Приложение к №52 "Славянских известий" за 1889 г.
Сост. Н. С. Зарянко. — Санкт-Петербург.
Издание В. В. Комарова, 1889.
Размер листа: 97×77 см.
Масштаб 1 : 1 200 000.
Детальная карта (9 109 x 11 540 px)
Праща, распространенное метательное оружие в древних войнах, получила значительный технологический прогресс в V веке до нашей эры с появлением свинцовых пуль, заменивших тесанные камни. Эти снаряды, обычно весом около 50 граммов, имели аэродинамическую миндалевидную форму, что позволяло точно метать их на расстояние, превышающее 100 метров. Плотная и мягкая природа свинца усиливала воздействие пули, передавая цели разрушительную энергию и нанося тяжелые ранения.
При изготовлении использовались формы, предназначенные для одновременной отливки сразу нескольких пуль. Формы включали полости для расплавленного свинца, небольшие дюбели для выравнивания и ручку для удобства использования. Примечательно, что на некоторых формах были надписи, например «ΤΙΜΩΝΟΣ», которые могли обозначать человека, контролирующего производство, командира подразделения или даже правящую власть. Такая персонализация подчеркивает важность этого оружия в военной логистике и его связь с иерархией командования.
Этот артефакт хранится в музее Канеллопулоса в Афинах
«Самым глупым из польских королей был Ян Собеский, а самым глупым из русских императоров — я. Собеский — потому, что спас Австрию в 1683, а я — потому, что спас её в 1848» - Николай I.
Почтовая марка Польши, посвященная 250-летию победы над турками у Вены.
Это была не первая попытка. Но она должна была стать, наконец, последней. Наступление на Вену османы готовили несколько лет. Обеспечить всем необходимым большую армию, воюющую далеко от метрополии – дело не простое. Строились дороги, вдоль них размещались гарнизоны и продуктовые склады. Наконец, весной 1683 года султан Мехмед IV отдал приказ о военном походе.
175-тысячное войско под командой великого визиря Кара Мустафа-паши, без особых трудностей сметая по пути сопротивлявшиеся австрийские гарнизоны, подошло к Вене в августе того же года.
Император Леопольд I смылся из города, оставив 11-тысячный гарнизон на попечение графа фон Штаремберга. Граф показал себя надежным подданным и твердым орешком. Отклонил предложение о сдаче города и держался молодцом до подхода к городу объединенного католического войска во главе с польским королем Яном III Собеским.
Эрнст фон Штаремберг (1638-1701)
Ранее между Австрией и Польшей был заключен договор о взаимопомощи против турок и поляки пришли исполнить своё обязательство. С ними к Вене пришли литовцы, саксонцы, баварцы, швабы, лотарингцы, украинские казаки (150 сабель) – всего объединенная армия насчитывала немного более 84 тысяч.
Войско визиря тоже не было однородным. Кроме турок, в нем были янычары, валахские и молдавские воины и от 30 до 40 тысяч крымских татар. Если католическое войско было духовно объединено идеей, то о войске османов этого сказать нельзя. Значительная часть его, состоявшая из вассалов Османской Империи, не имела сколь-нибудь патриотического настроения. Во время сражения подвели и валашцы с молдаванами, и татары. Османы потерпели сокрушительное поражение. И этот поход, действительно, стал их последней попыткой захватить Вену и продвинуться севернее Дуная. В 1686 г. между Польшей и Россией был заключен «Вечный мир», направленный против Османской Империи, принудивший её перейти от наступательной политики к оборонительной.
Ян III Собеский (король Польши и Великий князь Литовский в 1674-1696 г.г.) в год победы над османами.
Герой Вены фон Штаремберг позже много и успешно воевал против Франции под знаменем Вильгельма Оранского. Кстати, пока Собеский с союзниками разбирался с османами, Людовик XIV Французский, воспользовавшись тем, что германцы отвлеклись на восток, позахватывал приличные куски германских территорий.
Визирю не простили этого поражения. В Белграде янычары исполнили над ним «сакральную казнь» - он был удушен шёлковым шнуром.
Мерзифонлу́ Кара́ Мустафа́-паша́ (1635-1683)
Горестные слова, сказанные через много лет российским императором, никоим образом не должны восприниматься унизительными в отношении Яна Собеского. Николай был разочарован позицией австрийцев во время Крымской войны. Из-за угрозы со стороны Австро-Венгрии, русские были вынуждены держать на Дунае огромную армию, в ущерб той, что сражалась в Крыму. Кроме того, когда-то спасенная поляками Австрия позже приняла участие в разделе Польши.
Опричнина – это жизнь. Опричнина – это любовь. Именно с этими словами царский гонец Константин Поливанов явился в недоумевающую Москву после отъезда Ивана IV в Александровскую слободу. Начиналась она, конечно, за здравие – с обещаний порешать боярский произвол. А кончилась за упокой – Новгородским походом и разочарованием в системе. Но все равно было весело.
