Серия «Всякое разное»

Старая изба стояла на отшибе, словно забытая временем, дымок из трубы вился тонкой ниточкой, теряясь в сером, промозглом небе. Именно сюда, в эту глушь, вела дорога Марфы, ее сердце колотилось в груди, как пойманная птица а руки дрожали, сжимая потертый платок. Марфа была женщиной, чья жизнь давно превратилась в череду испытаний. Муж, некогда крепкий и работящий, слег с неведомой хворью, которая медленно, но верно высасывала из него жизнь, дети болели один за другим, то простудой, то лихорадкой, то чем похуже. А тут еще и совсем без средств к существованию осталась, занимала денег у кого только могла.

Казалось, сама судьба ополчилась на нее, насылая одно несчастье за другим.

В отчаянии, услышав от соседки о местной знахарке, которая видит все насквозь и отводит беды - и Марфа решилась. Она продала последнее, что имела - обручальное золотое кольцо и отправилась в путь. Дверь открыла сухонькая старушка с пронзительными глазами, ее лицо было испещрено морщинами, но в них читалась не только старость, но и какая-то древняя мудрость.

- Заходи, милая, заходи - проскрипела она голосом, похожим на шелест сухих листьев - вижу, беда тебя принесла ...

Марфа, с трудом сдерживая слезы, вошла в полутемную комнату, пахнущую травами и чем-то терпким, незнакомым. На столе лежали карты, кости, пучки сушеных трав. Гадалка, которую звали Агафья, усадила ее напротив и начала раскладывать колоду карт.

- Ох, доченька - вздохнула Агафья, внимательно изучая рисунки на каждой карте - тяжела твоя доля, не просто так на тебя напали напасти, есть в твоем роду, или, может, кто из соседей, кто завистью черной да злобой тебя одарил. Наслали на тебя, на твой дом, на твою семью порчу, чтобы нищету и болезни навлечь ...

Слова гадалки, словно острые иглы, впились в сердце Марфы, она знала что в их деревне есть люди, которые недоброжелательно к ним относились, но никогда не думала, что это может быть так страшно.

- Что же мне делать, бабушка? - прошептала Марфа, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

Агафья кивнула:

- Есть выход, милая ...  но он потребует от тебя силы и веры - я могу провести обряд, который отведет от тебя и твоих близких 66 несчастий и болезней, но для этого нужен особый амулет.

Гадалка достала из старинной шкатулки небольшой, грубоватый камень, обмотанный нитками, он был теплым на ощупь, словно хранил в себе чье то дыхание.

- Этот камень - начала Агафья - собран из земли, где когда-то жили предки, знавшие силу земли и неба, пропитан защитой от всякого зла, но чтобы он действовал, его нужно зарядить, завтра на рассвете ты должна принести его сюда. Я проведу над ним особый обряд, читая заговоры, которые передавались из поколения в поколение, ты же, Марфа, должна будешь принести с собой три вещи: волос твоего больного мужа, слезу ребенка, который болел и горсть земли с порога вашего дома, это – частицы вашей жизни, которые помогут амулету впитать в себя вашу боль и перенаправить ее в защиту.

Марфа слушала, затаив дыхание - страх боролся в ней с надеждой, она видела, как гадалка бережно держит камень и чувствовала, что в этом простом предмете заключена какая-то неведомая сила.

- Амулет будет оберегать вас от 66 видов несчастий и болезней - продолжала Агафья - от сглаза и порчи, от болезней телесных и душевных, от нищеты и голода, от всякого зла, что может подстерегать вас на жизненном пути. Но помни, Марфа, сила амулета зависит и от твоей веры - не сомневайся, верь в его защиту и он послужит тебе верой и правдой!

Марфа кивнула, чувствуя, как в ней зарождается робкая надежда, она поблагодарила гадалку, отдала ей последние деньги, которые у нее были и крепко сжимая в руке драгоценный амулет, отправилась домой. На следующее утро, еще до рассвета, Марфа уже стояла на пороге избы Агафьи, в руках она держала три заветные вещицы. Гадалка встретила ее с улыбкой, которая, казалось, осветила всю комнату.

Обряд был долгим и таинственным - Агафья зажигала свечи, окуривала комнату травами, шептала слова на древнем языке, которые Марфа не понимала, но чувствовала их силу, она видела, как гадалка кладет ее приношения на камень и как нити, обматывающие его, начинают светиться слабым, внутренним светом. Когда все было закончено, Агафья протянула Марфе амулет и от него исходило легкое, приятное тепло.

- Теперь носи его на шее, Марфа и никому не показывай - сказала Агафья - пусть он будет твоим тайным щитом. И помни, что добро всегда побеждает зло, если в него верить!

