В ноябре 2020 года в Республике Казахстан была создана государственная комиссия по полной реабилитации жертв политических репрессий ХХ века. В целях обеспечения архивного сопровождения работы государственной комиссии в 2021 году был открыт Центр изучения материалов политических репрессий ХХ века.

В документальном фильме «Президент 2.0» Касым-Жомарт Токаев отметил, что тема голода 30-х годов освещается "без надрыва и русской направленности".

За это время вышло несколько фильмов о тех событиях. Среди них — «Ақ боз үй» («Одинокая юрта»). Президент Касым-Жомарт Токаев встретился с автором романа, который лег в основу фильма. Еще один фильм, «Плач Великой степи», был номинирован на «Оскар».

Стоит отметить, в казахстанских медиа все чаще обсуждают тему голодомора и политических репрессий. Например, об этом рассказывает клип исполнителя Jeltoksan.

Идеальный пример исторической памяти о советском периоде представляет собой архитектурный ансамбль Самарской площади.

Справа - дом правительства. "Советский модернизм", архитектура самого человекоориентированного периода советской власти.

В центре - Монумент Славы. Памятник самарскому авиастроению, основной промышленной специализации города. Ничего специфически странного, наоборот - классика: Икар, Фауст.

Слева - вечный огонь и мемориал ВОВ. В скале - лицо солдата соединенное с лицом скорбящей женщины. И фамилии героев Советского Союза - уроженцев Самары. Гармонично для города и его истории.

На заднем плане - сквер Устинова и памятник ему. Выдающийся управленец в хорошем смысле, никого не расстреливал, тут тоже споров нет.

Ни Ленина, ни Володарского, ни Воровского. Никаких проблем объяснить, кому памятники, что они символизируют и почему здесь стоят.

20 апреля 1932 г.

«В этом районе, как и в других районах, сейчас умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой и всяческими болотными кореньями. Словом, район как будто ничем не отличается от остальных районов нашего края…

Установка «Дров наломать, но хлеб взять!» подхватывается районной газетой «Большевистский Дон». В одном из номеров газета дает «шапку»: «Любой ценой, любыми средствами выполнить план хлебозаготовок и засыпать семена!» И начали по району с великим усердием «ломать дрова»…

В Плешаковском колхозе двое уполномоченных РК—Белов и другой товарищ, фамилия которого мне неизвестна, допытываясь у колхозников, где зарыт хлеб, впервые применили впоследствии широчайше распространившийся по району метод «допроса с пристрастием». В полночь вызывали в комсод (комитет содействия хлебозаготовкам.—«О»), сначала допрашивали, а потом применяли пытки: между пальцев клали карандаш и ломали суставы, а затем надевали на шею веревочную петлю и вели к проруби в Дону топить…

В Грачевском колхозе уполномоченный РК при допросе подвешивал колхозниц за шею к потолку, продолжал допрашивать полузадушенных, потом на ремне вел к реке, избивал по дороге ногами, ставил на льду на колени и продолжал допрос…

Я видел такое, что нельзя забыть до смерти: в хуторе Волоховском Лебяженского колхоза ночью, на лютом ветру, на морозе, когда даже собаки прячутся от холода, семьи выкинутых из домов жгли на проулках костры и сидели возле огня. Детей заворачивали в лохмотья и клали на оттаявшую от огня землю. Сплошной детский крик стоял над проулками. Да разве же можно так издеваться над людьми?

В Базковском колхозе выселили женщину с грудным ребенком. Всю ночь ходила она по хутору и просила, чтобы ее пустили с ребенком погреться. Не пустили, боясь, как бы самих не выселили. Под утро ребенок замерз на руках у матери…»

https://www.kommersant.ru/doc/2301811

... какой-то решил что ему 80% а остальным 99 человекам и 20% поделить хватит...

Ведь так и было. Коммунистов и пролетариев было 10%.Крестьян 90%.

Коммунисты и пролетарии столько жрали, что девять крестьян не могли прокормить одного коммуниста и умирали с голода.

Кстати, ни один коммунист в 1932 году от голода не умер.

И не наказан за убитых и заморенных голодом.

... а давайте задумаемся, а у нас в стране она разрешена? Нет не символика, а имено пропаганда коммунизма.

А вы попробуйте пропагандировать экспроприацию собственности,убийства классовых врагов, красный террор, коллективизацию, безбожную пятилетку, большой террор...

Ну конечно же, потом коммунизм будет.

Все бесплатно и все общее.