Известно, что первые опричные казни начались вскоре после возвращения царя в столицу. Уже в феврале 1565 года за разные измены и прочие нелицеприятные дела в сторону царя были казнены князь Александр Борисович Горбатый, его сын Петр, князья Д.А. Шевырев, И.И. Сухов-Кашин и окольничий П.П. Головин. Однако на этом все, вроде как, и закончилось?
Да, в отдельных работах можно прочесть, что официальные памятники просто перестали упоминать все прочие казни, ведь они стали "обыденным явлением". Однако помимо группы уже упомянутых казненных никаких серьезных опал в 1565 году с последующим отсечением головы не случилось. Зато случилась казанская ссылка – событие, вокруг которого развернулась здоровенная дискуссия о причинах, задумках и назначении опричнины. Ведь не просто так царь переселяет с одного конца страны на другой целую кучу уважаемых князей с устоявшимся набором вотчин. Ведь так? Непонятно.
В "Разрядных книгах", фиксирующих перемещение князей в 1565 году, читаем: "Тово же году послал государь в своей государской опале князей Ярославских и Ростовских и иных многих князей и детей боярских в Казань и в Свияжской город на житье и в Чебоксарской город".
Что за князья и с чего бы вдруг их переселять? По тексту памятника все понятно – опала. За что? Тут уже приходится думать, то и дело поглядывая в сторону свидетельств Андрея Курбского и досужих домыслов заезжих иностранцев. Иных интерпретаций нам не завезли, а потому имеем, что имеем.
Сразу стоит сказать, что пострадавших оказалось действительно много. Опалы коснулись ярославских, суздальских, стародубских, ростовских князей, а также целой кучи нетитулованного боярства и детей боярских в придачу. Целая россыпь фамилий, испомещенная в Поволжье должна была принять на себя нелегкое дело обороны пограничной территории и приведения ее в порядок после череды русско-казанских войн. Кто-то из опальных получил на новом месте солидные воеводские и наместнические посты. Однако кому есть дело до Казани, когда политика творится в Москве?
Вопрос о причинах казанской ссылки очень плавно вписывается в куда более машстабную и непонятную проблему – смысл и назначение опричнины как таковой. Отсюда в нашей историографии сложились два подхода к тому, как воспринимать высылку уважаемых и не очень князей к черту на рога. Лучше всего разные подходы к казанской ссылке 1565 года прослеживаются у двух отечественных классиков – Александра Александровича Зимина и Руслана Григорьевича Скрынникова.
Не стоит забывать, что в реалиях, когда творили оба ученых, вопрос о существовании борьбы между "центром" в лице царя и не очень готовой к преобразованиям и укреплению этого самого "центра" княжеско-боярской прослойкой вообще не стоял. Он был данностью, в рамках которой исследователи работали и строили свои предположения.
В случае с А.А. Зиминым нужно оговориться, что он делал упор на борьбу Ивана IV со Старицей, Новгородом и церковью, как все еще независимой от государя институцией. И пусть локальные задачи были решены после смерти Владимира Андреевича Старицкого, Новгородского похода 1569-1570 гг. и перебора митрополитов, основной задел опричнины по А.А. Зимину – победа над княжеско-боярским землевладением – одержана не была. А потому появляется вопрос. А был ли в этом смысл с самого начала и не преследовала ли опричнина гораздо более скромные цели, чем приписывали ей ученые?
В случае с казанской ссылкой А.А. Зимин приходит к вполне рабочим выводам. Вся затея была устроена не с целью подорвать саму конструкцию княжеского землевладения. И даже не с целью избавиться от возможных претендентов на царский стол. При всем уважении к правителям Ярославля и Суздаля – шансов у них не было. Основной мотив казанской ссылки – подорвать политический потенциал у старицких князей, простое существование которых могло вызвать у Ивана недовольство.
Изрядная часть высланных в район Поволжья именитых князей успела поучаствовать в событиях 1553 года, когда Иван IV слег с непонятной болячкой, а добрая половина его двора решила не присягать малолетнему сыну, поддержав вместо этого князя Владимира Старицкого. Конфликт, понятное дело, был улажен. Да и вопрос о том, хотел ли сам Владимир становиться царем тоже не совсем решен. Однако причины опасаться повторения ситуации у царя были. И вот опричнина дает ему карт-бланш на изничтожение изменников, которым Иван Васильевич пользуется без зазрения совести. Тем более, что повод для высылки наиболее неугодных у него был.Так, например, ссылка ярославских княжат была связана с побегом Андрея Михайловича Курбского, которому Иван IV пенял за желание стать ярославским удельным князем. Ростовские княжата поплатились за то, что один из их числа – Семен Васильевич Лобанов-Ростовский в 1553 году был инициатором выдвижения кандидатуры Владимира Старицкого в качестве наследника Ивана IV. Вместе с другим князем – Андреем Ивановичем Катыревым – он в 1554 году неудачно пытался бежать за рубеж, что как бы намекает.