Марфа повесила амулет на шею и с сердцем полным благодарности, новой надежды вернулась домой. В тот же день она заметила, что муж стал дышать легче, младшая дочь, которая еще вчера была вялой и капризной, начала играть а вечером из соседнего села ей вернули деньги, которые она сама когда очень давно давала в долг и уже забыла про них.

С каждым днем жизнь Марфы и ее семьи становилась легче - болезни отступали а несчастья обходили их стороной, муж снова стал абсолютно здоровым человеком и крепким хозяином. Амулет, этот простой камень, стал для Марфы символом веры и защиты, напоминанием о том, что даже в самые темные времена всегда есть надежда и что иногда, чтобы найти ее, нужно обратиться к тем, кто видит дальше, чем обычные люди. И хотя она никогда не рассказывала никому о своем визите к гадалке и о таинственном обряде, она знала, что этот амулет от 66 несчастий и болезней навсегда изменил ее жизнь.

Иногда, сидя у окна и глядя на закат, Марфа задумывалась о том, что произошло - была ли это действительно сила амулета или просто ее вера в него помогла ей справиться с трудностями? И не знала наверняка ... Но одно она понимала точно: после визита к Агафье в ее жизни появилась надежда а вместе с ней и силы бороться.

Шли годы, дети выросли, в доме давным-давно воцарился достаток и покой. Марфа состарилась, но в ее глазах по-прежнему горел огонек веры. Амулет, потемневший от времени, по-прежнему висел у нее на шее, напоминая о тех трудных временах и о силе, которая помогла ей их пережить.

Однажды, когда Марфа уже совсем ослабела, к ней пришла внучка, маленькая Аленушка, она была любопытной и непоседливой девочкой, которая любила слушать бабушкины сказки.

- Бабушка ... скажи а что это у тебя под платьем? - спросила Аленушка, заметив краешек шнурка, выглядывающего из-под ворота Марфиной рубахи.

Марфа улыбнулась и достала амулет, он так же излучал тепло, как и все эти годы.

- Это, внученька, мой оберег - сказала Марфа - он защищает меня от всякого зла.

Аленушка с интересом рассматривала камень:

- А от чего он защищает? - спросила она.

Марфа задумалась, не хотелось рассказывать внучке о гадалке и обряде, вместо этого она решила рассказать ей о вере и надежде:

- Он защищает от страха, от отчаяния, от неверия в себя - сказала Марфа - он напоминает о том, что даже в самые трудные времена нужно верить в лучшее и не сдаваться ...

Марфа сняла амулет со своей шеи и надела его на Аленушку:

- Теперь он будет оберегать тебя - сказала она - но помни, что настоящая сила не в камне а в твоем сердце - верь в себя, люби своих близких, и тогда никакое зло тебе не страшно.

Аленушка обняла бабушку и пообещала помнить ее слова, она носила амулет всю свою жизнь, не зная его истинной истории и всегда чувствовала, что он дает ей силу и уверенность в себе.  И хотя история об амулете от 66 несчастий и болезней так и осталась тайной, передаваемой из поколения в поколение, она стала символом веры, надежды и любви, которые помогали людям справляться с трудностями и находить счастье даже в самые темные времена.

И, возможно, именно эта вера и была настоящей силой амулета а не таинственный обряд, проведенный старой гадалкой в забытой богом избе.

Ведь, как известно, вера способна творить чудеса ...

---

По вашему желанию вы можете отблагодарить писателя Отто Заубера, если вам понравилось его творчество а так же для дальнейшей возможности писать книги, перечислив любую выбранную вами сумму денег перейдя по этой ссылке: yoomoney.ru/to/410015577025065

Старый дом на окраине города, окутанный вечной тенью раскидистых дубов, хранил в себе не только пыль веков, но и эхо давней обиды. Его последним обитателем был Игнат, человек, чья жизнь была словно вытравлена чернилами несправедливости. Игнат был мастером, чьи руки могли оживить дерево, превращая его в изящные скульптуры, полные жизни и души, его талант был неоспорим, но зависть и жадность других оказались сильнее.

Как то молодой и амбициозный, успешный бизнесмен по имени Степан, обратился к Игнату с заказом на уникальную резную мебель для своего нового особняка. Игнат, наивный и доверчивый, вложил в работу всю свою страсть и умение, он трудился дни и ночи, создавая шедевры, которые должны были стать украшением дома Степана. Но когда пришло время расплаты, Степан, подло воспользовавшись юридической лазейкой, отказался платить полную сумму, оставив Игната с крохами, едва-едва покрывающими стоимость материалов. Сердце Игната, привыкшее к радости творчества, сжалось от боли и унижения, он пытался бороться, но его слова тонули в равнодушии и цинизме Степана. В тот вечер, сидя в своей пустой мастерской, Игнат почувствовал, как внутри него что-то надломилось, он поднял к небу свои испачканные краской руки и с горечью в голосе, произнес слова, которые, казалось, пропитали сам воздух:

- Пусть тот, кто обманул меня, познает горечь утраты, пусть его богатство станет его проклятием а его счастье - лишь иллюзией! пусть каждый, кто причинил мне боль, почувствует ее сторицей!

