Глава первая. Совсем другое время

— Еще шаг и я стреляю!

Скажу я вам такую вещь. Когда любимая девушка направляет тебе в лицо пистолет, ощущение возникает ну прям ноль из десяти.

— Стой где стоишь, сука!

Ксюша гипнотизировала меня черным дулом ствола, который ходил ходуном в ее руках, непривыкших держать оружие.

— Солнце, убери пистолет, — медленно произнес я. Все внутри меня дрожало. Каждый ли день на вас наставляет оружие ваша девушка? Думаю нет. Вот и у меня такое впервые.

— Разбежалась! Я тебя уже убивала! Думаешь не грохну еще раз?!

И не врет ведь. Вон труп мой лежит. На кухне. Точнее то, что от него осталось. Кровь, вытекшая из простреленной головы, залила старенький кафель, не менявшийся еще с допотопных 90-х годов.

— Грохнешь, маленькая. Кто ж спорит. Еще как грохнешь. Только может обойдемся без этого?

Я попытался на сантиметр пододвинуть ногу.

— Еще шаг! Саша, блять, не вынуждай меня. — Она глубоко вздохнула. — Я не испытываю никакого удовольствия от убийства. Но ты не первый, кого я застрелила за последние несколько дней.

Было как-то зябко. То ли от напряжения, то ли из-за того, что в январе отопление работало еле-еле. Вины коммунальщиков тут не было. Я вообще не был уверен, что в городских котельных до сих пор работал полный штат. Однако во многих квартирах до сих пор батареи подавали признаки жизни, что не могло не радовать.

— Ну и что будем делать? — спросил я. Нужно было как-то нарушить тишину, образовавшуюся в комнатушке. Да и, если честно, что делать дальше в такой сиутации я действительно не знал.

— Сейчас ты медленно развернешься, дойдешь до двери, выйдешь, закроешь за собой и больше никогда не придешь ко мне. Потому что я не знаю, кто ты, Саш, — голос Ксюши к концу ее фразы сорвался, будто бы она сдерживалась, чтобы не заплакать.

Ты же не железная, я тебя знаю. Ты только из себя такую строишь. Я бы на твоем месте, может быть, повел себя также.

Образовавшуюся снова тишину разорвал сигнал, донесшийся с улицы. Записанный голос через громкоговорители пытался докричаться до каждого жителя города.

"Граждане, в восемнадцать ноль ноль начинается ежедневный комендантский час. Просим всех не выходить на улицу и соблюдать режим чрезвычайной ситуации. Тем кто имеет при себе пропуск..."

— Ксюш, форточку-то захлопни, — кивнул я на открытое окно сзади нее. Но, похоже, девочка не поняла.

— Ты еще мне будешь говорить, чтобы я заткнулась? Ты совсем охренел?! — она крепче сжала рукоять пистолета. Я даже успел заметить как ее костяшки побелели от напряжения.

— Нет, я про окно, — я поднял руку, чтобы показать ей, но в этот момент палец на крючке пистолета дернулся.

А все начиналось так хорошо.

***

Предновогодня суета всегда действовала на меня как-то успокаивающе. Любил я этот праздник, что поделать. Любил даже больше, чем свой день рождения. Поэтому, проснувшись утром 31 декабря в постели со своей любимой Ксюшей, я уже предчувствовал хороший день.

Настроение мне не смогли испортить даже поездки по магазинам, где, таких как мы, спешивших купить все в последний момент, были сотни. Нам с невестой удалось пережить толпы людей и через пару часов мы уже были дома. Квартира наша была маленькая, не совсем уютная, зато своя. Да и грех было жаловаться. Жилплощадь когда-то принадлежала моей прабабке, которая погибла в этом самом городе во время загадочной аварии в 92-м. Тогда умерли почти все жители, населяющие Стерлитамак-16.

Да, официальной версией ЧП правительство сделало выброс газа из окружающих гор. Правда для того, чтобы эту "правду" рассекретить им понадобилось больше двадцати лет. Смешно. Никто в это так и не поверил, но доказательств обратного ни у кого так и не было, не считая шизиков из интернета.

Но я не об этом. Квартира перешла по наследству моей бабушке, которая затем тоже отдала Богу душу из-за продолжительной болезни. Уже затем мать, вступившая в наследство, отдала недвижимость мне. Я не особо хотел становиться владельцем квартиры в закрытом городе, но приехав и пожив здесь, со временем как-то втянулся. Администрация нашла мне работу. Уже через пару дней после приезда я разгружал поезда. Затем получил повышение до логиста. Несколько лет я жил в режиме "дом — работа — дом", лелея мечту, что все-таки мне удастся продать квартиру и свалить из городка. А затем я нашел Ксению Михайловну, после чего уезжать мне резко перехотелось.

Ксюша работала продавцом в местном магазинчике, где мы и познакомились. Первые неловкие свидания вскоре переросли во что-то большее. Через пару месяцев я пригласил ее пожить вместе. Время с моим маленьким зверьком летело незаметно, и вот в ноябре мы отпраздновали два года с того дня, как начали совместный быт.

Сейчас настала пора отмечать Новый год. После поездки по магазинам мы начали хлопотать над приготовлениями к празднику. Нарезка салатов, приготовление горячего, украшения нашего скромного жилища, все придавало соответствующего настроения.

Но в какой-то момент у Ксюши настроение резко ухудшилось. Я, заметив это, обнял ее сзади во время того, как она сидела за столом и чистила селедку.

— Что случилось, говори.

Невеста всхлипнула и продолжила методично очищать рыбу.

— Ну я же вижу прекрасно, что что-то случилось. Делись давай.

— Я... — она сделала паузу, подумала и продолжила. — Я все вспоминаю, как мы праздновали Новый год с родителями...

М-да. Это я и подозревал. Ксюшины мать с отцом погибли чуть больше трех лет назад при катастрофе на научно-исследовательском комплексе "Белорецк-16", располагающемся неподалеку от города. Взрыв, вызванный работой системы безопасности, унес тогда множество жизней. Умер тогда и мой друг Серега, работавший на руководство комплекса. А мне всегда казалось, что он погибнет при очередной экспедиции в Зону.

Ах, да, совсем забыл. Закрытый городок наш располагался примерно в пятнадцати километрах от Башкирской Зоны Аномального Контроля. Рассказывать, что за место, я вам не берусь. Все-таки моей ноги там не было и не будет. Но... твою ж мать. Более жутких историй, чем от посетивших ее искателей, я не слыхал даже в фильмах ужасов.

Именно Зона была самой главной причиной, по которой я изначально не хотел сюда переезжать, а также стремился отсюда уехать. Но время показало, что аномальная территория сидела спокойно в границах периметра, поэтому продолжать бояться можно было на дистанции. Примерно, как при просмотре тех же ужастиков: весь ужас происходит где-то далеко, но рядом с тобой все спокойно.

Родители Ксюши работали в "Белорецке-16" в роли обслуживающего персонала. После того, как девушка мне рассказала, как они погибли, я поддерживал ее как мог. Порой, конечно, понимал, что этого недостаточно. Вот и сейчас я мог просто продолжать обнимать ее, покрепче прижав ее голову к своей груди.

Через пару минут Ксюша пришла в себя, благодарно взглянула на меня, после чего праздничные хлопоты продолжились.

План на ночь у нас был составлен заранее, так что, проводив Старый Новый год, мы уже в десять вечера отправились на главную площадь города. В этот раз нам хотелось отметить праздник вместе со всеми.

На улицы вышли ожидаемо много людей. Кто-то спешил домой к семье, пытаясь успеть к бою курантов. Кто-то наоборот, вместе с нами двигался на площадь Ленина, чтобы совместно встретить грядущий год. Попадались и уже начавшие отмечать праздник заранее. Такие сбивались в пьяные кучки, в основном возле магазинов или околоподъездных лавочек. Классика.

— Не знаю, Ксюш, кому лучше, нам или вот этим, — с улыбкой произнес я. — Забот нет, хлопот нет. Знай, чтоб жена дома не вставила по самое не хочу.

Невеста засмеялась. На душе стало немного теплее.

— А может мне тоже найти мужиков и бухать с ними около подъездов? А что, все как у людей? — весело продолжил я.

— Саш, у нас дома сковорода чугунная, помни, — хитро прищурив глаза ответила Ксюша.

До места назначения мы добрались быстро. Погода радовала: ветра не было, температура не опускалась ниже минус десяти градусов. На самом краю площади я заприметил местного сумасшедшего Аркашу. Он же бывший отец Аркадий. Когда-то он был первоклассным священником, помог многим людям. Его службы посещал даже я, время от времени. Но после катастрофы на "Белорецке-16" что-то в его голове щелкнуло не в ту сторону. Вот и сейчас сквозь гомон толпы доносились его "проповеди".

— Уверьте в Ее могущество! Ибо придет она и спросит с каждого. Задаст она вопрос: "Что мне с тобой делать". А ответить вы и не сможете, ведь не верите ни мне, ни в Нее!

Никто его не слушал, кроме двух бомжей, который стояли рядом с ним, в надежде, что безумец бросит им копеечку. Он часто раздавал деньги, аргументируя тем, что в Зоне они никому не нужны. Не знаю, откуда он брал рубли.