Таким образом, едва появившись на свет, молодое государство сразу обзавелось двумя столицами. Законодательная власть находилась в Томске, исполнительная — в Омске. Кроме того, во Владивостоке заседало ещё одно, альтернативное Сибирское правительство, возглавляемое эсером Петром Дербером (партийная кличка «Крошка»). Это «правительство» было тайно избрано в Томске на конспиративной квартире в январе 1918 года, и многие его члены долгое время не знали о том, что являются «сибирскими министрами». В придачу к двум столицам и двум правительствам Сибирь имела на своей территории хорошо вооружённую иностранную армию, которая подчинялась французскому генеральному штабу. Это был Чехословацкий легион, освободивший примерно половину России от так называемой «диктатуры пролетариата».

Штыкократия

Режим, установленный большевиками после октябрьского переворота 1917 года, остроумные современники называли «штыкократией». Российская империя, по выражению Василия Розанова, «слиняла за три дня», и теперь на её территории действовало исключительно право сильного. «Кто палку взял, тот и капрал», — говорили в народе. И старались получше спрятать всё самое ценное от реквизиций и контрибуций, на которые были горазды разные «комиссары» и «уполномоченные».

Барон Алексей Будберг, будущий министр правительства Колчака, зимой 1918 года поездом проезжавший через всю Россию на Дальний Восток и записывавший в дневник дорожные впечатления, отмечал, что Сибирь кажется раем земным после голодного Петрограда.

«Станционные лотки завалены гусями, поросятами, бараниной, сыром, сливочным маслом, калачами и белым хлебом; цены очень низкие, и оголодавшие пассажиры жуют целый день... Алтайский край переполнен хлебом, но население не хочет его продавать из ненависти к городам. Сибирь за время войны очень разбогатела, продавая своё сырьё».

По наблюдению Будберга, прежде «стиснутая давлением Петрограда и Москвы» Сибирь готова зажить самостоятельной жизнью. Единственное препятствие — большевистские совдепы, захватившие власть в городах. Однако доля городского населения Сибири в 1917 году не превышала 7 процентов. Абсолютное большинство населения составляли крестьяне — коренные сибиряки, не знавшие крепостного права, и переселенцы-пассионарии, пришедшие сюда за лучшей жизнью во время Столыпинской реформы. Поэтому «Декрет о земле», главный козырь советской пропаганды, в Сибири никого особо не впечатлил. Земли было достаточно у всех, кто хотел и мог на ней работать.

Вскоре после октябрьского переворота в Алтайском крае прошла конференция местных фермеров-староверов. Это были крупные землевладельцы, шагавшие в ногу с прогрессом и использовавшие для обработки своих полей фордовские тракторы и комбайны. Кроме экономических вопросов, на конференции обсуждали политику. Решали — как относиться к советской власти. Постановили, что большевики — лучше династии Романовых. Русские цари 250 лет притесняли старообрядцев, словно римские императоры Нерон и Диоклетиан, уничтожавшие христиан огнём, железом и дикими зверями. Большевиков алтайские староверы решили приравнять к умеренным римским цезарям, вроде Александра Севера или Филиппа Араба, которые не вмешивались в религиозные дела. 10 лет спустя участники конференции смогли убедиться в том, как сильно они ошибались насчёт советской власти, но было поздно…

Большевики бежали, бросив город

Ранней весной 1918 года по Сибири путешествовал человек из Совдепии, сотрудник московского «Закупсбыта» Григорий Алмазов, ничем не примечательный коммивояжер с серыми глазами и военной выправкой. Днём он мелькал в советских учреждениях, а по вечерам на конспиративных квартирах встречался с белыми офицерами и членами Сибирской думы, ушедшими в подполье при большевиках. Настоящая фамилия «коммивояжера» была — Гришин, он был полковником Добровольческой армии, которую организовал на Дону генерал Алексеев. За три весенних месяца 1918 года, проведённых в Сибири, Гришин-Алмазов собрал в своих руках нити вооружённого антибольшевистского заговора. А вскоре заговорщикам крупно повезло. В конце мая на Транссибе вспыхнуло восстание Чехословацкого легиона, и советская власть всего за несколько недель «посыпалась» от Челябинска до Читы.

Чехословацкий легион, сформированный в Киеве во время Первой мировой войны, входил в состав Российской армии и сражался против немцев и австрийцев на Восточном фронте. После подписания большевиками Брестского мира, фактически означавшего присоединение РСФСР к германскому блоку, легион перешёл в подчинение французского генштаба, от которого получил приказ эвакуироваться через Владивосток в Западную Европу. На тот самый Западный фронт, где долгое время было «без перемен».