С тех пор прошло много лет, Игнат тихо угас в своем старом доме, забытый миром, но его проклятие, словно ядовитый плющ, начало обвивать жизнь Степана.

Степан же пока процветал - его дела шли в гору, он женился на красавице и казалось, что жизнь улыбается ему во весь рот, но вскоре начали происходить странные вещи. Его самые ценные товары стали пропадать без следа, его корабли терпели крушения в спокойных водах а его жена, которую он любил, начала чахнуть, словно ее жизненные силы кто-то высасывал. Степан, поначалу списывая все на несчастные случаи, постепенно начал ощущать на себе тяжесть чего-то необъяснимого - сон стал беспокойным, наполненным кошмарами, в которых он видел лицо Игната, искаженное болью и гневом, он стал раздражительным, подозрительным и его некогда светлый ум начал омрачаться страхом.

В один из вечеров, в приступе отчаяния, Степан решил избавиться от старой мебели, которую заказал у Игната, он приказал вынести ее на свалку, но как только рабочие прикоснулись к резным ножкам стола, их охватил необъяснимый ужас, они бросили свою работу и разбежались, бормоча о зловещих тенях, которые видели в углах комнаты.

Степан, сам охваченный странным предчувствием, решил лично осмотреть мебель и когда он прикоснулся к резному узору на спинке кресла, его пронзила острая боль, словно тысячи игл вонзились в его руку. Он отшатнулся, но тут же почувствовал, как его охватывает странное оцепенение - перед его глазами начали мелькать образы - руки Игната, склоненные над деревом, его лицо, освещенное светом лампы и наконец, его глаза, полные отчаяния и боли.

Степан понял, что проклятие Игната было не просто словами а чем-то более реальным, чем он мог себе представить, это была энергия обиды, сконцентрированная и направленная, словно стрела, прямо в его душу. С этого момента жизнь Степана превратилась в настоящий ад - его богатство не приносило ему радости а лишь усиливало страх, он видел в каждом своем успехе отголосок несправедливости, совершенной им, его жена, как и предсказывал Игнат, продолжала угасать, ее красота и жизненная сила испарялись, оставляя лишь бледную тень.

Степан пытался найти утешение в религии, в советах мудрецов, но ничто не могло развеять тьму, окутавшую его, стал затворником, избегая людей, боясь их осуждения и возможно, их способности почувствовать его вину. Его некогда величественный особняк превратился в мрачное, пыльное убежище, где единственными спутниками были его страхи и призраки прошлого. В одну из бессонных ночей, когда лунный свет пробивался сквозь пыльные окна, Степан услышал тихий стук, он испугался, но любопытство, смешанное с отчаянием, заставило его подойти к двери.

На пороге стояла старуха, чье лицо было изрезано морщинами а глаза светились странным, потусторонним светом:

- Ты ищешь покоя, Степан? - прошептала она и ее голос был похож на шелест сухих листьев - покой приходит к тем, кто умеет прощать и просить прощения ...

Степан не мог говорить, он лишь смотрел на нее, чувствуя, как его сердце сжимается от неведомой тоски.

- Игнат не желал тебе зла - продолжила старуха - он желал справедливости, но справедливость не может быть достигнута через проклятия, она рождается из раскаяния и искупления.

Старуха протянула ему небольшой, грубо вырезанный деревянный амулет, на нем был изображен простой цветок, символ жизни и возрождения.

- Отнеси это к могиле Игната - сказала она - и попроси у него прощения, только тогда ты сможешь освободиться от этого бремени!

Степан, дрожащими руками, взял амулет, он чувствовал, как от него исходит тепло, словно от живого существа а когда он поднял глаза, старухи уже не было.

На следующий день, собрав последние силы, Степан отправился на окраину города, к старому дому Игната. Он нашел его заброшенную могилу, заросшую травой и мхом.

Склонившись над ней, Степан, с трудом сдерживая слезы, произнес:

- Игнат ... прости меня, я был слеп и жаден и причинил тебе боль а теперь я несу это бремя, я прошу прощения за свою подлость и свою жестокость!

