4. Ну и, можно сказать, что жизнь с моей семьёй в Крыму выпала на самые драматические моменты истории нашей общей страны, и Крыма в частности, и несмотря на то, что я старался всячески избегать политики, здесь это сделать, скорее всего, не получится, потому что даже дети стали её свидетелями и невольными участниками. Я буду писать лишь то, что я лично ощущал в тот момент, без каких-либо оценок. Разумеется, теперь это будет сильным раздражителем и триггером для отдельных категорий юзеров. Боюсь, что без хейта в комментариях не обойдётся, и это заранее огорчает.

5. Да и сказать честно, я просто очень стесняюсь писать, несмотря на отзывы. Это всё такое личное, с которым очень непросто делиться. Именно поэтому я так долго откладывал продолжение.

С другой стороны, я не гонюсь за плюсами и подписками, и попал в публичное пространство случайно, и скорее всего, ненадолго, поэтому, я надеюсь, что порадую хотя бы часть людей, которые на меня подписаны, так меня тронули некоторые отзывы. Также для меня же это стало весьма неожиданным способом вернуться назад во времени, в самые счастливые годы моей жизни, и пережить нынешний кризис среднего возраста...

В последней части своего рассказа я остановился на том, что моя семья наконец-то воссоединилась и должна была отправиться почивать на лаврах в один из передовых городов Советского Союза - маленький, но гордый Симферополь.

Именно здесь мой папа намеревался завершить свою военную карьеру, если повезёт, получить полковника Медицинской службы и, как говорил Мюллер, в "17 мгновений весны" "спокойно дожить свои годы где-нибудь на маленькой ферме с голубым бассейном..."

Но перед этим мы отправились на мою историческую родину в родной Свердловск, в котором я когда-то имел честь родиться и даже пожить пару недель своей младенческой жизни.

Моя бабушка в Свердловске жила на центральной улице района Уралмаш. Тогда его ещё по-привычке иногда называли Соцгород, потому что он раньше был отделён от основной части Свердловска.

Это лето я никогда не забуду. Мы приехали в Свердловск и остановились в роскошной сталинской квартире моей бабушки с высоченными потолками. Атмосфера в ней была такая, как будто ты оказываешься в 50-ых годах, будто ещё недавно была война и Сталин жив. В квартире были надраенные блестящие от масляной краски полы, ковры на стенах, радиола, черно-белый телевизор, накрытый салфетками, фаянсовые слоники в серванте и куранты "ОЧЗ", которые громко били каждый час, а всё остальное время равномерно громко цыкали, чётко отмеряя в гробовой тишине, казалось, бесконечное время Империи.

В тот год стояла жуткая жара. Уралмаш, казалось, был совершенно безлюдным, словно в зомби-апокалипсисе, иногда только тишину оглашало раскатистое эхо стука колёс трамваев, которые везли немногочисленных пассажиров в центр города, поездка в который мне казалась очень долгой.

Именно таким, торжественным и замеревшим во времени, я запомнил этот район. Огромные деревянные скрипучие двери подъездов, пафосные античные портики с колоннами, кручёные деревянные поручни лестниц и какой-то особый запах старины.

Когда я это вспоминаю остаётся одно впечатление - Империя в вечности. Всё казалось таким прочным и бесконечным. Барельефы с рабочими, бесконечно эпический для маленького ребенка сталинский ампир с жёлто-белыми зданиями, утопающие в зелени балконы с коваными серпами и молотами, вместо рекламы на домах лозунги в стиле "КПСС - ум, честь и совесть нашей эпохи". Таким я запомнил Уралмаш своего детства, идеализированный и безлюдный, как музейный экспонат.

Мои родители приехали сюда ненадолго - забрать от дедушки свои вещи и документы моей сестры, которая уже в тот момент была студенткой Уральского государственного университета.

Я же вообще ничего не понимал и не вникал в то, что происходит, а только удивлённо глазел по сторонам. Всё потому, что за годы жизни в Эфиопии, я окончательно одичал и отвык от СССР. Всё, что я видел производило на меня, как на дикаря, грандиозное впечатление. Я сейчас понимаю, как люди из Африки воспринимают современную Россию. Всё, после грязной и хаотичной Эфиопии, казалось монументальным, эпичным, чистым, величественным, ведь Эфиопия невольно стала моей второй Родиной, и я воспринимал её как свою страну, а теперь, даже поездка на красно-жёлтом трамвае Татра была как незабываемое приключение.

Неудивительно, что первое время я даже ни разу не вспомнил Эфиопию, потому что как будто попал в водоворот ярких событий, всё казалось словно я в туристической поездке.

Это странное ощущение, которое трудно передать или найти ему аналоги - тебя всё время перемещают в пространстве, а ты не понимаешь зачем это, никто не объясняет "почему", остаётся только расслабиться и наблюдать, что происходит вокруг, ловишь такой "дзен" и превращаешься в подобие странствующего монаха - сегодня здесь, завтра там, ешь, что дают, спишь, там где придётся, не задаёшь вопросов. Причём, у тебя нет друзей, ты не общаешься со сверстниками, а только перекидываешься короткими фразами со взрослыми. Ты один. Странное ощущение.

