В таком случае у ребенка:

во-первых, складывается представление о себе, как о думающем и чувствующем человеке, чьи переживания имеют смысл и значение;

во-вторых, развивается толерантность к своим эмоциям;

в-третьих, он постепенно учится самостоятельно регулировать интенсивность своих чувств, принимать их как сигналы для себя и управляться с ними более умело.

Но, если по каким-то причинам родитель не справляется со своей задачей, к примеру, он истощен психически и эмоционально или сам не понимает, что делать с эмоциями горя, то его реакция будет направлена на то, чтобы что-то быстро сделать с ребенком и его переживанием - отвлечь, поругать, обесценить, задобрить.

В таком случае, ребенок будет запоминать, что его эмоции и потребности - это нечто, что другой должен контролировать или подавлять.

В итоге ребенок вырастает с ощущением своего Я, отчасти непонятным и пугающим, отчасти болезненным и постыдным, и нуждающимся во внешней регуляции и контроле (как это было заведено в детстве).

Это сопровождается фантазией об «идеальном партнере», который обязан безусловно взять на себя ответственность за все «плохие» и «неприемлемые» внутренние процессы, оправдать ожидания, угадать желания, обеспечить комфорт и спокойствие.

Реализация этой фантазии становится основным смысловым пластом отношений, в которых роль «идеального партнера» может переходить из рук в руки: жена спасающая мужа алкоголика, муж жертвующий всем ради капризов жены, несчастная жертва абьюзера, старающаяся его исправить, женщина бесконечно вдохновляющая парня-художника в вечном творческом кризисе и так далее.

В созависимых отношениях партнеры контролируют друг друга, так как не могут (реально не находят в себе сил и опыта) управлять собой, некоторыми (или многими) своими чувствами и своим внутренним миром.

И в какой-то момент это становится понятной, привычной и хорошо отработанной стратегий совладания с тревогами (внутренними и внешними) и поддержания «безопасной» близости в отношениях, хоть и с неприятными побочными эффектами.

При этом где-то в глубине под пластами уже сформировавшихся психологических защит и рационализаций скрывается так и не удовлетворенная потребность в хорошем «родительском» отклике, который наконец поможет навести порядок в чувствах, понять, кто я есть, и перестать зависеть от другого в эмоциональном плане.

Есть хорошее правило: если человек действует в твоих личных границах, а тебе от этого плохо, проблема в человеке и с ним надо увеличить дистанцию и/или формат отношений. Если человек действует в своих личных границах, а тебе от этого плохо, то проблема у тебя и тебе надо разбираться с собой.

В данном случае ваша жена действовала в ваших границах. Вам от этого плохо? Дистанцируйтесь, настолько далеко, насколько вам нужно для восстановления ощущения комфорта и безопасности.

Ей плохо от того, как вы действовали в своих границах (писали в дневнике)? Ей надо разбираться с собой. Впрочем, дистанцирование и изменение формата отношений тоже сработают, если она просто по уши в эмоциях и обижается. Это уже не ваша головная боль – ее эмоции.

Негодный выход в вашей ситуации: пытаться меняться под партнера по его требованию. Ситуацию создали не вы, дистанцируйтесь, больше ничего можно не делать.

Про эмоции. Вы злитесь сейчас.

У нас есть три т.н. эго-состояния: Внутренний ребенок, Внутренний Родитель, Внутренний Взрослый. Все они умеют злиться, Ребенок при этом выражает злость через агрессию, Родитель через гнев, Взрослый через отвращение.

Сфера ответственности Взрослого – рациональные правила, как правильно и неправильно поступать, выгодно и не выгодно. (Родитель отвечает за запреты и разрешения, Ребенок – за желания и нежелания).

Злость надо сливать в спортзале, позаботьтесь, чтобы она вам глаза больше не застила и внутрь не уходила. Обязательно спорт или физический труд, слейте отвращение в движение тела.

Ваша жена совершила неэтичный и аморальный поступок по отношению к вам.

Если вы хотите сохранить отношения, то есть два варианта:

- вы двигаете границы своей внутренней этики и/или внешней морали и говорите, что все ОК, я согласен с нарушением моих интимных границ;

- или вы разговариваете с женой о ее косяке.

