Среди слов для обозначения "машины", учитывая, что все они — одного греческого источника, наблюдается весьма любопытное разнообразие ударений: 🇮🇹macchina ['makːina] на первый слог, 🇷🇺 машина на второй, 🇦🇲 մեքենա [mekʰeˈnɑ] на третий. Как же так вышло?

Древнегреческий оригинал —μηχᾰνή [mɛːkʰa'nɛː] "механизм, устройство" — имел ударение /правда, не силовое, а музыкальное/ на последнем слоге. И армяне при заимствовании сохранили его.

В латыни же не приветствовалось конечное ударение, поэтому при заимствовании от диалектной формы μᾱχᾰνᾱ [maːkʰa'nаː] ударным стал первый слог с долгой гласной и получилось MĀCHINA [ˈmaːkʰɪna]. Итальянский со своим macchina довольно бережно сохранил фонетику латинского этимона, только лишив придыхательности итак чуждый италийским языкам звук /kʰ/, перенесенный напрямую из греческого.

А вот наша "машина" через немецкое посредство восходит к французскому machine [ma'ʃin]. Фханцузский славится постоянным ударением на последний слог, однако обычно место латинского ударения сохраняется, просто всё заударное отпадает так, что ударный и становится последним /взгляните, например, на потомок AMĪCVS [aˈmiːkʊs] "друг": ami [a'mi]/. Однако в случае с machine мы имеем дело не с унаследованным устным путем словом, а с письменным заимствованием. То есть средневековые французы увидели в латинских текстах и прочитали так, как обычно читали в своем языке. Отсюда и неродное ударение, и не вполне логичное /ʃ/ вместо /k/.

Фанфакт: слова "гипноз" и "сон" родственные 🤓

Почему? Давайте разбираться. Конечно, тут индоевропейское родство, и праформу восстанавливают как *swepnos "сон". А дальше магия эволюции звуков: у греков начальное /s/ переходит в придыхание, отсюда получаем ῠπνος ['hypnos] "сон", из которого потом — и наш "гипноз". У славян сначала это слово выглядело как *sъpnъ, потом сочетание согласных упростилось в *sъnъ. Сравните однокоренной глагол "спать", где сохранился звук /p/.

Между прочим, этот праиндоевропейский корень весьма богат на рефлексы:

• латинское SOMNVS с ассимиляцией /pn/ -> /mn/, откуда всякие "сомнамбулы";

•🇮🇪 suan ['suən] с упрощением сочетания, подобным славянскому;

•🇩🇰 søvn [ˈsœwˀn] с ним же, но не 🇬🇧 slееp [sliːp]/🇩🇪 Schlaf [ʃlaːf], они другого /и более мутного/ корня;

Если родство слов выше опознаваемо и невооружённым глазом, следующие без ста грамм и спецподготовки не определишь:

•🇦🇱 gjumë [ˈdʒumə] 🗿... Путь от пие к албанскому тут восстанавливают примерно так: *swepnos -> *zwupnos -> *zwumnos -> *zumno -> *ʒumo -> dʒumə .

•🇦🇲 քուն [kʰun]. 🗿🗿Тут ещё хлеще. Но зная, что в армянском, как и в греческом /это их общая черта/, начальное /s/ перешло в /h/, а затем уже исключительно в армянском /w/ в /g/, то становится чуть более логичным, что получившееся *hg оглушилось в конце концов до kʰ. А сочетание согласных упростилось. Кстати, глагол "спать" по-армянски — քնել [kʰəˈnel] того же корня.

На прошедшем Евровидении Албанию представляла певица с треком под названием Zjerm [zjɛɹm] /да, прямо аглицкое р/ "пламя". И это слово примечательно тем, что в отличие от подавляющего большинства других албанских слов (куда ни ткнешь, etymology is unclear "хрен его знает, откуда взялось"), zjerm (более стандартная форма — zjarm) имеет нормальную индоевропейскую этимологию. И даже кучу когнатов!

Через стадию аффрикатизации (праалбанское *dʒerm) это слово образовалось от праиндоевропейской формы *gʷʰermós "тёплый". Прямой потомок этой формы в греческом — θερμός [tʰermós] /почему t? Спросите что-нибудь попроще, рефлексы лабиовелярных в греческом это мрак/ "горячий". Название горного прохода Фермопилы, где сражались 300 спартанцев, содержат это же слово: буквально это "тёплые ворота" /"ф" взялось из-за византийского произношения древнегреческих придыхательных/. А ещё всё "термальное" и "термическое" восходит сюда же.

Если убрать суффикс *-mos, остаётся корень *gʷʰer- "быть горячим", и от него в славянских языках произошла целая охапка слов: "греть", "гореть" и "жар"/с последствиями первой палатализации/ со своими производными "жарить", "жаркий" и т.д.

Что касается германцев, у них от первого звука осталась только огубленность, и получилось, например, аглицкое warm [wɔːm] "тёплый".

Есть такой праиндоевропейский корень — *gʷén- "женщина". И пусть выглядит он непривычно, вам наверняка знакомы его потомки.

Во-первых, само русское слово "женщина" есть не что иное, как суффиксальное производное от "жены" (точнее, от прилагательного "женский", которое уже напрямую от "жены") /ровно как и "мужчина" происходит от "мужа"/. А "жена" восходит как раз к корню *gʷén-, поскольку славянское <ж> возникло в результате палатализации /g/.

Двигаемся дальше. Если праславянский язык палатализовал *gʷ, древнегреческий сохранил его взрывной характер произношения, но утратил огубленность, отсюда находим греческое слово γῠνή [ɡynɛː] "женщина, жена". От него происходит заимствованная во многие языки "гинекология", например.

У кельтов же пиешное *gʷ ассимилировалось в /b/ (поскольку это губной звук, а ʷ обозначает именно губной призвук) и этот корень дал, среди прочего, ирландское bean [bʲan] "женщина". Именно это слово легло в основу названия "банши" — крикливых фей (второй элемент, sí [ʃiː] (<- síad [ʃiːd] ) как раз означает "фея") ирландского фольклора.

В английском этот корень тоже оставил свои следы и, между прочим, отлично известен любому изучающему инглиш. Правда загвоздка в том, что английский вариант сильно поменял значение. Для начала, все германские языки оглушили пиешные звонкие, поэтому первый звук перешёл в /kʷ/. Уже догадались, что это за английское слово? Правильно — queen [kʰwiːn] "королева". Уже в древнеанглийском его значение сместилось с просто "женщины, жены" (сравните датское kvinde [ˈkʰfenə], сохранившее это значение до сих пор) на "жену короля", а позднее и на "королеву". Вот такие семантические путешествия бывают.