Набоков писал романы на каталожных карточках? Страдал бессонницей? Пришел в восторг от «Лолиты» Кубрика? Купил Бродскому джинсы?
Разбираемся, что из этого правда, а что нет, и учимся готовить яйца à la Nabocoque
ЛЕГЕНДА 1. НАБОКОВ СОЧИНЯЛ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА КАТАЛОЖНЫХ КАРТОЧКАХ
Вердикт: это неправда.
Журналистов почему-то волновало, правда ли, что Набоков сочинял свои романы в автомобиле во время долгих путешествий и на стоянках.«Да, — невозмутимо отвечал Набоков. — Я пишу от руки на карточках, которые у нас называются index-cards.
Пишу карандашом. Моя мечта — всегда иметь остро отточенный карандаш. Первый черновик я затем переписываю чернилами на обычной бумаге. А потом жена перестукивает это на машинке. Я ничего не умею делать руками. Даже водить машину».В другом интервью он описывал процесс еще подробнее:«Я люблю писать рассказы и романы на карточках, нумеруя их только тогда, когда набор полон. Каждая карточка переписывается множество раз. Примерно три карточки составляют машинописную страницу, а когда наконец-то я чувствую, что задуманная картина скопирована мной настолько точно, насколько это физически возможно — некоторые участки, увы, так и остаются незаполненными, — тогда я диктую роман жене, которая печатает его в трех экземплярах».Позже Дмитрий Набоков, сын писателя, находчиво сравнил картонную коробку из-под обуви, в которой Набоков хранил и менял порядок карточек в поисках нужной ему композиции, с прототипом программы для работы с текстовыми документами в будущем персональном компьютере.Тем не менее Набоков не сразу пришел к этому ноу-хау и в первую половину своей писательской карьеры записывал сочиняемые им рассказы и романы вполне конвенциональным образом, то есть в тетрадях или на отдельных листах. Своей традиционности Набоков от интервьюеров не скрывал:«Лет до тридцати я писал в школьных тетрадках, макая ручку в чернильницу и через день меняя перо, вычеркивал одни куски, другие вставлял, потом снова их выбрасывал, вырывал и комкал страницы, по три-четыре раза их переписывал, потом другими чернилами и более аккуратным почерком перебелял весь роман, потом еще раз целиком его пересматривал, внося новые поправки, и тогда наконец диктовал его жене, которая всю мою продукцию перепечатывала на машинке. Вообще пишу я медленно, ползу как улитка со своей раковиной…»В правдивости описания рабочих навыков легко убедиться, заглянув в архив писателя в Библиотеке Конгресса США, где хранятся документы, связанные по большей части с русским периодом его творчества, например рукопись последнего и наиболее сложного романа Набокова «Дар». Над изучением и расшифровкой черновых вариантов этого произведения еще предстоит потрудиться ученым-филологам будущего.
ЛЕГЕНДА 2. НАБОКОВ БЫЛ ГУРМАНОМ И ЛЮБИТЕЛЕМ ИЗЫСКАННЫХ ЯСТВ
Вердикт: это неправда.
Как ни странно, для человека, выросшего в петербургском доме с поваром, Набоков оставался крайне непритязателен в своих гастрономических пристрастиях.Об этом свидетельствует не только его проза, но и письма к жене, в которых писатель, бывая в отъезде, подробнейшим образом отчитывался о своей ежедневной рутине.Описанию трапез он уделял совсем мало внимания, и, как правило, они были аскетичными:«Затем ужинал — рано, в семь, — и ел я, мой петушок, яичницу и небезызвестные вам мясики. Поужинав, потек к регенбуржцам, там еще раз поужинал: салат со сметаной, яйцо, чай с малиновым вареньем».