— Сила Ее безгранична, Она способна на то, что ваши боги никогда сделать не смогут. Но Она не вымысел, Она здесь, только протяни руку...

Потихоньку его слова становились все тише, а в один момент и вовсе замолкли. Я обернулся и увидел, что Аркашу заломали двое полицейских. Ну что же, минус тот человек, кто пытался подорвать праздничное настроение.

Площадь гудела. Посреди находилась сцена, рядом с ней стояла высокая, этажей в пять, елка. В этом году на ее украшение, видимо, выделили гораздо больше денег, чем в предыдущем. Праздничное дерево светилось и переливалось разными цветами. Ребятишки, бегающие возле нее, периодически останавливались и восторженно смотрели на ель. 

Мы с Ксюшей расположились почти в самом центре рядом с трибуной, на которой должен был начаться концерт. Обычно он начинался уже в девять вечера, а сейчас уже подходило к двенадцати. Однако на сцене было пусто. Счастливый гомон тысяч голосов все также возвышался над площадью, но, теперь, впервые за день, меня посетило нехорошее ощущение. Не знаю, откуда оно взялось. То ли проповеди Аркаши закрались в голову, то ли воспоминание о родителях девушки.

Чувство усугубилось тем, что в толпе начали мелькать люди в военной форме. Само по себе это не было удивительным: закрытый город, здесь солдат добрая одна пятая. Может и больше.

Но, почему-то, тревога ну уходила. И не у меня одного было нехорошее волнение: Ксюша сжала мою руку. Я взглянул на нее. Сейчас она напоминала зверька, который замер в ожидании нападения хищника. Такая же собранная, съеженная с навострившимися ушками на шапке.

Спустя еще несколько минут томительного ожидания на сцену взобрался человек. По его внешнему виду сразу было понятно: концерта ожидать не стоило. Камуфляжная форма и погоны говорили о том, что сейчас начнется что-то серьезное.

Неизвестный подошел к стойке с микрофоном, взял его, пощелкал кнопкой, чем вызвал резкий звук искажений в динамиках. Затем он поднес его ко рту и спокойно заговорил:

— Раз-раз... Надеюсь меня нормально слышно. Жители Стерлитамака-16. Я полковник Андрей Мещеряков. Слушайте внимательно. Городскому военному корпусу поступила информация, что Зона может потерять стабильность в ближайшие несколько часов. В связи с этим в городе объявляется чрезвычайная ситуация и комендантский час. Всем немедленно разойтись по домам...

Последние его слова заглушил недовольный гомон толпы. Сотни и тысячи людей возмущались происходящим. Кто-то даже осмелился кинуть в сторону полковника пустую пивную бутылку. Затем полетело несколько одноразовых стаканчиков и даже мандаринов. Мещеряков отошел на пару шагов от стойки с микрофоном и наблюдал за реакцией людей. Предметов, летящих в него, становилось все больше. В один момент военнослужащий поморщился, видимо потерял терпение, достал из кобуры пистолет, направил его вверх и выстрелил. Словно по команде, одиночные выстрелы в небо последовали со всех концов площади.

Все таки военные оцепили площадь.

Ксюша испуганно прижалась ко мне. Толпа отпрянула от сцены, утаскивая нас за собой. Мы крепче сжали руки. Недовольные звуки множества людей сменились волнами паники. Люди пытались уйти с площади через доступные выходы. Мы с невестой поспешили вслед за всеми.

Перед самым концом площади, до которого оставалось совсем немного, я начал чувствовать нарастающий гул. Он взялся из ниоткуда, будто бы начиналось землетрясение. Во всяком случае так происходило в фильмах. Странное явление подействовало на людей сильнее, чем выстрелы из оружия. Толпа ускорилась, гул становился все сильнее, земля начала трястись. Кто-то спешивший больше остальных налетел на Ксюшу, ее рука вырвалась из моей. Я обернулся, чтобы найти ее в безумном потоке.

И в этот момент мне в голову будто ударило что-то бесконечно тяжелое. Я упал на колени. Это что-то, казалось, весило больше самой Земли, Солнца и даже Вселенной. Мне захотелось обхватить голову руками, сжаться, будто ребенок, чтобы меня не замечала ни одна живая душа, остаться лежать на холодной брусчатке до конца своих дней, только пусть этот удар не повторится.

Поплывшие от непонятного явления мозги пытались отдавать команды. Инстинкт, мать его, сохранения брал свое, пытаясь поднять мое тело с колен. Судя по тому, что меня никто не толкал, видимо остальные люди ощущали то же самое. Я оглянулся. Да, сотни, если не тысячи людей скорчились на площади и обхватили головы руками. Наверное площадь была полна звуков, но в ушах только стоял звон.

Ксюши среди них видно не было. Я еще раз попытался подняться, но повторный удар по мозгам швырнул меня вниз.

А затем пришла тьма. Густая, вполне осязаемая, она, казалось, проникла в каждую клетку моего организма. Нет, сознание не отключилось, я все еще продолжал функционировать. Хах, даже забавно. Говорю о себе, как о механизме. Хотя в таком состоянии я и напоминал себе робота, ведомого только одной задачей: выжить.

Продолжение следует...

Ссылочки кому нужно: https://author.today/u/nikkitoxic
https://t.me/anomalkontrol

Закрытый город Стерлитамак-16. Спустя три года после взрыва на закрытом научно-исследовательском комплексе "Белорецк-16".

Молодой парень бежал по темной улице, постоянно меняя направления. Он прижимал к груди рюкзак, часто оглядывался, словно опасался преследования. И так окутанный ночью город казался еще более темным из-за непрекращающегося дождя.

Забежав за очередной поворот, он остановился. Отдышался, выглянул из-за стены, проверяя, не преследует ли его кто-то. Чисто. Вроде оторвался.

Повесив рюкзак на плечи, парень побрел в сторону своего дома.

План, который Гриша готовил несколько месяцев, можно сказать, удался. Еще с весны он следил за одним неосторожным искателем. Тот не особо скрывал тот факт, что нелегально ходит в Зону Аномального Контроля, рассказывая то в одном, то в другом баре о своих похождениях. Рано или поздно им бы заинтересовались силовики, но парень заинтересовался им раньше.
Как-то Грише удалось подслушать интересный разговор этого незадачливого искателя. Тот сидел в баре за соседним от парня столиком и рассказывал товарищу про грядущую ходку в зону. Якобы ему пообещали баснословные деньги за доставку какого-то товара из-за периметра. Что за товар Гриша не понял, но это было и не важно. Именно подобного момента он и ждал.

Где живет этот искатель по прозвищу Басня, выяснить было несложно. Отследить маршруты, по которым он заходит и входит в город — тоже.

И вот именно сегодня ночью Басня вернулся с той самой ходки. После КПП он открыл бутылку водки и начал пить из горла, идя прямо по улице. Искатель всегда так делал.

Держась чуть поотдаль, Гриша шел за мужчиной до самого его подъезда. Камер там не было, прохожих в такой поздний час — тоже. Ситуация была полностью под контролем парня.

Около самой двери в дом он налетел на Басню сзади и ударил его кирпичом по затылку. Застонав, искатель упал на асфальт и ударился головой. Стон не прекратился.

Не отключился, подумал Гриша. Надо валить.Он быстро сорвал рюкзак с Басни и побежал.

Обо всем этом вспоминал парень по пути к себе домой. В квартиру ему пришлось заходить тихо и аккуратно — мать спала. Елена Алексеевна была не столько строгой, сколько гиперопекающей женщиной. Чрезмерная забота продолжала сказываться на Грише даже тогда, когда ему стукнуло двадцать два.

Поэтому о криминальных похождениях ей знать не следовало.

Парень прокрался в свою комнату и включил свет, предварительно плотно закрыв дверь. Тихонько он начал рассматривать содержимое рюкзака. Пачка сигарет, две тушенки, охотничий нож. Наверняка где-то у Басни была на него лицензия, иначе бы через КПП в город не пустили.

На самом дне Гриша нашел, что искал. Небольшой контейнер, похожий на тот, в котором работяги носят еду с собой. Только из металла. Он открыл его, из-под крышки вырвалось на свободу несколько струек тумана, как из морозилки. Когда он рассеялся, парень увидел закрепленный на дне кусок зеленоватого кристалла.

— Видимо это и есть тот товар, который искатель должен был выполнить, — пробормотал Гриша.

Смертельная усталость за все последние дни, когда парню не получалось отдохнуть, начала гнать его в постель. Он плюнул на все. Барыга, с которым он договорился о продаже контейнера, ждал его только утром. Так что время было. Можно и отдохнуть.

***

Проснулся Гриша ближе к обеду. Сквозь закрытую дверь было слышно, как хлопотала мать на кухне. Он встал, потянулся и решил сходить на кухню, заварить кофе. Ничего, подумал он, барыга подождет еще чуть-чуть.

Елена Алексеевна готовила что-то на обед. Из кастрюли тянуло грузинскими специями, говяжим бульоном и еще чем-то неуловимым.

— Сын, я тут харчо готовлю, будешь?