По сути своей, в первый год существования опричнины правительство Ивана IV своим основным политическим противником считало старицкого князя и тех влиятельных представителей аристократии, которые могли быть его опорой. А все мероприятия по перетасовке земель и людей были нацелены лишь на одно – на продолжение Ливонской войны, одобрение которой потребуется Ивану IV в следующем – 1566 году – на большом Земском соборе.
К тому же изрядная часть опальных уже в 1566 году начала получать свои же земли в Центральной России обратно вместе с воеводскими назначениями и местами в служилой иерархии. Да и сам "перебор людишек" не предполагал лишения знатных фамилий земель вообще. Те уделы, что попадали в опричнину, конечно, изымались. Однако всем пострадавшим полагалась компенсация в виде новых земель в районе Ярославля, Белоозера, Поморья и Поволжья. Причем раздачи производились также и среди тех, кто в опалу не попал, но чьи владения стали частью царского владения.
Совсем иной взгляд на казанскую ссылку сложился у Р.Г. Скрынникова, подход которого к опричнине хоть и схож с видением А.А. Зимина, но отличается в том, как представлялись ученому события 1565-1572 годов.
Все дело в том, что с самого своего начала опричнина была нацелена на "боярскую олигархию" – ту прослойку общества, что мешала Ивану IV свершать необходимые преобразования. Основной способ борьбы с помехой был прост – стравить элиту в борьбе за привилегии через разделение её на опричнину и земщину. Понятное дело, что ни с какой удельной системой царь не боролся и вряд ли мог бы себе это позволить. Однако первый этап опричнины был исключительно антикняжеским мероприятиям – попыткой обозначить разрыв царя с наиболее отъевшейся "старой гвардией" и последующими точечными репрессиями против старомосковского боярства и верхушки дворянства.
Основная мысль, которую проводит Р.Г. Скрынников в связи с казанской ссылкой – это продолжение земельной политики царя начала 1560-х годов. Уберем княжескую и боярскую оппозицию – значит внесем разлад в ряды Боярской думы. Внесем разлад в нее – не будет противоречий по иным направлениям политики, в том числе и по Ливонской войне. Тем более, что начало земельных конфискаций положило "Уложение о княжеских вотчинах", изданное в 1562 году, а последующие опалы лишь добили родовое землевладение ростово-суздальских, ярославских и стародубских князей.
Другое дело, что Р.Г. Скрынников, говоря об опричнине, считает, что ее введение ознаменовало собой "крушение княжеско-боярского землевладения", что не смогли исправить ни амнистия 1566 года, ни возвращение земель. Может оно и так, но вопрос о княжеском землевладении в правление Ивана IV все же решен – никуда оно не делось и не собиралось деваться. Тем более, что трансформация бояро-княжеской аристократии в дворянско-служилую прослойку займет еще много времени.
Что же касается оппозиции, то Земский собор 1566 года наглядно показал царю, что дело вовсе не в ростовских и не в ярославских князьях. В самый разгар обсуждения вопроса о Ливонской войне, когда торговый и служилый люд Новгорода, Пскова, Торопца и Великих Лук "за его государское дело обещали покласть своя животы и головы, чтоб государева рука везде была высока", совершенно неожиданно выступила та самая оппозиция, которая потребовала от царя отменить опричнину и прекратить все казни служилых князей и бояр. После этих слов в боярском поезде начался сущий кошмар.
Не то что бы старомосковское боярство хотело скинуть царя – подтверждений этому нет. Пусть даже царь и мог воспринять открытое неповиновение, как свидетельство заговора. Все было гораздо проще – земщина не хотела платить за опричнину. Ей мало того, что нужно спонсировать войну, так еще и отдельное государство в государстве обеспечивать надо. Вот бояре с князьями и возбухли.
В этот раз никаких почетных ссылок не случилось. Всех недовольных банально похватали в "железа", а ряд наиболее рьяных казнили. Большую часть благо успел отмолить митрополит Филипп, добившись у царя права "печаловать" за изменников в обмен на уступки по опричной политике.
Вот сиди теперь и думай, что в этой казанской ссылке такого. Был ли это сокрушительный удар по княжеским родовым владениям, после которого никто из бывших удельных правителей не мог и подумать о том, чтобы претендовать на престол? А может и не планировал никто из них лезть в большую политику, а вся заморочка с переселением – лишь превентивный шаг против повторения кризиса 1553 года. Истина, как всегда, где-то рядом. Ну или в других статьях и монографиях, которые ученые продолжают писать в попытке разобраться, к чему это все и зачем.
Что почитать:
Зимин А.А.Опричнина Ивана Грозного. М., 1964.
Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб, 1992.
Флоря Б.Н. Иван Грозный. М., 1999.
«Бои за Историю» в ВК: https://vk.com/com_pour_his
«Бои за Историю» в Телеграме: https://t.me/com_pour_his