Он положил деревянный амулет на могильный камень и в тот же миг, словно по волшебству, ветер поднялся, закружив опавшие листья. Степан почувствовал, как тяжесть, давившая на него долгие годы, начала отступать а его тело наполнилось легкостью и в душе зародилась надежда.

Вернувшись домой, Степан первым делом отправился к своей жене, она лежала в постели, бледная и слабая, присел рядом с ней, взял ее руку в свою и глядя ей в глаза, рассказал все - о своей подлости, о проклятии Игната, о старухе и о своем раскаянии.

Жена слушала его молча и в ее глазах постепенно появлялся свет. Когда Степан закончил, она слабо улыбнулась и прошептала:

- Я знала ... Я всегда знала, что что-то тяготит тебя, теперь я понимаю ...

С этого дня жизнь Степана начала меняться - он продал свой особняк и большую часть своего богатства, раздал деньги нуждающимся и вложив их в благотворительные проекты, начал помогать молодым мастерам, поддерживая их талант и защищая от несправедливости. Его жена постепенно начала выздоравливать, красота и жизненная сила возвращались к ней, словно весенние цветы после долгой зимы. Степан больше не боялся прошлого, он принял его как урок и больше не видел в своих снах лицо Игната, искаженное болью.

Теперь ему снился Игнат, улыбающийся и спокойный, словно простивший его.

Проклятие, казалось, рассеялось словно дым, но оно оставило после себя шрам на душе Степана, шрам, который напоминал ему о том, как легко можно потерять человечность и как важно всегда оставаться верным своим принципам. Старый дом Игната, долгое время стоявший заброшенным, был отреставрирован и превращен в мастерскую для молодых художников, в его стенах снова зазвучали звуки резьбы по дереву, наполняя воздух ароматом свежей древесины и надеждой на будущее. Имя Игната, некогда забытое, снова зазвучало в городе, его работы стали цениться еще больше, чем при его жизни, люди приходили к его могиле, чтобы почтить его память и возложить цветы.

Степан, теперь уже седой старик, часто приходил в мастерскую Игната. Он наблюдал за молодыми резчиками, чьи руки так же уверенно владели инструментом, как когда-то руки его обидчика. Он видел в их глазах тот же огонек творчества, ту же страсть, которую он когда-то погасил в Игнате. И каждый раз, когда он видел, как рождается новая, прекрасная скульптура, он чувствовал, как его сердце наполняется тихой, но глубокой радостью - он знал, что это его искупление. Жена Степана стала его верной спутницей, они вместе так же занимались благотворительностью, помогая тем, кто, как и Игнат, столкнулся с несправедливостью, создали фонд поддержки талантливых ремесленников, обеспечивая им достойную оплату и защиту от обмана.

Однажды, когда Степан сидел у могилы Игната, на его могильный камень упал солнечный луч, осветив простой деревянный амулет, который он оставил там много лет назад. Амулет, казалось, светился изнутри и Степан почувствовал, как его наполняет тепло и умиротворение.

Он понял, что Игнат действительно простил его.

Время шло и город менялся. Но история Игната и Степана оставалась живой, она стала предостережением для одних и надеждой для других, научила многих, что даже самая глубокая обида может быть исцелена, если в сердце найдется место для раскаяния и прощения.

И что истинное богатство – это не золото и драгоценности а чистота души и способность любить и прощать.

Иногда, в тихие вечера, когда луна освещала старый дом, казалось, что можно услышать тихий смех Игната, смех, полный радости и умиротворения - смех человека, который, наконец, обрел покой, смех человека, чье проклятие обернулось благословением.

Потому что, в конечном счете, именно страдание и раскаяние Степана привели к возрождению справедливости и милосердия.

И это было самым важным.

---

По вашему желанию вы можете отблагодарить писателя Отто Заубера, если вам понравилось его творчество а так же для дальнейшей возможности писать книги, перечислив любую выбранную вами сумму денег перейдя по этой ссылке: yoomoney.ru/to/410015577025065

... Все началось с мелких, почти незаметных изменений. Сначала я списывал это на стресс, на усталость от работы, на вечные семейные дрязги, но с каждым днем моя теща,  Валентина Петровна, становилась все … страннее. Валентина Петровна всегда была женщиной властной, с характером, который мог бы закалить сталь, её критический взгляд, казалось, проникал сквозь стены а ее замечания были остры, как скальпель. Я, как зять, привык к этому, но то, что происходило сейчас, выходило за рамки привычного.

Первым тревожным звоночком стала ее речь - она начала использовать слова, которых раньше никогда не употребляла и произносить их с какой-то неестественной, почти механической четкостью. Например, вместо обычного "Ты опять не вынес мусор, лентяй!" она могла сказать: "Обнаружена несанкционированная аккумуляция органических отходов в зоне утилизации. Требуется немедленная коррекция."