К концу мая 1918 года десятки эшелонов с чехословацкими солдатами растянулись вдоль Транссиба на несколько тысяч километров. Зрелище было живописное в буквальном смысле, потому что легионерские вагоны снаружи были расписаны картинами художников-любителей, а окна декорированы наличниками из бересты. Пассажиры этого железнодорожного табора возвращались домой с комфортом, как герои, не знающие поражений. Конфликт с советским правительством произошёл из-за того, что наркомвоендел Лев Троцкий приказал местным совдепам «разоружить чехословаков». Легионеры возмутились. Они чувствовали себя новыми таборитами, потомками богатыря Яна Жижки, который гонял по Европе немецких королей. С таким историческим бэкграундом был не страшен никакой Совнарком. На роль нового Жижки претендовал капитан Радол Гайда, вскоре получивший прозвище «Лев Сибири».

Мариинск был первым сибирским городом, который легионеры взяли 25 мая 1918 года, когда чешский капитан Эдуард Кадлец получил шифрованную телеграмму из Новониколаевска от Гайды, командира Восточной сибирской группы войск: «Выступаем». Участник событий, легионер Вацлав Хаб, описал тот день в своём романе «Мариинск-Кунгур»:

«Капитан Кадлец перечитал телеграмму и созвал совещание офицеров. И сейчас же начали разбирать в вагонах кирпичные печи, и из них достали солдаты два пулемёта. Аккуратно запакованные, да поверх ещё присыпанные пылью и замазанные раствором. Извлекли, начали чистить, собирать. Всё получалось, как надо, солдаты радовались делу, и уши у них горели». В.Хаб «Мариинск-Кунгур». Прага. 1931

На другой день Гайда получил из Мариинска ответную телеграмму «Город взят», после чего повёл своих солдат в центр Новониколаевска на приступ местного Совдепа. В следующие недели аналогичные события происходили вдоль железной дороги от Урала до Байкала — чехи получали телеграммы, доставали пулемёты и свергали советскую власть, почти нигде не встречая серьёзного сопротивления. Картину бегства комиссаров из Красноярска приводит в своих воспоминаниях штабс-капитан Зверев:

«День переворота прошёл так. Часов до 17:00 положение было неопределённым, затем оказывается, что большевики бежали, бросив город. Таким образом, нам не пришлось брать их с боя. Настроение у всех поднялось сразу. Немедленно освободили политических заключённых. В городе суматоха. Найденным оружием вооружились все, кому надо и не надо, обыски и аресты, розыски большевиков, и смех и грех. Спать ночь не пришлось, не до того было... Пока сформирован 1-й Енисейский Сибирский полк из офицеров в составе четырёх рот. Командир — полковник Зиневич. 1-я рота вчера ушла на фронт. 2-я и 3-я под начальством подполковника Мальчевского пошли в Енисейск и дальше для преследования на пароходах флотилии большевиков, бегущих к Северному Ледовитому океану».

В первые дни и недели Гражданской войны в Сибири никакой линии фронта между противниками не было. Хаотичные стычки происходили в разных местах. По лесам и дорогам гонялись друг за другом вооружённые люди без знаков отличия. Ни шевронов, ни погон, ни даже флагов. Красные и белые различались только по убеждениям.

В книге «На путях к Уралу. Лето 1918 года» её автор, поручик Филимонов, описывает встречу белого генерала Смолина с неизвестными «вооружёнными молодцами». Генерал проводит несколько неприятных минут, пытаясь угадать, кто перед ним — «свои» или «красные»?

«На земле разослан армяк, на нём бутылка с самогоном, каравай хлеба, селёдка. Последовали вторичные допросы. Допрашивавшие особенно интересовались, не встречались ли путники по дороге какие-либо отряды. Смолин и возница отвечали, что отрядов не встречали и вообще ничего не слышали о вчерашнем бое в районе села, но, к сожалению, о результатах боя они также не могут сообщить, ибо крестьяне сами не знали, кто кому всыпал.

— Конечно, мы им всыпали, — вырвалось у одного из юнцов. — Кому? — воспользовался подходящей минутой Смолин.

— Кому? Знамо дело, красной сволочи, — пояснил другой.

На душе у Смолина стало сразу легко — значит, белые. В это время третий белогвардеец кричит: «Да чего там разговаривать. Видно дело, они не красные. Выпьем лучше по этому случаю. Да и вы, ребята, с нами», — закончил он, обращаясь к задержанным. Выпили, разговорились. Тут Смолин вполне убедился, что имеет дело с белыми — казачьим разъездом, высланным из Кургана. Стало веселее…».