Гриша утвердительно кивнул, налил себе кофе и сел за стол. Небольшая кухня обычной хрущевки вполне себе вмещала двоих. Отец ушел из семьи еще пятнадцать лет назад, а снова замуж мать парня не вышла. Так и жили вдвоем. Елена Алексеевна сосредоточилась на воспитании сына, избаловала его. На все его проступки предпочитала закрывать глаза. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Гриша не доучился в техникуме, в который ушел после девятого класса. На работу после отчисления парень так и не устроился, уже несколько лет имитируя бурную деятельность по ее поиску.

— Мне что-то нездоровится с утра, — вдруг произнесла его мать. — Суп я доварила, так что положи себе сам. Я полежу.

Она ушла в свою комнату. После обеда Гриша зашел к себе и с удивлением обнаружил, что рюкзак Басни, который он оставлял возле кровати, пропал.

— Ма-а-ам, ты брала мой рюкзак?

Не услышав ответа, он решил зайти к ней в комнату. Толкнул дверь и увидел, что его мать лежит под одеялом. Видимо простыла, подумал парень.

— Ты мой рюкзак брала, мам?

— Что? А, да, — сонливо произнесла женщина. — Я раньше его у тебя не видела. Купил? Он весь грязный был, я его постирать решила. Ножик кстати с собой такой не носи, полиция спасибо не скажет, сын.

Видно было, что из-за температуры и озноба  слова даются ей тяжело, но все таки она продолжала:

— Там в контейнере еще безделушка какая-то зеленая была. Я ее достала, поглядеть хотела. А она рассыпалась прямо у меня в руке. Ты уж не обижайся.

Черт! Гриша окаменел после слов матери. Весь план пошел по одному месту. Барыга наверняка подумает, что парень решил его кинуть и переметнуться к другому скупщику. Тогда-то Грише точно наступит конец.

Ругаться на мать парню не хотелось, поэтому он молча вышел из комнаты и закрыл дверь. Нужно срочно было что-то придумать. Но никаких мыслей в его голову не приходило.

Так у себя на диване парень просидел до вечера. На звонки барыги он не отвечал — боялся.

О матери Гриша вспомнил только тогда, когда на улице уже стемнело. Целый день парень не слышал от нее ни звука. Он встал и решил ее проведать, вдруг ей стало хуже. Мать парень застал в паршивом состоянии. Она укуталась в одеяло по самую голову. Гриша потрогал лоб — кипяток. На прикосновения женщина не отреагировала, даже глаз не открыла. Не повернулась она и тогда, когда парень отодвинул слегка одеяло с ее плеча и вставил градусник в подмышку. Уже через минуту термометр показывал максимальную отметку в 42 градуса.

Гриша оторопел. Он стряхнул до минимума и снова попытался измерить ей температуру. Результат оказался тот же.

— Терпи, мам, сейчас я тебе вызову скорую.

Елена Алексеевна застонала, не открывая глаза:

— Что? Не надо скорую, мне сейчас полегчает... Не напрягайся, сынок.

Женщина вдруг повернула голову. Гриша отчетливо увидел, что ее тело под одеялом, при этом не пошевелилось.

— Сынок, мне уже лучше, честно! Иди сюда, я тебя обниму. — Голос матери, резко изменился, став сиплым, свистящим и шипящим. Из-под одеяла высунулись длинные зеленоватые щупальца, которые потянулись к Грише. Он испуганно попятился к дверному проему, вышел, нащупал дверь и захлопнул перед собой. В следующую же секунду по дверному полотну что-то ощутимо ударило. Затем второй раз, третий. С каждым разом сила ударов будто бы возрастала. Испуганный парень навалился на дверь и пытался сдержать то, во что превратилась его мать.

Времени и желания размышлять, из-за чего это все произошло, у него не было.

Очередной удар оказался гораздо мощнее предыдущих и дверь с грохотом сорвалась с петель. Гриша отлетел к противоположной стене коридора, ударившись грудью и лицом о небольшой комод с вещами. Застонав, он обернулся и сел, облокачиваясь спиной на мебель. Перед его глазами появилась мать. Из плеч ее росли то, что он изначально принял за зеленые щупальца. Ими оказались стебли неизвестного растения. Они вели себя как живые, постоянно сплетались друг с другом и исследовали окружающий мир, лихорадочно ощупывая. Вместо ног было нечто, похожие на корневища деревьев. Что стало с телом, парень не увидел из-за ночной рубашки.

— Спасибо за заботу, сынок! — просипела она. — Но все таки я привыкла дарить свою любовь тебе сама!

Стебли рванулись к Грише. Он не успел даже дернуться, как они опутали его и приподняли над полом. Лицо матери стало ближе. Он успел заметить зеленоватые нити, переплетавшиеся на ее коже.

— Я накормлю тебя ж-жизнью в самом ее... концентрате. Ты у меня самый луч-ш-ший... Но вырастеш-ш-шь еще... — Речь матери становилась слегка бессвязной, понимать ее у Гриши получалось все хуже и хуже. Но монстр не обращал на это внимания и продолжал:

— Ты будешь поч... почвой для лучшего себ-я-я, ты... дашь взойти с-с-семенам! — со свистом и шипением почти в лицо парню произнесла его мать.

Затем она открыла рот настолько широко, что у обычного человека уже давно сломалась бы челюсть. Откуда-то из пищевода медленно начали вытягиваться мелкие тонкие зеленоватые гибкие иголочки, на конце которых Гриша успел рассмотреть кристаллические семечки. Гибкие иголочки обвили почти полностью тело парня и замерли, приготовившись вонзиться ему в тело.

Внезапно в дверь квартиры начали сильно стучать.

— Открывай! Урод, мы знали, что ты нас кинешь! — донеслось из подъезда.

Мутант резко потерял интерес к Грише, втянул колючки обратно внутрь и закрыл пасть. Он повернул голову и, перебирая корнями, отправился к двери.

— Эти мальчики тебя обижают? — внезапно на время к матери вернулся нормальный голос. — Сейчас. Мамочка разберется.

Она оплела стеблями-руками дверь и мягко ее открыла. На пороге стояли два мордоворота от барыги. Кто конкретно, Гриша разглядеть не успел.

— Сиплый, мочи тварь!

Раздались выстрелы из пистолета. Несколько пуль попали в тело монстра, но, видимо, не причинили ему особого вреда. Женщина стояла не двигаясь, словно выжидая, когда у вторгшихся в ее квартиру кончатся патроны.

Гриша с ужасом смотрел на происходящее. Умом он понимал, что это уже не его мать, но все же попадания в тело мутанта вызывали в нем почти физическую боль. О побеге он и не думал: из квартиры выход только один. Некуда.

Бандиты прекратили стрелять. Что с ними стало в следующую секунду Гриша не увидел из-за стоящего в дверном проеме мутанта. Только заметил, как стебли матери дернулись, после этого раздались дикие вопли. И все закончилось. Женщина развернулась и пошла обратно в квартиру, таща за собой два тела, оплетенные зелеными порослями.

— Сейчас-с-с, с-сынок, ты увидишь... Высшее благо. Оно доступно для всех. Даже для таких-х-х, как они. — Голос ее вновь стал сиплым и шипящим.

Рот мутанта снова начал раскрываться. Колючки с кристалликами уже не так медленно начали опутывать первое тело. Через несколько мгновений они вонзились под кожу и выскочили обратно уже без семян. Бандит истошно заорал и забился в конвульсиях.

— Я думал, он мертв, — прошептал Гриша.

— Нет, с-сынок. Из мертвецов не получатся новые дети. Почва должна быть живой.

Те же самые манипуляции она проделала со вторым мордоворотом, неудачно пришедшим к ним в квартиру. К тому моменту, руки первого уже начали трансформироваться, покрываясь чем-то зеленым, похожим на листья.

Закончив со вторым, монстр, повернулся к Грише.

— А теперь, с-с-сынок, твоя очередь стать лучше! Доверься маме-е-е, она тебя любит.

Мутант открыл пасть, опустив нижнюю челюсть ниже плеч. Последнее, что увидел Гриша, были взметнувшиеся к нему из пищевода колючки.

Любопытникам сюда: https://author.today/u/nikkitoxic
https://t.me/anomalkontrol

Ключи-13. Часть 2. «Pereculum in mora»

Из оперативного журнала:

«8 июня 1969 года.

Эксперимент продолжается, однако произошла неприятная оплошность - потеря портала. Надеюсь наши коллеги снаружи уже решают эту проблему. Связь с командованием потеряна, действуем согласно протоколу и заранее разработанному плану. Люди ведут себя спокойно, модификация генов работает как и должна. Однако произошла следущая ситуация, один человек из внешнего мира не модифицировался, и тотчас был сьеден своими модифицированными собратьями. Полагаю произошла некая мутация, в ходе которой люди имеющие обычное днк, будут сьедены при попадании в наш мир. Однако если ввести специальный препарат не модифицированному человеку, то этот человек на генном уровне будет сроду вожака, люди его распознают и будут подчиняться. Первая партия оружия наполовину готова, ждем проводника.»

Данную запись написал Грачев В.А , который кстати говоря как и остальные руководители операции в другом мире вколол себе «препарат». В противном случае они бы просто тут не выжили. Все-таки какие чудеса могла изобрести советская наука.

Серые желтоглазые люди, одетые в хлопчато-бумажную одежду, сновали по улицам, работали на станции, производили оружие, покупали продукты. Жизнь в Ключах-13, как не странно ключом особо не била, а шла своим чередом. Командование распивало чаи и напитки покрепче в своих дубовых кабинетах, а люди ишачили на благо не зная кого. Операции больше не существовало, но узнать об этом не предоставлялось возможным, связи не было.

Вам наверняка интересно узнать, что стало с людьми, что в них поменялось кроме очевидных изменений внешности и пропажи памяти, потому я вам предоставлю фрагмент записи, для ознакомления.

«*Действия генно-модифицирующего излучения «Д236/1» заключаются в способности целиком и полностью подчинять обьекты находящиеся в зоне излучения , подменять их мысли и воспоминания на заранее заданные, в результате излучения особь немодифицированная превращаяется в «ЛСКЖГ-13».

Характеристика «ЛСКЖГ-13» :

Взрослые и детские особи, с кожей серого графитового оттенка и более высокой плотностью, что делает ее менее уязвимой для различных видов оружия, ярко выраженные желтые глаза, длина рук ног стандартная, обьемы туловища аналогично. Повышенная устойчивость к длительной работе без перерыва, устойчивость к радиоактивному излучению, разным болезням. Характерная безэмоциональность, последовательность, следование алгоритмам, отсутствует чуство жалости, чувство любви, чувство привязанности. Однако при длительном взаимодействии с немодифицированной особью, возможны перемены характера, однако это было предусмотрено заранее - мутацией гена уничтожающим немодифицированных особей, способ устранения зависит от умственной способности каждой отдельно взятой особи. Интеллектуальные способности особей сохранены, для более эффективной работы. Сохранена способность возпроизводить новое потомство. Присутствует «разум улья». Склонны к образованиям «стай» , «ячеек общества». Немаловажной деталью является способность заразить чужака через укус, таким образом мутаген попадет в организм что поспособствует присоединению к обществу модифицированных. Так же создано противоядие «ЛГ21А/1» в количестве 30 инъекций, на случай экстренной ситуации. И иньекция «вожака» «В263А/1» позволяящая спокойно находится в обществе модифицированных, не подвергаясь опасности, создана в количестве 10 экземпляров.

От себя добавим, что данные экземпляры - это прорыв в мировой науке, данные иньекции могут изменить мир!

21.07.1967г.

Физик-Атомщик Горностаев Д.В

Генный инженер Попов А.А»

Интересно, не так ли? Богата была умами земля Советская. Такое могли создать только гениальные и крайне безумные в своих затеях люди, энтузиасты, мастера своего дела. Заметили этот некий цинизм? Особи, стаи, как-будто про каких то животных говорят. Скажу вам так, что те на ком ставят опыты, людьми в принципе не считаются, в отряде 731 подопытных и вовсе называли бревнами, так что наши ученые еще не настолько оскотинились и проявили некую гуманность. Чтож, оставим детали, с вашего позволения продолжу свое повествование.

Товарищ Грачев сидел один в своем кабинете попивал коньяк и курил сигаретку. На столе лежали папки с документацией, стояла зеленая «Лампа Крупской», и гордо воцарялись массивные золотые часы с янтарным механизмом. Владимир Анатольевич потянулся, встал и подошел к зеркалу обрамленному золотой рамой висящему на стене. В отражении он увидил седеющего мужчину, под глазами и на лбу морщины, пигментные пятна, золотой зуб , настоящий он когда-то потерял в драке. Постучав ногтем по золотому зубу, Грачев задумчиво произнес

— На совесть поставили, Карюшев будь он проклят.

Владимир Анатольевич был человеком физически развитым, закаленным, дисциплинированным, стратегом по натуре, предпочитал всегда предупреждать беды и неприятности, дабы не разбираться с последствиями, как он любил говорить - «Устраняя причину- устраняешь следствие». Грачев вырос в семье преодавтельницы русского языка и военного. Учился прилежно, после школы попал в армию, там его заприметили комитетчики, и пригласили к себе на службу, дослужив Грачев принял предложение и отправился служить родине уже на гражданке. Изначально служил в следственном отделе, но позже перевелся в другой, более специфичный и секретный отдел по просьбе вышестоящего руководства. Среди колег слыл человеком решительным, нетерпящим неподчинения, прагматичным и мыслящим на много ходов вперед.

Имел авторитет и хорошую репутацию. Лишь одно темное пятно было на его биографии и на челюсти. Драка с капитаном следственного отдела - Карюшевым Д.А. Поводом для драки послужил неуместный комплимент Грачева в сторону жены капитана Карюшева. Дело замяли по просьбе Грачева и принесением им глубоких извинений супружеской чете Карюшевых. Так же была уплочена моральная компенсация, подарена бутылка хорошего коньяка, и жемчужное ожерелье чтобы точно сгладить все углы и забыть про эту неприятную ситуацию. На том и порешили. Из размышлений Владимира Анатольевича вырвал стук в дверь.

— Товарищ Полковник, разрешите войти.

— Проходи, Гурченко

— Разрешите доложить

— Разрешаю

— За сутки нарушений режима не выявлено, обьекты государственной важности работают в штатном режиме, граждане установленный порядок не нарушают. Доклад окончен! Разрешите идти!

— Иди

Прослушав доклад, полковник отпил коньяк и призадумался, почему все еще не установлена связь с вышестоящим руководством. Этот момент не давал ему покоя, ведь если связь так и не получится установить, то бог его знает что дальше делать, а если брать в расчет факт производства ядерного оружия, то и вовсе картина печальная. Надо было срочно что-то думать. Понадеялся называется на руководство теперь вон в просак попал. Подумал про себя Грачев. Факт отсутствия точного местонахождения портала так же висел дамокловым мечом над сединами полковника. Это ж годами можно ходить бродить рядом с этим порталом и его не замечать, чертовы ученые, чертово все!! Получается мы тут взаперти с этими гуманоидами и непосредственной близостью к ядерному оружию. Оставалось два варианта, или ждать или действовать. А поскольку Владимир Анатольевич не привык тянуть резину, то решил пригласить к себе начальника разведки уколотого вакциной вожака и поставить ему задачу по выявлению портала.

22 ноября 1969 года.

В коридорах нарастала паника, Грачев рвал и метал. Задача поставленная им начальнику разведки, выполнена не была. Связи с командованием по-прежнему установлено не было. Еще и старые болячки давали о себе знать, что делало шансы выжить тут еще более минимальными, больницы в городе были для видимости, ведь особи были устойчивы к различным заболеваниям, в отличии от товарища Полковника. Запасы лекарственных препаратов иссякали. Надежды таяли на глазах. Воцарилось уныние, как у Грачева, так и у остльных 5 человек в составе командования. Ведь кто его знает, если не станет командования, воцарится анархия, а ядерное оружие, гуманоиды и анархия ууу… гремучая однако смесь.

Из оперативного журнала:

*31 декабря 1969 года

Общее настроение неудовлетворительное, моя болезнь прогрессирует, лекарств осталось на месяц максимум. Лейтенант Чернышов, прапорщик Волков, Старший лейтенант Косоручко погибли от неизвестного вируса, взявшегося из ниоткуда, на особей вирус не действует ввиду их устойчивости, однако в их состоянии обнаружены изменения, такие как: повышенная агрессия, постепенный выход из под контроля, бунтарство, драки между собой. В случае нападения, наши немногочисленные силы, не смогут противостоять обеузмевшим гуманоидам. Недеемся на лучшее готовимся к худшему.*

Из оперативного журнала:

*9 февраля 1971 года

Запись ведется капитаном Гурченко. Вчера при неизвестных обстоятельствах пропал полковник Грачев, думаю он уже мертв, в этой осаде ему не выжить. Пишу сумбурно, нахожусь в состоянии паники. Гуманоиды дичают, сформировалась банда особо жестоких особей, они уже каким-то образом раздобыли оружие, должно быть достали из участка милиции. Наши силы слабеют, осталось пару батальонов бойцов, из командования жив я и еще три человека. Вирус продолжает прогрессировать, честно говоря я тоже чувствую недомогание.

Из оперативного журнала:

*22 апреля 1972 года

Гуманоиды захватили контроль над АЭС и производством ядерного оружия, за этим стоит банда отморозка по фамилии Краснов, найти его не представляется возможным, хитрый гад . Его люди беспредельничают, вчера разбили окна в нашем штабе, убили караульного из автомата калашникова, боюсь представить что будет дальше. Наша же операция сыграла с нами злую шутку. Это ублюдки лишены чувств, еще и крайне организованны. Оставшиеся в живых бойцы на позициях, готовы к отражению атак. Но что-то мне подсказывает, что победу мы тут явно не одержим.*

Из оперативного журнала:

*29 апреля 1973 года

Это конец, пишу из последних сил. На первом этаже нашего штаба идут бои, слышны крики и выстрелы. Мне осталось недолго, я потерял много крови, сознание начинает пропа..*

Это была последняя запись капитана Гурченко погибшего от потери крови. В этот день, гуманоиды полностью захватили контроль над городом, и убили оставшихся в живых командиров. Предводителем, командиром операции и просто главным бандитом города Ключи являлся Алексей Краснов. Рассказать вам немного про этого парня?) Чтож, слушайте.