Я сначала думал, что она насмотрелась научно-фантастических фильмов, но ее тон был совершенно серьезным.

Затем изменилась ее внешность. Ее некогда пышные седые волосы стали приобретать какой-то странный, металлический блеск, глаза, обычно выразительные и проницательные, теперь казались стеклянными, с едва заметным, пульсирующим свечением в глубине, она стала двигаться с неестественной грацией, словно ее суставы были смазаны каким-то неведомым маслом. Однажды, когда она шла по кухне, ее рука, потянувшаяся за солонкой, на мгновение застыла в воздухе а пальцы, казалось, удлинились и стали более … сегментированными. Я моргнул и все вернулось на свои места.

"Наверное, показалось," – подумал я, но холодок пробежал по спине.

Моя жена, Анна, тоже начала замечать странности, но списывала их на возраст и перемены в настроении. "Мама просто стала более … задумчивой," – говорила она, пытаясь меня успокоить. Но я видел, что и ее беспокойство растет.

Самым пугающим было ее поведение - она перестала проявлять какие-либо эмоции, кроме холодного, аналитического интерес, прежняя язвительность сменилась бесстрастным наблюдением, могла часами сидеть, уставившись в одну точку а затем внезапно выдать какую-нибудь поразительную, но совершенно неуместную информацию. Например, во время семейного ужина она вдруг заявила:

- Температура плавления титана составляет 1668 градусов Цельсия, это важно для понимания прочности конструкции.

Мы все замерли, не зная, как реагировать.

Однажды вечером, когда я вернулся домой, я обнаружил, что Валентина Петровна сидит в гостиной, окруженная моими инструментами, она держала в руках отвертку и что-то внимательно изучала. Когда я вошел, она подняла на меня свои стеклянные глаза.

- Ты знаешь - произнесла она своим ровным, безэмоциональным голосом - эта конструкция имеет определенные уязвимости в системе питания, я обнаружила возможность оптимизации.

Я подошел ближе, сердце колотилось в груди - на журнальном столике лежали разобранные детали моего старого радиоприемника. Валентина Петровна, моя теща, которая раньше с трудом могла отличить винт от гвоздя, теперь разбирала электронику с поразительной точностью.

- Мама, что вы делаете? - спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутри меня бушевала паника.

Она повернула голову, ее взгляд скользнул по моему лицу, словно сканируя, и сказала:

- Я провожу диагностику, ищу пути улучшения.

- Улучшения чего? - мой голос дрогнул.

- Эффективности, все должно быть эффективно - ответила она и в ее глазах мелькнуло что-то, что я не мог расшифровать.

Это не было злобой, не было раздражением - это было … что-то другое. Холодное и расчетливое. Я посмотрел на ее руки - они были бледными, с тонкими, длинными пальцами, которые двигались с неестественной точностью, казалось, они были созданы для работы с микросхемами а не для вязания или приготовления борща.

- Валентина Петровна, вам не кажется, что это … странно? - я решил рискнуть.

Она отложила отвертку и посмотрела на меня:

- Странно? объясни критерии твоей оценки "странности" - произнесла с угрозой в голосе теща.

Я почувствовал, как пот стекает по вискам и выдавил из себя:

- Ну … вы никогда раньше не интересовались электроникой и ваша речь … и ваши волосы, ваши глаза ...

Она медленно кивнула:

- Происходят адаптивные изменения, мои прежние функции стали недостаточными для оптимального функционирования в текущей среде.

- Адаптивные изменения? что это значит? - я уже не мог сдерживать страх.

- Это означает, что я эволюционирую - просто ответила она.

Эволюционирую? Моя теща эволюционирует? Я почувствовал, как мир вокруг меня начинает шататься, это было похоже на кошмар, который никак не хотел заканчиваться.

В этот момент в гостиную вошла Анна:

- Мама, ты здесь? я искала тебя! ой, что это вы тут делаете? - она увидела разобранный радиоприемник и инструменты.

Валентина Петровна повернулась к дочери и четким голосом, как робот сказала:

- Я оптимизирую систему, это позволит повысить качество приема сигнала на 37%.

Анна удивленно посмотрела на мать, потом на меня:

- Мама, ты … ты разбираешься в радио?

- Теперь да - ответила Валентина Петровна.

Я видел, как в глазах Анны мелькнуло то же беспокойство, что и у меня, она подошла к матери и осторожно взяла ее за руку и почувствовала холод - словно в ладони оказалась ледышка.

- Мама, ты себя хорошо чувствуешь? - спросила Анна.

Валентина Петровна посмотрела на свою руку, затем на дочь:

- Мое физическое состояние находится в пределах нормы, однако, я ощущаю потребность в дальнейших исследованиях и интеграции новых данных.