8 июля 1926 годаСпустя десять дней:«Я надел все беленькое и поехал на мое озеро. <…> Там купил и съел большой, бородавчатый, изогнутый соленый огурец. Человек с татуированной по локоть рукой разносил их в ведре, восклицая: „Зауер-юркен, зауер-юркен!“ Вернулся я, обедал: битки и безымянное жэлэ (и простоквашка, оставшаяся от вчерашнего молока)».17 июля 1926 годаИ еще через день:«Вернулся, ужинал: яичница и мясики, — надел халат и вот пишу к тебе, щенуша».18 июля 1926 годаРесторанам Набоков предпочитал домашнюю снедь:«У меня обычные привычки, я неприхотлив в еде, я ни за что не променяю мою любимую яичницу с ветчиной на меню, в котором тьма опечаток».Когда во время интервью Джеймс Моссмен процитировал Толстого, который якобы воскликнул, что жизнь напоминает ему tartine de merde («тост из дерьма»), который ты должен медленно съесть, Набоков ответил:«Никогда не слышал такой истории. Старик бывал временами отвратителен, не правда ли? Моя жизнь — это свежий хлеб с крестьянским маслом и альпийским медом».Осенью 1972 года редакция одного журнала попросила у Набокова для специальной подборки рецепт его фирменного блюда. Явно издеваясь над высоколобой редакцией, он прислал им рецепт яичницы «а-ля Набокок» (à la Nabocoque). «Вскипятите воду в кастрюле (пузырьки означают, что она кипит!).Достаньте из холодильника два яйца (на одного человека). Подержите их под горячей водой из-под крана, чтобы они были готовы к тому, что их ожидает.Положите каждое в кастрюлю, одно за другим, позволив им беззвучно опуститься в (кипящую) воду.Обратитесь к своим наручным часам.Придерживайте яйца ложкой (они склонны к перекатыванию), чтобы не ударялись о проклятый край кастрюли.Если же яйцо треснет в воде (которая теперь бурлит как сумасшедшая) и начнет выбрасывать облако белой субстанции, словно медиум на старомодном сеансе, выловите его и выбросьте.Возьмите другое яйцо и впредь будьте бдительнее.После того как пройдет 200 секунд или, скажем, 240 (с учетом передышек), начинайте вынимать яйца.Положите их тупым концом вверх в две чашки.Маленькой ложкой постучите по кругу и проковыряйте отверстие в скорлупе.Приготовьте соль и хлеб (белый) с маслом. Ешьте».
ЛЕГЕНДА 3. НАБОКОВ СТРАДАЛ ОТ БЕССОННИЦЫ
Вердикт: это правда.
Всю жизнь писатель боролся с бессонницей, победить которую ему не удавалось даже ежевечерним употреблением снотворных. Дневники Набокова швейцарского периода пестрят названиями и дозами прописанных ему врачами лекарств.21 ноября 1972 года Набоков набросал в записной книжке стишок:
Вставал, ложился опять.
Заря, как смерть, приближалась.
Если дальше не буду спать,
я пожалуюсь.Впрочем, Набоков не был бы великим Набоковым, если бы даже из мучительного недуга не извлек литературной пользы. Под влиянием трактата английского инженера и философа Джона Данна «Эксперимент со временем» (1927) он принялся фиксировать свои сны — иногда по пробуждении утром, иногда просыпаясь посреди ночи.В 1964 году в течение нескольких месяцев Набоков прилежно записывал свои сновидения, и записей этих снов хватило на целую книжку.Результат сознательного эксперимента недавно был опубликован на английском и на русском в книге «Я/сновидения Набокова».
ЛЕГЕНДА 4. НАБОКОВ ПОКУПАЛ ДЖИНСЫ БРОДСКОМУ
Вердикт: это не совсем правда.
Действительно, будущий нобелевский лауреат носил джинсы, приобретенные на деньги Набокова, но уточним: сам он, разумеется, не покупал и не посылал брюки Бродскому.Как рассказывает американская славистка, которая издавала Бродского в США, Эллендея Проффер, Набоков не мог ничего покупать даже себе самому — всеми практическими аспектами его жизни занималась жена Вера.Эта легенда восходит к встречам писателя с Эллендеей и Карлом Проффер, основателями издательства «Ардис» (кстати, названного так в качестве отсылки к роману Набокова «Ада»).Профферы, рискнувшие пересечь железный занавес, много общались с представителями неофициальной советской культуры, и Набоков с интересом слушал свидетельства гостей о своей растущей популярности в Советском Союзе.Бродский в то время был страстным поклонником Набокова.Однажды Набоков передал паре филологов из Анн-Арбора деньги, чтобы те купили подарки Надежде Мандельштам и Бродскому (между прочим, сам Набоков помощь подвергавшимся гонениям писателям не афишировал).Увы, очарованность Бродского набоковской прозой кончилась после того, как он услышал об отзыве своего благодетеля на собственную поэму «Горбунов и Горчаков», которую Профферы переправили по дипломатическим каналам в июне 1969 года.Воспитанный на совсем другой поэтической традиции, консерватор Набоков «счел изъяном стихов неправильные ударения, отсутствие словесной дисциплины и вообще многословие»;
в ответ не простивший критики Бродский «разом понизил блестящего прозаика Набокова до статуса несостоявшегося поэта».