Леха Краснов родился 11 мая 1945 года в поселке Малая Тайжанка, в семье где отец неоднократно был судим за разбойные нападения и грабежи, а мать была пьяницей и сына особо не любила. Как бы то не было, семейство решило переехать в город Ключи-13, где Лехиного отца закрыли за воровство на производстве в 1946 году. Характер у Алексея был скверный, он любил власть, чтобы все лучшее доставалось только ему, сколотил группу из школьных ребят, которые полностью ему подчинялись, разували школоту на монету, и прочие радости школьников в то время. В учебе Леха сообразительностью не отличался, но не значит что он был трутнем и бестолочью, нет, совсем нет. Он с детства ходил на бокс, отличался хорошей спортивной формой, успел походить на скалолазание и даже получил разряд. Отучившись от звонка до звонка, Алексей пришел в военкомат и заявил о своем желании служить родине, отправили его не в самую плохую часть, в ходе тренировок и по личным соображениям командира его перевели в снайпера. И снайпером он был отменным, лучшим во всей роте. Благополучно закончив службу, и отметив свой дембель, Красный на радостях отоварил по голове служителя закона забрав табельное оружие, пошел в ближайший ресторан «Журавли» и положил там почти всех мордой в пол, почему почти?

Симпатичную официантку Октябрину он попросил принести ему лучший коньяк, салат весенний и хорошо прожаренное мясо. Пока Лехе готовили мясо, он решил не отставать и принудил к «прожарке» официантку, молодой особе понравился бунтарский характер и брутальная внешность нападавшего, потому немного посопротивлявшись она отдалась ему в подсобном помещении. Закончив обмен гормонами Красный спокойно поел и неторопливо вышел к ораве милиции. Отчего не штурманули? Заложники же, мало ли захватил кого. Так вот за свои шалости Красный получил срок, и отправился на тот же лагерь где отбывал очередной срок и его отец. Отсидев 3 года, Красный вышел за взятку и за хорошее поведение по УДО. Откинувшись, он пошел по старым друзьям и создал организованную преступную группировку, естественно не за один день, процесс длился около полугода, а вот ее руководство было собрано за пару дней. Красный хорошо понимал, что если не ты, то тебя. Потому со своими корешами потихоньку начал наседать на ларьки и магазины, курировать дворовую шпану, и конечно не оставлять места конкуренции, мало ли смельчак обьявится. Леха сразу давал понять, главный тут он, и перечить ему никто не посмеет.

Весной 1969 года Красный разрабатывал план налета на местный «секретариат», дабы даже законная власть знала кто тут главный. Наполеоновские планы не так ли? Но этим планам помешает «взрыв» АЭС. За несколько часов до развернувшихся событий он распивал спиртные напитки в ресторане «Заря» и думал о том, что скоро он изменит если не мир, то хотя бы этот город. Встает правомерный вопрос, если это излучение стирало память, почему все-таки именно Красный захватил власть? Совокупность факторов, везение, потому как за 10 минут за взрыва, он будучи сильно нетрезвым тренировался в подвальной качалке, на самой окраине города, куда вскоре пришел его корефан, так получилось что именно в момент взрыва Красного сшиб его приятель и облучение его не задело, разве что чуть-чуть, изменив внешость, однако в черепной коробке все было по-старому, добавилось лишь новое сотрясение от падения. Алкогольное опьянение тоже внесло свою лепту, видимо бухового в зюзю Красного побоялась даже радиация. Всегда бывают исключения, при любых катастрофах, планах, обстоятельствах. Абсолютно всегда существуют исключения, даже если его вероятность одна сотая процента, не сомневайтесь, оно будет.

Вот этим самым исключением из правил стал и Красный. И действовать было куда проще, народ стал послушный, его кореша как были безжалостными безэмоциональными ублюдками, ровно такими и остались, только память отшибло, но Красный напомнил им кто они и что они, и еще не разудплившиеся мозги быстро усвоили эту информацию. Красный модифицировался, но лишь наполовину. Однако его стремление к лидерству никуда не делось, оно возросло в разы и Леха понял, что действовать нужно быстро, пока никто ничего не понимает, и те кто это затеяли пока принюхиваются и приглядываются и не особо ощущают власть, а раз за этот канат не так крепко держатся, значит можно его и перетянуть, чем он и начал заниматься.

Найдя систему оповещения, Краснов начал вещать:

Граждане, товарищи, сегодня произошла революция! Мы окончательно свергли режим и теперь полностью освобождены от влияния варваров. С сегодняшнего дня историю пишем мы! Оставшиеся партизанские отряды будут разгромлены и преданы позорному повешению на площади Ядерщиков! Будьте бдительны! Давите врага, если он появится в поле вашего зрения! Мы победили! Слава Протонию!

31 декабря 1975 года.

Краснову понадобилось еще два года, чтобы окончательно подмять под себя все население, создать новую веру «Протонизм» чтобы еще больше подчинить людей своей воле, изменить строй, ввести свою валюту, установить законы, заново набрать милицию из своих людей, накопить силы армии, в общем разжечь свое как он говорил «красное пламя тоталитаризма». Банда Лехи Краснова, в народе - Красного, держала все обьекты включая АЭС и производство ядерного оружия. А также магазины, прачечные, банк, районную поликлинику и дом культуры. Весь город был под ним. Шедшие против него люди расстреливались на месте, а родственики бунтовщиков подвергались пыткам и отправлялись в тюрьмы.

Краснов очень любил одну фразу, которую когда-то на допросе в местной «лубянке» ему сказал один служитель закона «Устраняя причину—устраняешь следствие» Леха ее хорошо запомнил. Однако каким бы ты всесильным не был, от твоих глаз может ускользнуть мелочь которая обернется катастрофой, так и произошло. Красный не знал, что в подвале одного дома, начинает формироваться партизанский отряд, который в свое время наведет суеты. В тот день были выпущены четверо: Павел Орлов, Анатолий Королев, Дмитрий Геращенко, Геннадий Пичугин. Они были задержаны за организацию массового скопления людей, один из них отвалил хорошую сумму, и не абы кому, а Красному. Краснов приказал их отпустить, что в итоге и стало его самой главной, роковой ошибкой.

*Примечание: Протоний - эдакий бог гуманодидов.*

*Авторская заметка: гуманоиды стали одержимы захватом мира с помощью ядерного оружия, оттого верят в Протония, вокруг которого образовался культ личности. Можно провести аналогию с «монолитчиками» из сталкера, только Протоний это не только памятник, а еще и нареченный немолодой житель Ключей, один из самых «шарящих» если так можно выразиться за ядерку.*

Продолжение следует…

Предыдущая часть: Безысходск-16. Живые помехи (Глава 5)

Толпа нелюдей несла меня куда-то по улицам города. Они тащили меня лицом вниз, так что я даже не представлял, куда мы направляемся. Я не пробовал сопротивляться, потому что вряд ли у меня были шансы против десятков этих существ.

Минут тридцать спустя я услышал, как скрипнула открывающаяся дверь. Меня занесли в какое-то строение, подняли на второй этаж по лестнице и швырнули на пол.

При падении я ударился о плитку, на полу. Больно, блять! Плитка оказалась знакомой. Подняв голову, я понял, что меня принесли в кабинет Степаныча. Моего начальника.

— А я уже тебя заждался, — медленно произнес он. Лаврентьев Алексей Степанович сидел за своим столом. От его былого добродушия, которым он лучился ежедневно, даже если смены были паршивые, не осталось и следа.

Я ошарашено сидел на полу. Степаныч жестом показал мне на стул. Тот самый стул, где я чуть больше месяца назад впервые разговаривал с ним.
Занимательная композиция.

Воспользовавшись предложением, я уселся. Огромная порция адреналина и бешено бьющееся сердце не давали мне промолвить ни слова.

— Вопросы задавать не будешь что ли? Или ты от страха речи лишился? — как-то зло прищурил глаза Степаныч.

— Какого...

— ...Хуя здесь происходит, да-да. Еще что-то будет? Я тебе сразу скопом на все отвечу, а потом решать будем.

В голове роем кружились десятки вопросов. Но один, самый главный, как мне казалось, я решил задать первым:
— По-почему меня оставили в живых?

Начальник хохотнул:

— Вот удивил, я думал сейчас будешь расспрашивать, что происходит в этом городе, кто эти люди, — он кивнул на стоящих сзади меня "конвоиров". Что за телевизоры, что за станция "Луч" и куча стандартных вопросов. А ты удивил, да.

— Это все потом, Степаныч, ответь сначала, раз уж решил поговорить.

— Твоя правда. Оставили тебя в живых, потому что ты нужен ему.

Начальник начал с аварии на станции. Он не знал, как именно руководству станции "Луч" удалось это провернуть, но они действительно уничтожили дистанционно всю теле- радиоэлектронику в городе. После этого нехитрым приемом в виде подарков они поместили почти в каждую квартиру экспериментальные телевизоры.

Тут-то и началось самое интересное. Это были не простые, как уже стало понятно, ящики, транслирующие российские телеканалы. Они умели гораздо больше. В определенный момент со станции посылался импульс, заменяющий один из телеканалов на другое вещание с "Луча". У всех, у кого в этот момент были включены телевизоры на этом канале, менялось вещание. После этого ящик больше не показывал ничего другого.

Только пустой и мертвый Стерлитамак-16.

— А это случайно не частота сорок девять и семьдесят пять? — спросил я.

— Да, это частота вещания того канала. Перед запуском импульса по всем остальным сеткам рассылалось предупреждение тем, кого эксперимент не должен был затрагивать, агентам. А обычные люди не обращали внимание на это и принимали за сбой в программе.

— Ты — агент?

— Как видишь, — усмехнулся Степаныч.

Вещание странного и пустого города, по словам начальника, влияло на определенные участки мозга. Какие именно — он сам не знал. По итогу внимание человека просто-напросто притягивалось телевизором. Некоторым казалось, что там идет остросюжетный фильм, который они могут смотреть без конца. Другие видели что-то свое. Родню например, давно умершую.

— А потом, во время одного из импульсов, привязанного вниманием человека затягивало туда... — начальник остановил рассказ.

— Куда?

— Я и сам не понял, Миш. Что-то вроде потустороннего мира. Мне думалось, что это ученые создали какую-то другую реальность и переносят туда людей, в качестве эксперимента. Я видел трансляции. Перенесенным там хорошо. Они считают, что находятся в раю. Зовут за собой.

Жуть. Неужели все эти люди, которые принесли меня туда, попадут также за экран... Весь город?..

— Десятки тысяч жителей хотели куда-то перенести? — ошарашенно спросил я. Верить в это было трудно, но какой смысл был Степанычу меня сейчас обманывать.

— Да. Не спрашивай, я сам не знаю, зачем. Я просто выполняю свою работу... А, по поводу тебя. Есть люди, у которых некоторые участки мозга не реагируют на зов телеэкранов. Они также подвержены переходу туда, но для этого надо попасть под импульс. Ты же видел помехи, да?

Меня передернуло.

— А ты откуда знаешь?

— Я их вижу с того момента, как увидел трансляцию потустороннего города. —  вздохнул начальник. — С тех пор помехи преследуют меня постоянно.

Его перебила трель телефонного звонка. Степаныч поднял трубку. Выслушал. Ответил "да" и положил на место.

— Хорош трындеть. Тебя ждет высокое начальство. Проводит тебя Петрович. Не вздумай рыпаться. Еще не перешедшие найдут тебя в любой части города.

— Петрович тоже агент?

— Да какой-там! Просто местный дурачок. Я же говорил. — Он подумал с пару секунд и добавил, — надеюсь ты понравишься ему и мы еще встретимся по эту сторону экрана.

В кабинет зашел Петрович.

— Эт его шо ли надо сопроводить? Сделаю, мигом!

Привычной бутылки водки у него в руках не было, да и вообще было похоже на то, что он был трезв.

Мы пошли по ночному городу. Хотя бы погода благоволила: было не сильно холодно и безветренно. По дороге я не увидел ни одного окна с включенным светом.

До станции "Луч" мы дошли относительно быстро. Всю дорогу, где-то поотдаль нас сопровождали "конвоиры". Ворота у территории станции были открыты, Петрович довел меня до входа в многоэтажку и отправился назад. Пройдя несколько шагов он развернулся и сказал:

— Ты не обижайся, парень. Они пообещали, что я с дедом встречусь. Пойду я.

И сразу же ушел. Ворота за ним закрылись. Немногословен сегодня он.

Дверь в здание распахнулась. Делать было нечего, поэтому я зашел внутрь. На входе меня встретил охранник. Видимо в это время суток здесь не было других сотрудников, потому что он оказался совсем один. Проводил до лифта, который вывел какой-то из верхних этажей. Затем мужик жестом указал мне на выход из кабины, после чего нажал кнопку, повернул какой-то ключ и уехал вниз. Я огляделся.

Небольшой зал. На другой конце его находилась дверь. Центр помещения занимал круглый стол, вокруг которого стенами были установлены телевизоры. На всех них показывалась знакомая картина заснеженного Стерлитамака-16, правда уже не пустого. На его улицах стояли сотни, и даже тысячи жителей. Выражение всех лиц было одинаковое — безэмоциональное. Кажется на одном из экранов я увидел мелькнувшую на секунду голову Семена, но изображение сменилось на другую улицу.

— Здравствуй, Михаил. Садись.

За круглым столом в окружении экранов сидел Андрей Порошин. Он пригласил меня сесть за стол, я подчинился. Выбора-то и не было.

— Буду краток. — Начал он. — Нашему проекту требуются такие, как ты. С твоей особенностью мозга, думаю Лаврентьев тебя ввел в курс дела.

— Ввел, но только я одного понять не могу. Зачем? Вы уже куда-то затянули кучу людей. А тех, кого еще не получилось, превратили в безвольных рабов. Что вам нужно от меня-то?!

— Это экспериментальный проект. — Понимающе кивнул он. — Однако возможности его — безграничны.

Он вдохновлено начал жестикулировать:
— Задолго до нас люди открыли существование параллельных измерений. Их великое множество каждое уникально. Со своими любопытными находками и, даже опасностями. Но только с некоторыми из них удается наладить...

— Контакт?

— Нет, — отмахнулся Порошин. — Канал. Канал, по которому можно проникнуть на ту сторону. Стерлитамак-16 стал подспорьем для великого эксперимента! Я открыл рай, без сомнений! В этом мире люди счастливы...

— Что ты блять такое несешь! — не выдержал я. — О каком счастье ты говоришь! Ты вообще видел, что происходит с теми, кто, как ты выразился, проник на ту сторону? Точнее с теми, кого ты, не спрашивая, тварь, перетащил! На их лицах нет счастья.

Порошин в ответ лишь усмехнулся.

— А разве главное, что человек показывает? Главное, что он чувствует. А все они в один голос заявляют, что ощущают прямо-таки райское счастье. Я им помог. Помог, слышишь! Они теперь не в этой мерзкой реальности, где нужно искать дрянную работу за копейки в стране, которая только что развалилась! Они довольны. Это главное.

— Ты псих...

— Нет! Я Освободитель. Революционер. Там нет болезней. Нет нужды, нет потребностей. Там есть только безграничное счастье, о котором мечтал каждый человек. Это ли не рай?

Ну точно псих. Я молчал, слушая его тираду про райские кущи и вечном благе для перенесенных. Звучало все это заманчиво, не спорю, но, после того, что я видел в экранах, в счастье-то особо не верилось. Нужно было придумать, как сбежать оттуда. А для этого надо немного потянуть время...

— Стой! Ты все говоришь о счастье для всех даром, но ты не пояснил мне главного. Зачем я здесь?

— Точно! — задорно шлепнул по столу Порошин. — Дело в том, что я хочу открыть канал не только для жителей Стерлитамака-16. Сначала для нескольких небольших поселков. Затем для городков покрупнее. После этого — столица. Все граждане заслуживают счастья, разве не так? А для этого мне нужны агенты, которые не воспринимают импульс.

Он немного помолчал, потом встал, нажал какие-то кнопки у телевизоров и замер над, видимо, последней.

— Наверное уже все на местах. Настало время. — Он обернулся ко мне. —  Ты либо со мной, либо умрешь. Выбирай.

Порошин нажал кнопку. На телевизорах высветилась надпись: "Подготовка к активации канала. Расчетное время — пять минут".

Вот он, момент которого я так ждал. Порошин отвлекся. Я вскочил, быстро подбежал к нему. Он успел только удивленно поднять брови, после чего я ударил ему в нос. Закричав вершитель людского счастья упал, а я помчался в сторону двери в другом конце зала. Она поддалась с первого толчка и с лязгом распахнулась. Я выбежал и в лицо мне резко ударил морозный воздух.

Дверь вела на крышу станции, где высилась антенна передачи.

С крыши отступать было некуда, поэтому я развернулся, надеясь прорваться к лифту. Правда, охранник использовал ключ, поэтому я не знал, как смогу спуститься. Но дверном проеме, прямо рядом со мной, стоял Порошин.

— Ты не представляешь, сукин сын, от чего отказался!

Он набросился на меня, но я успел отпрыгнуть назад. Порошин целился кулаком мне в подбородок, однако задел только грудь по касательной.

"Расчетное время — три минуты", —  донеслось из зала.

Я решил, что противнику нельзя давать передышки, и попытался его пнуть по колену. Вышло паршиво. Порошин отставил ногу назад и вдруг у меня перед глазами сверкнули на мгновение помехи. Затем я почувствовал удар в солнечное сплетение. Затем еще раз. Из меня вышибло дыхание, я упал на четвереньки. Попытался отползти от него, но еще один удар ногой по лицу выбил из меня и эту мысль.

— Сучонок, еще и зубы показать решил! — от прежнего Андрея не осталось и следа. На его месте теперь стоял взбешенный мужчина, который жаждал меня убить.

— Обычно я не занимаюсь этим сам, но ты возомнил о себе, что сможешь противостоять моему гению! Я тебя убью, слышишь, сука!

Паршивая ситуация. Я лихорадочно пытался что-то нащупать, чем можно было ударить, да потяжелее. Однако крыша была пуста. Внезапно пальцы обнаружили выступ. Край.

Порошин кинулся на меня. В последний момент он занес ногу для удара, но я, из последних сил, смог ударить по той ноге, на которой он стоял. Противник упал на меня, я сразу же схватил его, помог ногами и вытолкал за край крыши.

Его крик смолк спустя буквально три удара сердца.

Выплевывая кровь, я встал. Концом моих злоключений это нельзя было назвать. Как-то же нужно выбраться из станции. Я медленно прошел обратно в зал с телевизорами. Увидел в столе небольшой ящичек, обыскал его. Нашелся какой-то ключ, может он поможет мне спуститься на лифте?

Я устало сел на стул, где сидел Порошин. Хотелось немного отдышаться. На окружающих меня экранах сменялись цифры, отсчитывающие время до начала запуска канала.
"Пять, четыре, три, два, один... Запуск", — провозгласил голос из динамиков.

Ничего не поменялось. Ни какого-либо звука, ни скрежета антенны, ничего не произошло. Я пригляделся к экранам. Почти на всех мониторах начали прибавляться люди. Они присоединялись к остальным, идущим по улицам, и вливались в потоки. Десятки и сотни безэмоциональных... Уже не людей. Потусторонний мир затянул в себя, наверное, все население города.

А мне теперь следовало отсюда бежать. И как можно быстрее. Порошин был не один, соответственно на меня могут начать охоту. Плана побега у меня не было, я же не спецагент. Сообразим по ходу, решил я.
Последнее, что я увидел перед тем, как покинуть зал с телевизорами, это надпись на экране:
"Добро пожаловать в Стерлитамак-17".

Спасибо, что читаете! Дальше будет еще больше историй про Стерлитамак-16, но уже в современности. Помимо того, периодически буду публиковать различные рассказы из аномальной зоны.

Для интересующихся: https://author.today/u/nikkitoxic

Предыдущая часть: Безысходск-16. Живые помехи. (Глава 4)

...Я забежал в комнату, но старухи там уже не было. В диване, на том месте, где она сидела, еще даже не успели расправиться пружины, оставляя читаемый след.

В эту же секунду мои глаза буквально затмило из ниоткуда взявшимися помехами. Зрение пропало, вместо него остался только белый шум. Испуганный, я начал щупать руками что-то перед собой, споткнулся о, кажется диван, и рухнул на него.

Белый шум пропал также внезапно, как и появился. Глаза снова обрели способность видеть. Я упал ровно на то место, где сидела исчезнувшая старуха. Напротив меня стоял телевизор, упрямо показывающий пустой... Точнее уже не пустой Стерлитамак-16.

Сгорбленная фигура в виде пожилой женщины шагала по прямой улице к силуэтам людей, которые стояли вдали. Внезапно они дернулись, я даже сначала подумал, что мне показалось.

Прошло пару секунд. Я все таки заметил шевеление.

Они начали двигаться навстречу ей.

Медленно, очень медленно, старуха и фигуры неизвестных... Хотя не неизвестных, нет, кажется я уже догадался, кто это такие. Медленно они шли друг навстречу другу. Где-то посреди прямой улицы они встретились и остановились.

Но не все. Один "человек" пошел дальше. В сторону экрана. В мою сторону. Он шел, перспектива играла свою роль, очертания его становились все больше и больше. Ровно до момента, пока экран телевизора не показал изображение подошедшего человека. В кадр вмещались только голова, плечи и часть груди, но я узнал его сразу. Как не узнать-то.

— Миш, привет, — донесся из динамиков безэмоциональный и так не похожий на него голос Семена.

И ты тоже пропал, друг. Как же, блять, так-то, а! Ты же к этому телевизору дома даже не подходил. Каким образом у них получилось тебя затянуть... У кого у них? У "Луча"? Неужели все таки Сема был прав, и за всем стоят они?

— Миш, ты меня слышишь?

Нет, это нихуя не Семен. Я помотал головой, отказываясь верить в происходящее. Да, однозначно надо сходить на работу. Он наверняка там. у себя в кабинетике, опять что-то жрет. Консерву, наверное. Рыбную. Он любил. А, если его там нет? Спрошу Степаныча, он точно знает всегда, где его сотрудники.

Я уже встал и отвернулся от телевизора. Но то, что выдавало себя за моего друга, не хотело меня так просто отпускать.

— Помнишь, я тебе говорил, что Андрей Порошин — плохой человек. Забудь. Он провел нас в самое спокойное и счастливое место на всей земле.

Я старался не слушать его. Хотел уйти, но сдвинуться с места не мог. Не знаю почему. Нет, никакой мистики тут не было, просто ноги слушаться не хотели.

Слезы бессилия выступили на глазах.

— Заткнись, тварь, ты не Семен!

Преодолев слабость в ногах, я развернулся, подошел к телевизору и ударил его рукой, не обращая внимания на боль от осколков экрана. Затем еще, и еще раз. Кровь стекала по технике, капала с тумбочки, на которой стоял телевизор, на пол, обволакивала мою руку.

После того, как я нанес последний удар, из умирающих динамиков донеслись слова существа, прикидывающегося моим другом:

— Иди ко мне...

Внутри коробки что-то щелкнуло, заискрилось Пошел дым. Я отрезвел от нашедшей на меня ярости. Дело плохо, так и до пожара дойти может. Бросился к проводу, дернул. Вилка вылетела из розетки, стукнулась об пол.

Кажется больше не искрит. Нужно уходить отсюда.

На улице я глотнул холодного февральского воздуха. Легче, правда, не становилось. Что это за тварь? Как старуха попала в этот чертов телевизор? Что за спецэффекты-то тут происходят? Надо сначала узнать, где настоящий Семен.

Перед тем, как поехать в контору, я зашел к себе домой. Надел под пальто свитер — дело шло к вечеру, на улице холодало. Я потянулся за обувью и увидел пакет с гостинцами от Порошина. Совсем забыл про него, наверное все стухло уже. Открыл, посмотрел. Внутри лежали еще вполне себе живые апельсины, пара яблок, а также какая-то бумажка. Интересно.

На бумажке оказалась всего одна фраза, видимо написанная от руки Порошиным:

"Ты нам нужен. Включи частоту сорок девять и семьдесят пять".

Да прямо сейчас включил, ага. Я выкинул записку в мусорное ведро, вышел из квартиры и захлопнул дверь.

***

На улице было безветренно. Уже стемнело, но фонари и редкий свет из окон многоэтажек освещали путь. Странно, но на улице почти никого не было.

Я пошел вдоль дороги. В это время еще ходили автобусы, да и в целом движение в этом районе было довольно оживленное. Но не в этот вечер.

Город будто вымер. Если бы не горящие лампы Ильича в квартирах, то мне бы показалось, что я остался совсем один.

Погруженный в свои мысли я зашел во дворы и не заметил, что направился не коротким путем, а слегка в обход. Очнулся я около знакомого места. Висящий на стене дома адрес гласил, что я нахожусь на улице Коммунистическая. Дом двадцать третий. Тот самый, где я повстречал семью, с улыбающимся отцом.

Я ускорил шаг. Я не верил в то, что с той семьей произошло что-то мистическое, не объяснимое наукой. Скорее всего, они просто сошли с ума из-за постоянного просмотра этого странного телеканала.

Но все равно было жутко.

Невольно я глянул в то самое окно, проходя мимо. Темно. Даже как-то полегчало. Я прошел еще пару шагов и остановился, увидев странное. С окна другой квартиры, которая была на этаж выше той, на меня смотрела какая-то женщина. Мой взгляд скользнул к другой квартире на первом этаже чуть дальше. Там стоял неизвестный мужчина с дедушкой. Смотрели также. Не мигая, не отводя глаз.

Я с опаской осмотрелся, готовый убежать в любую секунду. Из каждого окна, где был свет, на меня смотрели люди. Разных возрастов, разного пола. Смотрели и не мигали.

Потихоньку я начал отходить к выходу со двора. Происходящая чертовщина мне совсем не нравилась. Не покривлю душой, если скажу, что чуть не наложил в штаны от сложившейся ситуации. Благо никто из них не предпринимал попыток выйти на улицу. Значит шанс уйти есть, надо только поторопиться...

Резкие помехи ударили по глазам, прямо как в квартире той старухи. Какого черта! Ничего не видно, зрение превратилось в один сплошной белый шум.

Несколько секунд спустя, которые я провел в томительном ожидании неизвестности, помехи вдруг начали ослабевать. Они отступили сначала от краев зрения, перешли в центр фокуса, а затем сформировали фигуру. Силуэт человека, покрытый шумовым сигналом. И он стоял как раз на выходе со двора, закрывая мне путь к отступлению. Постепенно помехи растворились и я увидел, лицо стоящего.

До сих пор я, естественно, не узнал его имени. Но именно этот человек с улыбкой приглашал меня посмотреть телевизор с его семьей. На живописные подвалы Стерлитамака-16. Его улыбка никуда не делать. Он стоял, не двигаясь, его абсолютно пустые глаза не отражали ни капли мысли.