Те, кому меньше повезло при встрече с неизвестным вооружённым отрядом, воспоминаний не оставили. Красные и белые выводили друг друга «в расход» без долгих разговоров.

Тоска по сильной руке

Революция и Гражданская война научили людей радоваться даже коротким промежуткам мирной жизни. Как только из какого-нибудь города прогоняли большевиков, там сразу же открывались магазины, кинотеатры, кафешантаны и появлялась свободная пресса. Что будет завтра, никто не знал. Газеты печатали сенсационные новости, которым почти никто не верил. Но газеты всё равно покупали — как увлекательное чтиво. Сегодня они сообщали, что финны взяли Петроград и повесили Ленина, а немцы взяли Париж и прошли парадом по Елисейским полям. На другой день писали, что в Германии революция, кайзер повешен на фонаре, а Ленин наоборот — живее всех живых. От такой жизни в голове возникал сумбур, а в душе — ностальгия по старым порядкам.

Летом 1918-го посетители новониколаевского ресторана «КапиталЪ» каждый вечер заказывали оркестру «Боже, царя храни». Пили и плакали, вспоминая старое доброе время. Однако городские власти в итоге закрыли ресторан, потому что царский гимн был запрещён к исполнению в Сибири.

Предполагалось, что сибиряки будут петь новые песни. Например, такие:

Белая, тихая, снежная ширь,

Темно-зелёное море — Тайга. —

Вот она — наша родная Сибирь,

Верьте, друзья, нам, — страшитесь враги.

Тяжкие звуки кандальных цепей

Нас научили свободу любить…

Гимн Сибири, написанный офицерами Штыловым и Киселёвым по поручению Гришина-Алмазова, был впервые исполнен оркестром 6-го чешского полка в Гарнизонном собрании Омска 20 июня 1918 года, в присутствии Совета министров Временного Сибирского правительства.

Демократическая Сибирская республика, как осуществлённая мечта Григория Потанина и его единомышленников, просуществовала 4 месяца, с июня по октябрь, не имея определённых государственных границ. Со всех сторон (кроме Северного Ледовитого океана) по периметру Сибири каждый месяц появлялись новые «государства» со своими политическими амбициями. Георгий Гинс, управляющий делами Омского правительства, вспоминал в эмиграции:

«Число претендентов на политическую независимость росло с каждым днём. Киргизы организовали своё правительство, Алаш-Орду, башкиры декларировали свободу Башкурдистана и организовали своё войско, башкирскую конницу, для участия в боях с большевиками. Появилось, как из-под земли, правительство ещё не освобождённого Туркестана, и, наконец, рассеянные по всей Западной Сибири тюрко-татарские племена тоже заявили о своей национальной независимости, неизвестно на каких территориальных признаках построенной. Можно было вступить на путь непризнания этих эфемерных и искусственных правительств, но проще и лучше представлялось устранение их при посредстве всеми признанной всероссийской власти». Г.Гинс «Сибирь, союзники и Колчак»

«Всеми признанную» власть взялись построить два правительства — Временное сибирское в Омске и антибольшевистский «Комуч» (Комитет Учредительного собрания) в Самаре.

В августе-сентябре 1918 года между ними шли интенсивные переговоры, по ходу которых идея автономии Сибири отодвинулась на второй план, а вместо этого наметился трагический для всего белого движения поворот к концепции «единой России» с вертикалью власти. По итогам переговоров Сибирское правительство добровольно сложило полномочия в пользу так называемой Всероссийской Директории — ещё одного «временного правительства», которое обязалось после победы над большевиками уступить всю власть Учредительному собранию.

Состав Директории был противоречивым. Туда входили эсеры и генералы, мягко говоря, недолюбливавшие друг друга. С одной стороны социалисты-революционеры Авксентьев и Зензинов, всю жизнь боровшиеся с самодержавием, с другой — генерал Болдырев, птенец царского Генштаба, и адмирал Колчак, которого омское казачество и военно-промышленные круги уже наметили на роль «российского Наполеона».

В итоге Омская Директория просуществовала значительно меньше Директории французской — всего около двух месяцев. 23 сентября, на Государственном совещании в Уфе было объявлено о создании Директории Государства Российского под красно-бело-голубым триколором, а 18 ноября в Омске произошёл военный переворот, приведший к власти Александра Колчака.

