История нашего мира в художественной литературе. Часть 78. «Орёл в снегу» и «Пак с Холмов»
Всем привет!
Сегодня снова о худлитературе на историческую тематику, и снова о Римской империи, вошедшей в пору своего заката. В прошлый раз я упомянула, что императорами-соправителями стали Валентиниан и Валент, но толком не успела ничего рассказать об их временах.
Если говорить коротко, то Валенту пришлось продолжать борьбу с Сасанидами на востоке, где ему ещё подкинула проблем царица Мавия, королева арабского племени танукидов, которая поначалу помогала римлянам, а после из-за усиления римского давления, в том числе в вопросах религиозных (главная проблема тут была в том, что Валент был сторонником арианства), восстала в 375-м году и стала самой известной арабской правительницей эпохи после Зенобии. Только в отличие от неё сумела дать римлянам прикурить и навязала мир на своих условиях. И не мудрено – Валенту и в Константинополе было чем заняться, потому что параллельно его часть империи атаковали готы. К слову, Мавия позже посылала войска для помощи в борьбе с ними бывшему противнику, но тому это слабо помогло: в 378-м году он погиб в битве при Адрианополе.
Валентиниану приходилось не лучше – и на его век хватило и войн, и восстаний. Во-первых, пришлось воевать с алеманнами и параллельно помогать брату в борьбе с Сасанидами. Во-вторых, пришлось подавлять восстание Фирма в Мавретании. Причем возглавил кампанию против мавретанского лидера отец будущего императора Феодосия I, Федосий Старший. Который после своей победы над Фирмом стал довольно популярен, что для него плохо кончилось – когда умер Валентиниан, Валент начал подозревать Феодосия в нелояльности, что вылилось в заключение в Карфагене и затем в казнь. И вроде как незадолго до этого Феодосий Старший крестился.
К слову, христианство в те годы всё ещё набирало обороты, но, видимо, так и не стало доминирующей религией. Но, благодаря нейтралитету Валентиниана, который решительно отказывался от деятельного участия в религиозных спорах, его время стало периодом определенной веротерпимости. Впрочем, гонения на манихеев он всё-таки устраивал.
Но в контексте сегодняшнего произведения я должна подробнее остановиться на событиях в Британии. В 367-м году там произошло вторжение пиктов и аттакотов, которые нанесли значительный ущерб. И параллельно с этим франки и саксы буянили в Галлии. А дальше было как в сказках: послал император сначала Севера навести порядок, но тот не справился. Потом Иовина, но тот тоже не справился. И только тот самый Феодосий Старший в 369-м году сумел справиться с этой задачей, за что удостоился должности магистра конницы вместо Иовина. Короче, настоящий герой и крутой полководец, а его вот так «отблагодарили» потом. Обидно.
Самое главное, что нужно сказать об этом периоде – варварские племена тогда уже совсем распоясались, и их набеги и вторжения стали регулярными, масштабными, со всех сторон, и не прекращались, по сути, до самого развала Римской империи. Отчасти причина была в её ослаблении, отчасти в том, что именно тогда, около 354-го года, гунны, потомки тех самых хунну (о которых я упоминала тут:История нашего мира в художественной литературе. Часть 69.1. «Записки о поисках духов»), достигли, наконец, окраин Европы и начали кошмарить живущие там племена и народы (одними из первых от них пострадали аланы и вестготы), которые в ужасе стали убегать на запад, чем спровоцировали начало Великого переселения народов. За год до разгрома гуннами вестготского вождя Эрманариха, в 374-м году, перешли Дунай и вторглись в Римскую провинцию Реция квады и сарматы. И после немногочисленных сражений дело уже пахло миром, но в разгар переговоров с квадами император Валентиан внезапно взял да помер. Предполагали, что перенервничал, а здоровьичко уже было не то, что в молодости.