ЛЕГЕНДА 5. НАБОКОВ ПРЕЗИРАЛ АВАНГАРД
Вердикт: это правда.Юность Набокова совпала с десятилетием экспериментов в русской живописи. Но когда его спрашивали, следил ли он за модными направлениями и что сейчас испытывает по отношению к авангардистам в искусстве, Набоков эпатировал:«Малевич и Кандинский ничего не значат для меня, а живопись Шагала считаю невыносимо примитивной и гротескной».Писатель утверждал, что предпочитает экспериментальное десятилетие, которое совпало с его детством, что он любит Сомова, Бенуа, Врубеля, Добужинского (последний, кстати, был его учителем живописи в Петрограде).При этом учитель рисования в «Пнине» заявляет, что кубист Пабло Пикассо — высочайший художник, несмотря на «его коммерческие поползновения».Кинбот в «Бледном огне» украсил стену снятого им дома репродукцией картины раннего Пикассо «Мальчик, ведущий лошадь».Набоков признавал, что ценит его графику, великолепную технику и спокойную цветовую гамму, но что начиная с «Герники» творчество испанца не вызывало в нем отклика:«А слезливые продукты его старости я просто не приемлю. Я также не выношу позднего Матисса. Современный художник, которого я очень люблю, но не оттого, что он живописует лолитоподобных созданий, — Балтус» .Энтомолог Набоков слыл знатоком старых мастеров, которые запечатлевали бабочек в живописи, — Иеронима Босха, Яна Брейгеля Старшего, Альбрехта Дюрера, Паоло Порпоры и Даниэля Зегерса (уточняя, что их ученики, вероятно, ловили сачками бабочек в ближайшем саду). Набоков даже мечтал написать иллюстрированную книгу «Бабочки в искусстве» — от Древнего Египта до Ренессанса.Он замышлял это как научный труд и с азартом энтомолога отслеживал бабочек на картинах старых мастеров и определял их вид.Его интересовало изображение бабочек, поддающихся классификации (скажем, можно ли выявить незначительные эволюционные изменения на примере крыла, нарисованного художником пятьсот лет назад?).Набоков считал:«Пятна и кляксы всего лишь сменили поток красивостей столетней давности: картины с итальянскими девушками, статными нищими, романтическими руинами и т. д. Но как среди тех банальных холстов могла появиться работа настоящего художника с более богатой игрой света и тени, с какой-нибудь неповторимой силой или мягкостью, так и в банальщине примитивного или абстрактного искусства можно наткнуться на проблеск огромного таланта»
ЛЕГЕНДА 6. НАБОКОВУ ПОНРАВИЛАСЬ ЭКРАНИЗАЦИЯ «ЛОЛИТЫ», СНЯТАЯ КУБРИКОМ
Вердикт: это неправда.
Опубликованный 18 августа 1958 года роман «Лолита» начал свое восхождение в списке бестселлеров спустя две недели, а к началу сентября вышло уже восемьдесят тысяч экземпляров (что превышало тиражи всех вышедших до того изданий Набокова на русском и английском языках).Вскоре книга заняла первое место в престижном списке новинок The New York Times, поэтому экранизация была лишь вопросом времени. В 1959 году продюсеры пригласили Набокова в Голливуд писать сценарий.После подписания выгодного контракта Набоков провел в солнечной Калифорнии шесть месяцев, работая в новом для себя жанре киносценария.В итоге проделанной работой Набоков остался доволен, но, к своему удивлению, на просмотре киноленты понял, что режиссер Стэнли Кубрик от его оригинальных идей не оставил практически ничего (по словам Набокова, все неудачные экранизации выглядят так, будто на роман смотрели взглядом горизонтального пассажира машины скорой помощи).Несмотря на эстетическое разочарование, Набоков долго не позволял себе публичной критики Кубрика — вероятно, не решался рвать с Голливудом в надежде на будущие экранизации.Будучи заядлым синефилом, отвечая на вопрос, какие эпизоды из мировой литературы или истории ему бы хотелось увидеть снятыми на кинопленку, во время прогулки с Робертом Хьюзом по Монтрё Набоков огласил следующий список:— Шекспира в роли Призрака отца Гамлета
— Обезглавливание Людовика XVI: барабанная дробь заглушает его речь с эшафота
— Германа Мелвилла за завтраком, скармливающего сардину своему коту
— Свадьбу По, пикники Льюиса Кэрролла
— Русских, уходящих с Аляски, в восторге от заключенной сделки. В кадре — аплодирующий тюлень