Вдруг он заговорил:
— Знаете. Моя семья уже перешла. Буквально пару часов назад. Они там счастливы. Они об этом сами мне сказали. А вот меня оставили здесь.

Мужчина не прекращал улыбаться.

— Я очень хочу пойти посмотреть на экран. Хотя бы краем глаза взглянуть на то, что там показывают. Хотя бы немного. — Улыбка его вдруг погасла. — Ничего бы этого не было, если бы вы остались с нами тогда и посмотрели этот отличный фильм. Теперь я не знаю, что будет с вами.

Повинуясь панике, я обернулся. Сзади двор заполонили десятки людей, еще недавно находившихся в своих квартирах. Они вышли без верхней одежды, в домашнем. Однако не было похоже, чтобы их это как-то волновало.

Все они стояли и смотрели на меня пустыми и немигающими взглядами.

Я повернулся обратно. Незнакомец, говоривший со мной, уже стоял рядом. Его лицо было буквально в нескольких сантиметров от моего.

Без каких-либо слов, он ударил меня в голову, да так быстро, что я даже не успел подумать о том, чтобы защититься. Падая, я почувствовал, что меня подхватывает множество рук. Противных, мерзких, чужих и холодных рук.

Продолжение следует...

Кому захочется: https://author.today/u/nikkitoxic

Ссылка на предыдущую часть: Безысходск-16. Живые помехи. (Глава 3)

— Прошу прощения, наверное я вас напугал, — сказал Порошин.

Я с опаской посмотрел на него. Не то чтобы я поверил в россказни Семена о том, что Порошин замешан в исчезновении людей. Но все равно слегка стало как-то не по себе.

— Здравствуйте, Андрей, я...

— Молчите, молчите, еще раз прошу прощения за вторжение! Дверь просто была открыта... Я вам тут фруктов принес, — он положил пакет рядом с тумбочкой.

— Да меня наверное тут долго держать не будут.

— И все же. Мне совестно, что из-за меня вы попали под автобус.

— Но... Это же я вас толкнул, а после убежал. Моя вина. Это вы меня простите, что набросился на вас.

— Что вы, что вы, — замахал он руками. — У вас тогда был тяжелый день, а я близко к вам подошел, вот вам и привиделось. Выздоравливайте, а мне, к сожалению, нужно бежать. Работа, понимаете ли. Всего хорошего.

Он ушел из палаты также внезапно, как и появился.

Привиделось? Порошин сказал, что мне привиделось? Откуда он мог знать, что я увидел вместо его лица.

Вот теперь слова своего друга я воспринимал гораздо серьезнее. Конечно, может быть, он всего лишь сам додумал, что на нервах и с устатку мне показалось что-то. Но... Не знаю, м-мать! Теперь мне как-то стало даже жутковато.

Надо забыть эту историю с телевизорами, правду Семен говорит.

***

В больнице, как я и думал, мне пришлось пролежать всего сутки. На следующий день выписной лист уже лежал во внутреннем кармане пальто, а сам я добирался до дома на видавшем виды автобусе.

Пассажиров было немного. На заднем сиденье ехала бабуля, вцепившаяся в сумку на колесиках, которая то и дело норовила от нее уехать. Заприметив ее я подумал, что стоит навестить ту старуху, живущую в моем доме. Ее вызов-то я так и не закрыл.

Через проход от меня сидели двое мужиков, слегка подвыпивших. Я невольно стал свидетелем их разговора: один горячо убеждал другого в своей правоте.

— Дмитрич, сука, я тебе че говорю! Опять, ик, люди пропадать начали.

Я насторожился. Да, обещал себе вчера, что не буду лезть в эту тему. Да, они нетрезвые.

Но не мог я не подслушать разговор. Любопытство, наверное, одна из сильнейших сил, которая движет человеком.

— Та я похоже тебе уже верю, — громко прошептал второй пассажир. — У меня соседка, Людка. Классная баба была, все при ней, и это... сзади и спереди, ух! Со вчера ее нет. Все перед пропажей в телевизор свой пялилась.

— Вот! Вот! Я тебе, ик, о чем! Вся беда от этой новой техники. Хорошо, что я свой отнес на помойку в первый же день. Бесплатный сыр, он знаешь где.

— Где?

— В этой, ик, как ее, — замялся первый.

— Мышколовушке?

— Сам ты!.. Мышеловке, во!

— Валить надо из города, — внезапно сказал второй.

— Как, ик? Не пускают и не выпускают. А вокруг горы. Тебе-то хорошо. На хлебозаводе пропуск оформил, да смотался в Красный Ключ, а у нас.

— Какие пропуска, ты чего? Прикрыли эту. Как ее. Лавочку. Как в 86-м, помнишь? Тогда весь город на уши поставили и заперли.

— Помню Чернобыль. У меня там брат жил в Копачах...

— Это Борька который? Эх, помню, как мы к нему в гости мотались. Славную... эт самое... горилку, во, он ставил.

— Эт мы когда баню чуть не сожгли?

— Да, гы-гы.

Разговор свернул куда-то в сторону и я потерял к нему интерес. Тем более, очень кстати, мы доехали до моей остановки.

Дома я сходил в душ, согревшись после дороги. Приготовил поесть и сел уплетать вкуснейшую гречневую кашу с тушенкой под свежий выпуск местной газеты, купленный по пути.

Естественно в прессе ничего о пропажах сказано не было. Еще бы, про первых испарившихся журналисты тоже молчали. Не удивительно, в общем.

После обеда и непродолжительной дремоты я собрался к соседке. Благо до старухи идти было всего-то ничего. Дверь она открыла мне также не сразу как и в первый мой визит. Но в этот раз от ее сварливости не осталось и следа. Она вообще не поздоровалась.

— Бабуль, впустишь?

Она молча открыла дверь и, шаркая, пошла в комнату.

— Слушай, бабуль, ты зла не держи, что на следующий день не приехал. Под автобус попал, чудом уцелел.

Старуха молча села в кресло напротив телевизора. На экране крутились виды заснеженного города. Только в этот раз в них что-то поменялось. Дома оставались те же, нечищеные дороги так никто и не убрал. Я усмехнулся про себя. Вот болван, кто их там уберет, это же крутящаяся запись.

Но что-то все таки было не так. Я, забыв про хозяйку квартиры, подошел к телевизору поближе и приглянулся. Прямая длинная улица, кажется Ленина, сугробы, возле зданий. На дорогах слой снега, а на нем следы.

Стоп, следы? Да. Вереница отпечатков сапог вела вдоль по улице. А самом ее конце, вдали, очень смутно и нечетко будто бы просматривались...

Человеческие фигуры. Десятки людей стояли там и, кажется, не двигались.

— Там дед мой, — резко за спиной сказала старуха. Я даже подпрыгнул от неожиданности и развернулся к ней.

— Где?

— Там, — она указала рукой на телевизор. — Приходил. Звал меня.

У меня внутри все похолодело. Какой дед. Куда звал. Я ничего не понимал, но стало страшно. Будто бы рядом возникла невидимая удавка, и меня на ней должны были прямо сейчас повесить. Я попытался успокоиться и трезво оценить ситуацию:

— Бабуль, тебе наверное привиделось, возраст...

— Не верь, мне не до сказок, — спокойным голосом без эмоций ответила она. — Игорь-то первым пропал. Почти сразу после того, как к нам ящик этот привезли. Радовался, смотрел шоль-то там. Постоянно. А потом пропал. А поломанный телевизор остался.

Я молчал. Мне просто нечего было сказать. Оставалось только слушать.

— Вчера вот пришел. Говорил. Дак сладко так говорил. Что у них там хорошо. Делать ничего не нужно. Не болит ничего, ни единой этой косточки. Шоль-то еще сказал... А, вспомнила, старая. Сказал, что там натурально рай. Вот только Игорь коммунистом был. В рай не верил. В партию верил, которой нет уже, почитай.

Бабушка перевела дух и также спокойно закончила.

— Не муж это мой. Не знаю кто. Не муж, я тебе точно говорю, сынок.

— Бабуль, я...

— Иди. Шоль-то еще помимо меня делать надо. Вот и делай. Оставь старую. Уйду я скоро, чую.

— Плохо? Давай я врачей вызову.

— Не помогут тут они. Тянет меня. — Внезапно голос ее сорвался на крик. — Уйди, бездарь, дай телевизор посмотреть!

Я пошел к выходу. Старуха, видимо, встала с кресла, ее уже было не видно из-за стены, и выкрутила громкость звука. До коридора донеслось завывание ветра из города, внутри телевизора. Я только надел обувь и потянулся за пальто, как из комнаты раздался мужской голос:
— Частота сорок девять и семьдесят пять активна. Добро пожаловать.

Я развернулся и прямо в обуви пошел обратно к хозяйке квартиры. Не успел я совсем чуть-чуть дойти до комнаты, как из дверного проема в коридор ударил яркий поток сине-зеленого света. Я закрылся от него рукой, немного отвернувшись в сторону, не в силах выдержать такой напор. Одновременно с этим я услышал что-то, напоминающее искаженные и зажеванные голоса десятков людей.

Через мгновение все смолкло, а свет пропал. Я забежал в комнату, но старухи там уже не было.

Продолжение следует...

Кому любопытно: https://author.today/u/nikkitoxic