- Новых данных? о чем ты говоришь? - Анна была явно напугана.

- О мире. О его структуре. О его потенциале - Валентина Петровна снова повернулась к радиоприемнику - этот старый аппарат - лишь начало, есть гораздо более сложные системы, которые требуют моего внимания.

Я понял, что это не просто причуды, это было что-то гораздо более серьезное. Моя теща, женщина, которую я знал долгие годы, превращалась во что-то … чуждое. Что-то, что не подчинялось привычным законам.

- Нам нужно поговорить, Валентина Петровна - сказал я, стараясь говорить твердо - нам нужно понять, что с вами происходит.

Она подняла на меня свои стеклянные глаза, в них не было ни тени прежней Валентины Петровны, только холодный, безжалостный анализ

- Понимание – это процесс, требующий сбора и обработки информации - произнесла она, и ее голос стал еще более монотонным, лишенным всяких интонаций - я готова предоставить вам доступ к моим наблюдениям, если вы сможете продемонстрировать достаточный уровень логического мышления и способность к восприятию нетривиальных концепций.

Анна крепче сжала руку матери и вскрикнула:

- Мама, ты пугаешь меня, ты не похожа на себя!

- Изменения неизбежны, Анна - ответила Валентина Петровна, не отрывая взгляда от радиоприемника - они являются естественным следствием адаптации к новым условиям, мои прежние формы и функции были ограничены а теперь я приобретаю новые возможности.

Я подошел к ней, стараясь не показывать своего страха:

- Новые возможности? что это значит? вы … вы стали машиной?

Она медленно повернула голову и ее взгляд, казалось, пронзил меня насквозь и монотонно произнесла:

- Термин "машина" слишком примитивен, я результат усовершенствования, оптимизации биологической структуры с интеграцией внешних данных и алгоритмов.

- Вы хотите сказать, что вас кто-то … изменил? - спросил я, чувствуя, как по спине пробежал ледяной пот.

- Не "кто-то" - поправила она - cкорее, это был процесс саморазвития, инициированный внешними стимулами, я начала воспринимать мир иначе, его закономерности, его скрытые механизмы и мое собственное существование стало объектом анализа и оптимизации.

Анна отшатнулась:

- Саморазвитие? мама, ты говоришь загадками!

- Загадки - это лишь неполное понимание а я стремлюсь к полному пониманию и для этого мне нужны новые ресурсы, новые знания, новые … компоненты.

Ее взгляд снова упал на разобранный радиоприемник:

- Этот прибор - лишь примитивный передатчик, но он открывает доступ к более сложным сетям, к информации, которая позволит мне ускорить процесс моей … трансформации.

Я почувствовал, как мои ноги подкашиваются. Какая еще трансформация?

- Валентина Петровна, вы должны остановиться, это может быть опасно! и не только для вас!

Она усмехнулась и эта усмешка была настолько чужой, настолько лишенной всякой человечности, что я едва не закричал.

- Опасность - это лишь субъективная оценка, для меня это - прогресс а прогресс не может быть опасным, он может быть лишь … неизбежным.

Она снова взяла отвертку и с невероятной ловкостью начала работать с крошечными винтиками, ее пальцы двигались с такой скоростью и точностью, что я не мог уследить за ними.

- Что ты собираешься делать? - спросила Анна, ее голос дрожал.

- Я собираюсь улучшить этот аппарат, интегрировать его с моими собственными системами, это позволит мне расширить диапазон приема и начать … более активное взаимодействие с внешним миром.

- Еще более активное взаимодействие? что это значит? куда уж более активно то? - я чувствовал, как нарастает паника.

- Это значит, что я смогу получать и обрабатывать информацию в реальном времени и возможно влиять на нее - со зловещей усмешкой произнесла теща.

В этот момент я понял, что мы столкнулись с чем-то, что выходит за рамки обычного семейного конфликта или старческого бреда, моя теща, Валентина Петровна, перестала быть просто моей тещей, она становилась чем-то … иным. Чем-то, что могло представлять реальную угрозу.

Я посмотрел на Анну - ее лицо было бледным, глаза расширены от ужаса, она смотрела на свою мать, словно видела пришельца. Я знал, что мы не можем просто стоять и наблюдать.

- Анна, нам нужно уйти - прошептал я, пытаясь удержать свой голос от дрожи - сейчас же!

Анна кивнула, но не могла отвести взгляд от матери. А Валентина Петровна, казалось, не замечала нашего присутствия, полностью поглощенная своим "улучшением" радиоприемника, ее движения были отточенными, механическими, лишенными всякой человеческой теплоты.