Так вот в период с 375 по 378-й правителем остался Валент, а после его гибели новым единоличным императором стал Грациан (375-383гг.), сын Валентиниана от первой жены, Марины Севиры. И, хотя ему пришлось продолжать войны с варварами, которые ему в наследство оставили отец и дядя, он и его правление интересны для меня двумя другими вещами – во-первых, он был женат на Констанции, посмертной дочери Констанция II от его последней жены Фаустины, о чём упоминалось в романе «Юлиан» (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 76. «Юлиан»), что очень важно с точки зрения династической преемственности. Во-вторых, бедняге было всего 24 года, когда он был убит в ходе военного мятежа самопровозглашенного императора, а ранее просто амбициозного британского полководца Магна Максима. История удивительна тем, что целых пять лет его не могли прищучить, и, хотя полноценным наследником Грациана стал его единокровный брат Валентиниан II (формально правил с 375 по 392-й годы), фактически с 383 по 388-й он делил империю с Магном Максимом, пока управу на узурпатора не нашёл Феодосий Великий, соправитель Валентиниана II (379-395), который и получил фактическую власть в стране на период с 388 по 391-й год.
Потом дела в свои руки взял предприимчивый военачальник франкского происхождения Арбогаст, из-за конфликтов с которым при загадочных обстоятельствах отошёл в мир иной молодой Валентиниан. Феодосий тогда назначил соправителем своего собственного сына Гонория, а с Арбогастом потом вступил в открытую борьбу за власть, чего военачальник не пережил, и ещё около полугода Феодосий укреплял позиции христианства и…готовил империю к разделу. Именно Феодосий стал последним императором единой Римской империи. А после его смерти, благодаря осуществленному им мирному разделу, его старший сын Аркадий (395-408) стал первым правителем Восточной Римской империи с центром в Константинополе, а младший, Гонорий (395-423), стал первым императором Западной Римской империи с центром в Риме.
Много всякого разного случилось при императоре Гонории, что стало предтечей для окончательного падения его государства и создания других. О чём-то я расскажу в другой раз, а о чём-то рассказывается в сегодняшнем произведении
«Орёл в снегу» В. Брима и «Пак с Холмов» Р. Киплинга, а точнее три рассказа: «Центурион Тридцатого», «У Адрианова вала» и «Крылатые шапки».
Время действия: рубеж IV-V веков н.э., ок. 367-406гг. Время правления Валентиниана I, Валента II, Грациана, Валентиниана II, Феодосия, Гонория и Аркадия.
Место действия: Римская империя (современные Британия (IVв.); Италия, Франция и Германия).
Интересное из истории создания:
Про Р. Киплинга подробно рассказывать не буду, хотя интересного и всякого разного о нём можно рассказать немало. Упомяну лишь, что в 1903-м году писатель купил дом в графстве Сассекс, где прожил до конца своих дней. И именно там он написал книги «Пак с Холмов» («Puck of Pook’s Hill», 1906) и «Награды и феи». Причем эльф Пак, рассказчик и связующий персонаж, позаимствован автором из комедии «Сон в летнюю ночь» Шекспира. Вообще Пак – это лесной дух из скандинавской и германской мифологии, в чем-то схожий с русским лешим. Но, если у скандинавов это существо скорее демоническое и страшное, то для англичан Пак превратился в существо веселое, дружелюбное и шаловливое. И в книгах Киплинга он предстает своего рода хранителем традиций и преданий Старой Англии.
(Это Киплинг. Фотографий Брима нигде не смогла найти)
А вот про Уоллеса Уилфреда Суинберна Брима (1926-1990) я расскажу чуть подробнее. Родился он в Кингстоне графства Суррей и учился в Вестминстерской школе, а в 18 лет поступил в Школу подготовки офицеров индийской армии. И вроде бы повезло ему, что он родился уже после Первой мировой войны, а тут бах и Вторая. Впрочем, судя по всему, ему и на этот раз повезло – службу он проходил в Индии, на начало войны был слишком молод и лишь в 1945-м был назначен офицером кавалерии гидов, элитного кавалерийского полка, несущего службу на Северо-Западной границе на бронированных автомобилях. Да и в родную Англию вернулся только в 1947-м, после раздела Индии.