Я бы согласилась остаться с партнером в такой ситуации при условии, если увижу с его стороны следующую последовательность действий:

- он отрефлексирует происходящее и признает свою долю ответственности за ситуацию. Отвечать за ситуацию – значит, быть готовым встретиться с последствиями, исправить их или жить с ними;

- он приходит и спрашивает, как он может компенсировать причиненный мне вред? Причем, учитывая тяжесть косяка (ну, на мой взгляд), я захочу компенсацию в тройном размере. И партнеру очень повезет, если я придумаю, как компенсировать мне вред (разрушенное чувство доверия в данном случае). Потому что есть люди, от которых мне ничего не надо, нерукопожатные после своих косяков;

- вред компенсируется;

- партнер приходит и говорит: я осознал, как я попал в эту ситуацию и вот что я предполагаю делать, чтобы больше в нее не попадать: я не буду брать твой телефон, подходить к твоему компьютеру, если мне кто-то пришлет какой-то компромат на тебя, я откажусь его вскрывать и читать-смотреть;

- после этого уже можно сказать "прости меня, пожалуйста".

И если я очень люблю человека и готова с ним продолжать быть, тогда я его прощу.

Если хоть что-то в схеме отсутствует, а уж тем более, если меня назначают виноватой в том, что нашли в моем личном пространстве – нахуй с пляжа.

Что-то пояснить или достаточно этой раскладки?

Дополнение.

Я обычно говорю так: чувства - отдельно, отношения - отдельно. Можно испытывать к человеку те или иные чувства, но не иметь отношений. Можно быть в отношениях, но не испытывать никаких чувств, которые обычно предполагаются в такого рода отношениях. Это все не слеплено в один пластилиновый ком, а представляет из себя сложную систему. Жене надо не домысливать, как относится автор к ней, исходя из его эмоций, которые он вполне экологично отреагировал в дневнике, а разговаривать с ним, словами через рот.

Про эмоции работает вот такая схема:

Есть потребность человека.

Когда она становится актуальной, напряженной, она осознается как желание. Потребность организма в воде – хочу пить. Потребность во сне – хочу спать.

Если потребность не удовлетворяется или удовлетворяется, мы испытываем эмоции. Эмоции сигнализируют нам о потребностях.

Долго не дают попить – злюсь. Близкий человек изменил – грустно и страшно. Посмотрел классный фильм – радостно.

В общем, эмоция – это сигнал о потребности.

Допустим, эта девочка эээ…ну, пусть, более категорична, чем ему комфортно.

Вот она что-то высказала, а он злится.

Что происходит? Его потребность в партнерских равных отношениях страдает. Он размышляет: она такая же категоричная, как бывшая Маша, и они обе сильно напоминают мне мою маму. Аж зло берет.

Осознание – половина дела. Это значит, вот этот конкретный мужик нуждается в более уважительном и принимающем отношении со стороны партнерши. А текущая партнерша ему это не дает.

В чем тут ущерб для жены? Да ни в чем. В чем ущерб для отношений? Ни в чем, даже если он неаккуратен в выражениях в дневнике был.

Что теперь надо сделать?

Надо слить злость, чтобы не мешала размышлять. Спорт-Труд-Первомай - способов много, спорт и труд самые простые.

Потом понять, откуда она взялась.

Потом понять, как решить эту проблему: жена напоминает маму, я чувствую себя в этот момент маленьким униженным мальчиком, как я могу почувствовать себя взрослым, перестать проецировать маму на жену и высказать ей, почему и что меня покоробило?

Собственно, тут уже рукой подать до завершения проработки ситуации. И больше категоричность жены задевать не будет или будет найден экологичный способ отношения перестроить.

От того, что он эту эмоцию задавит, а вслед за ней и до своих потребностей не дотянется, хуже будет всем. Ну, помрет он в 37 от инфаркта или от инсульта, кому от этого будет лучше? Это что, про любовь что ли к мужику, когда ему нельзя испытывать негативные чувства и хотя бы осознавать свои потребности (судя по резкой реакции жены, он так и ограничивался все время дневником, а претензии до нее не доносил)?