Накануне переворота, на банкете у французского генерала Жаннена, несколько казачьих офицеров потребовали от оркестра исполнить «Боже, царя храни». Присутствовавшие на банкете эсеры — члены Директории потребовали от военного министра Колчака арестовать «монархистов». Те, в свою очередь, не стали дожидаться решения адмирала и сами произвели «арестование» (как тогда говорили) Авксентьева, Зензинова и других эсеров. Арестованных заперли на армейской гауптвахте. Ни одна воинская часть Сибирской армии не вступилась за партийных министров Директории. «Сибирский лев» Гайда обеспечил невмешательство чехословацких легионеров. Англичане обо всём знали заранее, но обещали молчать, если переворот пройдёт бескровно. Наутро 18 ноября Колчак был избран Диктатором России большинством голосов Совета Министров.

В своём обращении к народу адмирал обещал:

«Я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности».

Чем всё закончилось — хорошо известно. После зимних успехов Сибирской армии большевики перехватили военную инициативу и погнали Колчака на восток. 7 февраля 1920 года адмирала расстреляли на льду Ангары иркутские эсеры.

Григорий Потанин умер в Томске в июне 1920 года и удостоился от советской власти торжественных похорон.

Газета «Знамя революции» проводила «сибирского дедушку» некрологом, в котором, заклеймив его за участие в борьбе с большевиками и создание сибирской государственности, сквозь зубы признала его былые заслуги.

«Вчера утром умер Гр. Н. Потанин. Он был в стане наших политических врагов. Наёмники и прихвостни буржуазии сумели воспользоваться им в качестве орудия против рабочих и крестьян. Когда в октябре 1917 г. рабочие подняли знамя освобождения трудящихся масс от ига буржуазии; когда провозглашена была власть советов, эсеровские круги выставили его в качестве главы правительства автономной Сибири… …Борьба с большевиками превратилась в борьбу с рабочими и крестьянами, и здесь белогвардейцы воспользовались Потаниным, чтобы писать от имени дряхлого, едва слышавшего и видевшего старика ядовитые, лживые и гнусные статьи в белогвардейской газете «Сибирская жизнь». Как общественный деятель, Потанин может лишь вызвать чувство отвращения, негодования рабочих и крестьян. Он явился орудием в руках белогвардейской своры. И мы говорим о нём не как об общественном деятеле, а как об учёном, исследователе и путешественнике… Исследования и путешествия Потанина входят в ту сокровищницу знаний, которой так дорожит рабочий класс. И в этом заслуга Гр. Н. Потанина. И теперь, когда мы получили известие о его смерти, мы отбрасываем прочь тот вред, который он принёс рабочему классу. Мы говорим только — рабочий класс умеет оценивать вред, который ему приносят его враги, и этого вреда он никогда никому не может простить, и, в то же время, рабочий класс, строящий новую светлую социалистическую жизнь, не может обойти молчанием пользы, которую трудящимся массам, человечеству кто-либо принёс».

Главный редактор упомянутой в некрологе «Сибирской жизни», учёный, журналист, единомышленник Потанина и участник его экспедиций Александр Адрианов был расстрелян большевиками без суда в марте 1920. Областническая идея умерла вместе с Потаниным. И ненадолго возродилась уже на исходе существования Советской власти, на рубеже 80-х — 90-х гг. ушедшего столетия. Без особых политических результатов.

«Сибирское правительство» несколько лет существовало в изгнании и успело передать Японии часть золотого запаса Российской империи. Председатель Сибирской областной думы Иван Якушев, оказавшись в эмиграции, проживал в Праге, издавая альманах «Вольная Сибирь», выпуски которого и сейчас можно найти в чешских архивах.

«Лев Сибири» Гайда вернулся на родину в 1920 году, рассорился с основателем Чехословацкой республики Томашем Массариком, основал Чешскую фашистскую партию, дожил до немецкой оккупации, а потом и до прихода советской армии. Умер в 1948 году после тяжёлой болезни. В Большой Советской энциклопедии написано, что Гайда был казнён. Но это неправда.

Мемуарист и член российского правительства Георгий Гинс уехал в эмиграцию, где прожил ещё полвека до своей мирной кончины в Калифорнии.

Жизнь барона Будберга также сложилась благополучно. В эмиграции он был начальником Североамериканского Русского Общевойскового Союза. Умер в Сан-Франциско в 1945 году.

Пётр «Крошка» Дербер остался в СССР и был расстрелян в годы Большого Террора.

Эсер Пётр Авксентьев оказался масоном, поэтому уехал во Францию и стал «досточтимым мастером» парижской ложи «Северная звезда». После того, как Гитлер взял Париж, Авксентьев уехал в США, где выпускал журнал «За свободу». Но вскоре умер.