И в Англии поначалу не сказать, что жизнь у него задалась – он сменил множество работ, в том числе тяжелых, прежде чем в 1950-м году стал сотрудником библиотеки Внутреннего храма в Лондоне. Внутренний храм – это профессиональная ассоциация адвокатов и судей (и гостиница при ней), эта организация обеспечивает юридическую подготовку, отбор и регулирование для своих членов, и, чтобы быть практикующим юристом в Англии, профи в области юриспруденции должен стать членом одной из четырех вот таких организаций, одной из которых и является Внутренний храм. Короче, Брим тогда вытянул счастливый билет и позже стал библиотекарем и хранителем рукописей Юридической библиотеки Внутреннего храма. А ещё он известен как один из основателей BIALL (Британской и ирландской ассоциации библиотекарей-юристов) и в разное время занимал должности: секретаря, казначея, председателя, вице-президента и президента этой организации.
Но, помимо этого и своих нехудожественных работ, Брим прославился благодаря своим историческим романам – это, прежде всего, романы «Орёл в снегу» (1970), «Дочь легата» (1975), посвященные Римской империи. А вот роман «Леопард и утёс» посвящен событиям 1919-го в Индии. Все эти книги переиздавались в период 2002-2010-х годов, но роман «Орёл в снегу» из них наиболее известен, и переиздан, кстати, был после успеха фильма «Гладиатор» (2000). Ф. Менч в рамках своего обзора в журнале «Archaeology» рекомендовал «Eagle in the Snow» как «хорошее произведение для начала (ознакомления) для всех, кто хочет представить себе жизнь в то время, когда Рим начинал рушиться» (перевод не вполне точный, но суть отражает).
О чём:
По иронии судьбы Паулин Гай Максимус оказался частичным тёзкой знаменитого британского полководца и узурпатора Магна Максимуса, о чём ему время от времени напоминали. Для самого Гая Максимуса тема патриотизма, преданности и противопоставленных им амбиций, казалось, прошла красной нитью через всю его достаточно долгую для римского воина жизнь. В их молодые годы его друг, земляк и, судя по всему родственник, Юлиан оказался активным участником дела о государственной измене, а сам Максимус, похоже, не последнюю роль сыграл в его поимке и наказании. И это стало началом его долгого внутриличностного конфликта и очень странных отношений с Юлианом, который ухитрился спустя несколько лет занятий гладиаторскими боями получить, наконец, свободу и встретился со старым другом при очень странных обстоятельствах – когда Максимус проходил службу у вала Адриана.
Максимус, частично, похоже, терзавшийся муками совести, частично питаемый прежней приязнью к этому человеку, предложил ему вернуться в окрестности Арелата и пожить на его, Максимуса, усадьбе, но тот наотрез отказался и ушёл за стену, казалось бы, на верную погибель. А спустя время из-за стены пришли трое – двое мужчин и красивая женщина, назвавшаяся их сестрой. Вся троица попросила убежища, ссылаясь на распри в родном племени, и получила его. Тогда никто из служивших на валу ещё и не догадывался, что для одних это станет началом предательства, а для других предвестником гибели. А командир Максимус и подумать не мог, что это как-то связано с его старым другом, и во многом перевернет всю его жизнь. Да так что позже, на старости лет, ему придется попасть в подобную заваруху уже в Германии, на берегах Рейна, только на этот раз с минимальными шансами спастись, не то, что удержать то, что ему доверили.
Что касается книжки Киплинга, то она состоит из множества не особо связанных меж собой историй, и рассказ о центурионе Парнезии – хронологически первая из них. Парнезий – из тех римлян, что уже родились в Британии, и в какой-то момент переехал с семьей в знаменитый Аква Сулис, а оттуда его братья и сестра разлетелись по империи кто куда. Сам же Парнезий выбрал военную карьеру. И кто бы мог подумать, что спустя время, закончив обучение, он окажется под командованием самого Магна Максимуса, а после отправится оборонять Адрианов вал как разочаровавший своего полководца неудачник?