Помню, когда мы гуляли по Бульвару Культуры на Уралмаше, рядом с проспектом Орджоникидзе мы увидели огромную очередь. Мои родители даже не стали интересоваться куда стоит эта очередь, а первым делом сразу поставили меня в неё. Спустя несколько минут выяснилось, что люди стоят в хозмаг за только что привезённым шампунем "Мальва" из Польши, а этого чуда дают по одной бутылке в руки. План созрел мгновенно. Это была схема уже обкатанная в Адене. Меня больше десяти раз переставляли в очереди к незнакомым людям и каждый раз на меня покупали бутылку шампуня. Мне это очень сильно не нравилось, казалось очень неловким и стыдным, но никто не задавал вопросов. После достаточного количества итераций мои родители стали счастливыми обладателями 12 бутылок сильно пахнущего искусственными яблоками шампуня, который много лет стоял у нас под ванной и потом был там же благополучно оставлен. Вовремя "достать" что-либо - это было целое искусство, и я тоже проникался мастерством старших)

В плане товаров Свердловск был интересен. Например, там были легендарные кукурузные хлопья и хлебные палочки, которые невозможно было нигде найти (я думаю жители Свердловска понимают о чём я говорю). Папа пару раз привозил эти пачки в Эфиопию, и они непременно производили дикий фурор среди детей. Теперь эти палочки продавались в соседнем магазине, и я наелся их просто на всю оставшуюся жизнь).

В итоге после непродолжительной остановки мои родители собрали все свои вещи, а именно огромное количество книг по литературе и медицине, а также увесистый пак яблочной "Мальвы", запаковали это всё в пятитонный железнодорожный контейнер и покинули Свердловск на поезде до Симферополя.

Я впервые в сознательной жизни надолго оказался в поезде, и поездка была очень впечатляющей, как будто ты едешь на экскурсию. Куча городов, станции, люди. Мне, выросшему в замкнутом мире эфиопского дворика, где весь твой круг общения - десяток детей, это просто кружило голову. Я поверить не мог, что мир такой огромный. Трудно описать эти чувства, как будто ты Алиса или оказался в истории про попаданца.

Я сидел на второй полке поезда со своими игрушками, а размеры купе сразу умножайте на три и вы получите ощущение пространства для ребёнка, которое не ощутить взрослому в самом люксовом поезде. Через пару дней пути родители и моя сестра были вымотаны, но не я. Я бы ещё столько же проехал. Меня просто разрывало от эмоций, и я часами неотрывно смотрел в окно. Сейчас я думаю об утраченной способности детства - жить в моменте, когда у тебя нет ни прошлого ни будущего, и ты предельно расслаблен, ты как ёжик в тумане просто плывешь на спине рыбы и смотришь на ветки. Так же я смотрел на рельсы, бегущие рядом с нашим вагоном.

Мы наконец-то прибыли на вокзал Симферополя.

Мне сразу понравилась южная архитектура вокзала и, по сравнению с мрачным Свердловском, довольно легкомысленная атмосфера города. По погоде же большой разницы со Свердловском я не почувствовал - и там, и там тогда стояла жуткая жара. Было видно как горячий воздух поднимается над асфальтом. Даже в Эфиопии было не так жарко.

Чтобы вы понимали, офицеров никто нигде не ждал, потому что не было единой системы извещений. Ты просто с семьёй ехал в пустоту в надежде, что "на месте разберёмся". Можно было элементарно "потеряться" при желании и никто бы даже не вспомнил про тебя. Вот так же мои родители приехали в Симферополь без всяких созвонов, букингов, их никто там не ждал. И даже будучи маленьким, я понимал, что родители очень напряжены и ищут способ как-то устроиться. Сейчас я понимаю, каково это ездить с детьми, не имея никаких преставлений даже о том, где переночевать. Вы вы можете удивиться - вроде везде гостиницы, квартиры. Но нет, это не та эпоха. Даже будучи мелким я уже знал - в СССР на юге в гостинцы было просто не попасть, особенно в разгар сезона, а найти квартиру с места было практически нереально, это надо было с местными таксистами общаться и часами ездить по городу без каких-либо гарантий, ведь рынка арендной недвижимости в современном пониманий просто не было.

Что меня удивило на вокзале. Первое, что там стоял слепой мужчина в тёмных очках с кружкой. Я долго за ним наблюдал и заметил, что он вполне себе считает деньги в своей кружке, далеко не на ощупь. Второе, пока мы стояли на вокзале я сумел в автомате-кране (которых и в помине не было ни в Москве, ни Свердловске) за 5 копеек чудом поднять сначала календарик, а потом сразу маленький пластиковый Т-34 мятного цвета, и я был очень горд собой. (Поэтому теперь я терпеливо смотрю, как моя дочь окучивает такие же автоматы в соседних магазинах).

