые остовы былых ценностей и ядовитые лужицы быстрого дофамина. Выходить сюда без гермошлема – самоубийство. Хватать первое, что блестит, – значит сожрать кусок плутония, приняв его за леденец.
Как противостоять? Ха! Ты ищешь универсальный рецепт, волшебную таблетку, очередной лайфхак из топ-10? Ты уже отравлен. Ты хочешь, чтобы кто-то другой решил твою проблему. Нет. Противоядие не покупают. Его синтезируют. Внутри.
Для начала нужна тотальная, безжалостная брезгливость. Развивай в себе духовного аристократа, которого тошнит от дешёвки. Тебе предлагают очередной хайп? Посмотри на него, как на кучу дерьма, украшенную блёстками. Тебе впаривают «уникальную возможность»? Услышь в этом скрип дверцы душегубки. Тебе показывают «тренд»? Увидь в нём стадо, бегущее к пропасти.
А потом приходит время для великого заклинания. Сакральной мантры экзистенциальной самообороны. Она проста, как удар кастетом, и эффективна, как гильотина. Когда очередная химера тянет к тебе свои липкие щупальца из экрана, из динамика, из уст доброжелателя, ты собираешь всю волю в кулак, смотришь ей в её пустые цифровые глаза и чеканишь:
«Стоп. Нет. Иди на хуй».
Не вежливо. Не с извинениями. А с холодной яростью того, кто защищает свой последний клочок суверенной территории – свой череп. «Стоп» – ты прерываешь поток дерьма. «Нет» – ты утверждаешь свою границу. «Иди на хуй» – ты отправляешь источник угрозы в метафизическое небытие, откуда он и выполз. Повторять до наступления внутренней тишины.
А что делать в этой тишине? В своем бункере? О, это самое интересное. Ты становишься алхимиком. Ты прекращаешь жрать комбикорм, который тебе насыпают в кормушку, и начинаешь готовить сам. Ты берешь крупицы подлинного – обрывок старой книги, звук дождя, воспоминание о настоящем чувстве, взгляд честного человека – и в тиглях своего молчания начинаешь выплавлять собственные смыслы. Собственные метафоры. Собственных богов и собственных демонов.
Это и есть высший акт бунта. Не на площади с плакатом, а в катакомбах своего сознания. Перестать быть потребителем реальности и стать её творцом. Пускай твой мирок будет крошечным, пускай он умещается в ореховой скорлупе, но он будет твоим. Живым. Настоящим.
И когда Пастухи в очередной раз будут проводить инвентаризацию своего стада, они посмотрят на твой номер и увидят лишь слепящую пустоту. Сбой в системе. Неучтенную единицу. Они не смогут забрать твою энергию, потому что ты перенаправил её внутрь, на создание вселенной, в которую им нет входа.
Мир снаружи не изменится. Пустоши останутся пустошами. Но ты больше не беззащитная жертва радиации. Ты – сталкер. Ты выходишь на охоту за нужным, забираешь своё и возвращаешься в свой бункер, где горит твой собственный, сука, огонь. И этого более чем достаточно.
- В 6 лет я работал на сенокосе, таскал с напарником, таким же, как и я, мальцом, копны конной волокушей. Заработал прицеп сена и 40 рублей.
- В 5 классе заявил матери, что больше не надо стирать мою одежду, ибо сам могу ухаживать и следить за собой.
- Став студентом, отказался от денег родителей, посчитав это стыдным. Зарабатывал, выпуская институтскую газету, работая в речном порту охранником, пожарником, сторожем. При этом был старостой группы и имел право свободного посещения лекций.
- В 23 года публично отказался от партийного билета, который мне навязали во время службы в армии: я был начальником аппаратной засекречивающей аппаратуры связи, давал подписку о неразглашении, имел допуск к документам особой важности. Преследовали всю жизнь.
- В моей трудовой книжке – три 33 статьи трудового кодекса. Я не был пьяницей и нарушителем закона, но имел свое мнение и принципы.
- Всю жизнь зарабатывал умственным и физическим трудом, не считая рабочих часов и стажа, денег и другой выгоды. Такое сочетание – самое важное в жизни творческого человека.
- Много раз отказывался от «выгодных» предложений, ибо для их принятий надо переступить через самого себя и людей. Перед пенсией отказался от звания «Заслуженный работник культуры», когда мои друзья начали собирать и готовить документы на это звание. Иметь такое звание в бескультурном обществе – позор и нонсенс.
- Мне уже за 70 лет. Продолжаю работать.
- Никогда не говорил об этих этапах жизни. Сам не понял: что на меня сегодня нашло?
- Зарегистрировался здесь ради комментариев. Чем больше их, любых, тем лучше. Важно понять развитие менталитета общества, историческую и эволюционную логику.
Создать образ прошлого – это всё равно что вскрыть могилы, исследовать останки людей. Ты должен быть одновременно археологом, антропологом и компаративистом, то есть специалистом по сравнительному языкознанию. Ведь язык постоянно меняется, уходит вперёд. Мёртвые остаются и не говорят, но есть множество текстов, язык которых отличается друг от друга, задача – увидеть сходства и отличия. Без такой эксгумации оживления прошлого не получится. Тяжёлый и убийственный труд. Так называемые краеведы или историки по сравнению с таким археологом и антропологом – наивные дети.