Отрывки:
Хотя в «Центурионе тридцатого легиона» меня больше всего впечатлило описание Адрианова вала, процитирую я всё-таки тот самый ключевой эпизод из начала.
«…Мы вышли в полном вооружении, – присаживаясь, продолжил Парнезий, – но едва дорога вступила в Великий Лес, как мои люди запросили вьючных лошадей, чтобы нагрузить на них свои щиты. «Нет! – отрезал я. – В Андериде вы можете наряжаться как бабы, а у меня вы будете сами нести свое оружие и доспехи».
«Но ведь жарко! – сказал один из них. – А у нас даже нет врача. Что, если с кем-нибудь из нас стрясется солнечный удар или лихорадка?»
«Рим избавится от одного скверного солдата – только и всего. Довольно разговоров: щиты за спину, копья на плечо! – и, кстати, завяжи свой ножной ремень!»
«Не воображай себя уже императором Британии», – крикнул он, обозлясь. Я ударил его в грудь тупым концом копья и объявил этим столичным римлянам, что если будет продолжаться беспорядок, отряд двинется дальше без одного человека. И я бы сдержал свое слово, клянусь Солнцем! Нет, мои невежественные галлы в Клаузентуме никогда не вели себя так дерзко.
И вдруг неслышно, как облако, из-за кустов выехал Мáксим на мощном жеребце, а следом за ним – мой отец. Генерал был одет в пурпурный плащ, как если бы он уже был императором, его сапоги из белой оленьей кожи сверкали золотой отделкой. Мои солдаты сникли и обмерли, как куропатки. Он долго молчал, глядя из-под насупленных бровей, потом поднял руку и повелительно загнул указательный палец. По этому знаку все зашевелились и двинулись – можно сказать, поползли – к нему.
«Встаньте здесь, на солнышке, детки», – молвил он, и солдаты тотчас построились.
«Что бы ты сделал, – обратился он ко мне, – если бы мы не появились?»
«Я бы убил этого бузотера».
«Ну, так убей его сейчас. Он и пальцем не шевельнет».
«Нет, – ответил я. – Вы вывели отряд из-под моей команды. Если бы я убил его сейчас, я исполнил бы работу палача». Понимаешь, что я имел в виду? – Парнезий повернулся к Дану.
– Конечно, – ответил Дан. – Это было бы подло.
– Вот и я так думал, – кивнул Парнезий. Но Мáксим нахмурился. «Ты никогда не станешь императором, – сказал он. – Даже генералом тебе не бывать».
Я смолчал, но заметил, что отец не слишком из-за этого огорчился.
«Я приехал, чтобы увидеть тебя напоследок», – объяснил он.
«Я тоже – напоследок, – сказал Мáксим. – Меня больше не интересует твой сын. Быть ему до смерти рядовым офицеришкой. А мог бы стать префектом в одной из моих провинций. Ну да ладно. Пойдем выпьем и пообедаем вместе. А твои ребята подождут, пока мы не кончим». Несчастные солдаты остались стоять на солнцепеке, унылые, как бурдюки со скисшим вином. А нас с отцом Мáксим повел к уже приготовленной слугами трапезе. Он сам смешал вино с водой в кратере.
«Через год, – заметил он, – вы будете вспоминать, как обедали с императором Британии – и Галлии».
«Да, – откликнулся отец, – тебе по силам запрячь в одну упряжку двух мулов – британского и галльского».
«А через пять лет вы будете вспоминать, – тут Мáксим передал мне чашу с вином, – как вы пили вместе с императором Рима».
«Трех мулов тебе не запрячь. Они разорвут упряжку в клочья», – проворчал отец.
«А ты будешь сидеть в бурьяне возле своего Вала и лить слезы из-за того, что справедливость тебе показалась дороже милости римского императора!»
Я сидел, не открывая рта. Когда говорят пурпуроносцы, отвечать не положено.
«Я не сержусь на тебя, – продолжал полководец. – Я слишком обязан твоему отцу…»«Ничем не обязан – разве что советами, которых никогда не слушал», – вставил отец.