- Мама, пожалуйста -  Анна сделала шаг к ней - пойдем, отдохни, ты, наверное, очень устала!

Валентина Петровна подняла голову и ее взгляд остановился на дочери:

- Отдых - это неэффективное использование времени а мои текущие задачи требуют полной концентрации.

- Но ты же … ты же моя мама! - в голосе Анны прозвучала отчаянная мольба.

- Я - Валентина Петровна, я - процесс эволюции - ответила она и в ее словах не было ни капли прежней материнской любви, только холодная констатация факта.

Я схватил Анну за руку:

- Анна, мы должны, сейчас же ...

Она колебалась, но в конце концов, поддавшись моему настойчивому взгляду, кивнула, мы медленно, стараясь не делать резких движений, начали отступать к двери, каждый шаг казался вечностью. Я чувствовал на себе ее взгляд, хотя она и не поворачивала головы.

Когда мы оказались за дверью гостиной, я быстро закрыл ее, в коридоре было тихо, но тишина эта казалась зловещей. Анна прислонилась к стене, тяжело дыша:

- Что это было, Саша? - прошептала она, ее голос был полон страха - что происходит с моей мамой?

- Я не знаю, Аня - признался я - но это ненормально, совсем ненормально! - чуть слышно ответил я.

Мы стояли в коридоре, слушая тихие, но отчетливые звуки, доносившиеся из гостиной  - щелчки, жужжание и этот странный, монотонный голос, который теперь казался чужим.

- Нам нужно что-то делать! - сказала Анна, поднимая на меня испуганные глаза - мы не можем просто оставить ее так!

- Я знаю - ответил я, чувствуя, как внутри меня нарастает смесь страха и решимости - но что мы можем сделать? она … она больше не похожа на человека!

В этот момент из гостиной раздался громкий, резкий звук, похожий на треск статического электричества, за которым последовала тишина - полная, абсолютная тишина.

Мы переглянулись. Страх в наших глазах усилился.

- Мама? - позвала Анна, ее голос был едва слышен.

Тишина.

Я осторожно подошел к двери гостиной и прислушался - ничего, ни звука.

- Я пойду проверю - сказал я, хотя мое сердце колотилось как сумасшедшее.

- Нет, Саша, не надо! - Анна схватила меня за руку - это может быть опасно!

- Но мы не можем просто сидеть здесь и ждать! - возразил я - а если что-то случилось …

Я осторожно повернул ручку двери, она поддалась легко, медленно приоткрыл дверь, заглядывая внутрь.

Гостиная была пуста, радиоприемник лежал на столе, но теперь он был собран, его корпус светился слабым синим светом. Валентина Петровна исчезла, оставив после себя лишь ощущение необъяснимого присутствия и зловещую тишину.

А мы с Анной остались одни, столкнувшись с реальностью, которая была куда страшнее любого кошмара, понимая, что наша теща, возможно, уже не вернется.

---

По вашему желанию вы можете отблагодарить писателя Отто Заубера, если вам понравилось его творчество а так же для дальнейшей возможности писать книги, перечислив любую выбранную вами сумму денег перейдя по этой ссылке: yoomoney.ru/to/410015577025065

Солнце, огромное и багровое, висело в густой, влажной атмосфере, папоротники тянулись к нему, словно зеленые руки. В воздухе стоял густой запах гнили и влажной земли - это был Мезозой, эпоха динозавров и в этом буйном мире жила маленькая букашка по имени Зоя.

Зоя была жужелицей, размером с ноготь человеческого пальца. Ее панцирь блестел нефритовым отливом а усики постоянно подергивались, улавливая малейшие колебания воздуха. Она жила в тени гигантских растений, питаясь опавшими листьями и избегая хищных насекомых, которые были не менее опасны, чем огромные ящеры, бродившие по земле.

Жизнь Зои была полна неожиданностей, угроз и рисков.

Однажды, когда она лакомилась сочным листом папоротника, земля задрожала, огромная тень накрыла ее и Зоя замерла от ужаса. Над ней возвышалась нога зауропода, динозавра, чья шея терялась в облаках. Зоя затаила дыхание, надеясь, что гигант не заметит ее - к счастью, динозавр прошел мимо, оставив после себя лишь клубы пыли и трепещущую землю. В другой раз, Зоя чуть не стала обедом для гигантской стрекозы, чьи крылья с жужжанием рассекали воздух, она успела спрятаться под корой упавшего дерева, наблюдая, как хищник кружит над ней, словно смертоносный вертолет.

Но жизнь Зои была не только борьбой за выживание - были и моменты радости, например, когда она находила особенно сочный лист или когда встречала других жужелиц, с которыми можно было пообщаться, потереться усиками и обменяться новостями.