Последний председатель Временного Сибирского правительства, почётный гражданин Сибири, Пётр Вологодский тоже уехал в эмиграцию. Но недалеко. Жил в Харбине, работал на КВЖД. Умер в 1925 году. В этом же году Япония признала Советскую Россию, поделила с ней остров Сахалин и разорвала отношения с Сибирским правительством в изгнании, которое арендовало офис в одном из районов Токио...

Своих сил справиться с турецкой опасностью Византии не хватало. Только объединенные усилия всей Европы могли бы остановить турецкую экспансию. Но к такому объединению европейским политикам прийти не удавалось: камнем преткновения оставалась религиозная рознь между православной Византией и католическим Западом (как известно, раскол христианской церкви произошел в IX-XI веках). И тогда император Иоанн VII Палеолог предпринимает в 1438 году поистине историческую попытку сблизить церкви.
Византия в то время находилась в тяжелейшем положении: под ее властью оставались ближайшие пригороды Константинополя, несколько мелких островов да деспота́т Море́я, с которым не было сухопутного сообщения. Тонкая нить действующего перемирия с турками вот-вот должна была порваться.

Иоанн III договаривается с папой римским Евгением IV о созыве Вселенского собора с целью осуществить наконец объединение церквей. Византийцы проводят максимально возможную в тех обстоятельствах подготовку к собору, который, по их плану, должен принять общие для всего христианского мира церковные догматы. В ходе этой подготовки (факт очень важен) митрополитом Московским назначают известного церковного деятеля, дипломата, оратора и мыслителя Исидора (византийского грека), убежденного сторонника объединения церквей (именно он невольно сыграл большую роль в судьбе Софьи Палеолог и Ивана Васильевича).

В 1438 году из Константинополя в Италию выехала делегация во главе с императором и патриархом. Митрополит Исидор с делегацией из России прибыл отдельно. Больше года в Ферраре, а затем во Флоренции продолжались ожесточенные богословские споры. Они не привели к соглашению ни по одному пункту.
К концу собора на греческую сторону было оказано сильное давление, и византийцы подписали итоговый документ, так называемую Флорентийскую унию, в которой согласились с католиками по всем позициям. Однако в самой Византии уния разделила народ на ее сторонников и противников.

В конечном счёте слияния церквей не произошло. Византия осталась лицом к лицу с могущественным врагом. С легкой руки французских просветителей XVIII века, видевших в Византии оплот монархизма, о ней традиционно принято говорить как о стране загнивающей, застойной, дряхлеющей (такое отношение усиливалось неприязнью к православию). Наши мыслители Чаадаев и Герцен тоже ее не жаловали. У западных историков до сих пор в отношении к Византии сквозит легкое пренебрежение.

А между тем она стояла в самом важном стратегическом пункте, на границе Востока и Запада, владела проливами и держалась 1100 лет! Византия, пусть ослабевшая, не только героически боролась с многочисленными нашествиями, но и хранила колоссальный культурный потенциал, накопленный древними греками и римлянами. Когда в Европе царили церковное мракобесие и нетерпимость к любому отклонению от библейских канонов, в Константинопольском университете преподавалось римское право, все граждане Византии юридически были равны перед законом, грамотные люди зачитывались античными авторами, а в школах учили читать по поэмам Гомера! И еще не известно, когда бы появилось итальянское Возрождение, повернувшее человека от бесплодной схоластики к блеску античной культуры, если бы не постоянные культурные контакты европейцев с восточным соседом.

В апреле 1453 года Константинополь был осажден войсками турецкого султана Мехмеда II численностью, по разным оценкам, от 200 до 300 тысяч воинов (это далеко не точные оценки). Мощнейшая по тем временам артиллерия, огромное количество осадной техники, большой флот, прекрасные специалисты по проведению подкопов и взрывных работ - все было направлено против великого города.
Осада велась непрерывно и упорно. Чтобы лишить греков относительной безопасности их морских стен, во внутреннюю гавань – бухту Золотой Рог, защищаемую цепями, турки уже в ходе боев перевезли волоком по многокилометровому деревянному настилу 70 тяжелых боевых кораблей.

Что всей этой силе могли противопоставить византийцы? Мощные старинные каменные стены и башни, глубокие рвы, ловушки и другие оборонительные сооружения, построенные в разные времена прекрасными фортификационными инженерами. Город был неприступен для доогнестрельного оружия. Но на стенах почти не было артиллерии, и осажденные использовали в бою лишь камнеметные машины. Император смог выставить на стены только 7 тысяч воинов, в гавани находилось всего 25 кораблей. В самом городе шли непрекращающиеся религиозные споры между православными и католиками, спровоцированные принятием Флорентийской унии. Религиозная рознь сильно ослабила оборонный потенциал Константинополя. И это тоже учитывал Мехмед II.

Но, несмотря ни на что, боевой дух защитников оказался невероятно высоким. Героическая оборона Константинополя вошла в легенды. Оборону возглавлял и вдохновлял последний император Византии Константин XI Палеолог, мужественный и опытный воин с сильным и решительным характером. Полтора месяца отражаются все штурмы, все нападения с моря, разгадываются и ликвидируются подкопы.

Но 29 мая 1453 года во время последнего штурма под ударами ядер пушек чудовищного калибра обрушилась часть стены. В пролом ринулись отборные части янычар. Константин собирает вокруг себя оставшихся защитников и бросается в последнюю контратаку. Силы слишком неравны. Видя, что все кончено, он, потомок древних греков, ринулся с мечом в руках в гущу боя и геройски погиб. Великий город пал. Византия погибла, но погибла непобежденной. "Погибаю, но не сдаюсь!" – этот девиз пришёл к нам от ее героических защитников.

Падение Константинополя произвело оглушительное впечатление во всем тогдашнем мире. Европейцы словно бы верили в чудо и ждали, что город вновь устоит, как бывало не раз в прошлом.

Три дня завоеватели убивают, грабят, насилуют, угоняют жителей в рабство. В огне гибнут книги, произведения искусства. Немногие могли спастись на кораблях. Начался исход в Европу из еще свободных византийских земель.

Из ближайших родственников Константина в живых остались два брата - Димитрий и Фома, которые правили каждый своей частью деспотата Морея на полуострове Пелопоннес. Турки планомерно присоединяли к султанату оставшиеся земли Византии. Очередь Мореи наступила в 1460 году. Димитрий остался на службе у султана. Фома уехал в Рим с семьей. После его смерти два его сына, Андрей и Мануил, и дочь Софья оказались на попечении папы римского.

Софья своим обаянием, красотой (если верить описаниям очевидцев в Риме) и умом заслужила всеобщую любовь и уважение в Риме. Но годы шли, ей пора замуж. Папа Павел II предлагает высокородных женихов, однако всех она отвергает (даже короля Франции и герцога миланского) под предлогом, что они не ее веры.
Окончательное решение выдать Софью замуж за Московского великого князя Ивана III Васильевича, овдовевшего несколько лет назад, папа принял под влиянием кардинала Виссариона.
Виссарион Никейский, один из самых просвещенных людей своей эпохи, в прошлом православный митрополит - близкий друг и единомышленник Исидора московского в стремлении объединить церкви. Они вместе активно выступали на Флорентийском соборе, и, естественно, Виссарион много слышал и знал о России.

Великий князь Московский был в ту пору единственным православным монархом, независимым от турок. Опытные политики в Риме видели, что усиливающаяся Россия имеет будущее. Римская дипломатия постоянно искала способы противодействия османской экспансии на Запад, понимая, что после Византии может наступить черед Италии. Поэтому в будущем можно было бы рассчитывать и на военную помощь России против турок. И тут такой удобный случай: браком вовлечь Ивана Васильевича в сферу римской политики и попытаться подчинить католическому влиянию огромную и богатую страну.

Инициатива брака исходила от папы Павла II. В Москве обо всех тонкостях интриг в папском дворце и не подозревали, когда нагрянуло посольство из Италии с предложением династического брака. Иван, по своему обыкновению, советовался с боярами, с митрополитом, с матерью. Все дружно советовали принять предложение, и он согласился. Последовал обмен посольствами.
Затем были триумфальное путешествие невесты из Рима в Москву, торжественный въезд Софьи в Кремль, первое свидание молодых, знакомство невесты с матерью жениха и, наконец, свадьба.

А теперь посмотрим в исторической ретроспективе на некоторые важные события в жизни двух стран - Византии и России, - имеющие отношение к двуглавому орлу.
В 987 году великий князь Киевский Владимир I (Святой) заключил договор с византийским императором Василием II, по которому он помог императору подавить мятеж в Малой Азии, а взамен тот должен был отдать Владимиру в жены свою сестру Анну и прислать священников для крещения языческого населения.
Но принцесса не приехала. И тогда в 989 году великий князь захватывает византийскую колонию Херсонес в Тавриде. В последовавших переговорах пришли к соглашению: Владимир вернет город грекам, как только Анна приедет к жениху. Так все и получилось. Этот династический брак стал для того времени исключительным событием: Анна - сестра Василия II и дочь предыдущего императора Романа II. До этого момента ни одна порфирородная принцесса или царевна византийская не выходила замуж за иностранца.
Порфирородными считались дети императоров, рожденные в особом помещении женской половины императорского дворца в Константинополе - Порфи́ре. Императорами в Византии могли стать даже случайные люди, что, кстати, часто и происходило. Но порфирородными могли быть только дети правящих императоров. Вообще в раннем средневековье авторитет и престиж византийского двора в глазах европейцев были огромны. Королевские дома Европы почитали для себя за высшую честь иметь хоть какой-нибудь знак внимания от императора, не говоря уж о родственных связях. Поэтому женитьба Владимира на Анне имела большой резонанс в том мире и увеличила международный вес новой христианской державы в самом начале ее христианского пути. Заметим, что одним из детей Владимира и Анны был будущий Ярослав Мудрый.

И вот через пять веков последняя царевна уже погибшей Византии тоже выходит замуж за русского великого князя. В наследство она принесла в нашу страну древний герб Византийской империи - двуглавого орла. Погибшая некогда великая империя словно бы передавала эстафету стране тоже православной со складывающейся великорусской нацией.

Несколько слов о самых первых следствиях для России приезда Софьи с гербом ее предков. Высокообразованная по тем временам, она сама и ее греческие приближенные явно положительно повлияли на культурный уровень при дворе великого князя, на становление внешнеполитического ведомства, на увеличение престижа великокняжеской власти. Новая жена поддерживала Ивана III в его стремлении наладить отношения при великокняжеском дворе, упразднить уделы и установить порядок престолонаследия от отца к старшему сыну (прелюдию к майорату, при котором старший сын получал не только верховную власть, но и все активы государства, движимые и недвижимые). Софья с ее ореолом императорского величия Византии была для русского царя идеальной женой.

Это было великое княжение. Фигура Ивана III Васильевича, в основном завершившего объединение русских земель в единое государство, была для своего времени по масштабности деяний сравнима разве что с Петром I. Одно из самых славных дел Ивана III - бескровная победа России над татарами в 1480 году после знаменитого "стояния на реке Угре".
Полное юридическое освобождение от остатков ордынской зависимости ознаменовалось появлением на Спасской башне Кремля византийского, а теперь русского двуглавого орла.

Двуглавые орлы в гербах не такая уж редкость. С XIII века они появляются в гербах графов Савойских и Вюрцбургских, на баварских монетах, они известны в геральдике рыцарей Голландии и Балканских стран. В начале XV века император Сигизмунд I делает двуглавого орла гербом Священной Римской империи, а после ее распада в 1806 году двуглавый орел становится гербом Австрии (до 1919 года). И Сербия, и Албания имеют его в своих гербах. Он же в гербах потомков греческих императоров.

Как он появился в Византии? Известно, что в 326 году император Римской империи Константин Великий делает двуглавого орла своим символом. В 330 году он переносит столицу империи в Константинополь, и с этого времени двуглавый орел - государственный герб Римской (ещё единой) империи. Империя распадается на Западную и Восточную, а двуглавый орел делается гербом Византии.

В появлении двуглавого орла как символа еще много непонятного. Известно, например, что он изображался в Хеттском государстве, сопернике Египта, существовавшем в Малой Азии во втором тысячелетии до нашей эры.
В VI веке до н. э., как свидетельствуют археологи, двуглавый орел прослеживается в Мидии, восточнее бывшего Хеттского царства.

В 1497 году он впервые появляется как государственный герб на двусторонней восковой государственной печати России: на ее лицевой стороне изображен герб Московского княжества – всадник, поражающий дракона (в 1730 году всадник официально получил название Святого Георгия), а на оборотной - двуглавый орел.

Почти за пятисотлетнюю жизнь в России изображение орла на русском гербе неоднократно изменялось. На печатях двуглавый орел просуществовал до 1918 года. С Кремлевских башен орлов сняли в 1935 году.
30 ноября 1993 года Указом Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина двуглавый державный орел России вновь возвращен на российский герб. А в конце XX века Дума узаконила все атрибуты символики нашей страны, в том числе и двуглавого орла.

Византийская империя была евроазиатской державой. В ней жили греки, армяне, турки, славяне и другие народы. Орел в ее гербе с головами, смотрящими на Запад и на Восток, символизировал в том числе и единство этих двух начал.
Как нельзя более подходит это и для России, которая всегда была страной многонациональной, объединяющей под одним гербом народы Европы и Азии.
Державный орел России – не только символ ее государственности, но и символ тысячелетней истории, наших древних корней. Он - символ исторической преемственности культурных традиций - от погибшей великой империи, сумевшей сохранить для всего мира эллинскую и римскую культуры для молодой, растущей России.
Двуглавый орел - символ объединения и единства земель российских.