«Слишком благодарен, чтобы обидеть кого-либо из его семьи. Может быть, из тебя и получился бы хороший трибун, но я думаю так: служить тебе на границе и умереть на границе», – заключил Мáксим.
«Вполне вероятно, – сказал отец. – Но очень скоро пикты (со своими друзьями) сделают попытку прорваться. Или ты думаешь, что уведешь из Британии войска стяжать тебе императорскую корону, а на севере все будет спокойно?»
«Я следую своей судьбе», – отрезал Мáксим.«Что ж! Следуй судьбе, – молвил отец, вытаскивая с корнем стебель папоротника, – и умри, как умер Феодосий».
«О нет! – воскликнул Мáксим. – Мой старый генерал был убит, потому что слишком усердно служил Империи. Если и я буду убит, то совсем не по этой причине». – И он так усмехнулся уголком бледного рта, что озноб пробежал у меня по спине.
«Я тоже следую своей судьбе, – сказал я. – И должен вести свой отряд к Адрианову Валу…».
Из «Орла в снегу» можно было бы процитировать многое, но я всё-таки выбрала два довольно коротких отрывка, которые передают суть второй части книги и отлично показывают тот самый мир заката Империи на рубеже IV-V-го веков н.э.:
«…Алеман сказал: «Моему брату нужна земля для его народа. Они хотят пересечь реку и поселиться в Галлии».
Я сказал: «Мой брат по оружию, Стилихон, уже заключил с тобой соглашение по этому вопросу». Я улыбнулся Рандо. «Многим бургундам Гунтиара, а также тем из твоего народа, кто хотел пересечь реку, было разрешено сделать это в соответствии с согласованным числом». Я перевел взгляд с него на Гундерика и снова улыбнулся. «Твой народ не счастлив под своими королями?»
Вандал покраснел, но ничего не сказал.
Алеманский король резко сказал: «Это не подлежит сомнению».
«Что такое?»
Гундерик сказал: «У тебя великая империя и обширные земли, в которых живет много людей. И ты богат и процветаешь. Мы тоже многочисленный народ, но наша земля не процветает и…»
«У тебя нет земель», — сказал я. «Вы пришли с востока и оставили свои земли. Почему вы ожидаете, что другие отдадут вам свои?»
«Мы не оставили свои земли. Нас заставили уйти.
Возможно, гордость не позволила ему упомянуть правду о том, что их выгнали гунны. Но, возможно, он говорил правду: он не знал. История была искажена при передаче, поскольку отцы, решившие сохранить уважение своих сыновей, изо всех сил старались превратить истории поражения в истории победы. Даже мы в Риме делали то же самое…»
И о том, как, вероятно, виделась тогда римлянам Европа восточнее Германии:
«…На самом деле я не любил воду. Я не был моряком, как Галл, чей отец был лоцманом на Дунае, но Ренус был моим другом, и я любил его во всех его настроениях, как когда-то любил изношенные серые камни той Северной стены, где прошла моя юность. Эта река была защитой от неизвестности, и она обозначала границу моего римского мира. За ней лежал только хаос…»
(Августа Треверорум выглядела тогда как-то так. Только мост к 406-му году будто бы уже был разрушен)
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
К сожалению, книгу Брима я на русском языке опять не нашла, хотя, возможно, перевод под каким-то не очевидным названием всё же есть. Но даже, если нет, написана она простым языком и читается очень легко. Если б я не заболела и не провела три дня с температурой, я бы, наверное, прочитала её быстрее. Кроме того, я не могу не отметить того, что автор сохранил настоящие римские названия населенных пунктов тех времен. Конечно, это немного осложняет восприятие, но, поскольку локации там примерно одни и те же, то достаточно один раз разобраться, что есть что и проблем больше возникать не будет. Так Августа Треверорум – это современный Трир, и события части про Германию происходят там или неподалеку. С исторической точки зрения были косяки, но они, в основном, не бросаются в глаза.