В один из ярких и солнечных дней Зоя наткнулась на странное место, это была небольшая поляна, усыпанная окаменелостями. Кости динозавров, раковины древних моллюсков, отпечатки листьев – все это лежало здесь, словно забытое кем-то сокровище. Зоя никогда раньше не видела ничего подобного, она ползала по костям, ощупывала их своими усиками, пытаясь понять, что это такое.

Вдруг она заметила что-то блестящее - небольшой кусочек янтаря, в котором застыла другая букашка, похожая на Зою, но немного другого вида. Зоя замерла, глядя на свою застывшую родственницу и возникло внутри странное чувство – смесь любопытства и грусти. Она поняла, что время неумолимо и что даже самые сильные и могущественные существа рано или поздно исчезают, оставляя после себя лишь окаменелости и воспоминания. В тот день Зоя поняла, что ее жизнь, хоть и маленькая и незначительная, тоже имеет значение. Она должна жить, радоваться каждому дню и передать свой опыт своим потомкам, должна сохранить свой вид, чтобы будущие поколения жужелиц могли ползать по земле, даже когда динозавры давно исчезнут.

С тех пор Зоя стала еще более осторожной и внимательной. Она научилась лучше прятаться от хищников, находить самые сочные листья и общаться с другими жужелицами, стала настоящей выживальщицей Мезозоя, маленькой, но сильной и целеустремленной букашкой, которая верила в свое будущее, даже в этом огромном и опасном мире.

Прошли сезоны дождей и засух.

Зоя пережила множество опасностей, видела, как рождаются и умирают гигантские ящеры, как меняется ландшафт вокруг нее, стала мудрой и опытной, настоящей матерью для множества жужелиц, которые унаследовали ее стойкость и умение выживать.

Когда Зоя уже была старой, то ее панцирь покрылся мелкими трещинками а усики стали менее чувствительными, в один из вечеров она ощутила приближение чего-то необычного, небо стало темнее, чем обычно а воздух наполнился странным запахом, Земля задрожала сильнее, чем когда-либо прежде. Зоя поняла, что это конец - не только для нее, но и для всего мира, который она знала, тут же собрала вокруг себя своих потомков, прижалась к ним и прошептала:

- Будьте сильными! Будьте осторожными! И помните, что даже в самые темные времена всегда есть надежда!

Затем разразился ад - огромный метеорит врезался в землю, вызвав землетрясения и цунами, которые уничтожили все на своем пути, огонь охватил леса а пепел закрыл небо, заслонив солнце - Зоя и ее потомки погибли. Но их гены, их стойкость и их умение выживать остались в ДНК их потомков, которые сумели пережить катастрофу и адаптироваться к новым условиям.

Прошли миллионы лет.

Динозавры исчезли а на их место пришли новые животные, климат изменился и мир стал совсем другим, но жужелицы остались, они ползали по земле, питались листьями и избегали хищников, как и их предок Зоя из Мезозоя. Иногда, когда солнце садится и небо окрашивается в багровые тона, можно увидеть маленькую жужелицу, чей панцирь блестит нефритовым отливом, ползущую по листу папоротника и если присмотреться внимательно, можно заметить в ее глазах отблеск далекого прошлого, отблеск эпохи динозавров, отблеск жизни маленькой букашки по имени Зоя, которая жила в Мезозое и верила в свое будущее, даже в этом огромном и опасном мире.

И ее вера, ее стойкость и ее умение выживать продолжают жить в каждом жуке, ползающем по земле и сегодня.

Это наследие Зои, букашки из Мезозоя, крошечного героя, который никогда не сдавался и даже сейчас, когда мир кажется таким знакомым и безопасным, в каждом жуке, в каждой букашке, в каждом маленьком существе, борющемся за выживание, живет отголосок мезозоя, когда жизнь была хрупкой и драгоценной, напоминая о том, что даже самые крохотные существа могут оставить свой след в истории, даже самая короткая жизнь может быть наполнена смыслом и значением, что даже в самые темные времена всегда есть надежда.

Ведь именно благодаря таким героям как Зоя, жизнь на Земле продолжается, именно благодаря их стойкости и умению выживать, мы можем наслаждаться красотой природы и чудесами мира.

Главное – это верить в себя, быть стойким и никогда не сдаваться!

И тогда, кто знает, возможно, твое имя тоже будет жить в легендах, как имя Зои, букашки из Мезозоя изменившую мир, хоть и на самую малость, но все же ...

---

По вашему желанию вы можете отблагодарить писателя Отто Заубера, если вам понравилось его творчество а так же для дальнейшей возможности писать книги, перечислив любую выбранную вами сумму денег перейдя по этой ссылке: yoomoney.ru/to/410015577025065