Так с позитивных эмоций началась моя жизнь в Симферополе.

После более 6 часов ожидания на вокзале мы поехали на троллейбусе в знаменитый среди военных в Симферополе "Эвакоприёмник" - огромную военную гостиницу на краю города на горе возле автовокзала. В ней всё было мрачным и величественным одновременно - фикусы в кадках, ковровые дорожки и лифты "под дерево" с зелёными индикаторами этажей.

На гостиницу Министерства обороны в Москве не тянуло, но некоторый пафос имелся. Сейчас бы ей дали 2.5 звезды, но по советским меркам она тянула на все 4)). Номера там были довольно неплохими, в каждом холодильник и панорамный вид на Симферополь с балкона (нам дали 10 этаж). Отмечу, что приняли нас только потому, что папа был офицером, так как "Эвакоприёмник" летом был забит под завязку.

Мы заселились, и я впервые в своей жизни стал сам выходить на улицы города, ведь здесь не было привычного забора и "забани", только холл гостиницы и полные женщины на ресепшене. Сначала было очень страшно и непривычно, поскольку я привык, что если идёшь на улицу, то надо это обязательно делать только вместе со взрослыми. Но потом ничего, освоился, мир вокруг оказался намного дружелюбнее, чем в Эфиопии. Вы не можете представить, что значит идти самому в продуктовый магазин, где продавали твой любимый и дефицитный Тархун, с копейками в потной руке! Через пару дней меня уже знали все тётки эвакоприёмника, я им очень нравился (миловидный скромный мальчик), и они мне давали то конфетку, то булочку, а я начал осваивать пространства улицы Мате Залки. Забегая вперёд, скажу, что на этой улице жило много наших военных, к ним здесь очень привыкли и относились с уважением, так что я там быстро ощутил знакомую атмосферу. Это был потрясающий опыт, хотя ни с какими детьми я так и не познакомился. В этот момент я ощутил, что просто не могу подойти к детям и начать разговаривать. Я стал настоящим одиночкой. За годы жизни в Эфиопии у меня включился инстинкт свой-чужой, и я просто игнорировал "чужих". Я сейчас смотрю, как моя дочь знакомится с любыми детьми везде, и понимаю, что тогда для меня это просто за гранью фантастики.

Первое впечатление, которое на меня произвёл Симферополь летом - это сонный город. Всё в нём казалось очень медленным и совершаемым через усилие. Даже Аддис-Абеба была намного интенсивнее и живее. Лишь спустя много лет я пойму, что это ощущение было не ложным.

Иногда сейчас мне кажется, что в СССР ничего не работало или даже не могло работать как надо. Но всё-таки, вспоминая тогдашний Симферополь, я понимаю, что город мало чем отличался от современных городов, всё работало, как и сейчас, везде были продукты, работали многочисленные магазины промтоваров, улицы был вымыты и убраны, просто город жил своей ленивой южной жизнью.

Я много раз будучи уже взрослым приезжал туда и сравнения были всегда в пользу того "советского" Симферополя. Допускаю, что для меня мелкого такое положительное впечатление могло произвести сравнение с грязной Аддисой, ведь на первом месте для ребёнка была доступность "Тархуна" и сливочного мороженного, а уж с какими проблемами сталкивались мои родители и жители города я слабо представлял.

Как я говорил, жара тем летом была в Симферополе такая же, как и в Свердловске. Везде работали вентиляторы, все пили холодный лимонад и ели мороженое. Мы с родителями дальше улицы Мате Залки не уходили, при этом родители всё время искали жильё. Мне же быстро понравился "Эвакоприёмник" с его казённой атмосферой советских ведомственных гостиниц, которая очень напоминала мой "Зелёный дом", я там хотел остаться. Но как только я к нему привык, как обычно, настало время переезда.

Мой папа, любитель прямых операций на местности, просто ходил по соседнему частному сектору и спрашивал не сдаёт ли кто дом. И вот был достигнут быстрый успех в этом деле. Нравится мне сейчас его "десантный" подход. Оказалось, что в одном из соседних частных домов живёт майор. Его жене недавно пивзавод дал квартиру, а они всё это время снимали дом. Владелец дома вообще куда-то пропал (нормальная ситуация для СССР), и майор с готовностью вселил нашу семью в эту избушку без ведома хозяина.

В результате не прошло и двух недель, как в 10 минутах ходьбы от гостиницы родители сняли аж целый частный дом с участком. Как сейчас помню - переулок Гранитный. Меня завели туда, и я не мог поверить - у нас будет целый дом из отбеленного ракушечника (туалет на улице, разумеется) и ещё рядом времянка, участок соток на 6 с персиковыми и абрикосовыми деревьями. К участку даже прилагалась целая дворняга по кличке Пальма, названная так за торчащий вверх распушенный хвост! Вот так начался мой новый этап жизни. Я его называю "жизнь на Гранитном".