Что касается сюжета и персонажей, то история, с одной стороны, полна известных и уже ставших традиционными тропов, с другой – в ней есть определенная изюмина оригинальности. И тут нет хороших римлян и плохих варваров и наоборот. По мере прочтения я не раз ловила себя на сочувствии тем самым германцам, что рвались переправиться через Рейн, потому что они в самом деле были отчасти жертвами обстоятельств и сделали многое для того, чтоб решить вопрос миром. И это создаёт тот самый необходимый конфликт – потому что понять Максимуса тоже не трудно: во-первых, он исполнял приказ (и не понятно, почему, пытаясь выиграть время, он не напирал именно на это, ведь тем самым он мог смягчить неизбежный удар), и удивительным образом описанная в этой книге проблема находит свои отражения и в современном мире. Что будет, если впустить на свои ухоженные земли несколько сотен тысяч людей, сплоченных вокруг своей культурной общности? Ну, какое-то время, может, и ничего. А дальше? И вот Максимус не мог этого не понимать, даже, несмотря на некоторые симпатии к противникам, хотя он их и скрывал тщательно.
Во-вторых, история Юлиана и то, что произошло на валу – всё это оставило на Максимусе такой глубокий след, что он просто не мог поступить иначе. А других путей не видел. Да и, может, не искал. Не случайно ж его упрекали в чрезмерной жесткости и негибкости. Вызывал ли он у меня симпатию? Сложный вопрос. Скорее нет, чем да. И хотя там были симпатичные персы, для меня это стало именно что романом о социальной катастрофе V-го века н.э., где не так важны отдельные люди, как глобальные процессы. И я полностью согласна с оценкой этой книги как отличной иллюстрации того времени и тех обществ. И, хотя события местами развиваются очень неторопливо, автору, на мой взгляд, удавалось поддерживать атмосферу напряженного ожидания в предвкушении того, что вот рано или поздно бабахнет. И ведь бабахнуло.
Что же касается «Центуриона тридцатого», я должна честно признаться, что вообще-то это детская книжка. Но, читая её пару лет назад, я неожиданно обнаружила, что она и во взрослом возрасте отлично читается. Хотя история Парнезия написана легким и простым языком, она цепляет своей жизненностью и тоже отлично передает атмосферу того времени в тех местах – и царившие настроения, когда каждый командир мог решиться на завоевание пурпура, и атаки саксов, и общее запустение Британии, предвещавшее скорый уход оттуда римлян. И напоследок я всё же процитирую тот так впечатливший меня, на тот момент ещё маловато знавшей про валы Адриана и Антонина, отрывок:
«…Вал Адриана – это прежде всего Стена, поверх которой идут оборонительные и караульные башни. По гребню этой Стены даже в самом узком месте трое солдат со щитами свободно могут пройти в шеренгу. Там есть еще тонкая и невысокая – по шею воину – заградительная стенка, так что, когда глядишь издалека, головы стражников скользят, как бусины, по гребню Вала. Высота стен – тридцать футов, и со стороны пиктов, с севера, их окаймляет ров, усеянный обломками мечей, копий и скрепленных цепями колес. Пикты часто пробираются туда, чтобы добыть железо для наконечников стрел.Но не так удивителен сам Вал, как город, расположенный за ним. Поначалу там были бастионы и земляные укрепления, и никому не разрешалось строиться на этом месте. Те укрепления давно снесены, и вдоль всего Вала протянулся город длиной в восемьдесят миль. Вы только представьте! Один сплошной, шумный и безалаберный город – с петушиными боями, травлей волков и конными скачками – от Итуны на западе до Сегедунума на холодном восточном побережье! С одной стороны Вала – вереск, дебри и руины, где прячутся пикты, а с другой стороны – огромный город, длинный, как змея, и как змея, опасный. Змея, растянувшаяся погреться у подножия Стены!..».
Короче тут каждый решает, читать ли ему детские книжки, но она всё же хорошо написана, и, самое главное, есть на русском языке)
Не забывайте ставить лайки или иными способами показать свои поддержку и одобрение!
Наиболее полный список постов о I-м веке н.э. тут:
А о II-м веке н.э. тут:
А о III-м веке (или рубеже веков) тут:
О веке IV-м:
