История нашего мира в художественной литературе 2. Часть 5.1 «Туманы Авалона»
Всем привет!
Это был тяжкий для меня месяц, так что раньше написать заметку никак не получалось, но я рада, что всё-таки смогла. И в прошлый раз я рассказывала о рубеже V-VI веков н.э. в Британии, об англо-саксонском вторжении и об Артуриане. И я не могу пройти мимо и не поведать хотя бы дополнительной заметкой об ещё одной офигенной книге, повествующей о том же самом, но с необычного ракурса.
("Смерть Артура и Мордреда". Именно это изображение, на мой взгляд, лучше всего иллюстрировало финал сегодняшнего романа)
И в своей исторической части сегодня расскажу немного о ещё одной исторической личности, претендующей на звание прототипа легендарного короля Артура, а именно об Атруисе Ап Мейриге (ок. 502-560/573), принце и предположительно короле бриттского королевства Гвент.
Гвент был небольшим королевством на территории нынешнего Уэльса, но просуществовал с V века по середину XI. Схожей долговечностью могли похвастаться его более сильные соседи: Гвинед (V-XIIIвв.), Поуис (V-XIIвв.), Брихейниог (V-XIвв.), Гливисинг (V-XIвв.) и Дивед (V-Xвв.), чего не скажешь о королевствах, что лежали на территории современной Англии.
Сильнейшим и наиболее процветающим из перечисленных королевств можно считать Гвинед, основанный Кунедой ап Эдерн (ок. 390-441/460), по имени которого правители страны потом назывались домом Кунеды. Более того, его потомки правили и более мелкими странами, например, его сын Кередиг стал основателем Кередигиона (V-VIIвв.). Кроме того, гвинедские правители охотно укрепляли своё влияние и через брачные союзы с правящими династиями других сильных и/или экономически значимых королевств – прежде всего, Поуиса и Гвента.
Поиусом управлял дом печально известного Вортигерна, точнее потомки его сына Категирна (ок. 404-447/455). А ещё это королевство известно тем, что там при дворе короля Брохвайла Искитрога (ок. 547-580) служил придворным бардом знаменитый поэт и певец (а, по легендарным сведениям, ещё и волшебник) Талиесин (ок. 534-599). Вообще надо сказать, что реальных сведений о Британии того периода не так много, как хотелось бы, многое перепутано и переплетено, но зато из тех времен пришло немало образов и легенд.
Собственно, на родину Артура и его рыцарей претендовали многие из перечисленных королевств, но сегодня небольшой упор сделаю именно на Гвент, который представлял собой самое романизированное валлийское королевство, очевидно, в силу своего географического положения – оно соседствовало с территориями нынешней Англии, на которой прежде располагалась область Атребатия (названная по имени племени атребатиев), где располагался крупный город римлян – Каллева Атребатум (современный Силчестер), процветавший вплоть до англосаксонского вторжения. Собственно, если посмотреть на карту, то видно, что эта довольно крупная область находится как бы за пределами всех королевств, и я так и не сумела разобраться, что именно там происходило в V-VI веках. Вероятно, частично там возникли мелкие вождества или королевства, частично эти области контролировали кельтские королевства, частично – остатки римлян и романизированных бриттов, в т.ч. есть версия, что где-то там и находилась столица вначале Амвросия, а потом и Артура.
Как бы то ни было, правители возникшего около 519-го года королевства Уэссекс стали стремительно прибирать эти земли к рукам. А около 527-585-х годов в ныне центральной Англии при не вполне ясных обстоятельствах возникло ещё одно королевство – Мерсия, населенное преимущественно англами. Первым его достоверным королем стал Креода (ок. 585-593), но, возможно, до него Мерсией правили ещё его отец – Киневальд (ок. 517-538) и дядя (или великий дядя) Кнебба (ок. 538-568), сыновья некого вождя англов по имени Икел, сын Эомера (привет, профессор Толкин), который из Ютландии прибыл в Британию примерно в 490-м году. К слову, Икел, возможно, был участником битвы при Бадоне. Икел и другие его родичи и потомки поначалу служили королям Кента, и только предположительно в том самом 585-м вышли из-под их власти и, благодаря Креоде, основали собственное королевство, захватив земли бриттского Калхвинеда.
При этом Мерсии пришлось активно конкурировать как с бриттскими соседями (теми самыми валлийскими Поиусом и Гвентом – на западе, и с королевствами Старого Севера, в частности, с Регедом и Элметом – на севере), так и с англосаксонскими – Уэссексом, Эссексом и позже Восточной Англией – на юге, юго-востоке и востоке, а также с возникшей около 559-го года Дейрой, и Линдси (Линнуис), тоже основанными англами, на северо-востоке. И, надо сказать, конкурировать с ними всеми получалось у Мерсии хорошо. Так, что в какой-то момент Уэссекс больше не смог продвигаться на север, и оставшиеся земли бывшей Атребатии вошли в состав именно Мерсии.
Чтобы картина была полной, я должна добавить, что Восточная Англия возникла в первой или второй четверти VI века, и её первым правителями считаются Вехха и его сын Вуффа, давший название династии Вуффингов, правившей их королевством вплоть до 749-го года. Впрочем, и она оба, и наследник Вуффы Титила (ок. 578-599) однозначно историческими правителями не признаны. Первым более-менее историчным правителем из Вуффингов, видимо, можно считать сына Титилы Редвальда (ок. 599-624), но это уже совсем иная история, и её я расскажу в другой раз.
А упомянутая мной Дейра наравне с соседними Линнуисом и Берницией, основанной около 547-го года неким Идой (547-559), основателем династии Идингов, позже вошла в состав самого молодого королевства англосакосонской гептархии – Нортумбрии (655-954), которая, впрочем, прихватила территорий больше остальных. Но на тот момент этим двум королевствам приходилось доказывать своё право сильнейшего в борьбе с бриттскими королями, потомками Коэля Старого.
(Как-то так выглядела Британия в 560-м году)
В общем, когда старший сын короля Гвента Мейрига ап Теудрига (527-575) и Онбрауст, дочери правителя Эргинга (ещё одного маленького валлийского королевства) Гурганта, Атруис ап Мейриг подрос, дела бриттов в регионе уже шли, мягко говоря, не очень. Сведения о жизни реального Атруиса очень скудны и перебиты легендами и, видимо, поздними вставками. Но предположительно он женился на наследной принцессе Эргинга (или даже на двух, последовательно, первой его женой, по некоторым данным была, Кенедлон верх Бриафал), что дало ему возможность самому считаться правителем Эргинга, а потом передать этот титул сыну – Ителу ап Атруису, королю Гвента и Эргинга. Кроме того, похоже, его отец отрекся от трона в его пользу, и вплоть до своей смерти он мог править Гвентом и воевать с англосаксами в союзе с другими бриттскими правителями.
Другой его сын от первой жены – Морган ап Атруис унаследовал власть в Гвенте после смерти деда, потому что тому пришлось вернуть трон себе, так как Атруис скончался раньше (есть основания предполагать, кстати, что он погиб в какой-то крупной битве в 560-м году, т.к. в том же году умерли несколько других бриттских правителей). Кроме того, Морган был королем ещё и Гливисинга, и предполагают, что другое название этого валлийского королевства, соседа Гвента – Морганнуг – могло происходить именно от его имени.
Второй женой Атруиса, похоже, была Гвенхвифар верх Гвитир ап Оуайн ап Гурган, ставшая прототипом Гвиневры. Из других его родичей хочется отметить его брата – епископа Гвента и Эргина по имени Комерег, а также двоюродного брата по матери – Каурдава, сына Карадога ап Гургана, и его сына – Медрауда, возможно, послужившего прототипом Мордреда.
(Предполагаемое изображение Атруиса на витраже собора Лландав)
В общем, рассказать об Атруисе стоило уже для того, чтобы осветить малоизвестную историю кельтских королевств в раннесредневековой Британии, потому что история и его, и его семьи наглядно демонстрирует и борьбу с англами и саксами, и союзы, основанные на брачных отношениях, а иногда и на наличии родственников, занявших высокие посты в церковной иерархии (а кельтские королевства того периода, в отличие от англосаксонских, формально были давно христианскими, хотя на деле язычество всё ещё процветало и выражалось и в праздниках, и в обрядах, и в суевериях, и в фольклоре простонародья), и дележку власти между многочисленными потомками, и то, как реальность ложилась в основу легенд, а потом и известных на весь мир литературных произведений. И, на мой взгляд, с долей магии и мистики (что совсем даже неплохо), но в остальном довольно реалистично всё это сумела передать в своём романе
«Туманы Авалона» М. З. Брэдли
Время действия: рубеж V-VI веков н.э., ок. 502-560/573 гг.
Место действия: Британия.
Интересное из истории создания:
Мэрион Зиммер Брэдли (1930-1999) – знаменитая американская писательница, за сорок лет писательства опубликовавшая свыше семидесяти книг, преимущественно в жанрах фэнтези и научной фантастики.
Родилась она в штате Нью-Йорк, в 1964-м окончила университет Хардина Симмонса в Техасе, в 1967 году – аспирантуру в Калифорнийском Университете. Её писательская карьера началась в 1949-м году, когда её рассказ оказался признан лучшим на конкурсе Amazing Stories и Fantastic.
Что касается романа «Туманы Авалона», то впервые он был опубликован в 1982 (или 1983-м году), а потом вышли ещё три тома. Книга имела огромный успех, в 1984-м году получила премию журнала «Локус» и занимала 9-е место в рейтинге «51 цикл книг в жанре фэнтези, которые вам непременно нужно прочитать» популярного сайта Goodreads. Кроме того, как и другие произведения автора эта книга большое влияние оказала на восприятие женских персонажей в литературе, как со стороны читателей, так и со стороны авторов.
В 2001-м году по «Туманам Авалона» У. Эдель снял сериал с Джулианной Моргулис, Эдвардом Аттертоном и Анжеликой Хьюстон в главных ролях, а годом позже этот роман впервые был переведен на русский язык.
(Скриншот из сериала "Туманы Авалона")
О чём:
Рассказ ведется от лица Моргейны, языческой жрицы и по совместительству единоутробной сестры самого короля Артура, которая прожила долгую и насыщенную жизнь и теперь делится и собственной историей, и историей своего брата, и своей страны, и историями всех тех, чьи судьбы переплелись с её собственной и судьбами тех, кто был ей дорог.
Моргейна была дочерью лорда Горлойса и леди Игрейны, младшей сестры могущественной жрицы и колдуньи Вивианы, обитавшей на священном острове Авалоне. Однажды Игрейна попала в поле зрения короля Утера Пендрагона и настолько пришлась ему по нраву, что он совсем берега попутал и задумал отнять у Горлойса жену. А та оказалась только за, потому что мужа давно не любила. В итоге одной изменой при помощи колдовства не ограничилось, потому что Горлойс трагически погиб, и Утер быстренько взял Игрейну в жёны. Очень своевременно, потому что они уже успели зачать Артура.
Второй брак у Игрейны вышел настолько счастливым, что она забивала на всё и всех, думая только о своём дорогом муженьке. Её юная сестра Моргауза, жившая с новоиспеченными супругами, а также дети были предоставлены сами себе. Так что за маленьким Артуром, хотелось ей или нет, присматривать вынуждена была Моргейна, а Моргаузу Утер выгодно выдал замуж за Лота Оркнейского, короля Лотиана (соответствовал королевству Гододин в Шотландии) и Оркнейских островов.
Когда же Моргейне было одиннадцать лет, а Артуру шесть, мальчик стал жертвой покушения как единственный сын короля, хотя странные случаи происходили и прежде. Чудом спасла его верховная жрица Авалона Вивиана, которая посоветовала спрятать наследника до поры до времени, а Моргейну попросила отдать ей в воспитанницы, т.к. она родила только сыновей, а ей нужна была преемница. Утер с супругой советам да просьбам вняли и так и поступили в итоге. И вскоре Моргейна стала послушницей на Авалоне, а после и жрицей, что определило всю её дальнейшую судьбу, и сложилась эта судьба не лучшим образом, потому что боги не терпят непокорности. Особенно те, коим служить довелось Моргейне.
(«Смерть Артура», картина Э. Берн-Джонса. Одна из женщин - вероятно, Моргана)
Отрывок:
«…Солнце уже садилось, когда впереди показалось Озеро. Вивиана развернулась на своем пони и глянула на Моргейну, ехавшую чуть позади. Лицо девочки осунулось от усталости и голода, но она ни разу не пожаловалась, и Вивиана, намеренно задавшая тяжкий темп, чтобы испытать ее стойкость, удовлетворенно вздохнула. Жизнь жрицы Авалона нелегка. Владычице необходимо было выяснить, сможет ли Моргейна вынести непосильные тяготы и лишения. Теперь Вивиана натянула поводья, и девочка поравнялась с ней.
— Вот и Озеро, — объявила Владычица. — Очень скоро мы окажемся под крышей, где нас ждет огонь, снедь и питье.
— Всем трем я порадуюсь, — отозвалась Моргейна.
— Ты устала, Моргейна?
— Немножко, — застенчиво призналась она. — Но мне жаль, что путешествие вот-вот закончится. Я люблю смотреть на все новое, а прежде я нигде не бывала.
У кромки воды кони встали. Вивиана попыталась представить себе знакомый берег так, как его видит чужой: пасмурные серые воды, высокие тростники у края, безмолвные, низкие тучи, в воде — пучки водорослей. Вокруг царила тишина, и Вивиана отчетливо слышала мысли девочки: «Здесь так одиноко, темно и уныло».
— А как мы попадем на Авалон? Моста-то здесь нет… нам ведь не придется переправляться вплавь вместе с лошадьми? — спросила Моргейна. Вивиана, вспомнив, как именно это они и проделали у брода, где река вздулась из-за весенних дождей, поспешила успокоить девочку:
— Нет, я позову ладью.
Вивиана закрыла ладонями лицо, отгораживаясь от ненужных картин и звуков, и над Озером полетел беззвучный зов. Спустя несколько мгновений на тускло-серой глади появилась ладья с низкими бортами. В одной части задрапированная черно-серебряной тканью, она скользила по воде так неслышно, словно летела, едва касаясь поверхности, как озерная птица. Тишину не нарушал плеск весел, но, когда ладья подошла ближе, Вивиана с Моргейной разглядели немых гребцов: их весла входили в воду совершенно беззвучно, не поднимая брызг. Смуглые, низкорослые, они были полуобнажены, тела их покрывала татуировка — магические узоры, наколотые синей вайдой. Глаза Моргейны изумленно расширились, но девочка не произнесла ни слова. От внимания Вивианы это не укрылось.
«Она принимает все чересчур спокойно, — подумала Вивиана. — Девочка слишком юна и не видит таинства в том, что мы делаем, каким-то образом мне придется заставить ее осознать чудо происходящего».
Безмолвные гребцы пристали к берегу и зачалили ладью при помощи причудливо сплетенной из тростника веревки. Вивиана знаком велела девочке спешиться, и лошадей завели на борт. Один из покрытых татуировкой гребцов протянул Моргейне руку, помогая подняться в ладью, и девочка почти ожидала, что ладонь окажется неосязаемой, этаким бесплотным видением вроде ладьи; но нет, рука была мозолистой и твердой, точно ороговевшей. Вивиана поднялась последней и встала на носу, и ладья медленно и неслышно отошла от берега.
Впереди вырисовывался Остров, и Холм, увенчанный высокой башней святого Михаила; над безмолвными водами разносился негромкий перезвон церковных колоколов, призывающий к молитве Богородице. Моргейна по привычке перекрестилась, но один из низкорослых гребцов нахмурился так свирепо, что девочка вздрогнула и уронила руку. Ладья скользила по воде сквозь заросли тростников; Моргейна уже различала вдали стены церкви и сам монастырь. Вивиана почувствовала, что спутница ее похолодела от внезапного страха: неужто они все-таки плывут на остров Монахов, где за нею навеки затворятся двери обители?
— Мы едем в церковь, что на острове, тетя?
— В церковь мы не попадем, — невозмутимо отозвалась Вивиана, — хотя правда и то, что обыкновенный путник — или, скажем, ты сама, отправься ты на Озеро одна, — никогда не доплывет до Авалона. Смотри и жди и не задавай вопросов, таков твой удел на все время обучения.
Моргейна пристыженно умолкла. В расширенных глазах ее все еще плескался страх.
— Это как в сказке про волшебную ладью, что отплывает от островов к Земле Вечной Юности… — тихо проговорила она.
Вивиана словно не услышала. Она стояла на носу, дыша размеренно и глубоко, набираясь сил для предстоящего ей магического действа, на мгновение она усомнилась, достанет ли у нее мочи. «Я уже стара, — думала она, борясь с накатившей паникой, — однако ж мне должно дожить до тех пор, пока не повзрослеют Моргейна и ее брат. Мир всей этой земли зависит от того, удастся ли мне охранить и уберечь их!»
Жрица прогнала докучную мысль, сомнение пагубно. Она проделывала это едва ли не каждый день своей взрослой жизни, напомнила себе Вивиана, ныне заклинание приходит к ней так естественно, что она справилась бы с ним во сне или на смертном одре. Она застыла недвижно, словно зажатая в несокрушимых тисках магии, затем простерла вперед руки и воздела их над головою, ладонями к небу. Резко выдохнув, опустила руки, — и вместе с ними пали туманы, исчезла виднеющаяся вдали церковь, исчезли берега острова Монахов, и даже гора, точно их и не было. Ладья вошла в густое, непроницаемое марево, темное, как ночь, в непроглядной мгле слышалось лишь частое дыхание Моргейны — ни дать ни взять перепуганный зверек. Вивиана заговорила было, намереваясь успокоить спутницу, объяснить ей, что бояться нечего, но намеренно придержала язык. Моргейна ныне — проходящая обучение жрица и должна привыкнуть обуздывать страх, так же, как она справлялась с усталостью, тяготами и голодом.
Ладья заскользила сквозь туманы. Уверенно и стремительно — ибо иных лодок на этом Озере не встречалось — она прокладывала путь через густую, липкую хмарь; волосы и брови Вивианы пропитались сыростью, влага просачивалась даже сквозь шерстяную накидку. Резко повеяло стужей, Моргейна дрожала от холода.
И тут, словно отдернули завесу, туманы исчезли. Перед ними искрилась озаренная солнцем водная гладь, вдали виднелся зеленый берег. Там высился Холм, девочка вгляделась — и потрясение охнула. На вершине Холма взгляд различал круг стоячих камней, что блестели и переливались под солнцем. К ним, спиралью поднимаясь все выше и выше, вела широкая дорога процессий и шествий. У подножия Холма приютились обители жрецов, в зелени притаился Священный источник, а чуть ниже серебром отсвечивала зеркальная заводь. Вдоль берега росли яблоневые рощи, а еще дальше — вековые дубы, золотые побеги омелы обвивали их ветви, повисая в воздухе.
— Как красиво… — благоговейно прошептала Моргейна. — Леди, это все… настоящее?
— Куда более настоящее, чем любое другое из виденных тобою мест, — отозвалась Вивиана. — Скоро ты все это узнаешь ближе.
Ладья подошла к берегу, днище тяжело заскребло по песку; безмолвные гребцы зачалили ее при помощи веревки и помогли Владычице сойти на твердую землю. Затем они свели на берег лошадей; Моргейне предоставили выбираться самостоятельно.
Так в первый раз глазам ее предстал Авалон в зареве заката, и зрелище это Моргейне не суждено было забыть до самой смерти. Зеленые лужайки полого сбегали к зарослям тростника у кромки воды, по Озеру беззвучно, точно ладья, величественно скользили лебеди. Под сенью дубов и яблонь укрылось приземистое строение, сложенное из серого камня; Моргейна издалека различила облаченные в белое фигуры, что медленно расхаживали по тропам между двойными рядами деревьев. Издалека донесся тихий перезвон арфы. Свет, падающий откуда-то сбоку, струился совсем низко — неужто это знакомое ей солнце? — заливал землю золотом и безмолвием. Моргейна чувствовала, как к горлу ее подступают слезы.
«Я — дома», — подумала она, сама не зная, почему, ведь все годы ее жизни прошли в Тинтагеле и в Каэрлеоне, а в этом чудесном краю она отродясь не бывала…»
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Этот роман я прочитала в конце осени 2018-го года, т.е. довольно давно, но он так меня тогда впечатлил, что я очень многое помню из него до сих пор. И я не могла не поделиться им, потому что книга, несмотря ни на что, реально потрясная. Тогда я написала о «Туманах Авалона» так:
«…Масштабность замысла произведения впечатляет, это не просто история о противостоянии христианства и язычества, борьбы одних людей против других, это история о борьбе внутри самих людей. Которая, если я верно уловила замысел, смысла не имеет: всё будет так, как должно быть, как предначертано. История полна трагичных судеб и смертей, но заканчивается торжеством жизни. Я реально не могла оторваться. Не могу сказать, что это 15 из 15, но 13 – точно. Лучшее, что я читала за этот год, и одно из лучших произведений за последние несколько лет. В конце мне в голову пришло начало песни "Shadow Moses" Bring Me the Horizon, и я, наконец, выяснила, что за песня звучала там в самом начале. И да, я действительно правильно расслышала кельтские слова. Так что она послужила отличным завершением для чтения. Всем рекомендую и то, и другое…».
Песня, о которой я говорила, называется «The Best Is Yet To Come» Metal Gear Solid. И да, я действительно считаю её идеально подходящей для данного цикла. Что касается самого произведения, то всё самое главное я уже сказала ещё тогда, в 2018-м, но всё равно хочу дополнить немного.
Брэдли, на мой взгляд, удалось то, что не удалось в той же мере никому из тех, кто писал об Артуре и его временах (во всяком случае из того, что я читала) – передать то, чем и как жили бритты того времени на самом деле, вот это самое расхождение между языческим, близким к земле, к традициям, к понятному, и христианским, чуждым, непонятным и лишающим простых радостей жизни. И в то же время финал даёт понять – время язычества и время бриттов с их песнями и легендами подошло к концу, даже, несмотря на то что, как сказала Моргейна, они оставили часть себя в грубых саксах, научив их понимать и ценить свою музыку, свою красоту и свою доблесть. И всё это на фоне мистики, живых историй и не менее живых, хотя и неоднозначных персонажей. Что ни говори, Брэдли словом владела мастерски и могла заставить и увидеть, что ей нужно, и ощутить. И это реально круто. Так что книгу советую прочитать.
И да, если кто-то захочет меня спросить, про, мягко говоря, неоднозначные моменты в биографии Брэдли я знаю. Но, сколько б я ни читала о том, что касалось её самой, а не её мужа, мои сомнения не развеялись ни в сторону одной версии (что всё было так, как заявляла Мойра), ни в сторону другой (что это был скорее оговор). Официально предъявлено ей самой ничего не было, а весь скандал разыгрался уже после её смерти, так что на самом деле сказать, что правда, а что нет – уже невозможно. Только строить догадки, чем заниматься у меня нет ни малейшего желания, тем более что я считаю, что в данном случае личность автора и произведение следует всё-таки с осторожностью разделять, и что каждый имеет право на справедливый суд, прежде чем его начнут отменять, а М.З. Брэдли возможности получить именно его была лишена, независимо от того, насколько тяжела была её вина на самом деле и имела ли место вообще. Поэтому, несмотря на все мои сомнения о том, включать это произведение в подборку или нет, я всё же выбрала включить. Потому что книга действительно того стоит.
Прошлые посты тут:
И напоминаю, что веду сборы на ещё две книги, которые помогли бы мне лучше осветить VI век н.э. - А. Хакимова "Империи шёлка" и "Река, где восходит луна" Чхве Сагю. Помочь проекту можно через кнопку "Поддержать" на моей странице, где висит плашка сбора.
